Текст книги "Белая змея"

Автор книги: Евгений М.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

4

Ангел помчался домой. Он не обращал внимание на ночной свет, на проносящиеся огни машин, способные сбить с ног любого своей чрезмерной выразительностью. Его тело само двигалось, хотя само оно не знало куда идти. Его глаза лишь хотели увидеть дверь от собственной квартиры, поэтому он и не заметил стоящего слева от входа в его обиталище человека. Тот хотел было выйти из мрака, но, вспомнив приказ Ангела, решил остаться на своём посту.

Дверь, как обычно, не была заперта, и Ангел вломился в свое убежище. Квартира не была ничем примечательна: коричневые обои, помутневший потолок, тусклое освещение, одна горящая лампочка на кухне, старенький треугольный телевизор, кофейный столик, дряхлый диван, липкий линолеум, разбросанные повсюду пивные бутылки, разбросанные повсюду грязные носки и стоящая в углу толстая змея. Игрушечная. За гостиной шла небольшая комната, в которой стояла кровать на двоих. За ней было открытое настежь окно.

Ангелу очень хотелось в туалет, но еще больше ему хотелось колотить диван, бить стол и раздирать обои. Он стал бить стену в том месте, где красовалась его тень. «Почему так случилось? Почему я не могу ничего сделать?!»

Он бил так сильно, что ему показалось, как кто-то стал бить в ответ. «Видимо соседи». Он остановил свой кулак на полпути. Некоторое время простоял в таком положении. Затем ему это надоело и он решил посмотреть телевизор.

– Кто там? – донесся женский голос из треугольного ящика.

– Я там, – сказал мужчина в телевизоре.

– А я тут!

– А я там!

– Так кто тут?

– Ты там?

– А ты тут?

– Мы тут!

– И мы там!

– МЫ ТУТ И ТАМ!

«Что за бред» – подумал Ангел и надел на себя простынь. «Не могу ничего понять. Видимо пора спать».

Но он не смог уснуть. Ему вспоминался вчерашний день, когда они нашли тело младенца, а никого дома не было. Через несколько часов они поймали мать. Она ничего не говорила, не признавалась. Тогда Ангел и додумался провести свой гениальный эксперимент.

Фотографии до сих пор кружились перед его глазами. Такое невозможно забыть. Он боялся, что, если заснёт, то будет видеть только их. До конца своей жизни. «Тогда может не стоит спать вообще? Может мне стоит продумать то, что буду делать дальше?»

Ангел перевернулся на другой бок и видел он только зеленую ткань дивана. «Почему я не могу быть диваном? Просто быть и иногда терпеть, что на тебе лежат. Так было бы проще»

Он перевернулся обратно. Перед его взором стоял выключенный телевизор, в отражении которого он видел самого себя. Но почему он вообще видит себя в столь позднее время? Разве не должно быть темно? «Точно, я забыл выключить свет». Поднявшись с дивана и подойдя к переключателю, он заметил, что в его кармане все еще оставались фотографии. Фотографии ребенка, чьей души больше не было в этом мире.

– Душа… – сказал Ангел. – Эй, эй! – он посмотрел на потолок. – Эй, ты там! – закричал Ангел. – Бог? Бог! Посмотри! Ты это сделал? Как ты думаешь – это справедливость? Так и должно быть? А теперь по сути ты оправдываешь ее! ТЫ ЭТОГО ХОТЕЛ?! – Ангел сорвал голос, выкрикивая последнее предложение, после чего он услышал гласный стук сверху. Еще услышал стуки из той стены, с которой он недавно бился. – Ясно, я сейчас кину эту фотографию и куда она упадет – это будет знак от тебя, окей? – прошептал, содрогаясь, Ангел.

Фотография упала на кофейный столик. Вначале он не заметил, но вскоре увидел, что та не полностью прилегала к поверхности стола. Под ней что-то было. Там были… Три белые капсулы. Это те же капсулы, которые он подсыпал детоубийце недавно. Он взял одну и присел на диван. Рассматривал одну из капсул (наверняка взял третью), пытаясь увидеть что-то сквозь таблетку.

– Это знак? Я не понимаю. Чем этот наркотик поможет мне. Ты хочешь, чтобы Я его использовал? Но я же не наркоман. Да и не привлекают они меня никак. Мне не нужно наслаждение… – Ангел отложил таблетку на стол, а фотографию положил обратно в пиджак: “Надо будет вернуть…”

Он опрокинулся назад и накрыл себя. «Что же может быть обратным наслаждению, что сейчас испытывает та женщина…» Он посмотрел на потолок, представляя, что на него смотрит Бог. Или хотя бы его глаз. Тогда до него дошла, задыхаясь и спотыкаясь, одна мысль. «А… А! Я понял теперь тебя. Спасибо, дальше я сам».

5

Ангел сидел на самом неудобном стуле в мире и делал вид, что исследует какие-то бумаги. В них не было ничего интересного для него: старые раскрытые дела, квитанции, устарелые графики и различные исследования воздействия наркотиков на организм, которые он получил… Он уже не помнил от кого. Главное, что это помогало ему отвлечься от покалывания в спине от неудобной спинки и чёрствого сиденья и, самое главное – помогало отвлечься от мужчины, который сидел напротив его. Он тоже делал вид, что не замечал Ангела.

– Когда у меня будет новое дело? – сказал Ангел. Морщинистый мужчина вздохнул и отпил стоящий ровно по центру стола общий для использования кофе.

– Ты подумал насчет отпуска?

– Мне не нужен отпуск! Мне нужна работа! Разве дел нет? Каждый день кто-то убивает кого-то, или кто-то сам убивает себя… Должно же быть хоть что-то!

– Слушай, я понимаю тебя. Ты расстроен из-за вчерашнего, но такова жизнь. Ты должен был это понимать, когда шел сюда.

– Нет, я шел сюда, чтобы совершать справедливость, по закону. А закон оказывается против меня!

– Ты на эмоциях! Ты вот знаешь, что Я чувствую? – мужчина ударил по столу. – Я не спал всю ночь, думал, как тебе помочь… Мне это тоже не нравится, но наши руки связаны. Этот процесс не остановить!

Ангел встал и подошел к окну. Он не любил спорить, особенно с «Богом», однако почему-то кровь по всему телу бурлила, когда намечалась словесная драка. Ему хотелось этого, это приносило удовольствие. Но сейчас ему не хотелось испытывать наслаждений. Он вспомнил вчерашнюю ночь и что именно ему подсказал Бог, только в тот раз настоящий.

– Хорошо, я согласен пойти в отпуск…

– Отлично! – лысый мужчины вздохнул от облегчения.

– Но при одном условии…

– Не, не, не, нет! Я не дам тебе еще одно дело!

– Да не это! – Ангел обернулся. – Я хочу встретиться с той женщиной еще раз, без воздействия наркотиков. Хочу с ней поговорить. Десять минут. Максимум! Хочу посмотреть за ходом мыслей… в ее трезвой… голове.

– И зачем тебе это?

– Это может помочь, посмотреть на её… пост-эффекты… – Ангел закатил глаза на потолок, – от наркотика… Так что же еще… А, да! Это поможет в будущем, поможет найти какие-нибудь паттерны в такого рода преступлениях…

– Хорошо, хорошо, я понял. Я поговорю с надзирателем, и он устроит тебе встречу. Когда тебе лучше?

– Когда эффект пройдет… Думаю завтра под вечер.

– Завтра… – мужчина достал ручку, – вечером, центральная тюрьма.

– А что она делает в тюрьме? Разве она не должна быть в психбольнице?

– Еще приговор не дали. Пока держат ее там. И помни: после этого – сразу в отпуск. Можешь даже не возвращаться сюда. Сейчас заявление напишем, понял?

– Да, да, завтра будет мой последний день…

– За-ме-ча-тель-но! У меня даже настроение поднялось! Кстати, жена скоро сделает тебе еще пирог, в честь раскрытия убийства.

– Отлично… – сказал Ангел едва слышным голосом, – побольше сахара?

– Как ты любишь!

– Я тогда пойду, продумаю стратегию разговора…

– Вначале напиши заявление, – «Бог» улыбнулся.

– А, точно… Да, давай сейчас напишу. И еще, ты не знаешь где у нас ксерокс есть в участке?

– Да вот же, в углу – Ангел посмотрел туда, куда указал его партнер и увидел большую белую коробку.

– Я не знал, что у нас есть ксерокс.

– Сегодня привезли, я заказал. Не зря же я «Бог», ха-ха! Предсказал, что тебе он понадобится.

– Да, действительно…

Остаток дня прошел относительно спокойно. Ангел смотрел в потолок. Размышлял о том, о чем он будет говорить с той женщиной. Одно дело, когда она под наркотиком, другое – когда она от него отходит. Но ему хотелось докопаться до истины и, как это ни странно, разобраться в себе.

Когда его напарник ушел домой, Ангел подбежал к ксероксу и сделал пару копий фотографий того мальчика. «Мало ли с ними что случится там, а это улика все-таки». Перед ним лежали несколько фотографий в стопку, каждая из которой отображала тот ужас, произошедший недавно. Ангел пытался не смотреть на них, так как не хотел оставить подарок коллеге перед отпуском в виде тошнотворной лужи.

На следующее утро он стоял около входа в тюрьму. Это довольно высокое здание, которое по какому-то случайному совпадению находилось в центре города. Каждое окно было закрыто черной решеткой, на которой не было никаких узоров, ничего. Это служило напоминанием каждым заключенным о том, где именно они находятся и насколько жалкое их существование там, в камерах.

Ангел заметил, что мороз все же оставил кое-какие рисунки на железках, которые сложно заметить оттуда, снизу, с внешнего мира. «Ничего себе, я заметил это… Ах, да, я же нотисер! Да, ведь именно поэтому я пошел на эту работу. Но вроде никто больше не нотисер у меня в отделе… Я один такой?» Удостоверился, что фотографии с собой. Оригиналы он оставил дома, на столе.

К нему подошел мускулистый мужчина в форме и вытянул свою руку. Ангел вначале не понял, к чему все это и даже отошел немного назад.

– Вы… Ангел? – сказал мускулистый мужчина в форме, секунду назад вытянувший свою руку ближе к Ангелу.

– А! – он понял, что это за мужчина, который две секунды назад вытянул руку ближе к Ангелу. Это надзиратель. – И что, теперь все будут называть меня Ангелом? Да, я прилетел сюда, чтобы осмотреть все грехи человечества.

– А где же ваши крылья?

– Я их срезал по пути. Летел слишком близко к Солнцу. И упал именно здесь… Ладно, может приведете уже меня… к ней?

– Как скажете, – надзиратель улыбнулся, поправил темные очки и повел Ангела за собой.

Зайдя в здание, на Ангела сразу же напала сырость. Стены были украшены ядовито-зеленой краской, которую явно давно не обновляли. «Это, наверное, вторая худшая вещь, что я почувствовал на себе за неделю» Ангел остановился на секунду и посмотрел на пол: везде была какая-то непонятная высохшая жидкость, которая переливалась различными цветами, больше похожими на желтый. Он посмотрел на надзирателя и тот кивнул. Ангел задержал дыхание и пошел дальше за надзирателем.

– Итак, уважаемые посетители, – сказал мужчина в очках, пародируя какого-нибудь гида на экскурсии, – справа вы можете лицезреть вымирающий вид преступников. Потому что они будут тут гнить всю жизнь, – засмеялся надзиратель, что привело в испуг всех обитателей клеток.

«Можно было не ржать» – подумал Ангел и посмотрел направо. Везде стояли напуганные старики, у многих были выбиты татуировки по всему телу. В камерах стояли прибитые к стене двухъярусные койки. В углу обычно виднелась небольшая дырка. Правда не везде. В каждой камере было по окну и тут навыки нотисера снова пригодились Ангелу: морозные узоры на решетках изнутри выглядели намного лучше. Возможно из-за контраста с тем, что происходило в клетках.

– Ваша женщина находится в самом конце зала.

Ангел осмотрелся вокруг и вошел в режим концентрации. Невольно сузил глаза и стал приглядываться к каждому мужчине в клетке. Что-то тут было не так. Посмотрел еще раз. «Да явно что-то не то». И тут его навык нотисера выбил трехочковый.

– Как она сюда попала? Ничего, что тут одни мужчины?

– Нет, я бы ее даже за человека не считал. Она единственная такая тут. Немного поехавшая, однако. Все время улыбается.

– Ну да, она же под воздействием наркотиков.

– Так она еще и наркоманка? Не мудрено, что она убила своего ребенка, – Ангел никак не прокомментировал это и пошел дальше.

– Знаете, я могу рассказать про каждого заключенного здесь. Вот этот например – он убил свою жену от раздражения. Она что-то ему не так сказала… А вот этот, смуглый который, у него еще татуировка в виде креста, посчитал, что причина инвалидности его ребенка – это жена. Видите ли, ему бог дал по жизни нехристя и от союза добра и зла появился тот ур… та дочка. И оба этих заключенных – тут будут сидеть до конца своей жизни. – Надзиратель вытер очки и его лицо потемнело. – Но они хотя бы сделали свой проступок быстро. А она… Я…

Надзиратель остановился. Ангел заметил, что они дошли до конца коридора.

– Она здесь, в этой комнате. Ей камеру не выдали, потому что… Судя по вашему визиту вы знаете почему. Надеюсь вы хорошо «поговорите» с ней.

– Да, спасибо за то, что приняли мою просьбу. Мне понадобится всего десять минут, – и Ангел влетел в дверь. В комнате его ожидала улыбающаяся от одного уха к другому женщина.

6

Простоял минуту или две спиной к женщине. Он уже не помнил почему вообще пришел к ней. Посмотрел на потолок. В пятнах грязи, которые были подозрительно узнаваемыми, он увидел очертания Бога. Каждое пятно напоминало о том, что он должен был сделать.

«Но стоит ли именно сейчас это делать? Стоит ли вообще что-то делать? Может просто выйти и сказать, что она не в состоянии на данный момент говорить. Хорошо провести отпуск… Но как же справедливость? Не-е-е, она только лечебницей не отделается»

Он развернулся. Увидел улыбающееся существо, сидящее на корточках. Присел напротив нее и достал копию фотографии. Он пытался не смотреть на женщину, но затем понял, что тогда уйдет он ни с чем.

Посмотрел на нее. Та как будто смотрела в пустоту. Ее грязное лицо казалось еще хуже, чем несколько дней назад. Руки крепко держали колени. Местами ее штаны были порваны.

– Слушай…

– А! А! Это ты! Ангел! Ты пришел! – сказала она едва слышно.

Он откусил губу. Затем еще раз. Пошла кровь. Ее слова хоть и тихие, но для него звучали громче любого поезда. «Только от поездов хоть смысл есть, а от нее его нет. И не было. И точно не будет». Он посмотрел еще раз на заключенную. Подумал: есть ли у нее хоть какой-то оправдывающий фактор? Стоит ли сделать с ней то, что он хотел последние несколько дней? Возможно худшее для нее уже было…

Ангел сразу же отмел эти нерациональные мысли. Перед ним, судя по его рациональным мыслям, находилась детоубийца. Она осознанно пошла на убийство собственного дитя.

«Это твои страхи говорят тебе не делать этого, а ты хороший человек, а хорошие люди должны наказывать плохих. Звучит как садо-мазо… Почему я вообще вспомнил это? Возможно мне нравится такая игра… Стоп, почему я вообще отвлекся на это? Может она будет М, а я буду С… Так… Что я вообще делаю? Вот именно: ни-че-го! Я знаю… Я боюсь… Но как же иначе? У меня был целый день на размышления. Я готов к этому. Я был готов всю жизнь. Но у меня есть сомнения… Надо развеять их вначале, так ведь? Да, я так и сделаю.»

– Слушай…

– Да? Я буду слушать тебя внимательно! Буду делать то, что скажешь!

«Точно будет хорошей М»

– Я хочу еще спросить кое о чем.

– Да! Да! Я люблю отвечать! Меня недавно спрашивали, но я не отвечала. Они не ангелы. А ты ангел. Тебе отвечу что угодно!

– Открой для начала глаза.

– Я думала смысл был в том, чтобы они оставались закрытыми. Через закрытые глаза я открыла себя. Я открыла рай. Я открыла весь мир. Зачем мне их сейчас открывать?

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на… кое-что.

– Я уже вижу все, зачем мне это “кое-что”?

– Так надо, иначе не попадешь в … в настоящий рай.

– Я уже в своем раю. Он для меня настоящий. Этого достаточно.

– Но ты… ты же находишься в найденном раю. А нам нужен потерянный, так ведь?

«Господи, что я творю, в чем тут могут быть сомнения… Все… У меня сомнений нет. Я спокоен. Я… Я должен сделать то, что должен сделать. То, ради чего рожден. Давай, вдох, выдох. Еще раз. Давай. Давай. Давай…»

– Слушай, у меня есть вопрос.

– Да, я отвечу тебе, и только тебе, на что угодно.

– Знаю.

– Что ты хочешь спросить?

– Подожди, мне надо собраться… с мыслями. Мне сейчас сложно говорить с тобой.

– Я тебе не нравлюсь?

– Я… Мне интересно: что ты сейчас видишь?

– Я вижу свет. В нем есть все. Вся моя жизнь до этого. Все звуки мира. Все запахи. Мне больше ничего не надо.

– Ты счастлива?

– Да… ДА! – крикнула женщина и некоторое время держала рот открытым.

– И все, больше ничего?

– Нет, есть еще что-то. Одновременно со светом я вижу… тот день…

– Расскажи про него, – Ангел положил руку в карман и пытался найти что-то в нем. Затем оставил руку там, будто наготове сделать нечто неожиданное для неё.

– Шел обычный день моей обычной жизни. Я зашла домой. Он… он кричал. Мне это надоело. И я сделала то, что должна была сделать.

– И ты чувствуешь что-то по этому поводу? Вину?

– Нет, вину я точно не чувствую.

– Сожаление?

– Не, очень холодно. Вы не там ищите, мистер Ангел.

– Сострадание?

– О-о-о-о-о-о-чень холодно.

– Так что же ты чувствуешь?!

– Я чувствую то, что хочу. А чувствую я только наслаждение от этих мыслей. И облегчение от того, что больше не услышу криков этого чудовища, – она закрыла рот и растянула как можно шире свою улыбку. Ангел не думая достал руку из кармана и вонзил шприц в её плечо.

7

«Почему я с детства такая? Мне просто ничего не нравится. Мне просто никто не нравится. Мне просто хочется сбежать от всего этого. Мне хочется начать все с чистого листа. Какой лист лучше всего подойдет… Может печатный? Или размером с чековую книжку. Что такое вообще чековая книжка? Ей кто-то еще пользуется? Я никогда не пользовалась. Что я вообще делаю?

А почему у меня нож в руке? Надо понюхать его… Да, это кровь. А, я же уже пыталась начать все заново. Что же, видимо не тот лист взяла в руки. Он был испорченный, вымокший, смятый, вонючий. Нужно взять что-то получше»

«Я же сделала все правильно? Да, этот лист был непригоден. Являюсь ли я чем злым? Нет, я же совершила добро. Да, я добрая маленькая девочка, которая все еще ждет своего принца. Принц придет и спасет меня. Но ведь так все думают. Мне не нужен принц. Мне нужен… Ангел! Да, Ангел! Он прилетит с неба, я потрогаю его белые крылья и вместе мы улетим вверх, туда, откуда все началось.»

«… Я все же встретила его! Ангела! Он был такой прекрасный! И он отвел меня в рай. Я теперь окружена им! Почему люди не стремятся к нему? Видимо все, что я делала до этого – искала его. Все шаги моей жизни вели к этому моменту. И это… это прекрасно! Надо всем так делать. Надо всем сказать про это… Но я не хочу уходить отсюда, не-а. Пусть сами разбираются. Мне тут хорошо.»

«… Почему-то стала слышать странные грубые голоса. Они несли какую-то ахинею, они пытаются разрушать тот рай, что мне подарил мой Ангел. Но ничего, если я буду по-другому интерпретировать их слова – в мой рай снова придет мир!»

– Мисс, вы должны пройти с нами в тюрьму, где вы будете ожидать своего приговора…

«Нет, так не пойдет, это все скучные и неинтересные слова, нужно просто поменять их местами…»

– молчание можете … в случаем только там где… ней возможно не управиться…

«Нет, все еще не то. Все еще скучно. Нужно попробовать по-другому…»

– Зеленый медведь скакал по прериям нашей мечты. Он полз и плавился от светло-малинового солнца, ведь медведь был сделан из шоколада, который рос прямиком над домиком кротов.

«Вот, так намного интересней! Хотя лучше просто не обращать внимание и пытаться видеть только рай. Мой рай. Мой. Рай.»

–… мис… м.и…. п… пв… вот… …пр…

«Я все еще слышу. Так не пойдет…»

– …

– …

– …

«Замечательно, теперь меня ждет лишь рай. Надо лишь дождаться его… Моего ангела. Кроме него и рая для меня ничего нет. Только это для меня важно…»

«… он вернулся! Наконец-то кусочек пазла вернулся! Ангел вернулся! Но мне кажется его настроение немного поменялось… Возможно другие разочаровали его больше, чем он предполагал. Так еще лучше. Нужно дождаться его остальных слов.»

«… он явно что-то хочет от меня… но я не знаю что и дать ему. Я могу ему предложить только свой рай, но это же подарок самого Ангела. Мне нужно срочно его успокоить. Мне он нужен. Мне он нужен…»

«…перед мной опять тот день, опять тот нож, опять та туша… Ангел спросил, что я вижу, и я ответила. Нужно улыбнуться, показать, как я рада видеть его. Как я рада что он спрашивает. Как я рада этому вниманию. Как я рада…»

– Боль – неприятное или мучительное ощущение, переживание физического или эмоционального страдания. Служит сигналом реального или предполагаемого повреждения тканей. Различают острую, хроническую, кожную и т. д. боль – читал Ангел надписи в блокноте, скрестив ноги и покуривая сигарету. Еще он специально закрыл правый глаз, правда зачем – он сам не знал. – Знаешь, я надеюсь, что ты сейчас испытываешь и острую, и хроническую и кожную боль.

«Что происходит, почему свет улетучивается? Почему колит в руках, в теле… А-а-а-а-а! Голова болит! Она раскалывается. Мне нужно спрятать свой мозг в холодное место, иначе я умру… Помогите… Нужно… Открыть глаза…»

– О, наконец-то открыла свои прекрасные глаза. Что чувствуешь сейчас?

«Почему так ярко! Может я ослепла? Глазам больно! Агония какая-то!»

– О, я вижу твоя боль внутренняя, если, конечно, есть такая, – Ангел посмотрел в блокнот,– не, не записал. Видимо нет такой. – Он посмотрел на ползающую женщину на полу, пытающуюся отвернуться от света и найти угол, чтобы прижаться к нему. – Тебе не убежать больше. Знаешь, то, что я вколол тебе… Это примерно тот же наркотик, что я тебе давал недавно. Только вместо наслаждения он причиняет боль. Невыносимую. Скажи спасибо Богу за эту идею, – Ангел сигаретой показал на потолок и подошел к женщине. Сжав руку на верхушке ее головы, он стал медленно поворачивать ее от стены, чтобы посмотреть на ее лицо. На него смотрели безумные глаза, которые двигались в хаотичном движении, не зная, что им делать словно пытаясь уменьшить агонию.

«Я… я не могу… думать… я… ярко… я…»

– Смотри сюда! Смотри! – Ангел поднес фотографию напротив ее глаз так, что любой бы не увидел ничего перед собой. – Смотри, что ты сделала. Чудовище! Я ненавижу тебя! Из-за тебя я ненавижу женщин, понимаешь?! То есть… Блять, это неважно… Зачем я тебе все это говорю…

Ангел поднялся и отвернулся от женщины. Он поднял нос к потолку и сделал глубокий вдох. Все самое сложное для него уже прошло. Остается лишь простейшая часть плана.

– Я теперь понимаю тебя. Я действительно понимаю. Ты – чистейшее зло, которое не должно больше существовать. Но не бойся. Во-первых, ты не умрешь. Во-вторых, боль станет сильнее через некоторое время. Эффект схож с ядом некоторых змей, поэтому я назвал этот наркотик просто – «Белая змея». Но ты продолжай сдерживать всю боль внутри себя. Я бы не рекомендовал тебе кричать, плакать у всех на виду. Иначе тебя переведут уже не в райские покои обычной психбольницы. Нет, тебя переведут в худшее место в этом городе; по крайней мере для такой, как ты. Мне страшно даже называть его, давай это будет… Н. Поэтому у тебя есть два стула: на одном – сдерживание боли и долгая и мучительная смерть. На другом – кричать во всю силу, вести себя неадекватно. Это поможет немного, но также подвергнет тебя риску попасть в задание-которое-нельзя-называть. В э-э-э-э-н-н-н-н-н! Пока! – Ангел поднял руку и кинул окурок назад. В горле пересохло от долгих речей и ему захотелось выпить. Желательно чего-нибудь покрепче.