Текст книги "Колян. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Глава 13. Николай втягивает в войну за ресурсы

Закон № 111

Подделка национальной валюты Роси карается полной ликвидацией имущества, а также изгнанием преступника из Роси.

Прошло полтора года после штурма. За это время Николаю пришлось многое сделать – город Рось, возникший на месте туристической базы, требовал постоянного присмотра. Его выводили из себя бесконечные разборки на бытовой почве, неизбежно возникающие в любой группе. Драки, мелкие кражи, поножовщина – всё было. В конце концов, Коляну это всё обрыдло, и он наконец решил перевалить судебные разборки на чужие плечи. Нашлись, естественно, и профессиональные юристы – в своё время вузы страны выпускали их, как горячие пирожки. На его клич откликнулись три профессиональных юриста – две женщины и один мужчина. Им было поручено на основе кодекса Хаммурапи разработать окончательный вариант свода законов Войска Казаков. Параллельно Николай подобрал еще троих, слывших уравновешенными и справедливыми людьми. Их уровень юридического образования был ему абсолютно не важен, их задачей было определить – виновен или невиновен подсудимый. После них в дело вступали стряпчие, из числа юристов, которые определяли, какой именно закон был нарушен, подавали судьям на утверждение версии о размере и форме наказания – в пределах, обозначенных законом.

Коляна всё это бесило, но он прекрасно понимал, что если он хочет выстроить чёткую иерархическую организацию, система должна работать. А при правильной организации эта бюрократическая машина будет функционировать и без его участия. Фактически, сам того не осознавая, он создавал конституционную монархию со всеми её достоинствами и недостатками. Монарх хороший – империя процветает. Плохой – она погружается в кровавое зарево восстаний. Организационный период затянулся.

Николаю хотелось заняться тем, что он лучше всего умел делать – обороной, поисками и экспедициями. Но и оставить своё маленькое государство он не мог. Росло население – подтягивались люди из разрушенных городов, прибивались мигрирующие группы людей из других регионов. Проблемы росли как снежный ком – людская масса неоднородна и в ней всегда находится паршивая овца. Да не одна. В толпе обычных людей, выживших в катастрофе и желающих наладить свою жизнь, появлялись этакие бунтари, анархисты, которые не хотели никакой власти, никакой дисциплины и ответственности, и желали лишь жить и веселиться.

С ними приходилось жестоко разбираться. Сам Колян, конечно, рук не марал – не царское это дело. Служба безопасности, созданная им, пока справлялась с недовольными государственным строем. Некоторых изгоняли, одну троицу пришлось даже расстрелять – они изнасиловали женщину по пьянке и избили её мужа, который пытался им помешать, до полусмерти. Экзекуция прошла быстро и бесславно – преступников поставили у стены и прилюдно расстреляли. Трупы закопали в лесу – на кладбище их никто не захотел хоронить. Преступники были из новоприбывших, со слов окружающих – бывшие уголовники.

С некоторых пор мелкие банды уголовных элементов начали досаждать казакам. Они нападали на приезжих с товарами, и это было совершенно некстати. Налаживающийся товарообмен был нужен народу. Пока это были сделки «баш на баш», в большой цене были патроны к ружьям, пистолетам и автоматам – оружие приравнивалось к жизни. Патроны тратились, оружие больше не производилось. Николай стал все чаще задумываться – что делать, если боеприпасы закончатся? И природа брала своё – в жарком влажном климате патроны постепенно отсыревали, если не хранились в масле.

В качестве альтернативы огнестрельному оружию он выбрал луки и арбалеты. В давние времена они были весьма эффективным оружием убийства, и притом достаточно простым в изготовлении. По свидетельству историков, английский лук высотой со взрослого мужчину, пробивал человека с 200–250 метров. Арбалеты были еще проще в использовании, еще проще в изготовлении. Для арбалета нужен был стальной лук на основе и стальная стрелка–болт. Бил он не так далеко, как лук, но зато практически «прямой наводкой», и не требовал особого искусства. Арбалеты были очень удобны для стрельбы в лесах, где расстояние до мишени редко составляло более 50 метров.

Николай наладил производство небольших арбалетов в мастерской города. Благо, металла для этого было предостаточно – города были практически полностью разрушены ураганом, пожарами или снесены волной цунами, обошедшей весь мир. Окружающий мир быстро менялся. Климат стал тропическим: держалась очень жаркая, до 40 градусов цельсия, температура воздуха, при невероятной влажности. Лес превращался в джунгли. Обычные лиственные деревья ещё держались, но, видимо, им осталось жить недолго без смены времён года. Хвойные породы оказались более живучими, сохранившись еще с тех времен, когда по миру бродили динозавры, и вся Земля была сплошным парком Юрского периода. В рост с невероятной скоростью пошли травы, кустарники, всё вокруг буйно росло, цвело. Откуда ни возьмись появились странные животные, насекомые, ранее жившие лишь в тропических странах – ураган и цунами принесли с собой представителей флоры и фауны со всего света. В лесу проклевывались ростки необычных растений, лиан, кустарников. Квакали, мыча как быки, огромные жирные лягушки.

В водоемах появились пираньи. Этих хищников невозможно истребить даже катаклизмом. Принесённые цунами из тропических стран, они начали бурно размножаться в реках и озёрах средней полосы России. Уже случались нападения на людей, и Николай строго запретил без надобности купаться на озере – только набирать воду и рыбачить. Но как всегда, находились те, кому закон был не писан, они и попадали на зуб пираньям. Пока, правда, обходилось только небольшими укусами, но Николай подозревал, что этим дело не ограничится. У пираний практически нет тут естественных врагов, климат благоприятный – почему бы им и не размножиться? Впрочем, они были довольно вкусные.

Довольно быстро было также налажено производство казацких сабель. В рукопашном бою, сабля являлась страшным оружием. Колян специально разослал людей по остаткам библиотек, в поисках информации о приёмах боя с этим оружием, в том числе и на коне. Это искусство было когда‑то утеряно с развитием цивилизации, и лишь теперь, когда история сделала шаг на тысячу лет назад, оно было как нельзя кстати.

Нашлись кузнецы, которые из металлолома выковывали клинки, пусть и не булатного качества, но вполне достойные, эффективные в бою. Боев было много. Растущий и довольно благополучный город не мог не привлечь внимание алчных хищников в человеческом обличье. Кроме того, Николай допустил фатальную ошибку, которую осознал чуть позже. Нельзя было изгонять преступников из Роси. Изгнанники пополняли ряды мелких банд, бродивших вокруг города и нападавших на торговцев, а ведь они знали всю структуру города и знали о его «сокровищах», находившихся в нём.

Сокровищами было всё, что поддерживало жизнь и служило её продлению: оружие, инструменты и… люди. Люди, которых можно захватить, обратить в рабство, заставить работать на себя или продать. В некоторых уголках огромной некогда цивилизованной страны махровым цветом расцвело рабство. Сначала это были небольшие анклавы, которыми управляли все чаще бывшие выходцы из кавказских республик. Они прибрали к рукам всё, что было можно, насаждая культ жестокости и феодализма. До Николая стали доходить слухи о бесчинствах кавказских группировок кое–где на просторах бывшей России, но пока они его не особо волновали.

К концу года ему стали сильно досаждать мелкие бандиты – начали пропадать люди. Было принято решение по мере возможности очистить окрестности от грабителей, а также взять под контроль и охрану магистраль, ранее бывшую дорогой федерального значения. Сейчас это был единственно возможный путь для всех, кто хотел переместиться из средней полосы на север. Все остальные дороги уже заросли пышной растительностью, но эту трассу со вспученным корнями асфальтом, выжившие всеми силами старались сохранить, регулярно расчищая от растений.

Колян дал распоряжение контролировать участок этой дороги длиной около 70 километров. Казачьи разъезды на конях передвигались вдоль трассы, следя за порядком. Трасса была не сильно оживлённая, но в будущем она обещала стать мощной артерией, питающей города вдоль неё. С тех, кто проезжал по трассе, было принято решение брать пошлины – не деньгами, конечно – рубли, доллары, евро превратились в пыль, а товарами. За это казачьи дозоры сопровождали проезжающих до следующего селения, находившегося в километрах 30–50 от Роси. Товаром могло быть что угодно – от продуктов питания до оружия. Только одну торговлю казаки пресекали сразу и жестко – торговлю рабами. Пойманные работорговцы убивались на месте. Рабов освобождали и они вливались в ряды росских.

Колян понимал, что в конце концов ему придётся столкнуться с другими группировками, в том числе и с этническими рабовладельческими «тейпами». Иллюзий он не питал – победа будет за теми, кто хитрее, сильнее, могущественнее. Хитрости ему и его соратникам было не занимать, но против пулеметов она была практически бессильна. А пулемётов как и тяжёлого вооружения в целом, не хватало. Луки и арбалеты годились лишь для лесных столкновений.

Николай собрал совещание верхушки казаков. В бывшем банкетном зале, а теперь штабе казаков, собралось десять человек. Длинный стол из массивного дерева, служивший в прежние времена для попоек и развлечений, был накрыт тканью, на нём лежали карты местности. Сидевшие за столом тихо переговаривались между собой. Зал освещался из окон послеобеденным ярким солнцем, за окнами сверкала изумрудная зелень деревьев за озером. Колян сказал, не поднимаясь с места:

– Итак, есть два главных вопроса. Во–первых, возникла необходимость в деньгах. Наших деньгах. Росских. Этот грёбаный товарообмен уже никого не устраивает. Во–вторых, необходимо оружие. Тяжёлое оружие – гранатомёты, тяжёлые пулемёты, пушки, ракетные установки, взрывчатка для фугасов – в общем, всё, что найдём. И патронов у нас уже практически не осталось. Даю 15 минут вам на раздумья и слушаю предложения.

Мужики зашумели. Колян задумчиво отхлебнул чая на лесных травах из глиняной кружки и замер на кресле, расслабившись и прогнав от себя все мысли. Задачи были одна сложнее другой. Как государство не могло жить без денег, так и не могло жить без армии, а армия – без оружия. И если оружие можно было еще найти в развалинах цивилизации, о чеканке денег он не имел ни малейшего представления. Колян вздохнул:

– Итак, время вышло, господа казаки. Начнём с первого вопроса – денежного. Думаю, в числе первых стоит выслушать мнение нашего юриста. Юрий, давай, изложи, что думаешь.

Из‑за стола поднялся мужчина лет сорока, с еврейскими чертами лица и курчавой головой:

– Ну что сказать, Атаман прав на сто процентов. Проблема уже назрела, обмен 10 шкур за винчестер – это несерьёзно. Если мы хотим возродить государство, нам нужны наши деньги. Бумажные дензнаки мы не можем печатать. Но кто нам мешает чеканить? Пусть грубо, как ордынские пулы, если кто помнит ещё такие. Медные, золотые, серебряные – из тех металлов, что удастся найти. Можно попросить художников создать эскиз монет, а механиков – разработать пресс. И, разумеется, необходим закон, гарантирующий смерть тем, кто осмелится подделать монеты. Никакого заключения, или там плетей – сразу смерть. Всегда изготовление фальшивых монет было одним из самых страшных преступлений против государства..

– Согласен, Юрий Львович, – кивнул Колян. – Даю тебе карт–бланш на это. Набирай группу, в помощники бери нашего главного механика – слышал, Сергей Петрович? Наладьте производство монет. Я вникать в тонкости производства не хочу, просто скажите, сколько вам надо времени на всё это? Реально?

– Реально – без понятия. Врать не буду, – с места поднялся мужчина лет пятидесяти, крепкий, с проседью в волосах.

– Думайте. Ищите. Через три дня жду конкретных предложений и сроков по производству нашей валюты. Тот, кто держит выпуск денег, тот и власть. Не мне вас учить. Теперь перейдем ко второму вопросу. В ближайшее время мы наверняка столкнёмся с переделом территорий, а значит, будет война. Или мы их подомнём всех врагов, или они нас. Особую тревогу у меня вызывают национальные кавказские группировки – тейпы. Они ненавидят нас по определению, они безжалостны, повязаны родственными связями, уважают только грубую силу. Все, кто не принадлежит к их тейпу, на их взгляд – законная добыча и враги. Их надо уничтожать полностью.

Колян прервал речь и оглядел совет:

– Уничтожить всех до последнего. Пока они есть, мы будем в опасности. Есть сведения по крайней мере о трех тейпах. Каждый из них по отдельности слабее нас. Но если они не дай Бог объединятся, они нас задавят. Или попытаются. В любом случае, крови будет много. Наш молодняк ещё не готов к войне, наше оружие не подходит для широкомасштабных боевых действий. Где взять оружие и боеприпасы? Предлагайте. Начнём со службы безопасности. Давай Дима, говори что думаешь.

– Что я думаю… – почесал в затылке Диман. – В паре сотен километров от нас есть развалины двух больших городов. Там наверняка были свои гарнизоны, свои арсеналы. Надо выяснить их расположение, пойти туда, взять оружие. Всех, кто будет мешать – убить. Вот такой план.

Колян и остальные казаки засмеялись.

– План у тебя просто гениальный. Всё забрать, всех убить… Только вот откуда забрать, как попасть в арсенал, и можно ли к нему подойти? А если кто‑то нас уже опередил, и там уже всё огневыми точками нашпиговано?

– Чего гадать – надо пойти туда и посмотреть. Чтобы из пустого в порожнее не переливать, – без тени смущения выдал парень.

– Даа, научил я тебя на свою голову! – Колян снова хохотнул. – Вот ты и пойдёшь туда, и посмотришь, кто там и что там. А нам потом доложишь. Бери с собой взвод казаков, думаю, за неделю управитесь. Через неделю жду вас с информацией и планом действий. Ну всё, казаки! – Николай хлопнул по столу ладонью. – Разошлись! Дел у нас полно.

Все встали, негромко переговариваясь и вышли во двор. Николай огляделся, вдыхая тяжелый влажный воздух. На площадке у озера тренировалось несколько десятков подростков разного пола – под командой инструктора они бились деревянными палками, изображающими сабли. Другие стреляли из арбалета по мишеням. Ещё группа занималась единоборствами – в потоке беженцев можно было найти кого угодно, даже специалиста по кун–фу.

«Балет нам не нужен, – подумал Колян. – Надо будет тренеру сказать, чтобы ускорил курс и выбрал наиболее эффективные боевые приёмы, которые можно довести до совершенства. Захотят познать духовные практики – милости просим в свободное время. А сейчас главное то, что поможет им выжить».

Он прошёл к воротам. За ними был 150–метровый пустырь. Николай настоял, чтобы вырубили все деревья и снесли все постройки перед воротами. Теперь никто не мог незамеченным подойти к зданиям на территории бывшей базы отдыха. Всё пространство легко простреливалось. Кирпичный забор был поднят на три метра и укреплён дополнительной кладкой, вдоль него стояли деревянные мостки с внутренней стороны, по которым стрелки могли передвигаться по двое в ряд и вести огонь по целям за забором, будучи скрытыми кирпичной кладкой. Практически не было мёртвых зон обстрела – Николай позаботился об этом в первую очередь. В случае нападения все жители Роси могли скрыться под прикрытие стен «Кремля» – благодаря озеру, воды у них было сколько угодно, а пища была заранее запасена в погребах. Озеро также неплохо защищало «Кремль» с тыла. Жители Роси могли выдержать длительную осаду.

«Вот только доводить до этого не стоит, – подумал Коля. – Впрочем, не всё от нас зависит и надо готовиться к худшему. Тогда, возможно, худшее и минует…»

Через три дня возвратился Дима со своими разведчиками. Лица их были покрыты грязью, они были уставшие и расстроенные. Как оказалось, они побывали на окраине большого города, где находилась раньше дивизия внутренних войск. Про арсенал они узнали все – конечно, кому‑то уже пришло в голову взять его под контроль. Они чуть не полегли там, когда сдуру пошли в атаку на захватчиков и один из казаков подорвался на мине. После того как он тряпичной куклой полетел в кусты от взрыва, по группе Димана врезали очереди из нескольких пулемётов сразу, да так, что они ползком еле ушли в лес, едва не потеряв ещё двоих разведчиков. К счастью, пострадавших ранило легко – одному по касательной зацепило руку, другого контузило срикошетировавшей крупнокалиберной пулей, и он всю дорогу как мешок болтался в седле.

– Атаман, докладываю – труба дело, – Диман покачал головой. – Палят так, что только жужжит воздух от пуль – патронов не жалеют. Перед арсеналом – минное поле. Потом колючка с вышками, на них пулемёты. Вышки явно заново выстроили, прежние разбросало ураганом. А вот колючка старая – ржавая вся, как с помойки. Мы почти дошли до неё, когда Петька подорвался. Отвечать на выстрелы мы не стали, чтобы они не знали, с кем имеют дело. Вывод такой – оружия у них дофига, в лоб их взять нельзя. Службу они несут плохо. Пока не подорвался наш паренек, не палили, проморгали значит. Берут, видимо, нахрапом. Нужно туда минёра десантировать и потихоньку их шерстить.

– Петьку жалко, конечно… но война есть война, – ответил Колян. – Набери людей из тех, кто лучше стреляет – в первую очередь с арбалетов. Ищи минёра – пусть отрабатывает хлеб. Возьми с собой группу из пацанов–кадетов, пусть покажут, чему научились, выдай им боевое оружие. Выбери только бойцов постарше и пошустрее – мне не надо лишних потерь. Через два дня выступаем. Я пойду с вами.

Глава 14. Казак и бандиты

Закон № 48

Все, покусившиеся на жизнь и здоровье граждан Роси, должны быть убиты

До расположения бывшей воинской части было километров двести. Два дневных перехода на лошадях, рысью, от рассвета до заката. Николай решил не утомлять лошадей раньше времени, поэтому казаки двигались шагом, чутко прислушиваясь к звукам леса. Дороги с размытым ливнями покрытием были задавлены подступающим лесом.

«Скоро вообще не останется дорог, – грустно подумал Колян, покачивающийся в седле наискосок, сидя немного боком. – После этого марш–броска вся задница сплошным синяком будет. Пацаны едут, как будто родились в седле, я же засиделся в городе. Надо почаще выезжать в поля».

Он хмыкнул и огляделся по сторонам. Солнце сверкало на изумрудных листьях деревьев. Резкими голосами кричали какие‑то птицы, недовольные, что отряд потревожил их покой. Распускались крупные ароматные цветы белыми и жёлтыми крупными кустами, над ними вились рои насекомых. Всё шелестело, жужжало, питалось и росло. Катаклизм как будто смыл с лица Земли копоть, нанесённую человеком, земля очистилась и обновилась. По задумке Создателя, или же его по его причуде, фауна и флора Земли причудливо перемешалась. Все, что осталось в живых, радовалось жизни и продолжало свой род.

В полдень казаки сделали часовой привал, дали коням отдохнуть, напиться воды из ручья, затем по команде Атамана все поднялись в сёдла и снова потянулась разбитая дорога–туннель в стене леса. Ближе к вечеру первого дня передовой отряд подал сигнал.

– Внимание! – Колян поднял руку и остановился, прислушиваясь. Казаки замерли. Откуда‑то потянуло дымом. Потом раздался глухой выстрел. Николай махнул рукой, казаки свернули с дороги по направлению к предположительному источнику дыма и осторожно стали продвигаться вперёд. Послышались крики. Николай выслал вперед разведчика. Молодой парень, одетый как Следопыт из Фенимора Купера – свободные штаны с бахромой и такая же рубаха защитного камуфляжного цвета – бесшумно скользнул за деревья. Отряд напряжённо ждал.

Через двадцать минут напряжённого ожидания разведчик тихо, как и исчез, вынырнул из кустов. Он был бледен и взволнован:

– Атаман, там беспредел! Бандиты, человек 15, грабят деревню. Там переселенцы было у ручья построились, наладили огороды, хозяйство. Эти мужиков, видать, повырезали втихую, сейчас развлекаются с бабами. Собирают барахло, связывают всех – детишек и баб. Похоже, в рабство готовят. Ещё часа два точно тут будут ошиваться – пока всё соберут, пока упакуются.

– Какое оружие у них?

– Да, похоже ничего серьёзного – ружья видал охотничьи, ножи или кинжалы – не разберёшь. Вроде сайга у кого‑то.

– Так. Время, конечно, дорого, но и оставлять все так нельзя. Оборзели совсем, фактически на нашей территории грабят. Надо наказать, как считаете, казаки?

Казаки согласно закивали головами.

– Сделаем так: стрелки с автоматами тихо выдвигаются пешим порядком к краю поселения, берут на прицел всех, у кого огнестрелы, потом по единой команде валят их. Для остальных сигналом будут выстрелы – они галопом выходят на бандитов и рубят шашками. И еще – мне нужен язык. Одного–двух взять живыми. Допросим – кто, откуда, кто послал. Стрелков поведу я, Диман возглавит кавалерию.

Казаки привязали коней к деревьям и растворились в лесу. На опушке леса они наткнулись на свежий труп в луже крови, с перерезанным от уха до уха горлом. Колян нахмурил брови и покачал головой. Разведчик виновато потупился и пожал плечами – мол – куда было деваться? Дозорного могли хватиться и это бы спутало наступающим все планы. Впрочем, грабителям было не до них. Трое бандитов увлечённо насиловали молодую бабу возле дома на траве, вернее насиловал один, а двое увлечённо наблюдали за этим, гортанно комментируя его потуги. Другие выносили из дома вещи и привязывая к телеге отчаянно ревущих детей. Маленьких они погрузили в неё, прямо на мешки с награбленным, и они так же отчаянно ревели.

Один из бандитов с надменным горбоносым лицом наотмашь ударил особенно громко ревущего на телеге пацанёнка, так, что тот свалился с неё и затих.

«Как бы этот ублюдок ему шею не сломал, – подумал Колян и скрипнул зубами. – Ну, твари! А этот горбоносый, видно, командир у них. Надо его живым брать… по возможности».

Он осмотрел поле боя. У троих бандитов нерусской наружности были охотничьи ружья, у командира – сайга за спиной и пистолет за поясом. Остальные были вооружены чем‑то вроде копий и кинжалов. В доме были и другие мародёры, их вооружение он разглядеть по понятным причинам не могу. Жестами Николай показал:

– Гранат не применять! Я беру командира, вы разбираете вооружённых, двое под прицелом держат окна и территорию. По моей команде начнём!

Он подтянул к себе снайперскую винтовку, уложил её на ствол упавшего дерева и поймал в прицел «горбоносого». Вначале перекрестье прицела легло на лоб грабителя, потом медленно переползло на его правую руку. Горбоносый стоял, наблюдая за процессом грабежа и выцепить его было очень просто, тем более с такого небольшого расстояния, для снайперки сто метров – это всё равно как один шаг. Колян успокоил дыхание, вошёл в резонанс с винтовкой, лесом, ветром… и медленно потянул спусковой крючок. Выстрел потонул в грохоте автоматных очередей и одиночных выстрелов – остальные стрелки ждали его команды, чтобы обрушить огонь на врага. Колян видел в прицел, как у горбоносого разлетелась кисть руки, обнажились белые кости, тот прыгнул в сторону, несмотря на рану, и громко гортанно прокричал какую‑то команду своим бойцам.

Колян поймал его в прицел ещё раз, пока тот не ударился в бега, и нога горбоносого подломилась, перебитая в колен. Он упал на землю, извиваясь и глухо завывая. Раны в колено очень болезненны и к передвижению точно не располагают. Тут же из леса без гиканья и свиста вылетели казаки на конях, которые понеслись на бандитов. Первый же попавшийся на их пути потерял голову в буквальном смысле слова – она свесилась с тела на лоскуте кожи и мяса. Остальные бандиты побежали к лесу, но были настигнуты и изрублены на части. Из окна дома показался ствол и раздался выстрел, почти неслышный в общем шуме. Тут же серия автоматных очередей загасила попытку сопротивления, вышибив из бревенчатой стены ворох острых щепок, полетевших во все стороны как при распилке дров.

В считанные минуты всё было кончено. Бойцы осмотрели дом, постройки, притащили выжившего, легко раненого мародёра – как ни странно, тот был славянином. Горбоносого и другого бандита связали и оставили у стены. Молодуха, которую насиловали, поднялась, с трудом выбравшись из‑под трупа насильника, зарубленного и придавившего её своей тушей со снятыми с волосатого зада штанами, подошла к горбоносому, зло сверкавшему тёмными глазами из‑под насупленных бровей, и с размаху пнула его в лицо. Голова того мотнулась, ударившись о стену дома, из носа потекла кровь и он что‑то яростно закричал на своём языке, перемежая непонятные слова отборным русским матом. Колян дал знак подвести к нему молодуху, которую оттащили от языков:

– Привет, красавица. Кто будешь?

– А вы кто?

– Мы казаки. В рейде. Из города Рось. Я – Атаман, меня звать Николай. Теперь твоя очередь рассказывать.

– Я Валентина… Мы с мужем и другими беженцами тут жили, – её лицо скривилось и по щекам потекли слёзы, – Пока эти уроды не пришли. Так хорошо было. Огород сделали, рыбу ловили, ну за что нас Бог наказал?!

Она навзрыд заплакала и не могла долго остановить рыдания. Наконец продолжила:

– Мужа убили, он в огороде был. Нас, сказали, в рабство заберут, будем им рожать джигитов и по хозяйству работать. Я одного вилами пырнула, когда они в дом ворвались, и вот этот велел меня насиловать в назидание всем. Сказал, башку отрежет. Он ещё моего сыночка убил… Взял из кроватки и об стену ударил! – она упала, рыдая, на колени и завыла, раскачиваясь.

Колян приказал отвести её в дом, чтобы помочь собрать вещи – всех выживших надо было переправить в Рось. Осталось только допросить пленных. К нему подвели вначале славянина. Тот смотрел затравленно, бегая глазами по жёстким лицам казаков.

– Ну, рассказывай, как ты с хачами спелся, – Колян тихо и еле слышно проговорил, ковыряя в земле срезанной с дерева и очищенной от сучков веточкой.

– Я… это… заставили они меня… Я не хотел, заставили!

Колян резко хлестнул его по лицу прутом так, что красная полоса перечеркнула глаз и щёку мародёра, и тот защурил глаз, из которого потекли слёзы.

– Не врать, сука! Убивать заставили? Насиловать заставили?! Как звать тебя, тварь!

– Николай…

– По их вере как звать?

– Каюм.

– Где у вас главная ставка, Каюм?

– Сто километров отсюда примерно. Тейп Беной.

– Кто главный там?

– Исматулла… Он из чечен.

– Ясно, что не из папуасов. Сколько бойцов?

– Я не знаю. Человек сто точно.

– Оружие какое?

– Ружья, винтовки, есть автоматы… пистолеты ещё. Я не знаю, сколько чего – я самом низу был, как и все, кто веру принял мусульманскую. Они нам не верят. Они рабов набирают, чтобы они работали и их кормили. Детей, что рожают бабы, берут в воспитание в мусульманском обычае, говорят – джигитов готовят, будут русских резать. Мужиков убивают, берут только баб и детей, что сами могут есть. Младенцев не берут, – опустил глаза язык.

В толпе казаков кто то матерно выругался и зашипел: «Падлллы…». Колян остановил всех жестом руки и продолжил:

– Кто послал сюда?

– Исматулла и послал. Прощупать ситуацию. Город тут рядом большой, богатый, люди сюда идут. Нам велено было разведать. Да по дороге попался этот хутор, решили ещё навариться напоследок. Ахмад, – он кивнул головой на горбоносого, – сказал забрать всё. Мужика мы убили, остальных хотели забрать с собой.

Коляна услышанное встревожило. Не зря он озаботился арсеналом – если чечены нападут, миром это не закончится. Потери будут большие. Надо укрепить кремль Роси как следует, установить тяжёлое вооружение, и главное, нанести упреждающий удар по тейпу – этот гнойник надо выдавить, иначе потом будет поздно. Чечены есть чечены, в войне их жизнь – подумал он. Во время службы он услышал самое страшное оскорбление у чечен: «Да ты даже барана украсть не сможешь!». Вот ведь живучие, изумился Колян – столько людей погибло хороших во время катастрофы, а эти бандюки живее всех живых. Тем нужнее ему был арсенал.

Николай собрал своих командиров:

– Потери есть?

– Нет. Ранено двое, легко. Да один ногу сломал – с коня упал, тот через бревно споткнулся.

– Раненых и Валентину в город. Соберите тут всё, что может пригодиться, загрузите вещи на коней, троих бойцов им в сопровождение. И пусть разошлют конные наряды по окрестностям, может, тут не одна банда шастает. Пусть настороже будут. Ещё – пусть подготовят трактора, прицепы на всякий случай. Проверят исправность машин и заправят топливом. Этого, – он показал на Каюма, – в расход. Ведите второго… вернее, тащите его сюда.

Бойцы притащили к ногам Николая главаря бандитов. Он рычал, плевался и вращал глазами.

– Ну, хватит, хватит дурковать, козёл. Насмотрелся я на вас, уродов. Опять, суки, голову поднимаете! Мало вас рэзали, сссобаки. Пора тебе отвечать за свои дела. И я тебя, суку, закопаю в землю с кусками свинины, чтобы райских гурий тебе, твари, не было на том свете, сечёшь, урод? Жалко поросёнка на тебя тратить, но придётся, заслужил. Спрашивать мне у тебя нечего, да и неохота – твой подчинённый нам уже всё рассказал.

Кавказец завозился, бормоча по–своему и с ненавистью глядя на казаков.

– Казаки, зовите сюда Валентину, – сказал Колян.

Побледневшую девушку подвели к Атаману.

– Валентина, вот убийца твоего мужа и сына. Дайте шашку сюда! На тебе шашку – делай с ним что хочешь, – Колян воткнул казацкую шашку в землю и пошёл к коням. Что было дальше он не видел. Крики разрубаемого на куски бандита его совсем не трогали. Через час он так же мерно покачивался, свесившись на бок из седла, и с какой‑то детской досадой думал о том, что никогда на Земле не будет мира.