Текст книги "Змей Двуликий (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 2

Помимо выжженных дотла покоев Колдии Элин зачистил ещё с десяток помещений, в части оставив особые следы, как бы выделяющие их среди прочих. Этот простой в общем-то трюк в том или ином виде почти гарантированно пускал ищеек по ложному следу, и причина для провала была лишь одна – ошибка исполнителя.

А ошибаться сейчас было попросту негде, ведь все риски сводились к нулю благодаря одной лишь голой силе. Элин не оставлял после себя следов и не мог попасться кому-то на глаза. Все его взаимодействия с окружением в комнатах происходило исключительно посредством магии, – кроме разве что книг Колдии, – которая в точности контролировалась разумом. Эманации же анимы он за время заигрывания с симбионтами научился контролировать столь искусно, что уже и сам порой терялся, рефлекторно “прибирая” за собой, замечая неладное и осознавая сделанное лишь спустя доли секунды. Вроде бы и очевидная проблема, но с другой стороны – нельзя перестроиться моментально. А вершины в маскировке Элин, как ему самому казалось, достиг лишь пару месяцев тому назад.

Впрочем, это была уже шестая названная вершина с того самого момента, как он покинул Китеж.

Есть, о чём поразмыслить…

Прошествовав мимо активно обсуждающих происходящее за стенами женщин и девушек клана Мордакс, сокрытый под маскирующим покровом Элин спокойно ступил во двор архива – места, которое охранялось не хуже башни главной ветви. Здесь даже сейчас дежурили часовые, среди которых не было ни одного анимуса ниже пика серебра. Тем не менее, проблем они доставили не больше, чем девушки-болтушки, и в итоге Элин всё равно проник в архивы, преодолев все внешние линии защит, отделяющих потенциальных вторженцев от трёх этажей с наименее важными сведениями, учебниками, жизнеописаниями, наставлениями и техниками. Здесь перерождённого интересовали лишь архивариусы, каждый из которых подвергся быстрому и мягкому, но незаметному ментальному допросу, следы от которого должны будут бесследно исчезнуть менее, чем через пару недель. За это время ни симбионты, ни культисты по указке своих хозяев провести проверку едва ли успеют.

Особенно если число последователей врагов рода человеческого резко сократится на две трети…

– Но это – потом. – Произнёс перерождённый, с улыбкой глядя в глаза знакомого ему старца с весьма забавной манерой следить за бородой. Та была заплетена в две жиденькие косички, кончики которых уходили куда-то за уши, к затылку, где крепились к поддерживающему причёску в форме кольцу. – Симбионты. Ментальные техники. Менталы. Колдия. Клан Мордакс. Странности. Изобретения…

Ещё с минуту парень вслух перечислял интересующие его триггеры, выталкивающие на поверхность чужой памяти ассоциирующиеся со словами воспоминания. Элин делал это, чтобы смягчить последствия для очень немолодого человека, запомнившегося анимусу ещё в юности, проведённой в стенах Авалона. Добродушный старик не разделял знатных и ничтожных, влиятельных и незначительных, господ и рабов. Для него главным определяющим фактором был человеческий ум, а уж в этом Элин Нойр уступал лишь немногим. Были у него, конечно, свои заскоки, но в Авалоне таковые имелись, пожалуй, у всех и каждого. Самыми адекватными являлись простые горожане, для которых родной город был оплотом безопасности, стабильности и процветания, но анимусы с “низами” без острой на то необходимости не пересекались, так что окружающих их социум был воистину безумен.

А уж на этом фоне старик Дай-Коуги был сущим воплощением разумности и адекватности. Потому Элин его сейчас и пожалел, в отличии от других архивариусов, которых ещё не один день будет мучать серьёзная головная боль.

Череда заданных напрямую памяти старика вопросов очертила границы, в которых предстояло работать перерождённому, проникшему в святая святых великого города. Дай-Коуги, будучи старшим архивариусом, точно знал, в каких конкретно хранилищах находятся труды клана Мордакс в целом и Колдии в частности, а так же куда ушли вышедшие из-под руки последней труды. Список вышел серьёзный, и Элин даже забеспокоился о том, успеет ли он разобраться со всем до того, как Авалонцы покончат с суматохой за стенами. Всё-таки невообразимые способности – способностями, а действовать, когда город кишит только вернувшимися из битвы анимусами куда сложнее. А в мирное время Авалон ими именно что кишел, так как обучали здесь даже слабосилков, пусть из них и выходил лишь вспомогательный персонал, который, между тем, в этой роли был на порядок лучше обычных людей или даже воинов. Слишком уж велика была разница в силах между этими тремя кастами…

Беззвучно чертыхнувшись, перерождённый усыпил старика, после чего для пущей надёжности прошёлся тем же приёмом и по всем остальным своим жертвам. Естественно, уже спящим, но теперь сон этот стал весьма далёк от есетственного, и продлиться должен был как минимум сутки, после чего “несчастных” ждёт пробуждение физически ощущаемого желания узнать что-то новое. Между прочим, этот приём изобрёл Элин самолично, едва понял, что последствия ментальных воздействий смазываются тем активнее, чем чаще и глубже обработанный объект пользуется своим разумом. Ну а слегка простимулировать определённую часть сознания беззащитного человека Элин мог легко – даром, что половина его сегодняшних жертв обладала золотыми и серебряными рангами.

Все эти махинации отняли у анимуса ещё четверть часа, но архивы он покидал в приподнятом настроении. Благодаря образам из памяти архивариусов ему удалось не только получить информацию, но и освежить собственные воспоминания обо многих кланах и фамилиях Авалона. Элин, конечно, мог вспомнить всё это и так, но одно дело – смотреть на выцветший, тусклый отпечаток былых времён, и совсем другое – пройтись по этому отпечатку разноцветной кистью. Совсем иные ощущения и другое восприятие, более цельное, более глубокое…

Во многом благодаря этому кратковременному воодушевлению перерождённый и не заметил сразу, что вокруг архива стало подозрительно мало людей, а один конкретный, ощущающийся не таким уж и незначительным сгусток силы появился из ниоткуда и застыл прямо перед главным входом.

Он словно дожидался чего-то… или кого-то.

О том, что этим кем-то стал он сам, Элин догадался лишь тогда, когда спокойный взгляд его изумрудных глаз пересёкся с чужим, яростным, могучим и неудержимым. Прямо на замаскированного анимуса смотрел широкоплечий, но не могущий похвастаться статью мужчина, зрачки глаз которого были преобразованы подчинённым драконидом, нефициально считающимся одним из немногих негабаритных представителей высшего, абсолютного ранга.

– Небесный Дьявол. – Слова сами собой сорвались с губ перерождённого, по коже которого неуловимо стремительно пробежал чешуйчатый узор, проявившийся от вспышки всколыхнувшейся колоссальных объёмов мощи. – Осмелюсь предположить, что говорить со мной ты пока не намереваешься…

Ответом Элину стал сначала начавший проходить всё новые и новые стадии слияния со своим демоном, а после и вовсе исчезнувший противник. Там, где он стоял, каменные плиты превратились в крошево, до того неаккуратно и быстро тот сорвался с места… но перерождённого это не удивило. Он отчётливо видел каждое движение своего врага, и потому моментально подстроил сознание под заданный темп боя – и даже сверх того на случай неприятных неожиданностей.

Хотя самая большая неожиданность этого дня уже явила себя – анимус, который в эти годы должен был смиренно тренироваться на полпути к пику алмазного ранга и даже не помышлять о легендарном дракониде в качестве своего ультимативного инструмента. Очень неприятный сюрприз, взбородивший старые воспоминания о схватке, окончившейся бегством тогда-ещё-не-перерождённого.

Небесный Дъявол не просто так считался крайне опасным и могущественным драконидом, против которого в одиночку выстоять было крайне, крайне сложно. Огромная скорость, внушительная сила, невидимость и инстинктивная, свойственная всем могущественным демоническим зверям способность использовать силу, способную сравняться в плане масштабности и разрушительности с некоторыми техниками. В случае с Дьяволом этой “техникой” являлись сотканные из анимы разряды молний, абсолютно безвредные для демона, но смертельно опасные для его врагов.

Ну а единственный анимус, в руки которого в той, первой жизни Элина попал Небесный Дьявол, открыл ещё и возможность за счёт одной лишь силы воли превращать условную напитанную анимой плоскость в вязь рунных символов без непосредственно формирования этих самых символов, что открывало новые горизонты в вопросе боевого применения рун. Элин доподлинно знал об этом потому, что когда-то давно, – для него самого – почти век тому назад, – ему пришлось сразиться с владельцем Небесного Дьявола, прочувствовав на себе мощь редчайшего из драконидов и сбежав после вмешательства в схватку подкреплений из Авалона.

И вот теперь, после того, как Элин Нойр стал намного сильнее, судьба решила столкнуть его с врагом, который, судя по неуловимым обычным взглядом эманациям и особенностям анимы, и сам отлично помнил тот бой.

Лестница пострадала первой, начав осыпаться грудой расколотого камня, а оба анимуса, – окружённый изумрудными нитями Элин и временно лишившийся покрова невидимости Артар Виард-Мордакс, превосходно контролирующий своего демона и не допускающий значительных изменений во внешности и размерах своего тела, – уже столкнулись в полусотне метров над архивом. Полные потусторонней мощи нити и техники с одной стороны, и многослойные, невообразимые рунные конструкты с другой. Величайшая трагедия для Авалона как города, в самом сердце которого сошлись в бою монстры.

Череда взаимно погасивших друг друга техник отдалась дрожью в радиусе десятка километров, а взрывы там, где одна сторона возобладала над другой были слышны и много дальше. Часть зданий, даже защищённых всеми мыслимыми и немыслимыми типами защит, просто испарилась вместе с людьми, в один миг лишив Авалон нескольких сотен жизней его горожан и защитников. Ни Артар, ни Элин не жалели сил и не сдерживались. Первый потому, что во вторженце увидел угрозу, а второй из нежелания по глупости умереть. Слишком уж сильно абсолют походил на подлинник, пришедший в эту реальность вместе с Колдией. Но судя по записям той, она искренне считала себя единственной. Вот только хозяин Небесного Дьявола не мог не заметить странного поведения своей родственницы, а значит – знал о её проблеме.

Знал, но ничего не сделал, не остановил и не помог.

Очередные волны техник столкнулись в воздухе, и Элин наконец решился продемонстрировать свой козырь. В мановение ока кожа на его лбу начала искажаться и, в конечном итоге, лопнула, выпустив наружу порядком изменившийся и ставший частью черепа шлем, сам на себя непохожий. Сейчас он напоминал угловатые, рублёные демонические рога, основание которых на манер рублёной, грубой и угловатой, но по-хищному изящной диадемы оплетало череп и защищало виски. Сами же концы его всё так же тянулись вверх и вперёд, выступая местом концентрации объёмов анимы, способных испепелить даже обновлённую плоть перерождённого.

Одновременно с тем за спиной Артара зарокотала стена молний, из которых начал стремительно собираться силуэт Небесного Дьявола. Всего через полторы секунды он предстал во всём его великолепии, заключив крошечного на его фоне анимуса в центре грудной клетки, а Элин, не действовавший из-за необходимости подготовить соразмерный ответ, вскинул гудящий от напряжения заключённых в нём сил посох, сделав тот центром головы колоссальных размеров изумрудного, полупрозрачного змея.

Гримуар перерождённый не демонстрировал, разумно полагая, что одному из четырёх великих городов слишком рано пропадать с лица земли. Да и Артар придерживался похожего мнения, не материализуя своё воплощение всеподавляющей силы – аналог гримуара Элина и посоха Колдии. А уж в том, что таковой у него имелся, парень нисколько не сомневался.

Слишком умным, мудрым и проницательным был хозяин Небесного Дракона, чтобы не заметить такой способ усиления себя самого, как это едва не сделал Элин.

На долю мгновения поймав взгляд смурого и хладнокровного противника, Элин установил шаткий ментальный контакт, который, между тем, позволил двум сверхлюдям обменяться парочкой слов.

– Мы не враги друг другу, пока над человечеством нависает угроза симбионтов.

– Ты убил мою племянницу и пришёл в мой дом. Твоя кровь – черна, словно у симбионта, а плоть уже немногим отличается от их. А ещё ты ворвался мой разум, поймав лишь взгляд. – Холодные и вязкие мысли абсолюта плотным потоком окружили его разум, тем самым пресекая попытку Элина считать эхо свежих воспоминаний. Артар явно не впервые сталкивался с менталами, и перерождённый был склонен считать, что неприятный опыт “коллеге” подарили симбионты. Но защита его всё равно впечатляла, представляя собой довольно неплохой пример качественной и продуманной импровизации.

Правда, от ярлыка поделки дилетанта в глазах Элина это импровизацию не спасло.

– С такой точки зрения я и правда не выгляжу людям другом. И из аргументов в свою пользу у меня есть лишь скучная история, чего тебе определённо будет мало…

– Тогда нас рассудит битва, Элин Нойр. И на этот раз ты не сбежишь!

За те доли секунды, что продлился скоротечный мысленный разговор, верхняя часть архивов ещё даже не успела обрушиться до конца, а по многострадальному зданию пришёлся ещё один удар. Небесный Дьявол успел распахнуть пасть, раздаться вширь – и исторгнуть из себя луч ослепительно-белой энергии. И лишь сведущие в рунах и техниках анимусы знали о том, что на самом деле луч лучом не был. Он лишь выглядел похоже, являясь, по сути, жгутом, собранным из перерплетённых друг с другом молний, природа которых заключалась в неустанном движении. Техника буквально шла против их сути, силясь придать неконтролируемой мощи чуть больше стабильности… и это работало, пусть и не так, как было нужно.

Вместо податливости к контролю луч обретал чудовищную разрушительную силу.

За то же время, что Артар потратил на подготовку неудержимого прямолинейного удара, Элин, на первый взгляд, впопыхах возводил защиту. К силуэту самой крупной змеи-колосса присоединились его копии, которые поначалу ещё можно было как-то отличить друг от друга. Они вразнобой наливались силой и смещались, спутываясь в один клубок и стремясь закрыть под слоями анимы с десяток маленьких Элинов, появившихся вместе с клонами. Одновременно с тем в воздухе формировались всё новые и новые барьеры, которые, в конечном итоге, первыми приняли удар Небесного Дьявола – и осыпались осколками, не задержав луч даже на пару долей секунды. Но уже плотная шкура первого змея сдюжила, пусть и начала плавиться под неустанным давлением: Артар и не думал останавливаться, поддерживая технику и рассчитывая продавить оборону своего врага.

Одна за другой змеи оплетали находящегося под ударом собрата так, чтобы принять на себя хотя бы малую часть предназначавшегося тому урона. Медленно, но верно клубок змеев-копий приподнимался над землёй, демонстрируя способность не просто сдерживать луч, но и сопротивляться его разрушительному воздействию. Артар определённо видел это, осознавая, что такими темпами его враг просто выйдет из-под удара – и потому пошёл дальше. Из горла абсолюта вырвался страшный крик, а его облик исказился. Человек чуть уступил дракониду, что в значительной степени сказалось на мощи луча, от которого во все стороны ударили мощные, вспахавшие и оплавившие землю молнии. Змеи Элина Нойр же грузно осели, будто на них разом водрузили соразмерно-огромный груз, а изумрудная анима задрожала, стекаясь к наиболее проблемным местам. Стало видно, что темп восстановления воплощения силы более не перекрывает распада, и Артар, которого в груди полыхающего силой Небесного Дьявола можно было разглядеть лишь с большим трудом, оскалился.

Он видел, что Элин более не был тем стариком-абсолютом с огромной, но всё-таки понятной человеку силой. У него-старого просто не было бы шансов, случись ему столкнуться с нынешним отпрыском Нойр в той жизни… Но вся соль была в том, что и Артар Виард-Мордакс не был тем собой. Он прошёл через множество лишений и два перерождения, в итоге обретя силу, противостоять которой могли разве что симбионты, сильнейшие твари этого мира. Некоторых из них он и сам, чего греха таить, одолеть не смог бы. Не в одиночку и не сейчас, не освоив и половины сил, полученных в ходе следующих друг за другом реинкарнаций.

И тем не менее, Элин Нойр, этот внешне походящий на заносчивого юнца монстр, сопротивлялся самой мощной технике, которую только мог применить Артар. В его арсенале были и более стремительные, и более масштабные, и более смертоносные заклятья, но – ни одного столь же разрушительного и опасного. Даже лорда симбионтов выброс концентрированной силы Небесного Дьявола если не убил бы на месте, то как минимум лишил бы значительной части тела. Нойр же…

Абсолют с каким-то суеверным ужасом наблюдал за тем, как клубящиеся змеи вновь приподнимаются над землёй. Словно легендарный демон-гидра, клубок змей принёс в жертву одну “голову”, будто на бы на месте той должны были отрасти две новых.

“Определённо, я хочу получить этот метод клонирования! Поразительная прочность! Но каков же тогда оригинал…?”.

Будучи не воином, но исследователем, Артар сам того не заметил, как его желание растереть врага в порошок сменилось любопытством. Он совсем иначе взглянул на оппонента… и увидел то, что совсем недавно ускользало от его взгляда. Заметил тщательно воспеваемую Нойр ловушку, сокрытую меж потоков противоборствующих сил. А не будь абсолют столь подкован в мастерстве рун, то тут бы его земной путь и закончился бы, отправив душу на новое перерождение.

В глуби почв всюду, куда только ни кидал взгляд Артар размеренными потоками текла изумрудная анима, образующая единый контур пока непонятного назначения. Не рунная цепочка, но и не просто средоточие энергии для какой-то объёмной и массивной техники. Нечто слишком странное для того, чтобы и дальше оставаться в самом центре конструкта.

Фантом Небесного Дьявола резко захлопнул пасть, оторвался от земли и ушёл в сторону, выйдя за границы контура своего противника. Но не успел он преодолеть и нескольких сотен метров, как в воздухе за его спиной вспыхнул изумрудный узор, взорвавшийся до того, как Артар успел отрегировать на угрозу. Змеи Элина же словно только того и ждали, безо всяких пауз устремившись прямиком к проявлению драконида и набросившись на него, словно стая гиен – на слона. Всего десять змей разной силы и размеров, и одновременно с тем целых десять змей. Небесный Дьявол, которым напрямую управлял Артар, просто не успевал реагировать на все атаки и, как итог, уже сам оказался в ситуации, когда способности к восстановлению воплощения демонического зверя оказалось недостаточно.

В небе над Авалоном из крошечной чёрной точки во все стороны устремились непроглядные грозовые тучи…

Глава 3

Обычная молния ассоциируется с мгновением. Щелчок пальцев – и вот уже о ней напоминают лишь учинённые разрушения, да резь в глазах того, кто имел неосторожность узреть разрушительную вспышку вблизи.

Но молнии, которым неведомая сила дала волю прямо над Авалоном, имели мало общего со своим природным аналогом. Они вгрызались в камень и древесину, пожирая те не хуже яркого пламени, и не пропадали ни через мгновение, ни даже через несколько секунд. Лишь усилиями вставших на защиту родного города анимусов улицы ещё не осыпались пеплом, а горожане получили возможность покинуть ставшие чрезвычайно опасным местом центральные районы. Ведь именно здесь один из величайших защитников Авалона столкнулся с анимусом, сила которого выходила за всякие рамки. Этот монстр сражался в нескольких местах одновременно, сдерживая не только Артара, но и вступивших в битву анимусов алмазных и платиновых рангов!

И что хуже всего, неизвестный делал это, не убивая. И даже травмы, которые он нанёс нескольким особо рьяным защитникам были не самыми опасными – пара месяцев, и телом те будут вновь готовы сражаться. Телом, но не духом, ведь такое поражение для горделивых и могучих анимусов было хуже смерти. Они мало того, что проиграли, так ими ещё и пренебрегли, не посчитав серьёзной угрозой и сохранив жизни.

– Вы вступите в бой, учитель?

– Раз уж Артар не справляется. – Престарелый абсолют кивнул, не сводя взгляда с колоссальной сложности техник, то и дело появляющихся и исчезающих во вспышках света и тьмы. Этот бой с самого начала казался ему странным, из-за чего он и не вступил в него в тот же момент, как стали ясны масштабы бедствия. – Что с барьерами?

– Подняты везде, где было можно. Но большую часть центра уже не спасти. Эти два чудовища… Прошу меня простить, учитель, но мне кажется, что они намного сильнее вас. – Ученик, которому и самому впору примерять мантию мудрого наставника с сединой на висках, потупился, едва старик обернулся, попытавшись поймать его взгляд мутными, подёрнутыми белесой мутью глазами.

– Ты прав в том, что эти двое невероятно могущественны. Но не рано ли ты списываешь меня со счетов?..

– Вам действительно не стоит подбрасывать дров в топку, почтенный глава Тимор. Ваш коллега почти успокоился, и я лелею надежду на то, что совсем скоро мы сможем нормально поговорить. – Ещё до того, как верный ученик своего мастера успел отрегировать на угрозу, по его телу прокатилась волна, и могучий профессионал пика платинового ранга застыл подобно каменному изваянию. Элин же, чья пугающая фигура вышла из неспособной скрыть даже что-то совсем крошечное тени, миролюбиво поднял руки. – Без резких движений, прошу. Я в этом городе не для того, чтобы убивать.

– И тем не менее, несколько сотен человек со своими жизнями уже расстались. – Кончик трости абсолюта ударился о брусчатку, и земля едва ощутимо задрожала. Шли секунды, а дрожь не исчезала – лишь стала чуть тише, но и всё на этом. Величайшая техника анимуса-слепца, который вопреки всему достиг вершины, для большинства людей невозможной. – Неужели ты думаешь, отпрыск Нойр, что Китеж отделается малой кровью?

– Все смерти на совести Артара, глава Тимор. Я не нападал на него, пусть и проник в архивы. Но если он рассказал вам хоть что-то, то мотив этого моего поступка объяснить будет достаточно просто. Вопрос лишь в том, готовы ли вы слушать, или мне придётся лишить себя достойных союзников в грядущей войне. – Перерождённый сложил руки на груди, а в нескольких сотнях метров за его спиной на тлеющие руины обрушилось воплощение Небесного Дьявола, пропахавшего спиной солидную борозду в земле. Подбирал ли анимус момент, или так вышло само собой – загадка, но необходимый Элину эффект был достигнут. Глава клана Тимор, старейший абсолют эпохи, утратил всякое желание начинать заведомо проигрышный бой.

– Через час, на отмеченном стеллой холме в двадцати километрах от северной стены. Я приведу Артара и тех, кого сочту нужным…

– Если эти люди способны защитить свой разум столь же качественно, как и вы. В противном случае, боюсь, им нельзя доверять эту тайну…

– Хм. – Тимор недовольно хмыкнул, но спорить не стал. Ему разом вспомнились слова Артара, который и сам настоятельно рекомендовал “коллегам” освоить хотя бы базис по защите сознания от менталов. И даже предоставил материалы, подобные которым давным-давно исчезли изо всех библиотек мира вместе с менталами. Стоит ли говорить, что слепой абсолют одним из первых воспользовался даром, возведя в своём сознании пусть хлипкую, но уже стену? – Боюсь, в таком случае масштабных переговоров не выйдет.

– Тема, которую я хочу обсудить, огласки не приемлет. Я буду на условленном месте…

С этими словами перерождённый сделал шаг назад – и бесследно пропал, мигом выпав из всех областей восприятия, какими только располагал Тимор. Он был лишён зрения, но лишь глупцы считали его по-настоящему слепым. Это был как раз тот случай, когда незрячий видел кратно больше здоровых, но всё равно не смог отследить подлинного мастера маскировки и иллюзий. Впрочем, как и раньше полагать, что сила Элина Нойр крылась в обмане абсолют не мог: разрушения и способность противостоять Артару были вполне реальными. Слухи же о выскочке, судя по всему, оказались от и до пустышкой.

Ведь признать обратное – значит расписаться в том, что “выскочка” доставил Авалону проблем больше, чем армия демонических зверей числом в пятнадцать тысяч голов.

Тихонько вздохнув, Тимор грустно посмотрел на своего ученика, который только-только пришёл в себя, после чего сделал шаг – и исчез, вновь появившись уже подле готового продолжать битву Артара. Следовало выслушать всё, что тот хотел сказать ещё два года тому назад, сразу после настигшего перспективного анимуса озарения…

* * *

Планы имели одно очень неприятное свойство: они менялись, и чаще всего менялись под давлением обстоятельств.

Последние полтора года Элин преследовал две цели: стать сильнее и приковать к себе всё внимание демонических зверей. Он не искал союзников, пусть и пытался по возможности подтолкнуть человечество в нужном ему направлении. Копия книги у нужного человека здесь, искусственно состаренный свиток там – и вот уже в Агартхе получили распространение ментальные защитные техники, а в одном крошечном клане появился интересный боевой артефакт, аналогов которому прежде не существовало. В Китеже происходили аналогичные изменения, но в большем масштабе и на качественно ином уровне. Ведь именно там Элин оставил всё, что мог, надеясь хоть так подготовить родной город к грядущим испытаниям.

Но сегодня довольно предсказуемая и рутинная операция по зачистке концов в Авалоне закончилась не так, как ожидалось. Двояко. С одной стороны, в темнейшем великом городе с самым высоким боевым потенциалом обнаружился свой перерождённый, обладающий немалыми силами и, судя по всему, хотя бы частично сохранивший разум. В условиях грядущей войны с симбионтами – бесценный козырь, которого Элин себя лишать не хотел, и потому решил рискнуть. В чём риск, спросите? Тут всё просто: прямо сейчас перерождённый вынужден был раскрыть перед Авалоном часть карт, что влекло за собой опасность раскрытия “заговора” симбионтами. А если Элин не сделал бы этого, то Авалон в целом и Артар в частности пришли бы за ответами в Китеж, так как перерождённый абсолют определённо узнал своего визави.

И итогом этого похода стала бы в лучшем случае бойня, ведь отношения между двумя великими городами были далеки от дружеских.

Элин тяжело вздохнул, мысленно посетовав на отсутствие в непосредственной близости кого-то, с кем можно было обсудить ситуацию и не получить ответ в стиле “тебе просто нужно больше силы”. С исчезновением Эриды и обретением перерождённым целостности, он не только многое приобрёл, но и лишился чего-то, уже неоднократно прокляв себя за решение скопировать и запечатать часть воспоминаний перед слиянием. Это, конечно, позволило Элину сохранить прежний взгляд на окружающий мир, но при этом вселило в душу чувство невосполнимой потери.

И как ни старался Дарагос, которому не было чуждо ничто человеческое, помочь он ничем не мог.

– А ведь мог сидеть сейчас и считать, будто я всегда был… таким. – Произнёс анимус, ожидаемо не получив ответа. Каменная стелла, на которой Авалонцы высекли имена погибших в одной из наиважнейших экспедиций анимусов, молчала, а кроме неё во всей округе не было ничего и никого. Лишь земля, да куцая растительность.

Элин уселся прямо на землю, материализовав гримуар и опустив ладонь на обложку, которая, казалось, даже подалась вперёд, словно живая. Впрочем, “словно” здесь было явно лишним, ведь гримуар в своём нынешнем виде действительно являлся частью души перерождённого. Им самим, но одновременно чем-то обособленным. Отражение стремлений владельца, форма которого так не нравилось Дарагосу. Учитель-то привык к вещам более приземлённым, вроде мечей, копий или, на худой конец, доспехов. Сердце-книга в его глазах выглядело чем-то малополезным, но сам перерождённый придерживался иного мнения. Зачем нужен меч, если не будешь им пользоваться? Латы, если привык полагаться на защиту барьеров?

Гримуар отвечал практически всем желаниям Элина Нойр, усиляя его способности к контролю, закрывая слабости и увеличивая дальность и точность действия техник. Звучит просто, но на деле – это бесценное подспорье для уповающего на мощь своего интеллекта анимуса.

Единственным, что Элину не нравилось, была неизменность сердца. По словам Дарагоса, в первые десятилетия гримуар должен был меняться вместе с ростом личной силы перерождённого. Но Элин становился сильнее, а Сердце оставалось всё тем же. Разница в чистой силе между наследником Нойр два года назад и им же, но сейчас была десятикратной, но его Сердце даже не соизволило сменить цвет. Это было странно, это было необычно.

И это пугало. Дарагоса, который привык полагаться на свой опыт, но от учителя опасения передавались и ученику. Во многом по этой причине Элин и начал намного усерднее медитировать с гримуаром… бестолку, что понятно.

А на границе восприятия перерождённого тем временем зажглись постепено разгорающиеся искры гостей, которых вопреки опасениям было не так уж и много. Всего пять человек, из которых двоих Элин уже видел – то были Артар Виард-Мордакс, свежеиспечённый абсолют-перерождённый, и Эскобальд Тимор, старейший абсолют из ныне живущих, слепец, для которого инвалидность стала источником силы. Никто другой не мог совладать с демоническими зверями, лишёнными привычного смертным зрения, а он – мог. И мог искусно, раскрывая все грани таинственных сил существ, на людей столь непохожих. Слабость? Да, старик не блистал большим на фоне других абсолютов запасом сил. Но его контроль, интеллект и необычные демонические звери этот достаток нивелировали.

Ведь сколь бы могущественным анимус ни был, стоит отнять у него зрение и слух, и он станет немногим опаснее младенца. Способного испепелить касанием горный хребет, но всё равно беспомощным. Ощущение анимы дополняло привычные людям органы чувств, а не заменяло их.

И в этом была одна из немногих слабостей анимусов.

Элин неспешно поднялся на ноги, лёгким волевым усилием приведя свои одежды в приемлемый вид. И в тот же миг, как это было сделано, у подножия холма один за другим приземлились все члены небольшой делегации, возглавляемой престарелым абсолютом. Артар шёл по правую руку от Эскобальда, а уже за этими двумя, выстроившись в ряд, двигались не такие сильные, но влиятельные и опытные представители крупных кланов Авалона. Каждого из них Элин помнил по первой своей жизни, но при этом не мог сказать ничего слишком уж конкретного. Слишком сильно разнились области интересов глав кланов с одной стороны, и талантливого отщепенца, так и не ставшего своим среди Мордакс с другой.