Текст книги "Таулос. Книга первая. Северный ветер"

Автор книги: Евгений Логунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Хорошо, – ответила Анайя, – сейчас. Подожди немного.

Она почувствовала облегчение от того, что Сенгтай сам вызвал ее на разговор. Теперь ей не нужно ждать удобного момента, чтобы рассказать о своих чувствах. Сегодня она признается, что любит его, и тяжелый груз молчания упадет с ее плеч. А потом она поговорит с Ханами и постарается убедить его в том, что Сенгтай не виноват в ее выборе. С этой мыслью Анайя спускалась по лестнице своего дома. Она чувствовала, что все будет хорошо, и поэтому на ее губах играла легкая улыбка.

Но улыбка моментально исчезла, когда, спустившись вниз, она увидела обоих братьев. Анайя целую минуту удивленно смотрела на них, словно видела впервые. Наконец, ее взгляд остановился на Сенгтае.

– Ты звал меня, чтобы поговорить? – спросила Анайя и услышала, как дрогнул ее голос.

Сенгтай смутился и опустил глаза.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Анайя Ханами, но тот лишь пожал плечами и сказал, кивнув в сторону брата:

– Он позвал меня.

– Довольно разговоров, не нужно ничего выяснять, – отозвался Сенгтай, – идите за мной, и я вам все расскажу.

Все трое направились к выходу из города. Миновав городские ворота, они еще несколько минут шли по лесу, пока, наконец, Сенгтай не остановился.

– Дальше не пойдем, думаю, здесь нас и так никто не услышит.

– Что ж, говори, мы ждем, – сказал Ханами и присел на траву, изображая полное равнодушие к происходящему.

Сенгтай сунул руку за пазуху и достал оттуда желтый свиток.

– Что это? – спросил Ханами.

– Письмо.

– Чье? – удивилась Анайя.

– Письмо господина Екои. Он передал его мне перед тем, как мы покинули храм, – ответил Сенгтай.

– Почему ты не говорил нам об этом раньше? – с возмущением спросил Ханами.

– Господин Екои сказал, что я могу рассказать вам о нем лишь тогда, когда мы будем в безопасности…

– Но мы уже давно в безопасности! – не переставал возмущаться Ханами.

– Успокойся, – вмешалась Анайя, – дай Сенгтаю закончить.

– Хорошо, пусть говорит. Что в этом письме?

– Я не знаю, – ответил Сенгтай, – это письмо не для нас.

– А для кого? – спросила Анайя. Голос выдавал волнение, охватившее девушку.

– Для господина Даргона, – шепотом произнес Сенгтай.

– Почему ты говоришь шепотом? – вновь завелся Ханами. – Я ничего не слышу.

Сенгтай не выдержал:

– Тогда иди домой и прочисть свои уши, – гневно зашипел он. Ханами вскочил с места и двинулся к Сенгтаю.

– Хватит, перестаньте! – закричала Анайя. – Неужели вы не можете хотя бы сейчас относиться друг к другу нормально. Вы же братья!

Но Сенгтай и Ханами, будто не слышали ее слов. Подобно двум хищникам, злым и голодным, они стояли друг против друга, выбирая момент для решительного удара. По горящим от злости глазам Сенгтая и Ханами, Анайя поняла, что они готовы наброситься друг на друга с единственной целью – уничтожить соперника. Анайя бросилась вперед и встала между ними.

– Перестаньте, пожалуйста! – умоляющим тоном произнесла она. Потребовалось несколько минут, чтобы ее слова дошли до затуманенного ревностью сознания братьев, и огонь, горящий в их глазах, постепенно потух. Сенгтай отвернулся и безмолвно отошел в сторону, держа в руке письмо Екои. Он прислонился к старому дереву и, молча, стоял, вглядываясь в сумерки надвигающейся ночи. Ханами снова сел на траву. Он тоже молчал.

– Как хорошо, что вы все-таки взяли себя в руки, – произнесла Анайя, – думаю, теперь мы сможем продолжить беседу, не раздражая друг друга.

Ханами едва заметно ухмыльнулся.

– Сенгтай, – позвала Анайя, – ты можешь продолжать.

– Тут не о чем говорить, – отозвался Сенгтай, все так же глядя в глубину леса.

– Что же нам делать с этим письмом? – спросила Анайя.

– Его нужно доставить господину Даргону, а также сообщить императору Таулоса о том, что храм Вечного Солнца уничтожен, – ответил Сенгтай и после короткой паузы добавил, – это все, о чем просил господин Екои.

– Значит, вам придется уезжать? – спросила Анайя голосом, полным тревоги и печали.

– Почему нам? – спросил Ханами. – Господин Екои просил Сенгтая. Меня он ни о чем не просил.

Анайя посмотрела на него с нескрываемым презрением. Ханами заметил это и поспешил исправить свой промах.

– Да ладно, – махнул он рукой, – я пошутил. Конечно же, я выполню последнюю волю нашего учителя. Осталось лишь решить, кто из нас поедет в Таулос, а кто отправится искать господина Даргона. Кстати, а где его искать?

– В лесу, – ответил Сенгтай.

– В каком лесу? В этом? – Ханами поднялся на ноги и отряхнул одежду, всем своим видом показывая, что он готов приступить к поискам.

– Нет, не в этом, – произнес Сенгтай, – он живет в лесу Гакхи.

Словно резкий порыв ветра, слова брата откинули Ханами в сторону. Испуганно пригнувшись и озираясь по сторонам, он прошептал:

– Ты сошел с ума, Сенгтай! О чем ты говоришь?! Лес Гакхи? Нет-нет, только не туда. Гакхи… Нет, туда нельзя!

– Но это последняя воля нашего учителя, – напомнил Сенгтай.

– Его последняя воля может стать последним путешествием для одного из нас. Нет! – Ханами отрицательно покачал головой. – Даже не проси. Ни один нормальный человек не отважится пересечь реку Эль, чтобы попасть в лес Гакхи, лес блуждающих теней! Даже санилы, прожившие в тех краях тысячи лет, не отходят далеко от берега. Говорят, что тот, кто подойдет к этому лесу хотя бы на расстояние полета стрелы, назад уже не вернется.

Анайя смотрела на Ханами и, хотя было уже достаточно темно, видела, как он трясется от страха. Постепенно этот страх начал передаваться и Анайе. Ей стало жутко от слов, сказанных Ханами, и тревога стиснула ее сердце.

В наступившей тишине в лесу, окутанном ночным мраком, Анайя почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, что ей вдруг захотелось броситься прочь и бежать без остановки, не разбирая дороги и не оборачиваясь назад.

Голос Сенгтая вырвал Анайю из этого кошмарного состояния.

– Что же нам делать? – спросил он.

– Я поеду в Таулос, – сказал Ханами, – да, точно, я отправлюсь к императору и расскажу ему обо всем, что случилось.

Ханами говорил очень быстро, словно пытаясь поскорее закончить этот разговор:

– Я отправляюсь в Таулос завтра же. Думаю, этого достаточно, чтобы моя совесть была чиста перед господином Екои.

– А кто отправится на поиски господина Даргона? – спросил Сенгтай.

– Не знаю, – ответил Ханами, – но одно я знаю точно – я не поеду и тебе не советую. Послушайся моего совета и оставайся здесь.

Анайя посмотрела на Сенгтая. Он стоял возле дерева и о чем-то думал. Когда Сенгтай повернулся, она шагнула ему навстречу и, молча, покачала головой, словно не позволяя сказать то, что он собирался сказать.

– Я поеду искать Даргона, – сказал Сенгтай.

– Как знаешь, но лучше откажись от этой мысли, – произнес Ханами.

– Я должен. Мы все знаем это, – голос Сенгтая был твердым и уверенным.

Ханами отчаянно махнул рукой.

– Ты напрасно отдашь свою жизнь.

– Это моя жизнь, – заметил Сенгтай.

– Вот именно, а ты не ценишь ее и не ценишь мнение людей, связанных с тобой. Спроси ее, – Ханами указал на Анайю, – хочет ли она, чтобы ты отдал свою жизнь ради желания человека, который давно умер.

Сенгтай молчал.

– Еще раз прошу тебя: откажись от этой идеи. Ради какого-то Даргона, ты готов пожертвовать всем, что у тебя есть. Да его, может, и в живых-то уже давно нет. А, что скажешь? – Ханами поднял брови.

– Неважно. Это мой долг, – Сенгтай был непоколебим.

– Ты всегда был упрямым, – Ханами ткнул пальцем в сторону брата, – поступай, как хочешь, но только потом не вини никого в своих бедах.

Сенгтай молчал.

– Я ухожу, – сказал Ханами, – завтра я уезжаю в Таулос. Нужно еще собрать вещи. Спокойной ночи, Анайя, – и, повернувшись к Сенгтаю, он добавил, – а ты – упрямый осел.

Сенгтай безмолвно стоял, прислонившись к стволу большого дерева. Через пару минут Ханами исчез во тьме ночного леса, и звук его шагов растворился в прохладном воздухе. Теперь, когда они остались одни, Сенгтай впервые взглянул на Анайю. Она стояла рядом и смотрела ему в глаза, а по ее щекам текли слезы. Сенгтай тихо подошел к Анайе и осторожно обнял за плечи.

– Прости, я не хотел тебя огорчать, – сказал он.

– Нет-нет, ничего страшного, – ответила Анайя, вытирая слезы.

– Я вижу, что ты расстроена, и чувствую себя виноватым.

Анайя ничего не ответила. Еще какое – то время они стояли, молча, прижавшись друг к другу, в темноте наступившей ночи. Наконец, Анайя спросила:

– Скажи мне сейчас, должен ли ты уезжать? – ее голос был тихим, но взволнованным.

Сенгтай колебался.

– Быть может, Ханами прав, и господина Даргона действительно уже нет в живых? – Анайя смотрела Сенгтаю прямо в глаза. Он отвел взгляд.

– Разве это имеет значение? – спросил он. – Наш учитель просил меня обязательно найти этого самого Даргона, и я должен сделать это, даже если он уже давно мертв.

– Ты спрашиваешь, имеет ли это значение?! – Анайя следила за взглядом Сенгтая, пытаясь его поймать. – А для тебя имеет значение то, что я хочу тебе сказать?

– А что именно ты хочешь сказать?

– Догадайся сам, – Анайя мягко выскользнула из его рук и отошла в сторону.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Сенгтай, пытаясь казаться невозмутимым.

Но Анайя услышала, как дрогнул его голос. Сенгтай начал волноваться, и она почувствовала это. Назад пути не было, и Анайе уже нельзя было молчать. Пришло время открыть ему свои чувства. Возможно, тогда Сенгтай откажется от своей затеи…

Анайя вновь повернулась к Сенгтаю и сделала шаг вперед. Она остановилась рядом с ним, так близко, что их руки касались друг друга.

– Я люблю тебя! – сказала Анайя и быстро поцеловала его, а затем так же быстро отошла назад, наблюдая за тем, какое впечатление произвело это на Сенгтая.

Впечатление было оглушительным. Сенгтай, как каменная статуя, стоял на одном месте, без движения и без звука. Анайя, не выдержав, спросила:

– Ты так и будешь стоять как истукан?

– Не знаю, что сказать, – с трудом выдавил из себя Сенгтай.

– Ты не рад? Может быть, ты уже передумал? – снова спросила Анайя, пытаясь показаться обиженной.

– Нет, что ты?! – Сенгтай бросился к ней. – Как ты могла подумать такое? Конечно же, я рад. Я просто счастлив! – он подхватил Анайю и закружил ее. – Просто я не ожидал услышать это так скоро.

– Так скоро? – Анайя снова громко засмеялась. – Да ведь уже столько времени прошло! Я вижу, ты очень терпеливый. Может быть, я поторопилась?

– Ты что? Нет, ты все сделала правильно, – Сенгтай был ошарашен этим вопросом.

Он даже перестал кружить Анайю и поставил ее на землю. Анайя снова вырвалась из его рук и отбежала за ближайшее дерево.

– Может, стоит заставить тебя побегать, чтобы ты, наконец, заслужил меня? – произнесла Анайя и через миг скрылась в темноте. Сенгтай понял, что его разыграли:

– Ах, вот ты как! Ну, берегись! – крикнул он вдогонку Анайе и вслед за ней исчез между деревьями.

Сенгтай нагнал Анайю рядом с воротами Таштака, и как только он схватил ее за руку, она обернулась, и они заключили друг друга в объятья, произнося слова любви и обмениваясь поцелуями. Спустя четверть часа они пересекли спящий Город-на-деревьях и скрылись в домике Сенгтая. Там они провели ночь, полную такой любви и нежности, словно это была их последняя ночь.

На рассвете, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, и лес был окутан густым туманом, Анайя, обернувшись одеялом, вышла проводить Сенгтая в дальний и опасный путь, от которого он так и не смог отказаться. Она стояла рядом, пока он седлал лошадь. Когда все было готово, и пришла пора прощаться, Анайя, едва сдерживая слезы, спросила:

– Когда мы вновь увидимся?

– Не волнуйся, это ненадолго, – Сенгтай провел рукой по ее волосам, – поверь, я не в силах потерять то, что для меня дороже всего на свете.

– Ты говоришь обо мне? – всхлипнула Анайя.

– Конечно же, о тебе!

Анайя не выдержала и, рыдая, бросилась в объятья Сенгтая, обхватив его руками за шею.

– Я боюсь за тебя, я боюсь за нас! Когда ты вернешься? Я так не хочу оставаться одна!

– Успокойся, – Сенгтай гладил ее по голове, – не надо плакать. Вот смотри, – он отстранил Анайю и достал из-за пазухи амулет в виде орла с распростертыми крыльями.

Анайя вытерла слезы.

– Что это? – спросила она.

– Это старый амулет, – ответил Сенгтай, – он помогает найти то, что ищешь. Поможет и нам.

С этими словами Сенгтай разломил амулет пополам и протянул одну половину Анайе.

– Возьми его, теперь мы с тобой две половины этого амулета.

Анайя взяла половинку орла.

– Значит, он поможет нам найти друг друга? – спросила она с надеждой в голосе.

– Да, – ответил Сенгтай и крепко обнял Анайю.

– Всегда? – снова спросила она.

– Всегда, – сказал он в ответ.

Сенгтай уехал на поиски таинственного господина Даргона, чтобы выполнить последнюю волю своего учителя. Это случилось утром одиннадцатого дня месяца быстрых ручьев 2851 года Четвертой Эпохи. Сенгтай увез с собой сердце Анайи и ее любовь. Вернет ли он то, что взял с собой, и будут ли они снова вместе?

* * *

Погруженная в свои воспоминания Анайя не заметила, как тропинка привела ее к воротам Таштака. Солнце уже коснулось верхушек деревьев, и лес готовился погрузиться в темноту наступающей ночи. Голоса птиц стихли, звери забрались в норы, а назойливые насекомые уже не кружили в теплом воздухе, наполненном ароматом цветов.

Все живое готовилось ко сну, чтобы завтра с рассветом вновь наполнить мир своим присутствием.

Анайя почувствовала усталость. Но она была вызвана не столько физическим напряжением, сколько мучительным ожиданием чего-то неизвестного и чувством безысходности.

Пройдя через ворота, Анайя встретила Агота – капитана сторожевого отряда Таштака. Он спросил ее, как она провела день и все ли у нее хорошо. Анайя поблагодарила его за внимание, ответила, что с ней все хорошо и, пожелав ему спокойной ночи, поспешила домой.

Сидя на кровати в своем домике, Анайя почувствовала себя ужасно одинокой. Ей захотелось плакать. Несколько минут она сидела, борясь с подступающими слезами, а затем достала из-под подушки половинку амулета. Она лежала на ладони Анайи как напоминание о том, кто унес ее мысли с собой. «Где же ты? Как долог будет твой путь домой?» – произнесла Анайя с грустью в голосе.

Неожиданно в дверь постучали, и Анайя, вздрогнув, вскочила с кровати. Ее взгляд заметался по комнате, словно она что-то искала. Затем, бросившись к подушке, Анайя засунула под нее обломок амулета и громким голосом произнесла: «Пожалуйста, входите!» Дверь медленно открылась, и на пороге появился мужчина лет сорока, небольшого роста, худощавый, с редкими седыми волосами. Анайя узнала в нем слугу князя Оты – Каспу. Каспа тихо вошел в дом и закрыл дверь.

– Простите меня за неожиданный визит, – сказал слуга, поклонившись, – но князь Ота просил меня передать вам его приглашение. Он хотел бы видеть вас сегодня вечером у себя, если это не затруднит вас, – Каспа снова поклонился.

– Передай князю, что я обязательно приду, – сказала Анайя, – вот только поужинаю и сразу же отправлюсь к нему.

– Хорошо, госпожа Анайя, я все так и передам, – Каспа повернулся и открыл дверь, – если хотите, я приду, чтобы проводить вас.

Анайя улыбнулась:

– Спасибо Каспа, но у тебя есть более важные дела.

– Ну что вы, госпожа Анайя, для меня это большая честь и огромное удовольствие – сопровождать такую прекрасную женщину, – ответил слуга искренне.

– Спасибо, мой друг, – Анайя взяла слугу за руку, – но я смогу дойти сама.

– Как скажете, госпожа. Но обещайте, что будете осторожны.

– Хорошо! – пообещала Анайя и вновь улыбнулась. Каспа кивнул и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Анайя слышала тихий скрип лестницы, пока слуга спускался вниз. Когда все звуки стихли, Анайя принялась готовить ужин. Голод все настойчивее давал о себе знать.

Закончив ужин, Анайя тихо покинула свой маленький уютный домик и отправилась в гости к князю Оте. Поднявшись по лестнице, она осторожно открыла дверь и вошла в полумрак комнаты князя. Пара свечей горела на небольшом плетеном столике рядом с кроватью Оты. Сам Ота лежал в кровати, и глаза его были закрыты. Анайя решила, что старый князь устал и уснул, не дождавшись ее прихода. Но лишь только Анайя повернулась, чтобы уйти, как услышала голос Оты:

– Неужели ты собираешься уйти, даже не поздоровавшись со мной?

Анайя обернулась. Ота все так же лежал в кровати, но теперь глаза его были открыты и смотрели на нее из-под густых седых бровей. Анайя прикрыла дверь и подошла к кровати. Присев на край, она взяла его руку, прижала к своей щеке и произнесла:

– Вы же знаете, что это не так, дедушка.

Ота улыбнулся:

– Милая Анайя, когда ты так называешь меня, мне становится так тепло, словно я завернут в мягкие пуховые одеяла. Твои добрые слова заставляют меня забыть о болезнях и невзгодах.

Анайя улыбнулась. А Ота продолжил:

– Ты ведь знаешь, у меня нет внуков и мой единственный сын сейчас далеко отсюда, но твое присутствие делает мою жизнь счастливой. Ах, как бы я хотел иметь такую внучку под конец жизни!

– Не говорите так, дедушка, вам еще рано об этом думать, – сказала Анайя.

Ота тяжело вздохнул:

– Поверь мне, дорогая, я не стал бы волновать тебя без причин. Я же вижу, как ты мучаешься от одиночества, как страдаешь. Был бы рад помочь тебе…, – Ота закашлялся.

– Вы уже помогаете мне, – сказала Анайя, отпустив его руки и вставая с постели, чтобы подать чашку с настоем из лекарственных трав, – тем, что скрашиваете мое одиночество, уделяя мне так много внимания.

Анайя поднесла чашку к губам Оты:

– Выпейте, это поможет вам.

Ота сделал глоток и вновь повернулся к Анайе:

– Я слишком стар, Анайя. Я чувствую, как смерть приближается ко мне. Кто знает, сколько времени осталось?

Анайя хотела что-то сказать, но Ота остановил ее:

– Я лишь хочу, чтобы ты нашла свое счастье. Если ты будешь счастлива, я смогу спокойно умереть.

– Не думайте о смерти, дедушка, вы пугаете меня! – произнесла Анайя, прижав руку к груди.

– Не бойся, дорогая, смерть не страшна. Я могу с уверенностью утверждать это, потому что прожил долгую жизнь. Я боюсь за тебя. Кто станет твоей опорой, когда я покину этот мир?

– Если вы не умрете до тех пор, пока я не стану счастлива, то я не стану искать счастья, и вы будете жить еще очень долго, – сказала Анайя и улыбнулась.

– И ты заставишь старика мучиться еще долгие годы? – спросил князь.

Анайя смутилась.

– Нет, девочка, не моя жизнь важна теперь, а твоя. Я прожил на этом свете больше ста лет и уверяю тебя – я был счастлив. Теперь пришла твоя очередь.

– Я понимаю вас, дедушка, – сказала Анайя и погладила старика по руке.

– Вот и хорошо, – ответил Ота, – а теперь давай поговорим о тебе.

– Что вы хотите услышать? – Анайя удивленно посмотрела на князя.

– Вы же все обо мне знаете.

– Может, так, а, может, и нет, – отозвался Ота, – я хоть и не встаю с постели последние два месяца, но все же вижу, что что-то изменилось.

– И что же? – спросила Анайя, смущенно опустив взгляд.

– Вот ты мне и расскажи, – предложил Ота.

Анайя не поднимала глаз, словно пыталась скрыть от князя то, что он мог заметить в ее взгляде.

Наступила тишина. Анайя смотрела на пляшущие огоньки свечей и о чем-то думала. Ота внимательно следил за ней. Он чувствовал, что она страдает, и очень хотел помочь.

– Расскажи мне о своих друзьях, – попросил князь, нарушив затянувшуюся паузу, – с которыми ты пришла сюда год назад.

– Их зовут Сенгтай и Ханами, они братья. Вы ведь знаете, – сказала она тихим грустным голосом.

– Знаю, – произнес Ота, – но есть что-то, чего я не знаю. После их отъезда ты сильно изменилась. Предполагаю, что перемены связаны именно с этим.

– Вы правы, – Анайя вздохнула и повернулась к князю, – будет лучше, если я все вам расскажу.

И Анайя поведала Оте о том, что произошло с ней за последние два года и о том, что заставляет ее так страдать и искать одиночества. Ее рассказ был подробным и красочным и, слушая Анайю, Ота все лучше понимал, насколько глубоко затронула любовь сердце этой девушки и как мучительна для нее разлука с любимым. Когда Анайя закончила свой рассказ, Ота заметил, как две слезинки скатились по ее щекам и упали на одежду. Она и сама заметила это и попыталась незаметно вытереть глаза. Однако Ота, не желая, чтобы Анайя замкнулась в своих воспоминаниях, решил продолжить разговор:

– Значит, ваш наставник господин Екои поручил Сенгтаю доставить письмо некоему господину Даргону?

– Да, – коротко ответила Анайя и снова вытерла глаза рукавом.

– Странно, – задумчиво произнес Ота, – почему же вы сразу не направились в Таулос к императору? Что заставило Сенгтая выбрать этот путь, ведущий в сторону от столицы империи?

– Не знаю, наверно, так велел господин Екои, – предположила Анайя.

– Видимо, да. Ты знаешь, – Ота тронул Анайю за руку, привлекая ее внимание, – я не говорил тебе раньше, но я много лет был знаком с господином Екои.

– Правда? – Анайя повернулась к князю. – Почему же вы не сказали мне раньше?

– В голову не приходило, что для тебя это будет так важно, – Ота пожал плечами.

– Что вы знаете о Екои? – спросила Анайя.

– Не так уж и много, несмотря на то, что мы были знакомы, кажется, целую вечность. Екои был довольно странным, можно сказать, таинственным, но одно я могу сказать точно – он был человеком добрым, мудрым и благородным.

– Да, – произнесла Анайя, соглашаясь с князем, – а еще он был чудесным целителем. Если бы он был жив, то непременно вылечил бы вас, дедушка.

Ота улыбнулся:

– Не будем об этом. Никто не в силах отвратить старость.

– Жаль, что мы не знаем ничего о господине Даргоне, – сказала Анайя после короткой паузы.

– Боюсь, что это мы ничего не знаем, а вот Сенгтай, видимо, что-то знает, – отозвался Ота.

– Вы так думаете? – Анайя пристально посмотрела ему в глаза.

– Да. Екои не стал бы посылать своего лучшего ученика неизвестно куда, чтобы найти неизвестно кого. Думаю, кое-что Екои успел рассказать Сенгтаю перед смертью, – ответил Ота.

– Тогда почему он ничего не сказал ни мне, ни Ханами? – удивленно спросила Анайя.

– Наверно, так хотел ваш учитель. Мне кажется, он заранее определил ваши пути. Ханами должен был отправиться к императору, Сенгтай – найти Даргона, а ты – остаться здесь.

– Странно, если Сенгтай был его любимым учеником, почему же он отправил его в такое опасное место как этот лес…, – Анайя пыталась вспомнить название.

– Я не сказал любимым, я сказал лучшим, – поправил ее князь.

– А какая разница? – Анайя посмотрела на старика с удивлением.

– Видишь ли, для любимых выбирают самое хорошее, а для лучших – самое трудное, – объяснил Ота.

Глаза Анайи округлились.

– Значит, – сказала она дрожащим от волнения голосом, – Сенгтай может погибнуть?

Ота тяжело вздохнул:

– К сожалению, я не знаю, о чем думал Екои, когда просил Сенгтая отправиться в лес Гакхи, но думаю, он не стал бы посылать его на верную смерть.

– А что это за лес? Почему его так боятся? – спросила Анайя, едва не плача.

Ота нахмурился:

– Я слышал о нем не много. Слышал, что когда-то там жили народы таров, великие охотники, не знающие страха. Но однажды что-то случилось, что именно – я не знаю, да и никто не знает. Это было очень давно, когда еще прадед моего прадеда не появился на свет. Тогда ходили слухи, что в лесу Гакхи поселился ужас. Все живое покинуло те места, и даже деревья не давали больше плодов. Тары бежали из тех мест, гонимые необъяснимым страхом. Они перешли Эль, пересекли равнину и поселились в лесах вдоль русла Та, подальше от этого гиблого места. Сейчас только санилы – скотоводы и землепашцы – живут вдоль берегов Эль, но даже их поселения стоят далеко от опушки мертвого леса.

– Ханами говорил, что это лес блуждающих теней, – сказала Анайя, неожиданно вспомнив его слова.

– Да, я тоже слышал это название, – ответил Ота.

– А что это за тени? – спросила Анайя.

– Кто знает, – Ота пожал плечами, – говорят, что это тени из глубины веков, тени забытых цивилизаций, затерянных в потоке времени, но точно никто не может сказать.

– А еще Ханами сказал, что никто не может вернуться из этого леса, – Анайя вся сжалась от страха.

– Когда уехал Сенгтай? – спросил Ота.

– В середине весны, – ответила Анайя.

– Видимо, в начале лета он уже добрался до Гакхи, – размышлял вслух князь.

– Что это значит? – спросила Анайя.

– Это значит, что Сенгтай уже должен был вернуться, – Ота посмотрел на Анайю и добавил, – боюсь, что если он не вернется через пол года, то не вернется никогда.

Анайя вздрогнула, и ее глаза вновь наполнились слезами. Ота взял ее за руку:

– Прости меня, но я не хочу давать тебе ложную надежду. Но не забывай и о том, что все еще может обойтись. Ты должна верить.

После полуночи Анайя вернулась в свой домик и легла в постель. Она проплакала всю ночь, уткнувшись лицом в подушку, и лишь когда первые лучи солнца окрасили небо в розовый цвет, сон завладел ею. Так начался пятнадцатый день месяца белого солнца.