Текст книги "Очерки истории российской внешней разведки. Том 6"

Автор книги: Евгений Примаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

12. Под псевдонимом Патрия

Исторически сложилось так, что в период становления ВЧК-ОГПУ кадровый состав советской внешней разведки в некоторой части комплектовался из иностранцев. Они получали советское гражданство, будучи членами компартий других стран, вступали в РКП(б) – ВКП(б), оформлялись на штатную, нередко руководящую работу в разведке, им присваивались воинские звания. Первым председателем ВЧК был поляк Дзержинский, одним из начальников внешней разведки в начале 30-х годов – швейцарец Артузов.

В разное время кадровыми сотрудниками советской разведки становились граждане или подданные Польши, Венгрии, Болгарии, Эстонии (до 1940 г.), Австрии, Италии, Швейцарии, Китая, Кореи, США, Франции, Англии. Хотя в общей массе штатного состава иностранцы составляли незначительную часть, результаты их работы во многих случаях были впечатляющими.

Добавим, что здесь говорилось преимущественно об иностранцах-мужчинах. Но история российской разведки обогащена исключительным явлением, когда кадровой сотрудницей стала женщина-иностранка. Уже сам по себе этот факт вызывает повышенный интерес к ее личности.

Наш рассказ об испанке Африке де Лас Эрас. Именовать ее будем оперативным псевдонимом Патрия, что в переводе с испанского означает «Родина».

Она родилась в 1909 году в г. Сеута (Испанское Марокко), где ее отец, человек либеральных взглядов, проходил службу в качестве военного архивариуса. Она получила необычное имя – Африка. Вероятно, родители таким образом решили «связать» дочь с континентом, где она появилась на свет. Через некоторое время семья переехала в Испанию, дочь стала учиться в мадридской школе, но вскоре занятия прервались: в результате государственного переворота в 1923 году в стране установилась военно-монархическая диктатура. Оппозиционно настроенные к новой власти отец и мать были признаны неблагонадежными. Их выслали из столицы, и они снова оказались в Испанском Марокко в городке Мелилья. Там девушка продолжила учебу в школе при одном из монастырей. В 1926 году скончался отец. Условия жизни ухудшились, временами семья бедствовала. После свержения монархии в 1931 году мать и дочь сумели перебраться в Испанию. Позднее обе подключились к активной политической деятельности в рамках организаций Народного фронта, сформировавшегося в начале 1936 года, и начали сотрудничать с представителями коммунистической партии.

Как свидетельствуют документы, в 1937 году с Патрией установили контакт работники советской разведывательной службы в Испании. Однако Патрию пришлось срочно отозвать в Москву после того, как в июле 1938 года покинул свой пост и исчез резидент НКВД в Испании Орлов, который хорошо ее знал. В 1939 году Патрия уже находилась в Москве.

Началась адаптация к новой жизни в незнакомой ей стране. Довольно успешно пошло освоение русского языка. Труднее было привыкать к особенностям быта и уклада жизни, к работе в коллективе одного из объединений столичных художников («Всекохудожник»), куда ее приняли как имевшую способности к рисованию. Она поддерживала дружеские отношения с некоторыми соотечественниками, оказавшимися в Москве после поражения республиканцев. Из Испании пришла печальная весть: фашисты расстреляли ее мать как активную участницу антифранкистского движения.

Началась Великая Отечественная война. Для организации партизанской борьбы на территориях, оказавшихся под немецкой оккупацией, в НКВД СССР была создана специальная структура. В ее рамках организовали войсковое соединение – отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН).

Патрия сразу же стала проситься на фронт. Ее добровольное обращение учли и направили на обучение в медицинское подразделение ОМСБОН: потребность в медсестрах, санитарах покрывалась за счет женщин-добровольцев. Затем перевели на курсы по подготовке радистов для партизанских отрядов. Она успешно освоила радиодело, прошла курс военной подготовки: стрельба из разных видов оружия, гранатометание, марш-броски на выносливость с полной выкладкой и др. После окончания учебы весной 1942 года попала по распределению в отряд известного партизанского командира Д.Н. Медведева, будущего Героя Советского Союза. После войны он в своих книгах «Сильные духом» и «Это было под Ровно» подробно описал события боевого пути отряда «Победители».

В июне 1942 года Патрия и группа новых бойцов отряда была десантирована на парашютах в глубокий тыл на Украине (она прыгала второй раз в жизни!). Начались тяжелые партизанские будни.

Основные задачи Патрии и ее подруг по радиовзводу исполнялись на высоком уровне. Не произошло ни единого срыва двусторонних радиоконтактов с Центром, надежная связь поддерживалась с тремя десятками боевых групп отряда, действовавших на отдаленных от него территориях. По заданию из Москвы обеспечивалась радиосвязь с партизанским отрядом А.А. Ковпака во время его рейда по Карпатам.

Условия работы и быта радисток были неимоверно трудными. Никакого твердого режима дня. Все зависело от расписаний радиосвязи: рано утром, в течение дня, поздно вечером. Почти каждый сеанс маскировался ложными выходами в эфир на произвольных частотах (вдали от места дислокации отряда), чтобы вводить в заблуждение службы пеленгации противника. Случалось, что немцы засекали места передач, пытались окружать радистов. Возникали перестрелки, приходилось спешно эвакуироваться. Переходы туда-обратно в основном совершались по ночам, отдыхали днем в укромных местах, испытывая при этом климатические невзгоды и чувство голода.

В отряде Патрию любили, ценили и по возможности оберегали. Трогательные отношения сложились у нее с разведчиком-нелегалом Н.И. Кузнецовым, который в тылу выступал под личиной немецкого офицера. Видя, что испанка плохо переносит зимние холода, по возвращении из очередного выхода в г. Ровно Кузнецов подарил ей приобретенную там теплую шерстяную шаль.

В тылу врага она пробыла свыше двух лет. За боевые заслуги награждена двумя орденами и медалями. Особо гордилась медалью «Партизану Великой Отечественной войны» I степени.

В Москву возвратилась летом 1944 года. После некоторого отдыха ей предложили начать подготовку к нелегальной работе за границей. При этом подчеркивалось, что речь о подобной командировке может идти только в случае ее добровольного согласия. Возражений не последовало.

Страной назначения определили Испанию, трамплином для переезда туда избрали Францию. Подготовили необходимые документы, отработали легенду и план действий во Франции. В начале 1946 года Патрия уже находилась в Париже. Для подкрепления легенды, по которой она значилась модельером женского платья, она поступила на курсы художественного шитья, а затем устроилась в ателье мод. (Через несколько лет полученные на этом поприще навыки ей пригодились совсем в другой стране.) Казалось, что намеченный план реализуется успешно. Однако с некоторым опозданием выяснилось, что среди находящейся во Франции испанской эмиграции есть лица, которые знали Патрию по партийной работе на родине и осведомлены о том, что после поражения республиканцев она оказалась в СССР. Также было установлено, что в самой Испании она состоит на полицейском учете как коммунистка и подлежит задержанию, если объявится там. Дальнейшее пребывание Патрии во Франции становилось нецелесообразным. Ее возвратили в Москву.

В Центре разработали новый план. Решили направить ее на длительное оседание в Латинскую Америку. При этом имелось в виду организовать канал двусторонней радиосвязи с Центром.

В Южную Америку Патрия выехала в 1948 году. Обосновалась в столице одного из государств. Началась многотрудная легализация на новом месте: устройство на жительство, поиски работы, приобретение полезных связей и др. Требовалось повести себя так, чтобы окружение узнало и поверило в то, что у прибывшей иностранки имеется кое-какой капитал. В качестве прикрытия, как и планировалось, она открыла ателье мод, служившее одновременно и местом проживания. Напряженный труд позволил приобрести первичную клиентуру, постепенно расширить ее круг. Были наняты две вспомогательные работницы-швеи.

Благодаря упорству и умелому использованию уже приобретенных связей ей удалось решить одну из важных задач легализации – получить местное гражданство. Примерно к этому времени она наладила радиосвязь с Центром, уверенно принимала шифрованные сообщения из Москвы.

На подготовку условий для прочного оседания у разведчицы ушло около четырех лет.

В 1954 году Патрию вызвали в Центр для доподготовки по радиоделу и уточнения разведывательных задач. Уже вовсю шла холодная война. Основным направлением работы в то время стала линия ГП, то есть «главный противник» (в то время – США).

В связи с этим пребыванием в Москве вспоминается эпизод, когда проявилась особо присущая Патрии настойчивость. Ей предстояло освоить новую для нее (и для службы тоже) сложную аппаратуру – радиопередатчик быстрого действия. Контрольные сеансы подтвердили ее умение работать с этой техникой. Учебные передачи велись с конспиративной квартиры в центре Москвы, прием производил радиоузел, расположенный в пригороде. Именно это обстоятельство – близость приемного пункта – и смутило Патрию. Ведь ей предстояло работать «очень издалека». Пройдет ли оттуда радиосигнал, как убедиться, что дальняя связь сработает так же, как сейчас в Москве? С таким вопросом он обратилась к специалистам. Те дружно заверяли: все будет в порядке. Однако по настойчивой просьбе Патрии об этих ее сомнениях доложили начальнику нелегальной службы А.М. Короткову, который всегда с вниманием относился к соображениям своих подопечных. Он посчитал ее колебания резонными и принял решение: для дополнительной тренировки направить ее в командировку подальше от Москвы и сам определил: Сухуми, Абхазия. Как бы обосновывая такой выбор, заметил: «И климат там схож с южноамериканским».

После согласования необходимых вопросов Патрия с инструкто-ром-радистом вылетела в Сухуми. Оттуда была установлена радиосвязь в режиме, приближенном к условиям зарубежной обстановки. Этот опыт оказался полезным для Патрии: она успокоилась, обрела дополнительную уверенность.

Когда в конце войны она стала готовиться к нелегальной работе, ей рекомендовали в интересах соблюдения секретности прекратить контакты с партизанами-однополчанами. Зная ее высокую дисциплинированность, в службе полагали, что так оно и будет. Но буквально за день до выезда из Москвы она попросила связаться с ее московскими друзьями по отряду Медведева супружеской парой Н. (сообщила необходимые координаты) и передать им от нее некоторые вещи – свитер, кофту и др., о чем те были осведомлены.

Что стояло за этим поступком, как его расценили в службе? А.М. Коротков высказался примерно так: «Вот вам свидетельство подлинной солдатской дружбы, скрепленной кровью военных лет, пример взаимного доверия и человеческой искренности». Естественно, ее просьба была исполнена.

Анализируя положение Патрии и обстановку в регионе, Центр счел необходимым направить в Южную Америку еще одного нелегала и тем самым образовать в стране полноценную нелегальную резидентуру. Руководителем был избран опытный кадровый разведчик Марко, итальянец по национальности. В 1956 году он прибыл к месту назначения и столкнулся с теми же трудностями, что поначалу и Патрия, – как иностранцу закрепиться в стране. На первых порах удалось лишь заменить имевшуюся транзитную визу на туристическую, а затем продлить срок ее действия. Но главный вопрос – прочное оседание – оставался открытым.

Решение нашли сами нелегалы. Они предложили: «Мы заключим брак». Законодательство страны предусматривало: если иностранец женится на местной гражданке, то он приобретает право на постоянное пребывание, а в последующем может претендовать на получение гражданства. В Москве инициативу одобрили, и вскоре состоялось бракосочетание. Были выполнены положенные для такого случая формальности – регистрация брака в муниципалитете, свидетели с обеих сторон, поздравления друзей, традиционное застолье и т. п. Перед этим Патрия в своем окружении распространила легенду, согласно которой «молодожены» познакомились еще в Европе, куда она действительно выезжала в 1954 году, затем романтические отношения поддерживались на расстоянии и логически завершились здесь оформлением брака. Недоверия такая версия ни у кого не вызвала.

Упрочение положения Марко предполагало подбор для него подходящей работы, чтобы он не выглядел как иждивенец жены. Изучив обстановку, они решили приобрести в собственность какую-нибудь торговую точку. Центр эти намерения поддержал, в результате Марко стал владельцем небольшой антикварной лавки.

Таким образом, легализация в основном завершилась. У них имелись безупречные личные документы, собственный жилой дом, автомашина, надежное прикрытие.

Еще до приезда руководителя Патрия выполнила ряд разведывательных заданий за пределами страны. Центр не мог пропустить столь выгодные возможности, которые возникли у нее в связи с получением национального загранпаспорта. Средних лет женщина с документом «спокойной» южноамериканской страны, она не привлекала особого внимания пограничных, таможенных, полицейских властей. Все это в сочетании с оперативной опытностью позволило ей восстановить связь с двумя агентами, контакт с которыми прервался в первые послевоенные годы, и выяснить положение еще одного агента, утратившего связь с нами около 15 лет тому назад. Несколько раз она выезжала к коллегам-нелегалам в страну, где легальной резидентуры нашей разведки не было, и провела с ними предписанную Центром объемную и сложную работу.

Уже упоминалось о местных связях Патрии, которые оказали ей и Марко помощь в легализации. Действительно, знакомств разной степени близости у них было много. Даже чересчур. Центру пришлось рекомендовать им «не гнаться за количеством», а сосредоточиться на оперативно значимых. Они провели разработку двух ответственных чиновников государственных ведомств, которые были завербованы легальной резидентурой и в течение ряда последующих лет успешно сотрудничали с нашей разведслужбой.

От разведчиков регулярно поступала политическая и экономическая информация по странам региона. В большинстве своем она была актуальной и служила полезной добавкой в информационную копилку разведки.

Была выполнена и другая важная задача нелегальной резидентуры: налажена двусторонняя радиосвязь с Москвой. Надо подчеркнуть, что к тому времени опыта подобных радиосвязей из Южной Америки у нашей разведслужбы не было. Успех пришел не сразу. Примерно год ушел на отлаживание техники и выработку приемов работы на передатчике. Регулярная связь функционировала в течение семи лет.

Между тем каждому из нелегалов перевалило за пятьдесят. Давали о себе знать возрастные недуги. У Марко сказывались последствия ранения военных лет, не вполне здоровой чувствовала себя и Патрия. Летом 1964 года случилась беда. Марко попал в больницу с переломом ноги. Поначалу казалось, что серьезной угрозы здоровью нет. Его даже выписали домой долечиваться. Однако возникли осложнения, и он скоропостижно скончался. Так на чужбине, на боевом посту, закончился жизненный путь советского разведчика подполковника Марко. Образцовый разведывательный коллектив единомышленников-интернационалистов перестал существовать.

Позже Патрия вспоминала: «По характеру Марко был вспыльчивым, но отходчивым. Со мной был добрым, благородным и спокойным. Когда дело касалось работы, между нами никогда не возникало трений. Мы трудились в тесном взаимодействии и согласии, при полном обоюдном доверии.

Он был моим большим другом и замечательным товарищем. Его смерть для меня – жестокий удар. Не знаю почему, но рядом с ним я всегда чувствовала себя слабой… Ко мне он относился очень хорошо. Однако иногда проявлял упрямство и не хотел говорить мне, о чем Центр сообщал ему по радио его шифром… Когда из госпиталя он вернулся домой, его стали одолевать горькие предчувствия. Он постоянно говорил: «Ты останешься одна, будешь одинокой», и слезы катились из его глаз. Я призывала его не падать духом, но болезнь брала свое».

Марко высоко ценил Патрию и постоянно проявлял заботу о ней. Единственное, по поводу чего они часто спорили, было ее беспечное отношение к собственному здоровью.

Когда Патрию в 1961 году вызвали в Москву для переподготовки по радиоделу, Марко написал в Центр: «Хотелось бы надеяться, что она использует время пребывания дома не только для ознакомления с новой техникой, но и для лечения. В последнюю зиму она очень страдала от ревматизма. Направить ее к врачу было невозможно. В течение длительного времени у нее есть проблемы с сердцем. Если даже не будет времени для лечения, вы должны настоять, чтобы она сделала это, поскольку весьма предубежденно относится к врачам. Если она задержится с возвращением больше месяца, в этом не будет ничего необычного, так как никто отсюда не ездит в Европу меньше чем на три месяца». В Москве она прошла медицинское обследование, немного подлечилась, но решительно отказалась задержаться для основательной поправки. Возвратилась обратно через полтора месяца.

После кончины Марко Центр был готов прекратить командировку Патрии, но она посчитала возможным остаться на некоторое время, чтобы завершить начатые дела. В Москве согласились, и она пробыла там еще три с половиной года. Продолжая заниматься информационной работой, она подготовила легенду своего выезда, продала антикварный магазин, автомашину, некоторое имущество, постепенно свернула работу своего ателье мод.

В конце 1967 года Патрия возвратилась в Советский Союз. Ее командировка длилась без малого двадцать лет.

После отчета и кратковременного отдыха Патрия решительно высказалась за продолжение своей работы в разведке, несмотря на то что уже достигла пенсионного возраста. Она докладывала: «Считаю, что могу работать инструктором, передавая опыт молодым сотрудникам, оказывать им практическую помощь, сопровождать их при необходимости в зарубежных поездках… В любом случае я полна желания работать и полагаю, что в меру своих возможностей могу и впредь приносить пользу нашей Родине».

Намерения Патрии совпадали с интересами службы, которая готовила молодежь, особенно ее женскую часть, для нелегальной работы. Как носитель иностранного языка и опытный практик-нелегал она удачно подходила на эту роль. Ей дали группу учеников и учениц, и она приступила к занятиям с ними по индивидуальным планам.

В 1969–1970 годах она совершила две многомесячные поездки в Европу и латиноамериканские страны. Позже состоялось несколько загранпоездок с конкретными заданиями.

Сосредоточившись на педагогическо-воспитательной работе, Патрия помогала своим ученикам совершенствовать знания испанского языка, знакомила с принятыми за границей нормами поведения в различных ситуациях, руководила освоением ими науки перевоплощения в иностранца.

Работала она с большой охотой, вдохновенно, высокопрофессионально. Своих подопечных называла «мои дети». Характерен такой эпизод. Будучи в одной из загранпоездок, она писала в Центр: «Если вы разрешите, я хотела бы воспользоваться пребыванием здесь, чтобы приобрести кое-какие материалы для будущих «детей», с которыми буду заниматься по возвращении. У меня уже есть каталоги издательств и другие вещи, абсолютно необходимые для последующей работы».

Вспоминает ее бывшая ученица Т.:

«В 70-х годах мне привелось заниматься с Патрией страноведением и шлифовкой испанского языка. Встречи и тесное общение с ней убедили: Патрия – личность совершенно замечательная и необыкновенная. Наставником она была великолепным. Понятие временных рамок урока для нее не существовало. Зачастую это были встречи-занятия на ее квартире, прерываемые чаепитием, обедами, а иногда и ужинами. Случалось, засидевшись допоздна, я оставалась ночевать. Она рассказывала о событиях своей непростой жизни в Испании, постоянно следила за ситуацией на родине, вспоминала о ней с любовью и некоторой грустью.

Мне предстояло знакомиться с особенностями западного образа жизни. Для расширения таких знаний и получения некоторой практики нас с мужем и Патрию командировали в курортную местность на берегу Черного моря. В течение месяца под ее опекой мы и вели себя «как иностранцы». Очень полезны были ее советы бытового характера, не прописанные ни в каких учебных пособиях: как строить семейный бюджет, как правильно подбирать гардероб, использовать украшения, парфюмерию, соблюдать личную гигиену и т. п. Позже, уже на самостоятельной работе, мы часто вспоминали и применяли ее рекомендации».

Какими особенностями запомнилась Патрия? Она ценила в людях искренность, обязательность, принципиальность. Именно такой была она сама. С глубоким уважением вспоминала своего первого руководителя А.М. Короткова. С теплотой отзывалась о многих других сотрудниках, с которыми работала в разное время. Для нее совершенно неприемлемы были лицемерие, фальшь, демагогия – от кого бы они ни исходили. Свои суждения не скрывала, откровенно их высказывала. Так, она полагала, что не следовало в такой резкой форме проводить кампанию по разоблачению культа Сталина. Хотя и критиковала недостатки в нашей жизни, но постоянно подчеркивала и доказывала примерами, что у нас много положительного, чего нет даже в самых высокоразвитых западных странах.

Все, кто знал Патрию, отмечают ее широкий кругозор, начитанность, высокий культурный уровень и необыкновенную скромность. Она собрала хорошую библиотеку, занималась живописью. С заинтересованностью следила за развитием событий в мире, охотно их обсуждала, не упуская возможности поспорить. Свое политическое кредо она определила так: «Я испано-русский коммунист-интернационалист». Много лет, как ее уже нет, а все, кому довелось с ней работать, вспоминают о ней с неизменной теплотой и любовью.

Тесную связь Патрия поддерживала с друзьями по партизанскому отряду. Они часто виделись у нее дома, в гостях у вдовы их бывшего командира Медведева. В праздничные дни собирались в традиционных для москвичей местах встреч ветеранов. Она очень дорожила этой дружбой, а партизаны отвечали ей полной взаимностью и глубоким уважением.

Вспоминает жена ветерана службы Л.:

«В 1978 году мы с мужем были в Московском доме журналистов, где отмечалась 80-я годовщина со дня рождения командира партизанского отряда «Победители» Д.Н. Медведева. Там собрались многие партизаны, была и Африка. Встретились мы впервые после знакомства, состоявшегося еще в 1954 году. Муж тогда занимался с ней по работе, а мне разрешили побывать на нескольких неслужебных встречах, чтобы как-то разнообразить ее кратковременное пребывание в Москве. И вот встреча через 25 лет.

Торжественный вечер закончился, и мы направились домой к Африке. С нами была остановившаяся у нее близкая подруга по отряду Валентина Довгер, приехавшая из Воронежа. В завязавшейся беседе Африка живо интересовалась нашими семейными делами: где и как учатся дети, чем увлекаются, какие иностранные языки изучают и др. Чувствовалось: детская тема ее волнует. С горечью заметила, что не имеет собственных детей. Я напомнила ей один случай. Перед отъездом за границу Африка подарила мне флакончик французских духов (впервые в жизни у меня оказалась подобная парфюмерия). В ответ я передала ей скромный шелковый шейный платок. Дальше произошло неожиданное. Африка вышла в соседнюю комнату и принесла… тот самый платок. Обнявшись, обе мы долго не могли сдержать слез.

После того как из публикаций и телефильмов я узнала о заграничной работе Африки, пришло на память запомнившееся высказывание Л.Н. Толстого: «Герой – это тот, кто на своем месте делает то, что нужно делать». Точно – это сказано про Африку».

Вспоминается декабрь 1985 года, когда в одном из подразделений Главка встречались ветераны – участники Великой Отечественной войны, группа сотрудников среднего возраста, молодые работники. Все с женами. Почетным гостем была Патрия. Выслушали ее с большим вниманием. Все отметили остроту ее мышления, искренность, чувство юмора. Поделились воспоминаниями партизаны, лично знавшие Патрию по военному периоду, и бойцы ОМСБОНа. С волнением «бойцы вспоминали минувшие дни». Ветераны называли общих друзей по партизанским отрядам, рассказывали об их судьбах, восстанавливали отдельные эпизоды боевых операций. Почтили память погибших и ушедших из жизни товарищей. Патрии задавали множество вопросов. Был, к примеру, такой: «Какие самые большие трудности Вы испытывали, находясь в тылу у немцев?» Она ответила: «Морозы русской зимы». Заметьте, не опасения погибнуть в бою, не риск попасть в окружение, не иные невзгоды партизанской повседневной жизни, а лишь холода. Такой вот была Патрия.

В 1976 году за заслуги перед государством Указом Президиума Верховного Совета СССР ее наградили орденом Ленина. Ветераны знают, что такой награды в разведке удостаивались немногие.

В 1979 году в торжественной обстановке отмечалось семидесятилетие разведчицы. Ее сердечно приветствовали друзья-партизаны, многочисленные коллеги по службе.

В 1985 году полковник Африка де Лас Эрас в возрасте 75 лет вышла на пенсию.

В начале 1988 года Патрию представили к награждению знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». Это отличие считается высшей ведомственной наградой. Вручение знака приурочивалось к традиционному мартовскому женскому празднику. Однако 8 марта 1988 года Патрия скончалась.

На ее надгробии на столичном Хованском кладбище начертано:

Патрия

Полковник де Лас Эрас Африка