Текст книги "Законы выживания (СИ)"

Автор книги: Евгений Сысоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Тише! – раздражительнее повторил алхимик.

Теперь и Цельсия услышала голоса откуда-то из-за стены. Лекс заскользил ладонями по стене, как будто отыскивая что-то. Забрался выше, замер и замахал рукой, подзывая Винару к себе. Девушка подошла. Оказалось, алхимик замер у небольшой, но глубокой расщелины, которая, судя по всему, выходила к лаборатории. Разглядеть что-либо в маленькое изогнутое отверстие было невозможно, но голоса были слышны лучше, так что можно было разобрать слова.

– Ах, твою мать! – воскликнул один из работников. – Куда ты прешь! Я-то, задом иду!

– А ты ногами иди, – посоветовал второй.

– Самый умный?

– Заткнитесь, – гаркнул третий командным голосом. – И давайте быстрее. Последняя ходка?

– Да, слава Богини! У меня мурашки от этого места.

– Да уж. Ладно, давайте на выход. Заканчиваем.

Цельсия в растерянности посмотрела на Лекса, а юноша оторвался от расщелины, спрыгнул с камня и суетливо стал ходить вдоль стены. Наконец, отойдя в дальний угол, присел на корточки, кивнул самому себе и снова подозвал девушку.

– Без магии нам все же не обойтись. Рискнем? – Цельсия кивнула. – Так, смотри, этот камень нужно осторожно втянуть сюда. Постарайся не зацепить эту и эту часть. Если все пройдет, как надо свод не обрушится… В теории.

– В теории?

– Да.

Цельсия напряженно вздохнула, встала напротив, указанного Лексом камня и вытянула перед собой руки. Воздух вокруг задрожал, булыжник обхватили ярко-зеленые щупальца. Путы напряглись – камень дрогнул. Еще чуть-чуть. Послышался треск, хруст, по стене побежала трещина. Цельсия напряглась.

– Хорошо, хорошо, – шепотом подбадривал Лекс. – Еще.

Камень постепенно отделился от массива и щупальца продолжили тянуть его активнее. Скрежет стал тише, трещины больше не распространялись, Цельсия осмелела, последний рывок, и булыжник с хлопком свалился в воду. Лекс с Цельсией замерли, пытаясь понять, услышали ли их. Но по ту сторону стены было тихо. Лекс присел и внимательно осмотрел образовавшийся проход диаметром в метр.

– Надо же, – восхитился он. – Получилось!

– Надо же?! – аж захлебнулась от возмущения Цельсия.

Но алхимик уже полез внутрь, и девушке ничего не оставалось, как последовать следом.

Неприятное это было место, просторная круглая комната, явно искусственного происхождения, была освещена магическими камнями, зеленовато-желтым светом. Вдоль стены стояло четыре двухметровых колбы из толстого стекла. Две емкости пустовали, в двух других находились люди, их тела плавали, видимо, в формалине. У одного тела вместо головы колыхались щупальца, отдаленно напоминающие ленточных червей. Правая часть лица второго трупа, практически отсутствовала, вместо нее, из головы торчали наросты, похожие на зубы крупного животного, а левая рука представляла собой широкую, сплюснутую кость в форме меча. Тела покойников были покрыты малиновыми язвами. Судя по следам, была в комнате и пятая колба, но ее, видимо, вынесли.

Лекс без интереса взглянул на колбы и принялся обыскивать полупустой зал, в котором остался массивный медицинский стол, несколько шкафчиков и две бочки. Цельсия же, как вкопанная встала посреди комнаты и неотрывно глядела на тела в колбах. Разные чувства вызывал их вид: страх, отвращение, тревогу. Но было и что-то притягательное в этом безобразии. Девушка, как загипнотизированная, подошла ближе, и вдруг мертвец с рукой-мечом открыл уцелевший глаз. Винара подавила постыдный вскрик, получилось, что-то нечленораздельное. Лекс вопросительно посмотрел на девушку.

– Он… оно живое, – испуганно проговорила Цельсия.

Алхимик бросил взгляд на труп и спокойно ответил:

– Просто ослабление мышц после смерти. Хватит заниматься ерундой, помоги мне отыскать хоть какие-то записи, может, что-то осталось.

Впрочем, Лекс понимал, что, скорее всего, уже ничего нет, все вынесли. Он еще раз осмотрел комнату и тут взгляд его упал на тумбочку, укрывшуюся за бочкой в самом темном углу помещения. Алхимик спешно стал открывать шкафчики. Пусто. Тихо выругавшись, Лекс встал, задев коробочку на бочке, что-то со звоном высыпалось на пол. Юноша присел и стал задумчиво рассматривать находку.

– Что это? – обеспокоенно спросила подошедшая Цельсия.

– Значки алхимика – медленно проговорил Лекс. – Два красных и три синих.

Сверху послышались шаги и нетерпеливый крик:

– Давай там быстрее, и так из графика выбиваемся!

– Да я мигом! Тут делов-то.

Лекс быстро посмотрел на их, с Цельсией, лаз. Далеко. И к тому же – прямо напротив выхода, заметят, а шаги все ближе. Тут алхимика буквально потянули за шиворот. Цельсия оттащила Сиона за бочку, в практически не освещаемую часть комнаты, прижала юношу к стене и строго шикнула.

Человек Кроне зашел в комнату, тяжело вздохнул. Послышался звук откупориваемой бочки и плеск жидкости. Наемник что-то нервно напевал себе под нос, его шаги стали приближаться к Лексу и Цельсии. Вот на бочку выплеснулась остро пахнущая жидкость – керосин. Тут мужчина негромко выругался и, отставив свой бочонок, со словами: «Ну, Амон, разиня, получит у меня!», стал собирать, рассыпанные значки. Затем наемник вылил остатки бочонка, встал в середину зала, огляделся, посмотрел на колбы и неприязненно сказал:

– Фу, гадость какая!

Сплюнул и быстро пошел к выходу.

– Молодой человек, я не такая доступная, как вам кажется, – Цельсия снизу вверх посмотрела на Лекса, затрепетав ресницами.

– Очень смешно, – проворчал юноша, освобождаясь из объятий. – Подумать только, меньше суток нахожусь с тобою рядом и уже занимаюсь шпионской деятельностью.

– Ха-ха, дай мне еще время и… – Цельсия озабоченно нахмурилась, глядя на Лекса, который что-то увлеченно рассматривал на полу. – Что такое?

– Помоги-ка.

Они вдвоем отодвинули медицинский стол. И тут Цельсия рассмотрела на полу, странные узоры. Пиктограмма. Алхимик суетливо полез за пазуху, достал карандаш и блокнот и стал поспешно срисовывать узор.

– Лекс, – тревожно позвала Цельсия, глядя на оранжевые всполохи, мерцающие на стенах тоннеля. – Ле-екс, у нас тут проблемка.

Алхимик неохотно оторвался от записей, проследил за взглядом Винары, раздраженно дернул щекой и снова вернулся к работе.

– Черт, – прошипела девушка.

Языки керосинового пламени, исполняя свой замысловатый танец, выскочили из тоннеля и начали уже лизать пол комнаты.

– Лекс, дьявол побери! – рявкнула Винара. – Надо уходить, наверняка, в бочках взрывчатка. Сейчас рванет!

С этими словами Цельсия побежала к лазу. Лекс посмотрел на пламя, на пиктограмму, затем поморщился и направился за женщиной, на ходу убирая блокнот в карман.

Когда алхимик и волшебница миновали свой маленький проход, комната уже пылала сине-оранжевым пламенем. Девушка рванулась было к мостику через озерцо, но Лекс грубо схватил ее за предплечье и потащил в другую сторону. Прогремел взрыв, затем еще один. Затрещали камни. То место, куда пару секунд назад побежала Цельсия, завалило булыжниками.

– Ух ты, – после того, как все утихло, восхитилась девушка. – Второй раз за несколько минут я в твоих объятьях. Это что-то да значит.

Лекс не принял шутливый тон, лицо его было мрачным.

– Не успел? – участливо спросила Цельсия.

– Не полностью, – Лекс отстранился от девушки и пошел в сторону обвала. – Идем, оставаться здесь опасно. Вроде бы проход не обрушился, вернемся тем же путем.

Алхимик и волшебница выбрались на поверхность, перебрались на другую сторону скального массива, к поляне у другого входа в пещеру. Наемников, разумеется, уже и след простыл, проход в лабораторию был завален намертво.

– Так, все, – Цельсия тяжело опустилась на камень. – Больше не могу, твое зелье было отличным, но последствия… У меня каждая клеточка тела болит. Давай отдохнём и перекусим.

Лекс кивнул и задумчиво посмотрел в сторону, куда уехали груженые повозки.

– Думаешь нагнать и перехватить груз? – озабоченно спросила девушка.

– Нет, – немного подумав, ответил алхимик. – Там четырнадцать профессионалов, плюс те, кто был в лаборатории. Слишком рискованно.

Лекс вздохнул, как бы прогоняя мысли, сел напротив Цельсии и стал доставать из рюкзачка свой нехитрый обед: вяленое мясо, да пару бутербродов. Девушка последовала его примеру и потянулась к своей сумочке на поясе.

– Ну, что думаешь? – спросила шпионка, когда с едой было покончено. – По поводу всего этого, – она кивнула на заваленную пещеру.

– Очевидно, – пожал плечами Лекс, – они проводили эксперименты по скрещиванию человека и демона.

– Да, но, разве такое возможно?

– Мне не известны случаи, но, как видишь… – Лекс задумался, дожевывая последний кусочек мяса. – Как они это делают – это важный вопрос, но важнее – зачем. И вообще, тут много непонятного. Эти значки…

– По-моему, тут как раз ничего удивительного, – Цельсия, пристально смотревшая на Лекса, вдруг расслабилась и, как будто поскучнела. – Мерзавцы прикидывались алхимиками и так заманивали людей на свои гнусные эксперименты.

– Угу, – неопределенно промычал Лекс и неожиданно сменил тему:

– Но ты видела уже что-то подобное? С тем сумеречным, о котором ты недавно рассказывала.

– Да, нечто похожее… – Цельсия устало откинулась назад, уперев руки в камень, и грустно посмотрела в небо. – Какая же я дура. Опять осталась ни с чем. Все-таки, Кан, старый лис, оказался прав.

– Кто такой Кан?

– Не важно, – махнула рукой Цельсия. – Что собираешься делать дальше?

Лекс пожал плечами, отряхивая крошки с одежды, и спокойно сказал:

– То же, что и планировал – попытаюсь выйти на Кроне. А ты?

– Не знаю, – грустно ответила Цельсия. – Буду копать дальше, я должна быть абсолютно уверенна, могут ли они помочь моей сестре или за их спинами только эта мерзость, – женщина кивнула на пещеру.

Винара замолчала, но через несколько секунд, как-то вся приободрилась, вскинулась и бодро проговорила:

– Заешь, что? Я пойду с тобой!

– Что-о?! – растерялся Лекс.

– Ну, да. По сути – мы преследуем одни и те же цели и можем быть полезны друг другу.

– Слушай, я не привык… – начал было Лекс, но Цельсия его сразу перебила – протянула руку и сказала:

– Ну, как, заключим временный союз?

– Слушай, я не… – опять попытался сопротивляться алхимик, но девушка вновь не дала закончить:

– Ой, да не канючь ты! Союз временный. И вообще, многие бы душу продали за путешествие с такой красоткой. К тому же, ты в розыске, а укрываться от посторонних глаз – мой конек, да и проникнуть к Кроне, с моей помощью будет проще.

Не дождавшись рукопожатия, Цельсия легонько потрепала Лекса по челке и энергично направилась в сторону просеки.

– Опять, – тяжело сказал Лекс. – Где же мои мирные деньки в одиночестве?

– Что? – не расслышала Цельсия. – Давай, некогда прохлаждаться, пойдем.

– Иду.

Глава 4

Лекс тяжело повалился на остывающий песок. Сил больше не было. Все тело ныло от боли, лицо стянуло то ли грязью, то ли засохшей кровью. Рядом, осторожно, издав болезненный стон, присел Рион. Но алхимик на него даже не взглянул. Лекс безучастно смотрел на звездное небо, которое здесь, в пустыне не затмевала печать Ааса. События минувшего дня хаотично метались в его голове.

Это была страшная и безумная битва. Осада Манежра длилась два дня. Неся большие потери, силы Адэ и Верисии пробивались к городу. На исходе первых суток кровопролитных боев, им все же удалось закрепиться за стенами Манежра и занять два района. Но дальше было хуже. Обессиленная и напуганная армия, все больше теряла дух, командиры принимали неудачные решения, смерть таилась за каждой стеной, за каждым поворотом. В общем, в городе союзная армия продержалась всего несколько часов, затем началось отступление, сначала – осторожное, тактическое, затем – неорганизованное и бездумное. Войско визиря гнало врага вглубь пустыни, нанося ему огромный урон.

Осада Манежра окончилась страшно и позорно, не многие вернулись в тыл: кто-то погиб при взятии города, кто-то – при отступлении, а кого-то ждала еще более ужасная участь – сгинуть в пустыне.

Отряд Риона отбился от основных сил и уходил на юго-запад Каваннан, преследуемый кавалерийской сотней. Приходилось несколько раз давать бой. В результате, в живых почти никого не осталось, а графу и, случайно прибившемуся к его отряду Лексу, чудом удалось оторваться от погони и скрыться в пустыне. Только вот Риона во время отступления ранили стрелой в бедро, задев артерию, алхимику пришлось наспех сделать перевязку, наложить жгут и остаток дня тащить на себе раненого в поисках убежища для ночлега. Лишь глубоким вечером Лексу удалось обнаружить одинокую скалу, расколотую пополам. И вот у ее подножья без сил лежал сейчас алхимик, а рядом сидел граф Рион, морщась от боли и, потирая ногу над жгутом.

– Ладно, – наконец, сказал Лекс, принимая сидячее положение. – Там в ущелье, я заметил немного хвороста, разожжем костер, и надо посмотреть, что там с твоей ногой, да проверить наши запасы.

– Не рискованно ли разводить огонь? – засомневался Рион. – Не заметят?

– Не знаю, – Лекс пожал плечами и тяжело поднялся. – Следы уже замело, да и вряд ли они будут преследовать несколько человек. Я думаю и уйти-то нам дали только потому, что были уверенны – пустыня нас прикончит.

– Оптимистичный ты человек, алхимик, – усмехнулся Рион.

– Идем.

После того, как развели костер и провели ревизию припасов, стало ясно – положение их плачевно. Два наполовину пустых бурдюка с водой, спички, оружие, совсем чуть-чуть еды: кусок хлеба, немного сыра и яблоко. Да кое-что из личных запасов Лекса и Риона. У графа – фляга с ромом, а у алхимика – пара зелий и немного ингредиентов: какие-то сухие листья, камешки, порошок и прочий непонятный Риону хлам, в том числе и различные, похожие на медицинские, инструменты.

– На хрена ты все это с собой таскаешь? – в недоумении прошептал граф. – Какая от этого всего польза в бою.

– Такая же, как и от твоей фляги, – отмахнулся Лекс, Рион тут же прикусил язык.

Алхимик снял повязку, ослабил, а затем и вовсе развязал жгут и под стенания графа, стал осматривать рану.

– Плохо дело, – наконец, сказал он, вытирая пот со лба. – Нужно восстанавливать артерию.

– До Альдира дотяну?

– Шутишь? – невесело усмехнулся Лекс, снова накладывая жгут. – Если ничего не сделать, утром придется ампутировать ногу.

– Вот черт! – Рион помотал головой и уставился в пустоту. – Что же делать? – прошептал он и с надеждой посмотрел на Лекса.

Алхимик задумался, морщась, потирая лоб, затем как бы принял какое-то решение, кивнул сам себе и сказал:

– Я попробую все сделать сам.

– Что? – помрачнел Рион. – Я слышал в Альдире, ты часто отказывал нашим, говоря, что не медик.

– Так и есть, но некоторые вещи мне знакомы, в том числе из области хирургии. И как сращивать некоторые ткани я знаю… В теории.

– В теории?! Нет уж, спасибо!

– А-а, – тихо начал выходить из себя Лекс. – В таком случае, ты можешь попросить кого-нибудь другого, – Сион выразительно провел рукой, указывая на пустыню. – Я не обижусь.

Граф закинул голову, зажмурился, сделал несколько глубоких вздоха, успокаиваясь, и через минуту тихо сказал:

– Прости, я веду себя глупо. Что надо делать?

Лекс кивнул, принимая извинения, и так же спокойно заговорил:

– Тебе – почти ничего. Но ты должен знать, что буду делать я. Для того, чтобы восстановить артерию, нужно сначала ее поймать. Придется сделать надрез, – Рион шумно сглотнул. – Не слишком глубокий, отсюда до этого места, – Лекс провел воображаемую линию над бедром графа. – Это самое простое.

– О-о, – слабо простонал раненый.

– Да. Затем мне нужно будет зафиксировать артерию и смазать этим лекарством, – алхимик показал колбу, на дне которой плескалась белая, вязкая жидкость. – Проблема в том, что эликсира осталось очень мало, его вообще сложно делать, потому как ринитовые соли и диадон… В общем, не важно. Короче, у меня будет две-три попытки, артерия должна быть в зафиксированном состоянии пару минут, не в коем случае не дергайся. Дальше, если все получится, останутся сущие пустяки. Понятно?

Рион, который все это время зачарованно смотрел на Лекса, даже не пытаясь скрыть ужас на лице, медленно кивнул.

– Лекс, слушай, – неуверенно заговорил он. – А будет очень больно?

– Я буду резать тебе ногу, а потом ковыряться в ране. Разумеется, это больно, – раздраженно ответил алхимик, раскладывая свои приборы.

– Ага, – обреченно прошептал Рион, облизывая пересохшие губы.

Лекс на секунду оторвался от своих приготовлений, посмотрел на графа и спокойно сказал:

– Не переживай, у нас ведь есть анестезия.

– О! – оживился Рион и протянул руку.

– Что? – не понял Лекс.

– Ну, анестезия?..

– Так вот она, у тебя, – алхимик кивнул на флягу с ромом.

Граф в недоумении посмотрел на емкость, потом на Лекса и весело рассмеялся:

– Ха-ха-ха. Да уж, если выживем, будет, что рассказать…

Алхимик закончил приготовления: достал необходимые зелья, различные инструмента (пинцет, скальпель, что-то похожее на ножницы, даже игла с нитью была!), нарезал из частей одежды ткани для тампонов. Прочистил ромом скальпель, передал флягу Риону и бодро спросил:

– Готов?

Граф сделал глубокий глоток из фляги, несколько раз быстро выдохнул и так же бодро ответил:

– Нет.

Скальпель принялся за дело.

– А-а-а-а!!! Мммм! Вот дъявол! – Рион поспешно еще раз приложился к фляге.

Лекс возился минут сорок, самое сложное, как он и говорил, было зафиксировать артерию. Крови было слишком много, тряпочные тампоны не справлялись, к тому же Рион постоянно дергался от боли. Наконец, алхимику удалось зажать рану и нанести жидкость, но неаккуратное движение графа порвало только начавшую формироваться пленочку. Пришлось начинать сначала. Но Лекс не выказывал нетерпения или раздражения, действовал сосредоточенно и методично. Это немного придало уверенности самому Риону, он чуть-чуть успокоился и со второго раза у них все получилось. Дальше, Лекс, как мог прочистил рану и принялся зашивать ее. Тоже больно, но по сравнению с тем, что пришлось пережить графу ранее – сущий пустяк.

Алхимик закончил, протер лоб и требовательно протянул руку, Рион понял – вложил в ладонь флягу. Лекс глотнул и плеснул немного на рану. Граф взревел:

– Твою мать!!! Лекс?!

– Надо обеззаразить, – лаконично ответил алхимик, возвращая флягу.

После Сион, наложил повязку (в его волшебном рюкзаке оказался даже чистый бинт), перебрался на другую сторону от костра и устало откинулся на камень.

– Чертова война, – через пару минут страдальчески заговорил Рион. – Не война – цирк, бойня. Думал, что смогу здесь что-нибудь сделать, стать героем, – он невесело усмехнулся, язык его стал заметно заплетаться. – Отец уже стар, скоро я займу его место, стану герцогом Баруды, и советники посчитали, что заслуги на войне придадут мне веса в глазах подданных… А ты? Тоже хотел стать героем?

– Мм, – неопределённо промычал Лекс, не открывая глаза.

– А знаешь что?! – вдруг повысил голос граф. – Ты ведь мне жизнь спас! Если вернемся – проси, что хочешь! Все сделаю, ну если в моих силах, разумеется. Деньги, связи… – Рион крепко задумался. – Дочерей, к сожалению, нет, ну, на сколько мне известно, ик, женить не смогу, не породнимся… Погоди! У меня племянница есть! Эмилия… Чудная девушка, ик. Так постой, – принялся спорить сам с собой граф, – ей всего четырнадцать! Нет, дружище, я все понимаю, ик, мой долг отплатить и все такое… Но она слишком юна! Ты слышишь?!

– Проклятье! – не выдержал Лекс. – Дурак что ли? Чего ты пристал со своей женитьбой?! Хватит пить и давай спи. Ты потерял много крови, надо восстановить силы, завтра – трудный день.

– Да-да, – пьяно пробубнил Рион, немного повозился и тут же захрапел.

Лекс тяжело вздохнул, стараясь не думать о том, что их ждет завтра и тоже через минуту заснул.

Разбудил его тихий, шелестящий звук. Лекс чуть приоткрыл глаза. К нему медленно приближался трибис – крупная, четырехкрылая птица, чье тело было покрыто мелкой чешуей. Пустынный падальщик. Алхимик незаметно скользнул рукой к кинжалу и затаился. Птица покрутила головой и прискакала поближе. Замерла. Что-то порыла в земле и сделала еще несколько прыжков. Лекс перехватил рукоять кинжала. Ближе. Еще ближе. Юноша напрягся…

– Кх-кх-кхе! – раскашлялся Рион. – Чтоб тебя! Как же пить хочется.

Птица встрепенулась, отбежала подальше, а затем и вовсе улетела. Лекс тяжело вздохнул, встал, разминая затекшую шею, и пошел осмотреть раненого.

– Как самочувствие?

– Лучше бы я вчера умер, – простонал Рион. – Башка раскалывается и дикий сушняк.

– Сам виноват, не надо было столько пить, – Лекс кивнул на флягу и присел осмотреть повязку.

– Да, ты прав, – согласился граф, отпивая из бурдюка. – Какие планы?

– Пойдем на северо-запад. По моим расчетам, до Альдира километров пятьдесят. По пустыне – тридцать.

– Немного, – со знанием дела прокомментировал Рион.

Лекс грустно посмотрел на графа и задумчиво сказал:

– Для пустыни – много. Тем более, без запасов воды. Двигаться будем утром, вечером и ночью. Днем нужно постараться найти укрытие от солнца, но тут уж, как повезет. В пути попробую отыскать источники воды, – Лекс указал на свои глаза, явно намекая на зрение алхимика. – Это сейчас самое главное.

– А ты молодец, – усмехнулся граф, – как будто всю жизнь в диких условиях выживал.

– Приходилось, – думая о чем-то своем, ответил алхимик.

– Что, и в пустыне?

– Нет, в пустыне – впервые. Накрой чем-нибудь голову и пойдем.

Дела у солдат-путешественников с самого начала шли не очень хорошо. В первый день преодолели вдвое меньше намеченного. Укрытия найти не удалось и пришлось пережидать день под палящим солнцем, накрывшись одеждой, а ночью мерзнуть на, быстро отдающем тепло, песке, так как костер было разводить не из чего. Второй день прошел не лучше, к вечеру закончились запасы еды и воды. Правда удалось найти хворост в высохшем оазисе и развести огонь. Утром третьего дня Риону стало хуже, поднялась температура, появился озноб, слабость. Лекс не рискнул совершать переход в утреннее время, боясь не найти укрытие под палящим полуденным солнцем, граф в своем текущем состояние подобного бы не вынес. А здесь был большой булыжник, дающий тень. Поздно вечером прошли километра три, обнаружили укрытие – очередной камень, но на этот раз с небольшим углублением-пещеркой внутри, и решили не испытывать судьбу, остаться на ночлег тут, тем более Риону становилось все хуже.

– Дружище, – шептал он в горячке. – Дай попить. Не могу.

– Я уже говорил, – хрипло отвечал Лекс, роясь в своем рюкзаке. – Ничего не осталось.

– Да ладно тебе. Один глоток.

Алхимик не отвечал.

– Мне же плохо, черт возьми! Я знаю у тебя осталось.

Лекс подошел к раненому, мрачно посмотрел на него, потрогал лоб, вздохнул и снова отошел к рюкзаку. Вернулся с половинкой подсохшего яблока.

– Ешь не спеша, жуй как следует, – алхимик кормил Риона маленькими кусочками.

Граф ел, словно маленький, вглядывался в молодое лицо напарника и удивлялся, как оно изменилось: похудело, осунулось, глаза впали и как будто поблекли, губы высохли и потрескались. Некогда привлекательное лицо превратилось в выцветшую картину. Рион хотел что-то сказать, но вдруг горло что-то перехватило и спазмы, со страшной болью, стали выталкивать скудный ужин наружу. Графа вырвало.

Лекс устало протер лицо, зажмурился и, выдохнув, стал снимать бинты, чтобы проверить рану.

– Послушай, вдруг настойчиво заговорил Рион, пристально глядя в глаза напарнику. – Брось это, мы оба знаем, к чему все идет. Это сепсис, даже, если я каким-то чудом доберусь до Альдира, мне конец, не раньше, так позже.

– Это не сепсис, – спокойно ответил алхимик, не отрываясь от перевязки. – Абсцесс. На окраине пустыни растут паремии – такие плоские кактусы, в их соке содержится вещество способное остановить воспаление.

– Проклятье, – процедил граф. – Думаешь, мне легче будет подыхать, зная, что тяну тебя за собой?! Ты мне ничем не обязан и так сделал много. Кактусы, демон побери, не забывай – ты синий алхимик, что ты можешь? Уходи без меня.

– Я помню о цвете своего знака, – огрызнулся Лекс. – И прекрасно понимаю, что ничего тебе не должен, – алхимик резко поднялся и хмуро посмотрел на Риона. – Поверь мне, если ситуация покажется мне безнадежной, ты проснёшься, а меня рядом не будет.

Большую часть следующего дня провели в пещере. Выдвинулись опять поздним вечером, когда Риону стало получше. Через два километра им снова попался булыжник, на этот раз, даже два. Лекс надеялся, что большое количество камней говорит о том, что пустыня заканчивается, но уверенности в этом не было. Между валунами образовалась ложбинка, там и устроили лагерь. К тому же вокруг можно было набрать хвороста.

На следующий день, Лекс решил рискнуть и отправиться в путь ранним утром. Состояние Риона говорило о том, что времени у них больше нет.

Но и тут путникам не повезло. Отойдя от лагеря примерно километр, они попали на ферму муравьиных львов. Это крупные, до двух метров в длину, насекомые, покрытые рыжей, жесткой щетиной. Непропорционально большое круглое брюшко существ выделяло вязкий фермент, с его помощью хищник устраивал гнездо, превращая землю вокруг себя в зыбучие пески. Радиус такой ловушки мог достигать трех-четырех метров, а, если учесть, что, как правило, насекомые селились группами, то опасные участки разрастались до трехсот метров в диаметре. Жертва попадала в ловушку, тонула в песке, а дальше, неповоротливый и медлительный муравьиный лев, поглощал тело добычи, раскусывая то, что не помещалось в желудок, мощными жвалами. Насекомые эти отличаются невероятным метаболизмом, они месяцами могут обходиться без еды и воды, а их жизненный цикл длится несколько лет.

В общем, Лекс угодил левой ногой в гнездо льва, Рион попытался помочь ему выбраться, неудачно оступился и сам свалился в ловушку. Потребовалось много времени, чтобы граф, с помощью Лекса, смог принять вертикальное положение, к тому моменту его затянуло уже по пояс. Алхимику же полностью затянуло ногу, он полусидел-полулежал, стараясь не шевелиться, потому что каждое движение, погружало его тело все глубже.

Так они и просидели под еще не жарким, но уже утомительным утреннем солнцем, полчаса. Лекс впал в прострацию, как будто всматриваясь вдаль. Рион уже какое-то время приметил странности за алхимиком, тот иногда шептался сам с собой, отмахивался от чего-то, затравленно осматривался. Особого значения, правда, граф этому не предавал, потому что сам, большую часть времени, был не в ясном сознании.

Когда Риона затянуло по ребра, его ноги что-то коснулось.

– Лекс? – лениво прошептал он. – Меня кто-то трогает за ногу.

– Мм? – алхимик вопросительно взглянул на напарника, пытаясь понять, что он сказал. – А, это, должно быть…

В этот момент из песка вырвалась струя воздуха, и графа вдруг затянуло глубже.

– Э-э? – Рион замахал руками и испуганно посмотрел на Лекса.

Песок вокруг зашевелился, закручиваясь в воронку, тело графа рывками погружалось все глубже и глубже.

– Вот, черт! – Лекс попытался подтащить напарника к себе, но в итоге, сам еще больше застрял в ловушке.

Из песка появилась мохнатая, хитиновая лапа, загребла пустоту и снова скрылась под землей. Лекса осенила какая-то мысль и он стал копошиться в своей одежде, приговаривая: «Сейчас, сейчас». Риона затянуло уже по грудь. Алхимик, наконец, извлек из сумки, на первый взгляд, пустую колбу, поместил ее на полметра под землю и ударил ладонью по поверхности песка. Ничего не произошло. Ударил сильнее. Опять без эффекта. Лекс набрал побольше воздуха, размахнулся и обрушил на песок обе руки, скрещенные в замок. Раздался глухой взрыв, по земле прошла дрожь, фонтан песка взвился в воздух.

– Кхе-кхе, вроде отпустил, – прохрипел Рион, когда пыль улеглась.

Лекс почувствовал локтем сравнительно твердую поверхность, видимо, взрывом его немного вытолкнуло из зыбучего песка. Алхимик потихонечку, бочком, стал выбираться из ловушки.

– Э-э, Лекс? Меня похоже все равно затягивает…

Рион погрузился в песок уже по плечи. Алхимик заметил возле гнезда льва камень. Схватился за него, вдавил в песок и, используя, как опору, стал вытаскивать себя из ловушки. Наконец, тело удалось вызволить на устойчивую поверхность, а следом и застрявшую ногу. Лекс поспешно снял свою солдатскую куртку и, взявшись за край рукава, кинул ее Риону.

– Сейчас, – граф поднатужился, вытащил одну руку из песка и схватился за второй рукав куртки.

Лекс тащил напарника минут двадцать. Дело осложняло то, что ноги алхимика скользили по песку, норовя снова угодить в гнездо льва, да обессиленный Рион, постоянно срывался с импровизированной веревки.

Лекс лежал на песке и смотрел в небо. Нужно было идти, но сил не было. И даже, нарастающее дневное пекло, не способно было прогнать обессиленных путников. Граф лежал рядом, тяжело постанывая, ему приходилось еще тяжелее. Алхимик с непонятным выражением на лице посмотрел на напарника, поднялся, взвалил на плечо Риона и поплелся назад к последнему убежищу. Очевидно, что утренний переход они упустили.

Весь день, граф метался в горячке, температура уже не снижалась, ясность сознания приходила редко, но и в полное беспамятство мужчина не впадал. Лекс по несколько раз проверял свои алхимические запасы, но ничего полезного в этой ситуации, не нашел. И придумать ничего не мог: мысли путались, становились тяжелыми.

Рион промучился в агонии до вечера, потом к нему, наконец, пришел сон. Был он беспокойным и некрепким, постоянно мерещились тревожные образы и страхи. Через три часа беспокойного бреда, граф резко открыл глаза. Небо уже окрасилось в темно-синий цвет, воздух стал прохладнее. Оттого, казалось, что жар отступил, стало полегче. Граф, морщась от сильной головной боли, посмотрел по сторонам. Лекса нигде не было. Его вещей тоже. Рион грустно усмехнулся, на душе стало как-то легко. Он устал бороться и теперь, ему это делать не за чем. Граф закрыл глаза. Сон, на этот раз пришел быстрый и спокойный.

К утру вернулась лихорадка. Сознание уже не в силах было отличить бред от реальности. К графу являлись разные образы. Приходил отец с тем же выражением на лице, когда ему в последний раз сказали, что у его сына нет магических способностей. Грусть и разочарование отражалось тогда в его глазах. Отец посидел немного рядом, сказал: «Что ж…», и растворился в пустынном зное. Рион очень хотел сказать, что не виноват, но тело его уже не слушалось. Приходила девушка. Первая, кого он полюбил. Она стояла над ним и смотрела с той же, плохо скрываемой насмешкой, как в ту ночь, когда он стал мужчиной. Образы становились все страшнее и путанее. Риону казалось, что в ноге поселились отвратительные черви, они пожирали его изнутри. Потом сама боль превратилась в гигантскую жабу, засасывающую его в свою. дурно пахнущую, утробу. Мир на мгновенье вспыхнул яркой звездой, сжался в точку и потух. Последняя мысль перед забвением была яркой и четкой: «Вот и все…»