Текст книги "Зимняя война 1939-1940. И.В.Сталин и финская кампания"

Автор книги: Евгений Кульков

Соавторы: Олег Ржешевский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Другую картину имели на левом фланге. Здесь была 136-я стрелковая дивизия, был хороший командир полка, тов. Младенцев, ныне Герой Советского Союза, он здесь выступал, это исключительно толковый человек, был командир 39-й танковой бригады – комбриг тов. Лелюшенко, также ныне Герой Советского Союза, 62-я стрелковая дивизия, 306-й стрелковый полк, которым командовал комбриг тов. Крюков – исключительно боевой командир полка. Кстати, здесь они напрасно завязали ссору, кто из них первый, а кто второй пришел на станцию Хеиньоки.

СТАЛИН. В интересах истины.

ЗАПОРОЖЕЦ. Если в интересах истины, то тот и другой не правы. Дело было так. Командир 23-го стрелкового корпуса тов. Акимов создал ударную группу, возложив командование этой группой на комбрига тов. Лелюшенко, здесь были части тов. Младенцева и 306-й полк комбрига тов. Крюкова, который также действовал в этом же направлении. Речь идет о ст. Илвес, а потом они перешли к ст. Хеиньоки. Вот эта группа тов. Лелюшенко и заняла станцию Хеиньоки. Так было, тов. Лелюшенко? Тов. Младенцев действовал своим батальоном. Его батальон хорошо действовал, а также и сам тов. Младенцев хорошо действовал.

СТАЛИН. Младенцев другое передавал.

ЗАПОРОЖЕЦ. Формально эту станцию заняла группа тов. Младенцева. Когда у нас зашел спор с 7-й армией, кто взял Хеиньоки, я позвонил тов. Жданову. Нам было известно, что наши войска взяли. Я отвечал за 13-ю армию. Тов. Жданов говорит, что неважно кто взял, лишь бы ее взяли, а в интересах армии это все равно.

СТАЛИН. Это очень важно, узнаешь командира, как он действовал, воспитываешь у командира правду. Это важно.

ЗАПОРОЖЕЦ. Я насчет правды должен доложить, что на фронте творились дикие вещи. Если бы здесь было время, я бы обо всем этом доложил, иногда было сплошное вранье.

СТАЛИН. Может быть, не так сказать, не вранье.

ЗАПОРОЖЕЦ. А как сказать?

СТАЛИН. Преувеличение.

ЗАПОРОЖЕЦ. Преувеличение. Никто, тов. Сталин, из командиров не докладывал без преувеличения, все докладывали в преувеличенном виде. И наоборот, иногда командиры докладывали в преуменьшенном виде, что отошли не на 700, а на 500 м. Это получается потому, что некоторые плохо читают карту. Сначала нам донесли, что Кирку Муола взяли. Потом был целый скандал. Я доложил тов. Жданову, что Кирку Муола взяли, тов. Жданов доложил тов. Сталину, а на самом деле Кирку Муола еще не взяли. Тот командир, который докладывал, неправильно читал карту и все перепутал. Мы с тов. Грендаль поехали к Кирку Муола для того, чтобы ее взять. На следующий день тов. Рубцов, боевой командир, со своими частями взял ее.

СТАЛИН. Первые сведения не принимаются, нужно проверять. Я расскажу один эпизод из прошлой войны, я тоже был комиссаром на Южном фронте. Мы взяли Орел, должен доносить командир, он ничего не доносит, был занят чем-то, где там доносить.

3 час. ночи. Ленин звонит и говорит: ничего не имеете сообщить, а у нас штаб был в Серпухове. Мы говорим: ничего не имеем, наступление идет. А он мне и говорит: есть новости – Орел взят. А я догадывался, что он взят, даже знаю, что он взят, а от командира ничего нет. Я ему говорю, а вы откуда знаете? А он мне – у меня своя связь с железнодорожниками, они мне и донесли. Почему не сообщаете? Я отвечаю, у нас это первые сведения, мы их не посылаем, ждем подтверждения. А он говорит – а, вот как у вас, это хорошо. Значит обмана не будет.

Вот так и нужно вести – иметь сведения, сообщить их и сказать, что сведения проверяются.

ЗАПОРОЖЕЦ. Так вот, почему 23-й корпус, в частности тов. Черняк из 136-й стрелковой дивизии, сравнительно легко прорвал укрепленный район? Потому что, во-первых, и главным образом, они действовали ночью. Как они это делали? Они днем долбили артиллерией, а ночью блокировали ДОТы и брали их. Тов. Младенцев брал хорошо ДОТы, он за одну ночь взял 8 железобетонных ДОТов, хотя ночью была метель, пурга. Финны считали, что мы ночью не можем действовать, а он днем нацелил части и ночью взял 8 железобетонных ДОТов. Потери у него были такие: 5 человек убитых и 8 человек раненых. Это на 8 железобетонных ДОТов, тогда как на правом фланге нашей армии, когда пытались атаковать ДОТ иногда батальоном, теряли буквально до 100 человек убитыми и ранеными.

СТАЛИН. Это было воспрещено Москвой.

ЗАПОРОЖЕЦ. Это было до воспрещения, когда было запрещено, этого не делали.

СТАЛИН. В разведку ходили табунами.

ЗАПОРОЖЕЦ. Пока в лесу идут вместе, еще ничего, но как только оторвутся немного, отдельный взвод или рота самостоятельно действовать почти не могут.

Я хотел бы доложить относительно подготовки нашей пехоты. Я считаю, что пехота у нас, если брать тройчатки, по существу не подготовлена. Кадровые дивизии – подготовлены, но что получилось с частями? Старослужащие – красноармейцы были хорошо обучены, но маскироваться умели плохо и в первых боях выбывали из строя. Красноармейцы были плохо обучены стрельбе из ручного оружия, из пулеметов, материальной части не знали и поэтому очень часто получалось – или в снегу лежит головой вниз, или по крайней мере не действует. И такой вопрос напрашивается, тов. Курдюмов. Мы все готовили очень много пулеметчиков, а с некоторых пор это дело забросили; их не учим, и только теперь тов. Щаденко организовал несколько пулеметных училищ, а вообще командные кадры пулеметчиков растранжирили куда угодно и только теперь их начинаем собирать.

Или возьмите такой вопрос, как снайперы. Что мы видим? Финны прекрасно стреляли, а наших снайперов не было. И поэтому нам приходилось по указанию Ставки, по указанию Военного совета фронта в процессе войны обучать по 8-9 снайперов в роте. Спрашивается, куда девалась большая масса снайперов, которых мы раньше готовили? А вы знаете, что мы их в полках готовили, были дивизионные сборы снайперов и не плохие люди были, были хорошо подготовленные, но на войне их теперь почему-то не оказалось. Артиллерии и авиации приходилось вывозить всю тяжесть.

ГОЛОС. Не учитывали.

ЗАПОРОЖЕЦ. И учет действительно никуда не годится. Мы знаем, как проходит комплектование. В первую очередь комплектуются войска НКВД, танковые, артиллерия и уже все то, что остается, идет в пехоту. Учет специалистов в военном комиссариате очень плохой…

СТАЛИН. Очень слабое звено военкомат.

ЗАПОРОЖЕЦ. Да, учет поставлен плохо.

ГОЛОС. С учетом плохо дело поставлено.

ЗАПОРОЖЕЦ. У тов. Батова в 3-м корпусе был двухчасовой бой. Мы потом подсчитали и оказалось, что за время этого боя артиллерия выбросила 6500 снарядов.

СТАЛИН. Молодцы.

ЗАПОРОЖЕЦ. Молодцы.

СТАЛИН. Только маловато.

ЗАПОРОЖЕЦ. Зато пехота всего выпустила 6 тыс. патронов.

СТАЛИН. Оно так и будет.

ЗАПОРОЖЕЦ. А почему?

СТАЛИН. Некого стрелять было.

ЗАПОРОЖЕЦ. Потом, когда мы подсчитали убитых финнов, то из 100 человек 95 оказались убитые снарядами. Это, конечно, нормально, потому что артиллерия действовала хорошо.

Пополнение, которое нам прислали (маршевые батальоны), было в плохом состоянии. Во-первых, возрастной состав не подходил. Приходилось беседовать с ними, они говорят: "Неужели всеобщая мобилизация в стране, мы имеем по 45 лёт и считаемся рядовыми бойцами, а молодежи у нас много". Кроме того, они были плохо обучены и с ними пришлось очень много возиться для того, чтобы привести их в порядок.

МЕХЛИС. Это от системы приписки зависит.

ЗАПОРОЖЕЦ. Младших командиров, по существу, не было. Плохо обстояло дело со средним комсоставом, младшими лейтенантами, старшими лейтенантами. Командиров батальонов, капитанов почти не было, только в 136-й стрелковой дивизии.

Несколько замечаний о работе штабов. Штабы лучше действовали у нас, чем на полевых учениях. Но вообще работа штабов заставляет желать много лучшего, потому что, как правило, они отставали от жизни. Возьмите такой вопрос, как сводки, само содержание сводок. Несколько раз мы с командармом ругали нашего начальника штаба. Как напишет сводку штаб, то прямо читать ее смешно. Тов. Смородинов говорит: "Опять ваш штаб нам сводку прислал – ни уму, ни разуму". Посмотришь и самому стыдно. Не умеют по-человечески толково написать сводку. Вообще надо прямо сказать, что наши сводки – одно убожество. Наши штабы отстают от жизни и часто теряют связь с частями. И когда провода порвутся, больше другой связи почему-то нет.

В части радиостанций. Надо сказать, что они просто игнорировались, а кое-где их бросали на дороге.

ГОЛОС. Радиостанции хорошо работали.

ЗАПОРОЖЕЦ. Но ими очень плохо пользовались, я сам видел много радиостанций, валявшихся на дороге.

Вот один пример из работы штабов, может быть не совсем удачный. Мы считали, что штабы во время подготовки должны действовать как орган в целом, но потом, когда нужно проверить подготовку войск на главном направлении удара, проверить работу нижестоящих штабов, то в вышестоящих штабах на месте должны остаться работники в минимальном количестве, остальные же должны пойти и проверить, что и как делается в нижестоящих штабах.

СТАЛИН. Мы сами виноваты, у нас штабная работа не ценилась. Теперь только поняли, что без штаба работать нельзя.

ГОЛОС. Штаб нужен артиллерии, авиации. СТАЛИН. Как же, без этого нельзя.

МЕРЕЦКОВ. Нужно готовить не в кабинете, а в поле, со средствами связи.

СТАЛИН. И там, и там.

ЗАПОРОЖЕЦ. О работе разведывательных органов. То, что мы не знали линии Маннергейма как следует, – это относится прямо или косвенно к работе Разведуправления Красной Армии.

У нас там кадры не совсем подходящие, я буду говорить о том, что видел в 13-й армии. Здесь правильно тов. Проскуров поставил вопрос, что ими надо заниматься как следует. Вот я приведу такой пример: присланный начальником разведотдела армии полковник Дягилев какой-то странный человек. Во-первых, у него мания величия, что он самостоятельный работник, также, между прочим, и с авиацией получается в армии, когда командующий ВВС подчинен и тебе, и другому, и третьему. Дягилев говорит, что я подчиняюсь 5-му управлению. На этом основании он сам организовал разведку, на глубину 65 км в тыл противника выбросил группу в 12 красноармейцев в красноармейской форме, причем не доложил Военному совету армии и, как нужно было ожидать, эти 12 человек не вернулись.

СТАЛИН. Вы его не арестовали?

ЗАПОРОЖЕЦ. Отстранили от должности. Тов. Тимошенко и тов. Жданов утвердили, а дальше я не знаю, он ушел в распоряжение тов. Проскурова.

ГОЛОС. Он был слушателем академии.

ЗАПОРОЖЕЦ. Много было самострелов и дезертирства.

СТАЛИН. Были дезертиры?

ЗАПОРОЖЕЦ. Много.

СТАЛИН. К себе в деревню уходили или в тылу сидели?

ЗАПОРОЖЕЦ. Было две категории. Одна – бежала в деревню, потом оттуда письма писала. Я считаю, что здесь местные органы плохо боролись. Вторая – бежали не дальше обоза, землянок, до кухни. Таких несколько человек расстреляли. Сидят в землянке 3-5 человек, к обеду выходят на дорогу, видят идет кухня, возьмут обед и опять в землянку. Когда появился заградительный отряд НКВД, он нам очень помог навести порядок в тылу, до этого с тылом было тяжелое положение. Вот был такой случай в 143-м полку. В течение дня полк вел бой, а к вечеру в этом полку оказалось 105 самострелов.

В одном полку 105 человек самострелов.

СТАЛИН. В левую руку стреляют?

ЗАПОРОЖЕЦ. Стреляют или в левую руку, или в палец, или в мякоть ноги, и ни один себя не изувечит.

СТАЛИН. Дураков нет. (Смех).

ЗАПОРОЖЕЦ. О похоронах убитых. У нас в 13-й армии долго продолжалось такое положение, когда убитых бойцов и командиров хоронили не очень хорошо – просто в штабеля складывали, и они лежали по два-три дня. Пришлось написать два приказа, чтобы это дело упорядочить.

СТАЛИН. Это позор.

ЗАПОРОЖЕЦ. Я слышал указания тов. Сталина, что командиров надо хоронить отдельно.

СТАЛИН. Памятники им надо поставить.

ЗАПОРОЖЕЦ. А там среди убитых были начальники штабов дивизий, командиры полков.

Бойцов пехоты надо облегчить, потому что тяжелое положение с ранцами. Зимой валенки на ногах, сапоги привязаны, за плечами лыжи.

Вопрос о пище, подвозе пищи к бойцу. Нельзя кухню возить на фронт, а то получается такая история: привезут кухню – и образуют народное гуляние. Это в 500– 700 м от противника. Люди выходят и гуськом плетутся к кухне.

О спецпайке.

СТАЛИН. Что это за спецпаек?

ЗАПОРОЖЕЦ. Это водка и сало, я не знаю, почему это называется спецпаек.

У нас в 13-й армии инфекционных заболеваний не было, и гриппа не было. Спецпаек помог. Условия такие, к ДОТу пролезает группа красноармейцев и с утра до вечера там. Мы сейчас же на саночки навалим по 100 г водки и сало, и люди согреваются.

СТАЛИН. В морозное время нельзя иначе.

ЗАПОРОЖЕЦ. О сухарях. С хлебом так получалось, бойцы говорили: нужно сложить его, 40-мм пушку зарядить и разбить, так как хлеб замерзал. Это невозможное дело. А сухари – удобное дело.

СТАЛИН. Это вековой опыт крестьянина, и армия его позаимствовала, а "свиньи" растоптали.

ЗАПОРОЖЕЦ. Последний вопрос такой. У нас с пехотой получилось плохо, потому что тройчатки злополучные подводили.

СТАЛИН. 123-я дивизия тройчаточная?

ЗАПОРОЖЕЦ. Тройчаточная.

МЕРЕЦКОВ. 136-я дивизия тоже тройчаточная.

ЗАПОРОЖЕЦ. Нет, я сейчас скажу. Возьмем 136-ю дивизию. Тов. Черняк и Хромов эту дивизию отмобилизовали в сентябре. Сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь сколачивали. Я принципиально не против этого, но нужно дать возможность подготовиться. Тройчатки себя не оправдали.

СТАЛИН. Командир дивизии был бы хорош.

ЗАПОРОЖЕЦ. Совершенно правильно. Пришли 4-я и 8-я дивизии из Белоруссии. Я должен сказать, что это были плохие дивизии.

СТАЛИН. 44-я дивизия кадровая, а командир плохой.

ЗАПОРОЖЕЦ. Мы сняли командира и комиссара. Командиром 4-й дивизии был назначен тов. Музыченко. Через 15 дней эту дивизию мы снова пустили в бой у р. Вуокси – дивизия стала неузнаваемой.

СТАЛИН. От командира все зависит.

ЗАПОРОЖЕЦ. Здесь сидит тов. Рубцов, командир 8-й дивизии, хороший командир, его недавно назначили командиром, старого сняли как бездельника. Комбриг тов. Рубцов буквально через 10 дней подобрал себе состав, привел людей в порядок, и после этого дивизия дралась замечательно.

СТАЛИН. Рубцов награжден?

ЗАПОРОЖЕЦ. Так точно, награжден. Я считаю неправильной систему Генштаба разрушать дивизии на самом фронте. Нужно кадры сосредоточить в одном месте. Сейчас они находятся в распоряжении тов. Щаденко, Генштаба и ГУКА. Я сегодня получил одно распоряжение от ГУКА откомандировать одного командира. Растаскивают дивизии, а потом приказывают дивизию отмобилизовать. 8-я дивизия имела два полка и легкий артиллерийский полк. Эта дивизия была подвижной. Как можно идти такой дивизии в бой без гаубичного артполка и без одного стрелкового полка?

Или потом прислали мотострелковую дивизию. Все пришли на трехтонных машинах. Кузни, патроны – все на машинах. Они не всегда могли двигаться за батальоном, где может проходить только лошадь. На фронте мы дали им машины, лошадей.

СТАЛИН. А летом как?

ЗАПОРОЖЕЦ. Не знаю. Это другой вопрос.

СТАЛИН. Могла быть и летом война.

ЗАПОРОЖЕЦ. В 17-й стрелковой дивизии был гаубичный полк, дивизию послали на фронт, а ее второй гаубичный полк почему-то отдали другой дивизии. Непонятно, почему?

СТАЛИН. И это есть.

ЗАПОРОЖЕЦ. Относительно щитков. Во-первых, у нас в армии эти щитки многие красноармейцы называли ЛБТ (личный бронетанк). Там, где была возможность, а возможность эта была у тов. Батова, там действовали со щитками. У него почти весь корпус брал ДОТы при помощи щитков. Мы много ДОТов брали щитками, находясь в 50– 100 м. Никаких трудностей для нас это не составляло, но многим сохранило жизнь. Докладываю, что пока блокировали без щитков были большие потери, а со щитками – меньше потерь.

У тов. Акимова щитки не подходили, там было большое расстояние, а у тов. Батова они сыграли свою роль. Я кончаю. У меня есть предложения, которые я после доложу, в комиссии. Тов. Хрулев, плохо работает Военторг. Командиры на фронте не могли купить знаков различия, и потому многие их не имели.

КУЛИК (председательствующий). Слово имеет тов. Мамсуров.

МАМСУРОВ (полковник, работник 5 управления)

Я командовал особым отрядом лыжников 9-й армии. Прежде чем сказать по вопросам, о которых я хотел бы говорить, мне хочется остановиться на таком моменте. Я слушал выступление тов. Чуйкова, и мне непонятно, почему тов. Чуйков на вопрос тов. Сталина ответил неправдой. Я думаю, что из всех, кто был в 9-й армии, мало кто знал, кто командующий в этой армии. Думаю, что 90% командного состава до сих пор не знают, кто у них был командующий армией. Мне кажется, что такое положение, когда членом Военного совета армии назначен зам. наркома, немножко было неправильное положение и оно отражалось на роли командующего. Когда командующий вынес решение по вопросу использования отряда, оно оказалось недействительным с приходом члена Военного совета армии. Вообще в штабе армии говорили, что зам. наркома здесь хозяин, а командарм не может решать вопросов.

МЕХЛИС. Может быть вы назовете это решение.

МАМСУРОВ. Начальником штаба армии тов. Никишовым мне было передано приказание Военного совета армии идти на выручку 54-й дивизии. Мне было сказано, что я должен взять из лыжных батальонов людей на усиление своего отряда. Командующий армией мне дал это приказание в своем кабинете. Вы вошли и сказали: "Ни одного человека не дам!" А я уже получил приказание. Командующий армией встал и сказал: "Товарищ зам. наркома, вы сказали, что не дадите ни одного человека!"

МЕХЛИС. Ничего подобного, от начала до конца сплошная, сплошная ложь.

МАМСУРОВ. Тов. Чуйков и Никишов могут подтвердить.

МЕХЛИС. Я знал, что тов. Проскуров посылает вас и чтобы выяснить положительные стороны отряда, поручил тов. Рыкову созвать совещание и доложить о положительной работе отряда. Это все клевета, я вас видел один-два раза.

МАМСУРОВ. Мне клеветать нечего. Я говорю то, что есть.

МЕХЛИС. Это сплетня.

СТАЛИН. Мамсуров говорит правду. Нам нужно уважать то, что говорит товарищ, работающий на фронте. Мне говорил об этом же один товарищ. Назвать его?

МЕХЛИС. Хорошо было бы назвать.

СТАЛИН. Я не буду называть, он сказал нам. Я был, Молотов и Ворошилов.

МЕХЛИС. Говорить надо в открытую.

СТАЛИН. Рычагов.

МЕХЛИС. Почему же он с трибуны ничего не сказал?

СТАЛИН. С трибуны он говорил по другим вопросам.

МЕХЛИС. Он хотел сбросить станковые пулеметы 54-й дивизии, я сказал, что против этого, и думаю, что правильно.

СТАЛИН. Рычагов – член Военсовета, человек способный и наблюдательный, и он сказал, что Чуйков не командует. Он так и сказал.

МЕХЛИС. Неправду говорит.

СТАЛИН. Я потом его в упор спросил, как Мехлис – мешал командовать или нет?

МЕХЛИС. Мы с Чуйковым говорили, что я здесь выступаю не как зам. наркома, а как член Военного Совета армии, и власть зам. наркома я использовал только для одной цели. Армия не имела штабных работников, пополнения. Снабжение было преступно плохо поставлено. Я обращался в центральный аппарат для укрепления аппарата армии. В этой части я пользовался правами зам. наркома. Я прямо сказал тов. Чуйкову, что я здесь член Военного совета. Если кто мне представлялся как к зам. нарком, то я ему обязательно говорил, чтобы он представлялся к командующему.

СТАЛИН. О клевете не может быть и речи. Тов. Мамсуров говорит, тов. Рычагов говорил и мое такое мнение. Я должен сказать, что у нас собирался Военный совет и мы с тов. Ворошиловым были такого же мнения.

МЕХЛИС. Не было основания жаловаться.

МАМСУРОВ. Я считаю, наряду с теми вопросами, о которых здесь говорилось, один из основных вопросов – вопрос о командном составе и его командирской роли, на который надо обратить внимание. Я в 9-й армии сталкивался главным образом с таким звеном командного состава: командиры рот, командиры батальонов и пришел к выводу, что надо немедленно обратить внимание на этот вопрос, принять по этому вопросу решительные меры.

МЕХЛИС. Я могу дать справку. Был единственный случай, где я запретил посылать разведчиков без меня. Начальник разведывательного отдела послал людей за кордон, он послал 20 человек, из них ни один не вернулся. Я сказал, что каждый человек, который поедет за кордон, должен быть представлен мне, я хочу его видеть. 20 человек, которые были отправлены за кордон, не вернулись.

СТАЛИН. Вы не имели права единолично распоряжаться.

МЕХЛИС. Я не единолично распоряжался. Я сказал, что я должен заниматься этим делом, и это прямая обязанность члена Военсовета.

МАМСУРОВ. Я считаю, что этот вопрос надо решить серьезно. Мы должны решить этот вопрос не формально, не муштровкой делать, нужно учить людей. Мы должны иметь командиров грамотных, культурных людей. Я имел человек 10 лейтенантов из Тамбовского училища. Должен сказать, что эти люди не были командирами. Они даже бойцами не могли быть. Первые действия показали, что командиром взвода, группы мог быть не лейтенант, а красноармеец – боец, который уже имеет двухнедельный опыт. Хотя они были очень вымуштрованы, добровольцам – ленинградским физкультурникам далеко было до них, но в боевой обстановке они даже не знали хорошо компаса, не знали карты. В бою они боялись, а в тылу были хорошими командирами.

Я видел на практике ненормальное положение в работе целого ряда командиров батальонов, когда я шел на лыжах выполнять задачи. Так, у командира батальона человек 10 стоит и контролирует его работу, и неизвестно, кто из них командир батальона или командир части: тут представитель штаба дивизии – если не два, так три, представитель штаба корпуса, представитель ПУАРМа, представитель газеты армейской, в общем человек 10 наберется и командир батальона. Вот я знаю два случая, когда командир отходил в сторону и мне говорил, я не знаю, что делать, бросить часть, пусть сами командуют. Вот такое положение имеется.

ГОЛОС. Это правильно.

СТАЛИН. Вы расскажите относительно работы в тылу у противника. В Испании, говорят, вы неплохо работали. Как тут у вас получилось? Про свою работу расскажите.

МАМСУРОВ. Хорошо, я расскажу.

Теперь вопрос о нашей оборонной подготовке. Тов. Сталин говорил, что надо наш народ держать в состоянии постоянной мобилизационной готовности. Я считаю, что в этом деле Осоавиахим и, в частности, существующие у нас спорторганизации плохо выполняют это указание тов. Сталина. Возьмите вы спорт. У нас сильно развит футбол, десятки тысяч людей идут посмотреть на футбол, а я считаю, что футбол никакой пользы не приносит для обороны нашей страны.

ГОЛОСА. Это неверно.

МАМСУРОВ. Я считаю, что нужно развивать массовый спорт по бегу вместо футбола, а то получается так, что 10 человек играют, а вся масса стоит и хлопает, болеют за это дело. Надо развивать лыжный спорт, уделять главное внимание оборонным видам спорта.

Я упускаю остальные вопросы, по которым хотел говорить, но считаю необходимым остановиться на одном вопросе, который необходимо будет решить, потому что он долго тянется, это вопрос о создании специальных частей в нашей армии, в округах. Эти части я должен прямо назвать, что это диверсионно-партизанские отряды, поскольку они этим путем действовали. Опыт у нас в этом направлении есть, на наших границах у противников такие части имеются и создаются, в частности у финнов были, мы сами испытали их действия.

На Дальнем Востоке в Маньчжурии эти отряды также имеются и они имеют форму нашей Красной Армии и готовятся под руководством японских офицеров, – целые батальоны, задачей которых является во время войны пойти к нам в тыл и действовать, прикрываясь нашей формой и оружием. В составе этих батальонов имеются белогвардейцы.

Вот я действовал, например, по Испании. Я считаю, тов. Штерн и Кулик могут это подтвердить, – эти части, которые были там сформированы и действовали в тылу, принесли огромнейший вред противнику. Эти части были нами созданы и сколочены и являлись до самого последнего момента верной опорой Центрального комитета Испанской компартии. Больше того, эти части были основным ядром, которое помогло нашим людям выехать оттуда в тяжелый момент поражения республики. Этими частями было уничтожено в тылу противника огромное количество грузомашин, паровозов, вагонов. Захвачено в плен много офицеров, ликвидированы легковые машины, главным образом с офицерами на дорогах в тылу, сотни машин. Это большое дело. Между прочим создание этих частей и их работа проводилась при большом сопротивлении фашиствующих генералов Республиканской армии.

КУЛИК (председательствующий). Скажите о нашей армии.

МАМСУРОВ. Благодаря тому, что тов. Проскуров выехал на фронт, это дело было проведено и у нас. К этому делу некоторые командующие отнеслись хорошо – тов. Мерецков, Штерн – и мы к концу января тоже создали несколько отрядов, которые сделали прекрасные дела. Я выехал с таким же отрядом в 9-ю армию, взял ленинградцев-добровольцев и студентов института физкультуры. Я получил задачу выйти на помощь 54-й дивизии. Вышли ночью на машинах, а потом прошли на лыжах за сутки 68 км и дошли до места действия в тылу противника. Погода была очень холодная. Я решил, что идти прямо на противника всем отрядом – это значит, что со мной может случиться неприятная история. Я должен был выяснить, что передо мной есть, что есть у противника, тем более, что в этом районе о противнике нам ничего не было известно. И вот начал прочесывать, начиная от линии границы или фронта. Группы отряда работали на удалении вначале до 40 км, затем до 80 км и догнали до 120 км. На удалении до 120 км в глубину действовали группы и разведывали полосу, примерно, шириной в 150 км, если брать веерообразно.

СТАЛИН. Сколько было вас всего?

МАМСУРОВ. Около 300 человек. Очень много времени отняла полоса, начиная от левого фланга 44-й дивизии и непосредственно до Кухмониеми и Соткамо. В этой полосе на удалении 100 км ни противника, ни населения абсолютно не было. Но вся эта территория потребовала для ее прочесывания и разведки много времени. Мне было сказано в штабе армии, что в этой полосе от Пуоланка идет основная линия связи с Кухмониемской группой противника и мне надо было разведать этот район. Работать там потребовалось недели три, потому что выход одной группы на удаление до 100– 120 км требовал 5-6 дней.

Должен сказать, что несмотря на очень сильные морозы и что отряд почти все время жил в лесу на снегу, в отряде было только три случая обмораживания 1-й и 2-й степени, больше не было. Затем, когда группа наткнулась на противника в районе Кухмониеми, тут произошло нечто интересное. Группы действовали непосредственно в тылу 25-го пехотного полка противника, 65-го, 27-го пехотных полков, 9-го артиллерийского полка. В тыл противника вышли наши люди, несколькими группами. Одна группа была на расстоянии 2– 3 км от Кухмониеми, налетела на деревню, уничтожила пункт радиосвязи, несколько солдат и офицеров, а также две подводы с ручными взрывателями от мин, и ушла. Другая группа действовала в 12 км восточнее, засела на дороге, захватила одну машину, вторую, третью, перебила около 20 человек – в основном средний и младший комсостав, захватила их оружие, документы, подожгла машину, уничтожила линию связи и ушла. То же самое делали и другие группы.

Когда тов. Запорожец выступал и говорил, что у них 13 финнов действовали в тылу, это показывает, как неприятно иметь в тылу у себя подобные группы. На фронте 9-й армии появилось несколько белофиннов, и они, перейдя нашу границу на 2– 3 км, срезали один телефонный столб, который связывал пограничные заставы. У наших была паника, что здесь шныряет банда финнов, и говорили Бог знает что о них. Представьте себе, что делалось тогда у финнов после нашей работы у них в тылу. У нас был радиоприемник-колхозник, который был дан нам ПУАРМом, мы слышали финские передачи о действиях нашего отряда на русском языке. Они говорили, что целые батальоны парашютных десантов сбрасываются русскими, видимо, думали, что на такое удаление наши люди пройти не могут. Они кричали о новых видах военных действий и т.п. Видимо, мы им порядком были неприятны.

Затем 18 февраля прилетел начальник разведывательного отдела армии и отдает приказание, что к 23-й годовщине Красной Армии надо преподнести большой подарок. Я говорю, что может быть лучше этот подарок преподнести после празднования, меньше будет у финнов бдительности. Он со мной не согласился, нет, говорит, приказываю. Послали группу в 50 человек восточнее Кухмониеми на помощь 54-й дивизии. Эта группа в 50 человек погибла, причем должен сказать, что эта группа была целиком из красноармейцев, остальная часть нашего отряда состояла из ленинградских добровольцев. Пленные, которые были потом захвачены нами, говорят, как раз часть из них участвовала в уничтожении этих людей, что наши люди три дня вели бой, будучи совсем окружены, ни один из наших не сдался в плен, три человека, оставшихся в живых, в последний момент сами себя взорвали гранатами.

Одновременно другая часть отряда пошла западнее Кухмониеми, разделившись на отдельные группы. Эти группы направились для того, чтобы перерезать шоссейную дорогу Каяани-Кухмониеми. Одна из групп напала на штаб 9-й пехотной дивизии противника. Должен сказать, что до этого мы говорили, что в этом районе имеется штаб или что-то похожее на крупный штаб. Но в штабе 9-й армии тогда не обратили внимание на эти наши данные, считая, что штаб 9-й пехотной дивизии противника находится в другом месте, между тем это было неверно. Группа в количестве 24 человек очутилась в расположении войск противника, куда она вошла ночью. Находясь в расположении войск противника – группа сама обнаружила это только на рассвете -группа, увидев, что кругом замаскированные бараки, полные солдат противника, и обнаружив тут же недалеко наличие крупного штаба, сама зарылась в снег и решила ждать ночи, чтобы напасть на штаб. Однако группа была случайно обнаружена в 16.00 из-за нечаянного выстрела, один из товарищей очищал автомат от снега.

Тут начался бой (24 человека) против полка пехоты и затем командного состава штаба и авиации, которая была расположена там. Группа вела бой с 16.00 до 2 час. ночи. Наших было убито 14 человек, ушло 8, они отошли с боем и соединились с другими группами, действовавшими правее.

ПРОСКУРОВ. Что было сделано?

МАМСУРОВ. Был убит секретарь комсомольской организации и другие. Люди, которые участвовали в этом бою, вели бой из маузеров и автоматов и были одеты в финскую форму, как и весь отряд. Каждый из них уничтожил не менее 8-10 белофиннов, главным образом офицеров, которые лезли напролом, около 100 трупов противника осталось там. Мало того, когда оставшаяся часть группы вышла на лед озера к островам, куда им нужно было отходить, то группа летчиков противника перерезала им дорогу. Есть основания думать, что нашей группой был убит крупный финский начальник, поскольку у него была хорошая одежда, красивая сумка, золотые часы. Почти вся эта группа противника нами была перебита. Насколько финны были в этот момент охвачены паникой, говорит тот факт, что они начали вести артиллерийский огонь неизвестно по кому, во все стороны.