Текст книги "Любой ценой"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Вон там мы жили.

Наиль показывает на красивые высокие дома-башни.

– А где муж строил установку?

– Вон, видите, низкие длинные дома, здесь размещается гарнизон, тюрьма, а за ними трехэтажное здание. Вот здесь он и работал.

– Все здание занимает установка?

– Все. Там длинная камера, энергетический и машинный комплекс.

– Ты мне покажешь все поближе?

– Конечно.

Ветер с океана усилился и вдавил в Наиль ее платье, четко вырисовывая все впадины и округлости. "А она очень симпатична", – подумал я.

– Вот здесь? – спросил я ее.

– Да.

За железной-решеткой ограды из густых ядовито-зеленых кустарников выползало вверх белое здание. На воротах висела табличка: "Лаборатория холода ВМФ США".

– Ограду построили потом, все узлы привозили на машинах и перегружали в эти широкие окна. Ой. Что это? Не может быть... Это Марк...

Я схватил ее, развернул спиной к зданию и прижал к себе. Она начала биться в руках, но я ее стиснул и прижался к ее губам своими губами. Наиль замерла. Холеный мужчина вышел из ворот, оглянулся, увидел нас, скривил губы в улыбке и пошел к машине, стоящей недалеко от ворот. Мотор зашумел и машина ринулась вверх по тихой улице. Я отпустил Наиль. Она стояла передо мной и плакала.

– Неужели и здесь обман. Я же его так любила, а он решил от меня отделаться. Утонул называется.

– Пойдем, в какое-нибудь кафе. Поедим.

Она шла как лунатик, какой-то кончик ее памяти вел к знакомому кафе.

– Наиль?

Бармен с удивлением смотрел на нее.

– Сэм, – Наиль выдавила подобие улыбки, – вот вернулась.

Он кивнул головой.

– Марк-то знает?

– Нет еще, но я его видела.

– Марк очень изменился. После того как он опять женился, уже редко сюда заходит.

– Как женился? А ты ее видел?

– Разве ты не знаешь? Извини. Очень, симпатичная женщина. Она дочь командира базы. Тебе налить твоего любимого?

Наиль кивнула головой.

– А вам что? – обратился бармен ко мне.

– Две банки пива.

Мы отошли за столик и пока пили молчали. Вдруг Наиль встряхнулась.

– Что будем теперь делать?

– Поедем к твоему бывшему мужу.

– В этом есть необходимость?

– У нас два пути. Первый, взять лабораторию штурмом и уничтожить ракету, но теперь появился второй. Через твоего мужа что-то с ней сделать. Может удасться напомнить Марку, что он русский и ему надо помочь родине.

– Хорошо. Пойдем к Марку. Я думаю он живет в нашей старой квартире.

– Наиль?

Марк выскочил на площадку лестницы и прикрыл спиной дверь.

– Что ты здесь делаешь, Наиль?

– Приехала посмотреть на живого мужа.

Лицо Марка перекосило.

– Наиль, ты понимаешь..., я действительно был в больнице, – забормотал он, – но никто не знал. Потом ты уехала, а я пришел в пустой дом.

– Конечно ты не мог прислать мне весточку в Союз, что ты жив. Как твои друзья убеждали меня, что ты мертв, как шикарно они устроили твои похороны и ради чего, ради того что бы от меня отделаться.

– Это неправда.

– А кто у тебя сейчас там? Другая дурочка– Наиль? Лгун...

Марк скривил губы. Он заметил меня и скосил глаза.

– Кого ты привела?

– Я адвокат госпожи Наиль, Перри Фрезер, – поспешил раньше Наиль сказать я.

Марк заметно скис.

– Господа, я сейчас. У меня не прибрано, поэтому вас не приглашаю. Пойдемте в другое место, там поговорим. Я через пять минут, только переоденусь.

Он исчез за дверью, но действительно явился перед нами через пять минут, одетый в белоснежную рубашку и отутюженные брюки.

– Пойдемте, я знаю где нам поговорить.

В кафе было уютно, а за стеклом бушевал не на шутку рассвирепевший ветер.

– Наиль, поверь, я не виноват. После того как ты уехала, я действительно выздоровел, решил, что ты меня бросила и решил остаться здесь на Гуаме, приняв гражданство Америки.

– Значит я виновата, что ты перебежал к ним. Очень забавно.

– Господин Амилов, вы кажется женились на второй жене здесь, на Гуаме? – спросил я.

– Нет... Да... Вообщем, да.

– Но вы же знаете, что по законам вашей страны двоеженство карается. С Наиль вы ведь не развелись?

– Я и хотел с вами об этом поговорить здесь. Может мы все уладим, я могу компенсировать Наиль часть какой-то суммы, что бы этого вопроса нигде не поднимать. Сколько вы хотите?

– Пятьсот тысяч долларов наличными.

– Что? Да вы с ума сошли. У меня такой суммы нет.

– Тогда мы подаем в суд.

– Постойте.

Марк задумался, нервно теребя пальцем чашку кофе.

– Давайте я вам предложу другой вариант. Я оформлю на Наиль свою яхту, стоимостью двести тысяч долларов. Это последний вариант фирмы "Саймонс" с мощным двигателем и автоматическим парусом. Плюс наличными, пятьдесят тысяч. И все, у меня больше ничего нет.

– Госпожа Амилова, как вы смотрите на эту сделку?

– Мне все равно, Перри, делайте как хотите.

– Моя клиентка согласна. Завтра к 10 вы можете оформить бумаги?

– Да.

– Где яхта и ключи?

Марк вытащил из кармана ключи и передал мне.

– Вот, а яхта на пирсе номер 5 под названием "НАИЛЬ".

– Отлично, давайте выпьем за нашу сделку.

Мы выпиваем и чувствуется Марк осмелел.

– Как живешь, Наиль?

– Жила как вдова, теперь нет.

– Простите, господин Амилов, – прерываю их разговор, – у меня профессиональный интерес. Вы кажется занимаетесь, низкими температурами?

– Да, но почему именно профессиональный интерес к ним у вас?

– У одного моего клиента украли переносной сейф с внутренним сигнальным устройством. Если его взламывают или открывает кто-то другой, в охранном отделении на пульте раздается сигнал тревоги и по нему можно отыскать сам сейф и даже взломщиков. Однако сейф нашли на свалке пустым. Специалисты говорят, что его прежде чем взламывать, поместили в морозильную камеру и вся электроника вышла из строя. Клиент подает в суд на фирму производителя сейфов, что бы от них получить компенсацию за потери.

– Хм... Весьма забавно... Уверен, что может быть этот бандит раньше работал у нас. Да действительно, при низких температурах, пластик, синтетика или резины сжимаются и даже при очень низких – разрушаются. В результате, на печатных платах рвутся нити цепей и сигнал прерывается.

– Значит мы можем выиграть дело?

– Естественно.

Мы еще поговорили для приличия, чтобы сразу не уходить, о разных ненужных вещах и наконец, разошлись.

– Как ты ловко все придумал, – удивляется Наиль.

Мы ползем по дорогам в автобусе к домику Мэгги.

– Я надеялся на большее. Думал, он к себе пригласит на работу, однако не вышло. К сожалению, его склонить на нашу сторону невозможно.

– Что сейчас будем делать?

– Штурмовать лабораторию.

Наиль поежилась.

В домике у Мэгги переполох. Ее самой нет, она подрабатывает в кафе. Мэй сидит с гигантским фингалом под глазом. Кудряшов поясняет.

– Удрать хотел, ну я его немножко успокоил.

– Неправда, – хнычет Мэй, – я только хотел купить пару банок пива и сигарет.

– А ты разве не слышал, что я приказал не выходить?

– Без курева, что за жизнь, а потом...

– Внимание. Слушайте меня все. Завтра с утра все выезжаем в город. Поселяемся в военном городке. Возьмем в аренду три домика. Вы вдвоем и Мэй в одном, вы трое в другом, мы с Наиль в третьем домике.

Наиль не моргнула даже глазом и не пошевелилась от этого сообщения. Я продолжал.

– Все акваланги, подводные костюмы, лодку, оставляем здесь. Берем оружие, взрывчатку.

– Значит, все же будем уничтожать. А когда прибудет ракета? – спросил Кудряшов.

– Завтра, вечером, если шторм не помешает прибытию кораблей.

С домиками все получилось прекрасно. Жирный боров в сержантской форме торопливо вырвал у нас из рук деньги и отдал ключи. Деревянные домики выдерживали ветер, но не удерживали тепло. У нас не было времени приводить все в порядок. Мы с Наиль забросили вещи под кровати и побежали в город на встречу с Марком.

Он ждал нас в кафе.

– Еще бы немного и я укатил бы на работу.

– Извини, Марк, – сказала Наиль, – мы хотели уплыть с острова и справлялись о погоде.

– Ага. Вот документы, вот деньги и все ребята, я вас больше не желаю видеть.

Он бросил все на столик и пошел к выходу. Я просмотрел документы, пересчитал деньги и все сунул в сумку Наиль.

– А теперь мы с тобой перекусим и пойдем отсыпаться до вечера в наш домик, – бодреньким голосом сказал я.

– Почему ты не хочешь взять меня на операцию?

– Это опасное дело. Будут жертвы. Тебе надо жить. В любом случае, наймешь капитана и махнешь на яхте на Филипины. Только не возвращайся в городок, живи на яхте.

– А вы?

– Будем живы, уйдем на лодке к самолету. Только бы шторм кончился быстрей.

– Значит все кончиться завтра.

– Сегодня ночью. Ракету привезут вечером.

– Господи. Закажи мне виски.

Что бы согреть домик, мы включили обогреватели. Наиль залезла в крохотный душ и долго за дверью шумела вода. Я разделся и прыгнул под одеяло, через некоторое время Наиль подошла ко мне.

– Николай, подвинься, мне холодно. Согрей меня.

Она была без одежды, мокрые черные волосы рассыпаны по плечам. На плечах пупырышками выступила гусиная кожа. Я распахнул одеяло и холодное мягкое тело прижалось ко мне. Минут 15 она отогревалась, потом... потом мы занялись любовью.

Я приказал Кудряшову сделать укол Мэю.

– Необходимо усыпить его на сутки. Проснувшись, пусть сам выкручивается, либо удирает на Филипины, либы бежит докладывать обо всем американцам.

– Сделаем. Но думаю он хитер и не захочет осложнений с американцами, поверь, Мэй удерет, этот слизняк в любую дыру пролезет.

Взяв двух ребят, Кудряшов уходит в домик, через 15 минут они возвращаются.

– Все в порядке. Я ему в карман брюк сунул деньги, если аклимается может и додумается удрать.

– Сопротивлялся?

– А как же, вот, даже руку прокусил.

С верхней части города порт виден как на ладони. Потрепанная штормом эскадра вползала в губу залива.

– Видите, – я показываю своим спутникам на "Ричмонд", который откалывается от военных кораблей и идет к грузовым пирсам, – если они сейчас головку не снимут, то мы двинемся в порт, если снимут – наше направление в лабораторию холода.

– Я вижу, – сказал Кудряшов, – они подводят грузовые машины.

Мы напряженно следим за "Ричмондом".

– Есть, – вскрикивает один из ребят, – грузят.

– Спешат тоже. Через час будет наступление сумерков.

– Ну что же, тронулись ребята.

Жадный сержант сразу увидел нас в баре и как старым знакомым замахал рукой. Мы подошли к нему и предложили выпить. После пятой рюмки виски я начал его дразнить.

– У тебя здесь джип. Спорим на пятьдесят долларов, что не сможешь показать нам гарнизонную тюрьму.

– У вас там знакомые?

Не смотря на выпитое, сержант очень хорошо держится.

– Да.

– Идет. Но только вы по быстрому. Сегодня был пуск гражданских до 12 часов, а сейчас дадите сто баксов сержанту Джонсону, он устроит встречу хоть с чертом.

– А ты подождешь, не уедешь?

– Еще столько же и я подожду вас до утра.

– Договорились.

Мы закидываем в джип сумки и залезаем в него, тесно прижавшись друг к другу.

– Ого, сколько вас. Вы случайно не штурмовать едете тюрьму?

Сержант глупо захохотал.

– А что, у вас такое было?

– Нет еще. Поехали.

Джип рванул и мы закрутились по улочкам, спускаясь к домикам гарнизона. У проходной сержант только чуть сбавил скорость и, махнув рукой охраннику, он провел машину в военный городок. Мы неслись по аккуратным улочкам между одноэтажными домиками.

– Вот она.

Невзрачное знание двухэтажной тюрьмы выпрыгнуло из слабо освещенных улиц. Джип остановился у входа и тут же удар по затылку опрокинул сержанта на руль. Я перетащил с помощью товарищей его на соседнее место и сел за руль. Слава богу, никто не выскочил и не появился. Джип катит по дороге, потом мы заворачиваем на газон и несемся по траве между зданий и деревьев к светлому забору, за которым видно трехэтажное здание лаборатории холода.

– Заклейте и свяжите этого типа. Машину руками затолкните за те два дерева, – командую я.

Парни выбрасывают из джипа сумки, из них мы вытаскиваем и натягиваем на себя бронежилеты, разбираем оружие и взрывчатку.

– Пошли.

Первый прыгаю через забор я. Мы подходим к темному зданию. Двое ребят поднимают ружья с "кошками". Хлопок и веревки унеслись на верх.

– Зацепили, – шепотом докладывает один.

Я махнул рукой. Две фигуры поползли на крышу здания. Мы же достали липкую бумагу, наклеили ее на окно и резцом вырезали неровный квадрат. Небольшой удар и квадрат повис на бумаге. Вынули стекло, просунули руку в дыру и открыли шпингалет. Первым в открытое окно залез я. Мои товарищи через минуту оказались рядом. Мы крадемся по коридорам. Вот дверь машинного отделения, я подергал – закрыта. Компрессарная – тоже. У широких из нержавейки ворот, мы останавливаемся.

Двое ребят разбегаются по бокам. Со мной остается Кудряшов, он достает отвертку и начинает разбирать крышку на стене кнопочного пульта. Он колдует над проводами и наконец раздается щелчок замка двери. Я оттягиваю толстенную стенку ворот и проскальзываю в темноту. От света фонаря серебром в глаза ударило отражение стенок. На большом металлическом столе лежит неуклюжая головка ракеты. Над ней повисло приспособление с обыкновенным сверлом.

– Она, голубушка, – раздается шепот Кудряшова.

Он стоит рядом.

Вдруг, с грохотом захлопываются ворота, вспыхивает яркий свет. На стенке откидывается толстый лючок и из него раздается противный смешок.

– Здравствуйте, капитан. Я так и знал, что вы окажетесь здесь. Не узнали меня? Адмирал Мейвил, с которым вы недавно дерзко разговаривали.

– Я рад поздороваться с вами адмиралом.

– Капитан, ваши люди сейчас погибнут и не могут спасти вас. Мы за вами следили, как-только вы оказались в здании. Вы упустили из виду видео камеры, искусно спрятанные во всех коридорах. Я уже хотел вам предложить сдаться, но наш общий знакомый господин Амилов, сопротивляется и он решил вас заморозить вместе с головкой ракеты.

– Слушай, ты, липовый адвокат, – раздался голос Амилова, – я тебе не прощу тот спектакль, который ты устроил с моей женой. Ты думал, выдерешь мои деньги и смоешься? Нет, когда ты превратишься в глыбу льда, я с удовольствием разобью ее молотком на мелкие кусочки, а эту тварь с документами и деньгами все равно поймаю и отправлю к акулам.

Амилов бесновался в динамике.

– Старшина, заткни динамик.

Страшный грохот отразился на перепонках. Кудряшов выпустил очередь в динамик. Там что-то затрещало. Медленно закрылся лючок. Тут же заревело над головой. Сверло приблизилось к корпусу ракеты и застыло, упершись в него.

– Старшина, готовь взрывчатку.

Кудряшов начал прикреплять взрывчатку к головке ракеты, а я клеить свою к замку ворот. Вдруг понесло холодом.

– Кудряшов быстрей. Если эта сволочь не шутит, через 10 минут мы превратимся в сосульки.

– Капитан, мы погибнем при взрыве.

– Давай не разговаривай. Мало того, что мы будем сосульками, электроника взрывчатки замерзнет и не сработает.

– Капитан, липкая лента не приклеивается к металлу, он покрылся инеем.

– Обвяжи взрывчатку вокруг корпуса шпагатом.

Холод стал жутким и стал пробираться под одежду.

– Быстрей, Кудряшов.

– Я замерзаю...

У меня, тоже не радостные достижения. Липкая лента не хочет приставать к, быстро покрывающейся изморозью, дверцам ворот. Пальцы деревенеют. Я кладу взрывчатку под дверь и с трудом, шагая онемевшими от холода ногами, иду к Кудряшову. Он примотал взрывчатку к корпусу и у него нет сил завязать шпагат. Все стенки камеры распухли от инея и глядят на меня красивыми русскими сугробами. Я поднимаю автомат, только бы он не отказал, прыгающими руками навожу его под дверь, где лежит взрывчатка, и с трудом нажимаю на курок...

– Капитан.

Сознание медленно вползает в мою голову. Передо мной двое моих ребят, которых я посылал на верх. Я лежу в коридоре.

– Где Кудряшов?

– Здесь я.

Он стоит с малиновыми щеками.

– Головку...

– Сейчас я...

Он подходит к одному из парней.

– Дай гранату.

Кудряшов бросается в изуродованные ворота камеры. Через минуту он вылетает от туда и падает за стенку на пол. Раздается дикий грохот. Все стены здания пошли ходуном. Стена напротив коридора рушиться, обнажая черную ночь. Я глохну окончательно.

Кто-то тащит меня к этому провалу, я спотыкаюсь о труп нашего десантника и это меня спасает. Очередь автомата изменила лицо моего напарника и он мешком свалился у пролома стены. Сильный пинок под зад и я лечу на землю. Рядом падает Кудряшов, он чего-то орет, но в ушах у меня звон. Кудряшов тащит меня к забору. Появляется еще один диверсант. Они вдвоем перебрасывают меня через забор и прыгают сами.

Кудряшов выкидывает из джипа связанного американского сержанта, мы залезаем в него и машина несется по траве к светлому проему между домиков.

В городке еще ни чего не поняли. Военные стояли и смотрели на разгорающийся пожар здания. У пропускного пункта, охранник, открыв рот, смотрел на появившееся над крышей пламя и совсем не прореагировал на нашу машину. Мы катим по улице и вдруг я услыхал голос Кудряшова, пробивающегося сквозь звон.

– Куда теперь?

– В порт.

– Куда?

На лицах их изумление.

– В порт говорю. Постарайтесь привести себя в порядок.

Я стаскиваю бронежилет и платком, смотря в зеркальце машины, пытаюсь слюнями снять кровь и грязь. В городе и порте завыла сирена.

– Быстрей в порт.

Мы выскочили к воротам гражданского порта.

– Что там такое? – выскочил охранник.

– Пожар в военном городке, – ответил я.

– Черт возьми. Дик, пойди сюда. Постой за меня, я пойду посмотрю.

Мы проезжаем ворота и ищем, при слабом освещении фонарей, пирс номер пять. Вот и он.

– Ребята, берите шмотки, машину в воду.

Под нашими руками джип летит в темный провал воды. Где-то у пирса прыгает огонек, указывает конец пути. "Наиль" покачивала мачтой со светлячком на верху, будь-то приветствуя нас.

– Живы.

– Это все, что осталось от отряда.

Наиль пытается сдержаться, но слеза предательски пробежала по щеке.

– Из-за какой-то железки столько покалеченных жизней.

– Наиль, нам надо смываться. Твой муж узнал меня и теперь наверняка нагрянет сюда с полицией.

– Но я... Ничего не знаю и не умею.

– Кудряшов, давай готовь яхту в поход. Выключите все огни.

– Сейчас шторм и по локатору они нас засекут.

– Может это и хорошо, что шторм. Нам надо выбраться за Гуам, помнишь метеоролог говорил, что восточный берег менее штормит.

Мы на двигателях ползем вдоль мола и из ворот порта выходим в залив. Ожил динамик, диспетчер умолял не ходить в шторм в океан.

Бешеные волны издевались над яхтой. Они ее швыряли как скорлупку. Я заметил, что нас под напором ветра несет мимо Гуама в океан. Мы прикладываем все усилия, что бы обогнуть остров, но даже мощный современный двигатель не тянул. Тогда я нажал на кнопку разворота мачты на 15 градусов и спуска паруса. Яхта чуть не выпрыгнула из воды. Ее наклонило по углом около 10 градусов и мы понеслись... Еще поворот мачты и мы залетаем за остров. Ветер здесь действительно тише и, свернув парус, на двигателях, мы подходим к высокому берегу и, обнаружив проход среди каменных глыб, вплываем в небольшой тихий заливчик. Здесь и сбрасываем якорь.

Наиль очень плохо от этого перехода. Она лежит на диванчике, а мы сидим за столом и обмениваемся о том, что произошло.

– Когда, вы, товарищ капитан, выстрелили в взрывчатку, взрывная волна швырнула вас за головку ракеты, к противоположной стене. Мне-то было легче, от взрывной волны меня прикрыл стол с головкой. Угол двери просто вывернуло конвертом до замка, но сам замок остался цел. Тут в дыре показалась знакомая рожа нашего десантника и они за ноги выволокли вас в корридор.

– А как вы оказались у дверей? – спрашиваю десантника.

– Мы, на крыше, долго не могли открыть дверцу выхода на лестницу. Оказывается она была закрыта на задвижку с той стороны. Когда ее, наконец, отодвинули, внизу стрельба была в полном разгаре. Мы добежали по лестнице до второго этажа и увидели внизу спины охраны, стреляющей по нашим ребятам. Этих мы убрали, но было поздно. Ребята погибли, а ворота не открыть. Потом, как жахнуло, ворота вывернуло мы и полезли внутрь.

– Старшина, ты уверен, что мы взорвали ракету?

– Уверен. При этом, втором, взрыве даже замок на воротах вылетел.

Прошел день. Шторм начал стихать и мы решились убраться с Гуама к нашему самолету. Яхта за три часа долетела до острова. Там было все в порядке. Самолет, летчик, десантник, все на месте. Каково было наше изумление, когда к берегу причалила надувная лодка, набитая аквалангами и из нее вылез Мэй. Сначала он обложил нас по филипински, потом по английски и наконец добавил несколько русских слов.

– Мэй, – я уважительно похлопал его по плечу, – как ты выполз?

Он еще раз прошелся на своем языке по нашим душам, потом польщенный вниманием начал рассказывать.

– Проснулся от того, что меня кто-то тряс. Стоит передо мной толстый сержант с группой полицейских и орет: "Где твои друзья?". Я им стал объяснять, что меня подобрали какие-то белые, изнасиловали...

– Фи, Мэй...Мы же не голубые...

– ... А потом напоили и бросили здесь. Тут и сержант сказал полицейским, что действительно на него напали только белые. Лейтенант полиции приказал дать мне пинка и выкинуть с территории военного городка. Вышел, а город полон полиции, все диверсантов ищут. Слава богу, кто-то из вас догадался деньги сунуть в карман. Посидел в кафе, а потом поехал на автобусе к Мэгги.

– Что-нибудь говорили о диверсии?

– В кафе болтали будь-то сожгли и разрушили какую-то лабораторию. Но полиция больше беситься, что ранен адмирал, который там находился.

– Ну раз Мэй здесь, пора удирать от сюда. Кудряшов, ты будешь за старшого, бери всю группу и летите в Манилу. Там снимите номера в отеле и ждите меня. Я поплыву с Наиль в Манилу, нужно транспортировать туда яхту. Если меня не будет через три дня, свяжитесь с нашим представителем и отправляйтесь домой сами. Сейчас помогите мне перенести акваланги в яхту...

Ребята вывели самолет из укрытия и улетели в уже очистившееся небо. Мы остались с Наиль на яхте.

– Что же мне с яхтой потом делать?

– Ты не хочешь остаться за границей? Если захочешь, можешь продать яхту. Будешь иметь деньги.

– Нет.

Она качает головой.

– Тогда продай ее или брось, дело твое, и отправляйся домой.

– Я бы... осталась, но только на несколько дней, с условием, что ты останешься тоже.

Я покачал головой.

– Я не останусь.

Мы плывем на запад, но я начинаю нервничать. Сначала над нами пролетел самолет, он покрутился вокруг нас и улетел. Через час показался опять военный самолет, который тоже облетал нас. А еще через два часа вдали показались корабли.

– Наиль, я ухожу под воду. Если тебя спросят, где пропадала, после того как удрала с Гуама, скажи, что шторм отнес на Восток и теперь наверстываешь мили, что бы вернуться в Манилу. О нас, конечно, ни слова.

– Но я не умею вести яхту.

– Я поставил все на автоматическое управление. Когда увидишь берег, переведи этот тумблер вниз и крути рулем вправо или влево, до большого города, а там...

– Ладно, может и справлюсь, одевайся быстрей, корабли жмут на полной скорости сюда.

Я натягиваю гидро– костюм, подбираю хорошие баллоны и попрощавшись с Наиль ухожу под воду. Наиль не знает, что мне не добраться с этим аквалангом до Филипин. Воздуха в баллонах всего на четыре часа. Через пол часа выплываю на поверхность. С трудом различил яхту Наиль, ее транспортируют назад на Гуам.

Меня окружили веселые дельфины и в их компании двигаюсь на Запад. Воздуха осталось на пол часа. Вдруг дельфины насторожились, громадная черная туша неслась ко мне. Я чуть не застонал. Тупая, кровожадная акула-молот начала боевой танец вокруг меня. Я вытащил кинжал и вертелся вокруг оси. Эта зверина перекусит меня пополам и мне нечем себя защитить. Вдруг дельфины начали танцевать вокруг и явно старались помешать акуле приблизиться ко мне. Акула обозлилась и попыталась напасть на мелькнувшего перед ее пастью дельфина. И тут... я не верил своим глазам, десяток дельфинов на своих спинах стали выталкивать громадную тушу к поверхности воды. Акула уже извивалась и билась на их спинах. Еще немного и вот безобразная голова зверины над водой. Дельфины держат ее долго, пока движение тела акулы не принимает вялый характер, тут они рассыпаются и рыбина еще долго разевает рот, потом исчезает куда-то в глубину, очень далеко.

Вот и у меня кончился воздух. Я над водой и плыву, и плыву в однообразную ровную даль... Дельфины по-прежнему крутятся вокруг.

Начались галлюцинации, мне кажется появилось судно, я начинаю мотать над водой рукой, с судна замечают меня и оно поворачивает ко мне. Когда туман перед глазами проходит, я вижу действительно рыбацкую шхуну, с которой сбрасывают мне канат.

Они идут на остров Палам, это гораздо южнее, но мне сейчас все равно. Единственное, что беспокоит, это как там Наиль, ребята, все ли у них в порядке?

Прошел месяц. Я стою в знакомом кабинете и адмирал и интересом изучает меня.

– Так говоришь побывал везде, в Индонезии, на Филипинах. Что же, я доволен. Не тем, конечно, что ты так долго гулял, а тем, что выполнил задание и готов опять служить своей родине.

Он проходит несколько шагов и вдруг резко бросил мне.

– А женщину бросил?

– Наиль? А что с ней?

– Пока юридические неувязки на Гуаме, но похоже скоро она прилетит сюда. Вот что, капитан, у тебя большой опыт ловить ракеты, поэтому принимай опять командование над группой кораблей и пловцов и через месяц будешь отбивать от пришельцев ракеты в новом квадрате океана.

– Опять.

– Не опять, а по новой. Будет только три ракеты и ни одной не отдавай противнику. Ты достойно выдержал предыдущий экзамен.

– А как мои ребята, прибыли?

– Прибыли. Мы их всех поощрили, ты их еще увидишь.

Все по-прежнему и все знакомо. Опять американец рядом и нахально дублирует все наши движения. На мостике появляется знакомая фигура адмирала и он как старому товарищу машет мне рукой.

– Товарищ капитан, – говорит сигнальщик, – американец приглашает вас на переговоры.

– Передайте, что приглашение принято.

Все тот же кабинет, только кроме адмирала еще двое офицеров, француз и англичанин. После традиционных приветствий, адмирал спрашивает.

– Вам пиво?

– Да, если можно. Как ваше самочувствие, господин адмирал?

– Вы про Гуамское проишествие? Ничего, я получил очень сильный удар по голове и отлежался, а вот господин Амилов лежит в больнице и наверно на долго. Кстати, головку ракеты вы не взорвали, она так целехонькой и была переправлена в Америку.

– Я так и предполагал, – нахально вру я.

Честно говоря, это для меня большая неожиданность. Эх Кудряшов, Кудряшов, голову на отсечение давал, что взорвал.

– Хочу все же предложит вам опять сделку... Давайте после всего произошедшего с нами, обойдемся сейчас без крови.

– То есть, по принципу, кто первый дотронется до корпуса ракеты, тому она и принадлежит.

– Вы верно выразили мою мысль.

– Не могу, она наша. А то что вы предлагаете, это грабеж чужого.

– Значит все остается по старому. А я думал, что последние события должны как-то отразиться на вас.

– Мы все же не придем к соглашению, господин адмирал.

Кругом много иностранных кораблей и все на готове. Вот он первый запуск и Макаров под самым носом у английского эсминца сумел высадить с вертолета десант и захватил головку. Опять в воде идут драки не на жизнь, а на смерть. Вертолет стоит над головкой и кто-то сумел привязать к тросу, обмотанный вокруг корпуса головки, канат. Вертолет несет свою неустойчивую добычу к большому кораблю. Через час мы считаем потери и готовимся к новой встрече необычных весточек с нашей территории .

Она стояла передо мной в военной форме, подтянутая и холодная.

– Наиль. Здравствуй, Наиль.

– Здравствуйте, товарищ капитан первого ранга.

– Что с тобой? Наиль, это я.

– Я прибыла, товарищ капитан, по приказу командующего флотом расследовать почему ракета на Гуаме не была взорвана.

– Но ты знаешь, мы думали, что взорвали ее.

– Товарищ капитан, прошу составить подробный рапорт о случившимся.

– Хорошо, товарищ капитан, сегодня вечером рапорт будет у вас.

Может быть ее подменили.

– Разрешите идти.

Интересно, что за муха ее укусила.

Обстановка привычная. Все корабли застыли в ожидании полета ракеты. Вот сигнал принят и наши радары шарят небо.

– Есть, – докладывают операторы, – мы ее ведем.

– Кто-нибудь может рассчитать, куда она сейчас упадет.

– Вычислители дадут данные через минуту, – подсказывает капитан корабля.

Через минуту мне передают.

– Она должна упасть недалеко от нас.

Мы все наготове. Сигнальщики и офицеры шарят биноклями поверхность океана. Вдруг страшный ураган срывается с небес на наш сторожевик. Раздается дикий грохот и я проваливаюсь неизвестно куда...

Около моей койки сидит Наиль и плачет.

– Ты чего?

Она кладет свою голову на мою грудь и всхлипывает.

– Все в порядке.

– Что произошло, почему я здесь?

– Головка ракеты упала на сторожевик. Тебя придавило, вывернутым железом, и ты пролежал два часа, пока тебя не вырезали автогеном из этих стальных пут.

– Погибло много?

– Только один, капитан корабля. Трое госпитализированы, в том числе и ты.

– Скажи, почему ты меня разлюбила? Что я такое сделал?

– Я люблю тебя и не могу себе простить той слабости, когда подумала, что ты мог изменить родине.

– Что за чушь влезла в твою миленькую голову?

– Ничего. Это просто я дура.

– Что говорят доктора?

– Тебя подлечат и отправят на комиссию.

– Черт, я столько отдал сил флоту. Вдруг теперь надо начинать новую жизнь. Может попробуем ее начать вместе?

Она опять стала всхлипывать.

– Тебе все равно, даже если ты будешь здоров, убрали бы с флота за потерянную на Гуаме головку. Но знаешь дорогой, я с тобой не буду. Прости меня.

– Почему?

– Мы слишком разные. У нас разный подход к жизни.

Мы стоим с Наиль у причала и смотрим на уходящий в океан флот.

– Какая сила, – говорит Наиль, – и вся эта громадина уходит из-за одной болванки.

– Эти железные коробки вернуться, но все ли ребята могут вернуться после этой дурацкой свалки.

– Что тебе сказал адмирал на собеседовании?

– Комиссия определила, что я сделал все, что мог и оправдала меня. Адмирал предложил мне отправиться служить на Черное море. Я дал согласие.

– Пошли домой ко мне, чего-то холодно.

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

ДЬЯВОЛ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ

– Я вас не намерен больше покрывать. Все, вы мне надоели,– шумел на меня адмирал.– Вы вчера напились и избили своего товарища. Я больше с вами не хочу иметь дело.

– Товарищ адмирал, капитан первого ранга Антонов не мой товарищ. Он заслужил, что бы ему дали по морде. Тем более, он и я были в гражданском и приглашены были на вечеринку, где каждый из гостей может подтвердить мою невиновность.

Это не успокоило адмирала, он еще пошумел для приличия и приказал.

– Выйдите из кабинета и ждите в приемной.

Жду второй час. У адмирала уже был, битый мной, Антонов, начальник штаба, несколько офицеров, а я все сижу и изучаю картину: "Гибель "Петропавловска". До чего же автор изувер, нарисовав только один красивый взрыв, на переломленном фоне линкора и летящими к верх тормашками человеческими фигурками.