Текст книги "Хождения к Южному Ледовитому океану"

Автор книги: Евгений Норинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Обитатели морского дна менее подвижны и пространство их манёвра при приближении опасности ограничено. Поэтому габариты донного трала значительно уступают размерам пелагического. Причём вертикальное раскрытие его на много меньше горизонтального и иногда не превышает нескольких метров. Несмотря на свои сравнительно небольшие размеры донные тралы редко приходят пустыми, если, конечно, не встречают на своём пути больших камней, кораллов и других серьёзных препятствий, способных повредить сетное полотно и остропку. Но и здесь есть свои противоречия. Если дно абсолютно ровное, илистое или песчаное, без каких-либо неровностей, то обитаемость его живыми организмами весьма ограничена. Совсем другое дело, если грунт, на языке рыбаков, «тяжёлый». Щели, бугорки, камни, нагромождение сидячих животных – это благодатная среда для бентоса и донной ихтиофауны. Для того чтобы трал здесь оставался целым, а уловы были богатыми применяются специальные защитные устройства (грунтропы), приборы, контролирующие состояние и характер грунта, и не мало важную роль, конечно, имеет искусство рыбака, того, кто управляет судном и тралом.

К сожалению, «Дмитрий Менделеев» не имел ни того, ни другого, ни третьего. Поэтому как бы ни был хорош пароход, его капитан и руководящий состав экспедиции, мы были обречены либо на пустой мешок, либо трал вдребезги. Оставалось надеяться на благоприятное стечение обстоятельств, то есть, на удачу.

19.12.75. Коралловое море.

Состоялось совещание по результатам методической станции. Основное внимание отводилось нашему вопросу. Как и следовало ожидать, пробное траление оставило плохое впечатление у руководства судна. Особенно категорично выступил капитан. Его заявление против кормового траления с использованием кустарного оборудования вполне обосновано. В данных условиях работы с тралом существует реальная возможность возникновения нежелательных ситуаций. В тоже время корма, пожалуй, самое удобное место для нас и, в общем-то, самое безопасное для судна. Бортовой вариант, оговоренный Рассом в «Тех. задании» и поддержанный капитаном, намного сложнее и говорить о нём можно будет только после проведения ещё одного методического траления и предварительной подготовки.

Большинство представителей научного коллектива стояли за трал. Мнения сторон сошлись на необходимости ещё раз взвесить все «за» и «против» в «узком кругу», создать комиссию, которая бы оценила все возможности, и только потом вынести окончательное решение. Судя по настроению верхов, нам дадут шанс тральнуть по дну. От результата донного траления будет зависеть многое. Во всяком случае неудача не оставит ни каких надежд, лишив нас поддержки заинтересованных лиц.

Сегодня в 20.10 пересекли тропик Козерога. В полдень Солнце стояло почти в зените (87 гр. к горизонту). Приближаемся к Сиднею.

Конечно, проблему постановки и выборки трала, имеющего большие габариты, да ещё с траловыми досками нужно было обсуждать ещё на берегу. Возможно, инициатива должна была исходить от нас, но мы никогда не сталкивались с такой проблемой, поскольку наши суда оборудованы всем необходимым для работы с тралами практически любых габаритов. Представители же Института океанологии, привыкшие работать с маленькими орудиями лова, считали, что бортовой вариант универсален и обсуждать другие варианты нет необходимости. При подготовке судна к рейсу вопросов к нам со стороны экипажа не возникало, несмотря на то, что мы грузили на «Менделеев» огромное количество тралового снаряжения, явно необычного для предыдущих рейсов. Сейчас вполне можно предположить, что оголись эта проблема заблаговременно на берегу, идея Т.С. Расса могла быть похоронена на вполне резонных основаниях. С началом рейса, когда пути назад уже не осталось, и за кормой были уже тысячи миль, в интересах науки нужно было рисковать. Капитан ещё колебался, надеясь на бортовой вариант, видимо оговоренный с представителями института за долго до начала рейса. Руководство экспедицией и заинтересованные учёные ратовали за реализацию программы без исключения её ключевого пункта, настаивать же было не корректно, поскольку вся ответственность ложилась на капитана. Мне, как дипломированному судоводителю и не мало времени до этого проработавшему в море на разных судах, осторожность капитана была вполне понятна. Как учёному же хотелось рискнуть, попробовать в надежде на то, что, в конце концов, будет найден компромисс.

21.12.75. Соломоново море.

Завтра утром первый заход. Будем гостями крупнейшего порта Австралии – Сиднея.

Сегодня состоялось заседание комиссии, на которой мы предложили новую схему траления с использованием кран-балок правого борта. Вариант «корма-борт» тщательно обсуждался и, в общем, был принят как оптимальный. Теперь от нас требуется официальная бумага с изложением наших соображений по технике осуществления траления по новой схеме, с обоснованием её оптимальности, максимальной безопасности и реальности исполнения. Последнее слово за капитаном.

Перед заходом в иностранный порт в нашем коллективе, естественно, все разговоры были о том, кто бывал в Сиднее, кто что-то читал или слышал рассказы об этом знаменитом городе. Выяснилось, что никто из нас в Сиднее не бывал. Мне так вообще предстояло впервые ступить на иностранную землю. А слышали или читали о знаменитой Opera House, об уникальном зоопарке с мишкой коала, что есть большой красивый мост – гордость жителей города, представительницы женской половины нашего коллектива, тщательно готовящиеся к путешествию с заходами в австралийские порты.

Вот что вспоминали о Сиднее участники 6-го рейса «Дмитрия Менделеева», побывавшие в австралийском порту почти за десять лет до нашего путешествия. «Город очень своеобразный, лишь в центре среди солидных старых зданий банков и магазинов есть несколько новых небоскрёбов, а остальная часть – одноэтажные коттеджи под черепичными крышами с маленькими садиками и цветниками». Они же более подробно о Коала-парке и зоопарке Таронга: «Трудно описать всю прелесть этих двух парков. Огромные вольеры с серыми кенгуру в Коала-парке. В вольеры можно свободно входить, гладить почти ручных кенгуру, фотографировать их, кормить жаренным картофелем. Но главный предмет восторга всех без исключения посетителей парка – «медвежата» коала. Этот небольшой зверёк живёт только в Австралии, так как питается листьями определённых видов эвкалиптов. Все повадки коала, его медленные повороты, внимательный взгляд очень своеобразны, грациозны и милы.

Таронга-парк действительно одно из чудес света. На огромной территории склона, обращённого к бухте, можно увидеть всех животных Австралии. Здесь все виды кенгуру – древесные, скальные и типичные серые крупные кенгуру, ехидны, вомбаты, много жирафов, гориллы, целые кварталы птиц.

В 1967 году правительство штата Новый Южный Уэльс дало парку значительную субсидию для усиления работы со школьниками, развития научных исследований и сохранения диких животных от истребления. Школьники проходят в зоопарке курс обучения по зоогеографии и охране природы. Сиднейских детей здесь учат любить природу и животных».

22.12.75. Порт Сидней.

От избытка впечатлений немного побаливает голова. Шесть с половиной часов, проведённых в мире, о котором только слышал или видел чужими глазами, утомили. Впечатления хаотично роятся в голове, и изложить их на бумаге просто невозможно. Жаль, что разрешают ходить в город только до 20 часов. Неплохо было бы взглянуть на этот мир вечером, когда солнечный свет заменяют огни реклам и людям уже некуда спешить.

Современный Сидней ночью

Конечно же перед заходом в Сидней с экипажем и научным составом экспедиции первый помощник и капитан провели серьёзную беседу о режиме пребывания советского моряка в иностранном порту. Подробнейшим образом рассказали о сроках пребывания в увольнении, о местах не желательных для посещения, о покупках, об употреблении алкоголя, об общении с гражданами данной страны, об отношении к возможным провокациям и ещё о многом другом. Бдительность должна была быть на высоте, кроме того, находиться в увольнении можно было только в составе группы не менее, чем из трёх человек. Старшим группы назначался партийный человек с опытом пребывания за границей. По мнению бывалых в 16-м рейсе на «Менделееве» режим был сильно ужесточён, якобы, в связи с тем, что в предыдущем рейсе в одном из иностранных портов с судна сбежал молодой научный сотрудник. Причиной столь крутого поступка, опять же якобы, была американка, входившая в научную группу, и, конечно же, сотрудница ЦРУ. Нам оставалось только сожалеть, лишившись возможности бродить по вечернему городу, заглядывать в развлекательные заведения, знакомиться с местными красавицами, ходить в гости. Рассказывали, что до инцидента с побегом на академических судах разрешали даже отлучаться на время стоянки со знакомыми из местных и уезжать в их сопровождении за город.

Для нас, впервые оказавшихся за границей, достаточно было и того, что разрешали. Белоснежный «Менделеев», наверное, в знак признания советской науки причалили буквально под самым мостом Harbor Bridge в центре города, откуда до другой знаменитости Opera House было рукой подать. Конечно же мы в первую очередь поспешили рассмотреть поближе уникальное сооружение. В то время, насколько мне память не изменяет, в Австралии гастролировала шведская группа АВВА, и концерты, видимо, давались и днём, поскольку, с опаской проникнув в фойе театра, мы обнаружили большое количество посетителей. От шика нарядов и блеска украшений рябило в глазах. Такое можно было увидеть только в кино. Во всяком случае, мне не до не после видеть такое богатство наяву не приходилось. Почувствовав себя очень неловко в этой сказке, мы поспешили на свежий воздух поближе к реальности.

Уже позднее удалось уточнить, что Opera House сооружалась в Сиднее как аргумент в борьбе с Мельбурном за звание столицы Австралии. Мельбурн, в свою очередь, провёл летние Олимпийские игры, но ни тот, ни другой желаемого титула не добились. Говорили, что затраты на строительство Оперы обошлись Сиднею чуть ли на порядок больше, чем планировалось изначально по проекту.

Порт Сидней. На переднем плане Луна-парк. Справа знаменитый мост Harbor Bridge и наша стоянка

23.12.75. Порт Сидней.

Три часа совершали поездку по городу на экскурсионном автобусе. Смотрели на город с видовых точек, открытых площадок, из окон автобуса, проезжая по многочисленным улицам деловых и жилых районов. Смотрели, смотрели, смотрели …

Автобусная экскурсия по улицам Сиднея

Высотные здания немногочисленны и характерны лишь для делового центра города. Высота самого высокого сооружения 210 м. Центр резко отличается от жилых кварталов, застроенных одно– и двухэтажными коттеджами. Жилые районы и улицы различаются по категориям их населения: в одних живут привилегированные люди, в других – квалифицированные рабочие, в третьих – молодёжь. Коттеджи прилегают один к другому вдоль всей улицы, у каждого своя архитектура, но содержатся они в одинаковом порядке, чистоте и вкусовом оформлении. Зелёные и цветущие растения придают этим районам особый колорит. Деловой и торговые районы менее озеленены, здесь присущи яркие краски

Заход в Сидней. Участники экспедиции (в центре А. Городницкий)

витрин и реклам. Один к другому теснятся магазины, магазинчики, мясные и овощные лавки, кафе, в угловых домах бары. Бросается в глаза обилие автомобилей, в основном легковых. Различных марок и расцветок они снуют по улицам, бесконечными рядами стоят вдоль тротуаров, толпятся у подъездов, мастерских и заправок. Общественного и грузового транспорта мало, как и двухколёсного. Поражает ассортимент товаров как промышленных, так и продовольственных. Но покупателей мало. По-видимому, к одной из причин этому можно отнести относительно высокие цены, особенно на продукты питания и одежду, составляющие основную потребность населения.

Центральный деловой район Сиднея

После обеда опять бродили по улицам города. Заглядывали в магазины, лавки, пили замечательное австралийское пиво, приобрели сувениры Сиднея. Устал ещё больше, чем в первый день. С трудом добрёл до судна.

Перед выходом в город нам выдали австралийские доллары. Впервые держал в руках иностранную валюту. Как выяснилось позднее, эти деньги нам, как и всем советским морякам при заходах в иностранные порты, выдавали для того, чтобы можно было расплатиться в транспорте, сходить в кино, перекусить в кафе или просто полакомиться мороженным. Для этих целей даже той небольшой суммы, что нам давали, было вполне достаточно. Но, как известно, советские моряки, рыбаки, научные сотрудники, все,

Сидней. «Дмитрий Менделеев» швартовался справа у знаменитого моста Harbor Bridge. На заднем плане Opera House

кто в качестве членов экипажей наших судов заходили в иностранные порты расценивали получаемую валюту как вторую зарплату. Редко кто тратил этот «бонус» на развлечения и увеселительные мероприятия, тем более что чрезмерные вольности за границей не приветствовались и чаще всего по отчёту или доносу бдительных «наблюдателей» заканчивались лишением визы. Не помню, как начислялись эти выдачи валюты (конечно же, не каждому поровну), тратились они на приобретение модной одежды, аудио, а позднее видео аппаратуры, а также всякого борохла, которое можно было выгодно продать в Союзе в контрабандных количествах. Причём, тратить подаренную валюту непременно или желательно было в Сингапуре, имеющим статус свободного (беспошлинного) порта, то есть с самыми низкими ценами на всякие товары. Редкие рейсы на юг обходились без захода в Сингапур. Такие рейсы не пользовались привлекательностью у моряков.

Мне же, человеку, не искушённому в коммерческих делах и не имевшему никаких планов на приобретение чего-то особенного, хотелось поскорее потратить местную валюту в их изобилующих всевозможными товарами лавках. В большие магазины мы заходить побаивались, да и стеснялись своей не богатой платёжеспособности, к тому же не хотели привлекать к себе внимание любопытных посетителей и отвлекать их от покупок в ущерб торгующим. Так вот, в таких небольших магазинчиках, где посетителей обычно не было, мне удалось выбрать (с не малым трудом) и приобрести настоящие джинсы и кроссовки, о которых давно мечтал, а купить у нас возможности не было. А ещё в одной книжной лавочке мне случайно подвернулась очень красивая книга с фотографиями раковин морских моллюсков под названием «All colour book of seashells» (by JM Clayton). В последствие она стала каталогом моей коллекции, в которой собраны почти все виды ракушек из этой книги. Все эти приобретения, сделанные в первый же день пребывания в Сиднее, доставили мне большое удовольствие и радость как новые игрушки. Коллеги на судне удивлялись моему легкомыслию, а в душе, наверное, завидовали мне от того, что их расчётливость не позволяла поступать так же.

Что же о других впечатлениях, то в первую очередь отметил бы восторг от посещения зоопарка. Почти отсутствуют клетки! Большинство зверей мирных и свирепых находятся в вольерах или на специально отведённых площадках. Например, кенгуру можно было даже потрогать. Птицы летают под огромным куполом, почти незаметным, так что создаётся впечатление прогулки в тропическом лесу под сопровождением разноголосого хора его разноцветных пернатых обитателей. Здесь же проходят уроки естествознания школьников младших классов. Детишки, находясь в почти естественных условиях дикой природы среди живых зверюшек, внимательно слушают рассказы учительницы и воспринимают их как реальный мир.

Тигр в вольере

Попытки демонстрировать наши знания английского языка не всегда достигали результата. Австралийский диалект, если можно так назвать местную особенность, довольно-таки своеобразный. Потомки английских каторжников, по их собственному признанию, иногда даже друг друга не понимают. Поэтому вдруг услышать родную речь было особенно приятно. В одном из сувенирных магазинчиков на наше несвязное бормотание по-английски хозяин почти что музея с улыбкой предложил общаться по-русски. Мы конечно приятно удивились и с удовольствием стали отвечать на вопросы бывшего соотечественника. Выяснилось, что в Сиднее осело очень много русских эмигрантов по разным причинам и в разное время покинувших Родину. Многие из тех, кто после войны по воле случая из немецкого плена очутился в американских лагерях, опасаясь возвращения в Союз, после долгих скитаний находили приют в Австралии. Не малую часть эмигрировавших на Зелёный континент составляли родственники беженцев из России во время Гражданской войны. Были и более поздние переселенцы, искавшие лучшей жизни за рубежом. Многочисленная русская диаспора делилась по знаку отношения к бывшей Родине. Часть соплеменников продолжала ненавидеть Советскую Россию, а большинство, во всяком случае мне так показалось, вполне нормально воспринимали нашу страну. Это предположение основывалось на высказываниях нашего случайного знакомого, который, судя по всему, относился к нам, а значит и к нашей общей Родине, по-доброму. При этом он поведал, что «добрая» часть русской диаспоры поддерживает между собой очень тесные отношения, почти семейные, почти родственные, вместе отмечают праздники, помогают друг другу, если случается такая необходимость. Многие не жалеют средств на посещение Советского Союза по туристическим путёвкам или поездки к родственникам. Позднее по случаю новых встреч мы ещё будем возвращаться к теме русских австралийцев, тем более, что на выходе из Сиднея к нашей экспедиции присоединился Володя Иванцов – потомок ещё послереволюционных эмигрантов – ихтиолог по профессии, пополнивший отряд Андреяшева.

В Австралии львов можно было увидеть только в зоопарке

25.12.75. Тасманово море.

Сегодня прощались с Сиднеем. В 15.00 закончилась забастовка портовых рабочих и нам тут же предоставили буксир, который вывел нас в PortJackson, а в 16.00 Сидней был уже за кормой.

Открытое море встретило нас свежим ветром, превратив пароход в гигантскую колыбель. Многие из «прекрасной» половины экспедиции с грустью вспомнили о чужой, но твёрдой земле.

Чужая земля. О ней я ещё ни однократно буду вспоминать на страницах своего дневника, а пока о делах текущих.

Как бы ни болели ноги от непривычных длительных хождений по твёрдой земле отдых получился если не физический, то эмоциональный сверх всяких ожиданий. Многообразие впечатлений едва умещалось в голове. Естественная память не справлялась с таким неизмеримым объёмом ощущений. На вечерних посиделках в непринуждённой обстановке конечно же обменивались впечатлениями. Бывалые Эдик и Стас подсмеивались над нами, но, мне кажется, в то время наши восторги были вполне естественными.

26.12.75. Тасманово море.

Сегодня первый рабочий день второго этапа экспедиции – первая рабочая станция. Биологи пустили в ход свои орудия добычи морских организмов. Пробы берутся от поверхности до верхнего слоя грунта. Всё живое, поднятое на борт, тут же попадает под микроскоп, в формалин, спирт и прочие фиксирующие в-ва, что покрупнее раздирается на части и фиксируется уже по частям. Биохимики, не имея своего орудия и потеряв надежду на наш трал, прибегают к помощи обыкновенного крючка. И, кстати сказать, их добыча пока превосходит всех остальных даже вместе взятых. Первой на крючок и спирт попалась красавица корифена. Ещё живой она была обезглавлена и вскрыта. Мозги и печень будут тщательно исследованы, а мясо в жареном виде использовалось как закуска к глинтвейну, получившая самые высокие отзывы дегустаторов, в коих прибывал и я.

А сегодня отличился Стас. На его крючок попалась длиннопёрая акула (Carcharhinuslougimanus). Мне пришлось ассистировать Стасу при вскрытии черепной коробки. Готовить мясо в пищу сочли за хлопотное дело и во избежание столкновений с судовым медиком тушу без мозга, печени, плавников и хвоста, оставленных в качестве научного материала и сувениров, бросили за борт. Собратья бедняги будут довольны.

Когда бывают стоянки, то есть судно лежит в дрейфе возможно по причине выполнения стационарной станции, многие любители рыбачить тут же достают свои снасти. Объектом охоты могут быть упомянутые акулы и корифены, ночью на свет к борту подходят кальмары и летучие рыбы. Особенно удачной рыбалка бывает в прибрежных водах, где глубина не большая и живности значительно больше, чем в открытом океане. Тут даже используют маленькие драги в надежде прихватить моллюсков. Они малоподвижны и легко могут попасться в дрейфующую вместе с судном ловушку. В случае удачи коллекционеры в восторге, потому что таким способом добываются редкие виды в силу своей случайности. Как правило, моллюсков находят в литоральной зоне во время отлива, на мелководье, на атоллах. Это их основное место обитания. Те редкие виды, которые живут поглубже, труднодоступны даже водолазам. Но, а массовые двустворчатые и брюхоногие интересуют разве что гурманов, коллекционерам ракушек они не интересны поменьше – ценные экземпляры встречаются редко.

27.12.75. Тасманово море.

На судне царит оживление, вызванное предполагаемой завтра высадкой на о. Лорд-Хау.

Любители сувениров строго предупреждены и призваны к разумному истреблению местных богатств флоры и фауны. Оказывается, в шестом рейсе «Дм. Менделеева» при посещении этого острова наши соотечественники применяли варварские методы сбора научного материала и сувениров. По этому поводу правительство Австралии предъявило ноту нашему послу. Позорный факт.

Долг каждого человека беречь красоту природы, заботясь о будущих поколениях. Мёртвое не оживает. Вся прелесть красок в живой природе. Всякий, кто не понимает этого, достоин презрения.

Но можно оправдать стремление людей оставить в памяти своей частицу уголка Земли, воспоминанье о котором будет в человеке грусть и в то же время радость. Вещица может быть размеров сколь угодных, но разумных, ибо разум дан человеку, чтобы думать …

Руководитель той экспедиции А. Аксёнов в своих воспоминаниях о 6-м рейсе «Дмитрия Менделеева» о каких-либо неблаговидных поступках своих товарищей умалчивает, поскольку он их и не замечал вовсе. Дело в том, что при заходе на любой остров или атолл экспедиция получает официальное разрешение от местных властей на сбор научного материала биологического, геологического или какого-то другого, и определить его разумное количество, находясь под наркозом «охотничьего азарта» очень сложно. Конечно же начальник экспедиции не мог знать кто и сколько взял цветов, листьев, ракушек или камней. У меня дома до сих пор хранятся три камешка абсолютно правильной геометрической формы с Лорд-Хау, и мне никогда не приходило в голову, что это «хищение» могло нанести ущерб природе острова.

28.12.75 Рейд о. Лорд-Хау (Австралия)

Бросили якорь в полутора милях от живописных пляжей о. Лорд-Хау. С утра на остров съехала основная часть экспедиции. Рабочие группы на весь день, остальные на прогулку до 15 часов.

Мне выпало дежурить по экспедиции первую половину дня. Пока наблюдаю остров с борта судна. Остров почти весь покрыт зеленью. Оконечности возвышаются скалами, круто обрывающимися к воде. Песчаный пляж окаймлён рифами, над которыми издалека видны белые буруны волн. Вид очень живописный.

К концу дня и мне удалось посетить остров. Правда, как следует осмотреть его я не мог, так как остался без группы, а в одиночку бродить по чужой земле не разрешается.

За полтора часа, которыми я располагал, погулял в окрестностях пирса, кое-что отснял на кино– и фотоплёнку, понаблюдал за детьми, резвившимися неподалёку, искупался, полежал на зелёном травяном ковре, собрал на берегу несколько коралловых камней причудливой формы, полюбовался прекрасными цветущими растениями.

В окрестностях пирса очень чисто, здесь располагается основное жильё местного населения. Кругом мягкая зелёная трава, экзотическая тропическая растительность: пальмы, фикусы, очень много цветущих растений с яркими и пахучими цветами. Всё это на фоне голубой воды и синевы отдалённых скалистых мысов создаёт чудесную картину.

Ещё очень понравились яхты и шхуна, стоящие на якорях в лагуне, защищённой от океанских волн коралловым рифом. Видимо здесь, как и в Сиднее, очень любят парусный спорт.

Остров Лорд-Хау – вдали слева «Дм. Менделеев» на рейде

То, что меня не пустили со всеми на остров, было наказанием за опоздание к отходу в рейс из Владивостока. Потом сжалились и разрешили поехать на боте за возвращающимися «туристами» и немного потоптать твёрдую землю в ожидании сбора счастливых более дисциплинированных коллег. Вот такие были правила в академических экспедициях. Надо сказать, вполне гуманные правила. На заре мореплавания меня бы за провинность наоборот надлежало одного высадить на необитаемый остров робинзонить пока не повезёт с оказией.

31.12.75 Тасманово море

Заканчивается год 1975. До Нового года осталось менее двух часов. Только что объявили по трансляции, что через час на судно прибудет Снегурочка и пригласит всех за праздничный стол.

Вчера мы достойно проводили старый год … До встречи в истории уважаемый 1975-й!

Отмечали Новый год вполне демократично. В столовой каким-то чудом уместились все участники экспедиции (около 150 человек за исключением вахтенных). За нашим столом расселись все сотрудники ихтиологического отряда включая примкнувшего в Сиднее австралийского коллегу Володю Иванцава. После встречи Нового года с шампанским и поздравлений капитана каждая компания за своим столом, закусив, расслабилась. Наш дружный коллектив по просьбе гостя затянул русскую песню, потом ещё и ещё одну. К всеобщему удивлению мы могли вспомнить и спеть только один куплет, в лучшем случае с припевом, а Володя исполнял каждую песню полностью с большим вдохновением, за что награждался всеобщими аплодисментами. Позднее Володя рассказывал, что любит русские песни и коллекционирует их, приобщает ко всему русскому свою семью, а вот его сестра даже не говорит по-русски. Такие вот разные наши соотечественники за рубежом.

3.01.76 Тасманово море

Новый год встретили дружно всей экспедицией за большим праздничным столом, с Дедом Морозом и Снегурочкой. Пузырьки шампанского, запах Арарата, фрукты, лакомства, весёлые песни и танцы – всё было хорошо! До рассвета на борту царило праздничное оживление. Потом все притихли, рассматривая сладкие новогодние сны.

Первый день окончился общим сбором, на котором капитан объяснил условия высадки на о. Нор-Фолк, предупредил об опасностях и рассказал кое-что о достопримечательностях острова.

День второй.

Погода, как по заказу – солнце, свежий ветерок, тепло, на берегу даже жарковато. Наша группа сразу устремилась к воде. Каждый нашёл себе занятие по духу. Купались, загорали, просто бродили по берегу, разглядывая окрестные места.

Впечатления остались только о первых часах пребывания на острове, когда с удовольствием плавал в прозрачной освежающей воде над прибрежными камнями, поросшими кораллами, населёнными морскими животными, рыбами ярко раскрашенными, плавающими стайками и в одиночку. Прекрасное зрелище! Истинное удовольствие получаешь, наблюдая за этим пёстрым, необычным подводным миром, куда большее удовольствие, чем охотясь за его обитателями.

К сожалению, кроме этого маленького кусочка местной природы ничего не удалось посмотреть. На чужой земле ты не можешь быть предоставлен самому себе, а зависишь от желания общества, в котором положено находиться. А в обществе, даже из трёх человек, мнение большинства – закон.

К шлюпке возвращался злой и уставший. Истекло время увольнения. И вдруг ещё одно… Несчастье. Утонул наш человек – член команды судна.

Печаль на лицах людей, приглушённые тона, мрачные взгляды – как скверно начался этот год.

День третий.

Траление на коралловой банке – трал вдребезги. Настроение – 0.

Погибший был сварщиком и очень много помогал нам в дооборудовании судна под работы с тралом с кормы. Специалист был классный, а ещё большой любитель рыбной ловли. Ему единственному удалось поймать на удочку красавицу корифену, которую он без сожаления отдал моим друзьям – биохимикам, послужил науке таким не обычным образом. Во время купания в лагуне, окружённой коралловыми рифами, совсем не глубокой видимо случился сердечный приступ, поскольку человек он был уже не молодой. Очень жаль. Весь экипаж был в трауре. Родственники же согласились похоронить погибшего по морской традиции. С утра на судне тихо звучала траурная музыка, приспустили флаг, в назначенный час экипаж, включая научный состав, собрался на кормовой палубе, где обряд был совершён. Море приняло моряка в свои волны и стихло.

Предновогодняя картинка на улицах австралийских городов

5.01.76 Тасманово море

Окончился первый месяц рейса. Можно подвести итоги. А можно и не подводить, если касаться только работы. В этом месяце по существу ничего не сделали. Много разговоров – дела нет. Всё зависящее от нас выполнено, мы давно готовы к серьёзной работе, ради которой ступили на борт судна.