Текст книги "Правда о военном Ржеве.Документы и факты"
Автор книги: Евгений Федоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
В ДЕРЕВНЯХ ПОД РЖЕВОМ
Д. Бутово
В отчете комендатуры за третью декаду августа 1942 г. говорилось о том, что в апреле 1942 г. поступила информация о бандитах в лесах в районе д. Бутово.
Принятыми мерами были выявлены 4 бандита, которые при сопротивлении были убиты.
Так что же было в д. Бутово на самом деле? В д. Бутово было 52 дома. Перед приходом немцев предприняты меры к эвакуации жителей в советский тыл. Был зарезан скот для питания в дороге. Но все это оказалось слишком поздно. Уже 13 октября 1941 г. стало известно, что немецкие войска захватили Старицу. Наши войска из-под Вязьмы, Бологое и Андреаполя метались в котле немецких частей.
Отходили лесами еще более недели. Молодежь рыла окопы в районе Бахмутово.
В доме Купоровых жили Каменские из д. Голышкино. Их сын Виктор уже перед самым приходом немцев вернулся из истребительного отряда. Он рассказал о г. Ржеве, что там успели сжечь фабрику колодок и другие здания.
15 октября 1941 г. в деревне появились немцы. В период их прихода в доме Купоровых были задержаны 4 военнослужащих, один из них – командир морской пехоты. Подростки из деревни в глубине леса нашли блиндаж, сооруженный артиллеристами. Они решили сделать там тайник, где можно хранить оружие и боеприпасы. Постепенно из ребят примерно одного возраста сложилась группа. Старшим признали Солянова Ваню, он успел окончить учительский институт в Ржеве и был старшим по возрасту. В группу входили братья Кулаковы Борис и Петр, Демидов Николай, Куноров и Котов Петр, последний был наиболее решительным.
С 10 ноября 1941 г. старостой деревни Бутово являлся Кулаков Макарий Степанович 1888 года рождения, уроженец д. Бутово. С 1914–1918 год он находился в немецком плену. До оккупации Кулаков Макарий работал сторожем в пожарной охране УВСР № 61. После избрания его старостой, он был вызван в горуправу к бургомистру Сафронову. Там получил документ, а нарукавную повязку – у коменданта д. Костино. Помощником старосты избрали Мурашова Ивана Алексеевича, 1905 г. рождения, уроженец и житель д. Бутово, который в 1941 г. работал на строительстве объекта № 157 в г. Ржеве, заместителем старосты – Гренков Павел Павлович 1885 года рождения, уроженец и житель д. Бутово, который так же с октября 1915 года находился в немецком плену.
Как освободителей встречали немцев Кулаков Макарий и Солянов Филипп Тимофеевич.
С 25 декабря 1941 года в д. Бутово проживал Куров Петр Кондратьевич, 1900 года рождения, уроженец д. Залесье Пеновского района.
Что это за личность? В 1930 году Куров был Осужден Осташковским народным судом за спекуляцию, но из заключения сбежал и скрывался в Ленинграде. Там занимался кустарным ремеслом и как кустарь был обложен налогом. За неуплату налога был арестован и до 1933 г. находился в исправительно-трудовой колонии в Осташкове.
После освобождения из колонии прибыл к семье в г. Смоленск. Устроился работать на льнокомбинат десятником. В 1936-37 г. г. за растрату был осужден на пять лет лишения свободы. Срок отбывал на строительстве канала Москва – Волга. После отбытия срока наказания проживать в г. Смоленске ему было запрещено.
В 1939 году семья Курова прибыла на жительство в г. Сычевку, а осенью того же года переехала в Ржев, где Куров устроился на работу в вулканизационную мастерскую мастером. В Ржеве Куровы проживали на площади Революции, дом 11.
Семья Курова состояла из четырех человек. Жена Куприянова Мария Павловна, 1902 года рождения, уроженка г. Янов (Польша), дочери: Курова Ольга Петровна, 1920 года рождения, уроженка д. Залесье и Куприянова Нина Петровна 1922 года рождения, уроженка г. Осташкова. Нина в период временной оккупации работала переводчицей у немецкого коменданта Бринилюка в д. Гнилово Ржевского района.
Вместе с Куровым в д. Бутово из Ржева, прибыл ассириец Сулейман Морозель 1888 г. рождения, уроженец г. Дюлдмерг (Турция) вместе с молодой русской женой по имени Тоня. В 1939 году Сулейман Ржевским гор. отделением НКВД был арестован по статье 58-6 УК РСФСР (шпионаж), но через девять месяцев освобожден.
В отношении Сулеймана имеются следующие данные: Сулейман Морозель, ассириец, проживал в Ржеве на ул. Старицкая, дом № 8, по паспорту, выданному в Ржеве в 1935 году. Вдов, кустарь – торговец, сын Хама, 14 лет. Из Турции прибыл в Россию в 1916 году как беженец. До 1921 г. проживал в г. Ростов-на-Дону. Женился на Ястин Инвия и выехал в г. Москву, где был чистильщиком обуви на Курском вокзале.
В 1925 году был судим за скупку краденных вещей на 3 года лишения свободы. Затем еще раз был судим за хулиганство на год принудительных работ. После проживал в Тамбове и Туле. В городе Туле купил паспорт у Морозель Сулеймана за 150 рублей и осенью 1934 года выехал на жительство в Ржев, где и проживал под чужой фамилией. Дважды встречался с секретарем Иранского посольства Сатар. Сатар приезжал в Бутырскую тюрьму, где он сидел. Сдал свой национальный паспорт на имя Ильи Инвия и стал проживать под именем Сулеймана.
В 1939 году за недостаточностью оснований из-под ареста освобожден. Из жителей Ржева его знал Инвияев Николай Авдеевич, 1902 года рождения, иранец.
К моменту прибытия Курова и Сулеймана в д. Бутово проживали, бежавшие из лагерей военнопленные, в их числе два летчика, которые не смогли перейти линию фронта.
Их было четверо. Из тех, что жили у Мурашовой Елены, одного звали Александром, а другого Борисом, а те, что жили у Кутузова Ильи и Гранкова Василия Егоровича, как звать неизвестно.
Когда городская управа потребовала у сельских старост переписать население деревень и представить списки в горуправу, военнопленные из деревни ушли в лес в тот блиндаж, где собирались подростки.
Как говорил Сулейман, ребятам уйти в лес военнопленным посоветовал именно он. Сулейман рассказывал подросткам о себе, что он в 1932 году был заброшен в Советский Союз, успел пройти Бутырку, Кресты и Соловки, но перед войной был освобожден. Женился на русской. Его можно было видеть в г. Ржеве на конном базаре. Признался, что немцы его обрабатывали, но он отказался от сотрудничества, так как уже сыт по горло этой работой. Выдал подросткам Курова.
Куров действительно имел связь с немцами, часто посещал деревни Боярниково и Мануйлово и возвращался оттуда в нетрезвом виде. В д. Мануйлово, где стоял немецкий штаб, по его признанию он был пять или шесть раз. Ходил в Ржев.
Немецкой комендатурой, что была в д. Ненаедово, старосте д. Бутово не разрешалось давать наряды на работу семье Курова. В январе 1942 года ночью в д. Бутово прибыл немецкий карательный отряд с переводчиком. Разыскав дом старосты, два солдата и переводчик взяли старосту к его сына Петра, привели в дом Мурашовой Елены, куда собрали человек пятнадцать жителей. Можно представить, что в доме всем не хватило места и часть жителей стояла на улице. Переводчик вызвал шестнадцатилетнего Кулакова Петра, ибо Куров Петр в присутствии своей дочери Куприяновой Нины успел сообщить немецкому жандарму, что Кулаков знает, где скрываются четверо русских военнопленных.
Переводчик спросил Петра, где скрываются военнопленные. В это время в дом вошел Куров и пятнадцатилетний Каменский Василий. Куров сказал переводчику, что Кулаков Петр знает, где находятся военнопленные и Кулаков вынужден был признаться. После чего Кулаков, переводчик и примерно двадцать пять немцев пошли в лес.
Дело в том, что когда подростки Кулаков Петр, Васильев Александр, Солянов Иван, Котов Петр и военнопленный Александр приводили в порядок блиндаж, то их видел Куров. Задержанных военнопленных доставил в д. Мануйлово, где со слов немецкого переводчика д. Бутово их расстреляли.
Кулаковых отца и сына допрашивали в д. Мануйлово и отпустили. Не расстреляли потому, что отец хорошо говорил по-немецки и служил старостой. Молодежь отправили в д. Теряево, где был создан лагерь. В лагерь неоднократно приезжал белоэмигрант в чине полковника немецкой армии по имени Фимено. По его словам, ему удалось убедить немецкое командование не расстреливать подростков и не сжигать деревни, хотя взяли четырех военнопленных с оружием, как партизан. По словам полковника, ему помог и немец Отто Керш, сын миллионера, мастера спорта по боксу. После этого случая в д. Бутово стала функционировать немецкая комендатура.
Сам Куров Петр был арестован советскими органами 30 сентября 1942 года, но из-под ареста сумел сбежать, был задержан воинской частью 243 стрелковой дивизии, назвался Котовым Петром Ивановичем и в процессе расследования его пособнической, предательской деятельности 22 декабря 1942 года умер.
Демидов Николай Яковлевич, 1899 года рождения, уроженец и житель д. Бутово показал, что в районе д. Малахово немцами были взяты в плен 12 советских разведчиков. Это было в декабре 1941 года. Последние на его глазах были заморожены в сарае в деревне Лазарево.
Д. Каменское
В отчете о деятельности ГФП-580 в мае 1942 года указывалось, что в ночь на 20 мая 1942 года в д. Каменское у Ржева убит бургомистр Иванов и двое его детей. По подозрению в убийстве арестованы Михайловы: Степан, Алексей и Александр (дед, отец, сын), один из них имел пистолет.
Один из арестованных ГФП-580 вместе с Михайловыми, Чугреев Вячеслав Алексеевич, 1927 года рождения, уроженец д. Лигостаево Ржевского района, так рассказывал об этом событии. Староста д. Лигостаево назначил его в похоронную команду, так как в период весеннего наступления Красной Армии погибло много красноармейцев. После того, как похоронная команда произвела захоронения в д. Лигостаево, Чугреев был направлен в район д. Каменское. Там было много трупов. Среди них нашли труп женщины, видимо, врача или медсестры. Чугреев каждый день по утру ходил в д. Каменское, а после работы возвращался в д. Легостаево. Он познакомился со старостой Ивановым, посещал его на дому. Обусловился с ним, что когда будет приходить к нему, то будет стучать в окно или в дверь три раза. Староста будет знать, что пришел Чугреев и откроет ему дверь.
Однажды, идя из д. Каменское в Лигостаево, Вячеслав заметил в кустах старцевского леса двух человек. Подумал, что идут их ребята. Через некоторое время к нему подошел незнакомый человек в военной форме. Незнакомец спросил, куда и откуда он идет. Рассказал все по порядку. Тогда незнакомец спросил, в каком доме живет староста и как пройти к нему. Чугреев показал издалека дом старосты и сказал, что нужно три раза стукнуть в окно или дверь. Незнакомец подал ему руку, крепко пожал ее и поблагодарил. Наутро Вячеслав пошел на работу. Зашел к старосте и обнаружил, что он лежит у двери убитый, а в доме лежит сын Александр, 1925 года рождения и падчерица, примерно 1932 года рождения. Он сказал об этом жителям деревни и, чтобы отвести обвинения от себя, предложил идти в немецкий штаб в д. Медведево и доложить о случившимся немцам. После нашего прихода немцы по тревоге подняли роту солдат и направились в д. Каменское. Там в деревне немцы учинили допрос местным жителям, а затем его, троих Михайловых и Скобелева Ивана из д. Каменское под конвоем доставили в д. Медведево. В д. Медведеве их поместили в бывший магазин под охраной двух часовых.
На второй день под охраной отконвоировали в Ржев, на улицу Коммуны, где была колонка для разбора воды, во дворе стоял красный каменный дом.
На самом же деле их доставили на улицу Коммуны, дом № 40, где размещалось ГФП-583. Привели во двор и поместили в бывший склад. Допрашивали по два раза на день. Жестоко избивали. Переводчиком был человек лет 30–35, высокого роста, худощавый, одет в гражданскую одежду.
Затем допросы прекратились. Как-то пришел солдат с винтовкой и сказал: «Алее раус. Ком на хауз». Но радость освобождения была короткой. Дед Михайлов умер по дороге в деревню. Вскоре двух Михайловых и Скобелева Ивана вновь забрали в Ржев, но через сутки отпустили. Через три-четыре дня умер сын деда Михайлова.
Выпустили нас, как после узнал, по ходатайству старосты Бабошина Алексея и переводчицы немецкого штаба в д. Медведево – Кати. Вот так, грозная и могучая ГФП-580, принесшая ржевитянам и сычевцам немало горя, не смогла установить истинных убийц старосты д. Каменское Иванова и его детей. Это был акт возмездия за предательство Иванова. Иванов, увидя бойцов Красной Армии, прорвавшихся через линию немецкой обороны, пошел в д. Медведево и сообщил в немецкий штаб об увиденном. Немцы бросили свое подразделение и побили наших бойцов.
Чугреев также подтвердил факт, когда в июне 1942 года из д. Бочарово были приведены в немецкий штаб в д. Лигостаево двое военнослужащих. У одного на петлицах было две шпалы. О дальнейшей их судьбе ему ничего неизвестно. Насколько позднее в д. Лигостаево были два летчика в нижнем белье и босые. Судьба их также неизвестна.
Д. Немцово (Шиморово)
Примерно 17 октября 1941 г. в д. Немцово появились немцы, а с 15 ноября 1941 года в деревне находился немецкий хозяйственный отряд, который стал устанавливать свои порядки. Комендант вызвал всех председателей колхозов и счетоводов ближних деревень на совещание в дом Смирновой Александры. Переводчик коменданта сказал: «Колхозов больше не будет. Председатели колхозов отменяются».
Тут же начал хвалить немецкие порядки, заявив: «Крестьяне будут хорошо жить без колхозов и коммунистов». На этом совещании были: Морев Иван, Разумовский Василий, Разумовский Иван из д. Плотниково, Буров Константин из д. Захарово и Молчанов Яков.
Рузамовский Василий комендантом был назначен старшиной Плотниковской волости, но волость эта так и не образовалась, а д. Немцово вошла в состав Глебовской волости, старшиной которой был Сурков Михаил из д. Выдрино. Морев Иван Алексеевич, 1902 г. рождения уроженец и житель д. Немцово был назначен старостой.
В финскую войну на фронте он был ранен в правую руку и 10 мая 1940 г. вернулся домой из госпиталя. Перед войной работал председателем колхоза. Обязанности старосты он исполнял до января 1942 г. так как глава г. Ржева Сафронов дал распоряжение земельному управлению всех ранее назначенных старост утвердить населением, то на общем собрании в д. Немцово старостой избрали Пыркина Афанасия Ивановича, 1904 года рождения, глухого и косоглазого, перед оккупацией работавшего учетчиком в Глебовской МТС, а Марев стал его помощником.
Переводчиком от германских властей стал Скобелев Федор Иванович, 1890 г. рождения, уроженец д. Дунилово Ржевского района, житель д. Захарово, который с 1914 года до 1920 г. находился в плену в Германии.
В дальнейшем Морев Иван работал с карательным отрядом, прибывшим в д. Немцово 15–17 декабря 1941 г. В карательном отряде насчитывалось 56 человек и разместились они по домам деревни. Командир отряда стоял в доме Глазкова Степана.
В доме Пыркиной Татьяны Антоновны, 1879 г. рождения, проживало, примерно, 12 немцев, а она сама была выселена в другой дом. В доме Гусева Василия находился штаб, а дальше 4 дома, оторванных от деревни, занимали немцы.
Задержанные советские граждане содержались в доме Пыркиной. В конце 1941 года под стражей была Юргенсон (девичья фамилия Табут) Анна Александровна, уроженка д. Мостище Идрицкого района Калининской области. С ней было трое ее сыновей: Владимир, Эдуард и Александр. В Немцово ее с детьми привезли из д. Н. Рукав. Она зашла в дом к немецкому офицеру с просьбой истопить и помыться в бане. В доме был староста Морев Иван, несколько немецких солдат, а в углу на лавке сидела Анна Александровна и кормила грудью младшего сына, а рядом сидели двое старших. В присутствии Пыркиной, Анна Александровна попросила разрешение помыться вместе с ней. Пыркиной она сказала, что ее забрали по доносу людей и немцы отвезут ее обратно в д. Н. Рукав. Но ее не отвезли, а 22 декабря 1941 г. расстреляли в д. Немцово.
Старший сын Юргенсон Геннадий, 1929 года рождения, уроженец г. Западная Двина, пошел искать долго отсутствующую мать. В д. Н. Рукав он возвратился в дом Бузина Алексея Ефремовича с окровавленными вещами матери. С его слов отец также расстрелян в д. Немцово 21 декабря 1941 г. У отца на теле четыре пробоины, а у матери раздроблена голова. Он нашел их трупы. Лежали они на земле на расстоянии десяти метров друг от друга.
Так кто же такой Юргенсон и за что был расстрелян? Юргенсон – латыш. В 1939 г. с семьей переехал в Ржев. До 1941 года работал заведующим магазином № 38 Калининторга. Коммунист. Попал в окружение под Медное, имел звание старшего лейтенанта. Будучи контуженным и раненым, в сентябре 1941 года пришел в д. Н. Рукав. В конце ноября или в начале декабря 1941 года Юргенсон был арестован, якобы по подозрению в краже вещей у Никифоровой Матрены. Увезен в д. Берново, откуда бежал.
Из д. Немцово на 4-х подводах приехало 12–13 карателей и 3–4 немца, переодетых в крестьянскую одежду в сопровождении Морева Ивана в д. Н. Рукав. Приехали по заявлению старосты Селянкина Андрея Николаевича в отношении Юргенсона, которого Морев почему-то называл Ребензоном. Карателями Юргенсон был привезен в д. Немцово. После допроса под конвоем его направили на работу, но он из-под ареста бежал.
По заявлению старосты д. Н. Рукав Солянкина Андрея жена Юргенсона, якобы знала расположение партизанского отряда и Мореву Ивану пришлось выезжать с командиром карательного отряда на розыск жены Юргенсона и доставки ее в д. Немцово. В третий раз на лошадях с 20-ю карателями Морев ездил в д. Н. Рукав по заявлению старосты Селоянкина и старшины Панинской волости Сорокина за женой Юргенсона.
Когда привезли жену Юргенсона с тремя детьми как заложницу в д. Немцово, то она проживала там девять дней у Пыркина Ивана, пока не разыскали ее мужа.
Через несколько дней Юргенсон появился в д. Н. Рукав. Сразу же староста Селянкин организовал охрану дома, а сам поехал в Панино в комендатуру. Юргенсон был обнаружен в подвале дома под бочкой и арестован. Селянкин и Сорокин доставили его в д. Немцово, где он был расстрелян за деревней, около железнодорожной будки.
Морев Иван, якобы лично по просьбе жены Юргенсона снял с расстрелянного верхнюю одежду. На другой день так же была расстреляна жена Юргенсона за д. Немцово около железнодорожной будки.
За хорошие, успешные операции по выявлению партизан командир карательного отряда почти ежедневно вызывал Морева Ивана к себе и подносил по стакану шнапса. Кроме того, Морев был приглашен на вечеринку по случаю Рождества, которая была устроена карателями у Абрамовой Анны Трофимовны.
Мореву было известно, что за полотном железной дороги за д. Немцово карательным отрядом расстреляны четыре человека в гражданской одежде, трупы которых лежали четыре дня.
В январе 1942 года передовая линия фронта проходила в четырех стах метрах от деревни. Являясь переводчиком, Скобелев имел и группу людей в количестве 20-ти человек, которая занималась подвязкой щитов из льняной тресты. Эти щиты ставились от одного дома до другого, чтобы не было видно, что делают немцы в деревне.
5 февраля 1942 года в 8 часов из д. Немцово ушли на сторону Красной Армии: Жигалин Михаил Иосифович, 1926 года рождения, уроженец и житель д. Немцово; Петров Николай Павлович, 22-х лет, уроженец д. Кожевниково Высоковского района, старшина Красной Армии. С его слов он попал в окружение, пришел домой на станцию Высокое. При отступлении немцев из Высоковского района они забрали Петрова с семьей в д. Немцово; Цветков Алексей Георгиевич, 1916-19 года рождения, уроженец д. Плотниково, Лужков Константин Кузьмич 1924 года рождения, уроженец и житель д. Немцово. Ушли они в белых маскировочных халатах. Снег был глубоким, на нем остались следы. Собирались переходить и братья Милославские: Алексей Васильевич, 1923 и Виктор Васильевич, 1927 года рождения, уроженцы д. Немцово, у которых, по мнению Разумовской Ольги Ефимовны. 1893 года рождения, не были готовы масхалаты.
На следующий день вечером переводчик велел Пыркину Афанасию собрать всех мужчин деревни для проверки. Когда немцы на проверке выяснили, кто ушел, комендант приказал Пыркину доставить в комендатуру родителей перешедших. Пыркин пошел с патрулем и привел: Жигалина Иосифа, его жену Марию, Колосова Александра Дмитриевича – дядю Цветкова, Петрова Павла с женой и Лужкову Екатерину. Ночью их расстреляли в сарае Добротворского Егора, по другим данным – в сарае Шкабарова Василия Матвеевича, а сарай подожгли. Удалось спастись жене Колосова – Прасковье с семью детьми, она скрылась к соседям, а так же Жигалиной Екатерине Иосифовне и Лужковой Екатерине Ивановне. После этого всех девяносто шесть мужчин на ночь сажали в арестантское помещение, а в 10 часов выпускали на работу и это длилось до мая 1942 года.
Со слов 15-летней Жигалиной Прасковьи, ушедших выдали Милославские. Характерно, что уже в марте 1942 года Милославские заметно изменились. Стали восхвалять немцев, Германию и жизнь там. Особенно Виктор. В июне 1942 г. Милославские с матерью Анной ушли в д. Пантюково, а оттуда в июле 1942 г. уехали в Германию.
До отъезда Милославский Алексей ходил в Ржев с целью узнать о возможности выезда в Германию. Милославские были в хорошем отношении с комендантом. Они знали немецкий язык и часто были переводчиками, большей частью Виктор. По мнению же Морева Ивана немцам сообщил об ушедших Пыркин Афанасий.
В конце февраля или в начале марта 1942 г. немцы задержали семь советских разведчиц, доставили их в дом Прокофьевой. У одной при обыске был обнаружен пистолет. Переводчики при допросе разведчиц были братья Милославские. Всех разведчиц расстреляли.
В марте 1942 г. при переходе линии фронта со спецзаданием немцами был задержан и доставлен в д. Немцово Миронов Николай Михайлович, 1888 года рождения, уроженец г. Старица. Допрашивал его немецкий офицер, а переводчиком был Милославский Виктор.
Не удовлетворившись полным ответом Миронова или переводом, офицер отдал распоряжение и пришел Скобелев Федор и на чистом немецком языке стал что-то говорить с офицером, а затем начался допрос. Потом через штаб полка Миронов был доставлен в отдел I-е штаба пехотной дивизии в д. Мануйлово.
В январе 1942 г. разведчица Иванова Ираида Семеновна со станции Старая Торопа вместе с напарницей Яковлевой Марией разведотделом штаба 29 армии с разведзаданием были заброшены в район Ржева. Выполнив задание, они возвращались через д. Немцово, где их задержал староста и передал немцам.
После задержания их доставили в немецкий штаб, где они были разоблачены. Так как Яковлева переходила линию фронта в седьмой раз, то немцы расстреляли ее в Ржеве, а Иванову посадили в тюрьму при «СД» г. Ржева, откуда после тифозного заболевания она была угнана в Германию.
15 апреля 1942 г. разведотделом штаба 29 армии переброшены с разведзаданием Галкина Анастасия Васильевна, уроженка д. Микулино-Городище Лотошинского района Московской области, жительница г. Калинина, вместе с Балуевой Верой Петровной, уроженкой д. Дубровка Кировского района Калининской области и Вьюновой Ниной Леонидовной, уроженкой и жительницей г. Калинина. При переходе линии фронта они были задержаны и доставлены в д. Немцово. В д. Немцово они встретились с другой группой разведчиц из 8-ми человек. На другой день их отправили в отдел I-е штаба.
Со слов Колосовой Прасковьи Ивановны, 1896 г. рождения, уроженки и жительницы д. Немцово, в апреле 1942 г. немецкие солдаты привели в деревню пять девушек – партизанок. После допроса за деревней в леске, в пятистах метрах, расстреляли из автоматов. На второй день жители деревни закопали их. Примерно через две недели, в начале мая 1942 г., немцы доставили семь русских девушек и там же расстреляли.
В третий раз расстрелами четырех девушек, одетых в фуфайки и черные шинели. В 1942 г. лично видела, как пять русских летчиков были взяты в плен. После допросов и пытки они расстреляли их за деревней на том же месте.
Скобелев Федор как переводчик не раз участвовал в допросах советских пленных и изменников, перешедших на сторону врага, но не только их, а и гражданских лиц и женщин, которых переходило больше пятнадцати-двадцати человек, особенно в апреле 1942 года. Эти были женщины в возрасте от двадцати до тридцати лет. Большинство из них – калининские. Их всех забирали и по линии железной дороги направляли в штаб в д. Пантюково. Некоторые из них говорили, что перешли к немцам сами.
Допрашивались они первоначально у шефа – коменданта высокого роста, худощавого, сердитого немца, лет 35-ти, а после отправлялись в главный штаб в д. Мануйлово. Там содержались арестованные.
В период распутицы 1942 г. Разумовская Ольга слышала от Милославского Виктора, что немцы задержали трех женщин в военной форме. Их признали за партизан и хотели расстрелять. Допрашивались они в доме Волоскова Степана Кузьмича, который сам находился в д. Гляденово.
В июле 1942 г. в д. Немцово перешли наши пулеметчики, притащив два пулемета.
В начале августа 1942 г. перешел к немцам Соловьев Иван Осипович, родом из Сибири, но жил до войны под Калинином, был женат и имел трех детей. Перешел с целью спасти себя, так как Сталин издал приказ 28 июля 1942 г., чтобы все войска вели наступление. Он сообщил немцам, что сам из кавалерийской части. У них в д. Климово триста двадцать лошадей.
После него 5–6 августа 1942 г. был еще один изменник, который сказал немцам, что он из обоза в д. Зальково и оттуда направлен на передовую, что всех здоровых из обоза заменили ранеными и калеками.
Скобелеву пришлось допрашивать с немецким комендантом двух красноармейцев, которые были не русскими, их под конвоем отправили в лагерь г. Ржева. Жигалин Михаил из д. Немцово, перешедший линию фронта, прибыл в г. Торжок, и оттуда куда-то исчез.
Д. Оленино
Летом 1942 года, во время сенокоса был случай, когда группа мужчин деревни вместе со старостой Арсеньевым Акимом Арсеньевичем шла на покос с женщинами, которые убирали сено. Увидели, что там находится один боец, которого кормили женщины. Боец рассказал, что он был в окружении под г. Белый и сейчас пробирается к своим. Тогда староста сказал бойцу: «Ты арестован и сейчас тебя сведут к немцам». Боец стал просить старосту не отводить его к немцам. Об этом просили и женщины, но он их не послушал, а велел Новикову Илье Дмитриевичу, 1915 г. рождения, уроженцу и жителю д. Оленино и Колобушкину Александру Михайловичу взять бойца и отвести. Они втроем повели бойца к дому Доброходовой Антонины Васильевны. Пока Доброходова кормила бойца, в деревне появилась повозка с двумя немцами. Староста остановил ее. Новиков и Колобушкин подвели к повозке бойца.
Немцы повезли его в направлении д. Медведево. Дальнейшая судьба бойца неизвестна.
В первых числах июля 1942 года в деревню пришли военнослужащие Красной Армии.
Они шли по задворкам деревни со стороны д. Кульнево в сторону д. Медведево. Их заметил старшина Артемовской волости Морозов Петр Павлович, проживавший в д. Оленино. Морозов пришел к старосте Арсоньеву и заявил: «Что ты глядишь? Красноармейцы идут по деревне, а ты не задерживаешь». Арсеньев быстро собрался и пошел к своим соседям: Доброходову Дмитрию и Новикову Илье. И все четверо пошли догонять красноармейцев. На краю деревни они их догнали. Каждый взял за рукав по одному красноармейцу и повел в комендатуру, которая находилась в доме Смирнова Сергея Леоновича. Старшина шел один впереди. Военнослужащие потом работали при воинской части, которая стояла в деревне. Жили они во дворе дома Смирнова. Через две недели часть из д. Оленино выехала, а с ними и эти военнопленные.
Летом 1942 года были арестованы жители д. Оленино Громов Николай Павлович и его сын Анатолий и расстреляны за кражу каких-то вещей у немцев, живших в их доме.
Так же арестован житель деревни Доброходов Дмитрий Федорович на основании заявления, поданного жителем д. Оленино о том, что он бывший член сельского Совета и участвовал в раскулачивании. Арестовал его немецкий переводчик и отвел в комендатуру. После его ареста на другой день вызывалась в комендатуру Иванова Мария Ивановна и жители поэтому говорили, что видимо она написала заявление. Отец старшины – Морозов Павел Павлович и Цветков.
Николай Николаевич рассказывали, что их тоже вызывали в комендатуру, которая была в доме Новикова Михаила по делу Доброходова, так как на него подала заявление Иванова.
Через несколько дней прошел слух, что Доброходов расстрелян.
Д.Осуйское
Виноградов Дмитрий Нилович, 1906 года рождения, уроженец г. Ленинграда, как начальник волостной полиции в июле или в августе 1942 года принимал участие в аресте четырех советских граждан, подозреваемых в связях с партизанами, которые в д. Осуйское старшиной волости Сверидовым Федором Григорьевичем были переданы немцам и последними расстреляны.
Д. Панино
Старостой деревни являлся Коршаков Алексей Яковлевич, а с сентября 1942 года стала Соловьева Марфа Егоровна, 1885 г. рождения, уроженка д. Погорелки.
В феврале 1942 года в деревне расстреляны: Шибанова и ее брат Алексей, 17 лет.
Иванова Вера Павловна сожительствовала с немецким переводчиком, а Волкова Мария Павловна – с унтер-офицером.
Д. Пеленичино
Старостой был Корольков Иван Куприянович, но его почему-то сняли. В конце ноября 1941 года в деревню приехал немецкий офицер – комендант из д. Грешниково и назначил старостой Смирнова Петра Ильича, 1892 года рождения, уроженца д. Пеленичино.
3 сентября 1941 года Ржевским РВК Смирнов Петр был мобилизован и для прохождения службы направлен в военно-продуктовую базу в д. Муравьево в двух-трех километрах от д. Пеленичино.
15 октября 1941 года Ржевский район заняли немцы и он в числе тридцати человек, работавших на базе, остался на оккупированной территории. Его задачей, как старосты, было задерживать и доставлять в комендатуру партизан и скрывавшихся военнопленных.
Старшего сына Александра, 1922 года рождения, он устроил полицейским, а Петра, 1925 года, пристроил на немецкой кухне, которая размещалась в его доме.
Много хлопот, как старосте, ему доставляли Суязнов Виктор, шестнадцати лет и Баландин Георгий, пятнадцати лет, которые особенно часто уклонялись от работы на немцев. О них он докладывал коменданту.
Осенью 1942 года отобрал и отправил на работу в г. Ржев: Герасимова Ивана Павловича, 1925 года рождения, уроженца и жителя д. Пеленичино, Сынкова Петра Ивановича, 1906 года рождения, уроженца д. Перхурово, жителя д. Пеленичино и Абрамова Михаила Даниловича, 1906 года рождения, где их поместили в штарфной лагерь по улице Декабристов, огороженный проволокой.
Примерно в январе 1942 года произошел такой случай. Житель поселка лесозавода Абрамов Иван Васильевич, 1913 года рождения, уроженец д. Ново-Михеево Зубцовского района, вместе с братом жены Крыловым Борисом Алексеевичем и военнопленным Минечкиным Алексеем находились в д. Зарубино. Возвращались часа в четыре вечера в г. Ржев. Немец, вышедший из дома, на русском языке крикнул: «Русские, вернитесь сюда». Их задержали. Стали спрашивать зачем приходили в деревню.
