Текст книги "Жемчужина моей коллекции"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Ты постарайся не рисковать, – напутствует она.

– Замечательное пожелание.

– И когда Толя с Ирой, будут уезжать, передай, что я буду помнить о них, пусть пишут.

Проводники стали загонять отъезжающих в вагон. Соня приблизилась ко мне и обняла.

– Если бы ты знал, – ее губы шепчут у моего уха, – какой ты все таки бесчувственный башмак.

Я молчу. Она отрывается и две предательские слезинки текут по ее щекам. Соня хватает мою голову и спешно целует в губы.

– Пока.

Состав дернулся и проводница подала ей руку. Соня пропала в вагоне.

ПОНЕДЕЛЬНИК, 2 СЕНТЯБРЯ

Сегодня плохой день. В связи с началом учебного года большинство женщин взяли отгул. Мужики работают вяло и часто собираются группками, чтобы покурить. К 11 часам ко мне в кабинет ворвался слесарь Быков.

– Вася, горим.

– О чем ты?

– Горим, по настоящему горим.

Теперь я встревожен.

– Где?

– Второй этаж горит.

Над нами складские помещения. Там латексы, каучук, резины и всякие химические добавки. Мы выскакиваем из кабинета. По цеху уже потянулся запах гари, похожей на вонь горевших покрышек. Часть рабочих помчались в раздевалки, другие бежали к выходу. Более смышленые разоряли буфетик, набивая карманы шоколадом, пачками чая, банками кофе и другим товаром, завезенным с утра для обеда.

– Василий Денисович, – рядом оказался начальник цеха, – обесточь участки, постарайся организовать вывоз кислородных баллонов и проследи, чтобы никого не осталось.

– Быков, к сварочному, собери людей, пусть баллоны с кислородом выкидывают в окно, – уже командую я.

Дым стал проникать во все помещения, посыпались стекла, усилились крики.

– Всем вон из помещений. На улицу, – орал я.

Какие то фигуры пронеслись мимо меня. Врываюсь в раздевалку, там уже никого. Бегу к сварочному, здесь тоже пусто, баллоны с кислородом никто не увез, они разбросаны по полу. Дыма все больше и больше. Пробегаю сверловочный участок и тут натыкаюсь на тело. Да это же дядя Федя.

– Дядя Федя, ты меня слышишь?

Рабочий застонал.

– Ты ранен?

Он молчит. Я ощупываю его и прикоснувшись к голове, чувствую, что пальцы мокрые. Это кровь. Дядя Федя опять застонал. Он открыл глаза.

– Вася? За что они меня, Вася?

– Я сейчас, дядя Федя. Я сейчас.

Я взвалил его на себя и пошел в волнах дыма. Хорошо, что ворота были открыты, мы вышли из них на свежий воздух, но все перед глазами поплыло, голова была как чугунной и мне казалось, что резиновая гарь вырывается уже из меня, и воздуха в легких совсем нет. Кто то принял от меня дядю Федю и я упал...

Резкий запах защекотал ноздри. Я открыл глаза. Рядом Лена Прохорова.

– Василий Денисович, как вы?

– Голова болит. А ты как здесь очутилась?

– Я здесь работаю.

– Не знаешь, все вышли из цеха?

– Все, все. Вы последние. Федор Ивановича увезли в больницу, вас сейчас повезут тоже.

Я пытаюсь сесть. Голова чугунная и болит пульсирующей болью.

– Лежите, Василий Денисович. У вас отравление.

– Мне предупредить... про баллоны.

Пересиливаю себя и иду на выход. Лена за мной. Мы спустились вниз и очутились на улице. Цех пылал как факел. Десятки пожарных машин сбились вокруг него.

– Василий Денисович, – рядом стоит зам директора по производству, – как вы себя чувствуете?

– Паршиво.

– У него диагноз, отравление, – добавляет Лена. – Сейчас его увезут в больницу.

– Я бы лучше отлежался дома.

– А чего? Обязательно ему лежать в больнице?

Лена колеблется.

– Вообще то надо, чтобы он был под наблюдением.

– Так возьмите под наблюдение. Три дня хватит?

– Не знаю.

– Лена, возьмите мою машину и отвезите его домой. Скажите шоферу, что я велел.

Зам директора уходит.

– Василий Денисович, пойдемте.

Мы идем к проходной. Лена находит черную "волгу", принадлежащую дирекции, и меня везут домой.

С трудом открываем квартиру, я тут же по телефону снимаю сигнализацию и Лена заходит в гостиную.

– Ой, сколько книг.

Она сразу идет к стопкам Ушаковских запретов, стоящим на полу у окна.

– Это про них мне папа говорил?

– Да.

– Можно я погляжу?

– Посмотри.

Лена открывает первую обложку и восклицает.

– На них штамп тайной канцелярии.

– Да, эти книги были запрещены в то время в России.

– Сколько здесь книг. Как же они к вам попали?

– Продали.

Лена перебирает корешки обложек, потом приходит в себя.

– А вы где спите?

– Вот здесь на диване.

– А там сестра? – она кивает на дверь маленькой комнаты.

– Да.

– Ложитесь, Василий Денисович. Сестра придет, вы ей скажите, чтобы побольше поила вас соками. А если очень голова будет болеть, принимайте аспирин. Я завтра подъеду, проверю вас.

– Сестра не придет, она в колхозе. Их от института отправили туда.

– Ну вот...

Она растеряно разводит руками.

– Да ты не беспокойся. Я сейчас приму аспирин и отосплюсь.

– Хорошо. Я подъеду завтра с утра.

ВТОРНИК, 3 СЕНТЯБРЯ

Она приехала не одна. Август Филиппович, собственной персоной вплыл в дверь.

– Здравствуйте, Василий Денисович. Мне дочка сказала, что вы больны, вот и решил вас с ней навестить.

– Здравствуйте, заходите.

– Как вы себя чувствуете? – сразу приступила к допросу Лена.

– Нормально.

– Сейчас мы замеряем температуру и проверим давление.

Она по хозяйски пошла в гостиную. Август Филиппович отправился за ней.

– Бог мой, – воскликнул он, увидев пачки книг. – Я не поверил, когда Леночка сказала мне, что видела у вас книги, запрещенные царской властью. Неужели это они, по вашему списку? Можно я погляжу?

Но уже без разрешения, он дрожащими руками схватил верхнюю книгу. Лена занималась мной, но я слышал, как издавал стоны ее отец, беря очередной том...

Она кончила проверять давление.

– У вас все в порядке. Голова болит?

– Немножко.

– Тогда все, я сейчас поеду на работу.

– Завтра все остается в силе. Вы не отменили день рождения?

– Нет. Но вы..., хотя приезжайте. Судя по вашему виду, вам можно... Только не пейте. Папа, пошли.

Теперь мы обратили внимание на Августа Филипповича. Он потел, капли пота текли по его лицу, хотя в комнате было прохладно. Руки тряслись. Сам, гость сидел на полу, обложенный стопками книг.

– Ну надо же, – воскликнул он. – Такая ценность и у окна, здесь же дует...

– Папа, пошли.

Август Филиппович поднимается и взгляд его безумно проноситься по рядам книг и вдруг останавливается на полке.

– А это что?

– Библия в металлическом переплете.

Похоже, что с Августом Филипповичем произойдет удар. Он как лунатик подходит к полке берет библию и, раскрыв первые страницы, хрипло говорит.

– Сколько?

– Что?

– Сколько возьмете за нее?

– К сожалению, это собственность сестры.

Он все не может придти в себя. Аккуратно ставит библию на полку и дает Лене увести себя на кухню. Только там, отпоив его чаем, Август Филиппович приходит в себя.

– А ведь я не поверил вашему списку. Думал, Сергей перепроверит... А оно вон как вышло. Пошли Леночка.

Они прощаются и уходят.

Толя грустно глядит на меня.

– Так что ты задумал?

– Я предполагаю, что нашел могилу адмирала Чичагова. Мне нужны ребята, чтобы помочь ее раскопать.

– Я уже не буду это делать и тебе не советую. Зачем ворошить прошлое. Мы рисковали ради паршивых железок или ценностей, которые приносили только деньги. Раньше было удовольствие, какое то нетерпение увидеть необычное, а теперь мне на все наплевать.

– Но ты мне скажи хоть адреса и телефоны ребят, которые могли бы пойти со мной.

– Нет. Ищи сам. Я тебе больше помогать не буду.

Вот так. Столько лет были вместе, жили одной целью и теперь..., он вбил себе в голову вернуться к той жизни от которой бежал.

– Ну ладно, пока.

– Не обижайся, Вася. Заходи еще...

СРЕДА, 4 СЕНТЯБРЯ

Я в гостях у Лены. Народу много, меня почитают как героя. Шутка ли, человека спас из горящего здания. Лена с гордостью представляет меня гостям. После застолья, Август Филиппович, отводит меня в ванну.

– Василий Денисович, есть предложение. У меня нет денег, чтобы купить все ваши книги. Был бы Сергей, он бы мне помог в этом деле, но увы... он исчез и похоже навсегда, с ним явно расправились его противники. После него осталась большая коллекция, которая по его завещанию, перейдет ко мне. Я хочу вам предложить сделку. Если вы, конечно, не против, обменяться. Часть коллекции, вернее ее половина перейдет к вам, взамен книг. Какую бы вы хотели взять, ордена или оружие?

– Оружие.

– Хорошо, оружие. Другую часть я вам подарю, если... вы женитесь на Лене...

Вот это предложение.

– Давайте все сделаем по частям. Сначала обменяем книги на оружие, а потом обговорим другую часть вопроса.

– Согласен. Тогда сделаем это побыстрее. Я завтра вскрою квартиру брата и начну упаковывать оружие...

– Каталог есть?

– Да.

– Я приму по каталогу.

– Хорошо. Оружие упакуем, я позвоню, когда его надо вывезти. Вы приедете и возьмете, а я, после этого, приеду к вам и возьму книгу. Ваш список у меня есть.

– Не спешим ли мы. Вдруг появиться Сергей Филиппович?

– Уже нет. В этом я не сомневаюсь.

– Тогда жду вашего звонка.

Только поздно вечером я уехал от Лены домой. Чтобы там не предлагал Август Филиппович, но его дочь не подарок. Кукла, напичканная политической литературой, мне явно не подходит. Я уже обжегся на первой жене и мне обжигаться на второй, ради коллекции орденов, к тому же у меня есть своя, совсем не стоит. Пусть ее охмуряет Константин Ильич или кто-нибудь другой.

ПЯТНИЦА, 6 СЕНТЯБРЯ

Я пришел на работу. Цех в разрушенном состоянии. Всех рабочих и инженеров убрали в вынужденный отпуск, но с оплатой. В управлении меня попросили зайти к директору. Старый член корреспондент устало глядит на меня.

– Как вы себя чувствуете, Василий Денисович?

– Вроде оклемался.

– Вы хорошо вели себя при пожаре. Партком и дирекция решили вас поощрить. Но у меня к вам другое предложение. У нас сейчас возникли кадровые перестановки. Нам нужен начальник третьего цеха, цеха синтеза.

– Разве старый плохо работал?

– Сбежал паршивец. Когда начался пожар у вас, испугался, что огонь перекинется на его цех и сбежал. Сказал своему заму, что его вызывают в райком партии. Конечно, ему бояться была причина. Одних фторпроизводных и хлорпроизводных тонны и все расположены как раз напротив вашего цеха.

– А как наши партийные органы относятся к вашему предложению?

– Они сами предложили вашу кандидатуру.

Вот так рост. Почти неделю проработал замом и вот уже начальник цеха.

– Вы мне разрешите подумать.

– Да конечно, я жду вас в понедельник.

Дома скучно, я вдруг понял, что мне не хватает Сони. Не хватает ее подкусывания, сжатых губ и наивных расспросов. Часов в семь вечера раздался звонок по телефону.

– Василий Денисович, это я Август Филиппович. Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Я сделал все как мы договорились. Оружие собрал и упаковал

– Что-нибудь не хватает?

– Две вещи. Нет подарочного пистолета, который вручили одному нашему маршалу, лично от Сталина и парадного немецкого кинжала, самого Геринга. Вас не расстроят эти потери?

– Нет. Я завтра заеду к вам. Продиктуйте мне адрес и во сколько приехать.

– Желательно с утра. Часов в девять вы можете подъехать?

– Могу.

– Тогда записывайте...

Через час я дозвонился до Пиотровского и попросил его разрешения привезти завтра коллекцию парадного и подарочного оружия в подвалы музея. Он дал согласие и просил подождать его в кладовых, чтобы посмотреть на коллекцию.

СУББОТА, 7 СЕНТЯБРЯ

Мы подъехали к Эрмитажу. Нас ждали и рабочие сразу стали сгружать тюки и ящики. Появилась Вера Ивановна и через некоторое время Пиотровский. В спец хранилище мы разложили вещи на полу и комната заиграла блеском камней и металла. Изумительные шпаги, сабли, палаши, ятаганы покрытые алмазами и драгоценными камнями, с рукоятками покрытыми золотом и серебром. Огнестрельное оружие, старинное и новое выделялось разнообразием отделки. Я вытащил из кармана пистолет, который подобрал в Выборге и подбросил в кучу оружия.

– Восхитительно, – говорит директор музея. – Ваш отец мечтать не мог о такой коллекции. Что вы с ней будете делать?

– Не знаю.

– Музеи очень бедны и не имеют возможности купить у вас это, но устроить выставки, мы вам с удовольствием поможем.

– Об этом мы с вами побеседуем попозже.

– Ну что же. Какая красотища.

Опять упаковываем все в ящики и тюки и заталкиваем на полки.

Действительно, а что же мне с ней делать?

Вечером ко мне приехал Август Филиппович, он сам загружает в свою легковушку книги пересчитывает их. Когда все закончилось, он спросил меня.

– Ну так как с моей дочкой? Женитесь на ней?

– Мы еще не полюбили друг друга. Нам нужно время.

– Ну что же. Смотрите сами. За ней другая часть коллекции... У Леночки много женихов, не провороньте. До свидания, Василий Денисович.

ВОСКРЕСЕНИЕ, 8 СЕНТЯБРЯ

Непрерывный звонок надоедливо лезет в голову. Я с трудом отрываю голову от подушки. Кого там еще несет?

В дверях стоит молодой человек и что то знакомое в чертах его лица.

– Простите, – говорит он, – здесь живет Соня?

– Вы кто?

– Я Сережа.

Ничего не понимаю.

– Какой, Сережа?

– Понимаете, я больше недели назад встретил Соню на улице и потом пошел за ней и вот... выяснил, что она вошла сюда.

Теперь все встало на свои места. Это ее бывший жених.

– Вы что, раньше гуляли с моей женой?

– Женой?

На лице его изумление.

– Вы из Ростова? Моя жена родом от туда.

– Простите, я ошибся.

– Ну, нет.

Я хватаю его за рукав и втаскиваю в квартиру.

– Теперь рассказывайте, как и где вы встретились с моей женой?

– Я говорю, я ошибся. Ваша жена очень похожа на девушку, с которой я с детства знаком. Она недавно умерла...

– Ну слава богу, если не врете, то все выяснилось. Хотите выпить?

– Выпить?

На его лице изумление.

– Ну да. Жена уехала в колхоз. Теперь хозяйничаю я. Идите на кухню.

Я толчком в спину, выбрасываю его в дверь кухни.

– Но я не хочу, я лучше пойду.

Уже не спрашивая его, протискиваюсь к висячему буфетику и достаю бутылку водки. Разливаю по стаканам и подсовываю хлеб с колбасой.

– Вздрогнули.

– Но я не...

– Пей, мать твою.

Он пьет и руки его трясутся.

– Вот и хорошо, теперь садись и расскажи, кто эта такая Соня и почему, если она умерла, ты преследуешь мою жену.

Глаза его постепенно теряют вид трезвости и приобретают голубоватый оттенок.

– Я говорю, произошла ошибка.

– Кто эта Соня?

– Это девушка, за которой я когда то ухаживал. Она умерла.

– От чего?

– У нее вдруг остановилось сердце. Но простите, мне плохо, я хочу уйти.

– Сейчас, выпьем еще и отпущу.

Опять наливаю в стаканы водку и протягиваю ему. Он выпивает, торопливо заедает бутербродом с колбасой.

– Теперь выпустите меня?

– Сейчас.

Он косеет прямо на глазах.

– Соня... Жена ваша... как Соня. Говорил этой старой стерве, не трави Соньку, а та свела ее... в гроб.

– Кто это стерва?

– Ее мать. Потом устроила спекта...кль. Три дня... гроб в доме держала..., врача... подкупила, так и не... отправила в морг...

– Ты хотел вроде идти. Вали...

– Я иду... Ты... прости меня..., парень...

Он, шатаясь, идет к выходу. Я открываю дверь и выталкиваю его наружу. Целый день испортил, паршивец. Пойду досыпать.

Я стал начальником цеха и все больше мысль о нормальной жизни приходила ко мне. Для чего я собираю эти ценности, кому они нужны? Мне, чтобы тайком любоваться или людям, которые хотели бы поинтересоваться своим прошлым. Выходит, это хобби, которое нельзя ни кому показать. Надоело копаться по кладбищам, обманывать клиентов и даже... убирать конкурентов. Толя сделал разумный вывод, послав все подальше. Конечно, во всем виновата она..., Соня. Я ее выкопал на свою голову. Теперь оторваться от этого чуда, не могу. Как ты встретишь меня?

СУББОТА, 28 СЕНТЯБРЯ.

Я выхожу на звонок в дверь. Облокотившись на косяк, на меня огромными черными глазами смотрит Соня. В ватнике, теплых штанах и сапогах, она пронизывает меня взглядом.

– Ну вот, я и пришла... домой...

– Заходи.

– Я не могу идти, у меня ноги вдруг отнялись...

Беру ее в охапку, ногой закидываю в коридор рюкзак и несу Соню в комнату. Она обхватывает мою шею руками.

– Ты не рад мне?

– Как же мне не радоваться. Ты же вернулась...

Кладу ее на диван, но она рук не отпускает. Тогда нежно целую в губы.

– С возвращением.

Теперь ее прорвало, она не может оторваться от моих губ.

– Любимый, как я ждала этой встречи. Целый месяц мечтала увидеть только тебя.

Опять мы целуемся. Я с трудом отрываюсь.

– Тебе надо помыться.

Сдергиваю с нее ватник, сапоги, штаны, платье, белье и голышом несу в ванну.

– Это уже было когда то, – говорит она, закрыв глаза.

– Тебе не приятно?

– Тогда было да, а сейчас..., я хотела, чтобы ты делал это тысячи раз.

Иногда с ужасом думаю, а что было бы со мной, если бы Толя не соблазнил выкопать уникальную библию...