Текст книги "Спец агент третьей категории"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Кукаркин Евгений
Спец агент третьей категории

Евгений Кукаркин

Спец агент третьей категории

Написано в 1996 г. Приключения.

ПРОЛОГ

Мы познакомились на заводе, когда известная цеховая хулиганка Люська, собрав нас четверых новеньких на обеденном перерыве, обучала целоваться.

– Мальчики, – внушала она нам, – есть всего 24 вида поцелуев. Это с присосом, присвистом, чмокаением, засосом, языком, прямо, боком и так далее.

– Ты нам только про губы говоришь? – спрашивает мой сосед.

– Про остальные места лекция платная и наедине.

– А сколько надо?

– Тебе, парень, не рассчитаться, по крайне мере трех твоих ученических окладов не хватит.

– А в кредит, можно? – спрашиваю я.

– Нет, ваша порода часто долгов не отдает. Но мы отвлеклись. Итак, я покажу вам как надо целоваться. Вот ты иди сюда.

Она позвала моего соседа.

– Тебя как звать?

– Валя.

– Так вот, Валя, обними меня. Так. Не прижимайся очень. А теперь нежно, не прижимайся к губе, а захвати ее своими губами и чуть прихвати.

Валя стыдливо хватает нижнюю Люськину губу своими губами.

– Да не так, теперь я покажу.

Она закрывает свои глаза и своими пухлыми губами медленно обсасывает Валькины губы, сначала одну, потом другую.

– Теперь ясно.

– Ага, – отвечает оторопелый Валька.

– Теперь покажу, как надо касаться двух губ сразу. Ты, Валя, садись, а вот ты выйди сюда, пожалуйста.

Ее палец уперся в меня.

– Тебя как звать?

– Петр.

– Очень приятно. Когда целуешь, старайся не глядеть в глаза партнерше. И не надо из нее высасывать весь воздух. Будь понежней всегда. Теперь обними меня. Ну и медведь, у меня же косточки лопнут. Вот так, теперь сближайся, боком... боком, нос же мне свернешь.

Я целую ее и не выпускаю из объятий минуты две. Люська отрывается и с изумлением говорит.

– Да ты уже ученый. Еще один такой эксперимент и мои губы вывернуться наизнанку.

– А у меня лопнут пуговицы.

– Дурак, иди на место.

Она уже высматривала новую жертву. Я подсел в Вальке.

– Ловко ты ее, – с завистью сказал он.

– Брось, это все чушь. Когда надо само придет.

– Ну да, я вот Люську не смог бы поцеловать.

– И правильно сделал, что с нее тощей кобылы взять.

Люська услыхала конец нашего разговора и отбросив партнера, на котором тренировала свой язычок с яростью обрушилась на меня.

– Это я тощая, да ты... мешок навоза со слишком большим воображением. Да ты...

Люську понесло... и тут на ее голос появилась женщина, закутанная в платок.

– Люська, ты опять за свое.

– Что вы, Мари Ивановна, – голос Люськи сразу упал на три тона ниже. Я просто с ребятами обсуждала основы соцсоревнования.

– Ну и как?

– Все в порядке, только один и осмелился меня вызвать.

– Это он, что ли? – Мари Ивановна кивает на меня.

– Он.

Мари Ивановна критически осматривает меня.

– Ну-ну... Крепкий парнишка... Давай, Люська, посоревнуйся.

Она уходит, а Люська садиться рядом со мной и горестно жалуется.

– Вот, мымра, прицепилась как репей. Ходит за мной и все вынюхивает.

– Плюнь на нее.

– Не могу. Она мамина подруга, все мои штучки здесь быстро отражаются на моей спине дома.

– Не уж-то лупит?

Люська не отвечает. В цех врывается молоденький сварщик Свисток. Я, честно говоря, даже не знаю как его нормально зовут. За ним бежит незнакомый разъяренный мужик и машет обрезком трубы. Свисток бежит к нам.

– Ребята, – орет он, – задержите этого сумасшедшего.

Он исчезает за щитами. Мужик несется к нам и тут тихоня Валька подставляет ему ногу. Зад мужика красиво подбрасывается и тело, приняв горизонтальное положение мчится по асфальту. Только опорный столб помешал продлить нелепое скольжение. Мужик уткнулся в него и затих. Мы вскочили, подбежало еще несколько рабочих.

– Жив?

Тело на полу зашевелилось.

– Слава богу, жив.

Мужик садиться на асфальт.

– Максимыч, что с тобой? – спрашивает один из рабочих.

– Я вашего поганца убью.

– Что он тебе сделал?

– Чуть ноги не сломал из-за него. Подковки, гад, к листу железа приварил.

Теперь мы обратили внимание, что мужик без обуви в одних носках. Рабочий начинает хохотать.

– Не уж-то сапоги приварил...?

– Приварил, – обиженно говорит Максимыч.

Тут начинают смеяться все.

– Да как же ему удалось? – надрывается рабочий.

– Задремал я на солнышке, а тут он... с кабелем...

Теперь ржет весь цех. Максимыч стирает кровь с лица, поднимается и ворча про себя уходит из цеха. К нам подходит секретарь комсомольской организации, вечно мучающийся от безделья. Все секретари в цехах освобождены от работы.

– Вы трое, – его палец упирается поочередно в Вальку, Люську и меня, после работы в райком комсомола в комнату 46.

– Зачем? – волнуется Люська.

– Там узнаете.

Раздался грохот звонка, перерыв кончился. Заныл первый токарный станок и началось нарастание различных звуков, включаемых движков.

У комнаты 46 полно народа. Прибывшие становятся в очередь, все гудят и переговариваются друг с другом. Круглое, красное от жары, девичье лицо просовывается в дверь и по очереди вызывает присутствующих.

– Чего нас собрали? – спрашивает Валька соседа, зачуханного паренька.

– Комсомольский набор.

– Чего?

– Милицию укрепляют, органы внутренних дел. Туда и набирают.

– Но я-то что там буду делать? – изумляется Люська.

– Будешь обучать милицию как надо целоваться, а то наверняка они все еще не целованы, – подсказываю я.

– Дурак, – обижается она.

Но сразу успокаивается и мы уже молча, смиренно ждем свой вызов.

В полутемной комнате за длинным столом 5 человек. Одного я узнаю сразу, это секретарь парторганизации нашего завода. По центру моложавый тип с длинным носом и зализанными волосами набок и еще трое, в строгих серых костюмах с выпирающими галстуками.

– Петр Андреевич Барсов, – начал занудным голосом моложавый тип, взысканий не имеет, под судом не находился, только что окончил службу в Советской Армии, образование среднее, не женат...

– В каких войсках служили? – прервал его один из серых костюмов, обращаясь ко мне.

– В Таманской дивизии, в разведуправлении, был слухачом.

– Дайте взглянуть на дело.

Серые костюмы рассматривают дело и за столом тишина, прерываемая шелестом страниц.

– Здесь, в анкете, написано, что вы читаете и переводите английский без словаря?

– Да, я и в Армии занимался прослушиванием эфира на английском языке.

Они кивают головами.

– А откуда знаете язык?

– Понимаете... моя тетка была преподавателем английского языка... она меня и выучила, потом спец курсы при штабе армии.

Опять тишина.

– У нас есть к вам предложение, – говорит один серый пиджак, – мы сейчас укрепляем органы внутренних дел и хотели бы видеть там вас.

Откровенно говоря, мне совсем не хочется опять тянуть лямку военного и я с надеждой смотрю на нашего парторга.

– Но я только что устроился на работу... и это все как-то неожиданно.

– Петя, что тебя все это волнует, – говорит парторг. – Я сам предложил тебя туда. Родине нужны надежные головы.

– Ну хорошо, – говорит опять серый пиджак, – подумайте и позвоните по этому телефону, – он протягивает лоскуток бумажки, – только не тяните, пожалуйста. Завтра днем позвоните.

Я киваю головой.

На улице мы собираемся в скверике. Валька хмурый и злой, а Люська вся взвинченная, и взрывается как порох.

– Что я сделала плохого этому вонючему секретарю цеха, почему он выбрал меня?

– Ты наверно, недостаточно его любила, – пытаюсь пошутить я.

– Заткнись. Этого засранца не то что любить, а рядом стоять не возможно.

– А если я не соглашусь? – вдруг говорит Валька.

– Ага. Значит ты тоже попросил отсрочки.

– Мне тоже сказали завтра позвонить, – проверещал Люськин голос.

– Если ты не согласишься, то ты будешь "плохишь" и в твоей анкете будет стоять крючок, из-за которого ни продвижения по службе, ни дальнейшей учебы тебе не видать.

Валька совсем подавлен.

– Я знаю почему выбрали нас, – Люська таинственно склоняется ко мне. Мы все не женаты. Ведь в цехе из молодежи, только мы холостые.

– А Свистун?

– Свистун только что развелся и наверно бюрократы не успели внести его во все анкеты.

Что только можно ответить знающему человеку? Ничего.

По-моему на нас начали с утра давить. Первым ко мне подошел никчемный комсомольский вожак.

– Петя, ты как. Дал согласие на работу в милиции?

– А тебе какое дело?

– Как какое. Мы тебя выделили, оказали, так сказать, высокую честь...

– Может давай переиграем. Возьми эту честь в свои руки и с богом... на работу в милицию.

– Ты не серьезный человек...

– Стой, стой. Как же ты такого несерьезного рекомендовал на такую работу?

Похоже секретарь накалился.

– Действительно, почему это, сам теперь удивляюсь.

Он отходит от меня бормоча какие-то слова угроз и ругательств. Потом меня вызвал парторг цеха.

– Ты чего наговорил Генке?

– Ничего. Просто он плакался, что его не отпускают работать в милицию, а ему так хочется...

– Кончай треп. Я надеюсь, что ты все решил положительно.

Я пожал плечами.

Наконец последняя инстанция, это начальник цеха. Он пригласил меня в обед.

– Володя, я узнал, что у тебя затруднения с телефоном. Ты собирался куда-то позвонить. Вот он на столе, а что бы не смущать тебя я ухожу. Да вот еще, мой совет, не делай глупостей, не порти себе жизнь.

Начальник поспешно уходит, а я остаюсь с проклятой черной трубкой. Кого винить. Люську со своими поцелуями, знание английского или комсомол. До чего же эта организация любит вмешиваться в мою жизнь. Ладно, житья все равно не дадут. Прав начальник цеха. Вытаскиваю листок и звоню по телефону.

– Алле. Это звонит Барсов... Да, я согласен.

В Москву мы приезжаем втроем. Люська теперь спокойная и бледная, как смерть, вцепилась ко мне в рукав и ни какими силами оторвать ее было не возможно. Валька был задумчив и немногословен.

– Поехали в управление?

– А куда еще, разве у нас есть другие места?

Он смотрит на меня.

– Завидую я тебе, Петя. Нервы у тебя крепкие.

– Брось, Валька. Это мы перегораем, каждый по своему. Я немножко побыстрее.

– Все может быть. Поехали.

В управлении нас делят и меня отправляют на третий этаж. В кабинете передо мной сидел знакомый серый пиджак.

– Ну что, Петр Андреевич, не очень-то к нам хотелось идти, правда?

– Как вам сказать. Меня так слезно просил поступить к вам любимый коллектив, что я не мог ему отказать.

Пиджак ухмыляется.

– А вас не интересует, где мы вам хотим предложить работать?

– Я рассчитываю так, образования у меня высшего нет, значит на высокую должность рассчитывать не придется.

Мой собеседник доволен.

– Пойдете учиться. Мы вас направим в одно хорошее место.

– В училище?

– Да, только краткосрочное. Два года обучения и звание лейтенант.

– Теперь можно поинтересоваться, кем меня от туда выпустят?

– Это по вашим способностям...

В училище мы с Валькой попали в один поток, а Люську отправили в другое учебное заведение.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

У меня свадьба. В доме Юли дым коромыслом. Ее родители сделали прекрасный стол и все гости наседали на обильное съестное и спиртное. С моей стороны несколько моих товарищей и три командира, остальные родня жены.

– Горько, – вопит мой дружок, Валька.

– Горько, – подхватывает разноголосый хор гостей.

Юлька подносит мне свои полноватые губы и мы с наслаждением целуемся.

– Поскорей бы все кончилось, – шепчет после поцелуя она.

– Потерпи немного.

Ко мне подсаживается командир моего взвода, лейтенант Крамаренко. Он одет в цивильный костюм свинцового цвета.

– Поздравляю, Петя. У тебя очень красивая невеста.

Я с удивлением замечаю, что он не пьян.

– Спасибо, товарищ лейтенант.

– Ты очень во время женился...

– То есть...

– Скоро окончание учебы, получишь звание и назначение на новое место службы. В кадрах учитывают семейное положение и женатые, как правило, попадают не в столь отдаленные районы. Ты теперь переходишь в третью категорию. – Это хорошо или плохо?

– Как сказать, другие пойдут по высшей категории..., но это жизнь среди смерти.

– Как же так? Меня два года учили скрытой войне и вдруг...

– Наши специальности нужны во всех категориях. Сам подумай, есть же разница послать в Анголу женатого или не женатого парня...

– По-моему разницы нет.

– Есть. Во первых, какой их тебя спец, если мысленно ты дома. Здесь нужен и психологический, и физический настрой. Во вторых, убьют женатого, будут дома вдова, дети. Дуралей, жизнь сохранишь, радоваться надо.

– Пока радуюсь.

– Я тебя еще раз поздравляю, посижу минут пять и тихо ухожу. Не афишируй проводы.

– До свидания, товарищ лейтенант.

Крамаренко уходит и опять Валька вопит: "Горько".

Ко мне пристает пьяненький отец Юли.

– Петр..., это как святой, правда? А ты почему то военный. Вот ты кем будешь, когда кончишь училище?

– Лейтенантом.

– Лей-те-нан-том. Это хорошо. Каждый лейтенант должен иметь специальность. А ты кто?

– Пограничник, – смеюсь я.

– Это хорошо. Уважаю пограничников.

Теперь я мечтаю, что бы кто-то прокричал "Горько", что бы оторваться от старика. Словно прочитав мои мысли, Валька опять орет это слово. Мы с Юлькой встаем и целуемся.

– Я уже вся истекаю, – смеется мне в ухо Юлька.

– Слушай, давай хоть удерем куда-нибудь.

– Только в спальню.

– Ты с ума сошла. Еще рано.

В этот момент где-то в коридоре началась драка. Парни вскочили и помчались туда. Отец Юльки тоже поплелся к толпе кричащих людей. Вскоре шум стихает и ко мне пробирается Валька.

– Там наши наклали двоим и выкинули их из квартиры.

– Что вы наделали? – возмущается Юля. – Вы всех перепугали. Сейчас гости разбегутся...

Я чувствую, что Юлька рада таким обстоятельствам, но держит мину при хорошей игре. В подтверждении ее слов, родственники Юли потихоньку начинают расходиться, со страхом оглядываясь на моих друзей. Капитан Ковригин поднялся из-за стола.

– Я хочу поздравить тебя Петр, тебя Юля, присутствующих родственников, с рождением новой семьи. Желаю вам благополучия и счастья.

Он выпивает стопку водки.

– А теперь, всем курсантам в казарму. Мы уходим.

Мои ребята шумно пожимают мне руки и вскоре гостиная пустеет. Теперь Юлька просто тянет меня в спальню.

– Все, пошли. Я устала видеть эти пьяные рожи.

Мы добираемся до ее маленькой комнатки и Юлька начинает торопливо копаться в одежде, скидывая ее на пол.

Торжественно получаем офицерские звания и вскоре нас по одиночке стали вызывать в кадры, распределяя на места службы. Меня вызвали на неделе.

В большой комнате сидело четыре человека, только одного из них я знал, это был командир части. Меня представлял лейтенант Крамаренко.

– Лейтенант Петр Андреевич Барсов, 23 года, женат, знает английский, имеет склонности к программированию, самостоятельно изучил программные языки: Форд, Паскаль, Си, Ява и другие. Программу учебы прошел со средними баллами, превосходно владеет рукопашным боем и огневым оружием, всех систем.

– Неплохо, – говорит один из комиссии.

– Кажется вы женаты. Детей еще нет? – спросил меня старший.

– Нет.

– Куда его наметили?

– На объект "И-17".

– К Парамонову? Пусть идет. Я не возражаю.

– Тогда принято, – говорит старший...

Все послушно закивали головами.

Сегодня первый день на работу. В управлении мне дали адрес и сказали, что перед входом меня будут встречать. Я приехал к указанному адресу и с удивлением увидел, что это вход новенькой, только что выстроенной... гостиницы. Перед огромными стеклянными дверьми меня встретил человек в гражданской одежде и в шляпе.

– Лейтенант Барсов? Что вы так вырядились?

– Мне никто ни чего не говорил.

– Что бы первый и последний раз были в военной форме. А сейчас идите за мной.

Мы не пошли в гостиницу, а вдоль стены направились в ее обход. Перед большими воротами остановились. Рядом стальная дверь и мой проводник нажимает на кнопочку в стене. Гремит засов и дверца открылась. Охранник с коротким автоматом за спиной вытянулся.

– Товарищ капитан, кто с вами?

– Сержант, это наш новый сотрудник, запомните его. Лейтенант покажите ему свои документы.

Я достаю свои красные корочки и передаю сержанту. Тот их изучает, потом кивает головой и отдает обратно.

– Идемте, лейтенант, – говорит капитан.

Мы в гараже. Черная "Волга" уперлась носом в ворота. Мой провожатый ведет за перегородку в дальний угол. Там опять железная дверь, но уже с кодовым замком. Капитан уверенно набирает шифр и открывает дверь. Теперь длинный коридор уводит нас под гостиничный комплекс.

Мы выходим в ярко освещенное помещение. Вдоль стены десять стеклянных кабинок, в которых мелькают головы людей. У другой стены бесконечные железные ящики, где в окнах вращаются огромные бобины с магнитными лентами. В помещении стоит небольшой гул вентиляторов и больших вычислительных машин. Коридор загибается буквой "П" и в конце его железная дверь, которую ключом открывает капитан. Мы входим в ярко освещенный, весьма стильный, с коврами и диванами, кабинет. На большом столе компьютер.

– Ну вот, это ваш кабинет, – представляет он мне обстановку.

– Товарищ капитан...

– Давайте так. Здесь званий нет. Все гражданские. Поэтому, для меня вы – Петр Андреевич, я для вас – Борис Александрович. С подчиненными людьми, тоже по имени отчеству.

– Борис Александрович, какая у меня здесь работа?

– Собирать информацию, сортировать ее, сжимать и отправлять в центр. О нашем заведении никто, даже милиция работающая в гостинице, не знает. Все считают, что мы обслуживаем... гараж или за воротами находится какая-то другая вспомогательная служба связи. Тайна должна сохраняться во всем. А теперь по порядку. Мы прослушиваем 500 гостиничных номеров и 20 вспомогательных, это залы, туалеты, пикеты и остальные административные помещения. Еще у нас есть группа просмотра, 25 номеров люкс снимается через видео систему и еще мы имеет подключение к пультовой милицейской службе безопасности, что сидит на входе гостинице.

– У них независимая от нас система?

– Да. Но кабель запараллелен с нашим и они этого не знают. У нас 20 операторов на все номера, то есть в две смены по 10 человек. Помимо этого отдельно операторы на видео запись, это три смены по два человека, оператор, работающий с картотекой поступающих и отъезжающих лиц и оператор общей системы, связывающий нас и центр. Есть еще обслуживающий персонал, это техники, охранники, уборщики и повара...

– Повара?

– Нет, они пищу здесь не готовят. Берут прямо из гостиницы в судках и несут сюда. Администрация гостиницы считает, что мы вспомогательная служба связи и поэтому нам положена бесплатная пища. Здесь только все подогревается, раскладывается, моется...

– Неплохо. Неужели вся гостиница напичкана жучками и датчиками?

– Ни жучков, ни датчиков вы в гостинице не найдете. Вся система заложена в строения по принципу постройки американского посольства. Даже чуткие приборы не могут уловить датчики из-за того, что арматура искусственно нагружается определенной частотой, что не позволяет определить частоту датчика.

– Типа помех, что ли?

– Да. Типа помех. Операторы профильтровывают на машинах все, что они услышали и представляют вам. Вы опять процеживаете информацию и посылаете ее в центр.

– Если срочная информация?

– Срочно и отправляете. И упаси бог вас вмешаться, в действующую жизнь гостиницы. Пусть там режут, убивают, пожар, вы только все фиксируете. Горит, пусть горит. Убивают, пусть убивают. Но никаких признаков жизни для администрации, милиции или проживающих в номерах и никуда кроме центра не обращаться. Сегодня я вас познакомлю с людьми, покажу как обрабатывать информацию и... начинайте. Вопросы есть?

– Здесь вдоль стены оружие...

– Конечно, мало ли возникнет неожиданностей. То что мы иногда узнаем, может стоить жизни тысячам людей. Затем чтобы добыть эту информацию на нас могут и напасть. Здесь только оружие для операторов, вот в этом ящике патроны. Все это под вашу личную ответственность. Поэтому двери не забывайте захлопывать или запирать. Вот вам ключи.

В обед все сотрудники собираются в уютной столовой и капитан представляет меня присутствующим.

– Товарищи, к нам пришел новый сотрудник, лейтенант Петр Андреевич Барсов, 23 года, прекрасно разбирается в программировании, женат. Прошу любить и жаловать.

– Это мы видим, что лейтенант, – смеется симпатичная беловолосая девушка, – вот только жалко что женат. Нас здесь несколько женщин незамужних и попробуй найди в этом подземелье мужа. Скоро с камнями целоваться будем.

– Ты лучше со мной, – хмыкает, сидящий недалеко парень, – я хоть тоже женат, но поверь, лучше камней.

– Это и естественно. Лучше спать с теплым мужиком, чем с камнем. Хотя ни от того, ни от другого пользы в кровати нет.

Все хохочут. Обо мне кажется забыли.

– Лейтенант, у нас самая вредная работа, – вдруг сказала девушка с большими синими глазами, – мы иногда такое слышим и видим, что за смену зверями становимся.

– Да, да, – поддакнула первая, – так и хочется наброситься на свежего человека.

Нет обо мне не забыли. Все посмеиваются. Капитан поглядывает на часы.

– Вот и хорошо, – подвел он итог. – Я рад, что вы познакомились с молодым начальником и надеюсь с ним сработаетесь. А теперь, прошу по местам.

Юлька очень рада, что я работаю в городе. Ей даже не интересно куда я устроился, самое важное, что в городе и никуда не надо уезжать. Вообще, Юлька фанат, она с ума сходит по эстрадным певцам, особенно по молодому В. Вот и сегодня начинается.

– Петенька, рванем сегодня в "Октябрьский", там концерт.

– Нет, я не хочу.

– Ну, Петенька...

– Слушай, сегодня твой концерт показывают по телевизору. Чего мы пойдем? Сядем на диван и все увидим наяву.

– Не хочу.

Она надулась, но через минуту что-то приходит в ее милую головку и Юлька припадает к моему плечу.

– Петенька, сегодня Томка придет, ты не против если на концерт мы пойдем с ней?

– Иди, ладно.

Она взвизгивает и целует меня в щеку, потом несется к телефону звать свою пресловутую Томку. Я ее внутренне терпеть не могу, красивая женщина, без мозгов в голове.

Приходит Томка. Юлька собирается и они убегают на концерт. Только я задремал на диване, как телефонный звонок.

– Але...

– Петр Андреевич?

– Я.

– Это Борис Александрович. Срочно выезжайте на объект. Похоже там выцарапали важную информацию. Просмотрите все и если действительно она важна, пошлите в центр.

– Хорошо. Выезжаю.

Я держу трубку в руках и с тоской смотрю за окно, там надвигающаяся ночь.

Как только сел за свой стол, как в кабинет вошла женщина.

– Здравствуйте, я Зинаида Григорьевна Пронина. В номере 207 зафиксирован интересный разговор. Я вынуждена поднять вас, что бы вы решили послать ее сейчас центр или не надо.

– Хорошо. Давайте пленку.

Она подходит к моему столу, включает компьютер и после набора кнопок клавиатуры, на экране выскакивает десять номеров, "мышкой" подводит курсор к номеру 7.

– Это мое рабочее место, моя кабинка, – поясняет женщина.

Опять набор кнопок и вот в динамике раздалось покашливание и голос на английском языке равнодушно забубнил.

"– Вы разобрались с Томсоном?

– Да, сэр. Я проехал за ним до Санкт-Петербурга и не потерял.

– И что же?

– Он с вокзала сразу позвонил с телефона-автомата, а потом отправился в гостиницу "Прибалтийская". Мы его ждали шесть часов. Из гостиницы Томсон отправился в Эрмитаж и там встретился с какой-то девицей. Они проболтались в музее два часа и она поехала с ним в гостиницу.

– Вы установили, кто она?

– Нет.

Понеслись неповторимые ругательства.

– Я не мог разорваться на две части. По вашей инструкции мне было приказано следить за Томсоном. Правда, фотографию женщины мы имеем.

– Хорошо, что же было дальше?

– Ничего. Девица под утро ушла из гостиницы одна, а Томсон через два часа помчался в аэропорт.

– Следите за ним дальше.

– Хорошо, сэр. Я пойду...

– До свидания, Сэм."

– Кто живет в 207 номере? – спрашиваю Пронину.

– По данным второго оператора, зарегистрировался мистер Хантер, коммивояжер из Канады.

– А кто приходил?

– Мы не знаем его фамилии, но есть пленка по видаку тех, кто входил в гостиницу. Его удалось вычислить. Вот он.

Пронина опять давит клавиши компьютера и на экране появляется вход в гостиницу. Среди входящих выделяется лицо крупным планом и застывает в нелепой позе.

– В 207 нет датчиков видео?

– Нет. Это в основном в номерах супер люкс. Этот же номер скромный по деньгам.

– Мы это пошлем завтра с общей информацией, – решаю я.

– Хорошо, Петр Андреевич.

– Можно мне вас звать просто, Зина.

– Не возражаю.

– Сейчас уже почти ночь, нагрузки наверно уменьшаются...?

– Нет. Пойдемте ко мне, я вам покажу кое-что.

Мы выходим из кабинета и втискиваемся в операторскую под номером 7. Несколько телевизоров мерцают голубыми экранами. Многочисленные тумблера и кнопки размахнулись на центральном пульте. Сбоку большим окном экрана мерцает монитор. Зина садится и начинает работать клавиатурой и тумблерами.

– В 205 спят, в 220 мужчина забавляется с двумя женщинами. Вот послушайте.

"– Алечка, ложись сюда..."

Зина переключает на следующий номер.

– Самое смешное, это степенный папаша со своей женой и ее подругой. В 200 номере режутся в покер не на жизнь , а насмерть...

Опять зашуршал динамик.

" – Даю, тысячу...

Минута молчания.

– Тысячу и еще сверху тысячу..."

– Вы не думайте, что это наши рубли, это доллары, наличкой и банк уже достиг до 76 тысяч долларов.

– Фамилии играющих известны?

– Только две. Хозяина номера и его соседа. Двое других, гости, но у нас есть их портреты по видео.

В динамик врывается музыка, сквозь которую раздается смех и голоса.

" – Васенька поставь на стол еще бутылочку.

– А где она?

– В моей сумке, в гардеробе.

– Дашка, дура, ну что ты делаешь?"

– Это 211 номер, здесь вечеринка, – говорит Зина.

Еще щелчок тумблера и холодный голос четко произнес.

"– ...Задаток ты получишь сейчас, а директора ликвидируешь завтра.

– Но так быстро, я не успею собрать информацию и подготовиться.

– Мне плевать на твою подготовку. Мне нужно что бы завтра его не было.

– Тут будут расходы, на оружие, патроны...

– Идиот, я тебе заплачу отдельно. Как уберешь, сразу получишь окончательный расчет на Московском вокзале. Мой шофер передаст тебе чемодан и тут же убирайся на все четыре стороны.

– Хорошо."

– Они что, кого-то собираются убить? – недоумеваю я.

– Это действительно хозяин и киллер. Фамилия хозяина известна только по паспорту, хотя он может быть и поддельный. Портрет киллера есть по видаку. Вот он, я его подобрала.

Молодой парень в шляпе проходил по лестнице.

– Надо наверно срочно сообщить нашим, в центр.

– Да, такие вещи мы передаем, но не дай бог вмешаться самим.

– Это относиться к разряду срочных сообщений?

– Это вам решать...

– Хорошо, подбери еще портрет хозяина номера, весь разговор, я отправлю эту информацию сейчас в центр.

– Портрет готов, вот.

На экране монитора показалась фотография с паспорта.

– Отлично, перекачай все на мою машину. Я пойду к себе.

В своем кабинете я еще раз прослушиваю разговор и вызвав центр, посылаю туда все, что удалось узнать.

Дома все спят. Юлька развалилась на кровати и ее пришлось немного подвинуть, она спросонок спрашивает.

– Где ты был, Петечка?

– На работе.

– Хорошо.

Она засыпает опять. Я ложусь с сознанием выполненного долга и... проваливаюсь в глубокий сон.

Проходит еще один рабочий день. Я прихожу усталый домой и Юлька кричит.

– Петя, смотри, – она тыкает в телевизор, – опять заказное убийство,

Сердце у меня подскакивает.

"– Сегодня в парадной своего дома погиб от рук наемного убийцы директор АОЗТ "Иридий" Ковалев А.И. Убийцы выпустив очередь в упор из автомата АК исчезли, оставив оружие на месте преступления. Ковалев убит. Милиция проводит расследование..."

Разве они не видели мою информацию? Я ведь четко указал адрес, имя и фамилию человека которого должны были убить. Почему они не отреагировали?

Утром у меня неприятный разговор с начальником.

– Борис Александрович, но я же послал им информацию, что его убьют, почему они не среагировали?

– Это не ваше дело. Там знают, что делают.

– Может они не приняли нашего сообщения?

– Центр принял все.

Похоже мой начальник рассержен.

– Я вам еще при знакомстве с нашим объектом говорил, нас не должно интересовать, что делается из вне, наша задача своевременно снабжать центр информацией.

– Но для чего, если ее не используют?

– Используют, я это знаю. В наш банк данных неоднократно забираются сотрудники центра.

– Но это в банк, а реакции на срочные сообщения нет.

– Это не ваше дело, Петр Андреевич. В центре знают что делают. Мы с вами люди военные и дисциплинированные, должны исполнять свои служебные обязанности и не наше дело, что там мыслят в руководстве и что делают. Кроме того, не забывайте про наше законодательство, которое без санкции прокурора не разрешает прослушивание граждан России. А мы с вами нарушаем закон, а вот что бы об этом никто не знал, мы так же не имеем права вмешиваемся в ход событий и не раскрываем себя.

– Хорошо. Я могу идти.

– Идите.

У нас горячка, в гостинице разместилась французская военная делегация. Люди разбиты на три смены и круглосуточно прослушивают и просматривают номера. Я в ночном дежурстве и вместе с оператором Лидой, прекрасно знающей французский язык, сижу в пятой кабинке.

– Пробеги номера, – прошу я ее.

Раздается характерный носовой прононс французской речи.

– Пошлите в наш МИД запрос, – переводит Лида, – какого черта, они вмешиваются в наши дела. Мы попали в неприятное положение, когда пошел разговор о поставках оружия в Мозамбик. Их же просили молчать по этому поводу.

– Но похоже русский министр обороны тоже не очень информирован в этом вопросе.

– Это его дело. Хотя, может быть и наше счастье.

– Лида, что там дальше? – прошу я.

Она щелкает тумблером на пульте.

– Ох, эта стерва, Мадлен, – опять переводит Лида. – Милый, говорит перед отъездом, купи мне шубу из соболя. Я как дурак, помчался вечером по магазинам, а там каждая шуба стоит столько... Она думала, что здесь шубы стоят на уровне исландской селедки.

– Ха...ха...ха, – ржет чей то голос, – Ты ей купи лучше плащ местной фабрики и она сразу тебе даст развод.

– Дальше, – прошу я.

Она опять работает на пульте.

– Здесь тишина. Толи спят, толи читают.

– Дальше.

Опять щелчок.

– Жан, пошли в ресторан.

– Пошли. Ты знаешь здешние цены?

– Знаю. Я уже езжу сюда второй год.

– Интересно, а у них девочки хорошие есть?

– Есть. Этого добра везде хватает.

Через каждые четыре часа я посылал сведения в центр. Утром пришла смена, но я просидел до 12 часов и дождался своего начальника.

– Нам центр выражает благодарность, кое что благодаря нам, внесло ясность в наши взаимоотношения с французами. Хочешь покажу одну вещь?

– Хочу.

– Сейчас сколько времени? Пятнадцать минут первого. Как раз. Пошли в пятую.

Лида уже сменилась и худенькая Ася с большими глазами кивнула нам головой.

– Асенька, включи 535 номер и переводи.

Пальцы пробежали по пульту. – "Щелк"

– Господин Шерман, мы все понимаем и готовы придти вам на помощь.