Текст книги "Пси-ON. Книга II (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Пара минут, и мышка будет как новая. Помнишь, что в самую глубь погружаться нельзя?

– Конечно. Мне ещё дорого моё «я», и примерять на себя роль грызуна я не хочу.

– Хорошо, когда ученик отдаёт себе отчёт в собственных действиях. Меня точно по головке не погладят, если ты убьёшься из-за такой глупости. – Надо запомнить, что сглаживать углы в ментальном контакте не так-то просто. Ведь вряд ли Белёвская хотела сказать всё именно так. Или хотела, сделав вид, будто это не она такая, а реалии телепатии? Могла, опытный же ментал. Тоже возьму на заметку…

– Я начинаю. – Мышь достаточно успокоилась и, судя по наблюдаемой в реальном мире картине, решила стресс заспать насмерть. Проще говоря, она зарылась в остатки опилок и попыталась уснуть… но мои ментальные щупы ей этого сделать не дали, став тем самым шилом в заду. Мышь снова заметалась по клетке, а я потянулся к ближайшей поверхности её разума…

– Если что, то я искала другое воспоминание. Нужное тебе находится в другом месте… или в том же? Что-то я подзабыла…

– Не проблема. – Я весьма споро вник в процесс, ограничив чужие воспоминания, примитивные эмоции и прочий ментальный мусор, нестройным потоком хлынувший в мой разум. Если получится понять, по каким принципам работают эти конкретные мозги, то обнаружение искомых секунд в памяти будут вопросом нескольких минут. Но пока что картина выходила слишком мутная, и все мои предположения разбивались о набегающие факты. В какой-то момент я нащупал нечто, весьма близкое к нужному, а спустя минуту и своё лицо, – размытое и страшное, – обнаружил… но удовлетворения это не принесло. Я словно подобрал ответ к задаче, а не решил её, как положено…

– Не всё сразу, Артур. Телепатия слишком сложна и индивидуальна, так что то, к чему ты захотел прийти в первый же раз, может отнять недели и месяцы.

– Понять строение разума мыши – это не непосильная задача. Я попробую…

– Выживших мышей я отдам тебе с собой, так что ты сможешь поупражняться с ними в любое время. Я уже убедилась, что ты понимаешь основной принцип и не навредишь себе, так что поставки материала тебе, считай, обеспечены. – М-да, ещё только такого понимания мне недоставало. Но я что, действительно расстроился оттого, что не справился с задачей в рамках своих ожиданий? Ну и позорище…

– Спасибо. А следующий пункт нашего занятия?..

– Правильное проецирование эмоций или намерений, конечно же. – В реальном мире девушка предвкушающе оскалилась. Или улыбнулась? – Но пробовать будем на другой мышке. Эта пусть восстанавливается.

– Как скажете, госпожа комиссар.

Можно сказать, что день только начался, а я уже почувствовал свою «ментальную мышцу». Приятно.

Но, чую, к ночи устану как тягловой конь…

Глава 9
Чудовище без маски

– С таким учеником даже самый паршивый преподаватель может легко претендовать на самые почётные награды. Тоже заявку подать, что ли?.. – Последнюю фразу комиссар Анастасия Белёвская пробормотала едва слышимо, глядя на то, как в конвульсиях дёргается пятая по счёту, пока живая и не сильно травмированная крыса. Я уже нащупал часть разума, – грубо говоря, – отвечающую за команды для тела, и теперь пытался разобраться в этих самых командах. Получалось кошмарно. Животные отчаянно боролись с моим контролем, а полностью, без ущерба подавить их волю я пока не мог. Как итог – раздираемое порой кардинально отличающимися друг от друга приказами тело спазмировало, дёргалось, изгибалось под невероятными углами и повреждалось. Ломались кости, рвались мышцы и связки, калечились внутренние органы…

Зря, очень зря Белёвская решила оторвать меня от изучения строения конкретного разума, предложив другую, «непосильную» задачу. Крыски могли ещё послужить, а теперь – всё, приплыли, половина жильцов клетки уже на том свете. И оставшиеся стрессуют как не в себя, забиваясь в противоположный от трупиков угол. Я был собой очень недоволен, и потому на девушку покосился отнюдь не с добром и пониманием во взгляде.

– Вы издеваетесь? – Вот уж кого-кого, а её мои потуги по сохранению жизни оставшихся грызунов, кажется, вполне себе устраивали. Были бы у неё при себе салюты, и они хлопали бы над моей головой каждые полчаса, если не чаще.

– В своё время я подступилась к хоть какому-то подобию управления телами грызунов только в начале второго года обучения. И я не была полной дурой! – Белёвская покачала головой. – Но меня сочтут таковой, если я хотя бы заикнусь о псионе, за шесть с половиной часов освоившем часть программы, рассчитанной на срок от полутора лет.

– Так не заикайтесь. Как говорится, что знают двое – то знает и свинья, а я ещё пожить хочу. – Вот уж не знаю, когда меня попытаются убрать, но в одном уверен точно: это будет весьма скоро. Иначе Троекуров-старший не напирал бы так на защиту, да и предупреждение обер-комиссара таки стоит принять во внимание.

– Ну ты уж тех, с кем я общаюсь, болтунами не считай. – Девушка сделала вид, что её мои слова оскорбили в лучших чувствах. – Я вообще просто рассуждаю. Чисто гипотетически. Вот, например, что, если ты – первый из нового поколения? Или не первый, а остальных в других частях света скрывают, готовят пугающей силы оружие…

– Ну, оружие лично из меня пока выходит сомнительное. – Я хмыкнул, недобрым словом поминая доступную мне дальность прямых воздействий. Многое было просто слишком опасно использовать на столь малой дистанции, из-за чего я ещё очень нескоро смогу позволить себе множество разных экспериментов. Да, и так поле непаханное с тем, что мне вполне себе доступно, но… жадность. Я был жаден до всего, что меня хоть сколь-нибудь интересовало, и стремился заполучить это как можно скорее. Если необходимо – любой ценой. Поведение нездоровое, соглашусь, но такой уж я есть. – И с каждым новым днём я всё меньше понимаю, в каком направлении мне двигаться. Наставник хочет видеть во мне боевую единицу, желательно бессмертную; вы вот телепата великого разглядели, без пощады поливая мой могучий разум комплиментами; а я сам хочу объять всё и сразу, что, в общем-то, возможно, но встаёт вопрос об эффективности такого подхода…

– Я не засыпала никого комплиментами! – Вскинулась комиссар, попутно покраснев. И с чего бы, если я имел ввиду то самое «раздувание моего эго», которого все так боятся? – И что поделать, если телепатия действительно даётся тебе просто невероятно легко⁈

Легко. Ну да, очень легко, чего уж тут говорить. Это сейчас. Но знала бы она, какую цену я заплатил… К счастью, она не знает. Никто не знает. И не узнает. Никогда.

Особенно если я буду держать эмоции под контролем, и даже в малой мере не пыхать ими, как сейчас.

– Мне не с чем сравнивать. В оценке своих возможностей я могу полагаться только на то, что вижу, и то, что мне говорят. И «это невероятно!» несёт в себе до смешного мало информации. – Я хотел статистику. Данные, которые едва ли можно найти в открытом доступе. Но если у кого-то они и должны были быть, то у комиссара или её комитета по управлению псионами высокого класса опасности. Как-то же они определяют, кто опасен, а на кого можно и закрыть глаза? – Не знаю, существуют ли какие-то картотеки с подробным описанием возможностей тех или иных псионов, можно даже мёртвых, но доступ к ним многое бы мне дал. Даже чисто психологически.

В первую очередь я бы обрёл возможность перераспределить приоритеты с учётом реальности, а не заключений других людей или картинки в моей же голове. Последняя может в значительной мере являться надуманным бредом, а людям свойственно ошибаться: спешка, необычность ситуации, неверные выводы…

А расхлёбывать потом мне, так что самое заинтересованное лицо тут тоже я.

– Я поняла, чего ты хочешь, но ответить тебе сейчас не смогу. – Белёвская нахмурилась, а я уловил исходящие от неё нотки растерянности… и опасения? Впрочем, последнее быстро растворилось, так, что впору было списывать всё на особенности женских разумов. – У меня не так уж и много возможностей, как тебе может казаться.

– Или вы так считаете, госпожа комиссар. – Я интонацией выделил последнее слово. – Но время пока терпит, и я ни в коем случае от вас ничего не требую. Просто… просьба.

Которую я и Троекурову-старшему озвучивал в перерывах между «подходами». Но он по-военному изящно избегал этой темы. Просто молчал, игнорируя моё желание разжиться данными. То ли опасался, что я увижу потолок других псионов и понастрою в голове психологических барьеров, то ли как и все посчитал, что я способен вознести себя выше неба или вообще Трона. В общем-то, я уже там – на орбите летаю и на всех сверху вниз поглядываю, но кто ж об этом знает? Высокое самомнение не синоним абсурдных амбиций, требующих обязательно занять престол и весь мир под себя подогнуть. Пока я хотел не столь уж и многого: развития, знаний, эмоций и насыщенной жизни. Список вроде бы и солидный, но на фоне того, чего обо мне думают…

Незначительная песчинка. Перхоть на заду бизона, я бы сказал.

– Я учту, Артур. И… не думаешь, что пора на сегодня остановиться?

Я чертыхнулся, сконцентрировав внимание на полузабытой, но всё ещё истязаемой крысе, которая… издохла. Очередной мышечный спазм просто переломил ей хребет.

– Но клетку я заберу с собой, если вы не против. – Я мог работать с мозгами крыс по дороге к дому, за обедом или за другими рутинными делами… которых считай что не было благодаря работе прислуги. Но даже так совмещение было невероятно актуальным, так как контакт с моим сознанием в ускоренном режиме, похоже, был фатален вообще для всего живого. Первая крыска так и погибла, и лишь по счастливой случайности комиссар Белёвская в этот момент отвлеклась на телефонный разговор, «отцепившись» от крысиного разума. А то и её бы, возможно, перемолола разогнавшаяся до сверхскоростей «титановая шестерня» моих мыслей. Почему шестерня? А так это проще всего представить.

Мой разум здесь – крайне крепкая и крупная, «титановая» шестерня, способная выдержать колоссальные нагрузки. Крыса же предстала в виде плохонько сколоченной шестерёнки из фанеры, которую всего лишь десятикратное ускорение находящейся с ней в контакте «титановой шестерни» перемололо так, что я и понять ничего не успел. Крыса сдохла, Белёвская поздно отреагировала и не успела зафиксировать причину смерти. Оно ведь как: нет тела, нет и де… Кхм, нет жизни – нет и разума. При желании она, конечно, наверняка могла заметить неладное, но в её глазах смерть крысы от рук новичка была нормой со вполне понятными, известными причинами. Я и сам таковую озвучил, спасибо теории в учебниках.

Из всего этого следовало что? Верно: в учебниках или не пишут об ускорении сознания, считая это тем, до чего студент дойдёт ещё не скоро, или у всех других оно работает иначе. Учитывая тот факт, что телепатия поднимала боевой потенциал псионов, второе практически подтверждённый факт. Например, то же разделение сознания на потоки – это тоже ускорение, но… костыльное? И ломом можно забивать гвозди, что сделать будет несколько проще, чем голыми руками. Вот только молотком всё равно как-то сподручнее, а лом я для другой работы приспособлю. Более… специфической.

Но необходимости освоить и другой способ это не отменяет: а ну как «сосед» ускорится, союзник, например, а я что? Или останусь за бортом, или намотаю его разум на вал. Некрасиво получится, да и своих как-то жалко будет.

А значит – учимся, учимся и ещё раз учимся.

– И можно ещё один вопрос?

– Конечно. В конце-то концов, я здесь именно для этого и нахожусь. Комиссар-учитель, кто бы мог подумать… – Я хмыкнул. Весьма вероятно, что Анастасия Белёвская со мной совсем ненадолго: вернут к ведению дел, да и не станет у неё времени для заседаний под деревом на протяжении нескольких часов. Потому звание «учителя» у неё скорее формальное.

Но это мелочи: всё-таки мне действительно было, о чём спросить во имя удовлетворения своего любопытства.

– Если это не тайна за семью печатями, и вопрос не прозвучит слишком бестактно… Как вы стали комиссаром в свои… – Я сделал вид, что задумался, окинув девушку взглядом. – … семнадцать?

– Наглый льстец! – Рассмеялась девушка, на лице, в глазах и эмоциях которой, тем не менее, начал преобладать позитив. Даже слишком насыщенный, я бы сказал, позитив. – Уж не в комиссары ли ты метишь, а, Артур?

– Сделали такой вывод по одному-единственному вопросу?

– У меня в принципе редко об этом спрашивали. Буквально… два раза? – Госпожа комиссар подпëрла грудь сложенными руками, проигнорировав мой не требующий ответа вопрос. – Нет, теперь – три. И это ни разу не секрет. От кандидатов в комиссары требуется только из себя что-то представлять, и быть готовыми посвятить свою службу Трону.

Я вскинул бровь.

– Мы все и так уже служим Трону, разве нет?..

– Можно служить так, как служит, например, учитель, работник на производстве или офицер, а можно – так, как служат комиссары. Все мы присягаем Трону, так или иначе. Но только комиссары, обер-комиссары, тайные советники и… некоторые другие посвящают себя служению, можно сказать. – Я внимательно слушал, ибо сказанное девушкой пока только подтверждало имеющиеся в моей голове предположения. – Мы отрекаемся от собственных фамилий и лишаемся всего имеющегося на тот момент имущества, как бы обрывая связи с прошлым. Формально я всё ещё Белёвская, и с родственниками общаюсь, но дальше простого общения заходить нельзя. Я не помогаю им, они не помогают мне. И всё, что у меня есть сейчас, или заработано мной самой, или даровано Троном. Но в этом есть и плюсы!..

Поняв, что сказанное прозвучало скорее в негативных тонах, девушка попыталась исправиться, но я поднял руку в останавливающем жесте.

– Я не вижу в этом ничего совсем уж плохого, так что вам не надо срочно пытаться «подсластить пилюлю». – Госпожа комиссар смутилась того, не знаю чего. И опять опасение. То ли я перенапрягся и ошибаюсь, то ли она надумала себе невесть чего. Или просто думает о чём-то постороннем, её пугающем? – С моим потенциалом практически невозможно будет остаться самостоятельной силой, так что я с самого начала, когда начал осознавать всю глубину своих возможностей, стал рассматривать этот вариант. И я так же понимаю, что сходу примерить фуражку у меня не выйдет.

Открывшая было рот девушка вновь его закрыла: я предвосхитил готовые сорваться с её языка слова, попутно проверив, так скажем, свои способности к прогнозированию дальнейшего развития диалога на основе телепатии и того, что можно было просто увидеть и услышать.

– Тем более, именно Его Императорское Величество я считаю единственным человеком, достойным моей верности. – Хотя бы потому, что выше уже некуда. Был бы какой-нибудь Бог-Император – и я бы выбрал его, но у нас не мрачная тьма далёкого будущего, в котором есть только война. Так, самая обычная серая реальность.

И это очень даже замечательно!

– А ты, я смотрю, на мелочи не размениваешься. – Слегка удивлённо хмыкнула Белёвская. – Мы всё печёмся о том, чтобы ты не задирал нос, а оно вон как…

– Я не задираю нос, а всего лишь разумно сопоставляю свои желания с возможностями. Присягать на верность какому-нибудь дворянскому роду, входить в него? Мне это не нужно. Дворцы, автомобили и золотые часы с куртизанками меня совершенно не интересуют. Влияние и власть? Туда же: для счастливой жизни мне хватит и себя самого. Ну и близких людей, с недавних пор. – Исправился я, с некоторым удивлением для самого себя осознавая, что к той же Ксении я действительно привязался. Да и некоторых знакомых не хотелось бы просто вычеркивать из жизни. – А ещё максимум свобод я смогу получить только на службе у Трона.

Девушка рассмеялась:

– Я тебя уверяю, Артур, даже если ты продолжишь идти вперёд в том же темпе, что и сейчас, напрямую у Его Императорского Высочества приказы ты начнёшь получать ещё очень нескоро…

– Даже если я один стану сильнее, чем все псионы нашего государства? – Я поднял на Анастасию Белёвскую достаточно серьёзный взгляд. Зачем я это сказал? Захотелось. Никаких выгод, но и потерь – тоже. Всего лишь мимолётное желание, следствие того, что прямо сейчас я мыслил безо всякого ускорения. Слабость? Определённо. Потому сейчас я и «открыл глаза», вернув разуму ставшую уже привычной скорость. – Теоретически это возможно, ведь никто не знает, на что будет способен псион, овладевший всеми направлениями. Да и судя по моему распорядку дня, меня хотят видеть именно в роли боевика. Просто пока натаскивают на защиту, разумно опасаясь покушения. Но вот что будет потом?

– Может быть и так. – Госпожа комиссар поджала губы, а её взгляд стал как-то даже слишком тяжёлым. – Но человек не может быть всесильным. Люди – не боги. Так что не ставь себя слишком высоко, Артур.

Мне оставалось лишь смиренно кивнуть, для проформы отпроецировав вовне слабое эхо смущения и стыда, которые моя собеседница определённо уловила. Не могла не уловить, так как тут и концентрация на мне имелась, и отвлекающих факторов не было, и расстояние совсем смешное по меркам телепатии. Матёрые псионы на километры тянутся своими «щупами», так что три метра – это так, пшик.

– Завтра встретимся здесь же в то же время. Если, конечно, ты не перенапряжёшься, занимаясь с оставшимися образцами. – Ну да, осталось всего семь крыс при том, что выполняя поставленную мною же задачу я даже одной не угробил на протяжении двух часов. Собственно, я и продолжу этим заниматься, так как структурировать и понять физические мозги было необходимо. Даже если это мозги крысы. С чего-то надо начинать, верно? – Но постарайся всё-таки отдохнуть. Любые телепатические манипуляции сильно изматывают, уж будь уверен. Сначала не заметишь, но вот проснешься – и моментально прочувствуешь на себе всю глубину совершённой ошибки.

– Я это понимаю, и перенапрягаться не буду. – Я устал, но отнюдь не от телепатии, которой, казалось, можно было заниматься бесконечно. По крайней мере без ускорения сознания: нагрузка-то всяко меньше, чем даже во время спаррингов и тренировок с десятикратным ускорением.

– Ну и замечательно. – Я хмыкнул, оценив подгаданное девушкой время. Её служебный автомобиль как раз подъехал ко входу на полигон, тихо шурша шинами по бетонной дороге, усеянной мелкими камешками. – До завтра, Артур.

– До завтра, госпожа комиссар.

Так и распрощались: я остался наедине с крысами в без пяти семь часов вечера, и более рядом не было никого, кто мог бы заметить мои эксперименты с ускорением сознания. Что ж, среди корней могучего дерева я устроился за считанные секунды, а одна из живых крыс быстро перекочевала ко мне в руки. Хоть Анастасия и говорила о том, что физический контакт никак не помогает в телепатии, я намеревался проверить это лично.

Разум вновь предстал передо мной безликим фундаментом со сторожкой. «Моя» крыса ощущалась практически так же, как и все предыдущие, но сразу же приступать к манипуляциям с ней я не стал. Моё внимание привлекла всё та же «сторожка», которую я и начал… «разворачивать». Процесс напоминал то же самое, что происходило с распаковываемыми архивами на компьютерах: крошечное здание раздувалось, а битком набитые внутри книги вместе со стеллажами, полками и ящиками распределялись по новой жилплощади. Но это была всего лишь визуализация того, что я делал со своим разумом. Ничего серьёзного, впрочем: всего лишь структуризация, которая напрашивалась уже давно. Просто ранее я готовился к ней, просчитывая все варианты и подготавливая почву. Привносил порядок в господствующий Хаос, усложнял структуру фундамента и как бы закладывал в него множество элементов на перспективу.

А теперь решил развернуть то, что успел подготовить за субьективные года.

Почему именно сейчас, когда, на самом деле, можно было ещё подождать и после сразу сделать всё чуть лучше? Да мне просто было банально стыдно за то, как мой разум, могучий и почти совершенный, ощущался со стороны! Вот уж не знаю, как Анастасия всё видит телепатически, но сарай на фундаменте от колоссальной пирамиды – это смешно. И это надо исправлять, чем я сейчас и занялся.

А крысы подождут: чай, не шоколадные, под лучами клонящегося к горизонту солнца не поплавятся. Мне и надо-то всего час-другой объективного времени, а это совсем немного.

«Действуй!».

* * *

В то же самое время.

Перегородка с гулким стуком опустилась за спиной водителя, обеспечив полную звукоизоляцию, а в наступившей тишине раздались гулкие, протяжные гудки, исторгаемые динамиком смартфона. Сама Анастасия Белёвская сидела, поджав под себя ноги, и нервно теребила пуговицы на рукаве блузки. Она бы с удовольствием дала бы выход накопившемуся напряжению, но в служебном автомобиле, во-первых, и крушить-то было нечего, а во-вторых – звукоизоляция звукоизоляцией, но злоупотреблять ею всё равно было чревато. Мало ли?..

Но вот, наконец, гудки резко оборвались, сменившись уставшим мужским голосом:

– Слушаю, Анастасия.

– Андрей, я узнала нечто очень важное. Со связью всё в порядке? – Отнюдь не дежурный вопрос. На территории академии пришлось проводить отдельные работы по приведению защищённой связи в приемлемый вид, так как руководство до недавних событий этим почему-то не озадачилось несмотря на имеющиеся указы, заверенные печатями Тайных Палат.

Уже за одно только это бывшего директора можно было смело снимать с его поста, а ведь наследил этот ставленник консерваторов очень и очень изрядно.

– В полном.

– Геслер – чудовище. Я не знаю, как я этого не разглядела тогда. Наверное, и не пыталась, или была слишком удивлена его инстинктивной защитой, но это!.. – Несмотря на произносимые слова, в голосе девушки было куда больше искреннего восхищения и благоговейного трепета, нежели страха или ужаса. И это подтвердил бы любой телепат, оказавшийся сейчас рядом. Комиссар второй раз за последние дни выпустила эмоции из-под контроля, и вновь не то, чтобы отдавала себе в этом отчёт. Но у всех людей свои минусы, и не будь у Анастасии Белёвской этого, и она давно бы работала самостоятельно, без контролирующего её старшего коллеги. – Его разум и в тот раз меня впечатлил, но сейчас он изменился, сохранив видимость себя-прежнего! Он словно по команде может вырасти в невиданной сложности дворец, такой, какого даже у Императора нет! Геслер каким-то образом обошёл четвёртый и шестой законы, совершив нечто невозможное, нарушающее все наши…

– Настя! – Ворошилов вскинулся, словно кто-то наступил на его больную мозоль. И он явно понял, что с его подчинённой не всё в порядке. – Не мельтеши. И лучше вообще пока молчи, слушай меня. Обговорим всё при личной встрече. Успокойся, приведи мысли в порядок и хотя бы попытайся объяснять не как телепат телепату. Я в этих ваших делах ни черта не смыслю. Договорились?

Анастасия Белёвская ответила спустя пять секунд:

– Да. Я подъеду к твоему кабинету. И… прости за это, я была слегка не в себе.

И оставалась. Но на недовольство непосредственного начальника нарываться ей тоже не хотелось, а самообладание, как ни крути, оставалось при ней. Чуть-чуть.

– Я заметил. – На счастье девушке, недовольством от Ворошилова и не пахло. – Не задерживайся, жду у себя в кабинете.

И ведь действительно ждал, раздираемый любопытством. Всё-таки не каждый день опытная телепатка называла потенциального «коллегу» ни много, ни мало, а чудовищем. Да ещё и с таким трепетом в голосе, что в отношении Анастасии Белёвской, одной из самых молодых комиссаров десятилетия, вообще нонсенс…