Текст книги "Солнце померкнет и Луна не даст света своего. Часть 2. Восход (СИ)"

Автор книги: Евгений Свидрицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Тут есть печка с трубой? – спросил я.

– За мной!

Горыныч потащил меня переходами и мы оказались в комнате с трубой. Которая оказалась разбитой. Возможно искали клад. Пару лет назад, после случайной находки клада в печке, город начал охоту за сокровищами. И много печей оказались в плачевном виде. Но в нашем случае, нам повезло. Тут была печь с чугунными блинами, и к ней была приделана металлическая труба, которая уходила в стену. «Идеально», – подумал я и выбрал с плиты большой чугунный блин. «Есть место куда поставить будильник!», – я достал его из рюкзака и зарядил пружину звонка. Поставил в сторонку и достал зеркальце.

Нам нужно создать частоту, – вслух размышлял я, – Поднять мощность до предела. Запихнуть это всё в зеркало. Потом перекинуть на будильник и установить время. Детка, Режим Поглощения!

«Режим Поглощения включён». Я положил зеркальце рядом с будильником, взял лом у Горыныча и ударил им о печку.

– Детка, зафиксируй мощность.

Лом мерно загудел и стал отсвечивать голубым светом. Я до сих пор, не до конца понимал каким образом воплотить задуманное.

– Детка, максимально уменьши воздействие лома на окружение.

Лом перестал гудеть, но вибрация в руке увеличилась.

– Снижай до резонансной частоты!

«Предупреждение, снижение частоты может привести к спазмам в теле», – предупредила Детка.

– Снижай! – приказал я.

Вибрация в руке пропала, но лом стал тяжелеть. «Достигнута нужная частота», – написала Детка.

– Увеличивай мощность!

«Предупреждение, увеличение мощности, может привести к спазмам и остановки сердца», – предупредила Детка.

– Выполняй!

Крылышки на моей голове засветились, лом стал леденеть и светиться. Появился лёгкий тремор. «28%». Лом стал таким холодным, что от него содрогалось всё тело. Я с огромным трудом удерживал его. «32%». Я стиснул зубы. Горыныч подошёл ко мне, и могучей рукой перехватил лом. Холод стал меня отпускать, руки отлипли от лома, и я его отпустил. «40%» Горыныч стоял, как нивчём не бывало. Только его рука покрылась инеем.

– Подержи секунду, – попросил он.

Я обмотал руки клочками разбросанной одежды, упёрся и перехватил лом. «41%» В руки ударил холод, я резко выдохнул скидывая дрожь. Пальцы рук слились с холодом, и я их перестал чувствовать. «42%» Я больше не чувствую лом, не чувствую рук.

– Горыныч? – содрогаясь позвал я.

Горыныч скинул куртку с бронежилетом и остался в тельняшке. Он схватил лом двумя руками и оттолкнул меня. Дёргаясь в спазмах, я упал на пол. Скрючился словно зародыш. Тупой болью, чувствительность стала возвращаться. Вернулось ощущение холода, которое быстро переросло в огонь. Руки по локоть горели, а кисти вдобавок пульсировали. Я стал кататься по полу пытаясь сбить этот жар.

– Гор, соберись! – крикнул Горыныч.

Сквозь спазмы, я взял себя в руки и сел. Горыныч твёрдо держал лом обоими руками. С них поднимался пар. «82%» Горыныч выдохнул клубок пара и набрал воздуха. Его щетина, брови и ресницы покрылись белой коркой. Глаза горели ярко-голубым светом, с головы вихрем поднимался пар. «92%» Я подбежал к зеркальцу, схватил его и замер, готовый в любой момент заземлить лом. Горыныч еле сдерживал дрожь. Стены покрылись инеем, в комнате пошёл снег. На 99 процентах, лом вместе с Горынычем вспыхнули синие-бирюзовым пламенем. «Сжатие мощности произведено», написала Детка. Зеркальце выскочило из моих рук и прилипло к лому. «Процесс поглощения». Синий огонь с лома перетёк в зеркальце, оно отлипло и упало мне в руку.

– Всё ? – гулко спросил Горыныч.

Я кивнул. В арсенале зеркальца добавился заряженный частотный шар. «Частотный фарш!» – назвал его я, представив что тут произойдёт. Горыныч перестал пылать, лишь на голове виднелся синий огонёк. Он поставил лом на пол и упёрся на него. Если бы «Тёрки престолов» снимали в России, то Ходоки выглядели бы примерно как Горыныч. Короткая стрижка, пронзительный взгляд холодных голубых глаз. Вместо короны голубое пламя конфорки, и обязательно тельняшка. И да! Лом тут лучше любого посоха! И страшно и весело одновременно. Я посмотрел на зеркальце. «Теперь нужно передать эту энергию будильнику. На спираль? Не треснет? На колокольчики!»

Детка, укажи место в будильнике, куда перенести заряд!

«Анализирую», – написала Детка, выделила будильник, перенесла его проекцию и разложила по деталям. Как я и думал, она выбрала колокольчики. Я направил зеркало на будильник.

Детка, скопировать заряд на колокольчики.

Зеркальце моргнула синим пламенем, колокольчики перелились от тёмно-синего, до светло-голубого.., и постепенно возвратились в свой изначальный вид.

– Пять минут нам хватит? – беря в руки будильник, спросил я.

– Должно, – ответил Горыныч.

Я установил время примерно на пять минут до срабатывания будильника, и положил в печку.

– Проверять не будем, – выдохнул я.

«Тик, так, тик, так», – послышался звук. Когда стрелки совпадут, стопор отпустит спираль, та передаст усилие на молоточек, а тот в свою очередь разбудит колокольчики. Звон заполнит печку и по трубе попадёт на улицу. В теории всё должно было сработать примерно так.

– Съё…ываем! – ощутив адреналиновый кураж, прошептал я.

Комнаты, переходы, окно. На улице прибавилось нежити, некоторые проснулись и вяло скреблись на месте. Детка усыпала пространство точками. Выждав момент выпрыгиваем из окна. Узкий проход, дальше по прямой вдоль стены. Перебежали в дом. Остановились в прихожей. Горыныч встал к стенке и занёс лом. Из проёма в комнату ввалилась нежить. Одним ударом Горыныч раскрошил его на части. Осколки разлетелись словно Горыныч разбивал не плоть, а хрустальный бокал. Детка подсветила лом и подписала, «Артефакт «Игла Севера» эволюционировал в: «Стрела Севера». Стихии: Вода, Воздух».

– Ого, – выдохнул я.

Мы добрались до коридора, Горыныч приподнял крышку в подземный ход и прислушался. Я спустился первым и наступил на какую-то жижу. Горыныч спустился за мной.

– Что тут? – спросил он.

Детка очертила коридор из спящих трупов, а я стоял на кишках одного из них. Резким ударом я рассёк оживающий труп пополам. Посмотрел назад. За нашими спинами продолжался проход, в котором по куче трупов, ползали черви. Нет, не черви, это просыпался зомбофарш.

– Бежим, – сказал Горыныч и мы побежали что было сил.

Я махал клинками, отсекая всё, что тянулось ко мне.

– Детка, вызов Йо!

– Ёу!

– Бежим к тебе, заводи тачанку, готовь пулемёт, – рассекая себе путь, кричал я.

Сзади доносились хрипы и рычания, спереди, просыпалось всё больше нежити. Буквально в десяти метрах от выхода нас зажали спиной к спине. Из далека послышалось буханье пулемёта. Это Йо чистил нам выход. Горыныч что-то прорычал, лом засветился синим, и широкий луч света ударил в нежить. Ближайшие к нему трупы превратилась в лёд.

– Меняемся, – крикнул Горыныч.

С разворота, я ударил клинком и передние трупы рассыпались. На их место ломились свежие. Вспыхнул синий огонёк и Горыныч крикнул – «Меняемся!» Разворот, удар клинком, ледышки разлетаются. Снова смена позиций. Мы вращались как циркулярная пила, уверенно прогрызаясь к выходу.

– Детка, вызов Йо! Йо, мы выходим!

Буханье пулемёта прекратилось, и мы с Горынычем выбежали из погреба. Вдоль рельс горел огонь. Йо запустил тачанку и продолжил стрелять в сторону таможни. Детка усыпала пространство движущимися красными точками. Земля задрожала, а рельсы загудели. У меня ёкнуло сердце. «Будильник!» Набегу мы вскочили в тачанку. Нежить с визгом понеслась за нами. Я достал зеркальце и стал опустошать арсенал. Йо слез с пулемёта и встал за управление дрезиной. Горыныч поливал рельсы горючкой. Толпа нежити бежала за нами прямо по огню, загоралась, падала, заваливая за собой других. Мы приближались к стрелке. Йо замедлил ход. Горыныч выкинул последнюю канистру и сел за пулемёт. Нежить стекалась сплошной массой, словно решила срочно мигрировать с этого острова. Детка перестала отмечать их, а просто вела учёт. Пошла вторая сотня, при этом было и значение уничтоженной нежити. Минус 387, и эта цифра росла быстрее чем мы стреляли. Похоже мой «Частотный фарш» пел свою смертоносную песню. «Жаль пружина короткая», – подумал я и посмотрел в пустеющий арсенал зеркальца. Переключившись на новый путь, тачанка стала набирать скорость. Йо поднял с пола артефакт с огнемётом и стал что-то усиленно крутить. Мы разогнались и толпа нежити стала отставать. Когда наша тачанка проехала под бочками, Горыныч продырявил их вдоль. Струйками жидкость потекла вниз. Проехав ещё немного, Йо зажал тормоза и мы со скрипом стали тормозить.

– Дальше тупик, – сказал он, – Вернуться можно только этим же путём.

Зависла пауза. Понятно почему Йо нам об этом не сказал. «А был ли у нас выбор? А есть ли выбор у меня? Ведь я могу прыгнуть и улететь с острова. Прости Айда, на самом деле нет никакого выбора, разве что потерять себя».

– Будем прорываться, – убедительно сказал Горыныч.

– Андрей, – сказал я, – Ты сможешь морозить своим посохом на расстоянии?

– Выбор есть? – спросил он.

Я отрицательно покачал головой.

– Смогу, – его волосы вспыхнули коротким синим пламенем.

– Тогда я за пулемёт, буду стекляшки крошить.

– Я за рулём и огнемётом! – сказал Йо.

Вдалеке появилась красная полоса. Это Детка выделила приближающуюся толпу нежити. Горыныч прислонил лом, который больше походил на ледяной посох, к своему лбу. Йо всматривался вперёд и держался за ручку хода. Я развернул пулемёт, и как немецкий пулемётчик в мотоцикле с коляской, оказался подвешен в воздухе на раме. Нежить приближалась… «200 метров». Первые ряды должны были пройти под «дождиком». Мы ждали. Чтобы получился отменный шашлык, должен быть отменный маринад. Детка считала количество нежити и расстояние до них. Больше пяти сотен. Йо включил паутинку.

– За какое расстояние наберёшь максимальную скорость, – выставив перед собой посох, спросил Горыныч.

– Метров за пятьдесят, – ответил Йо.

– На тридцати запускай!

«100 метров» … Горыныч покрылся синим пламенем. «50 метров» ... Йо запалил огнемёт. «30 метров», Тачанка тронулась, я сжал зубы...

Глава 20 ‘ Воздаяние

Башня Амона. Глядя в планшет, Анрэ докладывает обстановку.

– Улицы спальных районов зачищены. Работают по квартирам. Добивают нежить, всё сжигают. Скорость не большая, и есть потери.

– Торопиться нам не к чему, качество важнее – сказал Амон, – Что в старом городе?

Анрэ переключил закладку.

– Чисто! Мёртвые старым городом не интересуются, остальных отстреливаем.

– Верховные попадались? – Амон приподнял бровь.

– Двенадцать Старших и ни одного Верховного! – ответил Анрэ.

– Прячутся… Что слышно про зеков?

– Зубарев ликвидирован, – Анрэ немного помедлил, – это последние известия с острова. Аида, разогнала летучек.

– Остальные воры? – недовольно спросил Амон.

– Тутанхомоновский был на острове и его судьба неизвестна. Авалонов вместе с Харченко и тремя отрядами сбежал в Вецаки. По пути они перебили два дежурных взвода.

– У острова что? – перебил Амон.

– Вся та часть реки полыхает огнём. Полк уничтожен нежитью. Большая часть её перебралась по трубопроводу на остров.

Амон задумчиво крутил браслет.

– Дай общую карту посмотреть! – потребовал он.

Анрэ протянул планшет. Амон окинул взглядом расположение войск.

– В Межепарке у нас разрыв образовался, – сказал он и задумался. – Надо повернуть фронт. С Юглы пусть перемещаются вдоль Кишезерса, и так весь фронт за ними поворачивает.

Амон ткнул в оранжевую линию полукруга и потянул к мосту через Кишезерс. Линия фронта растянулась и закрашенная область перетекла за ней.

– Оголяется Московский Форштадт с набережной, – заметил Анрэ.

– Они уже зачищены. Перебрасывай туда свободные силы с задвинья. Всё равно, всё закончится в центре.

– Слушаюсь!

Амон вернул планшет Анрэ и взял бокал со столика. Главный вопрос для себя он уже решил, остальное не имело такого значения.

– Готовь мой отряд. Скоро выдвигаемся! – сказал Амон и пригубил вино.

Остров Кундзиньсала, терминал жидкого топлива.

«100 метров» ... Горыныч покрылся синим пламенем. «50 метров» ... Йо запалил огнемёт. «30 метров», тачанка тронулась и я сжал зубы.

– Умирать не страшно, страшно – не жить! – крикнул Горыныч и приготовился.

Перед нами появилась плотная толпа из нежити. «10 метров». Горыныч поднял ледяной лом и выкрикнул «Эх, ухнем!» В толпу полетело синее пламя, замораживая десяток на ходу. Я начал стрелять прямо перед нами. Мы врубились в толпу. Куски разлетающегося льда, зловоние, рычание, звон пулемёта. Горыныч махал своим ломом, создавая перед несущейся тачанкой глыбы замороженной нежити. Которая от выстрелов разлеталась чёрной пылью. Йо поливал горючкой бегущую за нами толпу. Появились цистерны с льющимся горючим, мы проехали под ними, Йо достал огнемёт и накрыл преследующих огнём. По головам, пламя побежало назад к цистернам. Когда оно достигло бочек, Йо подорвал опоры и пламенная жидкость разлетелась во все стороны. Цистерны полетели вниз на пылающую улицу шевелящегося мяса. На фоне огня поднялся столб чёрной пыли. Мы оторвались от пылающего стада нежити и приближались к Ангару. Тьма заглушила пожар терминала, нас снова окутала Тьма.

– Фуххх, – выдохнул Йо, отключил паутинку и стал притормаживать.

Я посмотрел на пустой ящик с патронами, вернул пулемёт в тачанку. Горыныч смотрел нам за спину, ожидая прихода волны.

– Расслабься, – сказал я, – они уже не придут.

Детка продолжала свои подсчёты. Цифра «живых» трупов упёрлась в ноль. А цифра убитых ещё увеличивалась.

– Всего, почти полторы штуки положили, – озвучил данные Йо.

Горыныч перестал пылать и успокоился. Мы подъехали к мосту и остановились. «Входящий вызов, Айда», – написала Детка.

– Принять! – ответил я.

– Гор, как у вас? – недовольно спросила Айда, – Где вас носит? – услышал я голос Хвоста.

– Да, вот, зажгли малость, – потерялся я.

– Пошумели? – милостиво продолжила Айда.

– А то! Как вы?

– Собираемся на станцию. Вы нашли вагон?

Я посмотрел на дрезину, четверо могут тут устроиться, плюс пятого можно посадить на турель.

– Сколько вас? Все не влезем? – с надеждой спросил я.

– Ну смотри, – Айда стала считать, – Вас двое и нас пятеро.

– Мы с тобой можем лететь, – предложил я.

– Мы с тобой можем лететь, – повторила Айда, – Оскар тоже. Итого остаётся трое: Марк, Рома и Кира. Влезут?

– Четверо.

– Что четверо?

– Ещё Йо за рулём.

– Так влезут?

– Влезут, влезут, – чуя раздражение Айды, поспешно ответил я, – Выезжаем к вам, ждите на станции.

Айда отключилась. Пока я разговаривал, Йо показывал Горынычу артефакты. Тот кивал и ломом сбивал с дрезины остатки нежити.

– Надо наших забирать в Вецаках, – ответил я.

– Окей! Горыныч ты с нами? – заводя тачанку, спросил Йо.

Горыныч покачал головой и ответил,

– Мне кое-кого найти надо.

– Ну давай хоть подвезём, – предложил я.

Мы сели, Йо завёл тачанку, и мы медленно поехали через мост. На той стороне моста, прямо на нашем пути из тьмы появился заведённый БТР. Йо остановился. Мы забыли активировать паутинку. Я посмотрел на пустой ящик с патронами. Из БТРа вышел человек и помахал нам рукой.

– Что делать будем? – спросил Йо.

Я посмотрел назад. Детка отметила два объекта, движущиеся в нашу сторону. Горыныч вздохнул,

– Вот и нашёл. Ждите здесь!

Он вылез из тачанки и пошёл на встречу к мужику. В мужике, Горыныч узнал Авалона. Того, кто кинул их с Зубром, оставив на растерзание армейскому полку. Если бы не стратегическое расположение острова, и неожиданное восстание нежити, все на острове погибли бы уже давно. Но даже с этим, из двух отрядов, в живых остался только Горыныч. Он перевёл огонь мести в застывший холодный гнев. Он отлично понимал, что сначало надо создать условия, и только после начинать войну.

– Живой! – Авалон развёл руки желая обнять Горыныча.

Тот молча остановился в трёх метрах.

– Неужто ты обиделся? Ну немного задержались. Одно, другое, сам понимаешь, – Авалон хищно улыбнулся.

За спиной Авалона появилось пять человек. Горыныч посмотрел назад, у тачанки были ещё двое. «За рулём водила, у пулемёта ещё один. Итого, не больше десятки», – прикинул Горыныч.

– Ты нас кинул, – сказал он, обращаясь к Авалону.

Поднялся гул. Авалон успокоил своих и повернулся к Горынычу.

– Ты мне предъяву кидаешь?

– Отпусти моих ребят, – ответил Горыныч, – Давай решим всё один на один.

– А мне какая с этого маржа? – спросил Авалон, и крикнул двум у тачанки, – Ведите пацанов сюда!

Мы с Йо переглянулись. «Я могу быстро прыгнуть, но как Йо?»

– Держи наготове перо и страховку, – прошептал я сквозь зубы.

– Окей, – кивнул Йо и пристегнулся.

– Шнелле! – пхнув в меня дулом автомата, сказал один из бандюганов.

Мы с Йо вылезли из тачанки и под конвоем пошли к Горынычу.

– Я тебе координаты горючки сдам, – предложил Горыныч, – Тебе же нужно кормить свой транспортёр.

– Ха, нашёл мазу! В терминале полно горючки, – ухмыльнулся Авалон.

– Уже нет. Мы им трупаков спалили, можешь сам проверить…

– Проверю! Прямо сейчас! Ты поедешь со мной, а…

Авалон замолчал, он посмотрел на нас и заржал складываясь пополам.

– Это что за Обелиск с тобой? – сквозь смех, спросил он.

Шапочка с крылышками, крыло сросшееся в кенгурятник и выглядящее как штаны Обеликса, разве что без полосок. Мне не хватало лишь большого пуза. Остальные зеки подхватили ржание. Горыныч холодно следил за ними. Йо улыбнулся, наверное вспомнил, как также стебался надо мною… Я почувствовал ужасное смущение и растерянность. Хоть мне и всё равно на общее мнение, но к такому, я не был готов. Их ржание напомнило мне блеяние Хвоста, что привело меня в чувство. Растерянность сгорела в раздражении и злости. Во рту появился привкус ярости. Как тогда, у Кафедрального Собора, когда меня укусил бес гнева. Ярость стала вливаться в меня. Зубы сжались, руки сами легли на клинки. В этот момент я впервые по настоящему почувствовал их. Рукояти пружинисто гудели, подзывая их вытащить. Детка, сплошным текстом, выбросила список атак. В пространстве появились зелёные линии. Она считала комбинации ударов и вырисовывала их в пространстве. Двух ближайших с подъёмом и разворотом. Кувырок к Авалону. Мой взгляд поймал Горыныч. Его ярко-голубые глаза вспыхнули во мне льдом, и моя ярость резко укротилась. Он покачал головой. Приходя в себя, я убрал руки с клинков.

– Да он ещё и ниндзя, – Авалон заржал пуще прежнего.

Мне казалось, что я слышу, как водила БТРа, бьётся каской от смеха.

– Суука, галльский ниндзя черепашка, – вытирая слезы сказал Авалон, – Ооой б…я, – выдохнул он, – Фух… Короче, эти останутся здесь. Если ты меня нае...ёшь, им тут же засунут в рот по гранате. Ну а если нет, твоих клоунов отпустят. Согласен?

Горыныч посмотрел на нас с Йо. Я отрицательно покачал головой. Горыныч кивнул,

– Согласен.

– Ну вот и порешили! – сказал Авалон и повернулся к своим, – Четверо, нет, трое! Ты и вы двое, – Авалон указал на тех кто нас привёл, – пасите этих, остальные со мной! – Он махнул рукой водителю БТРа.

Зарычал мотор, Горыныч вместе с Авалоном, и ещё четырьмя бойцами, взобрались на броню и медленно поехали по мосту. Мы остались впятером. Я понял задумку Горыныча, – «Он оттянул максимум бойцов от нас, и дал нам шанс уйти».

– И что, тебе эти зубочистки помогают? – кивая на мои клинки, спросил один из зеков.

– Ага! – ответил второй, – Подгузники удерживать!

Они расхохотались. Йо вопросительно посмотрел на меня. «Убить?» Я уже убедился, что не согласен убивать разумное существо. Хотя разумными, конкретно этих бродяг, назвать было сложно. Будь они Старшими демонами, это решило бы мою нравственную дилемму. Я покачал головой.

– А что в городе творится? – спросил я, и тут же получил мощный подзатыльник.

– Х…йло закрой, – крикнул на меня громила, – Ты чё, рамсы попутал, чепушила ряженое, – рожа зека приблизилась ко мне, – Вырядился б…ять. Что? Сегодня Хэллоуин?

Я почувствовал вонь из его рта. Но никакого страха, лишь брезгливость.

– Ну а чем тебе эта шняга не Хэллоуин? – спросил второй, и показал по сторонам.

Первый нагло посмотрел на второго, и они вместе заржали. Теперь сходство с Хвостом стало более очевидным. Когда они наржались, зек который в меня тыкал автоматом, ответил на мой вопрос.

– Аллес капут, там творится. Франкинштейны по улицам танцен.

– Танцен! – повторил первый зек и покатился со смеху.

Они снова расхохотались. Моя шея всё ещё горела, и камертоны на шапке тихонько гудели. «Возмущение радиочастот», – написала Детка. Я заметил как Йо включил запись. У третьего зека зашуршала рация.

– Немец, доложи обстановку. Приём, – раздался голос.

– Полный ахтунг, – смеясь, ответил Немец, – Русишен партизанен хотят чтобы мы обосались от смеха.

Они снова заржали.

– Приём, – закончил Немец.

Некоторое время была тишина, и снова Детка отметила появление сигнала. Йо включил анализ речи. Рация зашуршала.

– Харэ бакланов плющить, – раздался голос Авалона, – Если эта школота до сих пор жива, значит они не такие тупые. Смотрите чтобы вас не развели как лохов. Понятно? Приём.

– Я, я, – ответил Немец, – А что делать с бакланами? Приём.

– Ты что упоротый? Что я сказал уезжая? Стоять на шухере и пасти телят! Выполнять!

Рация затихла.

– Яволь… – опасливо закончил Немец.

– Все всосали? – спросил нервный зек, – Заняли позиции, закрываем периметр!

Повисла тишина.

– Молоток, зае…ал главного из себя топить, – сказал второй.

– Я, я, – подтвердил Немец.

– Головка от х…я! – огрызнулся на него Молоток, – Нашивку видите? Старший, мать его, Сержант! А вы – солдафоны!

Это произошло быстро, второй зек, выхватил тонкую пику и воткнул её в кадык Молотку. Тот начал хрипеть поливая кровью. Пеплом, чёрная душа Молотка, потекла в сторону зека. Он стал вгонять пику глубже и жадно вдыхать испарения. Треснул последний шейный позвонок.

– Ты эту нашивку с трупа снял, даже не в бою, – сказал он, и откинул труп в сторону.

– Пика, и на…уя это было делать? – без акцента спросил Немец, – Он же просто бычил.

– А ты чего за него впрягаешься? Тоже главным хочешь быть?

– Найн. Меня всё устраивает, – быстро ответил Немец.

– Тогда убери за мной!

– Яволь.

Немец взял за ногу тело Молотка и оттянул в сторонку. Вскинул автомат и всадил ему несколько пуль в голову, а затем вдоль позвоночника. Молоток стал развеиваться. Пика внимательно уставился на нас. После убийства, он изменился. В глазах пропала тупость, и появился агрессивный огонёк, который был у Молотка. Он стряхнул с пики остатки чёрной пыли, и стал поочерёдно показывать ею на нас. Его губы шевелились, словно он читал считалочку. Выбор пал на меня. Он направился ко мне хищно улыбаясь. Я приготовился к прыжку. Останавливая, Йо пхнул меня ногой. Зашуршала рация Немца.

– Харэ бакланов плющить, – раздался голос Авалона,

Я увидел как Детка воспроизводит речь Авалона.

– Что я сказал, пасти телят! Пасти! Выполнять!

Рация затихла.

– Яволь! – ответил Немец.

Детка перехватила ответ и заглушила его. Немец опустил рацию.

– Пика, угомонись! Ты всё слышал, – сказал он.

– Живите черти, – пряча своё жало, сказал Пика.

Он отошёл от нас и стал тихо разговаривать с Немцем.

– Валить надо, – прошептал Йо и пристегнулся ко мне.

Долго не думая, я топнул с нотой Плутона и взлетел ввысь. Страховка натянулась и Йо отправился за мной. Крыло раскрылось и мы рванули в сторону. Раздалась автоматная очередь. Но все пули ушли в пустоту. Йо раскрыл своё крыло и завис рядом со мной.

– Что делать будем? – спросил он.

– Ты можешь перехватить и заглушить их радиосигнал? – спросил я.

– Не вопрос. Но они не будут докладывать, – ответил Йо.

– Почему?

– Авалон им голову оторвёт!

– Резонно! Как думаешь, что они делать будут? – спросил я.

– Сейчас посмотрим!

Йо дал команду, и Детка отметила Немца с Пикой двумя красными точками. Одна точка заморгала и пропала.

– Походу, Пика завалил Немца, – задумчиво сказал Йо.

– Это нам на руку, – ответил я, – Давай спустимся ниже, и посмотрим что происходит.

– А может, да ну его на…уй? – спросил Йо – валим с острова в бункер!

– А что с Горынычем? – спросил я.

– Я дал ему пёрышко и научил раскрывать. Если найдёт место повыше, то улетит с острова.

«Выброс тёмной энергии», – написала Детка. Мы с Йо переглянулись.

– Похоже, Пика перерождается в Старшего демона, – сказал я, и отстегнул Йо.

Тот вопросительно на меня посмотрел.

– Чтобы не мешать друг другу! Будь здесь и следи за радиоволной, – сказал я, бросившись вниз.

Спускаясь, я чувствовал как во мне закипала злость. Сердце бешено билось, а тело наполнилось жгучей красной яростью. Мне очень хотелось выместить обиду за насмешки и подзатыльник. Я приземлился за краем видимости Пики и медленно пошёл в его сторону. Тьма медленно таяла, проявляя иголки здорового дикобраза. Над иссохшим телом Немца, фырчал и урчал перерождённый Пика. Он оторвал от трупа своё вытянутое лицо и повернулся ко мне.

– Вот и десерт! – прорычал он.

Я вытащил вибрирующие клинки. Детка вывалила список атак. Пика бросился на меня. Уходя от удара, я отпрыгнул в сторону и с ходу рубанул клинком. Удар высек искры, а клинок проскользил в сторону. Пика ответил мне выстрелом иглы, которую автоматически отбил второй клинок. Я сделал ещё несколько выпадов. И все они были отбиты жёсткими иглами Пики. Он выстрелил очередью игл. Я отбился и снова напал. И снова искры летели в разные стороны, и снова безрезультатно. В процессе нашего боя, я увидел, что Пика терял свою «лохматость». В одном месте, клинок всё же достиг его тела, и оттуда капала чёрная кровь. Пика встал на задние лапы и зарычал. На месте пустующих игл, появились новые. Он резво свернулся в шарик, завращался на месте словно буксующее колесо, и рванул в мою сторону. С нотой Меркурия, я подпрыгнул делая в воздухе сальто, и пропуская крутящуюся пилу под собой. Пика остановился, развернулся и вновь помчался на меня. Я также перепрыгнул его и приземлился. Пика остановился.

– Что ты как блоха прыгаешь? – прорычал он.

– А что ты носишься как Соник за кольцами? – рыком ответил я.

– Сейчас твоё очко порву, – проревел он, и снова сложился в колючий шар.

Я вложил один клинок в ножны и достал зеркальце. Пика понёсся на меня, я подпрыгнул поворачивая зеркальце в его сторону. «Режим Поглощения», – написала Детка. Как я и думал, проходя подо мной, Пика выстрелил веером своих игл, которые поглотила в себя зеркальце. Приземляясь, я развернулся и высадил иглы обратно. Все иглы пришлись в цель. Пронзённый кучей собственных игл, Пика хрипел кровью. Чёрная пыль поднималась по его иголкам и сливалась с Тьмой. Я подошёл к нему, и резким движением клинка снёс ему голову. Оболочка из иголок повалилась на землю. Рядом со мной приземлился Йо.

– Ну ты крут, братишка, – сказал он.

Я стряхнул с клинка чёрную пыль, и вложил его в ножны. Красная ярость стала спадать, меня затрясло и обессилевший, я сел на землю. Йо подскочил ко мне, я отмахнулся и спросил.

– Как там Горыныч?

– Да он сам справится! Не такое проворачивал. Однажды его отряд ОМОНа пытался повязать, так он развёл их, и балконами ушёл.

– А ты откуда знаешь?

– Так мы с ним соседями были. Я сам этот цирк наблюдал. Главное, чтобы мы ему не мешали.

– Тогда что? Едем в Вецаки?

Йо кивнул и побежал к тачанке. Я посмотрел на тлеющее тело дикобраза, поднял одну из целых игл. «Можно копьё сделать», – подумал я, и скормил иглу зеркальцу. Йо подъехал ближе, я залез в тачанку и мы тронулись в путь. Под мерный стук колёс, я задремал.

Мне снился обрыв. Как я стою на его краю. Мысли переполняли меня. Она выходит замуж, она, неотъемлемая часть меня, будет принадлежать другому. Что такое супружеский брак, и что такое такое Любовь? У кого больше прав? У сущности заключившей контракт или у Состояния Любви пронизывающее космос и все плотности? Почему я, любящий, имею меньше прав чем заключающий договор? Неужели придуманные правила превыше истинных чувств? Меня окутывала пелена сомнений. Пелена шептала мне, «Нет смысла. Нет цели. Твоё отобрали, есть один выход, это шаг в бездну. Отпусти её, освободись, спрыгни с обрыва и предайся печали. Так будет лучше для всех… А ты, ты справишься с болью, с потерей и возродишься как феникс. Просто прыгни»… Я повернулся, чтобы сделать шаг во тьму пустоты, и вдруг появилась она. Её ноги были изрезаны тысячью острых камней, она прерывистости дышала, видимо бежала не смотря на боль, пыталась успеть. Она что-то говорила, оправдывалась и клялась. Я не слышал, лишь смотрел на неё, как на потерянное божество. «Так будет лучше для всех», – шептало уныние, – «Сдайся и прими всё как есть…» Я горько улыбнулся и шагнул в бездну.

Йо разбудил меня недалеко от моста на Вецмилгравис.

– Гор, просыпайся, – Йо тряс меня.

– Что случилось? – не понимая, что происходит, спросил я.

– Я перехватил волну. Военные перемещаются вдоль «Кишки» и скоро будут здесь.

Я стряхнул с себя остатки сна, посмотрел на мост.

– Так чего мы стоим? С армией мы не справимся, надо быстрее перебраться на ту сторону.

– Посмотри через бинокль, – Йо указал на тьму за мостом.

Я достал из сумки бинокль, щёлкнули линзы увеличивая видимость. За мостом плотной толпой замерла орда нежити.

– Опа-па-па, – удивлённо произнёс я, – Откуда их столько?

– Кто-то их согнал, – ответил Йо, – Есть подозрение, что это кто-то из бродяг подсуетился.

– Четвёртый Старший демон? – риторически спросил я.

– Кто? – спросил Йо.

– Айда говорила, что пять бригад зеков откололись от армии. В командовании у них три Старших демона и один Верховный. Троих мы видели. Это Авалон, Горыныч и тот чиж в ангаре. Остаётся последний.

– Горыныча тоже ликвидировать надо? – удивлённо спросил Йо.

– С хрена? В нём больше человечности чем во многих других. Кстати, Айда тоже из демонов, только я любого порву за неё, – злобно ответил я.

Йо улыбнулся.

– Значит ещё одно мудло, подобное Аавалону, согнало нежить к мосту, – сказал он, – Наверное он в курсе передвижений войск.

– Что делать будем? – спросил я.

– Здесь оставаться нельзя! – ответил Йо, – Судя по переговорам, вояки сомкнут кольцо и пойдут в центр. У них приказ зачищать всех! Только не трогать церкви.

Я вопросительно посмотрел на Йо. Тот пожал плечами.

– Я уже промониторил, поблизости нет церквей. За мостом есть! – сказал он.

– Я сомневаюсь, что зеки выполняют это распоряжение. Тогда что? Летим? – спросил я.

Йо печально посмотрел на тачанку.

– Отогнать бы её куда.

– Обратно нет времени возвращаться, – ответил я, – Можем оставить здесь. Если хочешь хорошо спрятать – оставь на видном месте! Отгоним на пустырь и покроем паутинкой!

Я посмотрел на Йо. В ответ он вздохнул и кивнул. Мы выбрали место, которое хорошо просматривалось и не представляло интереса. Йо раскрыл крыло, и прикрепил его, также как и я. Теперь настало моё время злорадно похихикать. Йо прицепился ко мне, с нотой Марса мы устремились ввысь, и полетели в сторону станции «Вецаки».