Текст книги "Пси-ON. Книга III (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7
В преддверии бала

Мне не пришлось высказывать горе-профессору ничего из того, что я о нём думал, ибо, во-первых, вспышка негативных эмоций благополучно ослабла спустя час-другой субъективного времени, а во-вторых об этом уже заботилась Хельга, популярно объясняющая этому человеку его дальнейшие перспективы. Печальные перспективы, ведь на случайность произошедшее списать не получилось бы: собственные помощники Воробьёва и инициировали «разбирательство», при посторонних, – сиречь мне и Хельге, – заявив, что детонацию разлома спровоцировало использование экспериментальной установки, и такой эффект был вполне прогнозируемым. Её для того и разрабатывали: закрывать разломы путём их дестабилизации. Просто этот выезд «на природу» для игрушки умных дядей был первым, так как с момента доведения прибора до ума разлом впервые образовался там, где даже подрыв тактического ядерного боеприпаса не привёл бы к катастрофе и жертвам…

Стоит ли говорить о том, что я во всю пользовался телепатией, и потому имел наиболее полное представление о мотивах профессора, нежели кто-либо ещё? Эта усатая скотина и правда не считала себя виноватой, а радость от успешного закрытия разлома, весьма оправданную, в общем-то, радость, сдерживала из опасений получить по шапке потоком плазмы. Или прикладом, так как солдаты из числа его личной охраны после услышанного более не пылали решимостью защитить светило науки, а очень даже наоборот. Слишком много смертей случилось оттого, что профессор даже не подумал о том, чтобы предупредить военных.

Я втянул носом дурно пахнущий, насыщенный пылью воздух, с запозданием подумав о том, что теперь можно и обеспечить себе комфорт при помощи псионики. Тут же проведя все необходимые манипуляции, – почистил костюм и образовал вокруг себя область с очищенным воздухом, поддержание которой не отнимало у меня слишком уж много сил, – я в последний раз пробежался взглядом по окружению. Тем кому было действительно надо я, по большей части, помочь не успел: пространство аннигилировало несчастных, обратив тела в ничто. Два десятка спасённых на фоне семи десятков мёртвых, мягко говоря, не котировались. Не в мою пользу математика, в общем. Что до выживших, то ими уже занимались санитары, костерящие на все лады необычные раны, оставленные пространственной аномалией.

Тихо и не привлекая внимания я развернулся, в считанные минуты добравшись до своего автомобиля. Гектор, мой водитель на сегодня, уже сидел на своём месте, нервно докуривая сигарету и поглядывая куда-то в сторону эпицентра катастрофы. Его поверхностные мысли полнились опасением, так что его самое истовое желание я тут же и удовлетворил, приказав рулить в город, в ателье, на которое мне, опять же, указал цесаревич как на место вполне приличное, и способное в считанные часы подогнать одежду по размеру. Хотелось бы мне ещё немного повалять дурака во дворце, но произошедшие события удручали. Да, появление инструмента, способного схлопывать разломы – это несомненный плюс, да только на выбросы Пси это, как мне показалось, ничуть не повлияло. В момент детонации с той стороны пришло столько Пси, что и без того высокий фон вырос в двенадцать-пятнадцать раз.

Лично я вряд ли смогу фонить сравнимым образом, даже если буду месяц кряду целенаправленно занижать КПД своих манипуляций, и в итоге порвусь от натуги.

Телефон прыгнул в руку за мгновение до того, как на него позвонили.

– Слушаю.

– Ну что, как всё прошло? – На другом конце провода обнаружился Владимир Романов, по тону которого я, к сожалению, не мог сказать, издевается он или действительно интересуется, ещё не получив отчёт о произошедшем. Телепатия не позволяла прорваться сквозь сотни километров, а ноосферой я на таком уровне пользоваться пока не пробовал.

– Ты правда не знаешь, или шутишь? – Решил всё-таки уточнить я.

– Не знаю. Что-то произошло? – Уже куда серьёзнее ответил парень, вынудив меня чуть ли не наяву представить, как он хмурится и ровно садится в своём кресле. Разум таким образом пытался компенсировать недостаток привычной информации, – эха эмоций и обрывков мыслей, – откровенно занимаясь самообманом и выдавая домыслы за факты. Благо, я это, вроде как, осознавал, и потому не рисковал попасться в своеобразную ловушку.

– С той стороны разлома очень активно лезли хищные твари. Настолько активно, что этот самый разлом начал подавать признаки дестабилизации, и профессор Воробьёв не придумал ничего лучше, чем испытать экспериментальное устройство, о котором ты наверняка в курсе. – Цесаревич согласно угукнул, не решаясь меня перебивать. – Итогом применения устройства стала дестабилизация разлома, который уничтожил всё живое в радиусе нескольких десятков метров. Мёртвых – семьдесят два человека, серьёзные травмы получило ещё три десятка. При этом разлом выбросил в наш мир столько Пси, сколько, наверное, не прошло бы за всё время его существования: фон вырос в двенадцать раз, если считать средние значения, и в пятнадцать, если брать пиковые области. Уж не знаю, кто курировал эту часть эксперимента из «верхушки», но на их месте я бы Воробьёва без контроля и на пушечный выстрел к разломам не подпускал бы.

Несколько секунд Владимир молчал, переваривая услышанное и решая, как лучше поступить. Но и обо мне он не забыл, своевременно спохватившись:

– Это плохо, с какой стороны ни посмотри. Ты-то узнал, что хотел?..

– Ни разу. С самого начала профессор попросил никак не вмешиваться, так как псионические воздействия могли повлиять на ход экспериментов, сделав те недействительными. Зато я понял, почему этот несчастный батальон уже несколько раз уходил на доукомплектовку, а у некоторых солдат в его составе в мыслях сквозит неиллюзорное желание прикладом расквасить морду одного почтенного профессора. – Я как-то походя, не меняя расслабленной позы телекинезом перехватил едва не ткнувшийся нам в зад автомобиль, водитель которого тут же бросился благодарить Господа-бога, отвёдшего беду. Я же, как эталон скромности, довольно ухмыльнулся, приняв эти молитвы на свой счёт. – В общем и целом вся эта ситуация вызвала много вопросов, касающихся среднестатистических потерь среди отрядов подавления и зачистки в случае высокой активности и трафика разломов…

– От тебя эти данные прятать не будут, если ты об этом. Обратись к своему водителю, и уже к вечеру тебе предоставят всё и даже чуть больше. – Секундная пауза. – А пока я, к сожалению, вынужден удалиться. Мне как раз пришли отчёты по этому… инциденту.

– Больше не отвлекаю, Владимир. До связи, и удачи тебе со всем этим разобраться. – И не свихнуться при этом. Вот честно: скорость мышления не наделила меня ни способностью к пониманию людских мотивов, ни желанием в этом дерьме копаться. Чуть проще было за счёт телепатии, но и она – не панацея, я уже просто при телефонном разговоре ловлю странные глюки, ведь разум пытается заполнить неестественную для него пустоту. А что будет спустя месяцы и годы реального времени? Проблемно…

– И тебе, Артур, и тебе. Не забудь про бал!

Растянутые гудки оповестили меня о конце разговора, а я тяжело вздохнул:

– Забудешь тут, как же…

Печально, но навести мосты с аристократией мне и самому бы не помешало. Я всё ещё не до конца принял своё новое положение, но умом понимал, что в-перспективе-тайному-советнику и не-совсем-секретному-оружию нужно было примелькаться и обрасти знакомствами. О том, что новые контакты помогут мне в делах я даже не заикался, ибо дел этих самых у меня как будто и не было. Откуда им взяться, если этим прекрасным кровавым днём я окончательно уверился в необходимости все доступные силы бросить на освоение своих сил?..

За всеми этими непростыми размышлениями я не заметил даже, как мы въехали в городскую черту и даже добрались до внушительного здания со шпилями, барельефами, статуями разномастных фэнтезийных существ вроде гаргулий и, конечно же, скромной вывеской, оповещающей о том, что внутри находится известное с тысяча шестьсот какого-то там года ателье мадам Ла Тур д’Овернь. У этой дамы обшивалась вся царская семья за исключением случаев, когда в дело вступали собственные портные Романовых. Редких случаев, ибо что ни говори, а следовать моде, трудясь лишь на благо горстки конкретных людей было почти невозможно: мало практики, да и такая работа подразумевает некий отрыв от социума.

Но само здание, как и открывшееся передо мной внутреннее убранство, не могло не внушать. Строгий, но одновременно с тем шикарный стиль – нечто, способное одинаково эффективно впечатлять и настоящих аристократов, и нуворишей вроде вашего покорного слуги, непривычного к роскоши, но при этом могущего себе позволить практически что угодно. Цесаревич меня в последнем лично уверил, когда за разговором предлагал мне приобрести виллу по соседству с принадлежащей императорской семье. И он был уверен в том, что мой счёт, который я не проверял уже десять тысяч лет, такую покупку потянет без особых проблем.

– Молодой господин?.. – Я не был совсем уж дураком, чтобы являться за обновками в полном облачении «имперского агента», так что сейчас перед обворожительной девушкой, встречающей гостей, стоял самый обычный студент известнейшей в стране академии. Да-да, в салоне машины переодеваться, конечно, было не слишком удобно, но на что не пойдёшь ради того, чтобы не стать источником странных слухов и пересудов? От грима я тоже избавился, посчитав его роль на этом выполненной. Уж по магазинам-то я и в своей личине побродить могу. – Позвольте поинтересоваться целью вашего визита и сроками, которыми вы располагаете…

– У меня есть два часа времени и неистовое желание сменить форму на костюм, пригодный для выхода в свет. – Не стал мудрить я, чётко всё обозначив. Что удивительно, в мыслях девушки тут же вспыхнуло осознание, за которым подтянулись данные о том самом приёме, на который я собирался. Признаться, осведомлённость сотрудников ателье было на высоте, ибо простому люду о сборищах аристократов точно ничего известно не было.

– Прошу за мной, молодой господин. – Девочка указала на одну из нескольких дверей, в то время как её место в холле заняла новая, выскочившая точно чёрт из табакерки сотрудница. Я позволил себе чуть улыбнуться – и последовал за своей проводницей, оказавшись в небольшом помещении с изящными диванчиками и рядом дверей, ведущих в, грубо говоря, «технические помещения». Именно оттуда показалась статная женщина в сопровождении двоих помощниц, которые и занялись снятием с меня мерок. Параллельно с тем меня попросили внести предварительный залог, – банковская карта эту задачу выполнила с успехом, – и начали расспрашивать о массе мелочей, способных сильно повлиять на одеяние аристократа.

– Позвольте поинтересоваться вашим титулом?..

– Я простолюдин. Это проблема? – Благо, сие известие «огорчило» только привёдшую меня сюда девушку, в мыслях которой вертелись разваливающиеся надежды на хорошие премиальные, процент с приобретённого мною. Остальным же, включая наблюдающую за снятием мерок женщину, это ничуть не расстроило. Единственное, о чём она думала – это о том, как можно извернуться, чтобы удалить с готового костюма свойственные дворянству элементы и добавить новые так, чтобы это выглядело не хуже, чем было изначально.

– Ни в коем случае, молодой господин. – Девица натянуто улыбнулась, заметив при этом взгляд, который на неё бросила почуявшая неладное женщина. – Этот вопрос задаётся для того, чтобы понять, какие элементы и цвета желательно использовать в вашей одежде. Старые традиции и негласные правила многое запрещают, и вы, если у вас возникнет такое желание, во время ожидания можете ознакомиться с соответствующим буклетом…

Обозначенная «литература» нашлась здесь же, так что я получил в свои загребущие руки внушительную в плане размеров и оформления, но не числа страниц книжку-альбом. С меня как раз закончили снимать мерки, так что я получил право с комфортом разместиться на очень удобном диванчике.

– Благодарю. Это наверняка будет познавательно. – В теории я и так знал, что можно а что нельзя, но по текстовому описанию не всегда можно было понять, что именно имелось ввиду. Здесь же все негласные правила были проиллюстрированы так, что даже человек с моим чувством прекрасного узрел разницу.

– Через несколько минут вам представят каталог костюмов, которые можно будет подготовить в срок. До этого момента я могу предложить вам лёгкие закуски и лучшие вина Франции…

– Ничего из этого, спасибо. – Я зарёкся есть и пить то, в чём не был уверен, ибо именно разного рода отрава представляла для меня наибольшую угрозу. – Не беспокойтесь, я не умру со скуки.

Девушка не нашлась, что на это ответить. Лишь поклонилась, да скрылась за дверью, оставив меня наедине с альбомом, с которым я наконец-то разобрался во всех этих хитросплетениях одежды аристократов. Запонки, пуговицы, украшения, ткань на изнанке, аксессуары – всё это не бралось с потолка, а вполне себе подбиралось в соответствии с положением дворянина в обществе. И роль играл не только сам титул, но и текущий уровень влияния конкретного индивидуума. Так, какой-нибудь великий князь ещё мог позволить себе роскошную трость и драгоценными камнями в оголовье, а графья да маркизы с баронами были вынуждены ограничиваться заметно менее приметными украшениями. Иронично, что для меня всё это золото и камни были скорее признаком дурного вкуса, нежели влияния. Были до того, как я несколько дней назад прочёл ту книгу, а сейчас оценил всю глубину этой пропасти глазами…

– Молодой господин, ваш каталог. Если вас заинтересует конкретный вариант, мы продемонстрируем его вживую. – В мои руки перекочевало «меню» с вынимающимися листами, на которых я, к своему величайшему огорчению, увидел сплошь нуворишские поделки, вычурные и лично мне неприятные. И что-то такое, видимо, промелькнуло на моём лице, ибо девочка в спешке прошептала что-то своей спутнице, и та скрылась за одной из дверей. чтобы спустя минуту вернуться с ещё одним каталогом. – Есть варианты с меньшим количеством украшений… и не столь высокой ценой.

– Не в цене дело, мисс. – Я перевёл взгляд на девушку, приняв из её рук второй каталог, внешне куда более простой. – Просто я рассчитывал увидеть здесь не только «модные» одежды, каких полно в любом другом ателье, но и что-то более строгое, при том соответствующее самым высоким стандартам вашего искусства. Я искренне недолюбливаю изобилие благородных металлов и камней, и предпочитаю здоровый минимализм.

– Такие варианты тоже имеют место быть, молодой господин. Дайте нам пару минут, и мы вам их предоставим! – Я невольно задел горячо любимое девушкой честное имя ателье, так что она действительно воспылала желанием удовлетворить мои специфические, – для местной публики, – вкусы, и мысль её устремилась к «офицерским» одеяниям, что меня вполне себе устраивало. Тот же цесаревич не выглядел наряженным клоуном, как многие другие аристократы, и предпочитал как раз-таки «военную» форму.

Прошло несколько минут, прежде чем мне представили новый каталог, заметно более «худой», но при этом со вполне приличными вариантами. Один из таких мне приглянулся, но я решил внести несколько корректировок: убрать лишние украшения и всё такое прочее…

– Так нельзя, молодой господин! Вы, фактически, просите сделать из высококлассного костюма, над которым несколько месяцев трудился известный немецкий дизайнер, нечто… обычное! – Её негодование было искренним настолько, что я на мгновение даже задумался над разумностью своих решений. Вряд ли дворяне оценят «явление царя народу», если этот самый царь одним своим внешним видом продемонстрирует пренебрежение по отношению к установившимся в их слою общества нормам. С другой стороны, я кровью нигде не расписывался, и блюсти законы знати не клялся. Мне и обещанный титул ещё не вручили, так что с этой стороны я тоже чист. – Если совсем избавиться от вышивки, то исчезнет эффект глубины на ткани! А запонки-черепа – это фирменная деталь, позволяющая даже не сведущему в моде человеку понять, из-под чьей руки вышел дизайн!..

– И тем не менее, я бы хотел, чтобы всё было сделано именно так. – Отступать я не собирался. – Строгий минимализм, но высокий уровень в плане качества.

Девушка хмуро посмотрела на меня, явственно не понимая, как я со своим чувством прекрасного вообще оказался в этих стенах. Естественно, говорить о том, что меня сюда послал сам цесаревич я не стал, ибо не хватало мне ещё лишнего внимания поверх того, что уже имелось.

– Мы выполним этот заказ, молодой господин. Вы подождёте здесь, или прогуляетесь? Мы можем позвонить вам или просто подготовить всё к обозначенному сроку…

Лично мне и Голоду в частности хотелось прогуляться, дабы окончательно нафаршировать этот день новыми впечатлениями, но зная меня… Что-нибудь всенепременно случится, и я опять потрачу время на решение чужих проблем или разгребание свежеобразованных своих.

– Я подожду, мисс. Тем более, у вас здесь представлено весьма большое количество каталогов. Кто знает, может я проникнусь увиденным и осознаю все свои ошибки в выборе одежды?..

– Тогда у нас может не хватить времени на переделку костюма, молодой господин…

Мне оставалось только вздохнуть, да поудобнее устроиться на диване, приготовившись к субъективно долгому ожиданию. Самосовершенствование мне никогда не надоест, ибо только чертоги собственного разума были способны меня по-настоящему занять. Наедине с собой я мыслил, как должно, и не был вынужден опускаться на много порядков ниже, чтобы встать вровень с собеседниками, для которых даже двадцатикратное ускорение работы сознания – это уже невероятно много. Кто бы знал, как меня угнетает эта необходимость, но с этим ничего нельзя было поделать. Разве что на лоботомию записаться, но и это вряд ли мне поможет.

Потому я проводил взглядом работницу ателье, закинул ногу на ногу и, устроившись поудобнее, крепко задумался.

Здесь и сейчас у меня были дни, недели и месяцы «свободного времени»…

Глава 8
Первый выход в свет. Часть I

Причина и следствие, дополнительные факторы и условия, возможности и вероятности – сложно было сказать, где затерялось начало моего размышления на тему пространственных искажений, ибо с того момента прошло действительно много времени. Я уже не был уверен в том, что моё тело всё ещё сидит на диванчике во французском ателье, да и каталог я если и листал, то исключительно благодаря заранее активированной «программе». Подобающим образом настроить контролируемые разумом функции тела на самом деле было довольно просто, если речь не шла о чём-то многоступенчатом и требующем различных действий, но наиболее важным для меня сейчас было нечто иное.

Пространство и то, что я смог осознать, раз за разом просматривая воспоминания о буйстве дестабилизированного разлома.

Казалось бы – может ли человек запомнить одно и то же событие сразу в нескольких ракурсах? А в десятке? В сотне? В тысяче? А переосмыслить событие, значительно его изменив? Мой ответ – нет. Человек, потомок обезьяны с увеличенным мозгом и отвалившимся хвостом, мыслит совершенно неподходящим для этого образом, и что разум, что воспоминания совсем не контролирует. Он может это сделать, структурировав разум и память, но…

На это нужно время, которого у оболочек из плоти и крови просто не было.

Я не льстил себе, понимая, что без «стазиса» я бы стал в лучшем случае средней паршивости псионом. Скорее всего – телепатом, ибо к этому направлению у меня определённо была склонность. Но всё то, за что меня считают невероятно ценным и перспективным, пришло ко мне следом за пониманием, за изменением формы мышления, что было спровоцировано проведёнными наедине с собой веками. Ещё какое-то время, – да и сейчас тоже, – я цеплялся за привычные категории и нормы, но чем больше времени проходит «в движении», тем дальше я ухожу от того, что делает человека человеком. Страшно ли это? Нет. Потому что человеку мир изменить не под силу: короткий век, недостаток сил и уязвимость тела тому виной. Да, удачливый гений может придать своему народу или даже всему миру импульс, пнув всех в нужном направлении, но никаких гарантий это всё равно не даст. История знает множество хороших начинаний, канувших в лету под давлением нечистых на руку людей, предателей и подлецов. Из этого же следует, что не проконтролировал лично – значит не свершил. Я же сейчас нахожусь в том самом положении, и обладаю теми самыми силами, которых должно хватить для воплощения самых смелых чаяний идеалистов.

«Благими намерениями…».

Я поморщился, на два порядка замедлив сознание. Примерно в тот же момент ведущая в мою комнатушку дверь распахнулась, и в помещение вошли сначала юноши в костюмах с одетыми манекенами. И увиденное мне понравилось! И я не про юнош, а про одежду, презентованную под строгим надзором стоящей-надо-всеми женщины, в мыслях которой прочно закрепилась железобетонная уверенность в том, что один из пяти вариантов меня точно устроит. Ей сильно не понравились пересказанные сотрудницей те мои слова про «излишества» на одежде, и она расстаралась, подбирая наиболее строгие варианты… и лишая их тех немногих элементов роскоши, что ещё оставались. По итогу передо мной предстали превосходно выполненные костюмы из хорошей, – надеюсь, – ткани, и с абсолютным минимумом украшений.

Всего три штуки, но с учётом моего запроса это уже больше, чем ноль.

– Молодой господин, эти одежды должны удовлетворить ваш необычный вкус. Как видите, на этих моделях изначально практически не было украшений и аксессуаров. Вдобавок в этому «вычурную» золотую вышивку мы заменили платиновой, а запонки, пуговицы и нагрудную цепочку заменили платиновыми аналогами с чернением. Уверяю: более строгого и минималистичного, но при том удовлетворяющего требованиям света костюма вы в сжатые сроки не найдёте. – Прикрыв лицо веером, женщина внимательно отслеживала мою реакцию на тот или иной наряд. И возликовала, когда я остановил взгляд на крайнем правом манекене. – Если вас устроит один из вариантов, мы займёмся подгонкой по фигуре.

– Крайний правый костюм более, чем подходит, мадам Ла Тур д’Овернь. – Оставшиеся два варианта и вовсе были взяты для массовки, не иначе. Крайний левый был слишком простым, а центральный не до конца избавили ото всех этих висюлек и блестяшек. – И он выглядит намного лучше, чем я себе представлял.

С фамилией, к слову, удачно получилось: женщина очень громко «подумала» о том, что из ателье её семьи ещё никто не уходил разочарованным. Ну а там, где мысли о семье, там и ассоциативные цепочки, подтягивающие за собой саму фамилию.

– У нас всё только самое лучшее, молодой господин. – С довольной улыбкой заметила мадам Ла Тур д’Овернь, одними лишь жестами отдавая указания помощницам. – Пожалуйста, встаньте вот сюда. Да, всего лишь несколько минут…

Дальнейшие события напоминали сценку из театральной постановки, где в суете нескольких швей рождался полноценный наряд. Просто тут одежду не шили, а подгоняли по моей фигуре. Очень быстро подгоняли, и действительно уложились в обещанные несколько минут. Дальше от меня потребовалось только расплатиться, приложив карту к терминалу, – и «услышав» облегчение от девочки, которой выпала честь принимать оплату, – да прямо здесь переодеться, старые вещи оттащив в машину. До собственно бала оставалось полтора часа, и прибыть я, будучи, согласно словам Владимира, не последним гостем, мог к самому-самому началу, но сегодня я решил действовать иначе. Пора уже переставать плыть по течению, ибо больше возможностей у меня всё равно в ближайшее время не появится.

Гектор был опытнейшим водителем, да и до нужного нам малого Московского дворца было недалеко, так что уже через двадцать минут наш автомобиль пересёк контрольно-пропускной пункт, внешне цивильный и чопорный, а на деле скрывающий под собой столько средств подавления и псионов, что диву даёшься. Окажись вся эта орава в академии, и столкнись с теми налётчиками – и последние были бы перемолоты в фарш…

Я лишь мельком прошёлся взглядом по окружению, отмечая посты охраны, явные и скрытые, и зоны, предположительно отведённые для гостей. Да, в одном лишь дворце тет-а-тет не побеседуешь, а вот парк с толстыми и плотными стенами из растительности, гасящими любые негромкие разговоры, подходил для этого куда лучше. Почему я обратил внимание именно на эти зоны? Потому что мне, весьма вероятно, сегодня придётся воспользоваться ими по прямому назначению не единожды…

– Господин Артур Геслер, вы уже бывали у нас прежде? – Чисто символический вопрос, ибо в мыслях дежурный сотрудник, отвечающий за приём гостей, уже выстроил стройный монолог, в красках описывающий местоположение тех или иных помещений. А мне отчего-то очень захотелось пошутить…

– Да, конечно бывал. – Киваю, по-доброму улыбаюсь и наичестнейшими глазами смотрю на вылетевшего из колеи мужчину. Впрочем, выучка не позволила этому состоянию продлиться дольше секунды, и он решил смиренно подыграть странному новичку в моём лице.

– Превосходно, тогда остальное не займёт много времени, господин Геслер. Сегодня для посещения закрыты только четвёртый и пятый этажи. Также нежелательно заходить на служебную территорию, о чём вы, как я полагаю, уже знаете. – Я ещё раз кивнул, и мужчина, улыбнувшись, опустил голову, параллельно отступая в сторону и освобождая проход. – Прошу, господин Геслер.

– Благодарю. – Шаг за шагом я приближался к массивным, явно сохранённым с допотопных времён двустворчатым дверям, при моём приближении распахнувшихся. Зычный голос церемонимейстера оповестил о моём прибытии всех гостей в зале, а спустя секунду на мне скрестились десятки взглядов. Стабильный эмоциональный фон, образуемый множеством занимающихся своими делами людей, всколыхнулся, и не в последнюю очередь благодаря моему внешнему виду: строгий чёрный классический костюм с едва заметной платиновой вышивкой на лацкане, отложном воротнике и у запястий откровенно выделялся на фоне одеяний всех прочих гостей, и даже декоративный серебряный цветок с чернением вдоль контуров, выглядывающий из кармашка на правой стороне груди, эту разницу лишь подчёркивал.

– Артур? Не ожидал, что ты прибудешь так рано… – Отсалютовал мне бокалом Синицын, первым решившийся ко мне подойти. – Костюмчик на заказ шили?

– Дорабатывали. Я об этом мероприятии узнал только вчера, а ателье впервые посетил пару часов назад. – Чуть больше, но не суть. – Но я удивлён, не ожидал тебя здесь увидеть. Ты же, как мне помнится, выступал против всех этих приёмов?..

– Как и ты, разве нет? – Блондин усмехнулся. – Иногда и мне приходится выходить в свет. Да и не зря, как я погляжу: это какие ты стероиды принимаешь, что настолько «подрос» за эти дни?..

Естественно, эти слова относились к моему разуму, который Синицын изучил настолько тщательно, насколько только это можно было сделать без прямого контакта. Раньше я бы такое даже не почувствовал, а сейчас пришлось сдерживаться, чтобы инстинктивно не отсечь себя от окружающего мира. Не люблю я «неавторизованные» телепатические контакты, ой, не люблю. Вон, у седого джентльмена, скрывающегося на одном из нависающих над залом балкончиков, презрительно-самодовольная мина резко сменилась полной боли гримасой, стоило только ему, издалека рассматривая цитадель моего разума, встретить мой «взгляд». Вот уж не знаю, чего его так перекосило, но я транслировал ему всего лишь ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ вместо поверхностных эмоций, на которые он рассчитывал. А оказываемый таким «щелбаном» эффект напрямую завязан на степень погружения нежеланного наблюдателя. Если бы он просто присматривался, как Синицын, то и не пострадал бы.

– Природные способности, ну и пара проистекающих из них методик. Потом могу ими поделиться, если освоишь – станешь заметно эффективнее. – Я с благодарностью кивнул подошедшей к нам служанке, на подносе которой возвышались бокалы с пузырящимся пурпурным напитком, оказавшимся чем-то вроде слабоалкогольного шампанского. – Не знаешь, кем является вон тот седой мужчина, которого сейчас одолевает мигрень?

– Попытался прощупать твой разум? – Я коротко кивнул. – Германский герцог, Фредерик Нассау. Он довольно нелюдим, и Трону лоялен постольку-поскольку. Даже не знаю, чем ты привлёк его внимание. Не одеждой же?..

А я, кажется, знаю, чем. Император уже мог закинуть удочку на предмет моего «облагораживания», а такие вести вполне могли дойти до немецкого же аристократа. По возрасту он как раз должен помнить как минимум истории о величии самостоятельной Германии, ныне ставшей очередным регионом Российской Империи.

– Скорее всего узнал о Геслерах-аристократах времён старой Германии, вот и решил подсуетиться. – Напрямую я вроде бы ничего и не сказал, но умному человеку это и не нужно. Дмитрий же глупым не был, ибо способности к телепатии такого не приемлют в принципе. Ведь даже плохонький телепат своим мышлением превосходит любого другого человека и псиона. – Жаль, отношения с таким торопыжкой у нас не сложатся…

Я демонстративно-тяжко вздохнул, сделав ещё один глоток недурственного напитка. Помимо Синицына в зале присутствовали так же дворяне, которых я хоть и не знал в лицо, но смог сопоставить образы с известными мне описаниями. Некоторые же в этот раз или изменили своим привычкам, или не входили в мой список, что сомнительно. И их я, как можно понять, не опознал, хоть и пытался. Максимум – фамилии, чего, впрочем, может быть вполне достаточно.

– Думаю, сегодня мы ещё пересечёмся. А пока я вынужден тебя покинуть: мне ещё нужно обговорить некоторые вопросы с партнёрами…

– Конечно же, я тебя не задерживаю. Приятно было увидеться и поговорить. – Синицын кивком обозначил взаимность озвученных ощущений, уступив место неотвратимой беде, от которой нельзя было спрятаться и которой нельзя было избежать. Область вокруг моментально наполнилась ароматом цветов, а оказавшиеся в непосредственной близости молодые и не очень девушки первыми «протянули мне руку» для знакомства. В основном среди них присутствовали дочери малого и среднего, – да простят меня ценители официальных терминов, – дворянства, так как самые-самые за пятьдесят минут до официального открытия бала в зале не присутствуют.

В круговерти лиц, платьев и голосов я провёл последующие полчаса, в какой-то мере даже устав разнообразными способами отвечать на один и тот же вопрос: не ищу ли я невесту, и не интересует ли меня та или иная партия. Суть сего действа для меня сводилась к тому, чтобы отказать как можно мягче, не задев хрупкие девичьи натуры, и отвадив от себя непрошибаемых хабалок-лицедеек, безошибочно мною определяемых по первым секундам разговора. Нет, напрямую я телепатически ни на кого не воздействовал, но, как и в самом начале моего псионического пути, мне помогала приобретённая чувствительность.