Текст книги "Великий поход"
Автор книги: Евгений Гаркушев
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Мы продвигались вперед, а ход становился все уже, каменные стены сближались. Теперь, преодолев метров пятьдесят от входа, я касался плечами одновременно правой и левой стены. Да и голову поднять особо не получалось.
– А если выхода нет? – осторожно спросила Мила. Голос ее дрожал.
– Тогда мы отсидимся здесь и выйдем спустя пару дней.
– Я не просижу в этом каменном гробу и суток. Мне страшно, – прошептала девушка.
– Просидишь. Резервы человеческого организма велики.
Ответил и еще сильнее ощутил голод. Я потерял слишком много крови, слишком много энергии. Жировые запасы стремительно таяли. А впереди было очень много работы.
По камням прошел низкий гул. Весьма неуютно сидеть в узкой норе и чувствовать, как вокруг трясется земля.
– Что это? – спросил Дима.
– Полагаю, летит большой самолет. Колебания воздуха вошли в резонанс с толщей горных пород. Поэтому мы хорошо слышим звук.
Скалу, в которой был проделан проход, ощутимо тряхнуло. Следом за этим раздался оглушительный грохот.
– Они бомбят ущелье! – воскликнул Дима.
Грохот повторился. Тяжело ухнуло что-то в самом чале туннеля – там, где мы в него вошли.
– Обвал? – осторожно, боясь верить себе, спросила Мила.
– Скорее всего да, – не стал утешать я ее, – тем больше стимул пробиться вперед.
– Мой уус будет здесь работать? – спросила девушка.
– В такой толще камня? Едва ли… Нам нужно надеяться только на свои силы. Давайте отдохнем.
– Я не могу отдыхать! Мне тяжело здесь находиться! – простонала Мила.
Даже Беточка подал голос – не залаял, но сдавленно зарычал. Рык перешел в тоскливое поскуливание.
– Диме требуется отдых. Он не может ползти так же бодро, как мы.
Минут десять лежали молча. Воздуха в полной мере не хватало, но приток кислорода все же имелся. Мила всхлипывала, китаец, похоже, забылся дремой. Как он вообще двигается? Нужно отдать пареньку, должное – сила воли у него необычайно высока.
С поверхности несколько раз раздавался грохот – не такой сильный, как первый раз. Бомбардировки продолжались, только сместились в сторону. Какой смысл бомбить ущелья, которые просматриваются с воздуха? Наверное, охранявшие Бамиан заподозрили, что мы могли укрыться в складках местности. И пытались если не выкурить нас на поверхность, то похоронить под завалами.
Десантников они, видимо, отозвали. Или бомбили те ущелья, которые не удалось закрыть людьми… А охрана монастыря поставлена на должный уровень, если они не жалеют бомб даже на маленькую диверсионную группу…
– Пойдем дальше, – предложил я, когда решил, что все достаточно отдохнули. – Ход не может бы слишком длинным.
Дима очнулся и сделал рывок, уткнувшись мне в ботинок. Я пополз вперед.
Тоннель несколько расширился, хотя поворачиваться в нем еще было трудно. Метров тридцать – и я уперся в нависающий с «потолка» камень. Под ним имелось пространство сантиметров в пятнадцать, поэтому препятствие можно было почувствовать, только подобравшись к нему вплотную, Потолок опустился на несколько сантиметров – только и всего…
– Небольшие проблемы, – сообщил я товарищам. – Остановка. Отдыхайте.
– Можно пройти еще немного, – заявил Дима.
– Нет. Отдохнем. Мила заплакала.
– Не могу здесь находиться! Мне тяжело! Тяжело! Я сейчас задохнусь!
Подземелья и узкие лазы действовали на девушку так же плохо, как на меня. Только она пока еще не знала, что мы заперты в тоннеле. Обвал завалил вход, свисающая с потолка плита закрывала путь вперед.
Итак, что делать? Возвращаться назад и попытаться пробиться через обвал? Пока это не имеет смысла – если мы вылезем, то попадем прямо в руки охранникам. К тому же, опасаюсь, разминуться с Димой и Милой в проходе не удастся. Развернуться – тоже. А Мила ничего не сможет сделать с завалом.
Оставалось одно – пытаться пробиться вперед, пролезть в пятнадцатисантиметровую щель не удастся. Разрушить камень, в принципе, можно… Крошить руками кирпичи я умел, справиться с более твердой Породой – вопрос времени. Здесь все же не базальт и не гранит. Но не спровоцирует ли разрушение препятствия новый обвал? Сейчас плита представляет собой своего рода «ребро жесткости», удерживающее свод. Если его убрать – не рухнут ли другие камни?
Я сконцентрировался, постарался тщательнее «пр0. щупать» проход впереди. Плита, мешавшая нашему продвижению, была небольшой. Сантиметров сорок длиной. Дальше проход несколько расширялся, и уже метров через двадцать выходил в большой зал. Возможно, в естественную пещеру или в какой-то из выдолбленных в скале искусственных гротов.
Пожалуй, небольшая плита, преградившая нам дорогу, не повлияет на устойчивость свода. Я протянул руку, нащупал ребристый край камня и отломил небольшой кусок. Так, чтобы оставить в этом месте зацепку и иметь возможность продолжить вгрызаться в горную породу. Обломок я перекинул через плечо, чтобы он упал рядом с Димой.
– Передавай камни Миле, – предложил я. – Нам надо распределить их по тоннелю равномерно.
– Завал? – без лишних эмоций спросил китаец.
– Почти, – ответил я.
Из моих слов можно было предположить, что завал не слишком серьезный. Щадить чувства Димы я не считал нужным – китаец, несмотря на молодость, был закаленным бойцом. А Мила могла удариться в панику.
Когда Дима кинул ей камень, так и произошло.
– Мне страшно! Мы никогда отсюда не выйдем Лучше бы нас расстреляли из автоматов! Да что там – лучше бы меня побили камнями!
– Не отчаивайся, – громко предложил я, вкладывая в интонации всю убедительность, на которую был способен. – Каких-то два часа, и мы выйдем в пещеру. Там отдышимся, отдохнем. Доверься мне.
– И так только и делаю, что полагаюсь на тебя, – жалобно всхлипнула девушка. – Один раз это спасло мне жизнь, но с каждым новым шагом наше положение становится все ужаснее.
Я продолжал разрушать плиту. Камень был сравнительно мягким, и иногда вполне можно было отломить кусок покрупнее. Но большой кусок мешал бы продвигаться моим спутникам. Поэтому я ломал плиту в мелкий щебень.
– Кто проложил этот ход? Когда? Зачем? – пробормотал Дима, бросая назад очередную порцию камней.
– Монахи. Для каких-то своих нужд. Полагаю, пару тысяч лет назад, – ответил я. – Они расширили и улучшили естественный ход, проточенный водой.
– Значит, этим путем мы попадем на территорию монастыря?
– Скорее всего. Но монастырь – не единое целое. Некоторые гроты расположены поодаль от других.
– Знаю, – согласился Дима. – Тем не менее в любом гроте я могу сориентироваться. И буду точно знать, куда и как нам идти.
Час напряженной работы, и я протиснулся в дыру под камнем. Дима пройдет здесь без труда. Мила тоже должна пролезть.
– Препятствие устранено. Осталось немного, – сообщил я. – Вперед.
Было слышно, как Дима скрипнул зубами и пополз. Мила двинулась следом молча.
Проход становился все шире. Еще немного – и я мог встать на четвереньки.
До сих пор вокруг царила полная темнота. Но вот впереди появился слабый, рассеянный свет. Воздух стал. свежее. И еще я почувствовал воду.
– Все в порядке, – сказал я друзьям. – Мы добрались до пещеры. Сейчас сможем умыться и отдохнуть.
Мила сдавленно расхохоталась. Смех перешел рыдания.
Еще рывок – и я спрыгнул с полутораметровой высоты на гладкий каменный пол круглого грота, Своды его поднимались метров на пять. Метров шесть было от стены до стены. Посреди застыло маленькое озерцо – темное зеркало в оправе желтого камня.
Я протянул к черному зеву прохода руки и помог спрыгнуть Диме. Поймал заплаканную, грязную и дрожащую Милу. Вытащил из дыры собаку.
Беточка сразу кинулся к озеру и принялся лакать студеную воду, Мы последовали его примеру. Пить хотелось как никогда в жизни. В моем организме уровень жидкости упал почти до предельного уровня.
Рассеянный свет шел из-под свода грота. Где-то вверху скрывалось невидимое снизу отверстие, выходящее на поверхность. Свет, попадающий в него, освещал камни и, отразившись от них несколько раз, доходил до грота. Думаю, войди кто-то сюда снаружи, из-под палящего солнца, рассеянного света он бы и не заметил. Но после пребывания в темноте в течений нескольких часов, в слабоосвещенном гроте можно было видеть каждый камешек.
Впрочем, в гроте имелись не только камешки. На противоположном берегу озерца валялись старые полусгнившие доски. При желании мы даже можем развести костер! Только нужно ли нам это?
– Где мы? – тихо спросила Мила, утолив жажду. – Как отсюда выбраться? Я не могу больше оставаться в подземелье! Тут так страшно, так тоскливо. Не нужно мне никаких сокровищ…
– Выбраться из грота наверняка можно, – я попытался успокоить девушку. – Наверху есть выход наружу, оттуда поступает свет… Да и доски эти каким-то образом сюда попали – вряд ли через тот ход, через который пролезли мы. Но спешить нельзя. Лучше переждем некоторое время.
Вопреки моим ожиданиям, Мила не стала спорить, покорно кивнула и села на камень. Беточка прижался к хозяйке, тихо поскуливая.
– Есть хочет, – объяснила Мила. – Я – тоже.
– Но запасов у нас нет. И вряд ли мы отыщем здесь еду…
– У меня есть шоколадка. В сумке. Не зря я тащила сумку с собой… Давайте ее съедим?
– Ты как, Дима? – спросил я. – Хочешь есть?
Китаец, напившись из ручья, так и остался стоять перед озером на четвереньках. Глаза его были устремлены к темной поверхности воды, но вряд ли он видел что-то перед собой. То ли впал в нездоровую дрему, то ли глубоко задумался. На мой вопрос он не ответил.
Я осторожно тронул Диму за плечо:
– Очнись!
Паренек медленно повернул голову.
– Прости, Даниил. Забылся. Мне уже лучше. От еды я в ближайшие несколько дней воздержусь. Это только пойдет мне на пользу.
– Как знаешь…
Дима, не делая лишних движений, поднялся с колен и сел перед озером в позу лотоса. Расправив плечи он неожиданно заявил:
– Я знаю, где мы. В Зале Прохладного Уединения. – Доводилось бывать здесь прежде? – поинтересовалась Мила.
– Нет. Изучал интерактивные модели бамианского монастыря у себя дома, в Мендонг-Гомпа… Узнал место. Вот эти доски – обломки резной лестницы из красного дерева. По ней можно было спуститься озеру, миновав Малый Желтый Зал. Монахи использовали Зал Прохладного Уединения редко. Здесь холодно и темно, хоть и красиво. К тому же грот тупиковый – о существовании прохода, которым мы попали сюда, я не знал. Скорее всего он не был нанесен на карты. Из этого грота мы сможем попасть в другие помещения монастыря. Если только проходы не заложили камнями.
– Стенки нам не помешают, – неожиданно заявила девушка.
– Вот как? – удивился я.
Неужели она вычислила, что разрушить стену для меня – не проблема? Только не каждую стену удастся разбить голыми руками. Если закладывали с умом – без соответствующего снаряжения не обойтись…
– Да, – кивнула Мила. – У меня кое-что есть.
Девушка поднялась и открыла свою сумку. Вытащила оттуда пару легких блузок, легкомысленные белые брючки – такие же короткие, как те, что были на ней. Достала большую, грамм на триста, шоколадку.
– Последний подарок Сахбана, – фыркнула она. – Вот мерзавец! Надеюсь, хоть шоколад он не отравил?
– Проверим, – ответил я.
– На собаке – не дам, – решительно заявила Мила.
– На мне. Я хорошо распознаю известные яды на вкус.
– Да? Ну, это другое дело… Держи, Даниил!
Я развернул обертку, понюхал плитку. Подозрительный запах отсутствовал. Самый обычный шоколад. Впрочем, из дешевых, больше похожий на заменитель, с низким содержанием какао. Зато сахара много.
– А это – тебе на день рождения. Сегодня ведь у тебя праздник?
Мила протягивала мне армейскую гранату. Образца эдак столетней давности. Настоящий раритет.
– Спасибо.
Она еще помнила про мой день рождения! Мне было не до того. Да и отвык я от праздников…
Подарок, однако же, интересный. Меня не так просто удивить, но Миле это удалось. Не столько самой гранатой, сколько тем, что она оказалась в сумке у девушки.
– Одна древняя граната, которую к тому же придется использовать, если мы захотим взорвать стену, – не подарок, – улыбнулась девушка, вновь наклоняясь над сумкой. – Я хочу, чтобы у тебя осталось что-то на память обо мне…
Изящным пальчиком Мила легонько толкнула по гладкому полу еще один цилиндр. Точно такая же граната! И еще один! Девушка носила с собой целый арсенал. И сейчас решила избавиться от него. Тяжело таскать? Или считает, что у меня гранаты найдут лучшее применение?
– Зачем они были нужны тебе? – поинтересовался я, удивляясь все больше. Девушка на самом деле особенная! – И зачем ты носишь их в сумке?
– Люблю оружие, – капризно сложив пухлые губки, ответила пшеничноволосая прелестница. – Особенно архаичные виды вооружения. Обещаниями показать много интересного и заманил меня к себе Сахбан. Вокруг его деревни не только прекрасные скалы, по которым так приятно полазить… Там множество потайных складов с оружием. В Афганистане вдевали очень долго! На протяжении столетий.
– Воевали и продолжают воевать, – подтвердил я – Спасибо тебе за подарок, Мила! Тронут до глубины души.
– Рада, что тебе понравилось.
– Много еще сюрпризов у тебя в сумке?
– Нет, оружия больше не осталось. Сахбан подарил мне еще автомат, но его я оставила… К тому же стрелять из него было нельзя.
– Автомат мы добудем. Если захочешь, – усмехнулся я.
– Наверное, я изменю свое отношение к оружию после этих событий… Ведь я видела его в действии. И это совсем не так интересно, как кажется. Ты знаешь, как пользоваться гранатой, Даниил? Что вот это кольцо просто так выдергивать нельзя?
Я рассмеялся.
– Знаю. Когда служил в армии, такие штуки еще были в ходу. Запал гранат снабдили электронным секундомером сравнительно недавно. Механическое кольцо долго считалось надежнее и проще в использовании.
Дима повернул голову в нашу сторону.
– Фляги у вас нет?
– К сожалению, нет, – покачала головой девушка. – Я ведь не собиралась бегать по горам и прятаться в пещерах… Ты точно не будешь шоколад?
– Даже если бы мне пришло в голову что-нибудь съесть – это был бы не шоколад. Мы и так питались вчера только им.
– Некоторым перепало немного баранины, – деловито заявила девушка. – Займись распределением продуктов, Даниил!
– Слушаюсь, моя королева!
Фраза, хоть и была шутливой, вырвалась у меня почти невольно. Мила посмотрела на меня внимательно, но ничего не сказала в ответ.
На три части я делить шоколадку не стал. Отломил маленький кусочек для собаки, остальное разломил. Возникло искушение взять себе больше – энергия нужнее, чем Миле, – но хорошее воспитание и правила поведения в обществе не так легко переломить, как плитку шоколада. Я ведь все-таки не магисик! И хотя от моей боеспособности зависит жизнь нашей группы, я буду вести себя как человек. То есть делить продукты поровну, распределять обязанности согласно возможностям каждого, оставлять свободу действий моим друзьям. И так Мила таскает свою сумку сама, хотя рядом двое мужчин… Нехорошо, по большому счету!
Шоколад лип к зубам. Я сразу съел свою долю – нет нужды экономить и растягивать удовольствие: в организме энергия сохранится лучше. Скудную трапезуя обильно запивал холодной водой из озерца.
Дима отошел в сторону и прилег. Жаль, что мы оставили плед в вертолете. А китаец словно чувствовал, что он нам не понадобится, точнее, что большая часть поклажи не сохранится, когда мы собирались лететь этим утром, Утром? Да… Сейчас день близился к вечеру, но до наступления темноты оставалось еще несколько часов.
Веточка, сообразивший, что дополнительной кормежки в ближайшее время не предвидится, пошел вместе с китайцем, но улегся немного поодаль. Хотя псу не нужно было волноваться за свою жизнь и тащить сумки его никто не заставлял, а в каменной норе где мы ползли, Альберт шел едва ли не с гордо поднятой головой, он тоже устал. Может быть, от переживаний за хозяйку.
Мила съела половину своей доли шоколада, подумала немного, протянула остатки плитки мне.
– Хочешь?
Хочу ли? Не вполне верный вопрос. Я ничего не хочу! Но энергия мне крайне необходима!
– Нет, спасибо, – коротко ответил я. – Надеюсь скоро мы раздобудем что-нибудь съедобное.
– Где? В кладовых монастыря?
– Может быть. В кладовых, под открытым небом Или там, куда мы отправимся после того, как Дима найдет свое сокровище.
– Ты еще надеешься что-то здесь отыскать? Большой удачей будет, если мы выберемся отсюда целыми и невредимыми!
Мила тряхнула волосами, достала из сумки гребень и начала причесываться. Я объяснил ей:
– Выбраться отсюда с камнем или без него – одинаково трудно. Так почему бы нам не попытаться добыть то, из-за чего сюда шел Дима? Разве тебе не интересно?
– Теперь уже нет.
– А мне интересно.
Девушка задумчиво наматывала на палец светлую прядь.
– Ты совсем не прост, Даниил! Явно заинтересован в том, чтобы Дима нашел свое сокровище… Именно Дима, а не ты. Так?
– Не знаю… Сложно сказать. Не исключено. А насчет моей простоты… Я ведь и не пытался показаться простым. Сразу предупредил тебя, что все не так, как может представиться с первого взгляда.
– На кого ты работаешь? Или ты просто авантюрист, искатель приключений?
– Нет, приключений я не ищу. А работаю на Собор.
– Что это значит? – Мила удивленно подняла брови.
– Если ты не слышала о нем прежде, объяснять бесполезно.
– И все-таки? Это какая-то секретная организация?
Зеленые глаза девушки смотрели на меня с неподдельным интересом.
– Мы наблюдаем за порядком. Поддерживаем стабильность.
– Служба безопасности?
– Одна из ветвей системы безопасности. Видно, в школе ты не слишком внимательно изучала основы государства?
– Постоянно прогуливала уроки.
– Бегала на свидания? – поинтересовался я.
– Все больше – в реальное кино, – улыбнулась Мила. – Бывало, что и с мальчишками. У меня хватало поклонников. Но чаще – с подружками. Мальчикам и девочкам нравятся разные фильмы… А сейчас я бы сходила в ресторан. В Кабуле есть рестораны, как ты думаешь? И есть ли в Афганистане своя национальная кухня?
– Затрудняюсь сказать, – честно признался я. – Своя кухня есть у каждого народа, но я мало знаю об афганцах. Рестораны в Кабуле должны быть – как Же без них? Можно пригласить тебя в ресторан? Необязательно в Кабуле – где-то еще…
– Ты намереваешься тащить меня за собой все Дальше и дальше? – довольно-таки прохладно поинтересовалась Мила. – Не знаю, Даниил. Ты не слишком понятен мне. И недавно сам посоветовал быть осторожнее. Помнить, что тебе девяносто семь. Так?
– Да.
– Я не очень верю в твой возраст, но совету твоему последую. И предложение твое отклоню. Буду держаться от тебя подальше. Когда это возможно.
От озера ощутимо веяло холодом. Камни вокруг нависали тысячетонным грузом. И тишина… в гроте стояла почти полная тишина.
Впервые за последние несколько лет мне стало по настоящему больно и одиноко. Обидно. Хотя на кого я мог обижаться? На себя? На мир? Во всяком случае не на молоденькую девушку, которая поступала очень и очень разумно…
– А сейчас я предлагаю отдохнуть, – закончила Мила. – Ты считаешь, нас не найдут в этом зале?
– Надеюсь на это. Во всяком случае, надежнее мы вряд ли спрячемся. Разве что вернемся обратно в нору, из которой попали в грот.
– Нет, лучше рискнуть и остаться. Здесь, по крайней мере, хватает воздуха и стены давят не так сильно. Но в этом гроте и правда совсем не жарко. Зал Холодного Уединения… Так, кажется, сказал Дима?
Мила поежилась, обхватив плечи изящными руками.
– Прохладного Уединения. Впрочем, перевести можно по-разному.
– Давай ляжем спать рядом. Будет хоть немного теплее. Или ты тоже боишься женщин?
– Я никого не боюсь. Мои действия подчинены рациональным побуждениям.
– Ну-ну, – таинственно улыбнулась Мила. Холод действительно шел от озера – возможно, вода в него поступала с ледников? Или от самых корней гор? Так или иначе, у стен грота было заметно теплее.
Мы устроились на одной из немногих ровных площадок. Когда-то, тысячи лет назад, на этом самом месте медитировали монахи. Пройдут, может быть, еще десятки лет, прежде чем человек снова заглянет в грот. Монастырь пришел в запустение, туристы редко посещают его, монахов не осталось вообще.
Раскопки завершатся – и долина Бамиана вновь опустеет надолго.
Мила прижалась ко мне, обняв рукой за шею. а чувствовал ее грудь, мягкую округлость бедра. Щека девушки касалась моей щеки, волосы щекотали шею. Тонкий, свежий аромат духов не мог сохраниться со вчерашнего дня. Не иначе, парфюмерно-косметический набор нашелся у Милы в сумке. Только когда она успела им воспользоваться?
Волновала ли меня близость девушки моей мечты? Той, что была для меня прекрасней всех?
И да, и нет. Сердце мое не билось учащенно. Дыхание оставалось ровным. А мысли… Мыслям не прикажешь. Я хорошо осознавал, что романтика в наших отношениях отсутствует. К человеку, который ей небезразличен, Мила не стала бы так прижиматься.
Девушка поняла, что я – черствый сухарь. И вела себя со мной соответствующим образом. Сухари и нужны для сугубо утилитарных целей. Удовольствия от них мало, польза кое-какая имеется. Сейчас я помогал ей согреться. Без лишних эмоций. Не китайского же монаха в очередной раз смущать?
Я невольно усмехнулся, представив себе пробуждение паренька. Что он подумает о невоздержанных и развратных русских? Хотя ни невоздержанности, ни тем более распущенности в нашем поведении не прослеживалось. Только ярко выраженная эмансипация Милы, трезвое отношение к жизни нас обоих, подавление или даже отсутствие эмоций с моей стороны…
Вот если бы она согласилась пойти со мной в ресторан, поужинать при свечах – дело другое. А в походе У костра – к чему все эти ненужные, глупые формальности между друзьями? Правда, друзьям кое-что позволено…
Я улыбнулся и поцеловал Милу в нежную бледно розовую щечку. Ту, на которой не было синяка.
Девушка покосилась на меня удивленно, слегка приоткрыв глаза. Пробормотала сонно:
– Имениннику прощается, но больше не приставай! Что это еще за номера? Не ожидала от тебя…
– Понятно, – тихо сказал я ей на ухо. – Больше не буду. Спи спокойно.
Свет в гроте постепенно мерк. На долину Бамиана опускалась ночь. Засыпая, я вслушивался в доносившиеся с поверхности звуки.
Возможно, нас и искали, но поиски шли далеко отсюда. Где-то в ущельях за пределами долины.
Монастырь изредка содрогался от работы буровой установки, которую не выключили даже вечером. Завтра мы должны найти камень, который нужен Диме. Или убраться отсюда подобру-поздорову. Рисковать и правда больше не стоит.