Текст книги "Жнец (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Да, приятно! Хотя и дрянь несусветная! И хорошо бы, чтобы меня после этой пакости не пронесло. Очень уж специфичная штука.

Уже когда попил, вдруг подумал: а может это что-то вроде нигаманчи? Напитка индейцев Южной Америки! Они там ведь что делают – бабы этих индейцев садятся в кружок, ставят в центре пустую емкость, типа корыто, рядом с собой – корзинки с плодами юкки (это типа нашей картошки), берут юкку, жуют, и сплевывают в корыто! Все, толпой! А как наплюют полную емкость – ставят ее в тепленькое место, чтобы хорошенько побродило. И вот – готов сладостный напиток нигаманча! Куды там чешскому или баварскому пиву – тут все натуральное! Только юкка и слюни! Вкуснота, наверное… Чуть не вырвало, ага.

Через полчаса я получил возможность развеять два своих глубочайших сомнения. Я на Земле, это раз. И это современность – два.

«Косой», которого притащил пастух, тоже был голым и раскрашенным белой краской, видимо служившей и одеждой и одновременно косметикой. Но в руках он держал легендарную вещь, которая имелась даже на гербах нескольких стран: автомат Калашникова. «Косой» дико вопил, потрясал своим «веслом» (деревянный приклад, самый что ни на есть 7.62 калаш)

Я не реагировал на вопли этого бесноватого, тогда он, видимо набравшись храбрости, двинулся вперед, тыча в мою сторону стволом поднятого выше головы и положенного на бок автомата.

Вот что это за привычка у всех черных класть оружие на бок и задирать его выше головы?! И ведь не только в дурных голливудских боевиках! Я видел это в совершенно реальных, не постановочных роликах! Видимо у чернокожих на генетическом уровне заложена привычка к манипуляциям с копьями и палками, а ствол у них ассоциируется с этим самым копьем. То есть ему кажется, что если поднять автомат над головой – это будет выглядеть гораздо страшнее и круче, чем если просто прижать оружие прикладом к плечу! Опять же – над головой виднее. А значит, больше жути! То, что скорее всего при выстреле автомат вылетит у него из рук – кого это волнует?

Я встал и пошел к этому утырку, подняв руки вверх и расставив ладони, как сдающийся фриц под Сталинградом. Всем своим видом показываю: их бин не стреляль! Их бин санитар!

Но утырок не принял мою сдачу, более того, похоже, что он воспринял мои действия как попытку нападения – страшно ведь, здоровенный белый идет на него подняв руки вверх! Сразу двумя ладонями хочет припечатать, гадина эдакая белокожая!

Кстати, и правда – слишком бледный. Лето уже, солнце, а я как бледная поганка! Из дома – в машину! Из машины – в дом! Надо загорать, черт подери! Здоровый загорелый вид принять!

В общем – автомат жахнул, и как следствие вылетел из рук придурка. Придурок воспринял данный факт с выражением досады и совершеннейшего ужаса (как так, автомат сам по себе вылетает из рук?!), прыгнул к раритету оружейного мира и схватив его, выпустил в меня целую россыпь остроконечных пуль, держа автомат у живота, как пьяный солдат вермахта.

Он не мог промахнуться, даже если бы захотел. От меня до него было метров семь, не больше – направь ствол, и смети врага метлой калибра 7.62. Но все пули прошли мимо, ударившись в землю или прожужжав где-то возле уха. Я не знаю, как именно амулет отводит летящие в меня снаряды, почему не все в землю, или не все в воздух, но знаю точно – не менее трех пуль сидели бы в моем теле – если бы не заранее приготовленный амулет.

И еще – честно сказать, я вмиг отложил здоровенную кучу кирпичей. Но этого не стыжусь. Когда в тебя садят в упор из автомата, если ты не совсем безбашенный отморозок, то…ну, здесь все понятно.

Но дальше я отреагировал так, как сам от себя не ожидал. Мгновенная вспышка ярости, заместившая такую же вспышку ужаса, и вот я уже бегу к ушлепку и с разгону сую ему кулаком в морду. Кулак у меня довольно-таки большой, вес тоже приличный, да и годы занятий боксом не прошли даром. В общем – я ему похоже что-то сломал. Или выбил. Ушлепок полетел в куст травы так, как если бы его лягнул взрослый жираф. Автомат само собой в полете он потерял, и тот остался сиротливо лежать на желто-красной африканской почве. Кстати, земля стала пожелтее, чем в самом начале моего пути по саванне. Не знаю, с чем это связано.

Из куста ушлепок уже не выбрался. Когда я уцепил автомат и проверил наличие патронов в магазине и в патроннике – в траве что-то прошуршало, как если бы сквозь заросли пронесся небольшой кабан, и больше ни одного звука оттуда не поступило.

Магазин был можно сказать наполовину полон. Или наполовину пуст? Все-таки наполовину пуст, согласно моему хреновому настроению.

Ну что же… «Теперь у меня есть автомат! Хо-хо-хо!» – как написал Брюс Уиллис в «Крепком орешке». По крайней мере теперь я не умру с голода.

Хмм…нет, это выражение ко мне не подходит. Я и без еды не умру с голода, но вот упасть от недостатка сил, дожидаясь, когда меня сожрет чертова гиена – это запросто. Теперь же – какую-нибудь тварь я все-таки подстрелю. Хмм…а чем разделывать? Ножа-то нет! Зубами рвать?

Мда…цивилизованный человек и не представляет, сколько совершенно необходимых для жизни вещей его окружает! Например – нож и соль. Где ты возьмешь их в дикой природе? Как ты разделаешь добычу, если каким-то чудом ее добудешь? Рвать от куска кровавое мясо, как дикие звери? С нашими-то бесполезными человеческими зубами, годными только для разжевывания зефира и биг-мака.

Мне даже захотелось бросить эту бесполезную железяку – чего, какого черта его тащить? Он мне все равно не нужен. Еще обвинят в краже, а мне не хочется портить отношение с местными каннибалами. Кстати – реально могут быть каннибалы! Я где-то в сети видел фотки, как во время войны между племенами в Центральной Африке эти типусы реально жарили на кострах человечину, нанизанную на шампуры! Какой-то то ли француз, то ли англичанин снимал. Брр…отвратительная картина!

Но не бросил. Все-таки я бывший военный, а потом и мент – не могу бросить оружие, да и все тут! Исправный ствол, да еще и с патронами – и швырнуть в пыль?

В общем, забросил я его на плечо (почему ремня нет, сволочи вы эдакие?!), и потащился туда, откуда недавно прибыл поверженный мной противник. Скорее всего там и находится искомая деревня.

Кстати, отсюда уже вела хорошо заметная, выбитая в глине узкая тропа со следами копыт и босых человеческих ног. Скоро! Скоро я выберусь к людям! Ура!

Выбрался я к людям примерно через час. Эти самые люди стояли передо мной, все в белой раскраске (от жары спасаются, что ли?! Или чтобы гаже выглядеть?), и держали в руках автоматы, нацелив их прямиком на меня. Человек двадцать, не меньше. Еще мгновение – и ушлепки начнут стрелять!

Я медленно, очень медленно снял с плеча калаш, так же медленно положил его на землю, и сел рядом, не боясь испачкать свои защищенные персональной магией светлые штаны (спасибо кикимора за подарок!). Всем своим видом я изображал миролюбие и даже покорство. И что дальше?

Раскрашенные загалдели, завопили, а потом тот, кого я «отоварил» не так давно выскочил из ряда своих сотоварищей, и с разбегу, как футболист, ударил меня ногой в лицо!

Ах ты ж мразь! Ты что, не видишь – белый человек сдался?! Гнида ты нетолерантная!

Он конечно же не попал, пролетел дальше и кувыркнулся, проехав по земле не меньше метра, но вообще-то это был прецедент. Такое спускать нельзя! Эдак каждый вдруг решит, что можно дать мне зуботычину! Никаких амулетов на то не напасешься!

Я встал, подошел к ошеломленному падением агрессору и в свою очередь врезал ему ногой по морде – только красные брызги полетели! А не будешь дурью маяться! На кого батон крошишь, гад?! Потом схватил его за башку, и сильнейшим посылом впечатал мысль о том, что причинять мне вред суть преступление, за которое он будет шибко наказан. Мне для того надо секунду, не больше – натренировался! Единственно – необходимо касаться объекта внушения. Без этого не получается. И лучше всего касаться головы, хотя можно ограничиться и любой другой частью тела.

Позади меня снова загалдели, завопили, я повернулся – эти демоны африканские трясли автоматами и вопили что-то непонятно-угрожающее, и эти их дикие танцы мне живо напомнили обычаи маори. Там встречая не очень добрых знакомых, перед началом битвы маори распевают жуткие песни, которые должны вогнать противника в состояние перманентного ужаса. В песнях живописуются кары, которые обрушатся на жалкого и трусливого гада, посмевшего заступить дорогу самому великому воину островов. А кроме песен – маори еще и строят рожи, чтобы запугать и вывести из равновесия трусливого супостата – высовывают язык как можно дальше, выпучивают глаза, принимают угрожающие позы и страшно топают и хлопают, видимо воздействуя на психику соперника еще и губительным инфразвуком. В данном случае скорее всего в ходу был ультразвук, потому что визжали эти твари почище целого стада поганых бандерлогов.

Мне надоело смотреть на придурков, и я зашагал прямиком к ним, выбрав своей целью худого мужика повыше других, который стоял в центре этой компании и судя по всему задавал тон этому бесчинству. Видимо он здесь был старшим.

И опять мои намерения были признаныугрожающими, а сам я похоже, что выглядел существом, способным наброситься на эту толпу с целью нанести им несовместимые с жизнью покусы. Ничем другим я не могу объяснить дальнейшие действия этой переходной ветви от обезьяны к человеку.

Высокий завизжал дурным голосом (у меня даже уши заложило от его визга), и все автоматы что здесь имелись (числом десять, остальные с копьями!) начали выплевывать в мою сторону кусочки горячего металла. И прежде чем ушлепки поняли, что происходит что-то странное, и прежде надо подумать – магазины их пистолетов-пулеметов, в просторечии автоматов – полностью опустели. После чего придурки громко завопили и бросились бежать вниз по тропе, туда, где я примерно в километре от себя, в излучине реки, увидел россыпь каких-то небольших строений, очень напоминавших хижины африканских дикарей. Коим они служили верой и правдой на протяжении последних ста тысяч лет. Нет, не именно эти строения – подобные им. Потому что такие курятники из говна и палок может сложить даже самая тупая обезьяна. Главное – чтобы прикрывали от солнца, дождя и ветра. Ведь как ни странно – в сезон дождей температура в саванне опускается чуть ли не до осенних температур средней полосы России.

Чем ближе оказывалась деревня, тем больше становилась различима суета, которая творилась в этом скопище глиняных хижин. Я даже отсюда слышал крики и визг, которые исходили от этого живого муравейника. И очень жалел, что не понимаю языка аборигенов. Чего они еще задумали?! На удивление агрессивные твари! Какого черта набрасываться на безобидного, невооруженного человека? Неужели не видно, что у меня нет даже плохонького ножа, не говоря уж о пистолете или автомате!

И сразу вспомнились жители Сентинел, которые убивали любого, кто даже случайно оказывался на их острове, и не вступали ни в какие контакты с жителями внешнего мира. Кстати, довольно-таки действенная тактика в борьбе с иноземными захватчиками. Если убивать всех продавцов харлеев и айфонов – не будет никакого тлетворного влияния на умы граждан родного государства. Есть в этом что-то правильное, логичное!

Похоже, что в деревне собиралось ополчение. Враг идет! Вставайте люди африканские, на славный бой, на смертный бой! Интересно, они там сейчас пулемет устанавливают, или пушку выкатят? Я не удивлюсь, ежели из-за хижины вдруг покажется ствол Т-34-85, эти танки до сих пор воюют на просторах Африки, и очень даже недурно себя чувствуют. Простые в управлении – посади обезьяну, и она сумеет разобраться.

Процессия вышла мне навстречу, и я увидел – во главе этого боевого порядка был кто-то во всем белом – белая юбка, и белое тело, ровным словом покрашенное то ли мелом, то ли известкой. И когда подошел на расстояние пятнадцати метров от ополчения, наконец-то сумел рассмотреть этого предводителя во всех что ни на есть подробных подробностях. И первое, что бросилось в глаза – накрашенные белым вялые мешочки грудей, болтающиеся чуть не у пупка. Женщина! Это – женщина! Старуха!

А потом я увидел сияние. Яркое такое сияние, его было видно даже под лучами солнца! И я такого сияние не видел нигде, кроме как…над рыжим колдуном. Ни баба Нюра, ни черная колдунья не сияли с такой интенсивностью. Это или сильная ведьма, или…колдунья!

Похоже, что она тоже разглядела мою ауру, потому что остановилась и замерла, напряженно вглядываясь в мое лицо. А когда толпа загалдела, колдунья повелительно махнула рукой и так завизжала, что все ринулись от нее назад, в деревню, отбежав не менее чем на пятьдесят метров. Мы остались вдвоем, стоя друг напротив друга.

Старуха смотрела на меня, обшаривая взглядом с головы до ног и обратно, и вдруг взорвалась фонтаном действий: начала подвывать, выписывая руками сложные вензеля – явно колдовала – а в конце своего рэп-выступления сделала жест, как будто что-то в меня бросала. Что именно – визуально не было видно, хотя…нет, все-таки видно. С ее рук сорвался сгусток черноты, эдакое грязное облачко. В облачке, как я успел заметить, чередовались, крутились красные и черные линии, и я откуда-то знал, что эти линии очень нехороши, и что они ни в коем случае не должны коснуться моей кожи. Эдакое предзнание – от старого колдуна, что ли?

Как я успел разглядеть? Да просто. Облачко, когда сорвалось с рук колдуньи на мгновение застыло перед ее лицом, и только потом отправилось меня искоренять. Ну а память-то у меня…не стандартная. Один взгляд – и я все запомнил.

Облачко метнулось ко мне, и я вдруг ощутил его жадный интерес, его голод, его желание пожирать и уродовать! Проклятье – а это было именно оно – казалось живым, разумным. И оно было очень опасным. Если бы не мой амулет защиты…

Я снова рассердился. В последнее время приступы ярости начали настигать меня все чаще и чаще. Видимо, так действует полоса неудач. Раньше я был гораздо спокойнее и увереннее в себе – даже тогда, когда не имел магических способностей. Нет, не так: именно тогда, когда я не имел магических способностей и жил как все, жизнью простого провинциального участкового, я был многократно спокойнее. Я знал свою жизнь наперед на годы и десятилетия. Ну что со мной могло случиться? Вряд ли я бы погиб в борьбе с кровавыми бандитами (какие, к черту, бандиты в забытой богом деревне Кучкино?!), вряд ли меня бы уволили за пьянку и хулиганство – я почти не пью, и по воронам из табельного пистолета стрелять не собирался. Скорее всего через некоторое время я бы женился на местной женщине, мы бы нарожали детей, и выйдя на пенсию майором – я бы так и остался жить в этом самом Кучкино, упокоившись в конце концов на местном тихом кладбище.

Грустная история? Да ничего подобного! Так живут миллионы и миллионы людей! Только меняй «участкового» на «тракториста», «водителя», «учителя» или «фермера», вот и будет тебе обычная спокойная жизнь. На таких людях мир и держится, а не на черных и белых колдунах, непонятно как задержавшихся в этом мире, напрочь отринувшем веру в магию.

Я меняюсь. Хотя и подсознательно сопротивляюсь этим переменам. Я уже не тот Василий Каганов, что приехал в Кучкино, чтобы вести там спокойную, растительную жизнь участкового. И надо с этим смириться. Надо быть хитрым, умным, коварным! Надо думать больше о себе, а не о людях! Не о том, как им помочь! Всем не поможешь… Иначе я не смогу победить колдуна, и он растопчет всю мою жизнь. Ну а пока – надо выжить. И не какой-то там раскрашенной известкой обезьяне эту самую жизнь прекратить!

– Да будь ты проклята, старая сука! – воплю яростно, и делаю рукой такой жест – будто бросаю в старуху волейбольный мяч. И с удивлением, и даже оторопью вижу, что с руки и в самом деле срывается сгусток черно-красного нечто, которое повисев передо мной одну, маленькую дольку секунды как снаряд из пушки летит вперед и врезается в старую колдунью!

Колдунья охает, секунду ее не видно из-за возникшего вокруг нее серого кокона. Но через три секунды кокон исчезает, и я вижу, что, старушенция опять что-то гоношит – подрыгивает, распевает боевые мантры и машет руками. И тогда, не дожидаясь очередного «выстрела» я снова воплю:

– Сдохни! – и выпускаю проклятие. А следом еще одно, еще!

– Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Теперь кокон вокруг старухи стал совсем черным, и не опускался секунд тридцать, не меньше. Я даже устал ждать. Когда чернота развеялась, стало видно – колдунья сидит на земле, опершись на нее левой рукой чуть позади себя, в позе эдакой Васнецовской Аленушки – голова набок, глаза закатились. Но еще жива! Я было хотел добавить жару, добить проклятущую злыдню, но старуха вдруг встрепенулась, бухнулась на колени и вытянув вперед руки склонилась предо мной в известной любому человеку на Земле позе покорности.

Ну вот это другое дело! Давно бы так! Разве не видите – белый человек пришел, типа господин? Бвана! Хе хе… Пока из пушки по ним не постреляешь – никак не хотят уважать! Нет, я не не какой-то там нацист, просто менталитет такой у некоторых наций – пока им пистюлей не отвесишь, тебя уважать не будут. Это реальная жизнь, чего уж там…

Я подошел к старухе, сделал жест рукой – мол, поднимайся! Она встала, вытаращилась на меня своими черными, с желтоватыми белками глазами. Я на пару секунд задумался – что же ей такое сказать? Ну вот что можно сказать человеку, который не поймет ни слова из того, что ты собираешься ему сказать?

И тогда просто показал на деревню – пойдем?

Колдунья что-то забормотала, потом вдруг обернулась на толпу, собравшуюся за подобием загородки (И зачем тут загородка? Скот загоняют, что ли?), и снова завопила – истошно, яростно, указывая на меня. Представляла, что ли? Не знаю, о чем она там вопила, но только народ как-то сразу рассосался по сторонам, разбежались и попрятались. Ну а старуха сделала приглашающий жест – пойдем!

И я пошел. И первое, что бросилось в глаза, когда вошел в деревню – уродство большинства женщин! Тарелки! У них в нижней губе тарелки!

И в голове у меня будто щелкнуло. Я даже вздохнул облегченно – все встало на свои места. Я знал, где сейчас нахожусь. В какой стране, в какой местности. И что это за река в ста шагах от меня.

Когда сидишь на дежурстве в РОВД, или расслабляешься дома между дежурствами, и вообще, в свободное время – что ты делаешь? Правильно. Лазишь в сети. Читаешь любую хрень, которая тебя заинтересует. А что интересует человека, который никогда не был за границей, и который мечтает путешествовать по миру? (а я всегда мечтал!) Описания чужих народов и народностей. И самое интересное в этом – странные племена в далеких-предалеких странах, в которых ты точно никогда в своей жизни не побываешь. И я читал об этом народе. Я много о нем читал! Все, что можно было прочитать. Потому что мурси меня заинтересовали.

А это именно они, мурси. Потому что только женщины мурси вставляют себе в нижнюю губу здоровенную тарелку, свисающую ниже подбородка. Девочки 12–13 лет проделывают в губе дырку, вставляют туда маленькую «пробочку», которая со временем будет увеличиваться и увеличиваться в размере, пока не достигнет размера…до тридцати сантиметров в диаметре. И чем больше эта тарелка, тем красивее и желаннее считается девушка на выданье. Хочешь быстро и выгодно выйти замуж – вставляй себе тарелку! И женихи в очередь выстроятся, чтобы тебя заиметь. И поиметь.

Но читал, что уже не все девушки вставляют себе тарелки. Уходит, понимаешь ли, самобытность! Такие бунтарки ограничиваются дисками только в ушах. Что тоже на мой взгляд не очень-то красиво, но по крайней мере и не такое уродство, как тарелка в нижней губе – для чего девушке еще и выбивают передние нижние зубы. Ну…чтобы тарелка помещалась.

Вообще, у мурси все обычаи совершенно дикие, потому вероятно они и привлекают к себе такое внимание цивилизованного мира. Верования у них жуткие – они открыто поклоняются демону смерти…хмм…да, это мне тоже пришло в голову. Чернобог?

Мурси беспрерывно воюют с соседними племенами – то мурси у соседей умыкнут скот, то те у мурси. Больше – наоборот, чаще мурси на всех нападают, потому что с этими уродцами мало кто решается связываться, уж слишком они безумны и воинственны. Привяжутся – потом не отвяжутся. Стреляют по ним при случае, но нападать на стада, принадлежащие мурси не решаются.

Ну что еще вспоминается из их обычаев…девушек они уродуют не только тарелками – мурси им еще и клитор вырезают. Чтобы не хулиганили с чужими мужиками и думали только о служении богине смерти и демонам. Которые заключены в их мужчинах.

Да, у них такие верования – демоны смерти (не главный, мелкие бесы), заключены в мужчинах мурси. А как только мужчину убивают – демоны возвращаются домой, на тот свет. Чтобы потом вернуться и снова вселиться – в младенца.

Еще – мурси шрамируются. То есть – наносят на тело узоры из шрамов, якобы указывающие на то, сколько врагов убил этот мужчина или эта женщина. Да, автоматы у них носят не только мужчины, но и женщины, и палят из них почем зря. Кстати, сразу же объясняется тот факт, что вместо переговоров эти ушлепки сразу начали палить: эта земля принадлежит мурси, и любого чужака, настигнутого на их земле, они просто-напросто убивают, используя потом его тело как источник всяческих благ. Не знаю, жрут ли они его (некоторые источники говорят, что все-таки жрут), но косточки пальцев, например, они используют для изготовления ожерелий. Вытопленным из трупа жиром смазывают тело. То-то они все воняют – чувствуется запах за десяток метров. Протухшим салом и мочой. Похоже, что с гигиеной у них большая проблема.

Я много читал о мурси, так что теперь оказался вполне так подготовлен к общению с этими уродцами. Нет, ну а как их еще назвать? Низкорослые, с отвисшим рахитичным животом, кривоногие, с приплюснутыми носами – уродцы, да и только! Это тебе не масаи – высоченные, мускулистые, считающиеся одним из самых красивых народов Африки. Эти – какая-то переходная ветвь от обезьяны к человеку. Полулюди, полуживотные. И кстати – мурси считаются одним из самых богатых народов Африки, так как владеют большими стадами скота. Скот – это валюта Африки.

Впрочем – насколько я вижу, сведения об абсолютном уродстве мурси слегка преувеличены. Ну да, низкорослые (почти все), но были и вполне гармонично сложенные. Особенно молодые девчонки. Уж не знаю, сколько им лет, но сиськи у них торчат очень даже задорно, а физиономии миловидные, а у некоторых даже красивые – с поправкой на негроидные черты.

Да и про жир, вытапливаемый из путников у меня большие сомнения – мало ли что напишут в интернете? В сети есть ценная информация, а есть и мусорки вроде «народных» порталов, где каждый желающий выкладывает свои говностатьи, воруя контент у таких же как он выдумщиков и добавляя к нему свои измышления.

Помню я и главное – к тем же мурси постоянно ездят туристы, которые платят аборигенам за фото и видеосъемку. Запомнилось, что ездить в гости к мурси рекомендуют в первой половине дня – во второй половине дня мурси уже напиваются, и будучи людьми агрессивными изначально, в пьяном виде вообще могут учинить какое-нибудь непотребство. Ну…жир, например, повытопить из туристов для смазывания своих ланит. И дланей. И персей. А может и лона.

Итак, факт того, что мурси поддерживают контакт с цивилизацией меня очень радует. Правда мурси скорее всего разные – одна деревня, к примеру, поддерживает контакты, а другая, вот как эта – плевала на всех туристов. И это доказывается хотя бы тем, что здешние мужчины практически не носят одежды. Если не считать одеждой белую нательную живопись. А на снимках туристов, которые посещают мурси – все аборигены в юбках или набедренных повязках из ткани. И некоторые дамы даже в лифчиках! Засаленных и жутких, как их жизнь…

Но это все не страшно. Раз одни мурси общаются с цивилизацией, другие мурси могут меня к ним привести. Я отловлю туристов и…в консульство мне прямая дорога, больше ничего не придумать!

Старуха привела меня к хижине, стены которой были сделаны из толстых прутьев, а крыша из очень плотно набитой соломы. Такая крыша должна хорошо защищать от проливного дождя, а стены, продуваемые ветерком, уберегать владельцев хижины от перегрева.

Пришлось сгибаться, чтобы пролезть в хижину – рост мой совсем не соответствует реалиям архитектурной мысли народа мурси. Но внутри вполне можно было стоять, и в хижине светло без окон. Стены-то почти прозрачные!

Старуха указала мне на место возле очага и уселась сама, выжидательно глядя снизу вверх. А когда я сел напротив, едва не касаясь коленями ее коленей – взвизгнула, что-то резко заболботала, после чего от стены быстро переместились две девушки непонятно какого возраста (без тарелок в губе, что интересно!), и засуетились, громыхая посудой и булькая некой жидкостью. Услышав это бульканье, я непроизвольно сглотнул, и старуха восприняла мое движение вполне благосклонно, кивнув, и еще раз прикрикнув на своих служанок.

Затем достала что-то из складок своей юбки, бросила в рот, проглотила, и протянула ко мне правую руку, сделав жест, как будто что-то хватала. Я помедлил – стоит ли позволять старушенции преодолевать барьер, установленный моим защитным амулетом?

Старуха видимо поняла мои сомнения, она разразилась чередой слов, из которых само собой я не понял ни одного (они как инопланетяне, ей-ей!), потом быстро встала на колени и поклонилась мне в пол. Из чего я понял – она пытается доказать, что ничего плохого против меня не задумала, и полностью подчинилась моей власти.

Тогда я все-таки решился. Нет, а что делать? Контакты с местными нужно ведь налаживать! Как-нибудь справлюсь, если начнет атаку на мой мозг. Я ее саму сломаю, если что!

Я подал руку. Колдунья вцепилась в нее неожиданно сильно и цепко. Рука ее была сухой и очень горячей. А потом старуха закрыла глаза и застыла так, не делая никаких движений и не говоря ни слова. Сколько это продолжалось – не знаю. Минуту? Две? Три? Не более того.

– Кто ты, белый колдун? – услышав эти слова я едва не вздрогнул. Ясно было, что говорит колдунья, только вот рот ее не разжимался. Телепатия? Сто процентов – она!

– Я белый колдун издалека – ответил я мысленно, стараясь не расплываться мыслью в стороны. Говорить мысленно это не так просто, как кто-нибудь может подумать.

– Зачем ты здесь? Что ты хочешь от народа мурси? Ты пришел меня убить?

– Нет, я пришел не убивать. Я здесь потому, что…меня сюда выбросила магия. Дверь в пространстве. Портал. Случайность. И мне от народа мурси нужна помощь. Мне нужно связаться с моими белыми соплеменниками, чтобы вернуться к себе домой. Я не хочу причинить народу мурси какие-то неприятности.

– Ты не врешь – с явным удовольствием констатировала старуха, и перешла к делу – мы не общаемся с белыми. С белыми общается другая деревня, в дневном переходе отсюда (сорок километров?).

– Вы поможете мне до них добраться?

– Мы поможем. Эту ночь ты проведешь у нас, а утром мы поведем тебя к своим людям. Ты не будешь ночью красть наши души?

– Нет, я не будут красть ваши души – едва не фыркнул я – Скажи, колдунья, а нет ли способа научиться вашему языку с помощью магии? Я бы хотел знать ваш язык.

– Но тебе придется снять твой амулет – блеснула глазами колдунья – А еще – довериться мне и выпить снадобье.

– И потом ты влезешь мне в голову, и я окажусь в твоей власти? – усмехнулся я, и по тому, как сузились глаза колдуньи, понял – попал в точку. Ну а раз так – на войне, как на войне! И я ударил всей своей мощью, впечатывая слова приказа не причинять мне вреда и вообще – возлюбить меня, как саму себя.

Кстати, это было очень непросто. Во-первых, колдунья попыталась выдернуть свою руку, разъединив контакт.

Во-вторых – она активно сопротивлялась, и я едва-едва пробился, можно сказать проломился через ее защиту! Она была очень сильна, но…все-таки слабее меня. При всей своей неумелости, силы у меня хватало на десятерых колдунов, и продавить защиту колдуньи все-таки сумел.

Мой посыл впечатался ей в мозг, и теперь она не может причинить мне никакого вреда.

Скорее всего колдунья не ожидала такой мощи от какого-то там белого придурка. Ведь всем известно – белые ни на что не годны, кроме как раздавать деньги за совершенно бесполезные, никому не нужные снимки. А тут – колдун! Да еще и способный одолеть такую могучую волшебницу, как она!

Снадобье, которое колдунья мне дала, отличалось невероятно мерзким вкусом, и больше всего напоминало козью какашку. И я запрещал себе думать, что возможно эта пакость не только лишь напоминала какашку…

Потом колдунья взяла меня за руки (амулет магической защиты я заранее снял), и сеанс обучения языку мурси начался, и продолжался он целый час. Или всего час? Не знаю, как колдунья это все проделала, но только когда она сказала фразу на своем языке – я ее прекрасно понял. Так понял, как если бы владел этим языком с самого детства. Надо будет записать рецепт снадобья…пусть расскажет. Время еще есть, надо вообще поспрашивать ее об этом самом африканском колдовстве. В лабораторных записях нет никакой информации о том, что существует снадобье, способное помочь выучить любой язык всего лишь за один час. Очень, очень полезное колдовство!

Когда процесс передачи информации закончился, колдунья выдернула свои ладрни из моих, и неприятным голосом сказала:

– Ну вот, теперь можно и говорить. А то у меня от колдовского разговора голова потом болит. Так что, колдун, говоришь, помощь тебе нужна? К белым людям тебя вывести?

– К белым людям. Уезжать мне надо. Кстати, рецепт снадобья, которое помогает выучить язык – дашь?

– Дам. Только найдешь ли ты травы и корешки, которые я использую? Опять же – помет антилопы, вымоченный в молоке, найдешь?

Так и знал! Без дерьма никакие снадобья у них не обходятся! То-то мне вкус показался таким отвратительным…и запах опять же.

– Найду! – буркнул я, и в животе у меня забурчало. Не хватало еще и каких-нибудь глистов у себЯ пристроить – Как насчет поесть? Надеюсь, вы не человечину едите?

– Хе хе хе… – старуха скрипуче засмеялась – белые люди такие глупые! Зачем нам есть человечину, когда у нас имеется скот! Это у вас там про нас всякие небылицы придумывают, считают нас зверями! А мы вот вас считаем дикими! Больными головой уродцами!

– Что это – уродцами? – слегка обиделся я – Кто бы говорил!

– Уродцы и есть – невозмутимо ответила старуха – Большие, белые, как червяки! Прокормить вас трудно. А если останетесь в саванне, тут же умрете от голода и жажды. Так кто вы такие, без ваших железок?