Текст книги "Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе: Жюль Верн"

Автор книги: Евгений Брандис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

205

разрушением вещества. Если это не может быть отмечено нашими приборами, то лишь по причине их несовершенства: ведь огромное количество энергии заключено в неизмеримо малой частице материи.

Не будем придираться к писателю. В практическом преломлении он понял главное: открытия ученых увеличивали не только созидательные возможности, но и потенциальные силы разрушения.

Будущее Мира и будущее Науки волновало всех передовых людей того времени.

Великий французский физик Пьер Кюри заявил в 1903 году при вручении ему Нобелевской премии:

– Нетрудно предвидеть, что в преступных руках радий может сделаться крайне опасным, и вот возникает вопрос: действительно ли полезно для человечества знать секреты природы, действительно ли оно достаточно зрело для того, чтобы их правильно использовать, или это знание принесет ему только вред? Я принадлежу к числу тех, которые считают, что все же новые открытия в конечном счете приносят человечеству больше пользы, чем вреда...

Справедливая мысль ученого-гуманиста живо перекликается с содержанием поздних романов Верна.

Вопрос, еще более тревожный в «век атома» – о науке, которая служит и добру и злу, миру и войне, – он рассматривает в научно-фантастическом плане, но сама проблема перестает у него быть только научной. Она неизбежно становится проблемой моральной и политической. Да, природу человек переделывает, и он это подтверждает на каждом шагу! Но еще важнее, чтобы человек научился переделывать самого себя, свою собственную природу!

Таков «конечный вывод мудрости земной», к которому приходит писатель на склоне дней.

Старость обострила его внутреннее зрение. Один из поздних романов – «Кораблекрушение «Джоната-

206

на» – открывает нам Жюля Верна – мыслителя. Он не питает уже никаких иллюзий относительно современных правопорядков. Он не верит в способность буржуазной республики устранить социальные бедствия, политические и уголовные преступления, которые порождаются неизбежно самим же общественным строем, независимо от доброй воли даже таких великодушных правителей, как Кау-джер, попытавшийся на островах Магальянес создать идеальное государство.

Кто такой Кау-джер? Одинокий скиталец, нашедший прибежище на отрезанном от мира клочке суши, на широте мыса Горн, где сливаются воды двух океанов и только в редкие дни не бывает бурь. Этот человек располагает неограниченными средствами, но довольствуется жалкой хижиной и добывает пропитание охотой. Он всесторонне образован, сведущ в медицине и так свободно владеет многими языками, что любой европейский моряк принял бы его за соотечественника. Настоящее имя и национальность Кау-джера неизвестны. Он беззаветно служит «самым обездоленным из людей» – индейцам Огненной Земли и архипелага Магальянес. Кау-джер на языке индейцев означает «друг», «покровитель». Его образ окружен ореолом таинственности. Последний из романтических героев «Необыкновенных путешествий», он походит на капитана Немо, а обликом – на русского князя-анархиста Петра Кропоткина, насколько об этом можно судить по иллюстрациям Жоржа Ру. Кау-джер не признает ни законов, ни власти. Прекраснодушный мечтатель, он способен противопоставить мировому злу лишь абстрактные идеалы свободы и справедливости.

И вот, когда на траверсе мыса Горн терпит крушение судно с переселенцами, Кау-джер силой обстоятельств вынужден им помогать и организует на острове Осте колонию. Но с чего начать? Прежде всего нужно добиться порядка, дисциплинировать разно-

207

шерстную толпу. Чтобы подчинить ее каким-то разумным требованиям, нужно сломить своеволие одиночек.

Происходит неизбежное: человек, не признающий законов, вынужден вводить законы, считающий безвластие высшим благом – должен применять власть; отвергающий правовые нормы – карать правонарушителей. Авторитет Кау-джера непререкаем, но его мучат укоры совести. Все, что он ни делает, противоречит его убеждениям. Ни одно начинание не обходится без применения власти и силы. В конце концов разочарованный Кау-джер слагает с себя полномочия и поселяется на уединенном островке. После всего пережитого осталось лишь чувство разочарования.

Немало разочарований пережил и сам Жюль Верн. Он убедился на историческом опыте в полнейшей неспособности буржуазного государства воплотить в жизнь демократические требования свободы, равенства, братства. Разуверился в идеях утопического социализма – в идеях Сен-Симона, Фурье и Кабе, вдохновлявших его в былые годы на создание наиболее оптимистических книг. Обманулся и в надеждах на способность науки изменить социальные и политические условия жизни.

В годы старости, совпавшие с назреванием мировой империалистической войны, он пришел к убеждению, что надежды на счастливую жизнь и свободное развитие народов в современных ему общественных условиях несбыточны. Но никакого иного пути для создания совершенного государства Жюль Верн указать не мог. Его мысль не сблизилась с научным социализмом.

И все-таки Жюль Верн остался Жюлем Верном! Даже в самые трудные годы жизни – трагического одиночества, переоценки ценностей – он не терял веры в Человека, его высокое назначение и его будущее.

В уста Кау-джера он вложил свои заветные мысли:

208

– Мы умираем, но дела наши продолжают жить, увековеченные теми силами, которые мы вызвали в себе. Мы оставляем на жизненном пути неизгладимые следы. Все, что происходит, предопределено предшествующими событиями, и будущее – не что иное, как неведомое для нас продолжение прошлого...

Он всегда думал о будущем и старался его приблизить в мечтах.

В 1902 году Жорж Мельес снял короткометражный фильм «Путешествие на Луну», объединив в сценарии два романа: «С Земли на Луну» Жюля Верна и «Первые люди на Луне» Уэллса. Фильм с успехом демонстрировался в мюзик-холлах и ярмарочных балаганах. Новорожденное искусство «синематографа» на глазах у писателя стало реальностью XX века. И кино было его «предвидимым будущим»!

Ньютон впервые установил два предела скорости, точно определяющие условия, когда сила земного притяжения может быть преодолена. Искусственными спутниками становятся снаряды, вырвавшиеся из жерла чудовищных пушек в романах «Пятьсот миллионов бегумы» и «Вверх дном». Спутником становится и золотой метеор, прилетевший из мирового пространства, до того как Зефирен Ксирдаль заставил его упасть на Землю.

От кругосветного путешествия за восемьдесят дней до кругосветного полета за сто минут – таковы пределы максимальных скоростей, с которыми имеют дело герои «Необыкновенных путешествий». Но если космическая скорость спутника была для писателя лишь абстрактной математической величиной, то после 1957 года она стала реальностью науки и техники XX века!

В истории научной фантастики Жюль Верн был и остался непревзойденным мастером конкретного технического прогноза, создателем нового вида романа,

14 Е. Брандис

209

вобравшего в себя и науку, и приключения, и фантастику. В последние годы творчества он подчинял все эти компоненты социально-политическим замыслам.

Новое время властно предъявляло писателям новые требования. Назревали «неслыханные перемены, невиданные мятежи» – империалистические войны и социалистические революции. В изменившихся исторических условиях на первое место должна была выдвинуться социальная и психологическая научная фантастика, книги не оботдельных изобретениях и научных открытиях, а о науке в целом, о ее влиянии на судьбы мира и человечества. Соответственно должна была измениться и форма романа.

Конечная станция творческого развития Жюля Верна была отправным пунктом научной фантастики XX века. Из рук стареющего французского писателя пальму первенства суждено было взять его младшему современнику, англичанину Герберту Уэллсу.

Жюль Верн с большим интересом прочел его первые романы – «Машина времени», «Борьба миров», «Человек-невидимка», «Первые люди на Луне». В беседе с журналистом Чарльзом Дауберном он так отозвался о творчестве английского фантаста:

– На меня произвел сильное впечатление ваш новый писатель Уэллс. У него совершенно особая манера, и книги его очень любопытны. Но по сравнению со мной он идет совсем противоположным путем... Если я стараюсь отталкиваться от правдоподобного и в принципе возможного, то Уэллс придумывает для осуществления подвигов своих героев самые невозможные способы. Например, если он хочет выбросить своего героя в мировое пространство, то придумывает металл, не имеющий веса... Уэллс больше, чем кто-либо другой, является представителем английского воображения...

И Уэллс, в свою очередь, отдавая должное талан-

210

ту Жюля Верна, прежде всего попытался определить, что их разделяет:

– Между предвосхищениями научных изобретений великого француза и моими фантазиями нет никакого литературного сходства. В своих произведениях он почти всегда изображал реальные возможности технических усовершенствований и открытий и сделал ряд замечательных предсказаний. Интерес, который он возбуждал, имел практический характер, когда он писал, то верил в возможность осуществления своих предположений, тогда еще не имевших места в реальной жизни. Он помогал читателю представить себе осуществление этих возможностей, указывая, к каким забавным или печальным последствиям это может повести. Многие из его изобретений были реализованы. Мои же рассказы отнюдь не имеют в виду возможность осуществления научных гипотез; это – опыты воображения в совсем ином роде...

Да, Жюль Верн и Уэллс во многом были антиподами! И все же у французского писателя есть один посмертно изданный роман – «Тайна Вильгельма Шторица», замысел и сюжет которого, несомненно, навеяны уэллсовским «Человеком-невидимкой». Правда, роман этот не из лучших и заметно проигрывает рядом с произведением Уэллса...

С большим увлечением он прочел также «Остров сокровищ» Стивенсона, появившийся на французском языке в переводе Андре Лори. Покоренный воображением английского писателя и его блистательным мастерством, Жюль Верн противопоставил роману Стивенсона свой «Остров сокровищ» – «Удивительные приключения дядюшки Антифера».

Старик решительно не хотел сдаваться, не хотел уступить без боя дорогу молодым писателям! Физические силы оставляли его, но светлый пытливый ум работал с неослабевающей активностью.

14

211

ПРИЗНАНИЯ

се чаще и чаще в Амьен наведывались парижские или иностранные журналисты, и Жюль Верн, так неохотно и скупо говоривший о себе и о своем творчестве, вынужден был принимать визитеров и давать интервью. Время от времени в печати появлялись записи бесед со знаменитым романистом. Некоторые из них представляют несомненный интерес, так как содержат его достоверные мысли и признания.

Однажды – это было в 1902 году – Жюля Верна посетил молодой человек – корреспондент «Новой венской газеты». По-видимому, он попал в удачный час; писатель был более словоохотлив и откровенен, чем обычно. Он подробно рассказал о своем первом романе, о методах своей работы, о последнем, еще не опубликованном произведении.

Когда разговор, как всегда в таких случаях, зашел о науке, Жюль Верн заметно воодушевился.

– Я отнюдь не считаю себя специалистом-ученым, но о науке готов говорить часами. Постараюсь быть краток, чтобы вас не утомить. Я считаю себя счастливым, что родился в такой век, когда на наших глазах сделано столько замечательных открытий, и еще более удивительных, быть может, изобретений. Можно не сомневаться, что науке суждено открыть людям много удивительного и чудесного. Скажу даже больше: я убежден, что открытия науки совершенно изменят условия жизни на земле, и многие из этих чудесных открытий будут сделаны на глазах нынешнего поколения. Ведь наши знания о силах природы, взять хотя бы электричество, находятся еще в зачаточном состоянии. В будущем, когда мы вырвем

212

у природы еще много ее тайн, все чудеса, которые описывают романисты, и, в частности, ваш покорный слуга, покажутся простыми и неинтересными по сравнению с еще более редкими и удивительными явлениями, свидетелем которых можете быть и вы...

Еще немного времени, и наши телефоны и телеграфы покажутся смешными, а железные дороги – слишком шумными и отчаянно медлительными. Реки и водопады дадут во много раз больше двигательной энергии, чем сейчас. Одновременно будут разрешены и задачи авиации. Дно океана станет предметом широкого изучения и целью путешествий... Настанет день, когда люди смогут эксплуатировать недра океана так же, как теперь золотые россыпи. Двадцатый век создаст новую эру...

Моя жизнь была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. Если бы вы только знали, как я сожалею о том, что мне так рано приходится завершить свой земной путь и проститься с жизнью на пороге эпохи, которая сулит столько чудес!..

Жюль Верн замолчал. Журналист торопливо записывал только что произнесенные слова.

Теперь вы, наверное, спросите меня, – снова заговорил писатель, – каков общий замысел «Необыкновенных путешествий» и что я собираюсь делать дальше?

Вы угадали, мсье Верн.

Я поставил своей задачей описать в «Необыкновенных путешествиях» весь земной шар. Следуя из страны в страну по заранее установленному плану, я стараюсь не возвращаться без крайней необходимости в те места, где уже побывали мои герои. Мне предстоит еще описать довольно много стран, чтобы полностью расцветить узор. Но это сущие пустяки по

213

сравнению с тем, что уже сделано. Быть может, я еще закончу мою сотую книгу! Закончу обязательно, если проживу еще пять или шесть лет.

И вы знаете, чему будет посвящена ваша сотая книга?

Да, я часто думаю об этом. Я хочу в своей последней книге дать в виде связного обзора полный свод моих описаний земного шара и небесных пространств и, кроме того, напомнить обо всех маршрутах, которые были совершены моими героями... Но, независимо от того, успею я воплотить этот замысел или нет, могу вам сказать, что у меня накопилось в запасе несколько готовых книг, которые будут изданы после моей смерти...

Современник революционных движений 1848– 1849 годов и Парижской коммуны, Жюль Верн был еще жив, когда в России разразилась революция 1905 года. Наблюдая с тревогой за обострением международных противоречий, он хранил верность своим демократическим принципам не только в годы Второй империи, но и в годы Третьей республики, «республики без республиканцев».

Во время русско-японской войны писатель заявил представителю печати о своем отрицательном отношении к насильственным методам разрешения международных конфликтов.

– Это пролитие крови, – сказал он, – приводит

меня в ужас. Самые новейшие смертоносные орудия и

взрывчатые вещества впервые вводятся в употребле

ние... Но все же, мне кажется, есть действенные фак

торы, которые будут способствовать ограничению войн

в будущем. Один из них – трудность доведения опе

рации до определенного исхода благодаря усовершен

ствованию вооружения с обеих сторон, а другой – ис

ключительная дороговизна, которая может привести

к обнищанию целые государства...

214

Однако, – возразил корреспондент, – мы ежедневно видим появление все новых и новых усовершенствованных смертоносных орудий...

Цивилизованное варварство! – воскликнул Жюль Верн. – Тем более дипломаты должны стараться сохранить мир... Но что бы нам ни угрожало сейчас, я верю в созидательные силы разума. Я верю, что народы когда-нибудь договорятся между собою и помешают безумцам использовать величайшие завоевания науки во вред человечеству...

ПРОЩАЛЬНОЕ СЛОВО

юль Верн угасал в своем кабинете, у стола, заваленного законченными и неопубликованными рукописями.

Он умер на семьдесят восьмом году, 24 марта 1905 года, в 8 часов утра. Незадолго до кончины он собирался приступить к новому роману. Действие должно было происходить на Дальнем Востоке во время русско-японской войны.

Его друг и невольный соавтор Паскаль Груссе произнес на похоронах траурную речь, напечатанную в виде некролога в газете «Ле Тан» и в «Журнале воспитания и развлечения», который пережил совсем ненадолго своего основного автора.

Прощальное слово Груссе содержит самую глубокую оценку творческого подвига Жюля Верна, какой его удостоили современники:

«И до него были писатели, начиная от Свифта и кончая Эдгаром По, которые вводили науку в роман, но использовали ее главным образом в сатирических целях. Еще ни один писатель до Жюля Верна не де-

215

лал из науки основы монументального произведения посвященного изучению Земли и вселенной, промышленного прогресса, результатов, достигнутых человеческим знанием,' и предстоящих завоеваний. Благодаря исключительному разнообразию подробностей и деталей, гармонии замысла и выполнения, его романы составляют единый и целостный ансамбль, и их распространение на всех языках земного шара еще при жизни автора делает его труд еще более удивительным и плодотворным...»

Жюль Верн завещал сыну рукописи неизданных книг с условием, что Мишель будет их готовить к печати, а издавать по-прежнему – Этцель-младший.

Прах писателя тлел в могиле, но до конца 1910 года, каждое полугодие, как это делалось на протяжении сорока двух лет, он продолжал дарить читателям новый том «Необыкновенных путешествий».

Последний из оставшихся романов был выпущен издательской фирмой «Ашетт» в 1919 году.

За свою долгую жизнь, кроме шестидесяти трех романов и двух сборников повестей и рассказов, изданных в девяносто семи томах, Жюль Верн еще написал более сорока пьес и десять научно-популярных книг по географии и истории географических открытий. Кроме того, его перу принадлежат статьи, очерки и много стихов. Если собрать все его сочинения, составится библиотека приблизительно из 120—130 томов. Библиотека, написанная одним человеком!

В 1907 году на кладбище Мадлен в Амьене был поставлен надгробный памятник, выполненный Альбером Розом: Жюль Верн восстает из могилы... Отталкивает плечами мраморную плиту. Левой рукой опирается о бордюр, правую простирает ввысь – к солнцу и звездам. Скульптурное изображение столь не символично, как и выгравированная на постаменте эпитафия: «К бессмертию и вечной юности».

216

ДОЛГАЯ ВАХТА (вместо эпилога)

Труд Жюля Верна послужил делу цивилизации и прогресса во всем мире. Сочинитель приключенческих романов для юношества оставил неизгладимый след не только в истории литературы, но и в истории научной мысли.

Как это могло получиться?

Прежде всего, он активно воздействовал на поколения молодых читателей: будил любознательность, приобщал к знаниям, готовил умы для будущей деятельности. А иногда его дальновидные догадки и домыслы наталкивали ученых на поиски, подтверждавшие прогнозы писателя.

Произошло небывалое: романист, избравший своей музой Науку, неустанно черпавший из ее родников, сам же влиял на ее развитие, вдохновлял научное творчество.

– Стремление к космическим путешествиям зало

жено во мне известным фантазером Ж. Верном, —

признался К. Э. Циолковский. – Он пробудил работу

мозга в этом направлении. Явились желания. За же

ланиями возникла деятельность ума. Конечно, она

ни к чему бы не повела, если бы не встретила по

мощь со стороны науки.

С таким же признанием выступил академик В. А. Обручев:

– В качестве примера я могу сказать, что сделал

ся путешественником и исследователем Азии благода

ря чтению романов Жюля Верна, ...которые пробудили

во мне интерес к естествознанию, к изучению приро

ды далеких малоизвестных стран.

Бразильский авиатор и строитель дирижаблей Сантос-Дюмон в книге «Мои воздушные корабли» пишет, что многим был обязан в своей деятельности любимому писателю детских и юношеских лет.

Американский конструктор подводных лодок Саймон Лейк сообщает в автобиографии, что «Наутилус» Жюля Верна определил направление всей его жизни. Когда в 1903 году подводная лодка «Протектор» совершила переход из Бриджпорта в Нью-Йорк, С. Лейк послал поздравительную телеграмму автору «Двадцати тысяч лье под водой».

В те же годы французский инженер Лебеф, по-

218

строивший первую подводную лодку с двойным корпусом, назвал Жюля Верна соавтором своего изобретения: ему принадлежит приоритет не только самой идеи двойного корпуса «Наутилуса», предохраняющего от огромной силы давления водяного столба, но и обоснование гениальной догадки (ч. 1, гл. 13).

– Жюля Верна обычно считают лишь развлекате

лем юношества, но в действительности он является

вдохновителем многих научных исканий, – заявил

его соотечественник, академик Жорж Клод, создав

ший в сотрудничестве с инженером Бушеро опытную

установку для использования термической энергии

моря. На мысль об этом проекте ученого навели сло

ва капитана Немо о возможности получения электри

ческого тока от проводников, погруженных на разные

глубины моря (ч. 1, гл. 12).

Д. И. Менделеев называл Жюля Верна «научным гением». Особенно полюбился ему «Капитан Гаттерас», созвучный интересам великого ученого к проблемам освоения Арктики.

Основатель современной аэромеханики Н. Е. Жуковский держал на своих книжных полках единственную беллетристическую книгу – роман «Робур-Завоеватель».

Французский спелеолог Норберт Кастере, наш современник, заметил в одной из своих недавних работ:

– Почти такое же влияние, как личная склон

ность, на мою любовь к пещерам оказала изумитель

ная книга Жюля Верна «Путешествие к центру Зем

ли». Я перечитал ее много раз и признаюсь, что читаю

и теперь с таким же захватывающим интересом, как

когда-то в детстве.

Видный советский палеонтолог и талантливый писатель-фантаст Иван Ефремов сказал автору этих строк, что сильнее всего подействовали на его детское воображение и повлияли на выбор профессии естество-

219

испытателя «Путешествие к центру Земли» и «Двадцать тысяч лье под водой».

О вдохновляющем воздействии романов Жюля Верна писали такие путешественники, как Фритьоф Нансен, Свен Гедин, Жан Шарко, Ричард Бэрд, изобретатель бильдаппарата Эдуард Белин, итальянский изобретатель радиосвязи Маркони, создатель автожира Хуан де ла Сиерва, исследователи подводных глубин Вильям Биб и Огюст Пиккар, исследователь вулканов Гарун Тазиев и многие, многие другие.

Но неверно было бы считать Жюля Верна, как казалось многим его читателям, «прорицателем», «чудодеем», «пророком», «провидцем», наделенным сверхчеловеческим «вещим даром». Нет, в основе своей он был реалистом! Решал в воображении задачи, подсказанные самой жизнью – бурным развитием промышленности, транспорта, связи.

Научно-технические фантазии романиста, какими бы невероятными они ни казались современникам, почти никогда не превосходили возможностей их осуществления на более высокой ступени научного и технического прогресса.

Прошло несколько десятилетий.

Овладение атомной энергией и проникновение в космос, биологические исследования на молекулярном уровне и новейшие достижения физики отдалили нас от Жюля Верна на большее расстояние, чем сам он был отдален в XIX веке, скажем, от средневековой схоластики...

Наука оставила далеко позади самые дерзновенные жюльверновские фантазии. «Наутилус» капитана Немо и «Альбатрос» Робура-Завоевателя не могут теперь вскружить голову ни одному школьнику. Любой мальчуган запросто объяснит, почему нельзя отправиться на Луну в пушечном ядре.

Придуманные Жюлем Верном машины кажутся

220

допотопными. Устарели его научные идеи. Нуждаются в серьезных поправках даже географические описания.

Борьба человека за овладение природой – главный нерв его творчества – сменилась борьбой за сохранение биосферы. Как уберечь окружающую среду – вот проблема проблем, выдвинутых XX столетием! В мире произошло столько изменений, наука достигла такого могущества, что в книгах великого фантаста почти уже нечему удивляться...

Но слава Жюля Верна не потускнела от времени. Произведения талантливого писателя по-прежнему остаются молодыми. Не стареют и не обесцениваются герои «Необыкновенных путешествий», их отвага, дерзания, подвиги. И не в том его главная заслуга, что он предвидел подводный корабль, авиацию, звуковое кино, дальнобойную артиллерию и т. д., а в том, что сумел найти нового положительного героя, воплотившего в себе многие черты человека завтрашнего дня.

Читая романы Жюля Верна, мы попадаем в особый мир, со своими законами и условностями, далекими от жизненной прозы буржуазного общества.

Люди отличаются здесь необычной моральной чистотой, физическим и душевным здоровьем, целеустремленностью, собранностью, не знают ни лицемерия, ни расчета. Смельчакам, верящим в успех своего дела, удается любое, самое трудное предприятие. Товарищ выручает товарища из беды. Сильный приходит на помощь слабому. Дружба скрепляется суровыми испытаниями. Злодеи всегда разоблачаются и несут наказание за свои преступления. Справедливость всегда торжествует, мечта всегда осуществляется.

Весь мир служит им мастерской для экспериментов.. На дне океана, на необитаемом острове, на Северном полюсе, в межпланетном пространстве – где бы они ни были, там их лаборатория, там они работают, действуют, спорят, претворяют в действитель-

221

ность свои дерзкие замыслы. И как бы далека ни была намеченная цель, они обязательно достигнут ее, пройдя сквозь тысячи препятствий.

Неважно, что машины устарели. Не умирает живая душа героев «Необыкновенных путешествий»! Увлекают, волнуют, захватывают их дела и свершения. Этим в значительной мере и объясняется огромная, не уменьшающаяся популярность лучших романов Жюля Верна.

По тиражам и количеству переводов он и сейчас – один из самых распространенных писателей. Его читают везде, куда проникает печатное слово. В разных странах появляются все новые и новые издания сочинений Жюля Верна, пьесы, фильмы, телеспектакли по сюжетам «Необыкновенных путешествий». Книги французского классика только в нашей стране переведены на 23 языка, а по числу переводов на языки народов мира он выдвинулся к началу 70-х годов на третье место в общепланетном масштабе.

«Жюль Верн должен занять свое место в ряду гениев, которые прославляют Францию. Мы принимаем его в наши ряды и для детей и для взрослых. Жюль Верн – классик народа!» Такими словами отозвалась газета французских коммунистов «Юманите» на 50-летие со дня кончины писателя.

Наступление космической эры ознаменовало высший триумф Жюля Верна, предвидевшего искусственные спутники и межпланетные перелеты с Земли на Луну. Когда советская космическая ракета впервые передала на Землю фотографии обратной стороны Луны, одному из «потусторонних» лунных кратеров было присвоено имя «Жюль Верн».

Кратер Жюль Верн примыкает к Морю Мечты...

Так советские ученые увековечили память гения научной фантастики, несущего неустанно свою долгую вахту.

222

СОДЕРЖАНИЕ

Истоки 5

Семья 9

Постижение мира 14

Юность , 21

Призвание 26

Новые горизонты . 36

Интерлюдия с двумя путешествиями ........ 45

На пороге 51

Поворот судьбы 56

Все, что возможно, сбудется! 64

Крылья фантазии 77

Дело жизни . 87

Капитан «Сен-Мишеля» 99

Плавающий город , 102

Подвижный в подвижном ЮЗ

Грозный год 116

Ухабы и вершины 124

Отголоски Коммуны 123

Бытие и быт , 141

Амьенские будни 147

Солнце в зените ..... 151

Большие круизы 158

Сумерки 167

Фабрика романов 172

«Две науки» . 183

Багровый закат 195

Гул времени 204

Признания 212

Прощальное слово 215

Долгая вахта (вместо эпилога) 217

Брандис Е. П.

Б87Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе (Жюль Верн). М., «Молодая гвардия», 1976.224 с. с ил. (Пионер – значит первый.)

Повесть о замечательном французском писателе, родоначальнике жанра научно-фантастического романа Жюле Верне. Книга рассказывает о многотрудной жизни и творческом подвиге Жюля Верна, поражавшего еще современников точностью научных предвидений. Автор – советский литературовед, известный исследователь и популяризатор творчества французского писателя, член парижского Жюльверновского общества Е. П. Врандис использует в этой повести много новых фактов и документов.

Евгений Павлович Брандис

ВПЕРЕДСМОТРЯЩИЙ

Редактор Людмила Лузянина

Художник Владимир Любаров

Художественный редактор Александр Гладышев

Технический редактор Наталья Носова

Корректоры Е. Самолетова, Г. Трибунская

Сдано в набор 21/У1 1976 г. Подписано к печати 25/Х 1976 г. Л14639. Формат 70Х108'/з2. Бумага № 1. Печ. л. 7 (усл. 9,8). Уч.-изд. л. 9,7. Тираж 100 000 экз. Цена 42 коп. Т. П. 1976 г. № 83. Заказ 1083.

Типография ордена Трудового Красного Знамени издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». Адрес издательства и типографии: 103030, Москва, К-30, Сущевская, 21,