Текст книги "Проводник"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ей, – кричу я, – в будке. Без оружия, по одиночке, выходите сюда.

Тишина.

– Если не выйдете, мы вас сожжем вместе с будкой.

Зазвенело стекло окна, недалеко от двери и очередь из автомата прошла над нами.

– Черт с вами, горите.

Опять очередь из окна и с той стороны будки стали прикладами вышибать другое окно с сеткой. Несколько выстрелов наших мужиков успокоили их. Пламя костра стало подниматься и лизать двери.

– Мы сдаемся, – раздались крики внутри.

– Откройте двери и выкиньте оружие, потом прыгайте сами.

Дверь открылось и через пламя вылетело три автомата, потом три фигуры в зеленых костюмах, выпрыгнули прямо к нам под ноги.

– Ребята, скрутите им руки.

– А с этим что делать? – спрашивает Васька, указывая на лежащего.

– Он без памяти. Тоже скрутите руки, сейчас оклемается, пойдет вместе со всеми. У кого-нибудь вода есть, побрызгайте ему на голову.

Милиционер на земле зашевелился и ему помогли встать.

– Ребята вы сошли с ума, – с трудом проговорил он.

– Ты еще хорошо отделался, – шипит Васька. – Будешь по чужой территории ползать, так и пристрелить можем.

– Это наша территория.

– С каких пор...

– Хватит, – прерываю полемику я, – Оружие подобрать, будку загасить, а то пожар на весь лес устроим.

Мужики старательно тушат пламя.

– Пошли домой.

– Все в порядке? – спрашивает Гуля, когда я вошел в дом.

– Как тебе сказать, об этом мы узнаем потом. Я сейчас должен сообщить обо всем пограничникам.

– Как это?

– У меня с ними есть связь.

Я прохожу в свой кабинет и вытаскиваю из-за книжной полки радиостанцию. Разбираю кодовую таблицу и, составив донесение, начинаю вызывать позывной пограничников.

Они вышли на связь сразу же. Я продиктовал все цыфирки и выключил станцию.

– Так ты на них работаешь? – рядом стоит Гуля.

– И да, и нет. Они просили помощь по охране границе, я им не отказал, но договорился связываться только в случае возникновения ЧП.

– Так что все-таки произошло?

– Мы захватили пост Садыкова, который он установил на дороге.

– По той самой, что пробили русские беженцы?

– Да, по ней.

– Ты думаешь, это хороший поступок?

– Нет. Я просто не могу свыкнуться, что Салтан, Мишка, Гошка и другие, теперь чужие. Мы люди одной крови, одного языка, одной культуры, одной бывшей страны, черт возьми, и теперь нас делят заслонами, солдатами, таможнями. Я сделал маленький, плохой поступок, но хочу чтобы на верху поняли, что нельзя разжигать огонь вражды между бывшими братьями.

– А вдруг не поймут?

– Поймут. Им, казахам и нашим, как раз сейчас не нужно противостояние. Может быть потом, когда государства окрепнут, какой-нибудь идиот и будет наводить крутые порядки на границе, а сейчас пока власти умоляют нас, что бы мы помогали им хоть как то создать видимость ее существования.

– Наверно ты прав.

Вертолет прилетел через три часа. В правлении капитан заставил меня написать объяснительную записку, потом мы съездили к обгорелой будке и там составили протокол, пытаясь по карте определиться местонахождение поста. После, взяв четырех пленников и засунув их в вертолет, капитан отозвал меня в сторону.

– Тимофей, что ты хочешь? Я понимаю, ты это затеял неспроста. Можно было бы уладить все другим путем, переговорить с казахами и будку бы убрали.

– Капитан, нам всем нужен срочно безвизовый проход...

– Нечего меня подталкивать. Будет вам дано разрешение, уже завтра. Наше и их начальство уже подписало соглашение.

– Спасибо, капитан. Не забудьте о Гошке, он еще сидит...

– Не забуду. Ты кого хочешь, не заставишь забыть. Пока.

Как только нам объявили о безвизовом разрешении пересечения границы, мы с Гулей решили пойти к ее родичам в Мазуреки. Только дошли до поселка, Гуля сразу отправилась домой, а я пошел к Салтану. В его кабинете сидел грузный казах с майорскими погонами.

– Тимофей, здравствуй, – сразу обрадовался Салтан. – Товарищ майор, вот это и есть Тимофей Иванович Кравцов с той стороны.

– Ну что же, приятно увидеть главного заводилу всех последних событий. Я тут как раз у капитана составляю акт на уничтожение материальной собственности. Нам надо что бы русская сторона уплатила нам издержки за разрушенный передвижной домик, имущество в нем, телефон, 12 километров телефонного кабеля...

– Наверно это неосуществимая идея.

– Почему?

– Домик вы добровольно перевезли на нашу территории. Выходит, что главный виновник, кто нелегально перетащил имущество через границу, вы, товарищ майор. А кабель проходит по вашей территории, значит, кто то из ваших его и прибрал.

– Что значит, я перевез на вашу территорию, это наша территория.

– У вас есть официальные бумаги разграничивающие нашу местность?

– Да. Это карты, выпущенные русскими и казахами до 1990 года.

– Увы, это не то. Нужны документы официально разграничивающие наши государства.

Майор молчит и что то крутит мозгами. Салтан ухмыляется.

– Я хочу узнать, – уже обращаюсь я к Салтану, – Гошку Скворцова освободили?

– Нет.

– А почему?

– Скворцова посадили за нарушение приграничного режима, – вмешался майор. – Поэтому его должны судить.

– А как же постановление о безвизовом режиме?

– Постановление пришло позже, поэтому под его решение я освободить Скворцова не могу.

– Интересно, а что есть инструкция о приграничном режиме?

– Да есть, она общесоюзная и соответственно не отменялась.

– Хорошо, придется нам написать в различные инстанции, что здесь нарушаются права человека, идет жуткая дискриминация казахами русского населения и пожалуй, мы не откажемся опубликовать вашу фамилию, как самого жуткого националиста.

Майор побагровел.

– Пишите что угодно и куда угодно, это ваше право.

– Естественно, начнем с простого, в вашем законе осталась статья, о привлечении к суду за националистические идеи. Если вы в течении двух дней не выпустите Гошку, мы подадим на вас в суд. Материала у нас хватит. А заодно, по вашему согласию, пишем во все газеты, что вы из себя представляете, а так же в Алма-Ату, пусть каша завариться, но я понимаю так, что ни Назарбаев, ни Ельцин не хотят трений между нашими народами и поэтому вас выпрут из милиции, да еще посадят в тюрьму.

– Я никакого согласия на публикацию не давал.

– Как же так, только что в присутствии капитана, вы заявили, что я могу писать про вас куда угодно и что угодно.

В это время зазвонил телефон. Салтан поднял трубку, потом передал ее майору.

– Это вас, товарищ майор.

Тот берет трубку.

– Да, я.... Сидит... Слушаюсь... Есть выпустить...

Трубка опущена и майор мне говорит.

– Зря копья ломали. Мне приказали вашего Скворцова выпустить.

– Слава богу, есть на земле справедливость и умные люди.

Салтан идет со мной к дому и ухмыляется.

– Здорово ты Садыкова уделал. Сразу по поводу будки замолчал, ну а с Гошкой вообще завял.

– Да он болван. Как он еще в милиции так высоко поднялся?

– Потому что болван, поэтому и прорвался.

– Я тебе дочку привел.

– Ты знаешь, я так рад, что у нее все в порядке. У нас бы устроиться учительницей, не могла. А как она с жильем, ничего не говорила?

– Нет. Сам узнаешь.

Мы вчетвером сидим за столом и уплетаем пищу.

– Мне пришло указание сверху, – говорит Салтан, – ловить контрабандистов. А в селе я один, на 20 километров границы. Всем селам и деревням отрезали по куску. Марьи, например, дали 30 километров, а Прудовицам, всего 5.

– Это от того как они растянуты вдоль границы.

– В том то и дело. За мной вправо вообще безлюдный участок, вот мне и всадили его, а не тот что напротив.

– Как же ты будешь справляться?

– Да никак. Сам понимаешь, двадцать километров туда, да двадцать обратно, да еще по лесам и неизвестно, где она чертова граница. Это потерять день.

– Чего ругаешься? – возмущается Марья Семеновна.

– Вырвалось. Есть еще нововведение, так это надо собирать разведывательные данные.

– Никак досье на каждого жителя с той и другой стороны.

– Вроде этого, но в основном, перемещение грузов, неизвестных и известных людей через границу и слухи, кто что слышал. Моя информация ежедневно должна поступать в Марьи, а от туда Садыков пересылает в центр.

– Сегодня пошлешь сведения обо мне?

– Придется. Садыков тебя очень ненавидит.

– Ты только Гулю не впутывай в свои грязные бумажки, – вставила свое замечание Марья Семеновна.

– Не напишу. Дочка, где ты будешь теперь жить?

– В Кулунде. Мне обещали выделить комнатку.

– А как паспортный режим?

– Не знаю. Мои документы директор школы посмотрела и сказала, что все в порядке.

– Гуля, а как ты попала в школу? – спрашиваю я.

– Очень просто. Пришла на хим завод и в отделе кадров мне сказали, что мест нет, но вот школе требуется химик. Если я захочу, то они сейчас позвонят туда и мне только останется подъехать на переговоры. Я согласилась.

– Директор школы мужчина или женщина? – опять спрашиваю я.

Гуля смеется.

– Успокойся, женщина и завуч– женщина.

После обеда, я обошел все село, поговорил с жителями и даже получил два заказа на ремонт электроники. Вечером явился в дом к Салтану.

Марья Семеновна сразу напала на меня.

– Тимофей, как тебе не стыдно. С Гулей у вас любовь, а он молчит и ни слова.

– Извините, Марья Семеновна. Все хотел сказать позже, Салтана подготовить...

– Ладно тебе. Салтан сразу, как узнал, так дал согласие. Надо бы все сделать по человечески, свадьбу сыграть, гостей пригласить...

– Гуля не хочет, да и я не очень... Дело все в том, что когда меня выгнали с Прибалтики, то развод с Витой так и не оформили. Хоть она там каким то путем вышла за муж, ее штамп остался в моем паспорте.

– Вот неприятности то. Ты Салтану об этом не говори. Но надо все таки что то делать?

– Надо. Мы с Гулей поедем в Кулунду и там я попытаюсь, что бы мне помогли.

– Давай, Тимоша, давай. Гуля то, девка замечательная...

– Мария Семеновна, мы завтра уходим домой.

– Ой ты господи, а ведь мне чертова девка об этом не сказала.

Через два дня меня позвал к телефону Салтан.

– Тимофей, у нас здесь твои друзья были.

– Кто это?

– Помнишь, те которые тебя надули с фальшивыми долларами. Так вот, они с грузом завтра опять хотят обратно через границу переехать. Завербовали Скворца.

– Во сколько от вас уедут?

– Думаю часиков в девять утра. Они обещали к этому времени подогнать колонну.

– Сколько машин?

– Не знаю.

– А по какой дороге?

– Скворец мучатся не будет. Поедет по твоей дороге, что ты пробил с беженцами.

– Скажи Скворцу, что бы с первыми выстрелами удрал.

– Что ты задумал?

– Встречу мерзавцев.

Я зашел в дом к Ваське-Кривому.

– Василий, дело есть. Ты один?

– Лизка в коровнике. Что случилось?

– Помнишь, фальшивые доллары мне подсунули, за то, что я перевез колонну машин?

– Помню.

– Так вот эти мерзавцы, завтра идут обратно.

– Ну и что?

– Я хочу их встретить. Мне нужна помощь.

Васька чешет в затылке.

– А что сделать то нужно?

– Нужно помочь сделать завалы.

– Это мы могем.

– Но, нужно сделать завал спереди, а потом, когда колонна к нему подойдет, сзади.

– И это мы могем. Как партизаны. А потом что?

– Подожжем лес.

– Да... Это будет посложней. Сейчас сушь. Знаешь какой пожар будет.

– Ничего не поделаешь. Если не сумеем сами затушить, придется вызывать пожарных с Малинового Озера.

– А может вызвать пограничников? Не надо рисковать, там ведь стрелять будут.

– Ну нет, эти должны быть мои. За такую обиду, с ними должен поквитаться я.

– Ладно, Тимошка, я сейчас пойду соберу мужиков, поможем тебе. Возьмем пилы, топоры и сделаем как надо. Во сколько выходим?

– В шесть утра.

– Опять куда то идешь? – спрашивает спросонок Гуля.

– Приду к обеду, спи.

Я целую ее в теплую щеку.

На кухне открываю дверь в подвал и за бочками с капустой достаю автомат с рожками, уже набитыми патронами. Теперь в путь.

В густой части ельника, пилим могучие деревья и кладем их на дорогу, для профилактики, делаем завал по сторонам, чтобы не могли проскочить в просветы между стволами. Метров триста от завала, готовим второй барьер, но здесь только подпиливаем деревья, их на землю не кладем. Колька делает клинья и втыкает их в прорези.

– Готово. Обушком пару раз стукнуть и лесина за лесиной поваляться.

– Спасибо, мужики. Вы лучше от греха подальше, идите сейчас домой. Эти типчики, наверняка вооружены и неплохо.

– Ну нет, – сказа Васька, – я помог тебе повалить эти лесины, я их и подожгу с удовольствием.

Несколько мужиков согласились тоже остаться. Мы распределили обязанности. Я с автоматом спрятался за завалом.

Первая машина показалась около 10 утра. Большой ЗИЛ подкатил к завалу и остановился.

– Это еще что за чертовщина? – раздался знакомый голос.

Наглец выскочил из машины и подошел к лежащему поперек бревну. Сзади стали подходить и останавливаться машины.

– Ну паразиты, поймаю, глотки перережу.

Я прицелился и выпустил очередь по капоту машины. Грохот прокатился по лесу и тот час стали падать лесины сзади колонны. Парень сразу исчез. Теперь я начал поливать из автомата все видимые мне машины. Недалеко вспыхнул огонь и медленно стал охватывать деревья, потом убыстрился и лес загорелся.

– Отходим, – вопил чей то голос.

Я сменил рожек и отскочив несколько в сторону, опять открыл огонь.

– Руби завалы, – завопил чей то голос.

Я на звук, расстрелял весь рожек. Огонь стал лизать третью машину и она вскоре полыхнула так, что загорелась еще одна. Рядом со мной появилось несколько мужиков.

– Тимоха, отходим. Сейчас здесь все будет полыхать, – сказал Васька.

– Пошли.

Мы быстренько пошли к своему селу.

Пожар тушили долго, только к вечеру удалось защитными полосами отделить огонь. Слава богу, ветерок был небольшой.

– Не ты ли к этому причастен? – интересуется Гуля.

– Ну что ты?

– Хочешь сказать, что такой скромница и никаких проступков не совершал.

– Как ты все хорошо понимаешь.

– Скворец из моего села приходил, тебя искал.

– А где он?

– Пошел в мастерскую, думал, что ты там.

– Я сейчас.

Около мастерской сидел рябой мужик и курил сигарету.

– Тимоха, я тебя дожидаюсь.

– Ну как ты, сбежал? Все хорошо.

– Устроил ты фейерверк, нечего сказать. Когда пули стали свистеть у меня чуть кишки не подвело.

– С тобой все в порядке?

– Со мной то все, а вот с тобой хуже. Эти парни обещали тебя того... шлепнуть. Сурьезные ребята, сразу догадались кто устроил погром.

– Ты деньги получил?

– Задаток.

– Не фальшивые, проверил?

– Они со мной в рублях рассчитывались.

– Тогда не волнуйся. Меня им здесь не тронуть.

– Ну, ну. Я переночую здесь, ты не против.

– Пошли ко мне, там переспишь.

– Нет, у тебя жена молодая, я ее стеснять буду.

– Не дури, пошли.

Скворец ушел утром. А днем в село приехал капитан с пограничниками. Они сразу пришли ко мне в мастерскую. У меня как раз сидело человек пять сельских жителей.

– Здравствуйте, – капитан поздоровался со всеми. – Тимофей, тебя можно на пару слов.

Мы вышли на улицу.

– Вчера был здесь пожар?

– Да, лес горел.

– Ты не можешь меня свести на место пожара?

– Могу. Два часа ходьбы, или час на машине, если она у вас есть.

– Поедем на машине.

– Поехали.

Я зашел в мастерскую, выгнал мужиков и закрыл дом на замок. В газике капитан начал меня допрашивать.

– Так кого подожгли?

– Черт его знает, гостей каких то.

– Кому они насолили?

– Не знаю.

– Все ты знаешь. Все наши неприятности с вашего участка.

– Неужто в других местах такого нет?

– Есть, но не так.

Мы подъезжаем к обгорелому лесу.

– Пошли дальше пешком, – предлагает капитан.

– А чего? Пошли, только осторожно, пепла много.

Пахнет горелым ужасно. Мы идем почти километр и натыкаемся на еще дымящийся завал.

– Это что? Разве не творенье человеческих рук? – спрашивает капитан.

– Хорошо лес положили.

Перелезаем через еще теплые головешки и сразу натыкаемся на покореженный огнем остов машины.

– А вон вроде еще и еще... Ого, сколько их.

Капитан начинает посматривать каждую машину, а я отхожу в сторону и зажав нос платком, наблюдаю за ним. Только через час капитан освобождается и мы идем обратно.

– Ну что? Пятнадцать машин с товаром. Сделано весьма грамотно, с двух сторон завалы. На некоторых машинах сохранились следы пуль. Настоящая война. Пойми, Тимофей, мы тебе не для этого дали оружие, что бы ты разбоем занимался.

– Разбой, это когда грабеж, а здесь этим не пахнет.

– Не знаю, кто тебе насолил, но это не метод. Давай так, если еще узнаешь о контрабандных грузах, лучше сразу сообщай мне.

Через два дня в поселок врываются три джипа и останавливаются у моей мастерской. Несколько человек входят в помещение. У меня как раз Васька-Кривой и еще трое мужиков. Здоровенный парень сразу спрашивает, уставившись на меня.

– Ты, Тимофей, хозяин этой мастерской?

– Я.

– Эй, вы, – обращается он к мужикам, – брысь от сюда.

Все поднимаются и не спеша отправляются на выход. Васька подмигивает мне и уходит последним. В помещении появляется знакомая рожа обманщика, прокрутившего меня с долларами, и седой откормленный тип.

– Вот этот, – тыкает в меня пальцем парень. – Это он организовал нападение...

Седой садиться на стул, подставленный охранниками, и устало смотрит на меня.

– Так что мне с тобой делать, парень? Платить будешь или пристрелить сразу.

– Чего вы там мне пришили?. Вообще то ты сам представляешь куда приехал? – спрашиваю его.

Сонливое выражение сразу пропадает с лица седого.

– Ого.

– Да ты, сученок, знаешь с кем говоришь? – рычит стриженный охранник у дверей.

– И я тоже говорю, сразу его пришить и все, – подпевает жулик.

– Вот что, ребята, вы наверно глухие, и просто не понимаете в какое дерьмо влипли.

У главного челюсть полезла вниз от изумления, но я продолжаю.

– Давайте разберемся.

– Да как ты смеешь...,– заорал обманщик.

– Заткнись, идиот, посмотри в окно.

Он сразу сжался и оглянулся. Мастерскую окружали вооруженные охотничьими ружьями мужики. В дверь врывается парень.

– Шеф, нас окружают. Их человек сорок и все с пушками.

– Теперь то вы наконец все уразумели?.

В мастерской тишина. Все смотрят на главного, а тот небрежно смотрит в окно и жует губами.

– Ладно. Что у тебя там? – говорит он.

– Это видели.

Я протягиваю ему фальшивые деньги.

– Что это?

– Посмотри.

Главный начинает мять бумажки, смотреть на свет, потом поворачивает голову к жулику.

– Твоя работа?

– Я не знал, мне Толян подсунул.

– Вот такой дрянью, – я киваю на жулика, – он расплачивался с нами, за перевезенный товар. А когда ему сказали о том, что он не прав, то получили в ответ еще и массу оскорблений. Пришлось его встретить еще раз и показать, на что мы способны.

Шеф все мнет бумажки.

– Теперь мне все понятно, но у меня пропал товар и я должен взыскать его стоимость с виновного. Поэтому правильное решение будет такое. – Он сжал кулак и оперся на стол. – Мы с вашим селом не хотим портить отношения. Поэтому, согласны договориться о беспрепятственном провозе на вашем участке товара, за плату естественно. Вы его охраняете от пограничников и разных, пришлых людей и обеспечиваете проводниками. С нашей стороны, мы разбираемся, кто это сделал, – он трясет долларами и с презрением смотрит на обманщика, и сдерем с них стоимость товара.

Жулик ежится и что то бормочет.

– Хорошо. Мы согласны и как гарантия договоренности, платите. Кто то должен нам вернуть наши доллары.

– Сколько?

– Здесь сто двадцать долларов.

– Вы нас разорили на большую сумму, но я за справедливость.

Главный достает кошелек и вытаскивает пачку долларов.

– Вот ваши деньги. Я рад, что мы нашли истину и смогли договориться. Мои люди будут приезжать к вам от фирмы "Сальма", так что это будет знаком нашей сделки. А теперь скажите своим мужикам, что бы нас не трогали и беспрепятственно пропустили обратно.

– Хорошо.

Я выхожу на крыльцо и обращаюсь к мужикам, стоящим в оцеплении.

– Ребята, пропустите их. Пусть едут с богом.

Джипы уезжают. Мужики набиваются ко мне в мастерскую.

– Ну, что они приехали?

– Мы заключили с ними договор, что теперь, за плату естественно, будем перевозить их товары в Казахстан и обратно.

Все загалдели.

– А эти доллары то, как?

– Вернули настоящие. Вот, смотрите.

Я протягиваю деньги. Пальцы окружающих щупают.

– Поди же ты. Настоящие. А как же на нас будут смотреть власти? Это все же будет считаться контрабандой.

Теперь к нам зачастили машины с товаром. Экспедиторы сразу предупреждали, что они от фирмы "Сальма" и мы выделяли им проводников. Платили прилично, по десять, а то и по пятнадцать долларов с машины.

Мы с Гюлей собрались в Кулунду, ее каникулы закончились.

Гюле выделили комнату в малонаселенной квартире. От прошлых жильцов ей досталась кровать и платяной шкаф. Пришлось прогуляться по магазинам и купить матрац, простыни и небольшой канцелярский стол, что немного отразилось на ее бюджете. Гуля с меня денег не брала.

– Тимоша, мне папа деньги дал. Так что не надо...

– А я тебе не муж что ли?

Она улыбается и гладит рукой по щеке.

– Муж. Только не официальный...

– Я сейчас здесь в городе поговорю кое с кем. Может что мне и сделают в паспорте...

– Иди, иди. Я пока все приведу в порядок и сбегаю в магазин, купить поесть кое что...

Но в городских учреждениях мне никто ничем помочь не мог. Все кивали на суд. Суд не мог удовлетворить мою просьбу, так как развод с женой, которая уже вышла по новой за муж за границей, не может быть осуществлен.

– Так что же мне делать? – спросил я у секретаря суда.

– Вам надо, получить из Прибалтики выписку или копию решения суда, о том что ваша бывшая жена развелась с вами.

– А если ее нет. Если там такие простые порядки, что можно выйти за муж, без решения суда, так как паспорт то ей поменяют все равно...

– Не знаю как у них, но наши порядки не позволяют вам быть двоеженцем.

Я понял, что это тупик. С ней говорить бесполезно.

Вот тут то я и вспомнил о своем старом товарище по ОМОНу, Максима Ковача, по прозвищу Кочерыжка, который и прислал мне в село первых контрабандистов. Его телефоны еще сохранились в моей записной книжке. Незнакомый женский голос в трубке долго выяснял кто я, сначала попросил подождать, потом сообщил, что господин Ковач примет меня через двадцать минут в баре "Жемчужина".

– Максим.

– Тимофей.

Мы долго обнимались. Максим стал толстым и его животик предательски свисал вниз над ремнем брюк. Он усадил меня за столик и заказал пару кружек пива.

– Ну, Тимоха, столько лет, а ты даже не изменился.

– За то ты стал как булочка.

– Ха... ха... Попал в точку, стервец, ведь я на кондитерской фабрике, а там без этого нельзя.

– Неужто тебя взяли туда дегустатором?

– Бери выше. Я теперь ее директор.

– Ну тогда, значит я попал туда, куда надо.

– Никак товарец хочешь приобрести? Это мы тебе, пожалуйста... хоть вагон...

– Ты бы лучше мне помог женится...

– Этого товара могу обеспечить хоть два вагона. У меня на фабрике каждая вторая девушка не жената. Тебе кого, брюнетку, блондинку, толстую, тонкую, с детьми, без детей...?

– Мне на первых порах, хотя бы развестись с Витой. Ты помнишь ее?

– Виточку то? Как же, помню.

– Ну вот. У меня здесь уже есть невеста, а жениться не могу, так как официально с Витой не разведен.

– Постой, постой. Так Вита же там, в Прибалтике, вышла за муж?

– Вот именно, а со мной не развелась. Местная милиция и суд за это дело браться не хотят. Требуют официальной бумаги о разводе из Прибалтики.

– Ну и дела. Это мы тебе сделаем. Сегодня поговорим кое с кем и завтра ты будешь свободным.

– Не уж то так все просто?

– Не так уж, конечно. Ты посиди здесь, я сейчас кое-кому позвоню.

Он уходит к стойке бара, где стоит телефон и долго с кем то разговаривает. Потом возвращается ко мне и задумчиво припадает к кружке с пивом.

– Что, не получилось?

– Получилось. Но этот товарищ, узнав что ты здесь, просил тебя встретиться с ним, оказывается вы знакомы.

– Кто это?

– Эдуард Григорьевич Малинин.

– Я его не знаю.

– Тебе лучше с ним встретиться. Он тебя ждет сегодня вечером к восьми часам в ресторане "Малютка".

Тут Славка заспешил.

– Ты меня извини, старик. Я ведь знаешь почему согласился с тобой встретиться здесь? Фабрика то напротив этого бара. А сейчас у меня кончается время обеда и пора идти туда. Время все расписано...

– Валяй.

– Звони и заходи. Старое забывать нельзя.

– Хорошо, Максим.

Я с трудом уговорил Гулю не ходить со мной на встречу с Эдуардом Григорьевичем.

– Я его не знаю и поэтому не стоит рисковать...

– Ты то рискуешь...

– Я хочу оформить развод.

– Почему такие сложности. Неужели нет других путей?

– Пока нет.

У ресторана толчея. Два здоровенных бугая у входа не пропускают никого.

– В очередь, – небрежно кивает мне головой один из амбалов.

– Мне назначена встреча.

– Ни каких встреч. Катись от сюда.

– Меня ждет Эдуард Григорьевич.

Лицо парня сразу меняется.

– Ванюха, – кричит он напарнику, – я провожу здесь... господина.

Меня вводят в шумящую залу, грохочущую музыкой и охрипшим голосом щупленькой певицы. Проводник ведет нас вдоль заполненных столиков через весь зал и подводит к двери, у косяка которой, небрежно стоит парень.

– Синий, вот этот пришел. Говорит, что ему шеф назначил встречу.

– Кто такой?

– Передайте, что пришел Тимофей Иванович..., – говорю я.

Парень кивает головой и исчезает за дверью. Через минуту он возвращается.

– Все в порядке. Проходи.

Теперь я его узнал. Это был тот самый седой, полноватый тип, который приезжал в мою мастерскую в село и договаривался со мной о перевозке контрабанды.

– Здравствуйте, Тимофей Иванович. Здравствуйте...,– он небрежно кивнув мне на свободное кресло.

– Вы, что будете пить?

– Мне покрепче.

Эдуард Николаевич позвонил по телефону и попросил принести заказ с водкой.

– Я слышал у вас проблемы? – спросил он меня, после того как повесил трубку.

– Да, я собираюсь жениться, а старая запись в паспорте о том что был женат, не позволяет этого сделать.

– Постойте, постойте. Я вспомнил. В вашем личном деле, есть действительно строчка, что вы женаты. Когда я решился наведаться в ваше село, то был уверен, что вы живете с женой.

– Увы. Как меня сюда сослали, так моя бывшая жена сюда и не появлялась, только два года назад, прислала из Прибалтики письмо, что нашла хорошего человека и выходит за него за муж.

– Ну и дрянь же. Не развелась, а поспешила выскочить... А вы молодец. Сумели в этой глухомани найти себе новую подругу жизни.

– Я сам этого не мог предположить до нашей первой встречи.

– Да, тогда мы с вами встретились весьма на нервной почве. Я рад, что все уладилось и наши дела пошли прекрасно.

– Это ваши дела. Мы работаем на вас, потому что пока с этой дурацкой ломкой государства, потеряли многое и работу, и друзей, и Союз.

– Да, да. Ко мне здесь собирается кое-какая информация и хотелось бы поделиться с вами об этом...

Открывается дверь и с подносом, накрытым салфеткой, появляется полуголая девица в фартуке. За ней входит охранник и толкает тележку, так же прикрытую чистой тряпкой. Девица передает поднос охраннику и начинает сервировать и накрывать стол. Все это делается в полной тишине. Мы молча наблюдаем этот процесс и как только девица и охранник исчезают, седой оживает.

– Давайте, выпьем за нашу встречу.

Мы наливаем водку в рюмки, чокаемся и выпиваем, потом неторопливо заедаем салатом.

– Так что за информация у вас? – спрашиваю я.

– Власти России реально представляют, что твориться на границе нашего государства с Казахстаном и естественно не хотят такой перетечки товара, да еще неизвестно какого, без просмотра и пошлины к тому же.

– Но наше государство пока не имеет ни средств, ни сил укрепить эту границу.

– Правильно. Поэтому оно ищет более радикальный выход из создавшегося положения.

– То есть?

– МВД двух республик, нашей и Казахстана, договорились о создании зон безопасности с той и другой стороны и о двухсторонней связи.

– И что, они в эти зоны вводят войска?

– Нет. Усиливают местные органы милиции и вводят контрольные посты на дорогах.

– Наверно, это вам невыгодно?

– Может и невыгодно, но пока жаловаться не приходится.

– Ничего хорошего. У нас одна крупная дорога на Малиновое Озеро и достаточно ее перекрыть, как можно считать, что граница перекрыта.

– Вы же сами говорите про крупную дорогу, но мелких дорог там тысячи и не только на Малиновое Озеро. По моим сведениям, вы иногда переправляете через границу товар из Рубцовска через недоступные лесные массивы, а также из Новичихи и Романова. Это так?

– Так.

– Ну вот, видите. На тысячу дорог сил охраны все равно не хватит. Поэтому у меня возникла мысль, почему бы вам не проводить наши караваны с товарами из Рубцовска прямо за границу. В этом случае мы удваиваем тариф и дает вам за каждую машину в два раза больше.

– Это решаю в основном не я. Как решат мужики.

– Как вы им посоветуете, так они и решат. Я это знаю. Давайте выпьем за успех нашей деятельности.

Мы выпиваем еще по стопочке. Я в душе проклинаю эту деятельность, но чувствую, что пока в его руках. Мне надо сделать Гуле подарок и добиться развода со старой женой.

– Так что мне делать с разводом?

– Завтра, прямо с утра, приходите в суд и все будет в порядке.

В этот вечер мы еще выпили пару стопок и я поспешил откланяться.

В суде меня ждали. Испуганный секретарь, передавала мне бумаги.

– Вот ваши документы. Я очень рада, что у вас так быстро решился вопрос.

Действительно, все было в порядке. Решением городского суда меня развели с моей бывшей супругой. Эдуард Николаевич человек дела...

Свадьбу с Гюлей мы сыграли тихо. Решили в зимние каникулы, поехать к ее родным в Мазуреки и там отгулять все с полна.

– Ты уезжаешь к себе? – спросила меня Гуля, через неделю после свадьбы.

– Да. Считай мой отпуск кончился. Там дом, хозяйство. Надо убирать картошку, солить капусту, готовиться к зиме.

– Опять мы разъезжаемся...

– Я буду каждое свободное время приезжать к тебе.

– Постарайся, пожалуйста.

Мужики выслушали меня и загалдели.

– Это что же, – сразу заявил Васька-Кривой, – нам нужно пробираться в Рубцово, от туда проводим караван до Мазурек, а потом опять пешедралом домой. Здесь нужен тройной тариф...

– То-то я гляжу, – встрял Колька, – помните силосную башню за Малиновым Озером?

– Помним.

– Там в заброшенной хате у дороги, появилась милиция из Кулунды и стала создавать пост. У же поставили шлагбаум.

– Началось значит. На самой станции, тоже прибавили двух мильтонов. Ты сам то, как, Тимофей, думаешь?

– Жить нам, мужики, надо. Детей своих растить. Раньше мы работали, кто в сельском хозяйстве, кто в леспромхозе, а теперь мы после раздела страны никому не нужны. Старый колхоз остался на той стороне границы и мы уже в него не входим. Леспромхоз развалился. Все кому не лень, свободно воруют древесину. Теперь у нас один промысел, заниматься перевозом контрабанды через границу.

– Но это незаконно. Это попахивает уголовщиной, – пискнул ГришкаРаскольник, бывший председатель сельсовета.

– Может ты нам предложишь что-нибудь другое? Предложи. Пока работы почти не у кого нет. Вон из Малинового Озера, оборотистые мужики поставили у нас два ларька, скупили магазин, забили все товаром и больше рабочих мест нет. Зато ты за несколько рейсов контрабанды, можешь и приодеться и семью накормить на пол года. Запретят нам этим делом заниматься, село вымрет. Все разбегутся. Видели беженцев?