Текст книги "Всегда есть надежда"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– За нами все время следят. Мы сейчас сумели обмануть преследователей, поэтому любой человек подошедший к нам, чтобы передать какое-нибудь послание, сразу попадет в поле зрения бандитов.

– Вы уверены, что сейчас обманули слежку?

– Да. Сами убедились в этом.

– Сами? Ну ладно. Идите.

– До свидания, Григорий Павлович.

– До свидания, – попрощалась Таня.

– Пока.

Проклятый Джип сегодня опять появился за нами, именно в т от момент, когда мы взяли деньги из банка. Экипаж броневичка затих. Вадим явно нервничает. Он сразу же доложил новость по радиостанции и нам порекомендовали доехать до предприятия "Алмаз", где мы должны сдать несколько мешков с деньгами и там будут ждать...

– Сволочь, может мне выстрелить в них через щель..., – предлагаю я.

– Нельзя, ты что? Неприятностей будет целый вагон. У нас проклятая инструкция, нельзя даже выскочить из машины и позвонить по телефону, нельзя останавливаться, чтобы спросить у прохожих или милиционеров куда проехать и название улицы.

– Тогда, так и едем с хвостом...

– Если они не идиоты и знают весь наш маршрут, то сейчас должны отстать, – замечает Мирон, – через квартал "Алмаз".

Джип, как бы подслушал замечание шофера, свернул на боковую улицу и исчез. Я слышу, как облегченно вздохнул инкассатор.

– Что за чертовщина. Не нравится все мне это.

– Кому нравиться. Надо опять сообщать диспетчеру..., – Вадим начинает кричать в микрофон, – Але... Марина... Опять я... Джип ушел... Ушел говорю. Хорошо. Связи конец.

Действительно, у ворот предприятия нас поджидал милицейский газик, выползший из него, раскормленный сержант, с короткоствольным автоматом за спиной, подошел к окошку Вадима.

– Чего там у вас? – слышу его приглушенный голос.

– Нас преследует какая то машина.

– Где она?

– Свернула, здесь за квартал...

– Наверно, показалось... Ну ладно, мы вас немного посопровождаем.

Толстый сержант возвращается к газику и с трудом залезает в кабину.

До самого обеда мы гоняли по городу в сопровождении милиции, потом они, не предупредив нас, отвалил и больше мы их не видели.

После обеда начался сбор денег. Вадим напряжен, я тоже, мы обходим магазины, универмаги, офисы и пока... ничего...

Татьяна, после разговора с Григорий Павловичем, чуть взбодрилась и даже сходила в институт. Мы вечером встретились дома.

– Ну как? – встретил я ее.

– Вроде ничего.

– За собой ничего не заметила?

– Нет.

– Затишье перед бурей.

– Чего?

– Говорю, похоже на затишье перед бурей.

– Как ты думаешь, твои друзья нам помогут?

– Должны помочь.

– Я звонила маме, она спрашивает, когда мы приедем к ним.

– Как ты меня ей представила в этот раз?

Таня замялась.

– Я сказала..., что пока буду жить с тобой...

– Неплохо сказала...

– Ты недоволен? Я сказала что то не так?

– Наоборот, я очень доволен. Лучше сказать нельзя.

Таня потянулась ко мне и я ее обнял. Мы целуемся.

Прошло четыре дня. Я хожу на работу и там в этот раз затишье, никаких Джипов, ни каких происшествий. Таня ходит в институт и тоже вроде успокоилась. Меня больше всего тревожит, что нет сообщений от Григорий Павловича, вдруг эти... завтра начнут свои грязные дела.

Приехал на работу. В гараже у броневичка стоит Вадим, Мирон и здоровенный амбал. Вадим возмущенно болтает руками.

– Посмотри, Николай, что творится. Меня снимают с нашего рейса. В управлении свихнулись, там прислали новичка, а меня на канцелярскую работу...

– На повышение же, чудо.

– К черту повышение. Это все толстозадая и Петро. Ну чем я им насолил?

– Вадим, постой, – обрывает причитания Мирон, – ты же средне техническое образование имеешь и специальность у тебя клевая, бухгалтер. Чего плакаться то? По специальности и берут.

– Конечно, но я эту бухгалтерию давно забыл. После техникума, сразу же сюда.

– Вспомнишь. Это Колька ничего не теряет, он не имеет специальности, а тебя там подтаскают и все будет в порядке.

Вадим удручен. Здоровенный парень протягивает мне ладонь.

– Максим.

– Николай.

– Прислан к вам инкассатором.

– Уже понял.

Вадим в сердцах выругался.

– Мать твою... Я пойду позвоню в контору, чего они еще придумали.

Он убегает в конторку гаража.

– Вы меня ребята подправляйте, если что не так, – обращается новичок к нам. – Оно конечно, тяжеловато в первый день, но клянусь, магарыч с меня.

– Ладно, – миролюбиво тянет Мирон, – пошли парень, я тебе буду подсказывать адреса.

Наш броневичок попал в аварию. Вот так..., шпарил по улице и на повороте на крайнем ряду подрезал "Волгу". Две тяжелых машины стукнулись бортами и отброшены в разные стороны. Как еще не врезались в нас другие машины сзади, непонятно. У "Волги" выбиты фары и мигалки с правой стороны, у нас, по-моему, содрана краска и больше ничего. Из поврежденной машины выскакивают два молодчика и идут к нам. Они с бешенством колотят по дверце шофера. Мирон им не открывает, только неистово матерится через дверцу. Но тут наш новый инкассатор, в нарушении всех инструкций, выпрыгнул из машины с другой стороны и обогнул броневичок.

– Вы, сопляки, чего надо? – рявкнул он на молодчиков.

– Это кто, сопляк? – возмутился один из парней.

– Конечно ты, смотри у тебя под носом еще не высохло...

– Ах, ты, падло.

Парень выдергивает из кармана нож и идет на Максима, тот небрежно как на картинке, легко отклоняется и лезвие пролетает мимо бока. Инкассатор приемом поддевает хулигана и тот кувыркнувшись в воздухе, грохнулся на асфальт. Второй – отскакивает в сторону и неуверенно кричит.

– Это ты зря, мужик.

Он выдергивает из бокового кармана телефон и быстро набирает номер, потом так тихо бормочет, что я уже плохо слышу за броневой обшивкой, но тут мне показалось, что где-то, что-то звякнуло снаружи машины. Быстро перемещаюсь от окошка к окошку. Вроде никого. Вдруг в заднее стекло увидел, как от нашего броневичка убегал парень. Черт, уж не мину ли он заложил?

– Мирон, попроси Максима, обойти нашу машины..., – пытаюсь сообщить в микрофон.

– Да погоди ты. Не до тебя...

Наш инкассатор обнаглел, он подходит к парню с телефоном, отрывает от его уха аппарат и бросает себе под ногу, потом с дьявольской улыбкой лихо его давит 46 размером.

– Слушай ты, – еле-еле слышу его голос, – бери своего подонка и уматывай.

Парень подходит к лежащему, волочет его до дверцы "Волги", открывает ее и заталкивает бесчувственное тело на сидение. Вскоре машина срывается с места и исчезает. Максим забирается на свое место, рядом с шофером. Мы тоже трогаемся с места.

– Максим, – говорю в микрофон, – пока ты развлекался с парнями, нам, по моему, сзади что то подложили.

– Понятно. Мирон, пристань где-нибудь в тихой гавани...

– Но нам же надо в банк, по времени...

– Заткнись. Быстро найди укромное местечко, где меньше народу и встань туда.

Броневичок делает вираж по проезжей части, подъезжает к решетке сада и останавливается. Максим выпрыгивает из машины и бежит к задней дверце. Слышу стук по железу, инкассатор долго копается, потом возвращается к шоферу.

– Поехали.

– Что там такое?

– Ничего... поехали, мы уже двадцать минут потеряли.

Сегодня все деньги собрали спокойно и сдали в банк. Когда разъезжались по домам, я все же не выдержал.

– Максим, так что же ты все же нашел на машине?

– Когда?

– После драки.

– Ничего. Слушай, Николай, ты лучше помалкивай об этом инциденте в тряпочку. Я уже понял, что нарушил инструкции и порядок, теперь если узнают..., то могут выпереть...

Похоже у нас контакта не получилось.

Татьяна видно успокоилась и стала торопиться домой.

– Мне пора показаться мамочке. Давно ее не видела.

– Танечка, может еще подождешь? Потерпи немного.

– Коля, я предупредила домашних, что буду жить у тебя, но, ты сам понимаешь, ведь не хорошо терять связи с домом. Хочу навестить их и потом перевести сюда несколько моих вещей. Я же прибыла к тебе без всего. Или ты уже против, чтобы я вернулась?

– О чем ты говоришь? Конечно нет.

– Вот и хорошо. Значит, после завтра, я вернусь.

Она поцеловала меня и заторопилась к двери.

Прошло часа два после ее ухода и тут соседка вызвала меня к телефону.

– Николай, иди, там какой то охрипший голос...

Я взял трубку и услышал.

– Николай?

– Я.

– Будь готов завтра. Ты нам поможешь открыть дверь коробки. Понятно? Пока.

И тут же телефон отключился.

– Але... Але... Постойте. Вот дьявол.

Что же делать? Кого предупредить?

Мы подъезжаем к банку и мне в кузов набивают до двадцати полных мешков денег.

– Сегодня они ошалели, – комментирует Максим, – почти у всех зарплаты и премии, суммы потрясающие. Мирон, трогай, начинай с фирмы "Миньон".

Проезжаем несколько улиц и тут Мирон взволнованным голосом сказал.

–... Джип сзади...

Я посмотрел в задние окошечки, точно знакомая машина плелась за нами.

– Максим, – обращается шофер к инкассатору, – сообщи по радиостанции нашим, что опять появился тот джип...

– А что он за вами часто ездит?

– Ездит, ездит, сообщай быстрей.

Слышу как Максим вызывает позывные Марины.

– Это Максим, – сообщает он невидимому оператору, – за нами гонится какой то джип... Да... Нет, нет, пока ничего... Хорошо... Встретимся.

– Ну что? – спрашивает Мирон.

– Нас выматерили и сказали, что встретят по дороге у парка.

До парка мы не доехали примерно метров восемьсот, перед самым поворотом на проспект Луначарского, я слышу глухой удар, броневичок подпрыгивает, из под капота повалил дым, он еще автоматически проезжает метров двадцать и замирает у тротуара, прямо перед задней стенкой трейлера, застывшего у тротуара.

– Мирон, Максим, что там? – ору я.

Они не слышат. В боковое окно, я вижу как ошеломленный Мирон выполз из кабины, пошатываясь, словно пьяный бежит вперед и исчезает за углом. Перед дверцей кузова появился Максим, его лицо в крови, он стучит мне в железо.

– Николай, никому не открывай..., – еле-еле слышу его слабый голос.

И тут инкассатор зашатался и рухнул на тротуар. Дальше началось самое непонятное. В заднее окошко вижу, как к машине из-за преследовавшего нас джипа вывернул легкий трактор "Беларусь" и передним шитом упирается в броневичок. И тут мы покатили. Где же ребята, где Мирон и что с Максимом? Трактор давит на машину и тут нос ее стал задираться и я почувствовал, что мы ползем в гору. Еще толчок и все потемнело. Только по заднему окошку определил, что мы в трейлере. Трактор укатил, открыв светлое пятно задних дверей, в нем замелькали фигуры неизвестных парней. Но вот двери закрылись и стало совсем темно. По тому как меня закачало, понял, что мы едем.

Вдруг где то с носа броневичка вспыхнул слабый желтоватый свет. Я решился выйти из машины. Осторожно открыл заднюю дверь и выполз на качающийся пол. Сзади меня разговор.

– А этот, тип, сидит в машине.

– Сидит, куда же ему деться.

– Он вооружен?

– Конечно. Им всем пистолеты дают.

– Как же мы его выкурим изнутри ?

– Это пускай Филин думает.

Под днищем броневичка еле-еле вижу, слабо освещенные, две пары ног у передней стенки фургона.

– А здорово мы захватили машину. Раз... и двигатель ек...

– Это наши постарались, заранее на улице подстроили аварию с "Волгой", пока мужики дрались, Тишка подложил управляемую магнитку под крыло. А мы ее тут включили...

А я то думал почему, какой то парень тогда удирал от задней дверцы броневичка, все таки не ошибся в предположении, что подсунули мину, ошибся же в другом, эту штучку подсунули спереди. Но пора что то делать. Между колесами и стенкой с правой стороны сантиметров сорок, а с левой и того меньше. Приготовил пистолет и оторвавшись от пола, стал протискиваться с правой стороны к этим бандитам.

– Чего это там? – встрепенулся один из них.

– Кажись, кто то...

– А ну руки вверх, – ору я, подняв пистолет. Сам продолжаю протискиваться по стенке. – Тащите, тащите ручки, а то продырявлю ваши лбы.

Они немного обалдели. Теперь и я разглядел их. Эти два типа сидели на поперечной доске, на коленях короткоствольные автоматы, но видно все же струхнули первые они. Парни потянули руки к верху. Я уже оказался в свободном пространстве между носом броневичка и передней стенки фургона, как раз перед бандитами, ногой выбиваю автоматы с их колен.

– А теперь поднялись и повернулись лицом к стенке.

Хоть места и мало, я почти сел на нос броневичка, но парни послушно встали и развернулись к стенке. И тут я перехватил пистолет за ствол и ударил ближнего рукояткой по голове. Второй дернулся и получил удар в висок. А что теперь?

Парни связанные синтетическим шпагатом, которым иногда перевязываем мешки, валяются у меня под ногами. Их автоматы под рукой, лежат на капоте. Трейлер пока неизвестно куда катит. На всякий случай я захлопнул заднюю дверцу кузова броневичка, оставив там ключи на столике, теперь ее сам черт сможет открыть.

Машина встала и я понял, сейчас начнется... Скрипят задние двери, их открывают на распашку.

– Комар, Шарик, где вы там? – слышен чей то голос.

– Подтаскивай, аппарели, – рычит бас.

Слышен стук о борт и тут в светлом проеме появляются четверо человек.

– Комар, Шарик, сейчас столкнем... Помогайте.

Беру автоматы в обе руки и стал протискиваться между машиной и стенкой им на встречу.

– А это кто?

И тут я поднял свое оружие и дал очереди из двух стволов. Видно как пули корежат ребят. Выскочил на край трейлера и стал палить по разбегающейся толпе бандитов. Сначала, от неожиданности никто не дал мне отпор, но через некоторое время рядом засвистели ответные пули. Спрыгиваю на асфальт, да это то ли цех, то ли гараж. Закатываюсь за ближайший станок. Теперь в помещении тарарам от выстрелов, пули стали хлестать по чугунине станка со всех сторон. Я не глядя иногда отвечаю короткой очередью за габариты моей защиты.

– Стоп, не стрелять, – слышу знакомый требовательный голос. Все затихли, даже я, – Николай, это ты?

– Ну, я.

– Что же ты, скотина, наделал? Загубил столько ребят.

– А ты забыл, сколько наших погибло на Чугуевском переезде.

– Ты покойник, Николай. Выкуривайте его, мальчики. Трейлер отвозите от сюда, раскроем в спокойной обстановке.

И опять началось. Пули хлещут по металлу станка, слышу рев двигателя машины и вскоре она потихоньку стала отъезжать от нас в глубь цеха, а потом совсем исчезла. Надо же чего-то делать? Я оглядываюсь. За мной, еще пара станков и полу кирпичная стена, верхняя часть которой из стекла. Делаю отчаянный рывок к этой стене мимо станков, кругом бедлам от щелкающих пуль и звона металла, слава богу не зацепило. Теперь защитная стена ведет к двери с надписью "Раздевалка". С отчаяния разношу ее в щепки. Несусь мимо шкафчиков к светлым пятнам окон и, вскочив на скамейку у рамы, пробиваю корпусом грязное стекло. Я лежу на асфальте большого двора, на меня сыпятся осколки стекла и рам. Теперь куда? Пожалуй в этот проход между цехами. Выбегаю на средину дороги и... не могу поверить, на меня движется трейлер. Вскидываю автомат и все оставшиеся патроны всаживаю в лобовое стекло машины. Трейлер все равно несется на меня. Еле-еле отскочил за угол. Машина проносится мимо меня, пересекает двор и с грохотом врезается в двухэтажный корпус. Но мне даже некогда рассмотреть что там с машиной, из разбитого окна, которого только что выскочил, начали стрелять. Опять устремляюсь в проход. В стенах корпусов цехов масса дверей, они слева и справа, проскакиваю несколько и бросаюсь в полураскрытые ворота справа. И здесь тоже пустой цех, пробегаю станочный парк и через главный вход, выскакиваю на воздух, прямо к бетонному забору. Метрах в сорока видна будка проходной, мчусь прямо к ней. Перепрыгиваю через вертушку, перед изумленным взглядом старичка охранника и оказываюсь на улице. Какой-то трубовоз с двумя длинными, черными трубами, проползает мимо меня. Догоняю его и запрыгиваю на вспомогательный прицеп.

Из телефона автомата звоню нашему диспетчеру.

– Марина, это я...

– Кто это?

– Николай, охранник машины 35.

– Где вы?

– Не знаю. Я остался один, Максим по моему ранен, Мирон не знаю где, а броневичок сидит в разбитом трейлере на брошенном заводе на улице Конторской, кажется она так называется, это в южной части города.

– Жди нас там.

– Не могу, за мной гонятся. Вышлите скорее спецназ на завод иначе броневик увезут или там распотрошат. Сама машина ехать не может, у нее взорван двигатель.

– Господи, какой ужас. Ладно, если сможешь, добирайся до нашей конторы, а я сейчас подниму на ноги всех.

В конторе меня ждали. В комнате отдыха сидел Григорий Павлович и еще несколько серьезных гражданских.

– Здравствуй, герой, – хмыкает Григорий Павлович. – Мы тебя здесь заждались.

– Броневик нашли?

– Нашли.

– А деньги?

– Что деньги? Они лежат внутри и сам черт их теперь вытащит. Подтащили газосварку, сейчас пытаются вырезать двери.

– Значит эти не успели...

– Не успели. Лучше расскажи вот этим людям, – Григорий Павлович кивает на мужчин вокруг, – всю свою историю, начиная с того момента, как я тебя выпер из конторы.

– Хорошо.

Я начал с Тани, когда ей стали угрожать...

Просыпаюсь от толчков.

– Николай, проснись.

С недоумением оглядываюсь. Оказывается сплю на стульях в комнате отдыха нашего автопарка, а рядом живехонький Мирон.

– Мирон? Ты?

– Я... Я... Думал, что тебе конец...

– А где Максим?

– В больнице, у него ноги перебиты от взрыва.

– Значит, нам никто помочь не мог?

– Конечно нет, у бандитов было все продумано. Трейлер и трактор ждали нас перед поворотом на Луначарского. Нас подорвали, по видимому, из джипа управляемой миной, прямо перед этой техникой. Я, если ты видел, выскочил из броневичка и побежал к патрульной машине, которая нас ждала у парка. Когда объяснил тупому сержанту, что на нас произвели нападение, тот не поверил. Все же заставил его поехать к повороту, а там только брошенный трактор "Беларусь", у стенки дома в окружении прохожих, лежит Максим и больше никого.

– Тебя допрашивали?

– Да. Серьезные люди, по моему из ФСБ.

– Знаешь, что было дальше?

– Знаю. Мне все рассказали. Деньги целы. Ты молодец, там на заводе насчитали около семи убитых.

– А остальные бандиты?

– Остальных не было. Они все смылись раньше, чем приехал спецназ, бросили броневичок и увезли с собой раненых.

Я чуть не застонал от досады. Теперь мне домой дороги нет.

– Куда ты сейчас направляешься? – спрашиваю Мирона.

– Нам дали неделю, чтобы мы пришли в себя. Поэтому пойду отсыпаться.

– Валяй.

– Пока, дружище.

Шофер трясет мою руку и идет к двери. Я посмотрел на часы, около семи утра. Сумасшедшая ночь. Что же все таки было? Ах, да.

После того как меня допросили и все ушли, прошло уже два часа. Запомнилась последняя беседа с Григорием Павловичем.

– Николай, – инструктировал меня он на последок. – Домой не ходи, на работе не появляйся. Никому из знакомых не звони. Вот тебе ключи и адрес конспиративной квартиры, заляг туда на дно.

Григорий Павлович дает мне ключ и адрес на клочке бумаги.

– А можно я Тане позвоню, предупрежу ее, чтобы она тоже... затихла?

– С Таней сложнее, конечно у них в доме есть свои парни с пушками, но я думаю, мы поставим около ее дома внешнюю охрану. Конечно позвони, но только от сюда, с диспетчерской. И последний раз предупреждаю, ни какой самодеятельности. Сиди тихо, мы тебе скажем, когда выходить.

– Почему такие предосторожности?

– Колокольчик и Сом вышли из тюрьмы.

– Сбежали?

– Нет, на законном основании. Весь компромат, что ты привез с Татьяной, а также и остальные вещ доки, к сожалению, исчезли из прокуратуры.

– Черт возьми...

– Вот так вот и приходится бороться с тенями.

– Значит этим, которые меня сейчас допрашивали, тоже нельзя доверять?

Мой собеседник, пожимает плечами.

– Трудно сказать. Придется больше уповать на свою сообразительность и хитрость, но ты не расстраивайся, еще есть хорошие люди, они и я постараемся помочь. А сейчас я уезжаю, ты же постарайся после звонка Тане, быстро слинять от сюда. Понял?

– Да. А Максим был вашим человеком?

– Нашим. Жаль, что он получил такую травму и не мог помочь... Ну да ладно, пока все вышло неплохо...

Григорий Павлович долго трясет на последок мою руку.

Позвонил из диспетчерской Тане.

– Але, – слышу ее сонный голос.

– Таня, это я, Николай. У нас ЧП, поэтому сиди дома и не выходи не куда.

– Что у нас?

– Неприятности. Сиди, говорю, дома и не вздумай куда либо выходить. На всякий случай, соври что-нибудь маме, но постарайся, чтобы ваши охранники были внимательны.

– Что произошло?

– Потом скажу.

Бросил трубку и задумался. Я в тупике, долго так на конспиративной квартире не высидишь. Милиция почти против меня, бандиты тоже, нужно что то решать самому.

Целый день проспал в новой квартире, а поздно вечером пошел искать знакомую улицу. Кажется это тот самый спортивный зал, где у меня была встреча с адвокатом Колокольчика. Перед зданием обилие замерших легковых машин разных марок. Редкие прохожие проскальзывали по тротуару, мимо вывески дерущихся на ринге бойцов. Я спрятался в парадной напротив и следил через стекло за входом в зал. Долго никого не было и вдруг... я разинул рот..., к подъезду, вернее к первому ряду застывших машин, подъехала шикарная "Ауди" и из него вышел... Сом. Свет фонаря высветил его лицо. Черт возьми, этот тип, действительно, не в тюрьме, он внимательно осмотрел улицу и нажал кнопку звонка. Его словно ждали, дверь распахнулась и бандит вошел в помещение.

Выскакиваю из парадной и добираюсь до "Ауди". В машине только шофер, который с тоской изучал вывеску спортивного общества. Я постучал в стекло дверцы.

– Эй...

Стекло медленно опустилось.

– Чего тебе?

– Ты хозяин машины?

– Нет.

Резко просунул руку через окно и схватил парня за волосы, затем рванул на себя. Голова наполовину вылезла из дверцы наружу и я второй рукой, ударил ее по затылку. Парень так и въехал лицом в торец дверцы, слышен хруст и хрип. Рванул ручку на себя, на асфальт вывалился окровавленный шофер. Я прижал палец к его шее, кажется жив. Прощупал одежду парня и нашел пистолет, может пригодится, сунул его к себе под ремень. Тащу тело к соседней припаркованной машине и заталкиваю его под днище. Раз шофер не уехал, а остался на месте, значит Сом скоро выйдет, решил я и спокойненько залез на его место.

Бандит вышел через пятнадцать минут, открыл дверцу и не глядя на меня плюхнулся рядом и скомандовал.

– Дуй на Малиновку.

Я завел двигатель и рванул по улице.

– Сволочь, зараза, Мендель вонючий, – начал ругаться мой сосед. Упустил все таки жлоба...

Я молчу и стараюсь вести машину на большой скорости.

– Не гони, – и тут он оглянулся на меня. – Ты...?

Напрягаюсь в кресле и резко нажимаю тормоз. Сома буквально вмазало в стекло. Он ошалело откидывается в сиденье и тут я выдергиваю из-под ремня пистолет и прикладываю к его голове.

– Узнал, значит.

– Это ты, Козявка. Говорил Филину, чтобы пришил тебя, а он идиот... пригодится.

– Отверни голову, мне лучше не видеть твою рожу при стрельбе.

– Ты это серьезно?

– Поворачивай, иначе нажму курок раньше времени.

– Стой, стой... не надо стрелять, – он послушно поворачивает голову, подставляя затылок. Не испугался все таки сволочь. – Давай лучше поговорим.

– Где адвокат?

– Это какой, Филин что ли? Где ему быть, как не дома.

– Адрес? Да не шевелись идиот. Ваша компания довела меня до предела, я уже перекалечил некоторых из вашей банды, ты будешь следующий.

– Ладно, не шевелюсь. Адвокат живет на Гоголя, дом 5, кв. 13. Что еще хочешь узнать?

– Где Колокольчик?

– Как, где? Где надо.

– Ну и хрен с тобой, тогда прощайся с жизнью.

– Нет, нет, я скажу. Колокольчика и меня выпустили на законных основаниях вчера, за недостатков улик и он сейчас тоже дома.

– Как недостатком? А тот самый чемодан с компроматом, что привезли мы?

– Нет его. Нашим мальчикам удалось сжечь помещение прокуратуры и вещ. доки пропали.

– Так где живет Колокольчик?

– Ты зря это. Колокольчик тебе не по зубам. Ну, хорошо..., – я почти вдавил ствол в его затылок, – только успокойся...

И тут этот гад все же зашевелил руками и я с перепугу нажал на курок. Грохот оглушил меня. Мозги Сома вылетели вместе со стеклом на улицу. Тело кулем свалилось на дно машины. Я выбрался из "Ауди" и бросился бежать в первый попавшийся переулок.

Филина хорошо охраняют, второй день буквально ползаю по его следам. Знаю, что распорядок у адвоката, особенно по утрам, четкий. Минута в минуточку, выходит из дома, точно в девять на работе, в 12 ленч в кафе напротив конторы, потом как бог пошлет или дела пойдут, то поедет куда-нибудь, где его ждут клиенты, то помчится развлекаться, а то засядет с спортзале и крутит там свои подлые дела. По крайне мере, очень удивительно то, что сколько я не следил, при мне свой утренний график до обеда ни разу не ломал. И все же я решился его нарушить...

Адвокат в сопровождении амбала вошел в кафе, сел за отдельный столик, а его охранник пристроился на следующем. Я поднялся со своего места и нагло направился к Филину. Отодвигаю напротив него стул и плюхаюсь в него. На колени вытянул пистолет и направил ствол под скатертью в сторону этого гада.

– Привет, скажи своему придурку – охраннику, чтобы не шевелился, иначе я прострелю под столом тебе живот.

– Николай, здравствуй... Спокойно, Эдик, – это он уже кивает своему заволновавшемуся охраннику. Тот послушно возвращается на свое место. – Вот мы и опять встретились. Я ведь тебя давно жду.

– Меня? Зачем?

– Ты убил Сома?

– Нет.

– Врешь, кроме тебя некому. Но это уже и неважно. Слишком много за ним тянется и даже хорошо, что его ликвидировали. Но мой хозяин взволнован другим, ему кажется, что охоту за ним начали неизвестные нам люди. Может это с твоей подачи и ты знаешь, кто?

– Нет. Но честно говоря, я бы прихлопнул и вас и его.

– Это пока тебе не под силу и потом, ты мелкая сошка в этой большой игре.

– Слушайте, адвокат, мне после ваших угроз в цеху, терять нечего. Вот сейчас нажму на курок и все...

– Ладно, успокойся. Я тебе скажу зачем ты мне нужен. Сорвалось у нас с деньгами, ну и черт с ними. Колокольчик хочет простить тебе все и деньги, и даже гибель ребят. Мой шеф предлагает одно важное дело. Выполнишь его и катись со своей девкой на все четыре стороны.

– Неужели есть такая пакость, которая по стоимости превышает миллион долларов и гибель десятка своих приверженцев.

Адвокат раздвигает губы в улыбке.

– А ты шутник, я еще при нашей первой встрече заметил, что ты как то... по мертвому шутишь.

– Я всегда такой.

– Тогда слушай, шутник. Мы догадываемся, кто сидит у нас на хвосте. Это твой старый знакомый, Григорий Павлович.

– Я не знаю такого.

– Знаешь. Это твой бывший начальник.

– Ну хорошо, знаю. Что из этого?

– Вот ты и поможешь нам. Мы даже не просим тебя его убрать. Нет, это ни к чему. Тем более, что Григорий Павлович штучка еще та, хорошо охраняется, является чуть ли не советником президента, консультантом ФСБ и при том у него много агентов и друзей в госаппарате и в криминалистическом мире. У нас другое предложение, хорошо бы тебе вернуться в его контору и быть, так сказать, в курсе всех его дел. Мне кажется, после гибели Сома, доверие к тебе будет очень высоким.

– А потом все доносить вам...

– Умный, мальчик, точно. Видишь, как мы ценим информацию, выше десятка тупых голов. Убивают, в основном, ради нее. Вспомни разъезд, из-за чемодана взяли поезд, а здесь ради ценных сведений прощаем тебе миллион долларов и гибель парней...

– Я не соглашусь.

– Подумай, о чем ты говоришь. Ни Колокольчику, ни мне совсем не интересно иметь без пользы лишний труп, вернее два, твою шлюху тоже..

– Пожалуй, я лучше расправлюсь с тобой сейчас.

– Валяй. Только запомни одно. Смерть Сома тебе простят, а вот моя, обойдется дороже. Здесь полетит не только твоя голова, а слишком много голов, ой, как много...

Я сразу подумал о Тане, ее семье и не знаю, что делать дальше. Конечно, верить этой скотине нельзя, но с другой стороны, я же не профессиональный убийца.

Филин видит, что я колеблюсь.

– Вот что, Николай, подумай. Но мой последний тебе совет, если ты завтра не встретишься с Григорий Павловичем и не влезешь к нему в доверие, быть тебе покойником. А сейчас пока.

Он демонстративно встает из-за стола, бросает несколько долларовых бумажек к тарелке и идет к выходу из кафе. Охранники послушно плетутся за ним.

В моем новом доме гость, это Григорий Павлович. Его лицо перекошено от ярости.

– Где оружие? – шипит он.

– Вот.

Я выбрасываю пистолет на стол. Григорий Павлович профессионально передергивает затвор, потом кладет оружие себе в карман.

– Каким образом этот пистолет попал к тебе?

– Я его отнял у охранника Сома.

– И после этого занялся беспределом.

– Нет. Сом сопротивлялся и получил свою смерть.

– Дерьмовый мститель. Теперь по закону, я тебя должен арестовать и сдать властям, за убийство и нападение на шофера. Правда... есть одна вещь, из-за которой я не могу этого сделать. Тебя завтра же в камере или на прогулке в тюремном дворике пришлепнут...

Я молчу. Григорий Павлович подходит к окну и долго смотрит на улицу.

– Тебе надо уходить от сюда, – вдруг говорит он. – Ты на столько не сдержан, что можешь натворить много не нужных дел.

– Я уже натворил.

– Что еще?

– Я встретился с Филином.

– Это адвокат Колокольчика? – Григорий Павлович подошел ко мне вплотную.

– Да.

– Зачем полез к нему?

– Хотел расправиться с ним.

– Так, что же дальше? Ты с ним расправился?

– Нет. Хоть он и порядочное дерьмо, но я не смог с ним ничего сделать. Разговор с ним поставил меня в тупик. Мы беседовали по поводу вас.

– Меня?

– Да. Колокольчик предполагает, что вся возня вокруг его банды, осуществляется с вашей подачи и предложил мне войти к вам в доверие. За это он прощает мне все.

– Ишь ты как? И что же ты?

– Я отказался...

– Дурак, дурак в квадрате. Лучше бы согласился.

– Когда я отказался, адвокат дал мне время подумать.

– Здесь и моя есть ошибка, надо было убрать тебя раньше из города. Лучше бы ты катался по дорогам страны.

– А Таня, что было бы с ней?

– В тебе еще осталась самая хорошая черта, это забота о своих друзьях. Таню тоже надо было угнать.

– Что же мне сейчас делать?

– Пойдешь ко мне в контору, как тебе советовал Колокольчик.

– Но ведь я же убил Сома.

– Убил, но думаю, что преследовать тебя никто не будет. Мы запутаем следствие.

– Когда мне прийти на работу?

– Завтра, утром. А сейчас, не вздумай удрать от сюда, сиди тихо.

Григорий Павлович еще раз, через окно внимательно осматривает улицу и осторожно, открыв дверь квартиры, уходит.

В коридоре конторы Григория Павловича маячит знакомая фигура с чемоданом у ног.

– Таня? Что ты здесь делаешь?

– Меня только что привезли сюда.

– Кто?

– К нам домой утром рано приехал сам Григорий Павлович и уговорил родителей, чтобы отпустили меня в длительную командировку.

В этот момент дверь кабинета открылась и начальник поманил нас рукой.

– Николай, ты уже тут? Отлично. Ну-ка идите сюда.