Текст книги "Перекресток судеб"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Через какое время тебя ждать? На сколько дней ты рассчитываешь? – Герлат задумчиво посмотрел в окно, взял со стола печенье, хотел положить в рот, но с сожалением отложил в сторону – худеть надо! Что‑то я потолстел в последние годы.

Нед проводил взглядом его руку и усмехнулся, не показывая виду – что такое случилось, что Герлат вдруг начал заботиться от своей внешности? Раньше ему было наплевать на лишний вес и мешки под глазами после вечерней выпивки. Неужто – влюбился?

– Я не могу точно сказать. Несколько дней мы будем жить в Эссторге, закупать снаряжение, ну а потом – пойдем на Хессерн. Что там будет – я не знаю. Потому – как могу сказать точные сроки? Ждите. Вернусь. Достраивайте стену, тренируйте бойцов, никто не должен войти в город без вашего позволения. Герлат – проверь всех работников. У шатриев в подмышке татуировка, я тебе ее показывал. Всех, у кого эта татуировка – выгоняйте. Еще – отбери из числа детей и подростков тех, кто может колдовать. Нам нужна своя агара. Пошли весточку Исе и Арноту – пусть в Шусарде набирают учеников в агару и присылают сюда. Ну что еще… все, вроде. Ждите, берегите город – мы скоро вернемся. Обязательно вернемся. Теперь – расходимся по своим домам… Герлат, останься на минуту.

Все встали с мест, будто только и ждали команды командира. Бордонар и близнецы пошли вместе – Нед чувствовал их предвкушение, похоже было, что они задумали что‑то веселое, вроде попойки и других, не менее веселых развлечений. Харалд тоже куда‑то заторопился – Нед подозревал – друг пошел смотреть на то, как девицы будут драться за право сопровождать Неда. Остались только двое – Нед, и маг, который едва не стал его приемным отцом.

Герлат выжидающе смотрел на Неда, потом не выдержал молчания и с виноватой улыбкой сказал:

– Конечно, я не мог и надеяться скрыть от тебя перемены. Да – я стал немного другим. И хочу спросить у тебя разрешения жениться.

– Что‑то подобное я и подозревал – усмехнулся Нед – только с какой стати ты спрашиваешь у меня разрешения? Ты чего? Как я могу тебе запрещать или разрешать жениться?

– Можешь – серьезно кивнул Герлат – и я пойму это. Ты глава клана, а я дал клятву верности. А еще… я хочу жениться на вдове твоего приемного отца, Седоре. Ты не против?

– Я? С какой стати? Могу только порадоваться за тебя. И дам тебе приданое за Седорой. Прими от меня дом Бранка – это теперь твой дом. А еще – все деньги, что были у Бранка.

– Мы не знаем, где его деньги – растерянно развел руками Герлат – Седора не

знает. Искали, но не нашли. Спасибо за дом. Не стоило. Так‑то я… хмм… вроде не нищий, но…

– Ты не нищий, маг–лекарь не может быть нищим. Но мне хочется сделать вам подарок. Кроме того – я не хочу этого дома. Я прожил в нем совсем не лучшие годы моей жизни. Дом теперь у меня есть, спасибо, что построили – тут я и буду жить. А деньги… я тебе скажу, где лежат деньги Бранка. Если не нужны – потратишь на агару, которую ты и возглавишь. Кстати – бери всех способных детей, девочек тоже. Гира так‑то дело говорила про то, как плохо обучают девочек–магинь. Исе с Арнотом обязательно напиши, чтобы девочек вербовали так же, как и мальчиков. И не только девочек – девушек, женщин – тоже. Даже семейных – перетаскивай прямо с семьями, с мужьями и детьми. Ну что еще добавить… поздравляю, Герлат. Я рад за тебя.

– Нед… – Герлат тяжело встал, закусил губу и потер большой, наморщенный лоб – я нашел, где похоронили твою мать… и мою жену. Перенес прах. Ты не против?

Нед почувствовал, как у него в горле встал комок. Он встал, подошел к магу, посмотрел ему в глаза и глухим, изменившимся голосом сказал:

– Знаешь, я бы хотел, чтобы у меня был такой отец, как ты, правда. Конечно не против. Потом покажешь мне место. Иди, отдыхай. Мы завтра улетим, в ночь, чтобы попасть на Северный материк утром. День нам на сборы. Тоже немного отдохну.

Герлат кивнул, похлопал Неда по плечу, молча вышел из комнаты. Нед остался в комнате один.

За окном шумела стройка, переговаривались охранницы, стоящие за дверью и у окон, на кухне гремела посуда и кухарка переругивалась с рабочими, загружавшими мясом подземную кладовую–ледник. В доме пахло деревом, воском, которым натерли полы, пирожками, тонким запахом благовоний – оставшимся то ли от Гиры, то ли от Теней, которые любили намазаться чем‑нибудь пряным так, что Нед однажды выговорил Хелде за приверженность воительниц к благовониям.

Впервые за долгое, очень долго время он остался один – ни тебе охранниц, пялившихся на Неда из угла, ни многочисленной свиты друзей и сторонников. Впрочем – разве он один? Стоит включить сверхчувственное восприятие, и в мозг ударит волна эмоций, захлестнет, как штормовая волна. Кроме того – Нед чувствовал все, что чувствовала Гира. Вот сейчас она чему‑то радуется – видимо смотрит, как Тени лупят друг друга тупыми мечами, а теперь – переживает, вероятно, что кому‑то из ее подружек хорошенько досталось по голове, и ей теперь придется лечить несчастную.

Жизнь идет своим чередом – подумалось Неду, и немного помедлив, он пошел наверх, в спальню, поднявшись по длинной лестнице на второй этаж.

Дом был построен из камня, и все еще пах сыростью штукатурки и раствора, связывающего глыбы, но вся его внутренность отделана хорошим, пахучим деревом, которое специально для того привезли из Шусарда.

Неду нравился запах этой красноватой древесины, было приятно спать под аромат, похожий на аромат благовоний. Большая спальня отделана именно этим деревом, и подойдя к стене Нед любовно погладил деревянную пластину – наконец‑то у него свой дом! Не доставшийся после кого‑то, а свой, построенный только для него, новый, красивый!

Сел на кровать, сбросил сапоги, и швырнув на пол портянки, с облегчением вытянул ноги. Сегодня был тяжелый день. Очень тяжелый.

Нащупал на груди амулет Великого Атрока, поднес его к глазам, рассмотрел как следует – квадратик, как квадратик… ничего особенного. Символ власти – тайной власти. Когда‑то он покоился на груди Юрагора, последнего Великого Атрока Северного испаса. Тот своими руками положил его в тайник, сделанный в стене подземного храма.

Подумалось – а не вскрыть ли подземелье? Может там лежат сокровища? Сумел же сохраниться Великий Амулет? Почему не сохраниться и другим ценностям? Были же ведь еще тайники. И тут же решил – когда‑нибудь. Не сейчас. Деньги есть, деньги поступают – пусть пока все останется так, как есть. Главное – он сумел притянуть к себе Амулет, хотя… в этом были сомнения. Но все получилось. Теперь, его задача – драконы.

Нед не особо верил, что драконы до сих пор живут на белом свете – не считая тех, что хранились в заколдованном замке. Но он должен был сделать то, что собирался сделать, должен использовать любой шанс – даже если тот шанс совсем мал. Если не найдет драконов, не добудет яда – значит нужно будет вырастить взрослого дракона из драконят. А все это время ждать, искать противоядие, и снова ждать.

За грустными мыслями Нед незаметно уснул. Проснулся он от того, что почувствовал – в комнату кто‑то вошел. Нед тут же опустил руку на рукоять меча, лежавшего рядом, но знакомый глубокий голос сказал:

– Это я, Гира!

Гира прошла к кровати, села рядом, взяла руку Неда и погладила его по запястью твердой, сильной ладонью. Нед осторожно выдернул руку и покачал головой:

– Уходи.

– Почему ты меня избегаешь? Я ведь чувствую – ты меня хочешь! Ну сердишься, да – и за дело! Но зачем противиться очевидному? Наши судьбы взаимосвязаны, ты же знаешь!

– Я женат. Кроме любимой жены у меня есть еще любимая женщина, которая отдала за меня свою жизнь. Тебя я не люблю. Какого демона ты ко мне лезешь? Да, я хочу тебя. Но это лишь плотское желание, ничего не имеющее общего с любовью. И чем больше ты навязываешься, чем больше мне хочется послать тебя подальше – неужели ты этого не понимаешь?

– Понимаю все… но суть‑то в том, что я тебя люблю. А то, что ты пока меня не любишь – это ничего. Полюбишь, я хорошая. Правда, правда – хорошая!

Лицо Гиры наклонилось над Недом, ее губы уже почти коснулись его губ, когда Нед резко толкнул девушку в плечо так, что она едва не упала с кровати, чудом удержавшись на краю.

– Уходи! Вон отсюда! Я тебе все сказал!

Гира встала – ее губы дрожали и Нед чувствовал горькую обиду девушки, ей хотелось разрыдаться, но она сдержалась. Гордо подняв голову, Гира вышла из спальни, даже не хлопнув дверь, хотя на ее месте Нед саданул бы дверью так, что она слетела бы с петель.

Гира ушла, и Нед снова погрузился в тишину и ничегонеделанье. И снова задремал, заставив себя успокоиться.

Уже ночью, Нед снова вдруг проснулся – его захлестывала волна удовольствия. Его просто корежило, корчило, волны наслаждения накатывали на него, как морской прилив, и Нед с яростью подумал о том, что Гира не теряет времени зря – раз он ей отказал, значит, решила она, можно пуститься во все тяжкие.

Впрочем, по ощущениям, он понял – Гира была не с мужчиной… И слава богам. А через некоторое время – на него навалилось опьянение. Такое мощное, такое одуряющее, что у Неда голова кругом пошла. Правда – ненадолго. Его персональный демон тут же справился с алкогольным отравлением, оставив лишь остатки похмелья.

Следом – опять волна наслаждения, и Нед снова корчился на постели, вздрагивая в судорогах – оргазм был сильным и таким длительным, какого он никогда не испытывал.

И тогда Нед не выдержал. Усевшись на край кровати, он быстро намотал портянки, сунул ноги в сапоги и сбежал по лестнице вниз, чуть не сбив по дороге Бордонара, шагавшего из кухни с подносом свежевыпеченных пирожков. За столом в столовой сидели Харалд и близнецы – они с удивлением взирали на красного, с перекошенной физиономией Неда, и когда он грозно рявкнул: «Где Гира?!» – недоуменно пожали плечами.

Нед выскочил наружу, увидел двух охранниц, сидящих на скамье у дверей, и когда они вскочили при виде конора, повторил вопрос:

– Где Гира?!

– Мы видели, как она шла с Гестой – смущенно ответила воительница – они вроде как к трактиру шли!

Нед кивнул головой, и бросился по улице туда, где виднелось здание трактира.

Трактир за последнее время разросся – рабочие, получавшие на строке хорошую плату, желали пить, гулять, развлекаться, а потому – это было самое популярное место в городке. Пока – самое популярное и единственное в своем роде. Нед уже распорядился построить трактир, гостиницу, гораздо больше размером и поприличнее, но она пока еще была не готова. Так что кроме старого трактира некому было удовлетворить жажду приезжих, которых здесь было великое множество – они сидели внутри и снаружи, под большущим навесом – пили пиво, вино, танцевали и всячески прожигали свободное время в компании своих приятелей. А еще – легкомысленных девиц, понаехавших из Шусарда в надежде на хороший заработок. И не ошиблись – рабочие буквально стояли в очередь к каждой из этих «дам». Нед был не против – человеческую природу не изменить, зачем противиться очевидному?

Впрочем – и трактир уже не был тем, каким привык его видеть Нед. Трактирщик пристроил второй этаж, где теперь имелись комнаты для желающих уединиться, Нед подозревал, что Гира сейчас именно там и находится.

Как оказалось – нет. Гиры в трактире не было. Как сообщили Неду – Гира была, набрала вина, пирогов и ушла – несколько часов назад.

Теперь оставался только один путь – идти, и расспрашивать всех, кто мог ее видеть. Что Нед и сделал – пошлепал дальше, по улице, с твердым намерением отыскать Гиру и… что? Что он ей сделает за это безобразие? Пока – сам не решил.

Первая попавшаяся воительница тут же указала на дом, стоящий на склоне горы, и пояснила, что видела Гиру там – часа два назад. Там ли она сейчас – не знает, потому что за лекаркой не следит.

Ну что же – Нед потащился туда, ругая Гиру на все буквы.

Стучать в дверь не пришлось – она была полуоткрыта, и Нед спокойно прошел внутрь дома, где и нашел бравую провидицу в объятьях ардской девицы – те валялись на кровати в спальне. Обе голые, как в момент рождения, спали, сплетясь, как два осьминога.

Нед не любил этих штук, хотя, впрочем, к женщинам относился гораздо более терпимо, чем к мужчинам. Честно сказать – ТАКИХ мужиков он вообще не считал мужиками. Хотя и убивать их не собирался – ему на них было просто наплевать. Его не трогают, не вяжутся – да пусть что хотят делают. Это их дело. А на том свете боги рассортируют, кому куда отправиться.

Нед подозревал, что таких извращенцев будут в преисподней пользовать раскаленными приспособлениями – согласно их пристрастиям.

Женщины подобного окраса почему‑то его забавляли, но только не тогда, когда истязали своими ощущениями.

Нед подумал секунд пять, постоял возле сопящих, как младенцы, «извращенок», и решительно потянул из штанов пояс, не глядя на ухмыляющихся охранниц позади, за спиной. Потом передумал и снова затянул ремень – не дай боги штаны спадут, и тогда он будет выглядеть еще более глупо. Можно ведь воспользоваться подручными средствами!

Подобрав кожаные штаны второй девицы, вытащил из них ремень, примерился, и крепко врезал им по заду Гиры, с досадой ощутив боль на своей собственной заднице. Потом врезал еще и еще – по спине, по бедрам, по крепкому, упругому заду!

Девушка проснулась после первого удара, вначале не сообразила, что происходит, потом вскочила и лишь прикрывала руками грудь, повернувшись к Неду спиной, пока он порол ее кожаным ремнем.

Наконец, Нед выплеснул досаду, успокоился, и чувствуя себя еще большим извращенцем чем мятежная девица, исполосовавшим сам себя, приказал Гире одеваться, что она и проделала, испуганно косясь на Неда. Вторая девушка на кровати даже не проснулась, пока Нед занимался наказанием нечестивой распутницы.

Через пять минут они уже шагали к дому Неда. Охранницы–Тени улыбались, предвкушая, как будут рассказывать подругами забавные подробности этой сцены, а Нед злобно молчал – ему хотелось врезать по глупой башке умной магини, нашедшей отличный способ отомстить за пренебрежение. И придраться было нельзя – она обещала не спать ни с одним мужчиной. И не спала. А про женщину ничего сказано не было. Так что он мог виноватить лишь сам себя. Да и насчет выпивки договоренности не было. Сейчас Нед чувствовал жесточайшее похмелье, с которым едва справлялся его организм.

– Больше не пей вина – холодно сказал Нед – и никаких женщин – тоже. Иначе запру в подвал, и будешь там сидеть все время, пока я нахожусь рядом. Поняла?

– Поняла – хмуро сказал Гира и подняв руку, потерла лоб – голова болит. Ты меня обидел, я пошла и напилась. И я уже давно не была ни с кем в постели. Мне что теперь, похоронить себя? Ты меня отверг – что я должна была делать? Мне хочется любви, ласки…

Нед промолчал. Почему‑то ему вдруг стало смешно, и он подумал о том, что ему достаются какие‑то особо злостные бабы. Ну – ни одной нет простой и незамысловатой! Одна чудней другой!

Месть богини любви? Неужели эта богиня так злопамятна, и все еще мстит за то, что Нед когда‑то пожалел серебряника на алтарь Селеры? Все может быть – этих богов, ну никак не понять. Вот привязали его к этой бабе, не отличающейся ни особой совестливостью, ни нравственными устоями – зачем? Почему боги так пошутили? Только ведь не ответят… промолчат, как и всегда. Увы.

«Странно – почему сегодня я назвал Герлата отцом? Он даже вздрогнул, когда я так сказал! «Останетесь с отцом». Вот как я ляпнул! Не думая. А может – не ляпнул? Муж моей матери, хороший человек – может это мой мозг решил, что этот мужчина достоен быть моим отцом? Все может быть. Но странная оговорка, да. Впрочем – пусть все идет так, как идет… утром скажу ему – где спрятаны деньги. Пусть порадуется. Сомневаюсь, что он просто так возьмет, и потратит их – пропьет, прогуляет. В дело пустит, уверен. Кстати сказать – ведь ему принадлежит доля в тех деньгах, что мы получили в пещере. Нужно будет выплатить их ему. Все потом, когда вернусь. Хоть бы уж получилось, с драконами‑то. Иначе… иначе я не знаю, что мне делать. Совсем не знаю… »

* * *

Сияющая, великолепная пустота. Почему великолепная? Потому, что позволяет летать в небесах – жемчужных, прекрасных – розовых… синих… голубых… красных… Какие они, эти небеса? И небеса ли они? И кто она? Да – кто она такая?

Сознание плавало, рассыпаясь в пространстве, и сущность долго не могла собрать себя – цельную, имеющую душу, осознающую реальность.

Потом вдруг появилась точка. Она была маленькой, незаметной, но внезапно выросла и стала размером с кулак, а потом еще больше– с голову! Чью голову? Ну – чью‑то, да.

Существо сидело перед ней и щурило сияющие желтые глаза. Его крылья и гладкое, покрытое голубой и красной чешуей тело – все было прекрасно. Оно улыбалось, скаля белые, здоровенные зубы, потом неожиданно, мелодичным, как колокольчик, голосом, заявило:

– И как ты тут оказалось, чудо?

– Где – оказалось? И вообще – кто я?

Существо рассмеялось, будто кто‑то начал бить в серебряный колокольчик серебряной же ложкой. Отсмеявшись, покачало головой:

– Если этого не знаешь ТЫ, как могу это знать Я?! Задача!

– А на кого я… похоже?

– Ну… не знаю. У тебя четыре лапы, розовая шкура, два глаза. Вообще – ты выглядишь отвратительно. Ты не нашего рода – это точно. И не рода Хозяев. У них головы большие, а тело маленькое. Ты же довольно большое существо, а голова маленькая. Ты – дура? С такой маленькой головкой – как ты можешь соображать? Ты вообще – понимаешь, что я тебе говорю?

– А почему я дура, а не дурак? Как ты это определило?

– Оп! Во–первых, я – она! Я девочка! А во–вторых – как я могу не понять, что ты «она», когда прекрасно это вижу? У тебя нет того предмета, что присущ мальчикам. Понимаешь? Значит ты тоже девочка. Если, конечно, эта штука не прячется где‑то у тебя внутри. Ну‑ка, дай я тебя рассмотрю! Раздвинь лапы!

– Не буду. Не раздвину. Я помню, что это нехорошо. Кроме… определенных случаев. Каких – я не помню. Да, я девочка, точно. Я человек. Женщина. Девушка. Помню!

– Ну вот – уже хорошо! – усмехнулось существо – что‑то помнишь. А как тут оказалась – не помнишь?

– Нет… я летала… летала… летала… а потом, вдруг – ты! И как мне тебя называть? Кто ты?

– Я? Высшее существо. Если не считать хозяев, конечно. А вот ты кто… слуга? Одна из стенов?

– Кто такие стены? Я не знаю.

– Нуу… слуги хозяев. Как и мы. Только вы низшие, а мы высшие. Вы сделаны для того, чтобы за нами ухаживать. Когда я еще не уснула, вы приносили нам еду, выносили наши испражнения. Но тут мы не едим и не испражняемся – и зачем тогда ты здесь?

– Где – здесь? Я где?

– Хмм… опиши – что видишь. Давай, попробуй!

– Яйцо. Или пузырь? Прозрачный такой, но… не совсем. Упругий – я сижу на нем… в нем, и мне удобно. А вокруг – ничего. Небо… и ты, странное существо. Ты как‑то должно называться, но я забыла название! Что‑то такое с тобой связано, но что – вот вопрос! Высшее существо? Почему‑то мне так не кажется. Высшие – это мы. Видишь – у меня пальцы, руки. А у тебя зубы. Острые, как у зверя. А все, у кого такие зубы – не высшие существа.

– А кто тогда? – радужное создание хлопнуло крыльями, и дважды прикрыло желтые глаза с вертикальными зрачками – как это не высшее? Я всегда знала, что мы высшие существа! Мы вырастем, и будем летать в небе! А пока – спим. И ты спишь. Наверное… Или не спишь?

– Ты чего пристала? Я что, знаю – сплю я, или бодрствую, если я вообще не знаю, где нахожусь?! Ты глупое существо, совсем даже не высшее! Пошла вон отсюда!

– Шшшш! Сейчас я тебе врежу! – существо вдруг выросло до размеров большой собаки, захлопав крыльями, бросилось на девушку, вскочившую на ноги, и вдруг… оказалось за стенкой пузыря, беспомощно болтая крыльями, кувыркаясь, как брошенный с крыши плод дерева чуфа.

Девушка подошла к стенке пузыря, посмотрела на то, как существо пытается выправить полет и негромко хихикнула:

– Так тебе! Будешь еще зазнаваться! Поганец! То есть – поганка, если ты девушка.

– Девушка, девушка – вдруг раздался голос, и существо зашипело, устроившись на полу пузыря – как ты это сделала?

– Чего – как?

– Ну… выкинула меня?

– Опять началось! Да не знаю я ничего! Просто захотела, чтобы тебя тут не было, и все тут!

– Жаль… – существо нахохлилось, опустив крылья, опавшие, как две тряпочки – а мне хотелось с тобой поговорить. Скучно здесь. Одни и те же морды. Уже все обсудили, все обговорили – ни одного нового существа нет! Большинство уже и не хочет выходить в межмирье. Делать тут нечего. Зекеры попрятались, они нас чуют на расстоянии, не поймать. Остается только парить в пространстве… или, вернее – между пространствами – и мечтать, что когда‑то проснешься. И полетишь! Высоко в небо! Туда, где буйствуют ветра! Туда, где видно горы, снега, море! Так всегда говорил Наставник. А потом сказал, что нужно лечь поспать. Немного поспать. И скоро нас снова разбудят. Но так и не разбудили. Хорошо хоть, что мы научились выходить в межмирье. Сначала тут было весело – кучи зекеров! Они вначале нас хотели сожрать, а когда мы их стали есть – попрятались.

– А кто такие зекеры?

– Ну как тебе объяснить… их сделали Хозяева, чтобы переносить душу из одного тела в другое. А потом бросили их в межмирье, и все. А они тут испортились. Стали злыми, всех хотят жрать. Друг друга жрут. Только не спрашивай – зачем. Жрут, и все тут. А мы их едим. Тоже не спрашивай – как. Не знаю. Схватишь его, оп! И нету. А мне радость. Нет – правда радость, приятно его слопать. Не так, как когда‑то – свежего мяса, но слопать. Слушай, а с тобой интересно говорить, да! Так давно не было никаких новых морд, так давно! Расскажи о себе – ну что помнишь, да. Как ты тут оказалась? Может хоть что‑то помнишь? Ты напрягись! Я, вначале, тоже ничего не помнила, а потом – стала вспоминать. Чем больше стараешься, тем больше вспоминаешь – это чистая правда! Ну, давай – кто ты?

– Я… я… девушка!

– Тьфу! Шшшшш… не мальчик – точно! Дальше! Как твое имя?

– Я… не знаю. Не помню. И почему я сплю – не помню. Может, я скоро проснусь?

– Сомневаюсь. В межмирье не бывает тех, кто просто спит. Иначе тут не протолкнуться было бы. Представляешь, сколько существ в мире спят?

– А ты – представляешь?

– Честно? Нет! – радужное создание захихикало, и зашипело – откуда же я знаю? Летаю тут уже… уже… вечность! Вот! Как я могу знать, сколько там, в мире, спят существ?

– Расскажи тогда о себе. Может я что‑то и вспомню?

– Меня звать Хессерада. Так меня назвали Хозяева. Я прожила в мире пять лет. Вернее – тело мое прожило пять лет. А душа… не знаю – сколько. Мой народ летает в небе, среди облаков. Мы служим Хозяевам. Вернее – служили. Теперь – не знаю. Мой грун усыпили, зачем – тоже не знаю. И сколько

из нашего груна осталось в живых – не знаю. Понимаешь – через какое‑то время тебе надоедает жить. Правда–правда! Вот ты летаешь тут, и делать тебе нечего. И думаешь – а не сдохнуть ли? И когда ты принимаешь такое решение – исчезаешь. Так исчезли Дустра, Эждера, Ааарусис… много еще кто. Некоторые снова ушли в тела, впали в спячку. Кто‑то путешествует в межмирье. А я вот заметила тебя и решила поболтать.

– Вспомнила! Драконы! Вы – драконы! – девушка вскочила на ноги, и взволнованно заходила по пузырю – что‑то связано с этим названием, что‑то очень важное, такое важное, что просто вопрос жизни и смерти! Не помню. Но я вспомню, обязательно вспомню!

* * *

– О боги! Как тут холодно! – Магар похлопал себя по плечам, заодно сметая снег, насыпавшийся на плечи, на спину – он неудачно приземлился, и долго выкапывался из сугроба, укрывшего колонну перемещения почти до половины – слушайте, как же мы пойдем?! Тут снега по пояс!

– Это здесь, в распадке, по пояс – хмыкнул высокий кряжистый мужчина с окладистой бородой – сейчас вылезем на ровное – там все сдуло. Почти все, конечно. Не переживай – тут идти‑то… часа два, не больше. На ходу согреешься – пар от тебя валить будет. Кстати – следите за носами, ушами, щеками – на ветру поморозить щеки плевое дело. И еще – дышите носом, старайтесь закутать лицо. В такой мороз птицы на лету замерзают! Я иду вперед, показываю дорогу, вы за мной. Скоро будем на месте. Пошли!

Ард решительно пошел вперед, пробивая верхнюю, уплотненную корку, под которой лежал сухой, сыпучий снег, взвизгивающий под ногами путешественников. Идти по проторенному следу было легче, но если такая дорога будет и дальше – придется меняться с головным колонны, иначе он вконец обессилеет. Это было ясно сразу – посмотреть только, как ард возится в снегу глубиной выше пояса. Лыж, увы, у них не было – никто не захватил их с собой в Замар. Хорошо хоть нашли меховые штаны, куртки, сапоги, шапки – в Замаре найти их было практически невозможно – зачем подобные меховые изделия в крае вечной весны?

Нед шел сразу за головным, увязая в снежной каше и пряча руки в меховых рукавицах. Из‑под одеяния быстро улетучивалось тепло, захваченное из Замара, и в голове проскальзывала предательская мыслишка – «Сумеем ли? Это не по замарскому лесу шастать! Эдак и сдохнуть можно!» Но тут же эти мысли улетучивались, оставляя лишь злость и желание все преодолеть – вопреки судьбе, вопреки… всему миру! Идти вперед и проламываться сквозь преграды! Впрочем – как и всегда.

В два часа они не уложились. Даже на открытом месте снег лежал по колено, а твердая корка была не настолько плотной, чтобы удержать взрослых людей, отягощенных одеждой и поклажей – оружием, броней и вещмешками, в которых лежали деньги и питание на два дня. На всякий случай. Мало ли как дело обернется… .

Через три с половиной часа они подходили к высокой стене, на которой виднелись деревянные будки дозорных – Зигар пояснил, что без этих будок, без жаровен с углями, дозорные превратятся в ледяные столбы за считанные часы. Не мудрено – когда плевок замерзал на лету и о землю ударялся мутной ледышкой.

Впрочем – на жизнь ардов холод не оказывал никакого влияния – город был полон жизни. Дымили трубы домов, в воздухе пахло хлебом и жареным мясом, многочисленные лавки, ожидающие покупателей, светились маленькими окошками, подмигивая из‑за заиндевевшего стекла огоньком масляного фонаря. Город жил – ходили люди, ездили сани, которые были запряженные невероятно мохнатыми, низкорослыми лошаденками ардской породы, из ближайшего трактира слышался рев пьяных выпивох, распевающих древние и современные баллады. Нормальная городская жизнь, ничего необычного, если забыть, что ты находишься в Ардии, где уже давно не видели ни одного замарца – кроме как в качестве раба.

Нед кивнул Зигару – первое, что следовало сделать – найти гостиницу. Потому – не мешкая, путешественники отправились вдоль по улице, уворачиваясь от саней, проносящихся по утоптанной ледяной дороге и стараясь поменьше привлекать к себе внимание.

Впрочем – на них мало кто смотрел. Люди, как и везде, были заняты делами, погружены в свои проблемы. Тем более, что всем хотелось поскорее покинуть негостеприимную улицу и укрыться в теплых домах, где их ждали горячее вино и раскаленный очаг, дарующий тепло и жизнь.