355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгений Федоров » Правда о военном Ржеве.Документы и факты » Текст книги (страница 7)
Правда о военном Ржеве.Документы и факты
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 22:28

Текст книги "Правда о военном Ржеве.Документы и факты"


Автор книги: Евгений Федоров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Кстати сказать, Еремеев сам лично в феврале 1942 года видел у Новоженова несколько паспортов, которые тот передал Телешеву. Под давлением Еремеева Телешев устроил Новоженова на квартиру Некрасова Владимира. Мать Некрасова – Мария Георгиевна – в конце января 1942 года пустила на квартиру в свой дом на улице Володарского Новоженова Владимира. Трудно сказать, когда и при каких обстоятельствах немцам стало известно о группе Телешева. На этот счет есть много предположений.

Следует только заметить, что согласно немецким документам, комендантом Ржева на тот период времени являлся полковник Кучера, а его заместителем – майор Крюцфельд.

Мифический комендант г. Ржева майор Шренке, перекочевывающий из одной публикации о Ржеве в другую, на самом деле не существовал. Кроме того, на основании четкого распределения обязанностей между сотрудниками комендатуры, комендант осуществлял общее руководство, а делами по шпионажу, саботажу, вредительству ведал адъютант коменданта, которым с декабря 1941 года являлся Ротер Макс Георг, 1903 года рождения из провинции Силезия, с высшим юридическим образованием, член НСДАП с 1932 года, обер-лейтенант. Его приметы: высокого роста, худощавый, плечи опущенные, волосы темно-русые, глаза серые, лицо пирамидальное, нос большой, губы тонкие, на левом глазу бельмо.

В немецких документах сообщалось, что в феврале 1942 года переводчик комендатуры доктор Котц в сотрудничестве с отделением ГФП группа 580 устроил выход подпольной группы Телешева и завоевал доверие ее членов. К сожалению, в отношении самого доктора Котца, имеются лишь упоминания трех ржевитян. Так, Прокофьев Николай Михайлович, 1888 года рождения, житель г. Ржева, улица Кооперативная, дом № 42, бывший квартальный староста, показал, что при комендатуре был переводчик Котц, немец, рядовой. Он заполнял анкеты, беседовал с каждым в отдельности, записывал фамилию, имя, отчество, год рождения, где ранее работал, партийность, специальность. Завербовал его. Дал список на пятьдесят коммунистов.

Полковский Никифор Иванович, 1897 года рождения, уроженец Витебской области, бывший начальник 2-го полицейского участка г. Ржева показал: в марте 1942 года к нему во 2-й участок явился начальник административного управления Ржевской горуправы Концевич Владимир Владимирович вместе с немецким переводчиком Котц.

Котц в присутствии Концевича стал говорить, что я плохо работаю, так как на участке собирается шайка бандитов. Полковский объяснил, что на его участке расквартировано много немецких частей. Немецкие солдаты и офицеры проживают на каждой улице. Поэтому он полагал, что партизанские группы существовать не могли.

Котц сказал: «Через некоторое время Полковский узнает, что делается на его участке». Концевич и Котц потребовали от Полковского повышения бдительности в его работе. О существовании группы Полковскому известно не было, хотя был случай, когда кто-то из старост заявил, что в его квартале по вечерам собирается молодежь, играет в карты, а на работу не ходит. И, наконец, Немилова Анна Иосифовна, 1900 года рождения, уроженка г. Гродно, жительница г. Ржева, улица Смольная. С ее слов в оккупацию на улицу Грацинского пришла женщина со склада 40. Она была женой немецкого переводчика Котц, который умер от тифа. После смерти Котц она к Немиловой больше не приходила. Она же рассказала, что повешенных комсомольцев выдала дочь парикмахера Антонина Явношина, до войны она училась в институте иностранных языков. Последнее не исключает возможность, так как Явношина знала участника группы Телешева – Лузина Бориса и Котц мог получить первичный сигнал от Явношиной. Хотя на этот счет были и другие предположения. Так, бывшему разведчику разведотдела штаба 31 армии Чернышеву Николаю со слов Култашевой Елизаветы известно, что группу выдала одна девушка или женщина по имени Дуся, которая сожительствовала с Кузей (Кузьма Латышев). Когда Кузя прервал связь с Дусей, она донесла о нем. Якобы немцы выдали Дусе два пуда муки.

Весьма интересными были сведения жителя Ржева Львова Александра Яковлевича, 1918 года рождения, проживающего по улице Большевистская, дом № 39, о немецком дезертире Германе, который пришел в Ржев в январе 1942 года, прятался в подвале, чтобы остаться у красных. Поселился он в доме около Холынки, где жили две девушки и знал, что его ищет полиция. В апреле 1942 года он какое-то время жил у соседа Львова – Козлова Михаила. Говорил он на ломаном русском языке и польском. Странно себя вел. Со слов бывшей разведчицы разведотдела штаба 31 армии Чернышевой Нины ее перевели в дом за Холынку. В ее отсутствие в доме появились разведчицы: Нина Трепчукова и Лида Тимофеева. Одно время по линии жандармерии к ним подселили семью: муж, жена, дети. В то время к ним заходил жандарм.

Как развивались события дальше? В марте 1942 года помощник квартального старосты Лебедева Александра Андреевна пришла с нарядом на работу в дом Еремеева к Телешеву. Лебедева заявила Телешеву, что староста Долгополов включил его в список для выхода на работу на аэродром. Телешев оскорбил ее нецензурными словами и обозвал шкурой, но на работу не вышел. На другой день она стала отказываться от работы и рассказала Долгополову о Телешеве. В это время Еремеев пошел посидеть к Шишлевскому Ивану Ефимовичу, но когда проходил мимо дома старосты Долгополова, последний попросил зайти к нему. В доме Долгополов стал расспрашивать о Телешеве Алексее. Он все рассказал о нем и о деятельности его группы и попросил Долгополова принять меры к Телешеву. Вскоре, в среду, через полицейского, Еремеев был вызван к начальнику 2-го полицейского участка, размещавшегося в доме Виноградова. В кабинете начальника участка спросил, почему его сын не выходит на работу. На это Еремеев сказал, что Алексей формирует отряд для борьбы с немцами. Отряд подготавливается для поддержания наступления Красной Армии, назвал известных ему участников. Начальник участка приказал полицейскому пойти с ним и привести Телешева, предупредив, что если Алексея не окажется дома, тогда Еремеева привести обратно в полицейский участок. Когда полицейский привел Еремеева к себе домой, было примерно, половина второго дня. Алексей сидел дома за столом и обедал. Тут же находилась и его мать.

Когда в дом зашли полицейский и Еремеев, то отчим сказал: «Вот ты не ходил на работу – за тобой пришла полиция». Полицейский ему тоже сказал: «Нехорошо. Нужно работать». Телешев Алексей ответил: «Ладно. Отсижу в тюрьме, а работать на немцев все равно не буду».

Когда полицейский привел Телешева во 2-й полицейский участок, там он был арестован. Полковский опередил Котца.

Вот что показывал Гусев Иван Федорович, 1910 года рождения, проживающий в Ржеве по улице Бехтерева, дом № 59: «26 марта 1942 года за невыход на работу он был арестован. Привели в полицию, где застал Еремеева, которого допрашивали. Спрашивали, есть ли у него сын, который не хочет работать. После некоторого времени привели Телешева Алексея, а потом еще одного. Всех нас троих повели в тюрьму на третий этаж и заперли в камеру. В камере с ним Телешев был одну ночь. Телешева били и он кричал: «За что бьете?». На второй день его забрали и больше Гусев его не видел.

27 марта 1942 года рано утром начался арест остальных участников группы Телешева, который происходил следующим образом. Еремеев Николай по этому поводу показал так: «В четверг, в половине пятого утра, стук в дверь. Оделся. Открыл дверь. Увидел большую группу вооруженных немцев и двух молодых мужчин, одетых в штатское и разговаривающих по-русски. Зайдя в дом, один из них спросил: «Где рыжий полковник?» Еремеев ответил: «Никакого полковника у него нет. Есть сын, которого вчера взяла полиция». После этого Еремееву и его квартиранту Рыбину Василию Ивановичу приказали выйти на улицу. На улице, среди большой группы немцев, переводчик, высокого роста, по виду русский, одетый в гражданскую одежду, вынул блокнот и по имеющимся там записям стал называть участников группы. Первого назвал военнопленного Василия и предложил показать его квартиру. Василий проживал на Захолынской улице в доме Давыдова с двумя девушками.

На момент ареста в доме находились Василий и Трепчукова Нина. Дело в том, что где-то в конце февраля 1942 года Трепчукова Нина и Тимофеева Лида предприняли попытку перейти линию фронта и пошли в направлении д. Кокошкино, где, как показал Чернышев Николай, Тимофеева Лида нарвалась на мину и погибла.

Со слов Кудряшовой Анастасии в Ржевский лагерь военнопленных привели одну партизанку и она сообщила девушкам о том, что Тимофеева Лида погибла во время перехода линии фронта. Так как она тогда лежала в лазарете, то по возвращении в лагерь ей рассказали об этом Соловьева и Игнатенкова.

Соловьева Татьяна Борисовна из Великих Лук, а Игнатенко Ольга Ивановна, 1922 года рождения, уроженка д. Ботали Куньинского района Калининской области, проживала в д. Чачкино. Нарбут Александра на этот счет показала: 3 марта 1943 года в 120 запасном полку 30 армии встретилась с девушкой Чернявской или Черняховской Ниной родом из Торжка или Кувшиново, которая рассказала, что под Ржевом встречала Трепчукову Нину, живущую на нелегальном положении. Трепчукова говорила ей, что с Тимофеевой Лидой бежали из немецкого лагеря и хотели перейти линию фронта на сторону Красной Армии, но были обстреляны немцами. Тимофеева убита, а Трепчукова скрылась среди гражданского населения. Еще будучи в лагере, Нарбут узнала, что Трепчукова Нина тоже убита немцами, так как со склада выдали одной девушке пальто Трепчуковой Нины. После ареста Василия и Трепчуковой Нины пошли к дому Жильцовых.

О том, как происходил арест, показал сам хозяин дома Жильцов Михаил Тимофеевич, 1890 года рождения, уроженец д. Цыганово Кимрского района Калининской области, житель г. Ржева. В последних числах марта 1942 года на рассвете в дом вошли четыре вооруженных немца и русский переводчик, который обращаясь к нему, спросил: «Вы Жильцов Михаил?» и далее: «Где твой сын Алексей?» Жильцов Михаил указал на спящего сына. Переводчик приказал Алексею встать и одеваться. Отца и сына вывели на улицу и повели в направлении порта. Не доходя до Покровской церкви увидели у Немировской гостиницы группу вооруженных немцев и арестованных. Среди арестованных была одна незнакомая девушка. Дальше Еремеев повел к дому Латышева. По показанию Крюковой Ксении Павловны, 27 или 28 марта 1942 года на рассвете она услышала стук в окно дома и ворота. Когда она открыла дверь, вошла большая группа вооруженных немцев и с ними Еремеев Николай. Один из них на русском языке спросил: «Ты Латышев Кузьма?», а затем: «Поднимал ли ты сегодня советские брошюры, сброшенные с русского самолета?». Латышев ответил: «Никаких брошюр не поднимал». Тогда ему дали пощечину. Начался обыск, который длился около сорока минут. Искали везде, под полом, на чердаке, во дворе. В манжете пиджака брата обнаружили советскую листовку. После брата вывели на улицу. Выйдя сама из дома, увидела стоящих во дворе под охраной Персиянцева, Дмитриева и еще двоих.

Об аресте Дмитриева Константина его жена Дмитриева Анна Николаевна, уроженка и жительница Ржева, показала: «В дом зашли четыре немецких солдата, офицер, переводчик и Еремеев. Во время ареста она спросила у жандармского офицера, почему арестовали ее мужа. Он ответил: «Ваш муж бандит. За этой бандой они следят давно. Вы отлично знаете пленного Василия и Белякова».

За день до ареста Телешева к Дмитриеву заходил Гончуков Василий. В день ареста Дмитриева она видела Гончукова на Трудовой улице. В тот же день Дмитриева ходила в немецкую комендатуру и тюрьму, но ей никто ничего не сказал. На второй день, когда она стала спрашивать у полицейского тюрьмы, то с ним стоял один русский, высокого роста, худощавый, хромой, который ответил за полицейского: «Ваш муж находится в тюрьме». В это время к нему подошла его жена. Дмитриева сказала ей, что она счастливая женщина. Имеет возможность передать передачу и видеть своего мужа. На это она ответила: «Надо иметь подход».

Установлено, что этими лицами, которых показала Дмитриева, являлись: Егоров Алексей Михайлович, 1911 года рождения, уроженец Высоковского района и его жена Егорова Прасковья Михайловна, 1901 года рождения, проживавшие в Ржеве по улице Гражданская, дом 58, на квартире у Мамонтова Василия.

На третий день после ареста мужа к Дмитриевой Анне приходили жандарм и переводчик и допрашивали ее.

На четвертый день Дмитриева встретила Гончукова. Он работал на немецкой кухне, носил белую нарукавную повязку, проживал у Терентьевой Ольги Семеновны.

Последний раз она видела Гончукова в августе 1942 года, но разговора не произошло.

А сестра Некрасова Владимира – Некрасова Мария – так показала об аресте брата и Новоженова Владимира: «В последних числах марта 1942 года, часов в пять утра к ним в дом пришли вооруженные немцы. Среди них был офицер со светлой бляхой на груди. Ни с кем не разговаривая, они, увидев брата, схватили его и посадили в чулан. Туда же посадили и мать и ее. Новоженов в это время болел тифом. Лежал в детской кровати, укрытый одеялом с головой. Немцы не заметили его. Вскоре открылась дверь чулана и она увидела русского человека, одетого в зимнюю тужурку темного цвета с меховым воротников, в теплой шапке на голове и в кожаных сапогах, лет двадцати пяти, высокого роста, средней полноты.

Схватив брата он спросил: «Куда вы дели Новоженова?». Брат ответил, что не знает никакого Новоженова. Тогда он ударил его и связал ему руки. При продолжении обыска обнаружили Новоженова. Из-за слабого здоровья Новоженов не мог стоять на ногах. Падал, но немцы заставляли его стоять. Начали бить его. Окончив обыск, они забрали брата и утащили Новоженова, так как он не мог ходить. Остальным приказали не выходить из дома.

Говоря об арестах, следует несколько слов сказать о фельджандармерии – этом военно-полицейском органе. Его основной функцией являлось установление порядка в зоне боевых действий и в ближайшем армейском тылу. Ей вменялось: проверка документов, конвоирование военнопленных, аресты, приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов и другое.

Подразделения полевой жандармерии придавались комендатурам. В частности, в Ржеве находился штаб 531 полевой жандармерии. Руководил отделением полевой жандармерии до июля 1942 года лейтенант Медров, который и осуществлял арест группы Телешева.

Расследованием деятельности группы Телешева занималось специально сформированное 8 марта 1942 года отделение тайной полевой полиции (ГФП) при VI АК. Этим отделением руководил секретарь полиции Грюнберг Ганс, примерно 1905 года рождения. В его подчинении было пятнадцать сотрудников вспомогательной полиции.

Ему также были приданы два переводчика: доктор Котц и Мейер. Подчинялось оно ГФП-580, возглавляемом комиссаром полиции Грамш Иоханнес Ганс.

Но вернемся к тому, что происходило с группой арестованных. Арестованных на автомашине под конвоем жандармов доставили в Ржевскую тюрьму и разместили по камерам на третьем этаже. Со слов Жильцова Михаила Терентьевича всех мужчин после обыска посадили в одну камеру, а девушку отделили от них. Но в их камере Телешова не было. На следующий день стали вызывать на допрос по одному и по два.

Вызванные на допрос обратно в камеру не возвращались. Так в течение дня все тринадцать человек были выведены из камеры. Остались в камере он и Рыбин.

Допрашивали через переводчика. У него спрашивали о сыне. Чем он занимался. В каком отряде состоял. Он отрицал все. Они кричали и требовали показаний. Не добившись от него показаний, в его присутствии стали допрашивать Рыбина. Рыбин ссылался на свою болезнь и нахождение в постели.

Квартирант Еремеевых Рыбин Иван Васильевич показал: в камере тюрьмы кроме участников группы Телешева находились армянин, подозреваемый немцами, что он еврей; подросток, перешедший линию фронта. На допрос его вызвали вместе с Жильцовым Михаилом. Жильцова спрашивали, знает ли он, что его сын партизан.

Жильцов ответил: «Я не замечал. У меня никогда не собирались, а что там на воле делали – он не знает». Потом немцы переговорили между собой, а переводчик сказал: «Если вы узнаете как-нибудь о заговоре против германских властей, то немедленно сообщите нам. Если не сообщите, то будете расстреляны». Мы сказали: хорошо, будем сообщать. Нам сказали, что можем идти. Примерно через две недели на базаре встретил своего сокамерника армянина.

Весьма подозрителен Егоров Алексей Михайлович тем, что будучи арестованным немцами и в числе шестнадцати человек 11 января 1942 года направлен в Ржевский лагерь военнопленных «Заготзерно». Через три дня сбежал. Снова арестован. 2 февраля 1942 года второй раз сбежал с одним красноармейцем. 23 марта 1942 года арестован жандармом, доставлен в комендатуру на улицу Коммуны, а затем в тюрьму. В камере с ним сидели: Молчанов с ул. Урицкого, дом 14 или 16, как не имеющий документов, Ибрагим с Первомайской улицы, дом № 1, чистильщик обуви, житель г. Ржева. На него написала заявление жена, что он связан с партизанами; механик лесозавода Костя, арестован за обнаруженный наган. Через трое суток освобожден и работал на лесозаводе.

Установлено, что Молчановым являлся Молчанов Иосиф Федорович, примерно 1892 года рождения, уроженец Ржева, проживал в Калинине по улице Степана Разина, дом № 23, кв. 5. В период временной оккупации г. Калинина был квартальным. При отступлении немцев бежал в Ржев.

Ибрагимом возможно был житель г. Ржева Оруджев Ибрагим Гусейнович. Костей – Валинович Константин Максимович, 1902 года рождения, уроженец г. Киева.

Со слов его жены Язевой Августы Николаевны, проживавшей в Ржеве на лесозаводе, он был забран двумя немецкими солдатами 21 марта 1942 года.

По показанию Земскова Георгия Ивановича, 1904 года рождения, в период его нахождения в Ржевском лагере военнопленных был такой случай, когда механика лесопильного завода Валинович Константина Максимовича арестовали немцы за диверсионно-вредительскую деятельность на заводе. Донесли на него несколько рабочих. Он был бы казнен, если бы не выручил Канунов Михаил Васильевич и один немец, работавший с ним на заводе. Об этом говорил сам Валинович.

В отчете деятельности за март 1942 года ГФП (Группа 580) писалось: «При смене мастеров на пилораме в г. Ржеве были замечены на некоторых станках различные повреждения. Это было вменено в вину уволенному мастеру Константину Валинович.

Его обвинили в саботаже. В ходе дознания отделением в Ржеве было установлено, что обвинение, предъявленное Валиновичу, необоснованно. Поломки получились частично по вине солдат вермахта и небрежности некоторых рабочих. Подозреваемый заверял, что он никоим образом не желал какого-либо ущерба предприятию, а также всегда готов быть полезен вермахту.

По распоряжению отдела I-ц при VI АК отпущен. Отделение при VI АК г. Ржева, улица Коммуны, дом № 40.

Подозрительность Егорова Алексея усиливалась показанием жены Дмитриева Константина – Дмитриевой Анны: в тюрьме она была два раза и оба раза его (Егорова) видела. Этот инвалид находился во дворе тюрьмы. Она даже считала, что он у них кем-то работает в должности сотрудника тюрьмы, так как с ним очень хорошо обращались немецкие полицаи. Он на арестованного нисколько не был похож, себя чувствовал весело. Ходил вместе с полицаями в течение этих двух дней.

Сам Егоров Алексей показал: допрашивали четыре офицера и два переводчика с побоями, о связях с партизанами и коммунистами. Называли ряд лиц и спрашивали о них. На последнем допросе сказали, что с ним в камере сидел партизан, который сейчас повешен, а он о нем ничего им не говорил. Велели учесть, что если он не будет им помогать, то тоже будет повешен.

И последний человек, который тоже находился в тюрьме – Еремеев Николай, который показал так: всех доставили в тюрьму и разместили по камерам. Он был посажен вместе с Жильцовым и Беляковым. В камере на третьем этаже уже сидел незнакомый мужчина. На другой день его первым вызвали на допрос. В помещении на правой стороне стоял стол, за которым сидели три немецких жандарма в шинелях и фуражках с белым кантом и эмблемой, два солдата и тот же переводчик. О Телешеве он рассказал, что тот командир Красной Армии. Прибыл в Ржев и стал организовывать партизанский отряд. Назвал его участников. Показал о деятельности. На вопрос: «Почему он раньше не мог сообщить?» Ответил: «Боялся партизан». На вопрос кто руководитель и организатор, ответил: «Телешев».

Тут же переводчик завербовал его для сотрудничества с ними. После этого его посадили в отдельную камеру. Через полчаса вновь вызвали, когда допрашивали Новоженова. Задали вопрос: «Этот ли Новоженов состоял в партизанской группе?» Он подтвердил. На третий день его повели в «СД», где он еще раз был завербован с отбором подписки. После трех дней он был освобожден и вышел из тюрьмы.

Житель улицы Воровского, дом № 11, Алексеев Георгий Григорьевич, 1890 года рождения, показал: однажды вышел из дома и стоял возле угла. В это время по улице Захолынский проезд шел Еремеев. Спросил его, откуда идет. Он ответил: из тюрьмы. Освободили немцы. На вопрос, за что сидел, ответил: его неродной сын Телешев является командиром Красной Армии. Устраивал вечеринки совместно с молодежью на Васильевской улице, где организовывал партизанский отряд, в котором, как слышал, не менее 30 человек. Эти люди немцами арестованы и машиной привезены в тюрьму, а на другой забран он, где ему чуть не выбили зубы. Я за сукиного сына сидеть в тюрьме и отвечать не буду. За то, что он немцам рассказал всю правду, что Телешев командир и партизан, они его отпустили.

О том, что группой Телешева устраивались вечеринки, подтвердил ржевитянин Озеров Герман Афанасьевич, 1925 года рождения. До войны он знал Персиянцева Мишу с Союзной улицы. Жил он с матерью в домике на краю улицы, к поповскому пруду. Был даже раз у Миши дома. Где-то в марте 1942 года Персиянцев пришел к нему с приглашением пойти с ним на улицу Воровского поиграть на гармошке, где у них должна быть вечеринка. Он не пошел, а дал свою гармошку. Гармошку ему вернули на другой день, но кто именно, не знает. Сказали, что ночью была облава и всех кто был на вечеринке арестовали.

Сестра Жильцова Алексея – Жильцова Мария Михайловна – также подтвердила это, показав: «В марте 1942 года молодежь часто устраивала вечеринки по улице Новостройки, где собиралось до тридцати парней и девушек. Однажды в одном доме собралось около тридцати-сорока человек. В этот вечер пришла с немецкими офицерами переводчица комендатуры Лебедева Александра. Ей предложили уйти. За ней пошли немецкие офицеры. Немцы окружили дом и никого не выпускали и не впускали, переписали всю молодежь. Спустя семь-десять дней начались аресты.

Интересно, какие показания дали сами участники группы Телешева? Об этом свидетельствуют немецкие документы типа аннотаций протоколов допроса.

Беляков Александр, 1922 года рождения, 26 марта 1942 года показал, что в 1940 году обучался в военном училище в г. Калинковичи и там получил звание лейтенанта.

10 октября 1941 года попал в плен. Находился в лагере, затем сбежал и 30 октября 1941 года прибыл в Ржев. Позднее переехал к сестре в деревню и там заболел. Телешев, Новоженов, Некрасов, Латышев посещали его там и потребовали вступить в их организацию. Позднее у Василия (пленного) встретил мужчину и 2-х девушек, которые прибыли от Советов.

После двухнедельного пребывания в г. Ржеве, они вернулись за линию фронта.

Мальчик лет 12–14 сделал ему позднее предложения собирать данные о численности и мощи германских войск, на что он не согласился.

После интенсивного допроса сообщил, что Телешев сделал ему предложение принять участие в организации партизанского отряда. Позднее Дмитриев повторил это предложение.

Организация избрала своим руководителем Телешева. Показал, что у них был 1 пулемет и 5 винтовок, а также несколько кинжалов, которые спрятаны в подвале дома рядом с домом Василия. В организацию входили: Телешев, Персиянцев, Дмитриев, Латышев, Новоженов, Некрасов и еще несколько неизвестных. Дважды переправляли к красным девушек с сообщениями о передвижении германских войск.

Дмитриев Константин 26 марта 1942 года сначала утверждал, что ничего не знает, что с арестованными познакомился только в тюрьме. После сильного давления дал показания, что знает Белякова, который служил в Красной Армии. Здесь, по всей видимости, существует какая-то организация, цель которой – передача красным сведений о численности немецких войск через каких-то девушек. Что банда прятала оружие по улице К. Маркса в подвале сгоревшего дома. Утверждает, что полковника увидел в 1942 году. Беляков – важный руководитель. Как членов знает: Латышева, Персиянцева, Новоженова, Некрасова.

Лузин Борис, проживал по улице Грацинского, 22, 26 марта 1942 года показал, что в ноябре 1941 года прибыл в г. Ржев из д. Медное под Торжком.

Был послан красными как их агент в район г. Калинина. Позднее вместе с другим гражданским населением эвакуирован в Старицу, оттуда в Ржев. Во время одного собрания на Захолынской некто Владимир дал ему поручение перейти линию фронта, чтобы получить необходимый инструктаж. Зачитанные капитаном Вразкус имена большей частью известны ему. Просьбы Владимира не выполнил. Встречи главным образом у Белякова на улице Фрунзе. Там находились: полковник Телешев, Новоженов и другие. Тема – организация партизанских групп и о спрятанном оружии. При повторном допросе Лузин показал: какая-то девушка со знанием французского языка проживала у Василия, иногда навещала Лузина. Другая девушка, Галина Куницкая, пыталась уговорить его перейти к красным в г. Калинин. Опрошен о Калтанове, дал показания, что он некоторое время работал поваром в 26 ПД и вынашивал намерения отравить пищу солдат. Он также облил керосином запасы муки. Сообщил, что Комкова Мария является членом организации.

На допросе 26 марта 1942 года Латышев показал, что служил в Красной Армии, в 1937 году демобилизовался. Признает, что знает Василия (пленного) только по внешнему виду, а также девушку в очках. Сначала отрицал посещение, позднее показал, что знает: Дмитриева, Телешева, Новоженова, Некрасова, Белякова, Персиянцева, Жильцова. Телешев, якобы, вербовал среди них шпионов для Советов.

Утверждает, что сам на это не согласился. Телешев намеревался создать партизанскую группу. Об оружии не знает.

26 марта 1942 года Некрасов Владимир показал: его отец священник. Только это одно доказывает, что он настроен враждебно к большевистской системе. Жил вместе с Новоженовым. Телешев говорил ему о планах. Признает, что является членом банды.

Персиянцев производит впечатление простого мальчишки. Некто Чернышев Николай сделал ему предложение быть связным с красными, на что он ответил отказом. О собраниях ничего не знает.

Морозов Василий, 33 лет, житель Ржева, слесарь, говорил, что 11 января 1942 года убежал из лагеря военнопленных, позднее выяснилась настоящая фамилия – Монякин.

Признает знакомство с января 1942 года с так называемым полковником, который сделал ему предложение достать фальшивый паспорт и поступить на службу организации. Позднее принимал участие в нескольких собраниях. Опрошен о других. Признал, что знает их всех и подтвердил, что они все принимали участие в собраниях организации. Цепь – установление связи с Советами. Один из них, Леша (Телешев), сообщил, что к весне обязательно должны быть созданы новые партизанские банды.

Душа организации – Леша. В последнее время собрания, которые проходили ежедневно, посещали около пятнадцати персон.

Соколов Михаил, 20 лет, житель г. Ржева, Кооперативная, 6, его мать была членом Верховного Совета СССР и убежала с красными. Утверждает, что об организации ничего не знал, но позднее признался в знакомстве с партизаном Персиянцевым.

Далее знает как активистов Виктора Шевцова и Рыбникова, оба из Ржева, которые были членами батальона уничтожения и еще одного – Ятчук с Кооперативной улицы и Сазонов Виктор принадлежат к банде.

Львова Татьяна, 1920 года рождения, жительница г. Ржева, признала, что в декабре 1941 года через фронт ушла к немцам, позднее арестована ими. Почему-не хочет знать. Позднее освобождена и спустя какое-то время арестована. Об организации ей известно, что здесь должна создаться банда, возможно партизан, чей руководитель является Беляков, который был послан в феврале. Отрицала принадлежность к советской разведке. О Телешеве знает, что он был выдвинут на место Белякова. Насколько она слышала, собрание посещали двадцать-тридцать человек. Созналась, что еврей Вайнберг должен работать в комендатуре. Другой агент назывался Поннер.

Сапожник Еремеев Н., всхлипывая, показал, что так называемый полковник и Новоженов жили у него. Часто по ночам покидали дом и практически не занимались никакой работой. Позже узнал, что у Нины проходили встречи, где были полковник, Новоженов, Беляков, Дмитриев, Некрасов, Персиянцев, Гончуков (в свое время был в лагере военнопленных), Латышев и другие неизвестные. Слышал их разговор о том, что нужны бомбовые удары, чтобы посеять панику среди немцев. Посылал девушек со спецзаданием об оружии.

Новоженов, несмотря на жестокий допрос 26 марта 1942 года, показаний не дает. Признал позднее, что был на одном собрании, однако ничего не знает. Все предъявленные обвинения отрицает и больше ничего не говорит.

Жильцов Алексей 26 марта 1942 года, несмотря на жестокий допрос, ничего не говорит. Утверждает, что не знает никакой организации и названных лиц.

Телешев Алексей показал, что он техник-инструктор Красной Армии. В октябре 1941 года пришел в Ржев. Не знает ни о какой организации. Несмотря на острый допрос, ничего не сказал и отрицал все, что может его уличить.

Вот так вели себя арестованные, вот такие дали они показания.

За обнаружение и ликвидацию подпольной группы Телешева отвечало отделение I-ц VI АК и отделение ГФП-580. Аресты были произведены 26–27 марта 1942 года. Допросы были с пристрастием.

30 марта 1942 года отделение I-ц штаба VI АК сообщило о ликвидации группы Телешева в отдел I-ц штаба 9 армии.

Следует пояснить, что такое отдел и отделение I-ц. Это разведывательно-контрразведывательное подразделение. Оно имелось в воинских формированиях германского вермахта, начиная от дивизии и выше.

Отдел I-ц VI АК

30 марта 1942 года.

Сообщение о вскрытии шпионской и партизанской банды в Ржеве.

«В феврале появились признаки наличия шпионской организации красных в Ржеве. В связи с этим было дано поручение отд. I-ц переводчику Котц в сотрудничестве с ГФП провести соответствующие поисковые мероприятия.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю