Текст книги "Солнце померкнет и Луна не даст света своего. Часть 2. Восход (СИ)"

Автор книги: Евгений Свидрицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 22 ‘ Свет и Тьма

Район Балтэзерс. Орлиное Гнездо. Гор развоплотил Лилю и бросился на подмогу к Айде.

Пробившись сквозь облака, я приблизился к гостинице. Большая часть её была разрушена. Оставшиеся стены полыхали огнём. На улице лежал мёртвый Филин, рядом валялась сломанная метла. Я стал спускаться над горящими стенами. В большом зале стоял Амон. В десяти метрах напротив него, вся в ссадинах и ушибах, с двумя горящими кинжалами, оскалившись, стояла Айда. На плече её торчал помятый Хвост. Глаза Айды были затянуты чёрной плёнкой, а взгляд изливал дикую чернь. Я сложил крылья и стал падать между ними. Амон дёрнулся в пространстве, Айда бросилась в атаку. В тот самый момент, когда я приземлился, Айда сделала выпад. Амон отскочил. Два кинжала вошли мне в бок и спину. Задыхаясь я упал на землю.

Айда тут же пришла в себя.

– Нет! Нет! Нет! – закричала она.– Да, да, да, – закричал Амон, – Ты спасена! – ликовал он.

Айда бросилась рыться в сумке. Отшвырнула её, присела и положила мою голову на колени. Я еле-еле дышал. Одно пробитое лёгкое медленно заполнялось кровью.

– Нет, не умирай, – обнимая мою голову, шептала Айда, – … Пожалуйста… Больно, обидно… Ну что Мать, ты довольна?

Она пронзительно закричала во Тьму.

– Сквозь миры искала тебя… – она нервно рассмеялась, – Только чтобы убить и сказать – что не люблю тебя?

Она снова закричала. Амон подошёл к ней, взял её за плечи.

– Контракт исполнен, можно идти домой. Идём, он уже мёртв, – тихо сказал он.

Она посмотрела в мои мутнеющие глаза, отпустила меня и безропотно пошла следом за Амоном. В глазах моих потемнело. Из далека послышался дикий крик. Я улыбнулся и пропал в темноте.

Тьма и я.

Тьма заполняла меня, или я растворялся в ней.

– Мать – тьМа, Прими меня, сына твоего, – прошептал я.

Тьма наполнилась светом, и я оказался на опушке леса около деревенского дома. Мать держала в руках тазик с сухим бельём, на улице стояло летнее тепло, пахло жасмином.

– С возвращением сыночек! – ответила она, – Всё позади, можешь оставить дела, и наслаждаться покоем. А я пока воду наберу, омоем тебя, к переходу подготовим.

Я сделал глубокий вдох и сел на лавку.

– Ну что, устал? Есть хочешь? – Мать спросила меня.

– Есть немного!

– Потерпи, сейчас вареники поставлю!

– Черничные?

– Черничные!

– Мам! Как же у тебя хорошо! – вдыхая полной грудью, сказал я. – Так бы дышал и дышал. Прямо надышаться никак не могу.

Я взялся рукой за грудь. Мать поставила тазик на скамейку и присела напротив меня.

– Дай посмотрю, что там у тебя. О-ёй, – вздохнула она, – Бока изодрал, опять лазил куда не стоит!

– Прости, непоседу, – вздрагивая от прикосновения, сказал я.

– У Отца прощение проси, я тебя ни в чём не виню.

– Всё Принимающая, – с улыбкой, произнёс я.

– В бане смоешь хворь, а пока просто не дыши.

– Как, не дыши?

– Представь себе сон, в котором ты под водой, и как ты дышишь не открывая рта.

Я вспомнил сон из детства, представил, и стал спокойно дышать.

– Вот и хорошо! Идём в дом, вареники поставим.

Я подхватил таз с бельём и последовал за мамой. Где-то на фоне присутствовала тревога, словно я что-то упускаю. Но сейчас, совсем не хотелось тревожиться. Мы зашли в дом. Просторная комната с печкой, большим столом, диваном. Я поставил таз с бельём и осмотрелся. На диване лежал волосатый мишка, моя самая верная игрушка. Рядом был Степашка из «Спокойной ночи малыши», с ним я любил засыпать. Пластмассовые солдатики, из которых я делал «ниндзей», и рисовал батальные комиксы, в стиле – «Ниндзя против Кавбойцев». Мой взгляд дошёл до тумбочки со старым телевизором «Горизонт». В котором, смекалистый мышонок издевался над котом. Я хихикнул над очередной неудачей кота. Под телевизором лежала приставка «Денди», и доставшаяся от брата, «Сега». За тумбочкой стоял шкаф с книгами. Сказки народов мира, Братья Гримм, и всё то, что я любил читать в детстве. На глаза попался трёх-томник «Смерть Короля Артура». Я помню, как отец подарил их мне. С утра до вечера зачитывался приключениями рыцарей в поисках святого Грааля. Дальше шли книги Жуль Верна, вдохновители моих первых инженерных опытов. Классика вперемежку с историческими романами. Стали попадаться тома Берроуза с его «Тарзанами». Книги с фантастикой перешли в философскую литературу. Поэты и писатели разных эпох, перетекли в Эзотерику, а она в учение об опыте – Психологию. Шкаф с книгами закончился. На стене, в рамочках висели мои фотографии. «Солнечный летний день. Мне два годика. Голышом, но в шапке, надув щёки, ударами лопаткой придаю песку форму. Напротив, дядя играет в игру фотографа. Я дальше стучу лопаткой». А, это я в садике! Мне 4 года. «Начался концерт. Моя роль сводилась к трём заключительным ударам в треугольник. Было обидно, ради этих трёх ударов, сидеть в ожидании конца. Хотелось играть на барабане, или чашками звенеть. А мне дали треугольник». На другой фотографии, мне 7, и я обречёно шёл с ремнём в руках. «Опыт провалился. Отец в ярости. Мы с другом повторяли сцену из фильма, где один стоит у стены, а другой кидает ножи. В кино всё было просто, а у меня с первого раза и сразу в пузо. Нож мелкий, лёгкий, повис на кончике и свалился. Появилась капелька крови, друган орёт, батя бежит… Я прокручивал всю цепочку от просмотра фильма, до момента как батя послал за ремнём. Итог был ясен, меня выпорят этим ремнём. Ничего лучше, чем зайти в туалет и утопить его там, мне не придумалось». В тот день я познакомился со шнуром от утюга. А на этой фотографии, первая влюблённость. «Школа, бассейн. Я сижу на бортике и наблюдаю за ученицей из параллельного класса». Стихи писал, украдкой подбрасывал, так и не признался... Некоторую площадь заняли фотографии девушек. Времена моих взлётов и падений. Под фотографиями стоял широкий стол. Половину его занимали записи и чертежи, а вторую, опытные макеты. Среди чертежей и календарей, я нашёл наброски «Игры Судеб». Та самая, которую презентовал Ларсену… Я повернул голову, и на стене у выхода увидел портрет Айды. Сердце сжалось…

Мать поставила вареники в печку и хлопнула дверцей. От резкого звука, я вынырнул из переживаний.

– А теперь на помывку! Будем раны твои очищать.

Я взял таз с бельём и мы направились в баню. В бане было жарко и влажно, пахло можжевельником в сочетании с багульником. В белом тумане, одежда тут же прилипла к телу. Мать закрыла дверь в парильную, и туман стал рассеиваться.

– Пришло время оставлять прошлое, – произнесла мама, – Снимать твои костюмы.

Я положил таз на пол и попытался снять рубашку. Она прилипла ко мне, пуговицы не растёгивались, а если тянуть через шею, то казалось, что рубашка порвётся вместе с моей кожей. Такая же неудача меня постигла и со штанами. Ремень не растёгивался, штанины слиплись или срослись с кожей. Я обречённо посмотрел на маму.

– Посмотри, что тебе мешает? – сидя напротив, предложила она.

Я посмотрел на свой бок. Сквозь рубашку просачивалась широкая липкая рана. На спине такой же шрам сочился из рубашки.

– Видишь как раны гноятся? Чернь вычистить надо. Посмотри в тазу с бельём.

В тазу, я нашёл чёрную вулканическую пемзу и чёрное мыло. Мать выбрала бельё, и разложила его по полкам. Набрала в таз воды, погладила её и поставила передо мной.

– Мам, я же умер? – спросил я намыливая себя.

– Ты – безсмертен! – улыбнулась мама.

Рубашка стала отходить. Я стал чистить пуговицы.

– А как же Судный день, и Мир в огне?

– Оставь всё это. Каждый попадёт домой. Очистись.

Пуговицы расстегнулись. Рубашка слезла с меня.

– Когда омоешься, кинь грязное бельё в тазик, потом заберёшь его на улицу. Сходи в парилку, переоденься, жду тебя во дворе у огня, – мама вышла в предбанник.

Сняв одежду и смыв с себя мыло, я обернулся полотенцем, сложил грязное бельё в тазик и отправился в тёмную парную. Здесь не было света, лишь контуры подсказывали расположение полок и печи. Я лёг на верхнюю полку и уткнулся во Тьму. Время остановилось, или потеряло свой бег. Здесь, в полной темноте, оно не имело своей основы. Времени не за что здесь зацепиться. «Что будет с Айдой?»

«Она исполнила контракт и переродится человеком» – ответила Тьма.

Мне стало легче. «Не развеется! А это значит, что я могу её найти в перерождении».

«Вы воплотитесь в разных мирах, но ты сможешь её отыскать», – ответила Тьма.

Я задумался. «Но вспомнит ли она меня? Любит ли она меня?.. Уходя, она сказала, что не любит… Я ей не верю! Просто она признаться не может». Я довольно потянулся. слез с полки и вышел из парилки. Умывшись родниковой водой, я вытерся, оделся в чистое, взял тазик и вышел во двор. В кресле, у круглого огня сидела Мать. Она вязала спицами полоску из чёрной овечьей шерсти. Я поставил тазик рядом с огнём и сел рядом с мамой.

– Ну ка, давай примерь, – Мать протянула квадрат на спицах.

Я натянул его на макушку.

– Хорошо, – улыбнулась она, – Верни обратно и рассказывай, что тебя мучает?

– Условия контракта, – ответил я.

– Что именно?

– Мы выяснили, что моя смерть не принесёт нужного результата.

– Для кого? – спросила Мама.

– Для «Богини»! Той самой, которая передала Аиду тебе.

Мать перестала вязать.

– А нет этой Богини, – ответила она, – Богиня была, до того как разделила себя на семь осколков. Каждому она дала индивидуальный договор и запечаталась. Она будет спать, пока не соберутся все осколки воедино.

Мать продолжила вязать.

– Ко мне притянулась лишь Аида. Просьба Богини услышана и воспроизведена… – Мать снова остановилась, – И ты не прав. Твоя смерть отразиться на ней.

– Бедная, представляю, что сейчас с ней творится, – ужаснулся я.

– Хочешь помочь? – Спросила Мать, – Хочешь вернуться и встретить рассвет с ней? Если Отец не будет против, я верну тебя, но ты должен будешь заключить договор.

– Какой договор?

– Зачистить всё зло, что встретиться тебе на пути.

Я задумался и спросил,

– А что входит в понимание зла?

– Я одарю тебя «Чёрным блеском», ты будешь чувствовать и разделять. Где есть Страх, где Ложь, где Пороки.

– А каковы условия? – чувствуя, что такой бонус не за просто так, спросил я.

– Тебе придётся забыть Айду и весь опыт вашего общения. Даже когда встретишь, ты её не узнаешь…

В это мне верилось с трудом. Как можно забыть Айду, когда рядом с ней, я начал вспоминать далёкое прошлое. Через века и перерождения. Когда-то, я прыгнул в бездну и потерялся на многие века. Снова оставить её, я не могу.

– И как заключить договор? – решительно спросил я.

– Сначала, поговори со Отцом, а там и видно будет!

Башня Амона на краю второго кольца окружения.Айда молча сидела уставившись на горящий огонь. За её спиной, взад вперёд, ходил Амон.

– А я тебе говорил, сразу надо было убить! А лучше поглотить когда возможность была… Нет! Ты решила поиграть… Доигралась?

Айда всё также смотрела на огонь.

– Там за дверью, проход в замок Королевы, – Амон указал на дверь, – Всё что нужно сделать, это зайти и взять своё…Так ещё не последняя ночь, – меланхолично заметила Айда.

– Разницы нет! – Это просто суеверия. Можно и раньше времени поменять Королеву.

– Таким образом хочешь повесить на меня всех демонов? Как только я войду во дворец, вся нечисть встанет на защиту Королевы. Нет уж! Я пойду своим путём. Буду уничтожать демонов, пока не убью вас всех.

Айда встала со стула и направилась к двери на улицу. В дверях, она произнесла,

– Мы в расчёте. При нашей следующей встречи, я тебя убью.

Свет и я.

От Матери меня перенесло под своды величественного храма, внутри которого светило Солнце из миллиарда душ, на пьедестале сидел Владыка.

– Свет – есть Любовь. Любовь – есть Свет! Прими меня, к себе Отец! – склонив голову, почтительно произнёс я.

– Ха, ха! Моё Дитя! Я рад приветствовать тебя снова! Садись за стол, покушай явств, вина испей!

Я оказался за большим столом, вместе с искрящимся Отцом.

– Рассказывай, чему у Матери научился! – посерьёзнел он.

– Отец, – я опустил глаза, – Каюсь, видел многое, познал малое.

– Рассказывай, что понял! – улыбнулся он.

– Есть Свет, есть Тьма. Тьма проникает в мир и порождает пороки. Когда пороки достаточно проникают в людей, Тьма соединяет миры, и очищает планету от всех порочных.

– Всё правильно! – рассмеялся Отец, – Мать сажает семена помидоров! Ты же видел такое?

Я кивнул.

– Поливает, укрывает! Пикирует, пересаживает, удобряет, снова поливает! Саженцы вырастают и начинают цвести! Начинается время опыления, – Отец подмигнул мне, – Завязываются плоды! Сначала они зелёные, но под солнцем, они набирают свою форму и сочную спелость, – Отец мечтательно облизнулся.

– В мире Тьмы нет Солнца, – занудно заметил я.

– Как нет? – удивился Отец.

Он протянул руку, и из Солнца к нему вылетела одна сфера. Он покрутил её и отправил на место.

– Ты, плохо смотрел, – Отец покачал головой, – Солнце дважды восходит перед рассветом.

Я вспомнил слова Айды у озера. Когда она Луну назвала Отцом.

– Это не Луна, а Солнце втягивает свет умерших Душ! А тьма затеняет его до белого диска! – понял я.

– Развивай!

– Солнце вытягивает Свет, оставляя сконцентрированную тьму. Помидоры приобретают свой истинный вкус! – просиял я.

– Молодец! Вопросы по теме? – спросил он.

Я задумался.

– Как происходит разделение миров?

– Прежде чем понять разделение, нужно понять слияние, – строгим тоном ответил Отец.

– Прошу поведай мне о слиянии, – почтительно попросил я.

Он улыбнулся.

– Процессы происходящие на планете регулируются реальностью людей. Направлением их мыслей отдельно каждого и всех вместе. Можно примитивно разделить их на две группы: позитивно– и негативно-мыслящие. Эти группы создают напряжение на планете, как два противоположных потенциала. Взаимодействие этих сил вызывает изменение частоты вибрации планеты. В пике напряжённости, потенциалы объединяются, чтобы при разряде, оттолкнуться уже навсегда. Напряжённость и есть процесс слияние миров! – Отец потеребил мои волосы, – Вопросы? – милостиво спросил он.То есть, если все люди думали позитивно или негативно, перехода планеты не было бы?Для этого нужно 51% созидания, или 98% разрушения, – ответил Отец, – Но во втором случае, планета быстро погибнет, и эволюция всё равно перейдёт в другое измерение… Вопросы?

Мне всё стало понятным.

– На планете возникло психическое напряжение, где-то 70% негатива на 30% позитива. Изменилась вибрация планеты и миры слились, – я сложил ладони.

– О слиянии миров ты всё понял! – улыбаясь, Отец взъерошил мне волосы и продолжил учительским тоном,

– Теперь, вернёмся к разделению миров. Напряжение раскачивает планету между измерениями и она не способна удержаться в своей плотности. В момент когда потенциалы смыкаются происходит деление реальностей мира. Как клетка в организме, была одна, а стало две. Только одна Созидательная, а другая Разрушительная. И тональность у них разная, одни высокие, другие низкие… Происходит разделение. Каждая коллективная реальность зависает в своей плотности и продолжает собственное развитие. Солнце восходит в обоих мирах, но светит по разному… Вопросы?

– Планеты тоже станет две? – спросил я.

– Планета останется одна, реальности будут в разных измерениях.

– И на планете будет две реальности, позитивная и негативная? – спросил я.

– Их больше чем ты можешь себе представить, – захохотал Отец, – Реальностей огромное количество. Мерности разные, и они существуют параллельно.

– И как это контролировать? – спросил я.

– Правильнее будет – направлять! Это работа Архитектора реальностей, – ответил Отец.

Я вспомнил Архитектора, встречу с Айдой на перроне, потом палату в тюрьме. Как мы кружились над озером и парились в бане.

– Рассвет встретит меня и Айду по разные реальности, – вздохнул я.

Отец повеселел.

– Ну говори! Поведай Батьке, о деле Сердца твоего!

Выслушав мой рассказ, и уточнив условия договора с Матерью, Отец задал один единственный вопрос,

– А оно того стоит? Остался один восход до Рассвета и разделения миров. Ты будешь занят истреблением нечисти, и может даже не встретишь Айду.

– Её, я обязательно встречу! – не сомневаясь, ответил я.

Отец пристально посмотрел в меня и улыбнулся.

– Вот это настрой! Ну раз решился, то вот тебе подарочек от меня – Золотая жила!

Отец хлопнул по столу и меня окутало золотистое свечение.

– Ну что, сын. Твоё дело правое! Не робей и неси Свет с честью. Не посрами Отца! – он хлопнул меня по плечу, и я вновь оказался у Матери. Огонь всё также горел, мама всё также что-то вязала.

– Отец благословил? – спросила она.

Я кивнул.

– Тогда давай, сжигай свои воспоминания, – она кивнула на таз.

Я поднял таз, и без сожаления кинул одежду в огонь.

– Забыла сказать, Аида тоже тебя забудет, как и все третьи люди про ваши отношения.

– И всё что между нами было?

– И это тоже, – холодно ответила Мать.

– Как мы тогда узнаём друг друга?

– Никак…

Я осмысливал услышанное.

– Но она переродиться человеком?

– Да! В плотности соответствующей ей…

Когда догорели последние лоскуты, Мать закончила вязать и позвала в дом закрепить договор.

– И как всё будет? – присаживаясь за стол, спросил я.

Мама поставила передо мной вареники.

– Кушай! Осторожно – горячие!

Мама села на стул сбоку, а я откусил первый вареник.

– Ты очнёшься на том же самом месте. В памяти будет всё, исключая то, что связано с Аидой. И конечно, эта встреча тоже забудется... Так как твоё тело мертво, оно будет поэтапно трансформироваться под условия, пока не приобретёт законченную форму.

– И кем я стану, – наворачивая очередной вареник, спросил я.

– Своей естественной формой, – улыбаясь ответила Мать.

– Расплывчато, а делать что надо?

– Как можно больше развеять пороков! Можешь даже их поглощать, тебе ничего не грозит, всё на себя возьмёт «Чёрный блеск».

Мать взяла с полки волчий гриб, надавила, и чёрное облако окутало меня.

– И с Кармой не волнуйся, – возвращая гриб на место, произнесла она, – Я дам тебе статус – Чистильщика, которое даёт безследственное право на уничтожение пороков.

– Как я пойму, что договор исполнен?

– Повязка на лбу лопнет.

– Какая повязка? – спросил я.

– Та, которую связала для тебя. Одевай!

Она протянула мне чёрную шерстяную полоску с белыми символами. Я одел, символы осветились и собрались в узор на лбу.

– Вот и всё, – когда символ потух, произнесла Мать, – Хочешь ещё вареников?

– Неа, – дожёвывая последний, ответил я, – Что будет после?

– После истечения договора? Миры разойдутся, тогда сам решишь, что будешь делать. Готов?

– Как пионер!

Мать хлопнула в ладоши, и я провалился во Тьму.

Балтэзерс. Разрушенное «Орлиное гнездо» Гор приходит в себя.

…Странное чувство, словно кто-то лижет меня. Я открыл глаза, беспорядочные контуры склонились надо мной. Взгляд сфокусировался, надо мной стояла сфинкс.

– Мира? – спросил я.

– Муррр. Очнулся! Гор, как же ты так попал?

– Неудачно встрял между двух демонов.

Я встал с земли и напрёг память. «Крылья сложились, и я упал прямо в гущу боя». Я стал проверять сложенное в щит крыло.

– Как ты меня нашла? – снимая с себя крыло, спросил я.

– За демоном гналась, а на тебя наткнулась. Зализывала тебе раны, пока ты не очнулся!

Из крыла торчали две шпильки.

– Спасибо, Мира! – я вытащил шпильки, кинул в рюкзак, а крыло выбросил.

Мира потёрлась о мой бок и сказала,

– Если с тобой хорошо, тогда я пошла? Ночь короткая, а так хочется поохотиться!

Мы прижались лбами, и Мира пропала в ночи.

Я залез в рюкзак доставая содержимое. Одел очки. «Загружаюсь», – написала Детка. Я выбрал язык колокола Лили. Трубка сантиметров 70, на концах по два обруча. Внутри трубки стержень, закреплённый снизу и сверху чёрным кольцом. В верхней части стержень выпирал словно в батарейке. «Артефакт – «Небесная Ось», – написала Детка, – «Один из предметов клинков – Танцующие в бурю». Я достал из ножен «Клинок Неба» и поднёс его рукоять к верхней части трубки. Края примагнитились и щёлкнули. У меня в руках оказался идеально сбалансированный палаш. Чтобы освободить клинок, нужно было прокрутить в разные стороны верхние кольца. Я примагнитил оба клинка, и у меня в руках оказалась глефа. Немного повертев ею, я заметил как разрядами вспыхивали клинки. Наигравшись, я разобрал клинки, засунул их в ножны, а «Ось» закинул в рюкзак. Достал зеркальце. Общий синтез 71 процент. Не хватало жёлтого и синего кристаллов. Я скормил зеркальцу нужные кристаллы, синтезировал «Крыло» и пристегнул к себе.

– Детка, вызов Йо!

«Соединяю», – написала Детка.

– Ёу, братишь! Ты куда пропал? – спросил Йо.

– Да что-то потерялся малость. Очки разбил и сознание потерял. Зато встретил Сфинкса!

– Как она?

– У неё всё путём! Демонов гоняет.

– Наши тоже ушли. Луна зашла и армейские посыпались. Стали друг с другом грызться. Теперь вход в город контролирует только система безопасности. Но её можно обойти. Мы с Марком собрали нужный артефакт.

– Как они? – спросил я.

– Отдохнули, собрались с духом, затарились и ушли в город зачищать демонов.

– А ты остался? – спросил я.

– Я отсюда координирую. Нет, если надо, то я могу и в поле выйти.

– Ага, со своим железным конём, – засмеялся я, – Сиди лучше там. Если понадобится подмога, дам знать! Давай, до связи!

– Подожди, – быстро проговорил Йо, – Оскар в Зиемельблазме пропал. Глянь.

– Хорошо, туда и отправлюсь!

– Кстати, – продолжил Йо, – Как ты просил, я собрал версию Детки с озвучкой и скоро загружу .

– Хорошо, – улыбнулся я, – Как-нибудь послушаю.

Йо отключился, а я с нотой Марса прыгнул во Тьму.

Зиемельблазма. Двор у Дворца Культуры. За двадцать минут до захода Луны.

Оскар одержимо бил своей палицей по прикованной цепи. Голос в голове, говорил что нужно делать. Но сколько бы Оскар не бил, цепь не поддавалась. Он бросил свою палицу и попытался вытащить лом из земли. Рядом, прикованный к этому лому, сидел высохший и почерневший труп. Лишь его глаза, которые светились красным огнём, выдавали в нём жизнь. «Должен быть выход», – шептал он, – «Мне нужно больше сил».

– Тень, принеси мне ещё мяса! – приказал он.

Оскар встал и отправился к горе испаряющихся тел.

– Неси те, что пожирнее! – прокричал чёрный труп.

Оскар выбрал несколько тушек, сгрёб их в охапку, и отнес к хозяину. Тот оторвал голову у первого попавшегося и выдавил глаза. Засунул туда два кристалла и прошептал заклинание. Глаза загорелись голубым светом. Чёрный труп отложил голову и приступил к трапезе. Отплевываясь и ругаясь, он стал поедать разлагающиеся трупы. Доев последнего, он громко рыгнул. Иссушенное тело потихоньку наливалось тьмой.

– Неси ещё!

Оскар вновь принёс свежую порцию, истлевающего мяса. Так продолжалось до тех пор, пока не пропала Луна. Оставшиеся мёртвые тела восстали и сбились в кучу вокруг прикованного Чёрного трупа.

– А теперь мои детки, пора освобождать папу!

Нежить схватилась за цепь, пытаясь вырвать её. Цепь натянулась и стала вгрызаться в полусгнившие тела. Отрывались руки, нежить падала, на её место становилась новая и процесс повторялся.

– Как же быть? – Чёрный труп остановил процесс и почесал лысую бороду, – Придётся ждать заблудших.

Нежить сбилась в кучи и заснула. Оскар взял палицу и снова стал долбить цепь.

В поисках Оскара, Гор направился в Зиемельблазму.

В полёте, я почувствовал как растягиваются мои позвонки, словно меня тянули на дыбе. Вспомнился весёлый Слава, сосредоточенный Глеб, и пружинистый Дима. «Витязь», – с радостью вспомнил я, – «Мы завершим начатое тобой дело, истребим всю нечисть до самой Королевы!» – меня охватила радость предстоящей битвы, – «Наше дело верное! Наше дело правое!» – словно мантру пропел я. Детка указывала на приближение к месту. Я остановился и втянул в себя Тьму. Пахло перебродившими пороками. «Нежить», – подумал я и спустился на землю. Сделал ещё один глубокий вдох. Появился слабый оттенок мести. «Демон!», – решил я. Детка засекла большое скопление нежити. Всё что осталось после Луны, собралось на площади «Дворца культуры». «Накрыть бы их из катюши», – ухмыльнулся я. С момента прихода в себя, я заметил изменения в психике. Меня больше не пугала война, она меня будоражила. Желание кинуться в бой так и горело. Плечи зудели, желая крушить всё на своём пути. Я не сдержался и Рыкнул в сторону противника. Нежить засуетилась и направилась ко мне. Клинки загудели в моих руках, ноги напружинились, сердце радостно забилось.

Площадь Дома Культуры. Чёрный труп и Оскар.

Из Тьмы раздался угрожающий рык.

– Похоже у нас гости, – произнёс Чёрный труп, – Тень, спрячься и понаблюдай за пришедшим. А я пощупаю, что к нам упало.

Оскар натянул капюшон, одел маску и пропал во Тьме. Небольшая группа нежити медленно двинулась навстречу гостю. Чёрный труп положил свою руку на оторванную голову и закатил глаза. Теперь он видел глазами нежити.

Гор.

С нотой Луны, я прыгнул вперёд и влетел в толпу. Прокрутился и рванул обратно. Над толпой, поднялось облако чёрной пыли. Ещё один рывок, и я закружился в танце. Рывок, и я снова вне толпы. Весь в чёрной пыли, но довольно улыбаясь, я достал «Небесную ось» и соединил с клинками. Раскрутил создавшийся глеф и впилился в толпу. Клинки горели, оставляя красно-фиолетовые полосы. Нежить разлеталась чёрной пылью. Я с упоением кружился вместе с клинками!

Держась за оторванную голову, Чёрный труп наблюдал за происходящим боем.

– Шустрый, не разобрать кто такой.

Чёрный труп поднял оторванную голову, вырвал язык и положил в рот камень. Проткнул уши, снова положил руку на голову и закатил глаза. Тёмно-красная полоса крутилась кругами, превращая нежить в пыль. Чёрный труп открыл рот и стал медленно вдыхать. Вместе с ним, стала вдыхать оторванная голова.

Гор вырвался из толпы, чтобы передохнуть.

Нежить в миг замерла. Открыв рты, словно мощные пылесосы, они стали всасывать чёрную пыль своих собратьев. Те у кого не было головы, или осталась хотя бы половина, продолжили движение в мою сторону. Я отстегнул ось, всё ещё сверкая разрядами, она притянулась к ножнам за спиной, и повисла на них. Клинки сменили цвет и заискрились пуще прежнего. Зелёным – клинок Земли, а клинок Неба – жёлтым. Я сделал пару вдохов и закружил «Танцующими в бурю».

Чёрный труп прикованный к лому. Оскар вернулся к Хозяину.

– Может мне им заняться, – пробасил он.

– Нет.., Будь в тени, пока я не позову тебя, – ответил Чёрный труп, – Подожди! Заткни одно ухо этой голове!

Пока Оскар залепливал левое ухо , Чёрный труп поднял обглоданный скелет, вырвал часть его хребта, растянул и воткнул одним концом в правое ухо головы, а второй конец пристроил под свой рот. Он положил руку на голову и затянулся в импровизированный кальян. В воздухе зажужжали клинки.

– Уходи, – труп расплылся в блаженной улыбке, – Тень, в тень…

Оскар одел маску и пропал.

Вместе с каждым вдохом, Чёрный труп наполнялся энергией Тьмы. Снова звон клинков, ещё одна затяжка. Чем больше погублено нежити, тем больше усваивалось тьмы в Чёрном трупе. Прибывая в наркотической эйфории, он всё больше погружался в свои воспоминания. «Сговор четырёх выживших. Захват ресурсов. Борьба за власть! Падение в реку, замена Оскара, Заточение в амулете… Свобода, и захват нового тела… Тело не лучшее – бывшего Некроманта. Всё гнилое, мёртвое. Но, сломать хозяина тела, оказалось очень просто. Потом пришлось высушить тело, и превратиться в мумию».

– И всё это для тебя – Гор! – прохрипел Имир.

Глазами нежити, он видел кто сокрушает его ряды. Ненавистный Жора, который дважды его убил. Злость вспыхнула с двойной силой. Чёрный Имир, встал со стула и послал на Гора две новые волны нежити. Взял цепь и со злобой её дёрнул. Цепь удержалась. «Не достаточно», – подумал Имир, и затянулся вновь. Выдыхая, он поднял голову, откупорил левое ухо и завыл в неё. Во Тьму полетел Королевский сигнал о помощи. Вся ближайшая нежить и демоны, теперь устремяться к нему, с единственной целью – защитить! Чтобы сигнал не затух, Имир насадил голову на верхушку лома.

Гор начал уставать и отступил.

Адреналин уже так не качал. Битва сводилась к повторению одного и того же. Это стало утомлять. К тому же, от этой пыли сильно чесались спина и грудь. Раздался вой. В нос ударил запах Мести. «Кто-то за нежитью, источает этот мерзкий запах. Но сначала, разберусь с нежитью», – решил я. Клинки вновь заплясали поднимая чёрную пыль, я врубился в толпу. Как бы я ни вертелся, ни пылил во все стороны, нежити становилось только больше. Выкосив всю толпу, я остановился и заметил как вокруг меня образовался большой круг. Подошедшая неизвестно откуда, нежить окружила меня и застыла в ожидании. Только как рассеялась пыль, из толпы выделилась группа и побежала на меня. Я расправился и с этой группой. На смену ей, выделилась новая порция нежити.

«Откуда она прибывает, и что эта за коллективная сознательность, – рубя во все стороны, размышлял я, – «Это воздействие последней ночи? Или есть управляющий? А может крик, который почувствовал, созывает их?» Я подпрыгнул вверх и завис. Кольцо нежити оказалось намного больше, чем я представлял. И с краёв подтягивалась новая нежить. Я вдохнул Тьму. Аромат мести привёл мой взгляд к здоровому Чёрному человеку, прикованному к столбу.

– Детка, анализ артефактов!

«Анализирую», – написала Детка. Она выделила столб и подписала «Стрела Севера». «Артефакт Горыныча», – я узнал его лом. Детка выделила воткнутую в него голову и подписала, «Неизвестный артефакт. Изученные свойства: Поглащение чёрной пыли; Ретрансляция». «Перехвачен сигнал. Расшифровать?»

– Да! – ответил я.

Из непонятных кривых, собирались слова: «Я ваша Королева, призываю к себе». Это транслировалось раз за разом. Детка объединила лом и голову. «Антена ретранслирования», – написала она. «Антену надо заземлить, – решил я и примагнитил к клинкам Небесную ось. Раскрутив возникшую Глефу, я сфокусировал разряды на лезвии клинка Неба. Тьма запузырилась под воздействием разрядов. Я сделал ещё оборот и выстрелил молнией в сторону лома. Он сверкнул и раздался гром. Детка отметила быстро приближающийся объект. Круша пластины, что-то попало в мои крылья, и я стал падать вниз, прямо на толпу нежити.

Чёрный Имир.

Имир пыхтел трубкой, всасывая чёрную пыль. Он уже не был сухой мумией. Его чёрные мышцы налились тьмой. Чёрная пыль парила из его пор. Он забавлялся с Гором, насылая на него небольшие группы нежити. Имир тянул время, чтобы с окраин притянулось как можно больше мертвечины. Когда Гор взлетел, Имир поднялся со стула, схватил кусок арматуры, прицелился и швырнул её в Гора. В этот момент, молния ударила в лом, По Имиру прошёлся разряд и он отключился. Прогремел гром.

Гор.

Раздался гром. Падая вниз, я разобрал клинки и приземлившись, закружился волчком. Снова поднялась пыль. «Всё это мясо, мне не прокрутить», – уставая, подумал я. Подпрыгнул и переместился дальше. Скачки были не большие. Точно не кузнечик, скорее – кенгуру. В довесок, за меня постоянно цеплялись, а о зуде от этой пыли, говорить вообще не приходилось.