Текст книги "Дверь в небо, или Жизнь напрокат"

Автор книги: Евгений Тарбеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

22

На трассе Е-95, связывающую Москву с северной столицей, оживленное движение днем и ночью. Машину вел Иван Федорович, свекор Марины. Высокий, статный мужчина в костюме и галстуке. Официальный вид для нынешнего визита вовсе не требовался. Причина была в другом: Иван Федорович не успел переодеться и поехал в Санкт-Петербург прямо с работы, не заезжая домой.

Подружки сидели на заднем сидении. Ольга смотрела в окно, как мимо проплывают темные силуэты зданий, подмигивают вывески на магазинах и ночных заведениях. Марина дремала, положив голову на плечо Ольге.

Выехав за кольцевую дорогу еще по темноте, они встретили рассвет уже в Ленинградской области. Оле не спалось. Она по-прежнему смотрела в окно и вспомнила Диму. Подумала о том, как устала от круговерти событий, от мистики и непредсказуемости. От всей этой жуткой истории, в водоворот которой оказалась втянутой. Поскорее бы все закончилось. Хорошо ли, плохо ли, но чтобы закончилось. Пораженческая мысль заставила ее ужаснуться. Ольге стало стыдно перед самой собой и Димой за то, что она допустила саму возможность, что никогда не увидит его прежним. Умствования прервал голос Ивана Федоровича:

– Ну вот, скоро приедем.

Синий щит на обочине показывал, что до Санкт-Петербурга оставалось восемьдесят километров. Вскоре Иван Федорович свернул с магистрали по указателю. Дорога шла через лес. Водитель еще несколько раз поворачивал на развилках по одному ему известным приметам, пока асфальт окончательно не сменила разбитая проселочная дорога из бетонных плит. Иван Федорович поехал на малой скорости.

Проселок выбежал из леса. Впереди за мостом через неширокую речушку, показались островерхие деревенские избушки. За мостом бетонка закончилась. Эстафету приняла посыпанная крупным гравием дорога, заходящая в селение. По днищу автомобиля забарабанили отскакивающие из-под колес камешки. Затявкали в ближайших дворах бдительные собаки. Иван Федорович повел машину по центральной улице. По обеим сторонам крепкие избы с высокими заборами и палисадниками под окнами. В самом начале улицы высилась церковь с белеными стенами. На площадке за церковью и около близстоящих усадеб стояли автомобили с номерными знаками разных регионов.

Проснулась Марина. Зевнула, потерла глаза и посмотрела в запотевшее окно:

– Где мы?

– Все. Приехали. – Иван Федорович свернул на обочину перед большим рубленым домом с резными окнами и палисадником, где росла стройная березка и яблоня.

Из высокой трубы над новенькой черепичной крышей избы в бледно-голубое утреннее небо вился сизый дымок. Рядом с воротами стояли машины – "Волга" и две иномарки. За покрытыми росой стеклами угадывались тела людей, спящих на разложенных сидениях. Иван Федорович остановил автомобиль, вылез и подошел к дому. Перегнулся через ограду палисадника и постучал в окно. За стеклом дернулась занавеска. Кто-то выглянул и показал на входную дверь с железным кольцом, устроенную в высоком заборе. Ивану Федоровичу пришлось подождать: изнутри дверь открыли через несколько минут и впустили его во двор.

Девушки остались ждать в машине. На улицах появились первые местные жители, с напускным безразличием осматривающие приезжих. К дому подошли две женщины и мужчина в спортивном костюме. На вид из городских. Встали перед домом и посмотрели на машину, в которой сидели девушки. Одна женщина отделилась от компании и подошла. Марина опустила стекло, чтобы можно было говорить, не выходя из автомобиля.

– Девушки, вы в очередь записывались? – спросила в образовавшуюся щель подошедшая женщина.

– Мы по личному вопросу, мы родственники. – Слукавила Марина.

Женщина с пониманием кивнула и отступила к спутниками.

– Я тебе говорила, что к старцу едут, чуть ли не со всей России. – Напомнила она шепотом Ольге, кивая в сторону людей у дома.

В этот момент из ворот появился Иван Федорович. Он быстрым шагом прошел к машине, открыл дверь и деловито спросил:

– Оля, у тебя фотография парня с собой.

– Конечно. – Девушка полезла в сумочку. За последнее время она уже стала привыкать, что все, к кому обращалась по поводу Димы, запрашивали его фото.

Ольга отдала Ивану Федоровичу две фотокарточки из семейного архива, которыми снабдил ее Николай. На первой, черно-белой фотке для документов, Дима сфотографирован на пятом курсе института. Другая – цветная. Он в компании трех друзей у костра. Фото сделано в прошлом году. И на нем он такой же, каким запомнила его Ольга – веселый, радующийся жизни, милый и родной.

Иван Федорович взял фотографии, мельком взглянул на них и позвал девушек:

– Идем. Батюшка Михаил ждет.

23

Я выбрал для приземления сад, знакомый мне по прошлым путешествиям. В нем мы со Стивеном наблюдали обряд перехода в физический мир. Легко затормозив усилием воли, я опустился на траву посреди большой поляны. Мной владело чувство безграничной свободы, которую я обрел благодаря умению перемещаться по воздуху. Летательный навык открывал предо мной необычайные перспективы. Дух захватывало от восторга. Отныне я мог в считанные мгновения перемещаться в желаемые места.

Я перебирал приходящие на ум места, которые бы мне хотелось посетить. Список получался длинным. Будучи в потустороннем мире я, в сущности, только начал его открывать для себя. По возвращении из адаптации все казалось удивительно красивым и привлекательным. От того чтобы пуститься в "тонкосветное" путешествие, удерживал один вопрос: как долго я могу находиться в нынешнем состоянии? Я скорее жив, чем мертв. Димка-невидимка. Как бы уже не человек, но еще не… Стало не по себе от мысли, что будет со мной, если я навсегда лишусь своего тела или меня снова сцапают по чьему-либо навету ребята в серебристых костюмах.

Итак, я спустился с облаков на землю и огляделся по сторонам: по близости никого не было. Кажется, я в безопасности. Вопрос вопросов: как найти дверь в физический мир? Нужна метка. Только тогда, имея возможность вернуться в материальный мир, я буду по-настоящему свободен. Остальное – не в счет.

Я задумался над тем – возможно ли, чтобы у меня оказалась еще одна метка. Ведь бывают запасные ключи. Может быть, бывают и запасные метки? У кого спросить? Все заняты своими делами, и тем паче далеко не каждый сможет и захочет мне помочь. Я остро ощутил, как не хватает рядом Стивена. Будь он здесь, я был уверен, обязательно помог бы мне советом. Нынче остается надеяться только на себя.

Я решил, что самое время хорошенько поразмыслить, чего мне в последнее время не доставало из-за постоянной беготни и переживаний. Обстоятельства гнали, а я лишь реагировал на них и обычно убегал. Был лишен возможности остановиться и в спокойной обстановке обдумать положение. Большой плюс: теперь я знал, какая сила скрыта в мыслях, если их направить в правильное русло. Сколько бы времени не осталось мне бродить по этому феноменальному миру, сколько бы времени не понадобилось, я буду искать выход и найду!

Полный решимости, я сложил по-турецки ноги, положил руки на колени и закрыл глаза. Мысли послушно замедлили бег. Я погружался в состояние отрешенности. Хотел вспомнить мир, из которого пришел. Тот, где осталась Ольга, брат, родители, друзья, где лежал компьютер с незаконченным рассказом. Я надеялся, что они меня помнят и ждут.

Интересно, чем они сейчас заняты? Я почувствовал, как снизу живота поднимается и вливается в область сердца энергия. Потом она разлилась волнами из сердца, создавая ощущение, что я расширяюсь. Я слился с этим ощущением и вспомнил Ольгу. Ее лицо, глаза. Мысленно прикоснулся к ее мягким волосам. Вдруг перед моим мысленным взором возник другой образ. В видении Ольга сидела в узком кресле. В изголовье на кресле салфетка, слева – маленькое квадратное оконце, с закругленными краями и толстыми двойными стеклами. За окном краешек неба с гаснущими звездами и облака в розовом свете занимающегося рассвета. Похоже на самолет. Оля одета в вязаный свитер с завернутым воротником, джинсы. На коленях – раскрытый журнал. Локти лежат на подлокотниках. Она о чем-то задумалась. Смотрит чуть выше моего лица, если бы я находился прямо перед ней.

Я ощутил сильное желание оказаться рядом, обнять ее, почувствовать запах ее парфюма, погладить щеку и подержать в своих ладонях ее руку. Мое сердце тотчас вспыхнуло, и заряд энергии улетел прямо в ее образ. Оля, я тебя люблю! – послал я вместе с ним свое мысленное послание. Ольга моргнула. Словно что-то почувствовала. Удивительно – и посмотрела прямо мне в глаза! Как только мы встретились взглядами, картинка потеряла резкость, размылась и исчезла. Остались чувства и мои воспоминания.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, я открыл глаза и вздрогнул как от физической боли. В воздухе, в трех метрах от меня, в неизменном бардовом платье, с распущенными волосами висело самое отвратительное существо, какое могло только встретиться. Ведьма собственной персоной. Брови сдвинуты на переносице, презрительно поднят уголок рта, глаза сверкают раскаленными углями.

Я глядел на нее, словно вижу впервые. Меня чуть не стошнило от мысли, что некогда я даже испытывал к ней симпатию. Кажется, что это произошло давным-давно, в прошлой жизни.

Появление ведьмы не предвещало ничего доброго. Зачем она пришла? Сколько времени стоит здесь, наблюдая за мной? Что опять задумала? Я поднял руку почесать в затылке. Ведьма в ту же секунду поднялась над землей. В душе я усмехнулся: боится, что схвачу ее. Она еще не знает, что ее опасения не безосновательны. Но видимо чувствует. Я могу летать и догнать, но вида, разумеется, не подам: решил сыграть в простачка и по возможности выведать у нее как можно больше информации. Ведь она теперь единственная связь с моим миром.

– Непослушный ты мальчик, Дима. – С укором и злостью сказала Татьяна. – Не захотел там оставаться. Домой рвешься. Неужели тебе здесь не нравится? Посмотри – никаких забот. Живи в свое удовольствие.

После всего что случилось, ее слова не должны были особо ранить, но каким-то образом получилось иначе. Они меня цепляли.

– В том и дело, что никаких забот. – Глубоко пряча гнев, ответил я. – Хочу озаботиться своей прежней, земной жизнью. Знаешь, как китайский комсомолец – выдумываю себе трудности, а потом их преодолеваю.

– Забудь про прежнюю жизнь. Нет ее у тебя. Ты – здесь. И обратной дороги нет. – Отрезала ведьма.

– Чего же ты тогда пришла?

Мой вопрос, казалось, поставил ее в тупик. Она замешкалась на секунду с ответом.

– Проведать тебя захотела. – Выкрутилась ведьма. – Убедиться, что с тобой все в порядке. Вижу, что навестила вовремя: не совсем у тебя ладно.

– Отчего так?

– Непослушный ты. – Истекая ядом ненависти, повторила Татьяна. – Я тебе путевку в интересное место оформила, а ты с маршрута сошел. Сюда вернулся – подвел всех.

Я почувствовал, как во мне начинает неконтролируемо подниматься волна ярости. Хватит ли самообладания, чтобы не наброситься на ведьму? В сей момент я прекрасно понимал, что, должно быть, чувствовали люди, прибегнувшие к мести. Есть, однако, доля сермяжной правды в изречении: месть – благородное дело.

– В гостях хорошо, а дома лучше. – Заметил я, сжав кулаки.

– Твой дом здесь. – Бросила ведьма. – Ты был на Земле в гостях.

– Значит, в гости хочу. Я еще не нагостился. – Огрызнулся я.

– На брата тебе, значит, наплевать. Сидит со сломанной ногой по твоей милости. Черед за родителями, если не успокоишься. – Угрожающе произнесла она.

Удар поддых! Сволочь! Уже до Кольки добрались. Хватай ее! Нужно только резко взлететь. Она стоит на достаточном расстоянии, чтобы успеть схватить, пока она будет соображать. Ты можешь это сделать! Ты можешь! Так сделай это прямо сейчас! Я уже хотел кинуться на ведьму, но сдержал себя из последних сил. Потерпи, Дима. Еще не время. Может она проговорится и подскажет дорогу в физический мир.

Словно прочитав в моих глазах созревший замысел, ведьма ехидно улыбнулась и опустилась на траву подальше. В расстоянии, которое она определила как безопасное, чтобы я не смог ее поймать. Мгновение было утеряно.

– Не знаю, как ты выбрался с нижнего уровня. Видать способный парень … столько возни с тобой. Ну, да ладно. Пора делом заняться.

Ведьма огляделась и что-то вытащила из складок своего широкого платья. Она раскрыла ладони в мою сторону. Я увидел на них маленький черный перевернутый конус. Ведьма подула на него. Конус начал расти и, увеличившись, превратился в смерч.

Татьяна отступила на шаг назад и развела руки. Смерч спрыгнул на траву и двинулся в мою сторону, по пути значительно увеличившись в размере. Он вытягивался вверх, с жадным чавканьем всасывая воздух. Я почувствовал, как меня потянуло в черную воронку. Ведьма спокойно наблюдала за тем, как вырастая, смерч подползает ко мне и предвкушала, как меня вот-вот втянет внутрь.

Сила смерча возрастала с каждой секундой. Пространство сворачивалось и исчезало в его утробе прямо на глазах. Прожорливая черная дыра ползла ко мне. В какой-то момент я осознал: если промедлю еще секунду, то не смогу противостоять.

В этот миг взлетел над землей и стремглав бросился на изумленную ведьму. Уловка сработала: ведьма не ожидала, что я научился летать. Не успела она дернуться, как я крепко схватил ее за руку. Ведьма сделала запоздалую попытку взлететь выше и таким образом вырваться, но я держал ее точно тесками.

– Отпусти.– Прошипела она с лютой злобой и вцепилась длинными ногтями в мое лицо. Я едва успел зажмуриться, чтобы не лишиться глаз, и потянул ее к земле. Плана, что делать дальше, у меня не было. Что говорить: внезапное появление Татьяны не дало мне шанса подготовиться к встрече. Я абсолютно не предполагал увидеть ее. По этой причине не успел продумать возможные шаги и действовал экспромтом.

Татьяна попыталась меня укусить. В ответ я вывернул ее руку, спасая от зубов свою. Ведьма пересилила боль, зарычала от злости и с еще большей силой впилась пальцами в мое лицо, целясь в глаза. Поразительно как много у нее сил. Я не дооценивал противницу.

Ценой великих усилий мне удалось подтянуть ее к земле. Теперь воздушный бой перешел в наземный. Мы стояли на ногах. Свободной рукой ведьма отчаянно колотила меня по лицу и собиралась пнуть в пах. Я едва успел прикрыться. Вот стерва! Если в тонком мире существовал дьявол, то в эту секунду я не сомневался, что Татьяна была одним из его воплощений. Она быстро заставила меня забыть про женскую беззащитность. Мои силы таяли с каждой секундой, а она без устали одаряла меня тумаками, проявляя несоразмерно большую своей женской комплекции физическую силу. Она дралась со мной как равный противник.

Борьба очень меня измотала. На благо я неожиданно вспомнил про то, что сказала Полина Зиновьевна, когда я улетал из карантинного сектора. Она просила меня позвать ее, когда я встречусь с Татьяной. Маленькая загвоздка – она не объяснила, как это сделать, а я поторопился быстрее убраться из карантинного сектора и не удосужился об этом спросить. Действуя по наитию, я вызвал в памяти образ Провидицы и, пока Татьяна царапала и щипала меня, удерживал его изо всех сил перед мысленным взором. Я сосредоточился, насколько это возможно в боевой обстановке, и взывал к ней, посылая мысленные сигналы о помощи. Надеялся, что благодаря ее способности читать мысли, она должна услышать мой ментальный крик. Безрезультатно.

Татьяна остервенело рвалась от меня. Я обхватил ее, сцепив руки в замок за ее спиной. Со стороны могло показаться, что двое молодых людей обнимаются. Если бы так было на самом деле. Мы схлестнулись в смертельном бою.

Без надзора смерч потерял контроль. Черный вихрь вырос до высоты телеграфного столба, втягивая в себя все вокруг как чудовищный пылесос. На моих глазах, не справившись с его силой, пролетающая мимо сущность в виде благообразного старичка, исчезла в черной воронке как кролик в пасти удава. Старик канул, не успев даже пискнуть.

Я ощутил давление, заставляющее меня невольно двигаться к смерчу. Ситуация усложнялась тем, что одномоментно приходилось удерживать бушующую бестию и сопротивляться затягивающей силе смерча. Я быстро терял силы от неимоверного напряжения. Моя хватка слабела. Встала альтернатива: выпустить ведьму вместе с шансом найти через нее путь в физический мир или еще минута и я не смогу справиться с притяжением смерча – нас обоих поглотит черный торнадо. В отчаянии я закричал что было сил:

– Полина Зиновьевна!

Услышав знакомое имя, Татьяна резко прекратила сопротивление и как-то вдруг сникла. Я машинально развернулся, продолжая удерживать ведьму, и увидел причину того, что заставило ее опустить руки. За моей спиной стояла Провидица.

Она была не одна. Я инстинктивно напрягся. За провидицей стоял высокий молодой человек в серебристом костюме с золотой полосой на воротнике, а еще двое его товарищей укрощали смерч. Они обволокли его полупрозрачной энергетической пленкой в кокон, наподобие того, в котором транспортировали в карантинный сектор меня. По всему было видно, что далось им это нелегко. Смерч не желал утихомириться, рвался из кокона как разъяренный тигр. Люди в серебристом одеянии с невозмутимым видом продолжали дело.

Я разжал руки и выпустил Татьяну. Бросив на нее взгляд, обнаружил, что встреча с матерью в невидимом мире, бесспорно, ее шокировала. Опомнившись, она хотела взлететь, но человек с золотым воротничком взглядом пригвоздил ее оставаться на месте. Смесь изумления и ужаса, отразившаяся на ее лице, не поддается описанию.

– Мама???!!! … Ты? … – пролепетала не своим голосом Татьяна.

– Здравствуйте, Полина Зиновьевна! – поздоровался я по старой земной привычке.

– Спасибо Дима, что позвал нас. – Ответила мне Провидица и обратилась к дочери: – Видишь, куда завел тебя выбранный путь. Ты этого хотела?

Татьяна побледнела и беззвучно открыла рот, не зная, что вымолвить.

Из-за спины Полины Зиновьевны выступил серебристый человек. Он подошел к неподвижно стоящей Татьяне, приложил к ее лбу руку. Потом провел ладонью ото лба к затылку, сканируя ее голову, и официальным тоном объявил:

– Именем Закона. Вы нарушили Уложение 1252-23-458, 1252-23-447 и 1252-27 . Как представитель полиции кармы я имею полномочия призвать вас к ответственности за содеянное. Согласно Уложению 0609 –2002 вы передаетесь на поруки в карантинный сектор для дальнейшего наблюдения.

Как и меня ранее, Татьяну в сей же момент заточили в кокон, в котором она могла чувствовать, видеть, слышать, но не могла пошевелить даже кончиком пальца. Я опасался, что после ведьмы серебристые люди займутся мной, и вел себя чрезвычайно тихо. Отошел в сторонку и старался не двигаться, чтобы не привлекать внимание и быть замеченным.

Тут же пожалел, что совершил посадку не на полянке, где вокруг множество деревьев, за которыми легко спрятаться. Конечно, я не стал невидимым. Но меня не тронули. Серебристый человек посмотрел сквозь меня (у меня сердце ушло в пятки), как будто меня не существовало, и повернулся к Провидице. Они о чем-то тихо переговорили.

Полина Зиновьевна ладонью прикоснулась ко лбу Татьяны. Я увидел, что в глазах ее дочери появились слезы. Лицо Татьяны стало бледным, как стена. Теперь ее вид вызывал лишь жалость: без неприязни и гнева.

Провидица сохраняла спокойствие и отстраненность.

– Вас сопроводить? – спросил страж закона у Полины Зиновьевны.

– Нет, пожалуй. Спасибо. – ответила ему она. – Я сама перемещу ее в карантинный сектор.

– Тогда прошу. Вы порядок знаете. – мужчина вынул перед Провидицей полупрозрачный лист с текстом, написанным пылающими золотом буквами.

Полина Зиновьевна приложила к листу руку. Место под ее ладонью озарилось вспышкой. Потом серебристый человек подошел к кокону и прикоснулся ладонью к его мерцающей поверхности. В месте прикосновения вспыхнул знак, напоминающий китайский иероглиф. Законник убрал документ, поблагодарил Провидицу и испарился в одно мгновение. Вместе с ним исчезли и его спутники, прихватив энергетический контейнер со смерчем.

О схватке и безобразиях смерча напоминала лишь примятая, а местами вырванная трава и мои ссадины, которыми щедро украсила меня ведьма.

– Полина Зиновьевна, кто эти? – я запнулся, чуть было не сказав "люди". – Точно такие же меня отправили в карантинный сектор.

– Они – из полиции кармы, представители высшего закона.

Значит, я не ошибся. И на том свете тоже есть менты.

– Что-то в этом роде. – Прочитав мою мысль, подтвердила вслух Полина Зиновьевна. – Они следят за порядком в цепях перерождений.

– А почему они меня в тот раз отправили в карантин? Я же ничего не сделал.

– Это была часть соглашения, с одной стороны скрепленного тобой. Ты вспомни свои вибрации, что чувствовал и о чем думал. Ты дисгармонировал с этим уровнем.

О чем-то похожем говорил Стивен. Отсюда прослеживался вывод, не укладывающийся в голове, что пережитые неприятности (мягко говоря) были спланированы мной.

– Вы хотите сказать, что я добровольно согласился пройти через этот кошмар? Что прохождение адаптации было предопределено?

– Конечно. Никакого насилия. Как же по-другому. Каталог возможностей неисчерпаем. Поэтому у некоторых даже возникают проблемы с выбором. Они уходят по своей очереди на Землю, так до конца и не определившись, чего именно хотят. С таким выбором они на Земле и живут…

– А что если бы я смирился? Не сопротивлялся и остался бы в карантинном секторе.

– Это тоже был бы твой выбор: пережить то, что было бы тогда. Выбор в рамках добровольного соглашения. Только ты не помнишь о договоре, но когда вернешься сюда в другом качестве, то обязательно все узнаешь.

– Я и так узнал столько, сколько за всю прошлую жизнь не узнал. – Не унимался я.

– Это тоже часть соглашения. – Улыбнулась Полина Зиновьевна. – Выпавшие тебе испытания – часть грандиозного замысла, предусматривающего множество исходов. Над составлением плана ты принимал самое активное участие. Ты захотел пережить свой опыт, но опять же сейчас не можешь об этом вспомнить.

– А что будет с Татьяной? В чем она виновата?

– Она ни в чем не виновата. Вины не существует. Помещение ее в карантин – последствие тех выборов, которые она делала на Земле и в тонком мире. Татьяна отяготила свою сущность тяжелыми энергиями, эмоциями и негативными мыслями. Она крайне сузила дорогу, по которой идет. Самое страшное, запомни Дима, это лишиться выбора. Один из вариантов предусматривал, что она отравит свою мать. Страсть к одному человеку ослепила ее. И она сделала такой выбор.

Полина Зиновьевна посмотрела с горечью на кокон, в котором сидела бывшая ведьма. Татьяна слышала все, о чем мы говорили. Она издала стон. Не злобы, что ее лишили свободы, а скорее отчаяния, бессилия.

Провидица ровным, безэмоциональным голосом продолжила:

– Позже она догадалась, что сделала. Испугалась, но гнала от себя мысли, что совершила непоправимую ошибку. Заперла глубоко-глубоко свои чувства. И отреклась от себя, полностью отдав себя во власть другому человеку.

Я снова глянул на кокон. Губы Татьяны беззвучно шептали "ма-ма, ма-ма". Ее ресницы слиплись от выплаканных слез. Глаза высохли и потухли. Больно смотреть на печальную участь бывшей ведьмы.

– Похоже, что я тоже знаком с этим человеком. – Сказал я, вернувшись к разговору.

– Да. Он с помощью Татьяны завладел твоим телом, чтобы продлить свое пребывание на Земле.

– Как у них получилось обстряпать такое?

– Ты хочешь знать, как развивались события? – уточнила Провидица.

– Я считаю, что имею на это полное право.

– Безусловно. – Согласилась Полина Зиновьевна и попросила: – Подойди, пожалуйста, ко мне.

Я выполнил ее просьбу. Провидица дотронулась до моего лба, как проверяют наличие повышенной температуры. Я ощутил ее теплое поле и, к своему удивлению, обнаружил, что могу воспринимать ее мысли и чувства, как свои.