Текст книги "Аромат убийства"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Я как то...

Анька на полном серьезе растерялась.

– Я как то не подумала об этом.

– Думать надо.

– Может быть..., – теперь задумчиво тянет она.

– Черт возьми. Ты не можешь хоть сегодня отвлечься от своей науки и посидеть со мной...

– Не могу, Сереженька, мне еще с литературой посидеть надо. Вон сколько журналов нанесла. Я еще литературный обзор не делала, а до защиты полтора месяца осталось. Не сердись.

Она ласково меня треплет по волосам.

– Ладно, занимайся.

От нечего делать, начинаю разбирать свою книжную полку. За два года набралось много книг и все вперемешку. Пытаюсь собрать их хоть по авторам и красивые корешки выставить на обозрение. На пол выскакивают три дискеты. Ничего себе? Это те, что я привез из своего неудачного путешествия в Америку и обратно, а потом сунул между книг и забыл. Я так еще и не посмотрел, что там.

– Аня, я сейчас.

Срываюсь с места и бегу к двери.

– Ты куда?

– В институт. Мне нужно в вычислительный центр.

– Серега, тебе чего? – недоуменно смотрит на меня аспирант Гоша Голдблюм.

– У тебя свободная ИБМка есть?

– Ишь чего захотел. Конечно нет.

– А твоя?

– Моя? Занята. Я на ней работаю.

– Гошенька, срочно просмотри три дискеты.

– Ты что? Мне же надо все снимать...

– Не тяни. Я тебя, черта, всегда выручал, а ты мне не хочешь в малом уступить.

– Ладно, давай их сюда.

Гошке не хочется со мной ссорится, как-никак мы играем в сборной команды по волейболу и часто с ним стоим на поле в паре.

Он впихивает первую дискету и на экране появилась сетка наименований. Он судорожно бьет толстыми пальцами по клавишам и разводит руками.

– Что такое?

– Пароль нужен.

– Какой пароль?

– Я не знаю.

– А я тем более. Посмотри остальные.

Он бегло проверяет остальные дискеты и разочарованно отдает мне.

– Ничем не могу помочь.

– А кто может это сделать?

Гоша в затруднении. Потом обрадовано ведет пальцем по комнате.

– Только если вон та девушка. Видишь шкаф, за ним стоит ИБМка, она на ней работает.

– Девушка?

– Не боись. И среди девчат есть нормальные люди. Отличный хакер. Иди к ней. Ее звать Галя.

Волосы у Гали длинные, светлые и все в кудряшках. Она поднимает на меня усталые светлые глаза и недоуменно смотрит.

– Вы Галя?

– Вроде меня все так с рождения зовут.

– Меня к вам направил Гоша Гольдблюм.

– А вы кто?

– Ой, простите. Меня звать Сергей. Сергей Сомов. Я учусь здесь, на третьем курсе химфака.

– Сомов? Это не тот ли Сомов, который был два года назад на Юге? Вас еще это... ну тогда многие ребята погибли...

– Да, я там был.

Она изучает мое лицо.

– Это такая трагедия.

– Давайте лучше не будем об этом...

– Почему не будем? Будем. Там был мой брат...

– Простите. Как ваша фамилия?

– Медведева.

– Так Виктор ваш брат?

– Да.

– Мы с ним подрались перед этой трагедией?

– Из-за Ани?

– Нет. Из-за волейбола.

Я вижу она не понимает. Ее глаза с удивлением смотрят на меня.

– Понимаете, Витя перед игрой... ну во общем...

– Выпил...

– Да. Мы проиграли эту игру и поссорились. Я обвинил его в проигрыше.

– Что было потом?

– В больнице его поселили со мной в палате и там он... заболел.

– Почему же он заболел, а вы нет?

– Мне врачи потом сказали, что у меня необычная кровь.

– Но Анька то вылечилась?

– Вылечилась. Она выглядела гораздо лучше, чем все остальные, мы с ней бежали из больницы и я... вымочил ее в озере.

– Как это?

– У нее была очень высокая температура и чтобы ее сбить, я засунул Аню в холодное, горное озеро.

– А Витю, можно было спасти?

– Не знаю. Он был очень плох.

Она молчит и я уже подумывал как бы ускользнуть с этого места. Черт с ней с этой дискетой.

– Так зачем вы меня искали?

– Мне нужно расшифровать диски. Они мне достались, как продолжение трагедии на юге. Я обратился к Гоше, но он не мог вскрыть ни один диск, они хорошо защищены.

– Дай сюда.

Она вводит одну дискету в машину. Долго перебирает клавиши.

– Забавно. Если вы мне доверитесь, то оставь одну дискету, я с ней поработаю.

– Хорошо. До свидания.

Она не ответила, была уже слишком увлечена циферками бегающего экрана.

На следующий день, после занятий в институте, меня попросили зайти к профессору Лебединскому. Крупный человек с чуть подстриженной бородкой, сидел в своем кабинете и похлопывал пухлой рукой по папке.

– Чем занимаетесь, молодой человек?

– Учусь.

– Хм... Все учатся. Вы кажется с Анной большие друзья?

– Да.

– У Анны светлая голова. Вот только рук ей в помощь не хватает. Жалко мне девушку, вкалывает как лошадь. Как вы считаете, это справедливое распределение, когда один пашет, а другой ложкой машет?

– Вы мне предлагаете, чтобы я ей помог?

– Хотелось бы.

– Честно говоря, я синтезом ароматов совсем не хочу заниматься, а если это так необходимо, то помощницу для Ани всегда можно найти среди студентов, которым хочется после окончания института застрять на кафедре. А вот заниматься применением таких изобретений как у Ани, это уже другая статья и может я возьму эту тему, если мне разрешат, в следующем году для будущего диплома.

– Так– так. В вашем рассуждении вообще то есть здравый смысл, каждый ищет свою линию... но я считаю, вам надо продумать как выполнить эту идею уже сейчас. До диплома год с лишним, а материал надо собирать заранее.

– К сожалению, у меня пока конкретной идеи нет. Все о чем мы здесь говорим, общие предпосылки.

– А мне сообщили, что вы хотели бы заняться исследованием действия ароматов Аниного компонента на людях?

– Неужели она вам об этом рассказала?

– Так идея то великолепная. Действительно, если насекомое чует необычный аромат за десятки километров и это возбуждает его половой инстинкт, то естественно, возникает вопрос, значит такие же или другие ароматические вещества в других количествах могут также воздействовать на человека. Мы из литературы знаем, что твердые химические компоненты способны влиять на его психику и они уже применяются на практике, а вот с арматами сложнее. Может Анины разработки как раз и позволят сделать это.

– Профессор, можно я подумаю?

– Думайте, молодой человек, думайте. Это ваше пожизненное кредо, думать.

Галина встретила меня взволновано.

– Сергей, я вскрыла дискету, но то что я увидела потрясло меня. Где ты ее достал?

– Зачем тебе знать.? Это другая история и она явилась продолжением трагедии на юге.

Она застыла и округлила глаза.

– Вот как..., понимаешь..., я испугалась, там на каждом документе все грифы "секретно" и "совершенно секретно". Неужели остальные дискеты такие же?

– Думаю такие же.

– Ты хочешь увидеть, что я вскрыла?

– Хочу.

– Пошли в вычислительный центр.

Документы действительно уникальные. Это заключение государственной комиссии о нарушении экологического равновесия в бухтах Медвежий и вдоль побережья Охотского моря. Гниющий атомный флот в бухте привел уже к изменению морской и животной фауны вокруг и как результат, мутанты рыбы, морские ежи и звезды, появление и большой рост темно зеленых морских водорослей. Побережье тоже выглядит не очень привлекательно. Свалки, органические и неорганические отходы заполнили когда то цветущие пляжи, а вдоль морского побережья паслись озера мазута и нефти. И опять изменение животного мира и чудовищный рост водорослей. Заключение комиссии просто потрясает. Она предлагает запрет ловли рыбы вблизи побережья и ликвидации бухты Медвежий.

– И что ты с этим будешь делать? – спрашивает меня Галя.

– Не знаю. Одно только мне известно, эти три дискеты стоили жизни многим десяткам людей.

– Можно я посмотрю, что в других?

– На, возьми.

Она поспешно берет дискету и вводит в машину. Побежали ряды и колонки цифр, Галина взламывала пароль. Через пятнадцать минут выплыл первый документ. Мы склонились над текстом.

"Совершенно секретно"

Министерству торговли СССР

Главному начальнику управления.

Сметанину С. Г.

В связи с запросом японской стороны о продаже строительных отходов, для возведения искусственного грунта возле порта Кобе, от минатоммаша поступило предложение. Продать строительную свалку в районе речки Уга, общим объемом полтора миллиона тонн. Переделать документы о происхождении свалки и представить их для продажи японской стороне.

Начальник 4 управления минатоммаша

Холмогоров.

Для справки: Отходы на реке Уга вывезены из-под Иркутска, после крупнейшей аварии на объединении "Маяк" в 1967 году и сейчас имеют общий фон от 200 до 800 мр/с."

Галя открывает следующие документы.

– Сережа, здесь перечень иностранных покупателей ядерных отходов и даже компонентов, объемы поставок и копии документов.

– Да. Недаром мне один человек говорил, что если эти документы опубликовать, то они произведут взрыв атомной бомбы на земном шарике.

– Что ты с ними намерен делать?

– Не знаю.

Она возвращает мне дискеты.

– Возьми и спрячь. Да так, чтобы никто никогда не узнал.

– Я послушаюсь твоего совета.

– Что ты завтра вечером делаешь?

– Если бы я знал. Мне в пять часов надо встретится с Лебединским, а потом... либо он меня загонит на кафедру, либо я свободен.

– А сегодня?

– Сегодня? Ты мне что то хочешь предложить?

– Я хочу услышать от тебя до конца всю историю, что произошла с тобой на юге.

– Стоит ли тебе ее выслушивать? Ты же видела какие там документы. Я не могу тебя вмешивать в эти события. Это в дальнейшем может плохо кончится.

– Но ведь мой брат погиб...

– Моя история делится на две части. Первая часть, когда все умирали в больнице и вторая, когда я достал эти дискеты. Первую часть ты знаешь, вторую... знать тебе не обязательно.

Она обижено вздернула голову.

– Как знаешь...

Галя собирает некоторые бумаги со стола и не попрощавшись уходит.

– Так что решили, молодой человек? – профессор изучающее смотрит на меня.

– Я согласен, профессор.

– Долго вы все взвешивали.

– Мы все разные, профессор, одни мыслят как метеоры, другие долго взвешивают, когда появляется необходимость решать свою судьбу.

– Хорошо сказали, молодой человек, теперь приступайте к работе. Вот необходимая вам литература, – он похлопывает по стопке книг и журналов на углу стола, – берите и действуйте.

– Но здесь все на английском...

– Так учите же черт возьми. Не приучайтесь с самого начала привлекать нянек.

Я забираю стопку и, понурив голову, ухожу. Второй раз я накалываюсь на слабом знании английского языка.

Начались кошмарные дни. Утром учеба, вечером, или кафедра, или английский язык. Забросил вечеринки, гулянки, но однажды...

Это было перед самой защитой Ани.

– Привет, Сережа.

– Валя?

Она одета в костюм деловой женщины с небольшим портфелем в руках. Сейчас между лекциями перерыв и студенты снуют по коридору, иногда с любопытством поглядывая на нас.

– Есть у вас здесь спокойное местечко.

– Только во дворике. Пойдем туда.

Во дворике пять чахлых деревьев, среди желтого газона. Мы прямо по траве подходим к деревьям и облокачиваемся на них.

– Ты совсем не изменилась, даже еще лучше выглядишь, чем тогда...

– Снята с оперативной работы после ранения. Теперь отсиживаюсь в управлении.

– По какой причине нашла меня..., соскучилась что ли...?

– Нет, – смеется она. – Все старые дела.

– Что-нибудь произошло?

– Произошло. Отдай мне дискеты, те самые, что ты тогда привез сюда.

– Откуда ты узнала, что они у меня?

– Ты очень неосторожен...

Значит о них сообщила, либо Галя, либо Гошка. Вот, сволочи. Упрямство одолело мной.

– Зачем они тебе, там только об экологии.

– Знаешь, спокойнее, когда они находятся в надежном месте.

– Ладно я их тебе верну, но сейчас не могу, они спрятаны в надежном месте.

– Ты только учти, у нас не шутят. Сам помнишь сколько людей погибло, чтобы их уничтожить или украсть.

– Но там ничего необычного... Все это известно...

– Замолчи... Адреса, кому продали радиоактивные отходы и источники должны исчезнуть. Исчезнуть должно еще кое что.

– Хорошо, отдам. Когда мы с тобой встретимся?

– Я зайду к тебе послезавтра. Меня не ищи, я сама тебя найду.

Первая попалась Галя. Она шла по коридору и делала вид, что не видит меня в упор.

– Привет, – остановил я ее, – мне с тобой надо поговорить.

– А мне с тобой не о чем говорить.

Она попыталась меня обойти.

– Постой, – я опять заслонил ей проход. – Зачем ты меня продала с дискетами? Ко мне приходили из комитета и требовали, чтобы я их сдал.

– Я? Из комитета?

– Содержание дискет знала ты.

Ее гневное лицо стало меняться.

– Неужели... Не может быть? Кажется я все понимаю. Извини, Сережа. Дура я, не проверила систему и тебя подвела. Пойдем в центр.

Теперь она сама хватает меня за руку и тащит назад. Мы врываемся в вычислительный центр.

– Гоша, – орет Галя, – Гошка. Стервец.

Но Гошки нигде нет. Она идет за шкаф к своей машине и сгибается под стол.

– Вот, смотри.

В ее руке два кабеля.

– Сволочь, я же сидела на его нитке, и он мог перекопировал все себе.

– Я ему рожу расковыряю.

Теперь Галя идет к ИБМке Гошки. Она рассматривает его диски и расшвыривает часть их на пол.

– Это не то, это тоже. Где же они?

Галя включает машину и начинает подозрительные диски просматривать на экране.

– Нет, здесь нет. Неужели он захватил с собой?

В комнату врывается взволнованная лаборантка.

– Галя, Гошу... Гошу сейчас машина перед институтом сбила.

– Ну вот, началось.

Я устало опустился на соседний стул

– Что началось?

Теперь я вижу, что она может сорваться.

– Гоша, жив? – оборачиваюсь к лаборантке.

– Я не знаю. Он там лежал, вокруг собрался народ. Не знаю.

– А машина, она остановилась?

– Нет. Никто даже номера не мог запомнить.

– Пойдем, Галя, это несчастный случай, я провожу тебя домой.

Я встаю и тащу ее к выходу.

– Но ты сказал..., началось...

– Тише. Нам надо выждать один день. Я должен встретиться с ними и поговорить.

– Они меня не убьют?

– Я сказал, надо выждать день.

Теперь почти обнимаю ее и тащу на улицу. Чего ей еще сказать то, эти идиоты на судне отправили на тот свет столько невинных людей, а простого человека им ничего не стоит переехать. Понятно, что меня до передачи дискет не убьют, а потом тоже расправятся. Ах, Валя, Валя, пришла ангелом, а как потом поведешь себя.

– Ты меня не бросишь на улице, отведешь домой?

– Я даже могу остаться у тебя на ночь, если хочешь.

– Господи, и зачем я встретила тебя и ввязалась в эту авантюру?

– Теперь уже поздно причитать. Мы с тобой в одной упряжке.

Я довожу ее до дома, но на ночь не остаюсь. Ухожу из ее дома как опытный конспиратор. На улице внимательно оглядываюсь по сторонам, никого.

В этот день в лаборатории у меня ничего не клеится. Ани нет, она заучивает по времени свое дипломное выступление, а где ее компонент под индексом "А-113" не знаю. Залез на ее полочку, здесь полно разноцветных бутылочек. На одной из них этикетка, чуть размыта, виден только конец надписи ".....13". Наверно он. Беру его, пипеточкой выуживаю каплю и осторожно размазываю по дну бюксика. Очки моей маски потеют и я пережидаю, когда первая капля поплывет по стеклу и сделает едва видимую щель. Добавляю в бюкс цветочного аромата и тщательно перемешиваю. Теперь к клетке с крысой, осторожно веером посылаю ей волны аромата. Она задирает нос, смешно его морщит и... начинает нервничать...

– Сейчас я тебе подсуну к красавцу.

Красавец толст и огромен. Я проталкиваю нервную крысу к нему и смотрю, что же будет, когда она начнет крутить любовь. Крысы ведут себя странно, красавец пытается смыться за кормушку, крыса за ним и вдруг... она всаживает свои милые зубки ему в хребет. Я еще не видел такой яростной фурии, она на части рвала своего партнера. Толстяк еще пытался отбиваться, но ярость и необычная сила победили, весь разорванный и окровавленный, он кучей свалился у прутьев. Крыса еще долго тешилась над трупом, потом с ней произошел... обморок и она свалилась рядом. Какая же здесь любовь, что же я взял, черт возьми?

На следующий день Аня защищалась. Я стоял в коридоре у окна и ждал, когда все преставление закончится. Через чуть-чуть приоткрытую дверь, раздавался звонкий Анин голос, она отвечала на вопросы. На улице дождь и редкие зонтики пробегали к парадной института. И вдруг... подъехала черная "волга", из нее вылезает Варя и пробегает отрезок дождя к дверям. На меня нападает кратковременный столбняк. Как же быть, хоть дискеты у меня в кармане, однако они после передачи, навряд ли оставят меня в живых. Может бежать, в институте еще два запасных выхода. Нет и тут в голову ударило...

Я бегу в лабораторию, одеваю маску, достаю злополучный бюкс и, вытащив диски, кисточкой обрызгиваю их. Потом нахожу полиэтиленовый мешок и, запихнув в него диски, завариваю все торцы на упаковочной машинке. Вытираю, на всякий случай мешок полотенцем и запихиваю в карман. Маску долой, надо бежать, а то Варя наверно обегала все этажи в поисках меня.

Она улыбалась, идя навстречу.

– Сережа, я обегала два этажа, чтобы тебя найти.

– Нашла же. Я принес, что ты просила.

– Отойдем к окну.

Я передаю ей пакет, она рассматривает его и удовлетворенно кладет к себе в портфель.

– Варя, зачем вы убили Гошу?

– О чем ты говоришь?

– Ты и меня, и Галю пришлепнешь так же?

– Успокойся. С твоим Гошей несчастный случай.

– А если я копию сделал и спрятал где-нибудь?

– Сережа, только без этих... Тебе знакомы методы нашей работы. Если нам надо что то достать, мы также уничтожим все..., хоть этот институт.

– Я пошутил, Валя.

– Дурные шутки, Сережа. Пока.

Она уходит. Я гляжу в окно. Вот Варя выходит на улицу, пробегает до дверей "волги" и залезает в нее. Машина трогается. Она пробегает по асфальту метров двести и чуть не врезается в столб. Что то внутри происходит, машину раскачивает как на волнах.

Дверь конференц зала открывается и выходит взволнованная Аня.

– Ну как?

– Все в порядке. Защитилась.

Она обнимает меня и крутится по паркету.

Прошло две недели. Ни меня, ни Галю не трогают. Аня взяла отпуск и решила умотать к матери в Солнечногорск.

Я по прежнему посещаю лабораторию и пока нет Ани, втихую пробую ее компоненты на крысах. Лебединскому не до меня, он готовиться к международному конгрессу в Париже и его совсем не интересует, что я вытворяю на кафедре. Однажды утром, выхожу из дома и у автобусной остановки поджидаю транспорт, вдруг рядом заскрипели тормоза машины. У подлетевшего "жигуленка", двери открывается и два добрых молодца, подхватывают меня под руки и резво забрасывают на заднее сидение машины. Все, влип.

В кабинете сидят трое. Во главе стола полноватый, седой человек, слева взъерошенный парень в потертом капитанском мундире, а справа... Варя. Вид ее плачевный, на лице уже пожелтевшие синяки, лоб заклеен пластырем.

– Здравствуйте, Сергей Михайлович. Садитесь, – предлагает старший.

– Здравствуйте.

Я робко сажусь, на подставленный по центру стул.

– С Варварой вы уже знакомы, это, – старший показывает на офицера, эксперт нашей лаборатории, капитан Мерзляков. Меня же можете звать Петр Алексеевич. Мы вас пригласили, чтобы вы поделились с нами кое какими сведениями о вашей работе, рассказали нам, что произошло две недели назад и как вы смогли довести до такого состояния наших сотрудников. На Варвару, вот например, смотреть страшно, еле-еле откачали, а остальных...

– Я... ничего...

– А это?

Петр Алексеевич выбрасывает на стол дискеты в полиэтиленовом пакете.

– Кажется вы передавали их Варваре? – продолжил он.

– Я.

– А теперь объясните, чем вы накачали этот пакет?

– Ни чем.

Петр Алексеевич качает головой.

– Зря вы так. Расскажите, товарищ капитан, что вы определили в них.

Капитан открывает папку и читает.

– Акт экспертизы...

– Не надо мелочи, основное...

– Ага, вот. Анализы показали, что в пакете была смесь газов, кроме экстракта цветов геоцинтов, в нем был еще газ, который мы к сожалению из-за технических возможностей пока не смогли раскрыть, но нам удалось его выделить...

– Итак, вы Сергей Михайлович, по прежнему отказываетесь назвать, что за газ в пакете?

Я молчу, пытаясь взвесит обстановку.

– Сережа, – обращается Варя, – не дури. Решается вопрос о тебе. Последнее время у тебя все время забросы... Помнишь твои слова о копиях, когда ты передавал дискеты? Не надо нас волновать.

– Чего вы хотите от меня? Формулу? Но это вам ничего не даст. Да, мне Лебединский предложил поработать над идеей о влиянии ароматов на человека и от первого моего опыта на крысах, я перешел к практическим действиям. Загнал ароматические вещества в полиэтиленовый пакет с дисками...

Теперь они с любопытством глядят на меня. Первой не выдержала Валя.

– Если бы я открыла пакет при тебе, то бросилась бы на тебя?

– На любого, близ стоящего.

– А где формула, где вы храните свои вещества? – спрашивает капитан.

– В основном этим занимается Аня. Все там на полочке в институте. Я лишь изучаю влияние этих ароматов.

– Какое безобразие, так небрежно обращаться с реактивами, – реагирует капитан.

– Это уже что то, – усмехается Петр Алексеевич. – А теперь вы, Варвара, поделитесь своими воспоминаниями. Надеюсь, нашему молодому исследователю будет интересно услышать, что произошло в машине?

Я киваю головой. Совсем не понимаю их, что это следствие или... Впрочем, посмотрим, что дальше будет.

– Я только села в машину, как тут же сказала своим ребятам, Георгию, Василию и Коле, что все в порядке. Мы тронулись, а я вытащила пакет и надорвала уголок полиэтиленового мешочка. Потом, чтобы убедиться, что дискеты подлинные вытащила их и покрутила в руках. "Чем это пахнет?" спросил Георгий. "Какими то цветами," – принюхался Василий. "Все в порядке, – сообщила я им, – все на месте, я их узнаю". И вот тут началось. Неудержимая злость к соседу, а это был шофер Коля, прямо поползла к горлу. Мышцы напряглись и я дала ему такую оплеуху, что он чуть не врезался головой в стекло. Как только удалось остановить машину не помню. Сзади душили и лупили друг друга Георгий и Василий. Мы же сцепились с Колей. Потом... похоже, что Георгий справился с Василием и начал меня бить по голове и душить, тут я и выдернула пистолет и выстрелила через спинку. Потом стреляла во все стороны, пока не кончились патроны. Последнее, что помню, это появилось окровавленное лицо Василия, он заехал мне стволом вот сюда...

Варя показывает на пластырь на голове.

– Вот чем окончился ваш эксперимент, Сергей Михайлович. Двое убитых, двое раненых, один в реанимации до сих пор. Теперь поделитесь. За что вы их?

– Я совсем не хотел...

– Здесь не надо только выжимать слезу. Мы уже зашли далеко, так что говорите.

– Я... во общем решил, что после смерти Гольблюма, меня убьют тоже, но только после передачи дискет, вот и решил сделать упреждающий удар.

– Кто такой Гольблюм?

– Аспирант на вычислительном центре, один из наших осведомителей в институте по кличке "Кисель", – ответила Варя. – Это он нам сообщил, что у Сергея появились дискеты с материалом под грифом "Совершенно секретно". К сожалению, он погиб от несчастного случая.

– Так. Значит вы, Сергей Михайлович, расправились с нашими сотрудниками весьма оригинальным способом. Вы сказали, что это ваш первый опыт, сначала над крысами, а потом над нами. Интересно, вы сразу поставили себе цель, развить агрессию человека?

– Вообще то я должен был найти другой возбуждающий аромат, после его приема женщина или мужчина сходят с ума по противоположному полу, но... получилось по другому.

Они глядя на меня как на неандертальца. У Вали от изумления открылся рот, капитан зачем то достал сигареты, потом сунул их обратно при этом кадык его ходил от подбородка до ключиц. Петр Алексеевич пальцем тер лоб.

– Капитан? Почему, черт возьми, этим занимаются в институте? Почему мы проморгали?

– Мы не знали. Только после этого случая мы, потом четвертый и пятый отделы тоже, сразу обратили на них внимание. Руководителем работ у них является профессор Лебединский. Ароматическими соединениями занимаются он и Анна Сорокина.

– А что четвертый и пятый хотят?

– Прибрать работы к себе.

– Я думаю, надо нам взять их, я поговорю с председателем комитета, мы все уладим. Вот, Варвара, первая пострадала от них, пусть первая и берет их под опеку. Хватит, засиделась на бумажной работе.

– А как же Лебединский?

– Что, Лебединский? К себе его не берите. Пусть так и остается консультантом. Обработайте его, для ранимых душ можно и погрубее. Зато надежно, никогда ничего не скажет. Все, ребята, по местам. До свидания Сергей Михайлович.

Петр Алексеевич уважительно жмет руку. Я выхожу из кабинета вместе со всеми и ни черта не понимаю. Отпустили что ли?

– Теперь куда? – на всякий случай спрашиваю Варю.

– Иди домой. Я пока займусь организационными работами. Когда надо найду. Только ни кому не болтай, что был здесь.

– Так что, меня прощают?

– Неужели ты не понял. Ты и Анна переходят под управление КГБ, будете теперь работать на нас. Выбирай, у тебя еще есть время, или в тюрьму, или к нам?

– Значит к вам. Кто меня выпустит от сюда?

– Ах, да. Пойдем я тебя выведу.

Для Ани это большой шок.

– Я не хочу работать там. Сережа, это же страшно...

– У нас нет выхода. Эти ароматы, оказались закрытой темой. Или ты на вечно рвешь с ними, либо продолжаешь работать в новой лаборатории специально сделанной для нас.

Аня качает головой и вдруг задает вопрос.

– Ты что то натворил?

– Я использовал один компонент в своих целях, это не прошло мимо КГБ. Поэтому на нас обратили внимание.

– Теперь расскажи мне все...

И я ей рассказал.

– Значит ты взял колбочку по индексом "....13"?

– Да.

– Помню, эту этикетку я сама нечаянно залила, тогда очень спешила с дипломом и поэтому не восстановила. Там было написано "Цимол...13". Это не я синтезировала, мне его прислали из Ленинграда.

Я присвистнул.

– Ты его можешь синтезировать сама.

– В принципе можно, но зачем. Циклы, которые есть в этом аромате, содержатся и в моих веществах. Я заметила, чем выше цикличность соединения, тем выше их раздражающие свойства на человека. Надо попробовать на их основе выделить новый аромат...

– Значит мы будем работать на новом месте?

– Ты сам сказал, выхода у нас нет.

Варя развернулась. Нам выделили помещение, реактивы, помощников. Все работы перевели на секретный уровень и теперь каждая капля полученных компонентов бралась на учет. Лебединского пугнули и пугнули так, что с ним чуть не был инфаркт. Теперь он об ароматах говорить не мог, а на экзаменах у него, я без труда получал "отлично".

Кажется я нашел новый любовный аромат для мышей. Я смешал два Аниных компонента "А-124" и "А-56М". Каплю развел в экстракте белой розы и подсунул под нос милой крыске Машке. Та понюхала и... стала носиться по клетке с быстротой молнии. Тут то я и подсунул ей Тимошку, худого облезлого мыша. Что было... не описать. Тимошка выдохся и она его просто... разорвала.

– Варя, мне нужно проводить над кем то эксперименты, – заметил я ей, когда она пришла посмотреть на плоды моей кровавой работы.

– Конечно ты прав. Я попытаюсь кое что пробить у генерала. Думаю, что скоро у нас будут подопытные... Пока у тебя хорошие результаты, давай твори дальше.

Она побежала по своим делам, а мне засела шальная мысль попробовать препарат над кем нибудь из своих знакомых.

Ане даже давать препарата не надо, она и так своя, попробую-ка я подсунуть его Гале.

Ей я позвонил из своего дома вечером.

– Привет, это я, узнаешь?

– Узнаю. Никак решил со мной поделиться своими воспоминаниями?

– А ты очень хочешь?

– С чего бы ты так быстро изменился?

– Нас последнее время, слишком много кое что связывает.

– Что нибудь выяснил? – тревожно спросила она.

– Да.

Трубка молчит.

– Так что, встретимся?

– Хорошо. Приезжай ко мне.

Я купил одну большую розу и перед входом в ее дом, со всеми предосторожностями, опылил ее новым компонентом, натянул на нее полиэтиленовый мешок и двинулся к двери.

– Как это мило, – встретила меня Галя, увидев цветок в моих руках. – Ты такой торжественный и галантный, будь то пришел делать мне предложение.

– Ты дома одна?

– Ты хочешь, чтобы мои родители были свидетелями, как я тебе буду отказывать...

– Я все таки попробую сделать попытку. Прошу.

Я подаю ей цветок. Галя берет его и сдирает полиэтилен, при этом ворчит.

– Совсем оборзели, розу и в мешок, она же задохнется... Ох как приятно пахнет...

Галя поворачивается спиной, чтобы отнести розу и тут шаг ее замедляется. Она резко разворачивается, глаза сверкают, нос заострился и только шевелятся ноздри.

– Сереженька, заходи родной.

Роза летит на пол, а Галя как кошка крадет ко мне. События нарастают с быстротой молнии. Ее руки быстро освобождают меня от рубахи и штанов. Она буквально тащит меня в комнату и, повалив на тахту, впивается в губы...

Два часа мы занимались любовью, эта фурия буквально изнасиловала меня. Я выдохся совсем, а она хоть бы что. Наконец действие аромата начало улетучиваться и Галя стала приходить в себя.

– Сережка, что же мы наделали.

Она откинулась на валик тахты.

– Сама не понимаю, что со мной. Так хотелось мужчину, что не могла сдержаться.

– Все было хорошо.

Галя наклоняется надо мной.

– Скажи мне волшебные слова...

– Я люблю...

Она опять впивается и в так распухшие губы.

Только через час, перед самым приходом родителей, я ушел. Пока Галя наводила порядок в комнате, я вышел в коридор и осторожно подняв розу, упаковал ее в пакет. Цветок унес с собой, по моему Галя отнеслась к этому спокойно.

Утром в лаборатории, меня в угол загнала Варя.

– Куда ты дел реактивы? Легкомысленный мальчишка, своими глупыми действиями поднял весь отдел на ноги. Неужели ты не понял? Здесь все серьезно и все учитывается.

– Я пытался испробовать их на каких-нибудь людях.

– Кто тебе разрешил? Не хватало, чтобы все узнали, чем мы тут занимаемся.

– Варя, извини, больше такого не будет.

– Сейчас сдай все в первый отдел, до грамма.

– У меня этот грамм застрял на розе, его тоже сдавать?

– На какой розе?

– Вон, запакована в пакете.

Она осторожно подходит к пакету и чуть-чуть трогает его, потом задумывается.

– Кого ты охмурил?

– Помнишь Галю, которая вскрыла диски.

– Эту девочку с белокурыми кудряшками, помню.

– Я все испытал на ней.

– Так. Напиши полностью отчет обо всем, что произошло.

– А как быть с розой?

– Сдай ее в первый отдел.

Нас взбудоражили женские крики. Варя и я бросились в коридор, за железной дверью первого отдела стоял вой, визг и кто орал благим матом. Мы долго стучали, колотили в стены, ломали окошко, но никакими силами не смогли ничего сделать. Пришел Петр Алексеевич и тоже долго уговаривал открыть двери. Только через три часа щелкнули запоры, две истерзанные женщины и сам начальник вывались в коридор.

– Товарищ генерал..., – лепетал начальник первого отдела, – не знаю что нашло...

– Зато я знаю, – свирепо наступала на него Варя. – Кто тебе позволил вскрывать пакет с розой?

– Так не я. Инна вон. Прежде чем закрыть все в сейф, вскрыла пакет.

Инна плачет на полу.

– Он не помещался, там же много бюксов и пробирок, я хотела уложить розу компактно.