Текст книги "Вестник (СИ )"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Нетт Евгений
Вестник

Глава 1.

– Каэл, обалдуй, неси лучшее вино! К нам важный господин пожаловал...! – Дядька кричал что-то еще, но Каэл его уже не слышал – до холодного погреба звуки из зала не доносились. Скорее всего сейчас дядя Брошк нахваливал свою стряпню и льстил господину, решившему здесь отужинать. Каэл не был уверен, приносит ли эта показушная радушность плоды, но спорить не решался – после смерти отца и матери из родни у шестнадцатилетнего юноши остался только дядя. И, хоть он и относился к Каэлу совсем не так, как к собственному сыну, но еда и одежда у сироты была всегда. Ну а большего ему, стоит признаться, было не нужно – он умел довольствоваться малым. Каэл как мог цеплялся за стабильную, ничем не примечательную жизнь.

Юноша поднялся на высокую приставную лестницу и без особого труда приподнял стоящий на самой верхней полке кувшин... А в следующую секунду его кто-то толкнул.

Каэл только и успел, что осознать факт своего падения и услышать смех, а после даже увидеть спину убегающего, хохочущего сводного братца...

– Ты что творишь! Я из-за тебя вино... – Каэл остановился на середине фразы и неверяще огляделся.

Лес. Исполинские дубы мелодично шуршали листвой, то тут, то там по их ветвям скакали, словно заправские гимнасты, белки и какие-то другие мелкие зверьки. Птицы пели какую-то свою песнь, а чуть в стороне, буквально в десятке метров от развалившегося на земле Каэла, с испуганным клекотом в кусты пряталось что-то рогатое и пушистое.

С минуту юноша просидел на месте, будучи не в силах собраться с мыслями. Лес? Где же погреб? И Юнка, опять напакостивший... Стоп, к черту Юнку! Куда и как он попал? Что за чертовщина? Еще немного помучив свою туго соображающую голову юноша решил отложить в сторону проблему своего перемещения из одного места в другое. Вполне может быть что важный посетитель оказался магом и просто-напросто устал ждать вино, рассерчал и так его наказал за нерасторопность. Или боги пошутили... Нет, точно нет. Пусть дядька и говорил, что во всем плохом в жизни виноваты Боги, Каэл не больно-то ему верил – добрый священник из церквушки неподалеку говорил прямо противоположные слова – мол, боги хотят людям только добра, а зло творим мы сами. И почему-то правды, как ему казалось, в словах священника было больше.

Каэл поднялся на ноги и, задрав голову кверху, огорченно вздохнул – листва закрывала небо, да и до ночи было еще далеко. По звездам свое местоположение так не определишь... Каэл припорошил руки песком и подошел к мощному, толстому и высокому дубу. Вся его кора была испещрена морщинами толщиной в два его пальца, так что подъем обещал быть легким – опыта у него в таком деле было предостаточно. Сбросив неудобную обувь и шепотом попросив у дерева прощения за то, что он его потревожил, Каэл, ловко перебирая конечностями, полез наверх.

К счастью, дуб оказался высоким не только внешне – его могучие ветви возвышались над остальными деревьями и позволили Каэлу насладиться необычным видом – с вершины были видны горы с белоснежными шапками, коих никогда не бывало рядом с родной деревней юноши. Ну, по крайней мере, дым от печных труб он обнаружил не так уж и далеко – пара часов ходьбы, не больше. А там уже можно будет узнать, куда его занесло и как ему добраться до дома. Одобрительно кивнув самому себе, Каэл быстро спустился вниз и зашагал в сторону поселения.

***

Размеренный стук молота разносился по небольшой кузне, ударяя по ушам каждого, решившего навестить кузнеца в самый разгар весны – время, когда работы особенно много. Возводятся избы и сараи, подковываются лошади и обновляется инструмент – все это тяжким, но приятным бременем ложилось на плечи Худоска. В эту пору он работал от рассвета и до заката, прерываясь лишь ради еды и обжигающе-холодного душа. И даже лежа в постели, мыслями старый кузнец все равно стоял у наковальни и творил.

Самые простые вещи в руках мастера обретали душу и уникальность, становились в какой-то мере произведением искусства. Возможно, это и была та магия, о которой он мечтал в детстве – просто воплощалась она не в молниях и огненных шарах, а в добром металле.

Хмыкнув, Худоск подхватил сухую тряпку и вышел на крыльцо.

Деревня жила своей жизнью: Мимо, чуть позади общего стада коров, брел сын соседа. Вокруг него, словно стайка цыплят вокруг наседки, вилась малышня – они любили этого сорванца, а он – их. Хоть и не хотел он этого показывать, пряча свои чувства за маской равнодушия. Но дети... Они ведь сердцем чувствуют добрых людей и тянуться к ним, как ростки к солнцу – их не провести и лучшему в мире актеру. Вот и бегают за Куртом хвостиком, во всем, вплоть до мелочей, ему подражая.

Вдруг взгляд кузнеца уцепился за незнакомого человека, мальчишку, о чем-то беседовавшим с деревенским столяром. Спустя минуту столяр покачал головой и зашел обратно в дом, а юноша побрел дальше – к дому-кузнице Худоска.

– Простите, господин, вам не нужен помощник? Я сильный и выносливый, могу помогать по дому... – Худоск жестом прервал мальчишку, выглядящего от чего-то потерянным и немного испуганным.

– Случилось что, мальчик? Откуда пришел и почто в помощники напрашиваешься, м? – Кузнец протянул мальчишке руку. – Меня Худоском кличут, кузнец я. Проходи пока в дом, поешь да попьешь вволю... Оголодал, поди. – Худоск в приглашающем жесте распахнул массивную дубовую дверь и Каэл, чуть замешкавшись, дёрнулся было вперед, но резко остановился.

– Меня зовут Каэл, господин. Спасибо вам. – Он низко, в пояс, поклонился старому кузнецу.

***

Каэл действительно выглядел так, словно несколько дней кряду провел в лесу – одежда грязна и местами порвана, волосы напоминают паклю да и в общем выглядел юноша совсем не так, как три дня назад.

Он вышел к людям, но те не только не подсказали ему дорогу, но и побили, отобрали башмаки и вышвырнули вон. Оказалось, что он наткнулся на крупный поселок лиходеев, почему-то его отпустивших. Это выглядело особенно странно ввиду того что обычно эти люди не брезговали и живым товаром, а молодые парни всегда были в цене. Рудники, галеры, арены и извращенцы – их с охотой покупали абсолютно все.

Худоск, после того как услышал историю юноши, долго ругал проклятого барона, вечно пьющего и позволяющего разбойникам творить на его землях все что их гнилым душам угодно. О родной деревне Каэла кузнец тоже ничего не знал, но обещал поспрашивать торговца, что раз в месяц наведывается в их захолустье и скупает пушнину, мед, травы и другие ценящиеся в городах товары.

– Сейчас я сбегаю к старейшине, а ты пока поспи, я уже постелил тебе в другой комнате. Поработаешь пока у меня, а, как приедет Гарит, купец наш, вместе с ним и отправишься. Не боись, никто тебя боле не обидит – вмиг всем руки пообрываю! – Сказал Худоск и демонстративно согнул в локте мощную мускулистую руку. Годы работы с молотом не позволили старости превратить его в дряхлую развалину, и выглядел кузнец на удивление молодо – одна лишь густая седая борода напоминала об истинном возрасте своего носителя.

Каэл же был худым, жилистым юношей, из-за чего рядом с кузнецом казался уж совсем слабым и немощным. Благо, что лицом он был в какой-то степени красив, чем-то походя на аристократа – темно-синие глаза и иссиня-черная шевелюра были ему в том хорошими помощниками.

Кузнец умчался к старейшине, дабы сообщить о бандитах неподалеку, а Каэл завалился на жесткую постель и, впервые за эти дни, улыбнулся. Отчаяние покинуло юношу, едва старик пригласил его в дом – все остальные жители деревни отказали ему в помощи, а ведь он был готов работать за одну лишь еду и место под крышей... Не доверяли, наверное – поди, уследи за таким. Дядька Каэла и сам бы наверняка прогнал взашей путника, появившегося из ниоткуда.

Входная дверь бесшумно открылась и хлопнула, а через секунду в комнату вошел Худоск. На его лице ярко сияла улыбка, а под мышкой он держал небольшой сверток.

– Старейшина не против того что ты остановишься у меня, Каэл. Держи. – Кузнец протянул юноше сверток, который тот бережно принял обеими руками и столь же бережно распаковал.

Одежда.

Выглядела она просто, но чувствовалась рука опытного в своем деле человека. Плотная ткань цвета древесной коры в некоторых местах была отделана чуть более темной кожей и напоминала броню. Каэл тут же поинтересовался происхождением и предназначением вещей – даже ему было ясно, что такое не надевают на работу и праздные гулянки. Уж скорее на войну или разведку – больно строго, по-военному, смотрелся костюм.

– Это одежда моего сына, он был охотником. – Каэл хотел было отказаться, но один лишь взгляд старика заставил юношу промолчать и принять подарок. – Ты славный юноша, Каэл. И во многом напоминаешь мне сына – такой же наивный и бестолковый, постоянно влипающий в неприятности... А иначе как бы ты оказался так далеко от дома? Тругт раскопал карты, отсюда до названного тобой города – два месяца верхом. Другой конец империи, между прочим.

Каэл потупился и, покраснев, рассказал всю свою историю от начала и до конца. Старик не стал над ним смеяться и сразу же поверил, вскоре оставив юношу одного. Тот немного побродил по избе, прибрал со стола и, едва добравшись до кровати, быстро заснул, отбросив в сторону все свои страхи и тревоги.

Но сон еще никогда не решал всех проблем.

Глава 2.

Торговец не появился ни через месяц, ни через два. Уже вступило в свои права жаркое лето, а Каэл все так же жил у Худоска, помогая тому по дому и обучаясь работе в кузне. Старый кузнец стремился передать случайно оказавшемуся рядом юноше все, что знал сам, и оттого по-отечески сурово подходил к этому процессу.

Каэлу здесь нравилось. Он был счастлив как никогда и, если честно, давно уже не желал возвращаться в место, когда-то называемое им домом. Его дом был здесь – рядом с бесконечно добрым Худоском, рядом с дружными соседями и ребятами. Каэл уже не видел свою жизнь как-то иначе – затерявшаяся в лесной глуши деревушка прочно закрепилась в его сердце и не стремилась оттуда уходить.

– Каэл, привет! – Из-за угла, словно черт из табакерки, выскочил Артис, старший сын старейшины и, по совместительству, главный заводила среди молодежи. – Айда на речку! Вода – молоко!

Каэл улыбнулся и, подняв обе руки, покачал головой. Артис, понимающе усмехнувшись, скорчил суровую гримасу и принялся вычерчивать в воздухе замысловатые знаки. Лицо Каэла сначала выражало непонимание, потом – заинтересованность, а под конец – сомнение.

– Подглядывать? Да ты с ума сошел!

– Тише ты! Договаривались же!

Каэл вздохнул и, размяв пальцы, принялся отвечать такими же странными знаками.

«Плохо. Нельзя».

«Немного. Можно».

«Девочки. Огорчение».

Подростки вели беседу на «языке охотников», он же – язык жестов запада. В этой глухой деревне не выращивали зерно и не рубили деревья – здесь охотились. Охотились как на обычных зверей, так и на магических – их, порою, выслеживали месяцами. Убить такого зверя было под силу лишь группе лучших из лучших охотников, не один год проведших в лесу, и знающих оттого повадки и привычки любого зверя. Они могли несколько часов кряду бежать по лесу, словно конь по степи, а от ударов их могучих кулаков на камнях оставались трещины. И сравнивать простого человека с охотником – все равно что сравнивать молодое зерно и горячую, только показавшуюся из печи буханку хлеба.

Когда Каэл узнал об этом, то стал опасаться магических зверей еще больше – сын Худоска, Тарнут, считался одним из самых могучих охотников.

Но его все равно загрызла какая-то волшебная тварь.

Каэл брел за Артисом и думал, как лучше предупредить девчонок. Просто подойти и сказать – вариант не самый лучший, парни его просто не поймут. Но и промолчать юноше не позволила бы совесть.

Когда до ушей Каэла донеслось едва слышимое журчание реки он все еще ничего не придумал – мысли просто не приходили в его голову, словно сговорившись. Артис замер у крайнего куста и, наклонившись, попытался протиснулся меж ветвей.

По лесу разнесся пронзительный девичий крик.

Каэл невольно ухватился за рукоятку подаренного ему Худоском кинжала и, помедлив немного, словно решая, что делать, ринулся к реке.

Так не кричат, обнаружив во время купаний в кустах соседского мальчишку.

Каэл не оборачивался, но слышал как Артис пристроился позади. Сын старейшины, хоть и любил повеселиться, но при этом все равно оставался надежным товарищем. Так, друг за другом, они и выскочили на поросший травой берег реки. Взгляд Каэла едва скользнул по аккуратно сложенным стопкам женской одежды и тут же переметнулся туда, откуда доносились крики.

Их было двое – один уже практически вытащил на берег полуголую Линду, в то время как второй все еще пытался поймать куда более юркую Клею, дочь знахарки. Разбойники, казалось, даже не заметили парней, полностью увлекшись девушками.

«Беги. Домой. Предупреди» – отсигналил Артису Каэл. Секунда, и вот уже не осмелившийся спорить парень скрылся в густых зарослях, а Каэл, покрепче сжав кинжал, закричал что есть мочи. Разбойники резко обернулись на звук и, отпустив свою добычу, полезли на сушу. Только сейчас Каэл разглядел на них добротные кожаные доспехи и закреплённые на поясах короткие мечи, похожие на используемые в имперской армии. Секунду спустя пришло осознание, что ему остается лишь полагаться на собственную скорость – где он, шестнадцатилетний парень со своим кинжалом, и где эти здоровые мужики в броне и с мечами. Тем временем они уже выбрались из воды и, так и не проронив ни единого звука, побежали на Каэла.

Каэл, краем глаза отметив что девочки уже скрылись из виду, развернулся спиной к разбойникам и побежал так, как не бегал никогда в жизни. Даже одичавшая собака, встретившаяся ему в детстве, не заставила тогда юношу бежать столь быстро.

Но разбойники приближались – с каждой секундой их сиплое дыхание и топот ног был все ближе, а в какой-то момент Каэл понял – сейчас его убьют. Надежда на то что в лесу он оторвется благодаря своей ловкости развеялись, словно утренний туман. В самый последний момент сознание подростка приняло совершенно неожиданное для него самого решение.

Каэл резко развернулся и что было силы ткнул кинжалом первого мужчину и, оттолкнув его в сторону второго, попытался продолжить свой бег... Но разбойник ловко перемахнул через корчащегося товарища и замахнулся рукою с зажатым в ней клинком.

И упал с арбалетным болтом в глазнице.

Каэл неверящим взглядом уставился сначала на рухнувший ему под ноги труп, потом – на развалившегося чуть в стороне, раненого его кинжалом разбойника. Тот не подавал никаких признаков жизни и, кажется, из его головы тоже торчал небольшой стальной болт.

Из ближайших кустов один за другим выбирались мужчины в одинаковой темно-зеленой форме. Трое держали в руках громоздкие арбалеты, а остальные – изящные черные луки. На груди воинов был начертан ястреб, сжимающий в своих цепких когтях извивающуюся змею. «Егеря!», определил Каэл и медленно осел на землю – ноги и во время бега предательски дрожали, а сейчас, когда все закончилось, так и вовсе подломились.

– Эй, парень, ты в порядке? Цел? – Идущий впереди всех егерь в два шага подскочил к юноше, резкими, но мягкими движениями осмотрев того на наличие ран. – Тьфу, не пугай. Посиди маленько, само пройдет. Впервые кровь чужую пролил?

Каэл кивнул – его мутило.

Егерь встал и подошел сначала к первому трупу, потом – ко второму, которого кто-то из его товарищей уже успел милосердно пристрелить. Еще несколько минут он, присев на корточки, шептался с другими егерями и что-то чертил на земле тонкой веткой. В конце концов егерь встал и, обернувшись, наткнулся на только вывалившихся из леса деревенских, вооруженных всем, что попалось под руку. Топоры, вилы, рогатины, луки, охотничьи мечи и кинжалы – все это еще несколько секунд угрожающе смотрело на егерей, прежде чем деревенские увидели рассевшегося на земле Каэла и трупы разбойников. Возглавлял «ополчение» самый опытный охотник, Элекс – ему уже минул шестой десяток, а волосы давно покрыла благородная седина. Но лучшим он от этого, стоит признать, быть не перестал – опыт в охотничьем ремесле значил намного больше физической силы.

– Десятник егерей, Стим Клоуш. Кто старший? – Десятник и Элекс встретились глазами, после чего оба едва не выронили свое оружие. – Элекс?! Старый ты сукин сын!

Стим Клоуш ринулся вперед с распростертыми объятиями, а через секунду его жест повторил и медведеподобный Элекс. Мгновение, и вот уже два старых друга обнимаются, едва ли не подпрыгивая в воздух от вызванной неожиданной встречей радости.

– Какими судьбами? – Элекс наконец-то выпустил Стима из своих объятий и вновь нацепил на лицо равнодушную, слегка высокомерную маску.

– Все за тем же, за чем и всегда, друг. Дезертиров ловим. – Десятник кивнул в сторону трупов, после чего направил свой взгляд на Каэла. – Твой?

– Куда там! Кузнеца нашего сын, приемный, правда.

– Жаль, я бы его взял к себе, будь в нём толика охотничьей крови. Такие храбрецы нам всегда нужны... Мда. – Десятник кивнул сам себе и, прокашлявшись выудил из небольшого, притороченного к поясу тубуса миниатюрную карту.

– У вас тут, говорят, разбойники завелись? Будь так любезен, черкани, где их лагерь стоит.

Элекс открепил от пергамента небольшой карандаш и обвел в круг небольшую область на западе.

– Только там не лагерь, а деревня. Каэл, – охотник кивнул в сторону окруженного друзьями юноши, – может рассказать поподробнее.

– Так он и там побывал? Ну, прямо-таки везде поспел! Эй, герой, подойди-ка сюда!

Глава 3.

– Если ты хочешь чтоб меч служил тебе верой и правдой – выкуй его своими руками, пропитай сталь своим потом и вложи в неё душу. И тогда меч будет не слугой тебе, а товарищем. Твой меч – это твоя воля, сын.

Худоск повторял эти слова раз за разом, силясь подбодрить ученика, влить в него новые силы – работа над его первым клинком была в десятки, в сотни раз тяжелее чем обычная рутина.

И вот, наконец, клинок яростно зашипел в бочонке с водой.

Каэл смотрел на изящное, прямое лезвие без гарды, с трудом удерживая свое сознание от падения в пропасть. Юноше казалось, что устало не его сердце – устала душа, отдавшая себя всю, без остатка.

«Фалклоу...», послышалось Каэлу в резко наступившей мертвой тишине.

– Фалклоу... – Пробормотал он одними губами, нежно, словно любящая мать касаясь остывшего металла. Тот вроде-бы даже ответил, подался вперед...

– Поздравляю, сын. Отличный меч. – Юноша вздрогнул и едва коснулся режущей кромки... Хватило и этого – выступившая капля крови тут же впиталась в металл.

***

Каэл открыл глаза.

-Ка-аэл! Ка-аэл! – Доносились послужившие причиной пробуждения звуки откуда-то с улицы. Голос, что странно, знакомым не был. И – он был женским.

Каэл выскочил из дома, словно пробка из бутылки. Худоск лишь проводил его понимающим взглядом и, вздохнув, вернулся к работе – её все еще было много.

– Каэл? – Юноша остановился у порога и окинул взглядом почему-то алую, словно вареный рак, Клею, одну из девушек, попавшихся в лапы к разбойникам. Впрочем, алый цвет кожи девушки хорошо сочетался с её ярко-рыжими волосами и мерцающими, словно два изумруда, глазами. – Вот.

Каэл, так и не оторвав взгляда от Клеи, принял протянутый сверток, оказавшийся, при своем небольшом размере, достаточно увесистым.

– И... Это что? – Юноша поочередно переводил взгляд то на Клею, то на предмет в своих руках. Его голова упорно отказывалась соображать... Ровно с того момента как он увидел свою собеседницу.

– Спасибо за то, что спас меня, Каэл. Это... Небольшой подарок, не отказывайся.

– Спасибо. – Взгляд юноши зацепился за проглядывающий из-под ткани металл. Не удержав любопытства, Каэл аккуратно развернул подарок и с непониманием уставился на массивный, чуть теплый металлический сосуд.

– Это Поцелуй Криши. Исцеляет даже смертельные раны, очень редок, между прочим. Сама варила!

Каэл уже по-другому посмотрел на сокровище, которое он держал в руках. Худоск рассказывал, что подобные зелья очень ценны, а эффект их похож на силу мага-целителя.

– А оно точно сработает?

– Ты-ы...!

Договорить девушке не дал ворвавшийся во двор Артис. Выглядел он запыхавшимся и раскрасневшимся; казалось, еще чуть-чуть и от его тела повалит пар.

– Егеря вернулись!

Каэл, поняв, что сморозил глупость, воспользовался подходящим предлогом и поспешил убраться подальше от пылающей праведным гневом девушки. «Потом извинюсь», мелькнула трусливая мысль за секунду до того как юноша скрылся за высоким забором.

С неотвратимостью снежной лавины жители деревни собирались вокруг колодца, у которого развалились егеря. Никто не держал их на улице, нет – каждый был бы даже рад, остановись они именно у него... Но, едва егеря зашли в деревню, из них словно вынули стержни. Они рухнули там же, где стояли.

В ответ на вопросы всех собравшихся Стим Клоуш лишь задумчиво качал головой и с тщательно скрываемым страхом смотрел на запад. То, что им довелось увидеть, пробрало даже его.

Наконец показался старейшина, и десятник, собравшись с силами, поднялся с насиженного места. Каэл невольно пересекся с ним взглядами и вздрогнул – некогда жизнерадостный и дружелюбный егерь сейчас выглядел лишь бледной тенью себя, а его голубые, словно само небо, глаза заволокло тучами.

– Я не мастак говорить речи, поэтому скажу прямо... Разбойников больше нет. С ними расправились демонопоклонники.

Толпа затихла в одно мгновение. Все ошарашенно, с застывшим на лицах удивлением смотрели на егерей, словно ища подтверждения словам их командира.

Взгляды бледных, уставших, испуганных воинов оказались лучше всяких слов. Будь в поселении хоть какая-нибудь, пусть даже самая маленькая и тщедушная церковь – в ней, без сомнения, уже не осталось бы свободного места.

Демоны и предатели, им поклоняющиеся – самый страшный кошмар людского рода. В стародавние времена, когда еще не было королевств и империй, в мире правили бал демоны. Существа, чьи души давно погрязли в пороках. Существа, чьи деяния страшно даже просто увидеть. Пусть люди и окрепли, пусть демонов и стало меньше, но они не пропали совсем – нет-нет, да пропадет с карт удаленная от крупных городов деревня.

«Например, такая, как эта», невольно подумал Каэл и в сто крат крепче сжал сосуд с зельем.

– Старик. – Поднявшийся с земли Стим по-дружески положил руку на плечо старейшине. – Отправь весточку в город, пусть присылают инквизицию и церковников. Мы, если повезет, отсидимся.

Старейшина нервно кивнул и, резко развернувшись, мелкими шажками посеменил к дому – туда, где еще его прадед хранил способный передавать вести в город артефакт. Каэл, глядя на эту картину, задумался над чем-то, способным защитить от демонов. Он слабо представлял себе демона – ни подробных описаний, ни картин с изображением этих тварей в своей жизни он не видел. Чего бояться? Их привычки? Повадки? Оставалось уповать только на егерей, которые наверняка хоть что-то, да знают. Они, в конце-то концов, взрослые, опытные воины!

Так, ведя с самим собой мысленный диалог Каэл и добрался до дома. Худоск все еще что-то ковал, но юноша все равно оторвал его от работы и рассказал о произошедшем.

– Демоны... Хорошо, у меня есть немного серебра, хватит нанести на мечи егерей и наших парней, кто половчее с ними обращаться умеет, узор. И не смотри так на свой кинжал! Нет, сын! Так, может, и не побежишь геройствовать чуть что.

– Но отец!

Старый кузнец вздохнул.

– Только если ты пообещаешь мне не рисковать своей жизнью. Слово?

– Слово. – Каэл уверенно кивнул. Будь его воля, то юноша предпочел бы и вовсе не видеть демонов, а уж драться с ними... Пусть этим занимаются герои. Но оружие, которым можно отбиться, необходимо.

Худоск еще несколько секунд смотрел в глаза своего приемного сына, после чего, что-то для себя решив, тепло улыбнулся.