Текст книги "Змей Двуликий (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Срок безумно малый на фоне веков и тысячелетий, на которые рассчитывал Марагос и, отчасти, Элин. Последнему в этом плане было легче, ведь он в глубине души желал как можно быстрее вернуться домой, а вот первый…

Марагоса категорически не устраивали новые временные рамки, как не устраивала его и опасность так скоро лишиться оказавшегося весьма полезным и ценным гостя с частицей души его родного брата, который ещё даже не поведал обо всём, о чём мог. Анимусы не могли слишком долго поддерживать связь своих внутренних миров и душ, из-за чего полноценно общаться с Дарагосом носитель ещё не обрётшей полноценную личность Эриды мог лишь на протяжении нескольких часов. А поговорить им было о чём, ведь Марагос жаждал как можно больше узнать о возможном будущем, таким неприятным для всей его расы. Как бы он на словах ни отделял себя от своего же народа, Элин считал, что в случае реальной угрозы этот исследователь и учёный приложит немало усилий для её устранения.

Не просто же так он поддержал сопротивление, хоть и мог просто сбежать вместе со всеми близкими так далеко, что их никто бы никогда не обнаружил? Галактика необъятна, и одни лишь истинные люди обнаружили, – но не освоили, – тысячи разных миров. Сдерживала их лишь невысокая плодовитость по сравнению с привычными Элину людьми, но это было прямым следствием их долгожительства и высокого уровня развития науки и культуры.

– Что это за взгляд такой, м? – Мужчина словно почувствовал, что Элин думает именно о нём, и прищурился, силясь разглядеть на лице собеседника нечто важное.

– Я думаю. – Честно ответил Нойр, вложив в эту фразу сразу множество смыслов. Впрочем, тянуть время он не стал, почти сразу пояснив: – Мне кажется, что понять пустоту вполне возможно, пусть и очень трудно. И я бы хотел какую-то часть времени регулярно тратить именно на это.

– Тут гарантий ещё меньше, чем с пространством-временем. – Нахмурился Марагос. – Но как бы то ни было, твои резоны мне понятны, и предложить что-то ещё вот так, сходу, я не могу. Полтора-два года – ничтожно малый срок для наших планов. Нужно хорошенько всё обмозговать. А тебе убедиться в том, что пустота действительно пустота, а не, кхм, ментальная проблема.

Элин усмехнулся. Такое предположение его нисколько не задело, ведь он сам, не имея возможности подтвердить или опровергнуть слова появившегося из ниоткуда не-человека из будущего, отреагировал бы точно так же, если не хуже. Дважды перерождённый оправданно считал свой разум достаточно гибким для адаптации к любым обстоятельствам, но у всего был свой предел.

– Обязательно, Марагос. Уж я-то заинтересован в этом не меньше твоего. А теперь вопрос – у нас есть возможность узнать, известно ли твоим сородичам что-то о пустоте? Упоминания, теории… Нам может пригодиться что угодно.

– Я уточню. Такой запрос нам как минимум не навредит, в отличии от характеристик твоего родного мира. – Марагос замер за пару секунд, после чего развернулся и двинулся в направлении шлюза. Элин последовал за ним – всё, что было нужно, они уже здесь увидели. Медитировать же и пытаться осознать саму концепцию абсолютного ничто, как-то связывающего временные отрезки или разные реальности, куда комфортнее без скафандра и там, где есть привычная атмосфера и ощутимая сила тяжести. – И что с границей?

– Недвижима и, судя по всему, привязана к точке моего здесь появления. – Ответил Элин и, поддавшись мимолётному порыву, чуть оттолкнулся от каменистой почвы планетоида, отметив, что сила притяжения здесь была где-то в пять, а то и в шесть раз ниже. Соответственно небольшой, практически неощутимый по меркам его нового тела прыжок позволил анимусу взмыть в воздух безо всяких техник и сверхусилий. Насладившись и запомнив это интересное и необычное ощущение, – концепцию которого теоретически можно было использовать как оружие, – перерождённый притянул себя к земле, проигнорировав насмешливый взгляд Марагоса.

А уже спустя минуту за спиной Элина закрылся шлюз, и он тут же сосредоточился на решении поставленной самим мирозданием задачи: как выбраться из ловушки, механизм работы которой сложно даже понять?

Ответ на этот вопрос крылся в самом вопросе...

Глава 14

– Есть успехи? – Заданный без единого намёка на ехидство вопрос прозвучал в этих стенах как бы не в сотый раз. И ответ оригинальностью тоже не блистал.

– В некотором роде.

Тем не менее, желаемого Марагос добился, вытянув Элина из его ежедневной медитации, во время которой тот целенаправленно занимался суть самоистязанием. День за днём по четыре-пять часов в день, в зависимости от своего состояния, перерождённый пытался понять пустоту, вглядываясь в неё и терпя боль. Его логика была проста и прямолинейна: разум и сознание – вещи достаточно гибкие, и им свойственна адаптация. Дети не сразу начинают самостоятельно и увлечённо читать книги, воины не с первого же дня получают возможность читать картину боя, а подмастерья-ремесленники долго идут к тому, чтобы почувствовать инструмент частью себя. Ту же аниму одарённые обычно сначала рассматривали и искали, как бы к ней подступиться, и лишь после переходили к практике.

Так почему пространство и время должны выбиваться из общей картины? Только потому, что они якобы неподвластны смертным? Наполовину этот тезис Элин уже опроверг, подчинив себе пространство и отточив управление им в ходе череды интереснейших экспериментов, придуманных и реализованных совместно с Марагосом. Оставалось лишь время, которое, если говорить серьёзно, выглядело вещью куда как более сложной и не поддающейся осмыслению. Взять хотя бы те же перемещения во временной линии: прошлое не изменить, о чём стало известно ещё от фантома Марагоса, а в случае вмешательства в течение времени всё происходит по вроде бы понятному сценарию: реальность разделяется на две. И если допустить, что в первой обитают сплошь подлинники, то в отпочковавшейся останется лишь сам путешественник в окружении фальшивок. Но по каким правилам будет существовать эта новая, поддельная реальность?

В каком-то смысле ответ на это давала всё та же пустота.

Попытка симбионта убить Элина была бы обречена на успех, не сделай анимус при поддержке Дарагоса невозможное. Стабилизировать время и пространство в той ситуации было столь же сложно, как и остановить землетрясение силами одного-единственного простого человека. Но это произошло, и итог, как считал перерождённый, сейчас находился перед его глазами. Пустота, – а то и мироздание в её лице, – постепенно поглощало несанкционированно возникшую реальность, грозя в один не самый прекрасный момент стереть её вместе со всеми обитателями. И рассчитывать на то, что подлинную душу обращение в ничто не затронет Элин не собирался. В последнее время его жизнь и без того зиждилась на сплошных “если”, а планы рушились, словно карточные домики во время шторма. Осознанно упускать ещё и это – значит расписаться в собственной беспомощности и готовности плыть по течению, на что он был просто не готов.

Поднявшись на ноги, перерождённый смерил выглядящего уставшим и вымотанным Марагоса, краем сознания отметив, что он не превратился в такого же живого мертвеца лишь благодаря тому, что его тело от человеческого бесконечно далеко. Собственно, в качестве самого значимого аргумента в пользу этого можно привести его достижения на ниве изменения плоти: Элин естественным образом обнаружил способность изменяться почти так же, как это могли делать симбионты. И пусть распластаться по территории в пару километров диаметром он не мог, эта проблема была сугубо временной. С каждой неделей перерождённый чувствовал, как ему всё лучше и лучше даётся управление чёрной плотью, а это значило, что потенциальных врагов ждёт ещё один сюрприз. Ведь за подобной гибкостью следует практически полная неуязвимость для чистых физических атак, не наносящих вреда душе и энергетике. А симбионты, как понял Элин из всех проведённых схваток, – в особенности последней, – зачастую делают ставку именно на такой способ убийства, банально привыкнув сражаться со вполне смертными людьми…

– Я чувствую, что от прорыва меня отделяет всего лишь шаг. Но в том, что нам стоит сместить акценты в сторону моих медитаций я пока не уверен. – Спокойно произнёс перерождённый, напрочь проигнорировав тот факт, что с момента обнаружения пустоты уже прошло больше года, а до предположительно схлопывания реальности осталось ещё меньше.

– Тем не менее, сейчас это неплохой вариант. – Заинтересованно протянул Марагос, демонстративно телепортировав свой излюбленный металлический шарик из одной руки в другую. Элин поморщился: как маэстро в управлении анимой ни старался, возмущения пространства слабее не становились. Он буквально продавливал ткань реальности своей волей, связывая разные её точки, отчего реальность дрожала неимоверно, а расход сил даже на простейшие операции был неоправданно высок. Но это устраивало Марагоса, так как несмотря на затратный “начальный импульс” дальнейшее увеличение “цены” пространственных манипуляций происходило практически так же, как и у Элина. – У меня получается всё лучше и лучше. И я тебя прошу, не делай такое лицо…

– В последнее время я слишком сильно чувствую эти… тонкие материи. А ты с ними не работаешь – ты их рвёшь, Марагос. И это неправильный подход.

Естественно, использовать пространство в бою с такими аппетитами условной техники было нельзя, но самым ценным исследователь считал саму возможность переместиться, скажем, в соседнюю звёздную систему. Или ещё дальше, если научиться задействовать объёмами анимы, никому и никогда ещё не дававшимися. Ведь для пространственных манипуляций прекрасно подходила энергия из накопителей, благодаря чему их дальность зависела лишь от объёма анимы и способности оператора корректно эти объёмы потратить.

– Но для меня пока единственно возможный. Не исключено, что со временем я дойду до твоего уровня, но времени… – Мужчина перестал забавляться с телепортацией и покачал головой. – … у нас банально нет. По крайней мере, если пустота – это не какой-то твой глюк.

Ведь сам Марагос как ни пытался, но так и не смог эту самую пустоту обнаружить. Для него мир оставался цельным и ничем не ограниченным.

– Хочешь сказать, что моя помощь в экспериментах тебе более не требуется?

– По большей части. – Марагос уже узнал и увидел в отношении пространства всё, что хотел, к нынешнему моменту разобравшись со всеми появившимися за тысячи лет его жизни вопросами. Новые же появляться не торопились, из-за чего прошлым днём был проведён последний запланированный эксперимент. Импровизировать же учёный и исследователь не хотел, так как это действо – импровизация – выдавало ценные результаты слишком уж нестабильно. – По крайней мере, прямо сейчас у меня банально нет никаких идей касательно этих самых экспериментов с твоим участием.

– Удивительно. – Элин хмыкнул. – И чем же ты планируешь заниматься дальше, раз уж пустоты для тебя не существует?

– Займусь изучением твоей плоти, раз уж она, как ты считаешь, близка к таковой у симбионтов. Её свойства весьма интересны даже в отрыве от боевого применения, а возможность просто преобразовать сравнительно слабое человеческое тело в подобие твоего дорогого стоит. – Элин на мгновение представил себе, что было бы, попадись ему в руки такой материал. Интересный, новый, перспективный и никому кроме тебя не доступный… – А после, если всё удастся, подготовлю сюрприз для своих многоуважаемых коллег. Докажу, что в случае с по меньшей мере анимусами мозг – не такой уж и ценный орган, которым мы явно не мыслим.

– Это ощущается и безо всяких доказательств. – Бросил перерождённый, припомнив, как не далее чем четыре месяца назад он совершенно случайно, прямо во время очередной медитации обнаружил себя в несколько непривычной форме. Вся верхняя половина его тела буквально поплыла, и особенно сильно досталось голове с, собственно, мозгом. Остался ли в той чёрной массе мозг? Маловероятно. Лишился ли анимус способности ясно и чётко мыслить? Совершенно точно нет. Единственным побочным эффектом можно было считать лишь некую приглушённость, оторванность от органов чувств, задержку их поступления в сознание, но это лишь открывало новые горизонты для дальнейших исследований.

– Ощущения никогда не принимались во внимание кем-то кроме того, кто эти ощущения испытывает. И даже так, опираться на них – позор для настоящего учёного. – Менторским тоном поведал Марагос, в глазах которого буйной жизнью цвела ехидца. Ему нравилась вся эта суть постановка, главные, – и единственные, – роли в которой выполняли существа, в простом человеческом общении едва ли нуждающиеся. Эти двое могли неделями не выходить за рамки исключительно рабочих обсуждений, но время от времени они нет-нет, да уходили в сторону. – И почему-то мне кажется, что наука твоего мира до этого ещё не дошла…

– Кажется? Я весьма подробно описал тебе действующую систему, которая системой как таковой не является. – Родной безымянный мир Элина пока не дошёл до того, что Марагос называл единой научной системой. И причин тому была масса, начиная от банальной стагнации ввиду нахождения человечества в подвешенном состоянии, и заканчивая жёстким разделением на десятки условных школ, исключающих обмен знаниями друг с другом и оттого теряющие львиную долю потенциальных возможностей в целом. На фоне достижений истинного человечества, – как Элин про себя называл эту цивилизацию, так же не определившуюся с единым самоназванием, – всё это просто не котировалось. – Как говорил и о важности в обучении именно ощущений. И, раз уж мы заговорили об этом, “твоя” наука тоже не может ответить на все интересующие любого анимуса вопросы.

– Если наука сможет ответить на любые вопросы, то познавший её автоматически станет богом. – Резко став куда серьёзнее, подытожил Марагос. – К этому все мы и стремимся.

– При всей несомненной пользе науки, анимусов в моём мире немногим меньше, чем во всех мирах твоего народа. Даже со скидкой на низкую рождаемость. – Изящный и точный выпад Элина попал в яблочко, отчего Марагос даже не сразу нашёлся с ответом. Но нашёлся, оттарабанив сложную комбинацию на охватившем запястье устройстве. Аналогичное приспособление на руке перерождённого заметным лишь ему образом завибрировало, и в воздухе сформировалась техномагическая иллюзия: прямоугольная плоскость с текстом и графиками.

– Я подготовил, но забыл показать тебе эту научную работу одного из моих коллег… в обоих смыслах. Его сделали изгоем за сомнительные способы работы – как, впрочем, и меня. Вот только при этом всё научное сообщество продолжает лицемерно пользоваться плодами его трудов, которые хоть и добыты аморальными путями, но истинны и ценны. – Элин пробежался по тексту взглядом, быстро вычленив самое важное и внимательно вчитавшись в вывод. Не доверять словам Марагоса не было никакого смысла, так что досконально вчитываться в рассуждения неизвестного автора Элин не стал. – Как ты можешь видеть, налицо явная и заметная даже в рамках двух поколений польза селекции. Селекции, которой практически нет у нас, но в достатке – у тебя на родине.

– Возможно, я зря не уделил этому предмету достаточно внимания. – Вполне серьёзно заметил Элин, пообещав себе улучить момент и изучить как эту конкретную работу, так и связанные с ней материалы. Ведь беглый осмотр текста показал, что сходу перерождённому невозможно было понять и малой доли написанного. Слишком сильно автор этой работы опирался на терминологию и, вероятно, очевидные для понимающего в предмете человека вещи.

– Истинно так. Тебе нужно хотя бы запомнить всю литературу, чтобы в случае необходимости спокойно со всем разобраться. – А под необходимостью будущее божество подразумевало исчезновение Элина из этой реальности, как один из вариантов того, что произойдёт, если им не удастся хоть как-то научиться управлять временем или пустотой, чтобы сдержать последнюю. Ведь Марагос сам, лично перепробовал больше полутора сотен разных вариантов, от простейших и банальных до сложных, потребовавших от него огромных ресурсов, в том числе и материальных, которые даже анимус его уровня не мог взять из воздуха. Но всё это было тщетно: пустота плевать хотела на любые ухищрения, игнорируя и материю, и энергию. Оно и не мудрено, ведь всё, что мог предоставить Марагос, происходило из того самого мира, в котором незваный гость – Элин – был чужаком. – И по счастливой случайности я подготовил все необходимые материалы... и даже чуть больше. А ещё мы обязаны провести несколько экспериментов, но уже в отношении пустоты, и задействовав как твою аниму, так и плоть.

– За материалы для изучения я благодарен, но такие эксперименты – не раньше, чем через несколько месяцев. Только тогда я смогу сказать, есть ли у меня шансы понять пустоту. – На самом деле Элин рассчитывал на в разы меньший срок, месяцы обозначив по иной причине. Он банально считал слишком опасным любое прямое взаимодействие с пустотой, которое вполне может оказаться неким катализатором процесса её приближения. Поторопиться, в разы сократив имеющееся в запасе время, или вообще спровоцировав коллапс? Куда выгоднее и проще подождать в расчёте на появление иного, более надёжного варианта. – Тем более, куда тебе торопиться? Разве ты не планировал века и тысячелетия посвятить освоению новых возможностей?

– Во-первых, твоё появление значительно форсировало все процессы, задав темп, о котором я ранее не мог даже мечтать. А во-вторых, я уверен в том, что мне ничего не грозит. – Уверенность оправданная, если учитывать то факт, что Марагос уже не единожды “бродил в пустоте”, исправно возвращаясь обратно и нисколько от этого не страдая. Да и связь со внешним миром, которого в видении Элина и быть-то не должно, сохранялась, что так же указывало на исключительность восприятия перерождённого, а так же на реакцию этой реальности в его отношении. – И это заставляет меня смотреть наперёд, закладывая возможности, которыми без тебя мне не обзавестись. Как пространство или то, из чего соткано твоё тело.

– Боюсь, ты только что перечислил всё уникальное из того, чем я обладаю. – Хохотнул анимус, в глазах которого не наблюдалось ни единой искры веселья. Лишь прохладца и тяжесть дум, сквозивших в его мыслях.

– Ты прибедняешься. – Марагос махнул рукой. – Да и о частице души моего брата забываешь. Одного только того, что он смог поведать, опираясь на повреждённую и частично отсутствующую память достаточно, дабы избежать десятков ошибок в будущем. Как моих, так и более… “общих”?

– Малейшего изменения в прошлом может быть достаточно для того, чтобы самым кардинальным образом изменить всё. – Конечно, проверить это на практике Элин никак не мог, но предполагал, что те реальности, в которых ему уже довелось побывать, изменились именно из-за мелочей. – Не боишься одним своим шагом превратить известные части будущего в пустышку?

– Дарагос более-менее точно описал “того” меня, так что от меня потребуется лишь ему подражать. Или, что куда вернее, действовать так, чтобы внешний мир видел меня таким, каким я должен быть. – Вскинув указательный палец к потолку так, будто бы он только что изрёк бесценную мудрость, Марагос ненадолго замолчал, после чего опустил веки и тяжело вздохнул. – Знал бы ты, насколько мне надоело лицемерие! Стремиться к божественности стоит лишь потому, что только бог имеет право быть каким угодно, и никто, никогда и ничего не посмеет ему сказать…

– Максималистично.

– Отнюдь. Я реалист, Элин, пусть и могу казаться тебе другим. Всё-таки мне невероятно трудно быть искренним, отчего тебе так или иначе приходится сталкиваться с моими масками. Порой частично разбитыми, порой наполовину опущенными, но всего лишь масками. И вполне может статься, что одна из продемонстрированных масок – это я и есть… – Последнее предложение прозвучало в значительной мере тоскливо, что ввиду смысла всего сказанного было даже иронично. Расписавшийся в лицедействе человек пытается продемонстрировать искренность, прекрасно понимая, что любое его слово сейчас может быть отнесено к продолжению всё того же лицедейства. – Но не будем о грустном. У меня накопилось несколько вопросов к брату, так что…

Без лишних слов Элин поддержал инициативу Марагоса, мастерски наладив связь меж двух таких разных, но таких похожих душ. Одна – моложе и зыбче, вторая – старше и крепче. Одно только это составляло бы собой огромную разницу, если бы наполнение этих “сосудов” можно было не спутать. И случайностью эту аномалию было не объяснить, в чём Элин и Марагос пришли к абсолютному согласию. Кто-то, – вероятнее всего – сам будущий Король Змей, – порядком наследил, выстраивая свою игру. И к чему это приведёт прямо сейчас сказать было невозможно, что в равной мере расстраивало обоих анимусов, прикоснувшихся к запретному и не понимающих, что именно они сейчас делали.

Пока не понимающих…