Текст книги "А не пора ли мне в ОТПУСК?! (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Но деду спасибо за то, что не заставил носить принятые в роду одежды. Их женский вариант ещё вполне себе ничего, всё нужное подчеркивает, а недостатки скрывает, но мужской способен довести до инфаркта любого человека с чувством стиля. Мешковатое убожество, может, и было дюже удобно в быту, но явно не подразумевало выходов в свет. Я бы, честно говоря, даже на улицу в таком выйти постеснялся бы – слишком уж уродливо.

– Файя, я готов… – Передо мной предстала крайне пикантная ситуация, позволившая оценить изящные черты ножек Файи. И я был бы вполне доволен, не задирай её платье какой-то индивидуум явно против воли самой девушки. – Мужик, у тебя яйца, часом, не лишние?

– Чего?

– Я говорю: тебе ходить удобно? А то я могу поспособствовать облегчению твоей ноши…

Вот оно, то самое выражение на лице! Непонимание, перешедшее в осознание, а следом – в гнев! Парень отстал от Файи, сделал шаг в мою сторону и начал заносить руку. Ну, выгляжу я как ребёнок без подтверждающих принадлежность к иллити одежд, читай – чужак, но даже детей чужаков бить нельзя. Могут и сожрать-с.

Позади послышался звук рвущейся ткани – это показались мои крылья, при виде которых в глазах насильника зародилась паника. В то же время, с самого начала этой сцены растущая боль в глазах перевалила за все разумные пределы, и я…

Увидел.

Как Бенефит Иллити, подающий надежды маг продвинутого ранга, зажимал в нелюдимых уголках служанок одного с ним рода, пользовался авторитетом своей семьи и делал с ними всё, что желал. Как ночами он выходил в город и похищал человеческих девушек и женщин, а после – насиловал и жестоко их убивал, упиваясь чужими страданиями. Как избивал и унижал тех, кого считал слабее себя и ниже по положению. Как наслаждался вседозволенностью, благодаря за это предков, что взирали на него с осуждением и ненавистью. Сила развратила Бенефита, и он не оправдал надежд семнадцати.

– Приговор вынесен. Бенефит Иллити приговаривается к смерти.

Слова, против моей воли сорвавшиеся с моих уст, вывели насильника из оцепенения, и он отчаянно, сделав пару шагов назад и уткнувшись в стену спиной, начал произнесение укороченного заклинания стихии огня. Я, только сейчас целиком осознав происходящее, метнулся в сторону, каким-то образом едва не проломив собой стену, сложенную из добротного камня. Струя жидкого пламени с воем пролетела над местом, где я совсем недавно стоял, и ударила в стену, моментально оплавив камень и спалив какой-то невезучий гобелен. Второй залп я заблокировал, выбросив навстречу поток льда, щедро приправленного маной, а третий Бенефит просто не успел завершить. Я, воспользовавшись порядком возросшими силой, скоростью и крепостью, просто впечатался в него на манер снаряда, вдавив его тщедушную тушку в многострадальную, покрытую инеем стену. И я хотел уже на этом закончить, но чужая Воля набатом зазвенела в голове, требуя умертвить отступника самым жестоким образом.

Сформировав в руке ледяной меч, я замахнулся и, подпрыгнув, опустил его на правую руку мага. Во все стороны брызнули осколки льда – оружие разбилось, не выдержав столкновения. Но своей цели я достиг, и рука осуждённого упала на каменный пол. Следом за ней последовала вторая, а закончить пытку Воля посоветовала отсечением головы.

– П-пожалуйста, нет…

– Приговор вынесен и обжалованию не подлежит.

Будучи полностью сконцентрированным на цели и занося руку с зажатым в ней мечом, я не заметил появления в коридоре нового действующего лица – деда, без лишних слов попытавшегося меня остановить. Ледяной меч преломился у самой рукояти, а меня самого отбросило к стене, где надёжно зафиксировало стальными оковами, преобразованными из всё того же камня. Казалось бы – это конец, но стоило мне только пересечься с Зар`та взглядами, как тот побледнел, а по сдерживающему меня металлу прошли трещины. Я лишь слегка дернулся вперёд, а металл уже рассыпался по полу.

– Глава, что вы…?!

– Замолчи, ублюдок. – Хлынувшая от деда волна презрения с ног до головы окатила истекающего кровью Бенефита, готового с секунды на секунду отдать богу душу безо всякой помощи с моей стороны. – Золан, делай, что должно.

И снова в правой руке зажат ледяной клинок, и снова я отталкиваюсь от земли, компенсируя прыжком разницу в росте. Взмах – и голова осуждённого слетела с его плеч, а я испытал необычайное удовлетворение. Чувство хорошо сделанной работы, помноженное на устремившуюся в тело силу могло помутить рассудок ребёнка, но я справился, быстро взяв себя в руки и отыскав глазами сначала Файю, которая, к счастью, не пострадала во время нашей скоротечной битвы, а после и деда, на лице которого застыло совершенно нечитаемое выражение.

Я убил человека. Убил не за то, что он прикоснулся к моей прислуге, а потому, что меня опять накрыло, показав то ли прошлое, то ли вымысел. И лучше бы это было первое, ибо в противном случае у меня наклёвываются недурственные такие проблемы. Шиза, подкреплённая моими способностями, это потенциальная угроза всему миру, ибо я и сам пока не знаю, на что способен слетевший с катушек Генерал.

Не знаю, что отразилось на моём лице, но вынырнувший из омута своих мыслей дед быстро подошёл ко мне и подхватил на руки, принявшись вроде как успокаивающе гладить по волосам, приговаривая что-то, что должно было привести убившего человека ребёнка в норму. Но есть ли вообще слова, способные на такое? Я-то, понятно, не ребёнок, и психологическую травму в принципе заработать не могу, но на что рассчитывает Зар`та…?

Но чует мой зад, что это всё неспроста. Словно я опять стал чьей-то пешкой, но в этот раз покровительствует мне кто-то послабее бога, ибо Всевышний посторонних своего уровня ко мне просто не пустил бы. Да и условились мы, что мир – без богов, а обещаний мой работодатель никогда не нарушал. Так какого тогда чёрта мною рулила непонятная Воля, которой я просто не мог сопротивляться…?

Часть III.

Как оказалось, увиденного для деда оказалось достаточно, чтобы вынести свой вердикт. Я, Золан Иллити, Генерал… и Палач. Одно из самых неоднозначных благословлений, которое, с одной стороны, превращает меня в ещё более опасную машину для убийств, позволяя каким-то образом направлять ману на усиление своего тела безо всяких заклинаний-посредников, а с другой – обременяет глазами, при активации вытягивающими на поверхность самые страшные грехи того, на кого я смотрю. Цена этой силы – часть моей памяти, пропадающая в никуда с каждым вынесенным приговором. Это могло быть как что-то совершенно незначительное, вроде встречи с торговцем на рынке, так и нечто действительно важное. В моих силах было активировать их когда и сколько угодно, но раз в год казнь должна проходить в обязательном порядке. Если я сам не найду, кого осудить, то глаза активируются самопроизвольно, прямо как сейчас, и тогда у меня не будет выбора. Я буду обязан лишить жизни того, кого благословление Палача выбрало в качестве цели.

Страшная дрянь, это благословление. Даёт всего ничего, – невербальное усиление я и сам бы когда-нибудь освоил, – а требует… Что, если я постепенно забуду, кто я есть? Утрачу воспоминания о том злополучном грузовике и о семье, что осталось в прошлом длиною в двести лет? Благословление единственного из семнадцати, требующее платы – и, конечно, оно выпало именно мне, и я уже даже разменял часть своей памяти на раскрытие грехов того сукина сына. Что я забыл? Что-то важное или незначительное? Что, если у меня был брат или сестра, память о которых бесследно исчезла в этот злополучный день? Или любимый человек, которого я никогда больше не вспомню? Какое-то важное событие в жизни, сформировавшее мой характер?

Я не знал, и никогда уже не смогу узнать. Благословление остаётся с иллити до конца его жизни, что бы он ни делал. Даже легендарные предатели рода не лишались своих сил, так что творить безумства было бесполезно. Генерал-Палач – это навсегда.

– Золан, бросай витать в облаках. – К моменту, когда мы добрались-таки до полигона, дед уже определил свою поведенческую линию. Он решил сделать вид, что всё в полном порядке, и вытеснить неприятное воспоминание новыми впечатлениями. Похвалой, тренировками, знакомствами – для того он и притащил сюда моего двоюродного брата, за которым увязался Амстер. Не то, чтобы я не желал пообщаться с братом отца, единственным, кто поддерживал общение с ним, но сейчас у меня не было настроения для задушевных бесед. Чего уж там, я и отца бы послал, реши он залезть ко мне в душу. А ведь его я всецело уважаю и доверяю ему, в отличии от пока практически посторонних людей. – Как у тебя обстоят дела с огненной стихией?

– Базовый начальный уровень. Я делаю упор на воду и землю.

– И что тебя на это сподвигло? Расскажи, как ты выбирал себе элемент.

Дед сел прямо на песок полигона, приглашающее кивнув на место напротив. К моменту, когда я его занял, Гериан с Амстером уселись по правую и левую руку от деда соответственно. Таким образом, получилось что-то вроде квадрата, в котором все одновременно видели всех. Только я всё равно решительно не понимал, каким боком дядя и брат относятся к моим тренировкам…

– Я хочу стать авантюристом, и элемент я выбирал исходя из этого желания. Огонь не универсален, он только уничтожает, но не защищает и никак не раскрывается в тактическом плане. Воздух нетребователен к мане, так как он есть везде и его не нужно материализовывать, но он слишком капризен и плохо откликается на мои команды. По этим причинам я ограничил изучение магии огня и воздуха базовыми приёмами. Земля и её производные так же, как и воздух, встречаются повсюду, и они изначально были очень послушны моей воле, а спектр применения этого элемента не ограничивается одними только сражениями. Польза от земли в быту авантюриста неоспорима, что позволило ей встать на второе место после воды, которая, как и земля, прекрасно мне подчиняется. О её универсальности и эффективности и говорить не стоит, а возможность изменения агрегатного состояния и влияния на погоду я считаю неоценимым преимуществом.

– Почему, в таком случае, ты не полностью забросил изучение огня и воздуха?

Хм, кажется, я показал себя достаточно умным, чтобы мне не задавали настолько глупые вопросы. Но ответить нетрудно, тем более, что мне интересно посмотреть, чего дед хочет добиться.

– Ну, например, без воздуха и огня ни о каком эффективном контроле погоды не идёт и речи. Мой учитель, Глассовер, доступно объяснил мне базовые принципы, позволяющие создавать облака и тучи, а так же управлять их передвижением с минимальными затратами маны. – Видя сомнения на лице Гериана, честно пытающегося вникнуть в мою речь, я решился на дополнительные пояснения: – Заклинания позволяют и безо всяких лишних знаний вызывать грозу или наоборот, рассеивать её, но это грубые, и оттого чрезмерно затратные методы. Тогда я ещё не знал о том, что я иллити, считал себя человеком и предполагал, что мой резерв ещё долго будет расти до достаточного уровня.

– И какой уровень ты посчитал достаточным?

– Бесконечный. – Брови деда приподнялись в удивлении. – Это глупый вопрос, дедушка. Маны никогда не будет достаточно, но можно достичь уровня, при котором её объема будет хватать для решения повседневных задач. Среди авантюристов принято считать, что хороший объем маны это тот, что позволяет создать одно заклинание королевского уровня или десяток – экспертного.

– С какого возраста ты начал читать, Золан?

Вопрос последовал от Амстера, которого мои слова и познания порядком удивили. Сравнивает со своим сыном? Что ж, тогда он быстро поймёт, что я – несравненный, великий и, как положено добросовестному попаданцу, скромный!

– С двух лет.

– Кхм. Волан говорил об этом, но я считал, что он преувеличивает. – Дед прикоснулся к металлической пластине, болтающейся у него на груди, и ему в руки упала какая-то книга. – Прочитай несколько страниц, а после перескажи содержимое. Да, я хочу оценить твою память и скорость чтения, чтобы грамотно составить программу обучения.

– Я планировал обучаться дома…

– Брось это, внук. – Жёстко отрезал дед. Впрочем, продолжил он уже куда как более мягко. – Мы… помирились с твоим отцом. И приняли его обратно.

– А маму?

– И твою мать тоже, на правах полноценного члена рода. Я был вынужден на это пойти, так как эти разгильдяи просто угробили бы тебя во время очередной своей попойки.

Ну да. Насколько я себя помню, ни одна студенческая тусовка моей молодости не заканчивалась такими разрушениями, которые я устроил из-за банального недоразумения. Но это, определённо, не значит, что Волан и Кларисса безответственные! Просто я сам приучил их к тому, что умом я на несколько лет старше, вот они и доверились моему благоразумию.

– Тогда… я согласен, дедушка.

– Я рад. – И совершенно искренняя улыбка. Всё-таки я слишком жесток был в своих суждениях касательно иллити. Они вполне нормальные, если опустить некоторые моменты. – Читай.

И я прочитал. С десяток страниц внушительных размеров, заполненных мелким шрифтом. За полторы минуты. А после пересказал содержимое практически слово в слово. Как и в случае с родителями, я сразу заявил о своей гениальности, дабы избежать проблем и лишних вопросов в будущем. Ну, гений – так и братишка мой не дурак, раз уж добился таких успехов в магии огня. А он, я уверен, не единственный способный ребёнок в роду. В конце концов, это мир меча и магии, а тут дети или быстро взрослеют, или не доживают до совершеннолетия.

Единственным, кто выказал своё удивление, оказался Гериан, не повершивший в то, что кто-то в нашем возрасте обладает такой памятью, но его быстро упокоил Амстер, разумно не став сравнивать его со мной. Конечно, пацан сам может назначить меня своим соперником, так как в роду не так уж и много одногодок, равных ему по положению, – мы оба – внуки главы, – и, приблизительно, по силе. Приблизительно потому, что если я еду на рояле и роялем погоняю, то в случае с Герианом всё не так однозначно. Мне нужно с ним получше познакомиться и провести побольше времени, чтобы оценить его потенциал в изучении магии.

Но то, что род иллити из своих магов в первую очередь готовит боевиков – факт. Для того, чтобы сказать об этом, достаточно было просто понаблюдать за дедом, отцом и дядей.

– Золан, как так?!

– Много практики, братишка. – Как-то само собой так вышло, что я горделиво задрал нос, скрестив руки на груди. – Очень много. Я перечитал почти всю домашнюю библиотеку!

А ещё больше десятка тысяч книг за обе предыдущие жизни, но это так, мелочь. Пока Гериан продолжал возмущаться, Амстер чуть наклонился к деду и тихо, очень тихо спросил:

– Отец, ты уже говорил с Золаном по поводу его силы?

Я явно не должен был этого слышать, но почему-то слышал. А спустя секунду обнаружилась и причина в лице инстинктивно активируемого усиления физических возможностей Палача. Заметив, что дядя что-то говорит, я тут же направил ману к органам чувств. Ощущение… интересное, полностью отличное от магии, коей я пользовался двести лет.

– Он убил человека в пять лет, сын. И никто не знает, что увидел этими проклятыми глазами. – Вот как? Получается, благословление Палача даже среди иллити считается, мягко говоря, посредственным даром? – Нужно отгородить его от этих воспоминаний.

– И ты не придумал ничего лучше составления графика тренировок? Брат в курсе?

– Я послал за ним, но не думаю, что он прибудет сегодня.

– Количество заказов не падает?

– Даже растёт. Наши алхимики трудятся посменно, спят по шесть часов в сутки, но даже так мы не можем удовлетворить всех потребностей восточных границ.

Гериану я, по правде говоря, отвечал на автомате что-то совершенно незначимое, так как разговор деда с дядей был намного интереснее обсуждения простеньких заклинаний начального ранга. Но я сильно недооценил старших родственников, что и вскрылось буквально спустя пару секунд.

– Золан, подслушивать – нехорошо.

– Простите. Оно само получилось, а потом мне стало интересно.

– …

Дед промолчал. Видимо, пытался понять, как много я успел услышать. Но наблюдать за его моральными терзаниями мне было неприятно, и потому я решил расставить все точки над i. В конце концов, я ценю хорошие битвы, и сражаться для меня уже лет через семь будет так же естественно, как дышать. А следом за сражением идёт смерть, держащаяся свою косу наготове.

– Дедушка, не беспокойся о произошедшем. Бенефит заслужил смерть, и я горжусь тем, что именно мне выпала возможность его казнить.

И побольше искренности в глазах. Во-о-о, хорошо пошло, дед аж в осадок выпал – нечасто, видимо, ему внуки признаются в любви к убийствам. Но вот с дядей всё совсем по-другому. Услышав мои слова он не повел и бровью, но при этом умудрился перехватить инициативу в разговоре у деда, просто положив руку тому на плечо. Так и выглядит крылатое выражение – «подавился словами».

– Золан, ты ясно осознаешь, что от твоей руки погиб человек? Лишился жизни?

– Да.

– Зная это, как в твоих глазах выглядит убийство? – Мужчина был предельно серьезен, что ощущалось и в его словах, и во взгляде. Его нельзя было назвать ни холодным, ни жёстким, ибо в глазах этих плескалось пламя. Гибкое, текучее и изменчивое, полная противоположность непоколебимому металлу. – Хорошенько подумай, прежде чем ответить.

Дед с осуждением посмотрел на своего сына, но возразить не решился, понимая, что раздрай среди взрослых в первую очередь бьет по ребёнку, прислушивающемуся к словам авторитетных для него людей.

Вот только чего, блин, ожидает Амстер, задавая такой вопрос? Я так похож на ветерана человеко-демонической войны, чтобы рассуждать о концепции убийства? Или… от меня требуется что-то более приземлённое и детское? Без проблем, организую, но чур потом не жаловаться!

– Убийство… полезно. – Напряглись? Так я того и добивался, на самом деле. – Такие, как Бенефит, не должны жить. Я сомневаюсь, что его можно было исправить или хотя бы вызвать чувство вины за содеянное.

Показанное мне глазами Палача напоминало скорее лютую смесь хоррора и триллера от первого лица, где ты – в лице маньяка, наблюдаешь, но ничего не можешь изменить. Палачи практически все поголовно считались психами, у которых от крыши дай Всевышний если стропила остались. Но попробуй остаться в здравом уме, если твои собственные глаза каждый год, начиная с пяти лет, вынуждают тебя примерять шкуру отпетых мерзавцев, переживая всё, что они ощущали, переступая черту. Я-то ещё не до конца отошёл от десятков изнасилований, зачастую заканчивающихся жестоким убийством, что говорить о детях, чьё мировоззрение только формируется? Девушки, женщины, даже одной малюткой, смеском эльфа и человека, эта сука не побрезговала. Мог бы – оставил бы его в живых, чтобы после передать в руки профессиональных палачей. Чтобы те ввергли его в состояние нежизни, и продержали на грани так долго, как только возможно. Но даже таких страданий для него было бы недостаточно. За то, что он сделал, наказать могут только в Аду.

Как же я хочу, чтобы он существовал в этом мире в своей изначальной концепции! Ведь в чистилище душа даже не осознаёт того, что её «обнуляют» до изначального состояния. А без осознания, не добиться раскаяния…

– Лишение жизни – не единственный выход, Золан. Может быть, правильный, но единственный. Любое общество осуждает убийц, даже если все знают, за что и почему тот убивает. Твой второй дар, дар Палача, подобен проклятью. Я уверен, что дедушка уже говорил об этом, но всё-таки повторюсь: не используй эти глаза чаще, чем необходимо.

– Дядя, если вы думаете, что переживать десятки и сотни… – Я покосился в сторону братишки. Пожалуй, сейчас мне стоит аккуратнее подбирать слова, чтобы не травмировать нежную детскую психику настоящего ребёнка, а не подделки вроде меня. – … преступлений в шкуре преступника, наблюдать за всем его глазами и ощущать всё, что ощущает он, так приятно, то я поспешу вас в этом разубедить. Знаете, если бы я мог, я бы сохранил Бенефиту жизнь. Правда, сохранил бы. Но только для того, чтобы он сполна отплатил за всю причинённую людям боль, а не сбежал в мир иной.

Никто ничего не говорил, ибо каждый присутствующий, – может, даже Гериан, – понимал, что слова сейчас не столько бесполезны, сколько опасны. И мы могли бы долго так сидеть, если бы на полигон не прибыл отец, на лице которого не отражалось даже тени беспокойства. Видимо, его просто сюда пригласили, без посвящения в детали.

Теперь ещё и с ним объясняться, однако…