Текст книги "Стих Кейфа. Познание разума"

Автор книги: Евгений Шинкейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Евгений Шинкейд
Стих Кейфа. Познание разума

Разум – сила твоя неутолимый голод испытывающая. Коли применяешь его по назначению, доверяешь ему, кормишь и развиваешь, то соберёшь ты плоды с верхушки дерева, солнцем обласканные и соком налитые. Перестанешь разум питать, не будет согласия между вами, а мысли погрязнут в парах беспечной праздности – вкушать тебе плоды ветром сорванные, и об землю битые.

А уж ежели сумеешь мысли и душу в гармонии держать, то не будет тебе равных на свете белом. Двери заветные отворятся, и обретёшь ты силу непревзойдённую.

– Иннокентий Ильич Учтивый! Как это понимать?! Кеша… С каких пор ты прикладываешься к бутылке в одиночестве? Так можно и в страну вечного забытья отправиться.

Старшему на шестьдесят семь минут, и сорок три секунды, брату, с которым я был вынужден проживать с недавних пор, открылось совершенно нетипичное зрелище. Лучшего выражения, описывающего ситуацию, чем «картина маслом» подобрать было сложно. Я восседал в гостиной на полу, скрестив ноги в позе буддистского монаха. И накрыв небольшой дастархан на кофейном столике, придавался наслаждению прекрасным напитком с берегов Ирландии. Закусывал тонко нарезанным сыром с семенами тмина и оливками. Телевизор тихо бубнил в углу «для атмосферы». Шла передача о космосе, и о том, чего добилось человечество за пол века. Одним словом – идиллия. Конечно, если не брать в расчёт, что ещё не было полудня, а на календаре вполне себе рабочая среда.

– Что же, есть на то причина, Тимофей Ильич. – Уже порядком захмелев, ответил я, даже не взглянув на оторопевшего брата. И ведь не слукавил. Повод действительно имел место быть. Даже не один. И я был бы не я, ежели не впал бы в очередной приступ жалости к себе любимому.

Впрочем, я вёл себя как полагается, любому современному человеку, только и ждущему, что манна небесная так сверху и свалится. Но в тот момент, я ощущал себя самым обделённым судьбой бедолагой, и хотелось забыться, укутавшись в пары ароматного напитка.

Справедливости ради замечу, особой удачливостью я не отличался с самого рождения. Появиться на свет недоношенным альбиносом… Так себе везение. О том, насколько было тяжёлым моё детство, и особенно годы учёбы, можно догадаться без лишних слов. Если бы я получал по монетке за каждую шутку, за каждую издёвку, или косой взгляд. Как минимум входил бы в первую десятку самых богатых людей планеты. В сотню уж точно.

Все знают, какими злыми нынче бывают дети. Да и взрослые совсем не лучше. Конечно, что может вырасти из противного мальчугана, если ему не привить с детства хотя бы базовый набор положительных качеств? Именно! Ничего хорошего. Другое дело, если родители были сами порядочными, и с младенческих лет наставляли на верный путь своих детей. Пусть даже один из них был не родным.

Хотя, чего уж греха таить – я жуткий лгун. И опять же, иду и в этом в ногу со временем. В одном, очень важном моменте, мне повезло настолько же сильно, насколько не повезло разжиться приболевшим самомнением. После того, как меня, скривив неприятные рожи от явившегося на свет уродства, бросили кровные родители в первые же часы жизни, другая семья сжалилась над несчастным «юродивым», и уехала домой не с одним сыном, а с двумя. Без лишних стеснений скажу – я готов им кланяться в ноги за столь смелый поступок, и доброту по отношению ко мне (жаль, что зачастую, столь сильное чувство бывает наглухо придавлено распухшей жалостью к себе).

Увы, чудеснейших людей на планете, не стало так неожиданно, что иногда казалось, будто их не было вовсе. Однако, вспомнив чудеса, которые они делали для меня, я понимаю – они достойны умиротворения так, как никто другой.

Но, с их уходом, я не был одинок. Рядом со мной остался не кровный, но, тем не менее, настоящий брат. Он всю жизнь оберегал меня, пытался защитить от нападок одноклассников, и прочих неприятностей. Я в свою очередь подтягивал его по разным предметам – учёба мне давалась удивительно, и даже подозрительно легко. Чего нельзя сказать о семейной жизни, и прочих бытовых вопросах.

К тридцати годам я дважды каким-то чудным чудом успел побывать в гражданском браке. Ничем хорошим это время не запомнилось. Обе мои бывшие возлюбленные были весьма странными особами, и я до сих пор не понимаю, что именно их заставило связать частицу свои судьбы со мной. Может проиграли пари? Возможно. К сожалению, али к счастью, я этого, наверное, никогда не узнаю.

С каждой из них я прожил от полугода до года. Разрывы были для меня весьма болезненными. Особенно учитывая все те эпитеты, которые мне пришлось выслушать в свой адрес.

Ну в самом-то деле, коли не мил я тебе сразу, на кой, простите, затевать все эти игрища с проживанием под одной крышей?! Я дал себе слово больше не ввязываться в любовные авантюры, и сосредоточился на достижении карьерных высот.

Было не сложно. Толковый инженер всегда был в цене. Не всё было, конечно, гладко, и в некоторые моменты создавалось впечатление, что я вернулся в школу к злым детям, но с возрастом стало проще. Я мог запереться в своём кабинете, и до позднего вечера в полном спокойствии быть погружённым в чертежи, схемы, таблицы и прочие «антидепрессанты». К тому же я прекрасно ладил со своим братом, и его семьёй. Где-то в глубине души я даже завидовал тому, что именно он встретил столь потрясающую, добрую девушку. И тому, что у него родились смешные пухлощёкие двойняшки. Я умилялся, глядя на их идиллию, и был безмерно благодарен, что они меня считали частью семьи.

Пожалуй, именно благодаря семье моя душа не прогнила насквозь, и не наполнилась озлобленностью на весь мир. Напротив, я старался оказать кому-то помощь, посильную мне. Досадно, но факт – некоторым людям, по всей видимости, уже ничего не могло помочь в этом мире, и им оставалось ждать лишь смерти, захлёбываясь собственной желчью. Именно такие мысли меня посещали, когда очередная, условная, бабулька, просившая милостыню, одёргивала руку, и яростно перекрещивалась, когда я пытался насыпать ей немного монет. Я научился не обращать внимания на подобные закидоны недалёких людей, и до поры до времени это удавалось весьма успешно. У меня даже начали появляться отдалённо напоминающие дружеские, связи.

Но радоваться было рано: «Охотники на ведьм» существовали всегда и всюду. Современный мир, хоть и пытается показаться цивилизованным, толерантным, и терпимым по отношению к людям каким-то образом, отличающимся от основной массы, но это не так. Балом, как и в средние века правят такие «качества» как страх, презрение, чувство превосходства, и прочие их собратья. С той лишь разницей, что раньше каждый «одарённый» отличием человек знал, чего ждать от окружающих, был готов к поджидающим за углом подвохам, и мог отличить друга от врага. В современном мире, как ни прискорбно это признавать, истина – точно Атлантида. Кругом кукловоды, интриганы, диванные полководцы, и ещё множество разновидностей лицедеев в реальной жизни. Никто не знает, что его ждёт за очередным поворотом, и какая личина скрывается под маской друга, коллеги, жены.

Вот и я не знал. Судя по всему, в моём ближайшем окружении были обладатели золочёных значков почётных лицемеров. Коллеги, соседи, просто знакомые. Явно был кто-то, кто знал меня лично, и одновременно испытывал ненависть необоснованную, но лютую. Иначе я не могу объяснить, как они попали ко мне домой, и превратили квартиру, в которую я вложил всю душу, и средства в руины. Мой бедный крохотный островок безопасности.

Сломали всё, что можно было сломать, разбили всё, что можно было разбить.

С чего я взял, что виной всему моя нестандартная внешность? Данный факт подтверждало обилие «народного творчества», и содержание колоритных текстов на стенах моего некогда комфортного убежища от перипетий жизни. Причём половина рукотворных «произведений искусства» были выполнены краской из баллончика, а другая половина малиновым вареньем, которое я заготовил на холодную зиму.

Кто-то может предположить, что сие событие, не более, чем провокация, или прикрытие корыстных замыслов. Отнюдь. Это не так. Не пропало ничего. Деньги, добротные фирменные часы, и бытовая техника были на месте. Ну как на месте, фактически они были, но с ними уже ничего нельзя было сделать. Только если часы сдать как золотой лом, что я и сделал, чтобы хоть с чего-то начать восстановление своего личного пространства. Вырученных средств, и отложенной заначки едва хватило, чтобы заменить все окна, которые так же были повреждены моими почитателями. Но жить было в целом можно. Без каких-либо удобств, и посещать туалет на работе, но можно.

В дело, не спрашивая разрешения, вмешался мой брат, и занял категоричную позицию: либо я добровольно переезжаю к нему на неопределённый срок, либо он меня усыпит, и перевезёт своими силами. Второй вариант меня совершенно не устраивал, а мой брат был физически гораздо более развит, и я не смог бы ему сопротивляться. Пришлось вынужденно соглашаться на добровольную миграцию. И всё бы ничего. Привёл бы в порядок свой укромный уголок за несколько месяцев, и вернул жизнь в прежнее русло. Однако, судьба-проказница распорядилась иначе, и моя жизнь вошла в новый вираж.      Руководитель проектной организации, в которой я работал, к моему прискорбию, скоропостижно скончался в результате непонятно откуда взявшейся ишемической болезни сердца. Как бы это цинично не прозвучало, но сей факт был лично для меня не самым горестным. Отношения у нас были рабочие, но не более. Пожалуй, он даже не знал, как моя фамилия.

Больший шок я испытал после того, как в ходе собрания учредителей был избран новый глава. Решилось всё истинно «по-нашему», хотя я до последнего момента надеялся, что разум восторжествует. Зря потраченные нервы. Новым руководителем всей компании был избран старший сын покойного основателя.

Нет, он не самый плохой человек. Только нездоровится ему. Приболел ксенофобией в самом запущенном состоянии. О чём говорить про альбиноса, специалистов из центральной Азии, и прочих «иных» в штате компании, если у него даже по поводу обладателей зелёных глаз были какие-то бзики.

Нагло солгу, коли скажу, что меня уволили первого. Я сопротивлялся изо всех сил. Но против системы, да ещё и в одиночку… Судьба моя в компании была предрешена тогда, когда я понял, что не выйдет объединить подвергающихся несправедливым гонениям коллег. Каждый был сам за себя, это и стало ключом к нашему поражению. Оставался лишь вопрос в отведённом времени.

Спустя месяц после своего назначения новый руководитель всё же смог подобраться ко мне, и заставить совершить крохотную ошибку размером в несколько пикселей. Результат ожидаем. Я остался без работы, с полуразрушенной квартирой, и без чёткого видения своего будущего. Только с воспоминаниями о том, насколько было сложно найти работу в первый раз, и сколько надменных «фи» «посчастливилось услышать.

Как тут не захотеть выпить? Вот и я подумал, что никак. Хотя я не был поклонником алкоголя. Напротив, придерживался здорового образа жизни, насколько мог. Но вот уже как минимум месяц меня страшно терзало непреодолимое желание откупорить коллекционную бутылку, подаренную коллегами в честь моего пятилетия работы. Ха, забавно, за пять лет совместной работы они даже не соизволили понять, что я практически не употребляю алкоголь. Особенно крепостью выше, чем нормальная температура тела. Но это не важно. Литр элитного виски было именно тем, что мой организм требовал. Именно требовал, и никак иначе. Я был, как будто зачарован золотисто-янтарными переливами, и приглушённым бульканьем содержимого тары.

Чем закусывать, запивать, или занюхивать заморского змия я не имел ни малейшего представления, поэтому прошёл по лёгкому пути, всё по той же схеме современных людей. Собрал на стол то, что наблюдал на семейных мероприятиях. Я нарезал сыр, колбаску, солёный огурчик. Наморозил побольше льда, ведь по правилам хорошего тона виски всегда пили исключительно с добавлением сверкающего кубика. Чем-я-то хуже?

В общем, я решил культурно утопить все свои невзгоды в ароматном напитке. И надо сказать, выходило недурно. После первых ста граммов жизнь уже перестала казаться беспросветной, расхотелось окончить бренный путь, как Аннушка. Жизнь обрела капельку с булавочную головку, краски. Откуда-то издалека будто бы послышалась чудная, не земная музыка, и мысли сменили траекторию. Такое развитие событий меня полностью устраивало, и я продолжал залечивать душевные раны. Когда вошёл брат, я был уже на полпути к полному умиротворению.

– Ты хоть бы в одиночестве не пил. Точно, как алкоголик… с отменным вкусом правда… – С толикой зависти в голосе сказал мой брат.

– Так в чём проблема Тима? Присоединяйся. – Лениво отмахнулся я, и продолжил жевать ароматный сыр.

– Я бы… нет! Диана не оценит выпивку средь бела дня. Ох, тем более до полудня. Отпуск, конечно, дело приятное, но махануть, можно сказать с утра, виски? Она меня на работу гнать начнёт, чтобы не спился. – Грустно сопроводил взглядом Тимофей запотевший стакан.

– Слушай, ты взрослый, состоявшийся мужик? Что ты голову мне морочишь? Хочешь пить? Пей! Не хочешь – не пей! В чём проблема, я не понимаю. И не надо Диану в чёрных тонах предо мной выставлять! Она знает, как тебе нужна была передышка, и явно не будет против денёчка расслабленности и неспешной беседы по душам с братцем. – Я упёр руки в бока, и попытался осуждающе сфокусировать оба глаза на своём брате. Не вышло.

– Ладно. Скажу ей, что тебя выручал. А то для твоего непривыкшего организма многовато будет. – Махнул рукой Тимофей, и ушёл за стаканом.

Я остался один, и недолго думая опрокинул очередную порцию. На удивление, обычно жгущее чувство в горле, и животе мне в этот раз было даже приятно. Теплота и спокойствие постепенно разливались по напряжённым доселе мышцам. Разум как будто высвобождался от ржавых оков, и на него ниспадал ласкающий тёплый свет. На долю секунды мне показалось, что я услышал пение птиц на опушке майского леса.

– Ещё пару порций, и можно транспортировать. – Неожиданно, откуда-то сверху я услышал перешёптывания. Поднял голову, обернулся за спину. Никого не было.

– Неужто уже галлюцинации меня посетили? Рановато! Может хватит пить? – для меня, как для человека неопытного в подобных вещах, было немного боязно перед неизведанным чувством опьянения. Я понятия не имел как себя буду чувствовать, и тем более как себя поведу.

– Наливай! – сомнения улетучились в тот же миг, как мой брат со стуком поставил стакан передо мной. Я тут же забыл о странных голосах, и наполнил стаканы на четверть.

– Меня уволили. – Поглотив очередную порцию горячительного, и дожёвывая кусок колбасы, грустно выдохнул я.

– Как уволили?! За что?

– А как ты думаешь?

– Это незаконно! Нужно жаловаться!

– Ха-ха-ха! Очень смешно! Жаловаться…. Ты разве не помнишь, к чему приводили жалобы в школе? Я напомню. Ни к чему. Максимум к очередной лицемерной речи директора, и «тёмной» за углом, после школы.

– Кеша….

– Да всё в порядке, Тим. Я уже привык. Не знаю, кому и где я не угодил, но такова видимо моя судьба. Зато нет нужды терпеть назойливых псевдодрузей. – Грустно улыбнулся я, и разлил по стаканам ещё порцию, не забыв обновить лёд.

– Всё наладится. Ты необычный человек, просто не нашедший ещё своё призвание! У меня нет сомнений, братишка, что у тебя большое будущее. – Тима протянул ко мне стакан. Стекло издало характерный звук, мы выпили.

– Да уж, наладится! Держи карман шире.

– Кеша, не будь пессимистом. Нужно верить в лучшее, и оно обязательно нагрянет. Повторюсь, но я целиком и полностью уверен, что у тебя большое будущее. – Мой брат ободряюще похлопал по плечу, и добродушно улыбнулся.

– Не говори слов, в которые сам не веришь, Тима. Не сложно представить, что меня ждёт в будущем, и я бы не хотел сейчас говорить об этом. Лучше просто помолчать.

– Если ты сомневаешься в себе, это ещё не значит, что и я такой же. Ты очень умный, и находчивый человек, Кеша. Мне бы твои мозги, я горы сверну. Главное верить в себя. Мир прогибается только под сильных людей. А ты, брат мой, самый сильный из всех, кого я знаю. Я не силён в вопросах качественных советов, но могу сказать с уверенностью лишь одно – никогда не сдавайся.

Я молча разлил остатки виски по стаканам. Опрокинув завершающую порцию, я так и рухнул на спину. Тут же моментально погрузился в странный сон.

– Наконец! Я думал, что он сейчас за второй отправится. – Я лежал на спине. С того момента как рухнул в алкогольном угаре будто бы прошло всего не больше секунды, но я ощущал себя совершенно трезвым. Разум был чист, слух прозрачен, а привкуса спиртного не чувствовалось во рту.

– Тима?! – позвал своего брата я, и открыл глаза. Я лежал там же, куда упал. Та же комната, тот же светильник на потолке, и кофейный столик. Но что-то всё-таки изменилось. Несколько секунд я не мог понять, что именно произошло. И только потом меня осенило – время будто остановилось. Картинка в телевизоре замерла, часы прекратили монотонное тиканье, а Тима так и застыл со стаканом, поднесённым ко рту.

– Однозначно мне пить нельзя. Уж очень правдоподобный сон. Тима?! Ты меня слышишь? – Я приподнялся на локтях, и сел. Помахал ладонью перед застывшими стеклом глазами своего брата.

– Он тебя не видит, и не слышит. И да, кстати, ты не спишь. – Вновь раздался за спиной уже знакомый голос, принадлежавший непонятно кому. Я относительно быстро встал, и учащённо дыша, испуганно обернулся.

– Я…. Вы…. Кто такие?! – только и смог выдавить из себя я.

Пред моими глазами открылась весьма странная, необъяснимая, и нереальная картина. В стене возле самого окна невесть откуда появилась белая резная дверь. Из щели лился тёплый и манящий, будто бы солнечный свет, и доносилась музыка, напоминающая незамысловатые мотивы из лифтов высотных зданий. Но и это было не самое странное: рядом с дверью стояли двое незнакомцев в забавных одеяньях напоминающих тибетских монахов. С той лишь разницей, что они были европейской внешности, а один из них был женщиной. Причём вполне миловидной. Я хотел было разглядеть их получше, чтобы запомнить необычный сон, но меня сбили с мысли.

– Как же с новенькими сложно. Ни разу не припомню, чтобы всё прошло быстро, и без лишних вопросов! Лила, почему нас отправляют всегда за новенькими? У меня уже нервы не выдерживают! – ворчал себе под нос мужчина.

– Касс, не будь брюзгой. Мы экскурсоводы. Это наша работа. Вспомни себя в первый раз… ага! Вот то-то же. Здравствуйте Иннокентий. Вы должны отправиться с нами. Нужно торопиться, иначе наш транспорт уедет, и придётся ждать новый. – С улыбкой обратилась ко мне девушка, и протянула аккуратную, беленькую ручку.

– Такие сны меня ещё не посещали. Красивые девушки, конечно, снились, но никак не монахини. – Моя реакция была вполне оправдана для среднестатистического обывателя, смирившегося с беспросветной серостью современного мира.

– Он ещё и тугодум…. Вот свезло, так свезло!

– Касс! Прекрати! А вы молодой человек не тратьте напрасно самое ценное, что существует в наших мирах. Идёмте с нами, и мы всё объясним в дороге. – Не смотря на нежную внешность, девушка с именем Лила обладала не дурным командным тоном, и даром убеждения.

– Чую я, что в моих интересах не испытывать ваше терпение. Да и разве можно отказываться от такого красочного сна. – Неловко попытался пофлиртовать я. Чем вызвал строгий взгляд Лилы.

– Нет, ты погляди на него. Он всё ещё думает, что спит. И как создатель выбирает их, я вообще не понимаю.

– Касс, ты замолчишь, или нет?! Не упоминай создателя без надобности.

Вдруг меня словно обухом по голове ударило. До меня дошло, что незваные гости моих сновидений, говорят на другом языке. Причём девушка говорила явно на французском, а мужчина вообще не понятно на каком. Нечто между фламандским, и немецким. Но судя по тому, что дело происходило в моём сне, а из иностранных языков я совсем немного знал только английский, и несколько итальянских фраз, то была вероятность, что мой разум самостоятельно решил создать диалекты.

– Я готов с вами идти. Только у меня всего два вопроса: что с собой брать, и какой волшебный язык я себе придумал в голове? – не пил бы алкоголь перед любопытной встречей, может быть, уже бы и осознал, что действо происходит наяву. А так решил подыграть своему воображению, и попытался состряпать храброго исследователя неизведанных миров. Хотя… если бы не алкоголь, то этой встрече, вероятно, вообще не суждено было состояться. Как минимум в тот день.

– Не обременяй себя лишним скарбом. Создатель предоставит тебе всё, что может понадобиться. Что же касается языков, то я в прошлом француженка, а мой спутник датчанин. Нельзя больше задерживаться, нас ждут в Кейфе. – Лила безапелляционно взяла меня за руку. Я испытал неведомое доселе чувство. Меня словно обдало свежим морским бризом, и окатило горячим ветром пустыни одновременно. Колоссальная энергия исходила от Лилы. Что-то сверкнуло у меня в глазах. Я зажмурился, и прислушался. Музыка зазвучала чуть громче, а место где я находился, куда-то плавно двигалось. Открывать глаза было немного страшно, но остатки надежды на то, что это сон заставили меня оглядеться.

Страх оказался напрасным. Я очутился в небольшой комнатке, примерно три на четыре метра. Она была очень похожа на номер в приличном отеле, только вот размером гораздо меньше. Бордовые стены были покрыты красивым золотистым узором, напоминающим парк осенью. По периметру стояли мягкие, и очень удобные велюровые диваны светлого цвета. У каждого подлокотника диванов красовались резные деревянные тумбы. С потолка свисала витая, похоже, кованная люстра, излучавшая тёплый и не раздражающий свет.

– Ну что, господин Учтивый, задавайте свои вопросы. Создатель даровал всем новым немного бесценного времени до прибытия в пункт назначения. Использовать его должно с пользой, и благодарностью. – Неожиданно меня отвлекла от рассматривания интерьера Лила.

– Где мы?

– То есть тебе уже не интересно кто мы, и зачем явились к тебе? – хмуро пробормотал Касс.

– Почему же? Интересно. Вы можете начать с чего угодно, ведь любая информация станет для меня открытием.

– Что значит с чего угодно? Так дело не пойдёт. Нужна конкретика. Если я что угодно начну рассказывать, у тебя мозг закипит, и превратиться в кашу… если не…

– Касс, прекрати пудрить голову нашему новому другу!

– А я-то что? Он сам не знает, что ему нужно! И я виноват?

– Я знаю, что мне нужно! Я хочу стать таким же как все! – прервал я бурчащего мужчину. Пока они препирались между собой, я мельком успел их рассмотреть. Касс оказался совсем даже не молодым человеком, каким я увидел его изначально. Ему было лет пятьдесят, не меньше, вот только он на удивление неплохо сохранился. Проглядывались скандинавские, точёные черты лица. Однако, рост у него был отнюдь не выдающийся, даже ниже среднего. Лила же… ну истинная француженка. Она выглядела элегантно и утончённо, насколько это возможно в просторных насыщенно персиковых одеяниях. С виду она была довольно молода, красива. От неё буквально веяло свежестью, и жизненной энергией. Но её глаза намекали на непростой жизненный путь, и говорили о своей обладательнице многое. В её манерах прослеживалась учительская строгость к себе, и к окружающим. Однако вся глубина зеркал человеческой души, свидетельствовала о тонкой внутренней организации. Волосы чёрны, как смоль, и переливаются на солнце, будто кусочек качественного угля. По крайне мере мне так показалось, хотя я видел лишь тонкую прядь, выбивающуюся из-под аккуратно скрученного платка на голове.

В целом, я искренне, и где-то не совсем в белую, завидовал людям, которые выглядели не просто не хуже, но даже лучше, многих. Я хотел быть как они.

– Вы серьёзно заблуждаетесь, Иннокентий. Нет ничего более прекрасного, чем быть самим собой. Отличаться от других внешне, и умственно. Даже в колонии, казалось бы, одинаковых мурашей не всё так просто. Можно до бесконечности вести беседу на эту тему, но я вам не советую. Не хочу сомневаться в правильности выбора нашего повелителя.

– Вам легко говорить, Лила. С вашего позволения – у вас прекрасная внешность, которой можно только позавидовать. А я? Вам не кажется, что очень сложно наслаждаться непохожестью, имея вот такие отличия от нормы?

– Нормы? Что есть нормы, Иннокентий? Кто их устанавливает, и почему все должны им следовать? Впрочем, неважно. Если говорить о нормах, то никто из нас не попадает ни в одни рамки. Мы все иные. Каждый по-своему!

– В чём вы иная, Лила? Я не вижу….

– Вы считаете, что это именно тот вопрос, на который вы желаете потратить дарованное время? – её лицо стало ещё более серьёзным, и она с осуждением взглянула на меня. Я виновато опустил глаза.

– Нет. Конечно, нет. Признаться, я даже не знаю с чего начать…. Да и вообще, какой-то странный сон мне снится. – Не успел я договорить, как Лила направила на меня согнутые в непонятном символе пальца, и я почувствовал страшную головную боль.

– А-а-а-а…. Что это?! Что со мной?! – от боли я рухнул на пол, и свернулся в клубок, обхватив голову руками.

– Это лучший способ показать, что вы не спите, господин Учтивый.

– Хватит…. Прошу вас. У меня сейчас треснет череп! – взмолился я.

– Как скажете. Надеюсь у вас больше нет глупых сомнений в реальности происходящего. – Лила опустила руку, и боль мгновенно прошла, как будто её и не было никогда. Я неуверенно поднялся, потирая виски, и вновь занял место на диване.

Некоторое время мы просидели в тишине. Я не решался заговорить, опасаясь того, что мне вновь сделают больно. Я боялся боли. Вопросов же было больше чем звёзд на небосклоне. Я совершенно не представлял, куда я впутался, и чем это всё грозит.

– Нет Лила! Мы точно что-то напутали. Ну не мог повелитель сделать выбор в пользу этого аморфного создания. Сидит тут, глазами хлопает, и молчит.

– Иннокентий, вы так и будете молчать? – Лила пристально взглянула на меня. От её взгляда у меня мурашки пробежали по телу. И это была отнюдь не радость от лицезрения красоты.

– Извините. Я в некотором замешательстве.

– Это-то понятно. Все мы когда-то были в таком же положении. Однако же не кажется ли вам, что так мы далеко не продвинемся! Как можно получить ответы, если не задавать вопросы? Само собой, в нашей жизни очень мало что делается легко, и уж тем более хорошее. Так что будьте любезны, господин Учтивый, задавайте вопросы, пока есть такая возможность.

– Называйте меня просто Кеша.

– Будь по-вашему, Кеша.

– Из великого множества одолевающих меня вопросов, почему-то на авансцене один: вы говорите на других языках, которых я раньше никогда не учил, но при этом я вас отлично понимаю. Как такое возможно?

– Хороший вопрос. Это один из первых даров, который преподносится нашим благодетелем вновь прибывшим. Он считает, что, только поняв своих ближних, есть шанс понять себя, и уже тогда можно начинать путь к истине.

– Кто он?

– Он создатель, и правитель Кейфа.

– Я не совсем это имел в виду.

– Неверные вопросы влекут за собой неверные ответы. Он это всё. Больше я не могу говорить о создателе. Он не любит чрезмерного внимания к себе. Когда прибудем к месту назначения, и если он соизволит, то лично ответит тебе на этот вопрос.

– Кто вы такие?

– Мы те, кому он даровал возможность познать себя, и прикоснуться к уникальному миру!

– Так, понятно. Диалог будет сложно выстроить. Он вас прислал за мной? – долгим обещал быть разговор, учитывая манеру ответов Лилы. Касс в принципе не был настроен на диалог со мной.

– Да, мы прибыли за тобой по его воле.

– Зачем я ему понадобился? Я простой человек, с некоторыми генетическими дефектами.

– Создатель не посылает нас просто так. Каждое его задание имеет глубокий смысл. И если мы направляем тебя к нему, значит, ты не так прост, как думаешь.

– То есть вы сами не знаете, зачем я ему понадобился?

– На всё воля его! И лишь ему решать, станешь ли ты частичкой нового, чудесного мира.

– Хм…. Любопытно. Куда мы направляемся? Нет-нет, не так. Направляемся мы, как я понял, в Кейф. Что такое Кейф?

– Наш дом – новый мир.

– Да ладно, Лила! Я правильно задал вопрос.

– Кейф – это мир, созданный повелителем.

– Не совсем понимаю. Где он находится? Это какой-то суперсовременный город? Я не встречал на карте мест с подобным названием. – С моим разумом, заточенном под чёткие чертежи, трудно было представить что-то более неожиданное, чем новый город, построенный в отдалении от прочих поселений.

– Это не город. Это новый мир. Он находится одновременно и на планете земля, и не на ней. Там, где всё скрыто от посторонних глаз.

– В Антарктиде?

– Нет. В другой реальности. Свободной от грязи старого мира. – С каким-то презрением к моему интеллекту ответила Лила.

– Эм, альтернативная реальность? Что-то шарлатанством попахивает. – Зря я это сказал. Пронзающая боль вновь обрушилась на меня. Правда, уже не только на голову, а на всё тело. Из пальцев Касса в моё тело устремились яркие, голубоватые разряды.

– Не смей сомневаться в повелителе. Никогда! Я повторяю, никогда, не смей говорить так!

– Касс! Прекрати немедленно!

– А как он смеет такое говорить? Называть Дхармараджу шарлатаном?! Не позволю.

– Касс! Создатель не одобрит подобные наказания, тем более в отношении непосвящённых. И уж за что он тебя по головке не погладит, так это за то, что ты его так называешь. Он этого не любит.

– Хорошо. Но пусть думает, прежде чем глупости говорить! – Касс обиделся, отвернулся в сторону, прикрыл глаза, и что-то забормотал себе под нос.

– Не принимай близко к сердцу, Кеша. Касс, на самом деле очень добрый и весёлый человек. Сама не понимаю, что с ним творится сегодня.

– Всё хорошо, Лила. Я не держу обиды. Касс, приношу извинения за невежливые отзывы. Я просто в некой прострации от обилия информации, и от ситуации в целом.

– Это ты меня извини, Кеша. Я был слишком груб. Лила права, я не такой уж и грубый человек. Просто мои мысли одолевают переживания о Ниррити….

– Касс! – Лила суровым тоном прервала своего товарища.

– Ниррити? Кто она?

– Никто!

– Лила?

– Забудь!

– Касс?

– Кеша! – рявкнула на меня Лила, и сжала кулак.

– Понял, не дурак. – Я зажмурился, и замахал руками, ожидая очередную порцию боли.

– Прости, Кеша. Я не вправе обсуждать с тобой подобные темы.

– Я уже догадался. – Осторожно открыл глаза я.

– Неужели у тебя нет других вопросов?

– Есть. Вы не представляете сколько их! Я не знаю с чего начать, и как избежать неверных вопросов.

– Поторопись. Мы скоро прибудем.

– Так…. Эм…. Зелёная лесополоса… что же всё в голове смешалось-то! Я не знаю, что спросить. Сотни вопросов крутятся в голове. Хорошо. Пусть так: что меня ожидает по прибытию в Кейф?