Текст книги "Самый лучший стрелок"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Осенью к нам прибыли гости. На газике прикатил капитан Капитонов, тот самый, с которым мы схватились в деревне и Хонди тогда потрепал ему руку.

– Это хорошо, что я застал вас, – говорит он нам с отцом. – Толю призывают в армию. Ему же исполнилось 18.

– Что же, сынок, раз надо идти служить родине, иди служи, – сразу соглашается отец.

– Я вот и приехал за вашим сыном. Из военкомата пришло грозное письмо и мне приказано сопровождать Толю до города.

Дома начался переполох. Меня начинают собирать, женщины причитают, собаки от лая сходят с ума. Хонди почувствовал разлуку, все время ходит рядом и пытается заглянуть мне в глаза.

– Мы расстаемся с тобой, собачка.

Он взвизгивает и пытается лизнуть в лицо.

– Все, береги отца, маму и бабушку, понял?

Теперь он понял, что я его с собой, первый раз в жизни, никуда не возьму. Пес тихо залезает под кровать.

Все прощаются со мной и капитан подсаживает в машину. Немного страшновато покидать дом без собаки и ружья.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

МУЖАНИЕ

После медицинского осмотра, я стою перед комиссией.

– Все у парня в норме, – подводит итог председатель комиссии. – Куда его...?

Полковник, сидящий с ним рядом, шепчет ему что то на ухо.

– Да что ты говоришь? – удивляется председатель. – Самсонов, говорят, что ты стреляешь, как бог?

– Правильно говорят.

– Вот его направление, – говорит полковник и подсовывает председателю бумажку, – Самсонова требуют в Москву.

– Что же, пусть едет в Москву.

Майор сидит за столом и допрашивает меня.

– Когда ты встречался с генералом?

– На охоте. Я его сопровождал.

– И он тебя решил отправить ко мне?

– Наверно. Я ни чего об этом не знал.

– Не знаю, что он хотел, но у меня такие ребята – амбалы, а ты что...

В это время зазвонил телефон. Майор схватил трубку.

– Так точно, товарищ генерал, приехал... Так... Да что вы говорите. Я сейчас проверю... Хорошо, товарищ генерал.

Он бросает трубку и задумчиво смотрит на меня.

– Генерал дает тебе очень высокую рекомендацию. Пошли в подвал, посмотрим, что ты можешь.

В больших стеклянных шкафах в стойках или в карманах различное огнестрельное оружие. С дверцы одного шкафа сдернут замок, я подхожу к нему и вопросительно гляжу на майора.

– Можно посмотреть?

Он кивает головой. Я открываю дверцу, осторожно беру из деревянного кармана наган и оттягиваю курок. Шелк. Туговат. У пистолета, лежащего рядом, более мягче.

– Как, нравиться? – спрашивает, стоящий рядом с майором, прапор.

– Оно конечно хорошее оружие. Только наган на долю секунды стреляет медленней чем пистолет, а вот по надежности, пожалуй наган получше.

– На, – прапорщик протягивает обойму к пистолету. – Вон мишени.

В отдалении, в метрах 25, пять силуэтов человека.

– Куда поражать цель, в голову или в сердце? Что считается на отлично?

– А куда попадешь... Одень только наушники.

Я одеваю наушники, майор подходит к закрепленной подзорной трубе. Самое важное, твердая рука, твердил мне отец, что же попробуем. Так, единая линия по лбу всех мишеней, только выловить угол поворота кисти. Поехали. Пять выстрелов, прошли мгновенно. Опускаю пистолет и снимаю наушник.

– Быстро стреляешь, – комментирует майор, – а цель поражена только в одном месте.

– Везде.

– Что везде?

– Все пять мишеней получили пулю в лоб и причем в одном месте.

Теперь прапорщик и майор осматривают все мишени.

– Вот, собака, дает, – восхищается прапор. – А быстрота то какая.

– Дай ему автомат и целый рожок.

Прапор приносит автомат АК без приклада и рожек. Потом мишени начинают уползать вглубь подвала.

– Сколько, 200 или 300 метров?

– Дай 200 и подсветку, а заодно, 10 секунд на появление в разных местах пяти фигур, – просит майор. – Ты понял, что надо делать? – теперь спрашивает он меня.

– Разрешите сделать пробный выстрел. Я еще не стрелял из автомата.

– Давай.

Одеваю наушник и, переключив флажок на одиночные, стреляю в появившуюся мишень. Ого, автомат чуть подбрасывает.

– Я готов.

Переставляю флажок на автоматический огонь, прижимаю автомат к животу.

– Ты можешь прицелится, это правилами разрешено. Мишени появятся через определенный промежуток в разных местах стрельбища и будут стоять десять секунд. По правилам, должен успеть поразить хотя бы одну.

– Я успею.

Цели выпрыгнули в подсветке и я даю длинную очередь. Мишени падают. Сдергиваю наушники.

– Готово.

– Никак все мишени поразил?

– По две пули в шею каждому.

– Прапорщик, подними мишени и подтащи сюда.

Пока мишени идут, я рассматриваю различные системы пистолетов, наганов и автоматов, размещенных в шкафах. Майор и прапорщик разглядывают мишени.

– Молодец, – выдыхает прапорщик.

– Да. Ничего не скажешь. Это, наверно, от бога.

Этот бог был мой отец.

Я служил в особом подразделении "Дельта", подчиненном непосредственно КГБ. 300 вышколенных, откормленных парней, профессионально владеющих оружием и приемами войны, являлись гарантией и опорой стареющей власти. В моем подразделении десять человек. Это как сцементированная банда молодчиков, где каждый знает как быстрее прибить врага и помочь товарищу.

После прохождения обучения курса молодого бойца, я сразу принял "крещение". В Ноябре 1979 года нас срочно на самолетах перебросили в Ставрополь, где группа террористов захватила самолет ТУ-134 с пассажирами и потребовала перелет в Анкару. Пока шли с ними переговоры, нас успели доставить в аэропорт.

– Вы очень задержались, – шипел на нашего лейтенанта какой то толстомордый тип. – через пол часа они начнут расстреливать пассажиров.

– Жертвы есть?

– Они одного убили и ранили двоих. Мы уже держим их здесь пять часов.

– Сейчас мы вступим в дело. Какие вы еще данные имеете?

– Никаких. Террористов всего пять человек. Кто они, мы не знаем. Прекрасно вооружены, имеют автоматы, пистолеты и гранаты...

– Гранаты? Неплохо подготовились. Какую организацию они представляют?

– Не знаю, просто хотят переправиться в Турцию. К самолету кроме заправщика они никого не подпускают.

– Раненых еще не взяли с самолета?

– Нет.

– Запросите их разрешения передать нам мертвого и двух раненых. И скажите, что только после этого освободите полосу и дадите добро.

– Хорошо.

Гражданский переговаривает по радиостанции с самолетом.

– Они разрешают, – обращается он к нам, – но только требуют, чтобы прислали двух человек санитаров и шофера.

– Кто пойдет на операцию? – спрашивает нас лейтенант.

– Я.

– Я.

– Я, – понесся нестройный гул голосов.

– Разрешите мне, с молодым? – просит Сашка Боголюбов, с которым мы уже крепко подружились. – При его способностях, можно сделать все, что угодно.

Лейтенант колеблется.

– Ладно, отравляйтесь. Шофером возьмите сержанта Комова

Нас спешно раздевают, натягивают джинсы, кеды и белые халаты. Лейтенант приказывает вооружиться пистолетами и кинжалами. Подъехала санитарная машина, за рулем бандитская рожа, переодетого в шофера, сержанта.

– Пошли ребята, с богом, – подталкивает нас лейтенант.

– Как ты мыслишь попасть в самолет? – спрашиваю я Сашку уже в машине.

– По наглому. Используя твой вес, – хмыкает Сашка. – Ты не боись, у нас все отработано. Так, сержант? – кричит он шоферу.

– Так.

– Так вот. Эти гаврики, не хотят, чтобы к ним подходил трап. Поэтому мы подкатим прямо под дверь и нам сбросят раненых на крышу машины. Мы с тобой должны быть наверху, принимать людей. Далее операция развивается так, снайпер вон с того самолета, – он кивнул в окно, на проносящийся мимо нашей машины неподвижный фюзеляж самолета, – должен снять охранника. После этого, я тебя должен забросить в дверь, а там действуй сам, по обстоятельствам.

– Вы раньше не могли мне сказать?

– Раньше не смогли сориентироваться, а теперь у нас нет времени на дополнительный инструктаж. Все, приехали. Сержант, начинай.

Как только машина останавливается, мы спешно залезаем на крышу машины. Дверь самолета открыта и моя голова торчит чуть выше пола. В нее направлен ствол пистолета террориста. Рядом с ним два человека держат раненого.

– Эй, ты, – шипит бандит мне. – Не балуй, принимай раненого.

И вдруг выстрел. Террорист охнул и отлетел к дверям кабины самолета. Люди, несшие раненого, в испуге упали на пол. Какая то сила схватила меня за ноги, приподняла и забросила в самолет. Я оказался лежащим на раненом. Выдергиваю из-под ремня брюк пистолет и замечаю, что террорист не добит. Он силится присесть и вытягивает свое оружие. Мы стреляем одновременно. Что то обожгло мою ногу, сам бандит уже мертв. Его тело под дверью кабины летчиков и кто то отчаянно пытается ее открыть. Сразу чутье опасности подсказало, что там тоже мой противник и он должен вот-вот появиться здесь. На долю секунды я выстрелил раньше, когда в возникшей щели двери, появилась фигура с пистолетом. Он точно получил пулю в лоб и лег там в кабине у летчиков, даже не открыв как следует дверь. Теперь бросок в пассажирский салон. И... тут же падаю, споткнувшись на другого раненого, подтащенного к выходу для транспортировки из самолета. Это спасло мне жизнь, очередь из автомата пронеслась над головой. Это сделал лысый мужик, стоящий с маленьким Узи посреди прохода. Я нажал на курок своего пистолета. Мужик выронил оружие и стоит разинув рот. Я точно знаю, что попал в него и поэтому вскакиваю и бегу, протискиваюсь мимо этой безвольной туши. Оказываюсь перед второй дверью в другой салон. Открываю ее и бросаюсь на пол. Террорист стоит в проходе, прикрываясь телом стюардессы, он зажал ей голову и наставил на нее пистолет.

– Брось оружие, – орет он мне. – Иначе...

Дурак. Если бы он знал, как меня всем этим штучкам тренировал папа. Я стреляю. Мужчина откидывается и падает назад на кричащих от страха пассажиров. Освободившаяся женщина визжит и приседает на колени. Где же пятый? Я перепрыгиваю через женщину и бегу в хвост самолета. Пятый там. Он стоит в дверях в буфет и держит над головой лимонку.

– Ты опоздал, мальчик, – криво усмехается он. – Мы сейчас взлетим, здесь целый ящик таких подарков.

Подарков действительно много, ящик открыт и видны гранаты, аккуратно уложенные в нем. Я особенно не думал, что надо предпринимать, просто три оставшихся патрона всадил в одно место, ниже кисти руки, державшей смертоносный подарок, она переломилась и повисла на жилах и мясе. Теперь я подскочил перехватил двумя руками этот обрубок и рванул на себя. Слава богу, пальцы не успели среагировать и не разжались. Парень от боли потерял сознание и рухнул на пол, но я не могу оторваться от него. Полу оторванная кисть на сухожилиях и на остатках мяса, еще держится за остальную часть руки террориста.

– Толя, у тебя все в порядке? – раздается сзади голос сержанта.

Молодец успел таки залезть.

– Нет. Иди сюда помоги мне.

К дверце протискивается сержант и ему сразу все стало ясно

– У тебя есть нож? Отсеки ему сухожилия, а то я не могу разжать руки с этой игрушкой, – прошу я его.

Сержант достает нож и окончательно отсекает часть руки бандита.

– Он еще жив, там ящик этих вещей, – я киваю на стоящий ящик.

– Хорошо. Я о нем позабочусь. Сашка, ты здесь? – орет сержант в салон.

– Здесь.

– Освободи проход. Крикни, чтобы подогнали трап. Толя должен вынести взведенную гранату.

– Сейчас.

Мы ждем минуту и тут я чувствую, что начинаю слабеть. Что то горячее течет по ноге. Чертов снайпер не мог добить того гада, теперь некогда рассмотреть что там такое.

– Сержант, я истекаю кровью, поторопи их.

– Потерпи, Толя. Я сейчас.

Он протискивается мимо меня в салон и там раздаются крики, мат и шум.

– Готово, проходи.

Я иду в узком проходе между креслами и сжимаю окровавленные пальцы оторванной руки вокруг гранаты. Трупы террористов оттащили между кресел. Набившиеся в самолет солдаты "Дельты", оттесняли любопытных пассажиров и не давали им подняться, подготовив мне дорогу. Уже унесли раненых, я выхожу на площадку подъездного трапа. Вокруг никого. Тихонечко спускаюсь вниз и, прихрамывая, отправляюсь к видневшимся вдали кустам.

Нашел канавку и, забросив подальше ошметок руки с гранатой, рухнул в нее. Взрыв раскидал осколки и землю. С трудом поднимаюсь и вижу мчащуюся ко мне машину...

Сашка пришел за мной в медпункт.

– Ты ходить то можешь. Пошли, наши все уходят.

Пуля прошла вскользь ноги, прошив икру и задев стопу. Мне уже наложили бинты и, получив кивок врача, собираюсь с лежанки.

– Я весь мокрый... Выпить бы что-нибудь холодненького.

– Ты только попроси, тебе сейчас ящик пива притащат. Лейтенант и все начальство поздравляют друг друга с удачно проведенной операцией. Чтобы заткнуть наши рты, этот дешевый подарок живо обеспечат.

– Пошли просить хоть пива, я уже готов...

Сашка был не прав. Нас наградили орденами и медалями. Я получил первый орден Красной Звезды.

Потом было еще несколько незначительных операций.

Второго декабря 1979 года наше отделение валялось на кроватях и ждало команды на обед.

– Ты, после службы, куда пойдешь? – спрашивает меня Саша Боголюбов.

– В лесничество вернусь. Домой.

Ребята смотрят на меня c недоумением.

– Это с такими знаниями французского языка, да еще по-немецки лопочешь. Иди в ВУЗ. Окончишь высшую школу, везде дорога будет открыта. Родное КГБ всегда поможет.

– Но кто то должен быть лесником.

– Кто то, но не ты.

В это время взвыл сигнал тревоги. Мы бросились к пирамидам и каптеркам, за оружием и имуществом.

– Ребята, быстрей, – торопит нас сержант Орлов. – На улице машины, срочно в них.

– А как же со жратвой? – на ходу кричит ему Саша.

– Не знаю. Вперед, на выход.

– Что то не похоже на учебную, – удивился я.

Нас быстро запихивают в крытый грузовик и мы несемся по улицам города. – Наверно каких-нибудь бандюг будем ловить, – предполагает Виктор Смагин, он сидит у самого борта и иногда комментирует то, что видит. Смотрите, нас газик командира догоняет.

– Куда мы едем, ты не видишь направление? – кричит ему Сашка.

– По моему, в аэропорт.

Все загалдели.

– Теперь нас наверняка не покормят, – говорит мне на ухо Сашка.

– Ты заметил, подняли только нас, наше отделение.

– Заметил.

– Точно, в аэропорт, – уточняет Смагин.

Нас провозят в какие-то ворота и вскоре мы выезжаем на летное поле.

– Всем из машины. Строиться, – раздаются команда.

Машина стоит у большого "ИЛ-86". Мы выскакиваем и строимся. Из подъехавшего газика, вылез майор и лейтенант Акимов, командир нашего взвода.

– Равняйсь. Смирно, – орет сержант.

– Отставить, – отвечает майор. – Товарищи солдаты и сержанты, вам доверяется важное задание. Цель и задачи, объяснят потом. А сейчас сюда прибудет генерал и вы полностью поступаете в его распоряжение.

Через две минуты к нам подъезжает черная "волга". Из нее выходит генерал и полковник с портфелем. И тут я узнаю того самого генерала, что приезжал к нам в лесничество бить кабанов.

– Все в порядке, майор? – спрашивает он.

– Так точно, товарищ генерал.

– Всех в самолет. Полетели.

Мы прилетели на аэродром под Кабулом. Здесь нас сразу погрузили на бронетранспортеры и отправили в представительство Советского Союза в столице Афганистана. Своего рода это городок, обнесенный забором, со своей охраной и хозяйством.

Вечером лейтенант собрал все подразделение в небольшой комнате.

– Ребята, обстановка в Афганистане очень тяжелая. Кто то без конца хочет нас поссорить с афганцами. Для этого здесь совершаются бесконечные провокации против наших сотрудников, их похищения и убийство из-за угла. Недавний переворот произведенный прокоммунистической группировкой Амина, еще более усугубил наши отношения с новым правительством и руководством этой страны. Военная делегация, прибывшая с нами для переговоров, нуждается в безопасной работе и отдыхе. Вы и прибыли для ее охраны. Генерала П. будут всегда сопровождать и охранять два наших человека. Сегодня ночью заступают Глинский и Федоров.

– Заступать будем по графику? – спросил сержант Серов.

– Нет. Часть ребят нужны для выполнения других заданий. Кого куда, сообщу завтра утром.

Сижу на ступеньке дома и греюсь на солнышке. Моя смена дежурства после 12 часов, когда генерал П поедет на встречу с новым президентом Амином. Две тени упали на лицо. На меня смотрят смеющиеся лица девчонок.

– Вы русские? – спрашиваю их.

– А здесь все русские, – отвечает черноволосая, – в представительстве других нет.

– Что, и афганцы сюда совсем не заходят?

– Иногда, если их приглашают. А вы вчера приехали с родины?

– Вчера.

– Как там, в Москве?

– Нормально. Идет снег.

– Снег? Ой, как я соскучилась по настоящему снегу.

– Вы, школьницы?

– Мы барышни.

Обе смеются.

– Вас как звать?

– Меня Даша, а ее Таня, – отвечает черноволосая девушка.

– Меня можно звать, Толя.

Они подсаживаются на ступеньку рядом.

– На долго к нам? – спрашивает Таня.

– Не знаю.

– А вы свободными по вечерам бываете?

– Бываю. Как смена кончиться, так я и свободен.

– Сегодня освободитесь?

– Может быть.

– Тогда приходите вон в то здание, – Таня показывает пальцем на серое двухэтажное здание.

– А что там будет?

– Танцы.

– Хорошо. Если освобожусь. Буду.

Мы подъезжаем на газике к президентскому дворцу. Генерал П. на первом сидении рядом с шофером, мы с Сашкой Боголюбовым, вооруженные до зубов, и полковник Бобров с документами, сзади. Дворец президента окружен особой охраной. Перед воротами стоит бронетранспортер. Во дворике их даже три. Посты стоят у ворот, на стенах, в дворике, в помещениях. Нас пропускают через ворота, даже не спросив кто мы и зачем идем во дворец, но у двери в помещения около нас очутился полковник президентской гвардии.

– Господин президент, ждет вас, – по-русски сказал он.

Мы проходим несколько дверей и тут наш сопровождающий поднимает руку.

– Дальше охранникам нельзя.

– Стойте здесь, – приказывает нам полковник Бобров.

Делегация исчезает за дверью. Я оглядываюсь. В большом зале с голыми стенами несколько гражданских лиц и большинство военных. Мы отходим к оконному проему.

– Здесь курить можно? – спрашивает меня Саша.

– Кури. Вон какие то типы дымят.

Саша закуривает и смотрит в окно.

– Лейтенант просил нас все примечать.

– Тише. Здесь наверно большинство знает русский язык.

Вдруг до моих ушей из зала донеслась французская речь.

– Саша, не отвлекай меня. Стой тихо.

– Понял.

– Амин, не дурак, – говорил приятный голос по-французски, – этого русского генерала он сейчас будет водить за нос.

– У него безвыходное положение. С одной стороны давят русские, с другой стороны, он скрытно вступил в переговоры с нами и американцами.

– Сегодня только узнал, что генералы Амина, с его согласия, подписали с французской фирмой "Дальмонт" контракт на поставку вооружения и продовольствия.

– Чем же афганцы будут платить?

– Наркотиками. Этого дерьма разводят на юге целыми плантациями.

– Нас никто не слышит?

– По моему нет. Там русские охранники, здесь афганские, этот турок не в счет, а эти полевые командиры... наверно, никто не знает французского. Все же, давай потише.

Они заговорили шепотом и уже их нельзя было понять. Я оглянулся и с равнодушным видом оглядел зал. Недалеко от меня стояли двое солидных гражданских и тихо переговаривались. У одного нелепо торчала клинышком борода, другой почти совсем лысый.

Генерал П. и полковник Бобров вышли от президента через час. Мы сели в газик и поехали в представительство.

– Это он нарочно..., – вдруг взрывается генерал.

– Не сомневаюсь, – вторит ему полковник. – Его цель заговорить нас, что он и сделал.

– И самое важное, ни одного слова о договоре. Мы ему о делах, он нам об археологических находках.

– Сегодня доложите все Андропову.

– Нам еще посол мешает. Требует, чтобы все шло через него.

– Плюньте на это. Пошлите все напрямую.

Они замолкают и уже до самых ворот представительства молчат. Газик подъезжает к дому, где поселился генерал, и полковник обращается к нам.

– Ребята, вы свободны. Скажите лейтенанту, чтобы завтра подготовил охрану к 11 часам утра.

Лейтенант мучает нас уже второй час.

– Ребята, поднапрягитесь, еще раз вспомните, что видели и слышали.

Мы пишем бумаги, особенно достается мне. Лейтенант требует описать личности, которые говорили по-французски и особенно уточняет каждое слово.

– Так и сказал, фирма "Даймонт"? Ты не ошибся?

– Нет.

– Пиши, Толя, пиши слово в слово. А ты, Саша, на своем плане уточнил, где стоят солдаты?

– По моему все точно.

Когда мы все закончили, лейтенант задумчиво сказал.

– Пожалуй, теперь только вам придется все время сопровождать генерала во всех поездках. Сегодня свободны, а завтра к 11, по полной форме...

– Товарищ лейтенант, вы нас бросаете?

– Да, я уезжаю с остальными ребятами "Дельты" в Герат. Так что вы поступаете в распоряжение полковника Боброва.

– Пошли на танцы, – предлагаю я вечером Сашке.

– А что, здесь еще и танцуют?

– Пошли, чего валяться на койке. Меня пригласили две красивые девушки.

– Идем.

Здесь был детсад. Девочки и мальчики до 15-17 лет танцевали под магнитофон. Таня и Даша, увидев меня, сразу пересекли зал и очутились рядом.

– Толя, как хорошо, что ты пришел? – сказала Таня.

– Я привел своего друга, его звать Сашей.

Они знакомятся и Таня тянет меня в зал.

– Пойдем, Толя, потанцуем.

Пока мы танцем, Сашу окружила толпа девчонок и он, смущенный, отбивается от них, смехом и шутками.

– Так школу в этом году кончаете? – спрашиваю Таню.

– Да.

– Куда потом?

– В Ленинград. Пойду в институт культуры. Хочу стать писателем.

– Это ты здорово придумала. Напишешь об Афганистане, о том что здесь сейчас происходит.

– Разве чего то происходит? Здесь скука. Представь..., прошел переворот и... кроме дворцовой драки... ничего. Все по старому.

– Ничего себе рассуждаешь. Перестреляли массу народа, а ты говоришь... скука.

– Мы то ничего не почувствовали и в Кабуле постреляли только ночь и все кончилось.

– Чтобы что то писать, надо что то знать.

– А Паустовский, а Пикуль...

– Пикуль то, с детства служил во флоте...

– Постой, по твоему он еще жил во времена Екатерины или Николая Второго, потому что писал подробно о них?

– Нет.

– Вот и я хочу читать архивы, разбираться в старых источниках и фантазировать... фантазировать...

– Поезжай в Ленинград, может ты и права.

Музыка закончилась и Таня потащила меня на крышу здания. Ночь наступала на город, но дальний свет фонарей и окон домов, светлячками рассыпался перед нами, так же как и небосвод.

– А ты, после армии куда пойдешь?

– Не знаю. У меня красный диплом.

Таня захлюпала горлом и с изумлением смотрела на меня.

– Да ты же мог без экзаменов в любой институт...

– Мог.

Она замолчала и уставилась вниз на улицу.

– Смотри, девчонки тащат твоего друга Сашку.

– Куда это его?

– Это Дашка, к себе тащит, хочет показать свою коллекцию музыкальных записей. Она всегда ей хвастается.

– Мне пора, мое время кончилось.

– Завтра придете?

– Может быть. До свидания, Таня.

Я спускаюсь на улицу, догоняю компанию с Сашкой и, отбив его, тащу в дом, представленный нам под казарму. У входа стоит и покуривает полковник Бобров, он сделал вид, что не заметил, как мы поздно вернулись.

Три дня таскаюсь с генералом к президенту. Наступил перерыв в переговорах и от скуки шатаюсь по городку с Сашкой. Мы подружились с девчонками и вечерами пропадали на крышах домов, где под блеск звезд болтали всякие небылицы. Прибыли еще два подразделения "Дельты", но дав им выспаться одну ночь, всех вывезли куда то из городка.

20 Декабря переговоры возобновились. Судя по настроению генерала П., президент Амин опять начал тянуть волынку и на давление России начал отвечать мелкими провокациями и пакостями. В один день был убит в затылок шофер военной машины, ранен секретарь посольства, а русских врачей местной больницы просто не пустили на работу. Участились нападения на других Советских граждан и военнослужащих в других городах Афганистана.

22 Декабря к 10 часам мы прибыли во дворец Амина.

– Что происходит? Посмотрите, – показывает рукой вперед генерал.

Дворец забит гвардейцами. Кроме четырех бронетранспортеров уже появились танки. Теперь два таких чудовища уставили свои орудия на город.

– Может это демонстрация силы для нас, – предполагает полковник Бобров.

– Нет. Здесь что то не то.

У ворот нас встречает все тот же полковник президентской гвардии.

– Как вы доехали, господин генерал? – сразу обратился он к нему.

– Нормально. Но почему нас встречают танки?

– Разве вы ничего не знаете? В городе начались беспорядки. Вы не заметили толпы смутьянов, когда проезжали через город?

– Были какие то группы людей, но мы не обращали на них внимание...

– Президент очень беспокоился за вас.

– Он нас сегодня примет?

– Боюсь, что нет. Президент сегодня решил отменить для вас встречу, чтобы навести порядок в стране.

Генерал неприлично выругался.

– Поехали назад, – рявкнул он шоферу.

– Может быть не стоит, – остановил нас полковник гвардии. – Зачем вам рисковать. Господин президент предлагает остаться во дворце, переждать беспорядки...

– Ну уж нет. Поехали.

– Я очень сожалею. Мы снимаем с себя всю ответственность в случае возникновения непредвиденных обстоятельств с вами.

– Снимайте.

Машина помчалась в город.

В городе творилось черт знает что. Горело несколько машин и зданий, грабились магазины, кругом ходили толпы оборванцев с оружием в руках, без конца стреляли в кого то или просто так. Нашу машину эти люди встречали угрюмо и нехотя открывали дорогу. Нервы у меня были напряжены. Автомат снят с предохранителя и палец сидит на крючке.

У раскрытых ворот нашего представительства, два афганца, охраняющих вход, нелепо раскинувшись, лежат на земле. За стеной слышны стрельба и крики.

– Гони, – командует генерал.

– Товарищ генерал, – взмолился полковник, – там же бандиты. Если они в городке, вас могут убить.

– Гони, скотина, – уже орет генерал на шофера. – Как можно быстрей гони, там наши отбиваются, а ты...

Мы проскакиваем ворота и я сразу кожей учуял опасность. С крыши соседнего двухэтажного дома в нашу сторону торчит ствол пулемета. Только над ним приподнялась голова с накрученной чалмой я выстрелил. Сашка уже палит куда то вправо. Из-за дома показался еще один вооруженный афганец с платком на лице. Я стреляю и чувствую, что то не то. Афганца пуля отбрасывает в сторону, он поднимается, в то время как должен умереть, ведь я стрелял ему в сердце. Теперь стреляю в голову и с разу его успокаиваю. Неужели они в бронежилетах? Газик несется по городку и я палю в любые мелькающие фигуры бандитов. В центре городка идет настоящий бой. Там оставшаяся наша охрана и другие военнослужащие дают отпор нападавшим. Мы удачно проскакиваем невидимую линию обороны, сворачиваем за дом и тут же встречаемся с каким то майором.

– Товарищ генерал...

– Короче. Что происходит?

– Напали бандиты, товарищ генерал.

– Вижу. Так дайте им отпор.

– Слушаюсь.

– Разрешите нам принять участие? – просит Сашка.

– Выбейте им мозги, ребята.

Мы соскакиваем с машины и несемся к дому. Из него защитники отбиваются от афганцев. Пробираемся к окну из которого стреляет короткими очередями какой то сержант.

– Сержант, как обстановка, – спрашивает его Сашка.

– А... Спецы. Да вот какие то сволочи, захватили пол городка.

– Посольских домов еще не взяли?

– До них далеко, здесь жилые дома, так что пострадало много мирных жителей.

– Сашка, где Таня и Даша живут, помнишь?

– Таня в том доме, он выступом торчит через два, как раз эти сволочи палят из него, он перекрыл улицу на повороте, а Дашин дом еще не захвачен.

– Тогда вперед. Эй, сержант, у тебя гранаты есть?

– Да вон они, в углу. Вы куда, ребята? – заволновался сержант.

– Прикрой нас. Мы хотим взять вон тот дом.

Я запихиваю пару лимонок в карманы и киваю Сашке.

– Пошли.

Для начала, я ловлю в окне соседнего дома на мушку какую то фигуру с совершенно лысой головой, без чалмы, потом выпрыгиваю в окно и перебежками несусь к дому. Кто то настойчиво пытается пересечь мой путь автоматной строчкой. Я стреляю на звук. Настырный бандит затих. Еще один, пытается из окна прервать нашу жизнь. Этого почувствовал кожей сразу... Забрасываю гранату в разбитое окно и пригибаюсь. Взрыв вынес с осколками раму через наши головы. Рядом Сашка, он подталкивает меня.

– Лезь.

Я запрыгиваю в еще запыленную комнату и выскакиваю в коридор. Сзади меня прикрывает Сашка. Мы проносимся до конца коридора и выбив дверь влетаем в противоположную комнату... никого. Автоматом выбиваем окно и, выскочив на улицу, бежим к следующему дому. От сюда не стреляют, поэтому так же проскакиваем его и вот он, Танин дом. Пулемет в угловой комнате простреливает улицу и не замечает нас. Я впрыгиваю в выбитые двери Таниного дома и вижу в коридоре убитую женщину. Слава богу, это не Таня. Сашка пошел проверять другое крыло дома. За дверью слышна очередь из пулемета. Я выбиваю ее ногой и стреляю в затылок увлеченному афганцу. Он впяливается лицом в косяк рамы и тут же валится на пол. Чалма сваливается с головы и я вскрикиваю. Это... солдат Ромашов из нашего подразделения. Что здесь творится? Выглядываю в окно и, схватив пулемет, разворачиваю еще горячий ствол в другое окно, в сторону врага.

Афганцы удирают по всем правилам военного искусства. Одни пытаются пронести раненных и убитых, другие прикрывают их огнем. Так ступеньками они отходят к воротам. Я успокоил еще трех человек и, бросив стрелять, продолжил искать по дому Таню.

– Толя, – раздается крик Сашки.

– Иду.

Сашка под лестницей, он стучит в дверь подвала.

– Эй, кто там есть, откройте.

– Таня, это я, Толя. Бандиты ушли.

Щелкает собачка замка и показывается заплаканное лицо женщины.

– Все кончилось?

– Выходите. Таня там?

– Там.

Показывается гражданский с нервным перекосом рта, он испуганно оглядывается и ползет по стене коридора. Потом вылезает зареванная Таня. Она видит меня и бросается на шею.

– Толечка, так было страшно. Тетю Полю сразу убили, а мы спрятались здесь.

– Пошли от сюда. Мама где?

– Должна быть на работе.

– Побудь немного с нами, сейчас район очистят и ты побежишь к ней, покажись, а то она сойдет с ума.

На улице еще неуверенно бродят охранники и военные. Я присаживаюсь на ступеньку, рядом садится Сашка и закуривает.

– Ты знаешь кого я там... убил?. – говорю ему. – Я убил Ромашова из нашего подразделения.

– Что? – Сашка чуть не подавился дымом. Он мотает головой, – Не может быть? А впрочем, здесь что то нечисто. Я заметил, что некоторые из них даже одеты не как афганцы, у некоторых чалма закручена не так, как положена по исламу.

– Неужели в этой бессмысленной свалке участвовали наши?

– Молчи. Ни кому не слова.

– А Ромашов лежит там в комнатах Таниного дома. Если я узнал его, могут узнать и другие.

– Кто? Его знают только в "Дельте", а эти будут молчать.

Мы молчим. Около нас появляется сержант.

– Ну вы даете, спецы. Перестреляли кучу бандитов, зашли им в тыл и те сразу удрали. Ничего себе подготовочка.

– Там в доме мертвый афганец, выкиньте его от туда.