Текст книги "Диггеры большого города"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Только осторожно, там есть опасная зона.

– А вы сможете их провести?

– Смогу.

В этот склад я прополз еще дважды, сначала притащил саперов, потом археологов. Валя не стала участвовать в этой операции и быстренько смоталась.

От археологов нам прислали немолодую женщину, она долго ахала, что ее так срочно послали и она не смогла переодеться и теперь вынуждена в юбке лезть в эту узкую дыру. Я сравнил ее бедра с отверстием и посочувствовал ей.

– Вам придется трудновато, поэтому пожалуйста, ни на миллиметр от меня не отрывайтесь и чтобы ни звука.

– Неужели так опасно?

– Там свод плохой, попой заденете и все… может засыпать.

– Я поняла, – испугано говорит она.

– На всякий случай, я вас привяжу веревкой.

Мы с ней ползем в тоннеле, вот он опасный участок. Я уже прошел треснувший свод и тут услышал сзади характерный шорох, осыпающейся земли.

– Вы как там? – шепотом спрашиваю я.

– Меня… чуть… присыпало…

– Не шевелитесь. Дышать можете?

– Могу.

– Я доползу до конца тоннеля и буду тащить вас на веревке, так что потерпите немножко

Веревку, которая привязана к ее поясу, начинаю понемножку ослаблять и двигаться вперед. Вот и выход в подвал.

– Я тяну вас… Если не сдвинетесь, дерните веревку…, – говорю в дыру лаза, – только не кричите.

Начал потихонечку натягивать веревку, вроде пошла, значит высыпалась только земля, свод не сел… Ей повезло. Она вывались в помещение, как рыба с посиневшим лицом и открытым ртом, на спине остатки земли.

– Вы чего, вам не плохо?

– У меня… живот…

И тут я догадался, что веревкой при натяжении, как удавкой передавило ее уже не тонкую талию. Спешно ослабил затяжку и помог ей подняться.

– Уф, – отдышалась женщина, – страшно то как было.

Она начинает крутить фонарем во все стороны.

– Господи, я еще такого не видала.

В туннеле вспыхнул свет и вскоре в хранилище вполз военный с ломом и кувалдой.

– Черт, – ругается он, – там в одном месте свод совсем опустился. Это вы нашли склад с боеприпасами? – свет фонаря ослепил мое лицо.

– Я.

– Помогите мне пробить стену.

– Постойте, постойте, – заволновалась женщина. – Какую стену?

– Да вот, парень, говорит нашел дверь, а за ней кирпичная стена.

– Покажите мне.

Подводим ее к двери и открывает. Женщина освещает кирпичи, проводит по ним рукой.

– Тяжело вам придется, кладка старая времен толи Ивана Грозного, толи Годунова. Хорошо замурована, я вам не завидую. Попытайтесь… как никак все таки один ряд.

Нам повезло, первый кирпич, мы выбили через час, он провалился куда-то туда в пустоту. Остальные пошли легче и вскоре через дырку мы могли осветить широкий коридор, где свод и стены, заделаны из такого же старого кирпича, зато пол уложен бетонной плиткой, по стенам проложены провода и через равномерные расстояния на стенах торчат плафоны.

– Да здесь, уже наши современники постарались, – комментирует разочарованная женщина.

Она потеряла интерес к коридору и пошла опять продолжать обследовать и описывать склад. Мы с военным пробили лаз побольше и забрались в коридор.

– Куда идем? – сразу спросил он меня.

– На право.

– Почему именно туда?

– Пол идет с наклоном вверх туда, значит там выход.

– Пошли.

Коридор изогнулся и уперся в ворота. На стене я увидел кнопки электрических автоматов и нажал их. Вспыхнул свет по всему коридору.

– Ну вот, сейчас мы увидим куда вышли, – сказал военный и стал раскачивать створки ворот.

Как он умудрился сломать замок, я не знаю, но свет с улицы ворвался в коридор. Мы очутились во дворе пустынного завода, от проходной к нам бежал старичок охранник, нелепо размахивая пистолетом.

Женщина – археолог, после обследования склада, пожелала осмотреть коридор. Мы с ней двинулись в глубину, противоположную сторону от ворот. Через метров двадцать мы опять попали в огромный подвал. Здесь хранилище вин. На стеллажах тысячи, уложенных на бок, бутылок. Женщину вина не интересуют, она обследует кладку. Света электрических лампочек не хватает и она фонарем медленно проводит по стене.

– Посмотрите, как вас…

– Николай.

– А меня Елена Павловна. Посмотрите, Николай, на эту стену.

Я смотрю и ничего такого не вижу.

– Что здесь?

– За этой стеной наверно тоже что то есть. Видите кладка… изменен рисунок… Замурован тоже какой то вход.

Теперь и я различил ровную линию, пересекающую шахматный рисунок кирпича. Под эти местом небольшой стеллаж с горой бутылок.

– Будете ломать? – спрашиваю ее.

– Нет, зачем. По логике, такие помещения не дают археологам каких нибудь значительных находок. Эти подвалы были раньше чисто государственного значения.

– Разве эти ядра и порох, ничего вам не дадут…?

– Дадут, конечно. По ним мы определимся с литейным и пороховым делом на Руси, но увы… это нам давно уже известно.

Елена Павловна еще долго изучала стены, наконец мы вернулись и вышли во двор. Уже стемнело. Она покачала головой.

– Ох и попадет мне сегодня.

– За что?

– Дома то… я никого не предупредила, что отправлюсь сюда.

В ворота въезжает колонна машин и первая около нас останавливается. Несколько военных вылезают из нее и подходят к нам.

– Где здесь, склад с порохом?

Следующий день четверг, после работы, я поехал в больницу к Ирине Владимировне, весьма молодой и привлекательной женщине, способной изменить красоту любого человека. После знакомства, она насмешливо глядела на меня.

– Так что вы от меня хотите? – спросила она.

– Чтобы вы изменили внешность Ольги.

– Это как? Сделать ее с горбатым носом или с прямым, с длинным ртом или коротким, с упрятанной челюстью или наружной.

– Нужно, прежде всего сделать, ее красивой.

– Это понятие растяжимое, каждому мужчине нужна своя женщина.

– Вот вы и сделаете мне ее нужной.

– Хорошо. Давайте расставим все точки над «и». Я вам буду показывать плакаты, а вы мне укажете, что бы вы желали увидеть. Начнем с носа.

Она выдернула из пачки журналов на столе один большой и раскрыла первую страницу. Передо мной появились рисунки разнообразных носов.

Только через час я освободился, выбрав для Ольги, челюсть, рот, нос и овал лица. Полностью расплатился с Ириной Владимировной и она пообещала, что через три операции все сделает, но по времени, это будет два месяца.

– Скажите, молодой человек, – спросила она меня на последок, – а Оля то будет довольна вашим выбором, как вы думаете?

– Не знаю. Но раз она согласна на все, то думаю, будет довольна.

– Это слишком грубая политика. Вы, потому что платите, заказываете музыку, но сколько при этом мук приносите музыканту…

– Рано говорить о музыканте, может и ему понравиться эта музыка.

– Ну-ну. Самое страшное, не принесло бы это ей страдание.

– Красота всегда приносит страдание другим, сделайте так, чтобы страдал от нее больше я и другие.

– Не будем больше вдаваться в полемику, Николай. Одно лишь скажу, удивительный вы человек.

Долго дома вертел пустой бумажник, найденный в коллекторе. Деньги из него уплыли Ирине Владимировне, остался только ключ. Покрутил его на пальце, а потом решил, брошу-ка я ключ в ящик с инструментами, там у меня много всякого барахла, а бумажник… пожалуй спущу в мусоропровод, зачем бандитские кошельки оставлять себе.

Тружусь над кульманом, стараясь спроектировать фундамент здания и тут на пол пути к решению, появилась миловидная Ксюша, секретарша Антонины Петровны.

– Коля, тебя начальница хочет видеть.

– А зачем?

– Не знаю.

– Вот, черт.

– Антонина, по моему, в плохом настроении.

– Ну, пошли.

Начальница, как всегда, усадила в кресло и пристально глядя в лицо спросила.

– Ты у Ольги в больнице давно был?

– Только раз, после реанимации.

– А почему не ходишь?

– Все некогда, да и зачем.

Она покачала головой.

– Странный ты человек, Николай. Ты знаешь о том, что Ольга подала заявление об уходе?

Я даже подпрыгнул от такого сообщения.

– Как это, она же в больнице.

– Сегодня утром пришла ее мама и принесла заявление об увольнении…

– Ну что же, написала, значит так и надо.

– И тебе не жалко своих денег, которые ты с трудом наскреб, чтобы отдать ей на лечение.

– Не жалко. Антонина Петровна, она мне жизнь спасла, зачем жалеть эти бумажки, если осталось самое дорогое…

– Так ты ее любишь или нет?

– Не знаю. Очень душевная девочка, нравится, конечно.

– Черт вас поймешь, мужиков, продать машину, заложиться перед друзьями и сказать, что не знаю почему это сделал.

– Я же сказал, она жизнь спасла.

– Мне кажется она тебе натянула нос. Ладно, иди. Я подпишу ей заявление.

Это был самый дурной вечер. Ко мне в квартиру постучались.

– Кто там? – спросил я.

– Откройте, мы хотим с вами поговорить.

– Да кто же это?

– Слушай, парень, открывай по хорошему, иначе мы расстреляем замок и отдубасим тебя от всей души.

– Я милицию позову…

Раздается страшный грохот, дверь падает внутрь квартиры. На пороге три здоровых парня, у одного пистолет в руке.

– Говорили же тебе, открой дверь по хорошему, – говорит мне, вперед вышедший совершенно бритый, бандит с оружием. – Хрюня, поставь дверь на место, – просит он, стоящего сзади стриженного приятеля, – нам не надо любопытных с лестницы.

Хрюня поднимает дверь и прикладывает ее к косяку.

– Чего вам надо?

– Я же сказал, поговорить пришли, – за всех отвечает старший.

Хрюня по хозяйски подошел к окну и, заглянув на улицу, оперся о подоконник, другой тип остался стоять у двери, только главный, небрежно поддев ногой стул, садится на него и разглядывает меня в упор.

– Долго мы тебя искали, парень.

– Чего меня искать то, я прописан здесь.

– Это мы выяснили позже… Так это ты искал под землей нашего корюша?

– Вы про что?

– Про тот случай, когда ты мельтонов навел на нашего приятеля и его там под землей шлепнули.

– А этот то, да. Меня попросили из МВД обследовать коллектор. Дали сопровождающего, милиционера. Там в тоннеле произошла перестрелка, милиционер и как его, ваш корешь, были убиты, девушку, что нас сопровождала, ранили…

– Это я знаю. Меня интересует другое. При тебе обыскивали нашего приятеля?

– Нет. Спецназовцы сразу же выволокли его наружу, через ближайший люк, а там дальше, я не знаю…

– Ну что ж. Придется тебе парень еще раз спустится вниз в этот… коллектор и поискать одну вещичку.

– Да вы что, ребята?

– Ничего. Вот Хрюня тебя теперь там будет сопровождать. И не вздумай отказываться или сообщать кому-либо о том, что будешь бродить под землей…

– Сколько мне заплатите за это?

Он с усмешкой посмотрел на меня.

– А ты не глупый парень. Сто долларов за день.

– Что за вещичку вы ищете?

– Сами не знаем, может кошелек, может клочок бумажки, может чемодан… Если найдешь, получишь тысячу долларов.

Кошелек? Может сказать? Впрочем, не надо. Деньги то, из этого кошелька, я на Ольгу потратил…

– Я днем не могу идти в коллектор, работаю. Могу только вечером.

– Мы тоже по утрам работает, так что встречайтесь с Хрюней вечером. Ты понял, Хрюня?

– Понял.

– Вот видишь, мы смогли договориться, а ты дверь не хотел открывать. Пошли от сюда.

Стоящий у входа парень, отодвинул дверь в сторону и вся эта шайка убралась вон из квартиры.

Хрюню, по нормальному звать Виктор. Третий день мы с ним бродим по туннелям, коллекторам, отводам Юго-западного района. Я чувствую, как осточертело ему таскаться под землей и он начал пробалтываться зачем его послали со мной. Мы почти на корточках ползем в бетонной трубе и тут Виктор взрывается.

– Черт бы побрал, этого мудака…

– Ты про кого?

– Да этого, психа, в уголовке его кличка Горилла. Ума ни хрена нет. Идет всегда напролом. И в тот раз, было все спокойно. Так возьми себе, эта скотина, зачем то пальнул в мельтона, когда можно было спокойно остановиться и поговорить с ним, а он устроил в городе гонки… Фараоны остервенели и пришлось этому идиоту лесть под землю…

– Горилла, что то важное унес с собой под землю?

– Унес. Больше миллиона долларов. Это расчет за товар с хохлами. Где здесь найдешь чемоданчик или что то другое? Этот, говнюк, болтался в темноте по переходам и понятия не имел, где находится.

– Но если он не имел представления где находится, то чемоданчик бы наверняка не бросил…

– Конечно не должен. И босс так говорит, мельтоны при погоне вроде не видели у него чемодан, но вот записку или что то другое можно было потерять на месте трагедии или оставить.

– Так зачем же мы тогда ползаем по всей округе?

– Для успокоения, что все таки проползали везде и ничего не нашли.

– А чемоданчик?

– Чего чемоданчик?

– Доллары то все равно найти надо.

– Если он на верху, найдут наверняка.

Труба кончилась и мы с облегчением распрямляемся в узком коридоре, с развешанными вдоль стен кабелями.

– А это куда мы вышли? – спрашивает Виктор.

– К метро…

– А там… не опасно…

– Нет. Сейчас выйдем на рельсы и за полторы минуты должны добежать по ним до лестницы… Бежать надо по центру, между рельсов.

Витя притих. Где то в конце коридора послышался шум проезжающего поезда. Мы направились туда и вскоре добрались жо решетки, за которой видны рельсы. На решетке с той стороны замок. Поддеваю его фомкой, кручу и петля отрывается от сварки. Мимо нас с грохотом пронеслась электричка и тогда я крикнул.

– Бежим.

Несусь по шпалам и мысленно считаю сколько времени нам дано добежать до бетонной лестницы на платформу. Не дай бог, если расписание изменено и поезд поедет через 30–40 секунд. Вот и лестница справа, заскакиваю на нее и сзади получаю удар от спешившего сзади Хрюни.

– Неужто добрались.

– Погоди, еще надо раздеться, не пойдешь же ты в этой грязи по метро.

Здесь же на выступе переодеваемся. Мимо проскальзывает еще одна электричка.

– Витя, давай быстрей, вдруг машинист по связи сообщит, про двух подозрительных на площадке.

Всю грязную одежду запихиваем в мешки.

– Пошли.

Уже на улице Хрюня мне сказал.

– Я доложу боссу, что все безрезультатно. Наверно больше обследовать внизу не будем.

– Как мне вас найти, если вдруг что-нибудь промелькнет…?

– Я тебе сейчас на бумажке напишу.

Хрюня достает из кармана записную книжку вырывает лист и пишет мне номер телефона и имя, отчество адресата.

– На, возьми, это телефон босса. Выучи его на всякий случай, а бумажку потом сожги. Деньги тоже прибери, он просил передать…

Хрюня вытаскивает из внутреннего кармана три бумажки по сто долларов и протягивает мне. Ну вот, с долгами я уже могу рассчитаться.

Рой позвонил мне домой.

– Коля, привет.

– Привет, Рой.

– Ты не закис еще?

– Нет, а что?

– Да тут работенка появилась…

– Не тяни…

– Ладно. В Хамовниках роют котлован под фундамент, они наткнулись на остатки кирпичного строения. Проектанты не темнят, сразу объясняют, что здесь был когда то монастырь.

– Ты предлагаешь мне обследовать это место?

– Нет. Дело другое. Там обнаружили в одном монастырском подвале полу засыпанный лаз.

– Ты сам видел или кто то тебе передал?

– Там Валя была, а потом мне из управления звонили.

– Понятно.

– Строительная фирма попросила нас обследовать эту дыру.

– Может нужно позвать археологов?

– Коля, мы их зовем, когда что-нибудь найдем, а так то чего зря тревожить. Не смог бы ты осмотреть все это место?

– Вальку в помощь дашь?

– Дам.

– Тогда, завтра вечером.

– Хорошо, только не тяни, а то строители стоят на ушах.

В котловане одна треть земли не вытащена из-за кирпичных строений, выглядывающих из земли. Валька меня сразу же ведет вдоль стены под козырек из кирпича.

– Вот, смотри.

Это не дыра, как объяснял мне Рой, это выбитый кирпич, за которым темнота провала. Я направляю луч фонарика в отверстие и замечаю только косой свод.

– Валя, это лестница, а вход в нее, вот здесь, – я показываю на двух метровую стенку из земли.

– Может все таки мы выбьем кирпичи?

– Давай попробуем. Правда здесь так неудобно.

Достаю зубило и молоток. Начинаю расшатывать ближайшие к дырке кирпичи. Через два часа, с перерывами, сумели пробить отверстие и я первый вполз в провал. Это действительно полу засыпанная лестница, входа совсем нет, просто все заткнуто горой строительного мусора и земли. Помогаю Вале пролезть ко мне. Свет фонариков высвечивает внизу помещение с арчатыми сводами.

– Коля, ты заметил, это ниже уровня котлована, как бы постройка потом не рухнула…, – обращается ко мне Валя.

– Изыскатели просто не знали про этот подвал. Пошли от правой стены…

Лучи света вырывают поломанные и разбросанные по полу грубые столы и скамейки. Вдруг в стене появилась повисшая, перекошенная дверь, я ее дернул и вовремя отскочил, она рухнула к моим ногам, подняв гору пыли.

– Осторожней, – ворчит Валя.

За дверью небольшое помещение с перекошенными стеллажами, сколоченными из толстых досок. На некоторых горы глиняных мисок, горшков и кружек, на других медные котлы разных размеров.

– Похоже это кладовая.

Медленно, стараясь не задеть стеллажи, обхожу помещение.

– Может сюда пригласить геологов? – спрашивает сзади меня Валя.

– Не знаю, но по моему, здесь ничего такого уникального нет.

Но тут мой взгляд уперся в высвеченный фонариком закопченный котел. Даже не сам котел, а узенькую полоску темноты в стене за ним.

– Валя, посвети сюда.

Старые стеллажи затрещали, когда отодвигал котел. В стене ниша, в ней несколько скрученных рулонов бумаги.

– Ух ты! Как ты только заметил? – восклицает Валя.

– Как бы эти рулоны вытащить и не свалить деревянные постройки.

– А ты попробуй вот этим.

Валя осторожно выдергивает с соседнего стеллажа половник с длинной металлической ручкой. Я качаю головой.

– Нет. Вдруг бумага хрупкая, все испорчу. Там у входа, стоит колода. Я лучше подтащу ее сюда.

Колода совсем легкая, я подкатываю ее к стеллажам и пробую прочность ногами. Вроде ничего. Забираюсь на колоду, опираюсь на стенку и осторожно выдергиваю рулончики их ниши. Бумага жестковата и слава богу, не рассыпалась в руках, но зато, каждый рулончик завязан не сгнившим витиеватым шелковым шнурком, на конце которого толи сургучная, толи восковая печать. Запихиваю добычу в полиэтиленовую сумку, там на свободе посмотрим в чем дело, ценные вещи или нет, стоят реставрации или не стоят. Выходим из кладовой и опять двигаемся вдоль стены подвала и вскоре возвращаемся к полу засыпанной лестнице, с которой залезли сюда.

Было поздно, в котловане ни рабочих, ни инженеров. В диспетчерской будке на четырех колесах, у самых ворот загороженного участка, сонный дежурный предоставил нам телефон, с которого мы сначала позвонили Рою, потом передали телефонограмму с строительное управление о задержании работ. Мы выходим с Валей на улицу.

– Поехали ко мне, – предлагает она. – Я тебя покормлю, у меня пельмени… блеск.

– Рой узнает, мне башку потом снимет.

– Причем здесь Рой, мы с ним друзья еще с институтской поры. Познакомились в Саблинских пещерах под Ленинградом и с тех пор на все крупные проекты он приглашает меня. У Роя своя семья, дети, он настолько правильный, что даже любовницы нет.

– Ты об этом сожалеешь?

– Дурак. Вы мужики видите все наизнанку.

– Не обижайся. Я вижу, ты все с Роем, да с Роем, ну и подумал.

– Говорю еще раз, дурак…

Она расстроена и мне хочется как то загладить этот инцидент.

– Так говоришь пельмени у тебя блеск?

– Блеск, – оживает она, – поехали не пожалеешь. Тем более, завтра суббота, выходной, на работу не надо…

– Ладно, покатили.

Валя живет не одна, у нее очень энергичная бабушка. За столом мне вывалили в тарелку огромную гору вкусных пельменей и мы дружно принялись поедать это истинно русское блюдо. Валя осторожно спросила меня.

– Что ты будешь делать со свитками?

– Придется отдать реставраторам. Мы их просто не можем развернуть.

– Жаль. А так бы мы сами узнали, что внутри. Вдруг там описание каких нибудь кладов.

– Похоже, это царские указы. Странно только, почему они оказались в монастыре у какого то ключника.

– Может не отдавать их реставраторам, у меня есть знакомые ребята, они попытаются их прочесть.

– Нет, Валечка, лучше профессионалам, рисковать нечего.

– Хорошо, отдадим профессионалам, – вздохнув соглашается она. – А как ты передашь им?

– А мы сейчас позвоним одному из них.

– Уже поздно, может завтра.

– Ничего, эти товарищи, любят свое дело. Где у тебя телефон?

Бабушка тут же услужливо предложила.

– Пойдемте я вам покажу.

Она ведет меня на кухню, где на стенке висит аппарат.

– Это по моей просьбе поставили телефон сюда, – объясняет бабушка.

– Спасибо.

Я роюсь в карманах и нахожу записную книжку. Набираю номер и через некоторое время слышу усталый голос.

– Але.

– Елена Павловна…

– Да, я.

– Помните Николая, с которым вы ползали по подземельям и нашли склад пороха.

– А…, Коля, здравствуй. Ты меня разбудил, только заснула и вот…

– Елена Ивановна, извините, но понимаете, сегодня мы ползали по подвалам монастыря и нашли свитки, шесть штук, они со шнурками и печатями на конце.

– С печатями? Очень любопытно. В каком месте нашли? – ожил голос моей собеседницы.

– В районе бывшего монастыря в Хамовниках.

– В Хамовниках…, не слышала. Но ладно. Коля, я завтра поеду на работу, привози свитки ко мне, только не пытайся их развернуть сам. Я сейчас позвоню своим химикам, пусть завтра тоже явятся ко мне. Ты мой адрес знаешь?

– Да. мы вас много раз заказывали.

– Вот и чудненько. К девяти я тебя жду.

– Но завтра же выходной?

– Ну и что? Может то, что вы нашли перевернет мир. Ничего, мои ребята, даже ночью будут работать…, а вы говорите выходной.

Возвращаемся с бабушкой в гостиную, Вали там нет.

– Вы наверно спать хотите? – догадалась бабушка. – Я сейчас уберу здесь посуду, расстелю на диване.

– А где Валя?

– Спать наверно пошла в свою комнату.

Бабушка быстренько убирает все со стола в кухню и расстилает мне постель.

– Вот здесь и ложитесь.

Ночью меня трясет крепкая рука и зажимает пальцем рот.

– Тише. Вставай, пошли в мою комнату.

Это Валя в длинной ночной рубашке. Я послушно поднимаюсь с дивана и иду за ней. В маленькой комнатке, она заталкивает меня на теплую кровать и, немного повозившись, осторожно ложится на меня. Ее мягкие губы прикасаются к моим…

Валя согласилась меня сопровождать к Елене Павловне. Мы немного запоздали в ее институт, но нас терпеливо ждали несколько человек в кабинете и когда свитки оказались на столе, все о нас забыли.

– Это личные царские печати, – сразу сказал молодой парень.

– Да, похоже, – сказала Елена Павловна. – Ну-ка, ребята, марш в лабораторию. Надо оживить эти свитки и прочесть текст.

Все ушли и Елена Павловна, порывшись в шкафу, достала рулон с картой Москвы.

– Покажите мне, Николай, где вы нашли свитки и расскажите что вы видели.

Мы с Валей наперебой начали рассказывать.

Когда вышли из института на улицу, Валя меня спросила.

– Ты давно не был у Ольги?

– Давно.

– Давай зайдем. Ей одной скучно наверно в больнице.

– Давай.

Едем на метро в другую сторону Москвы и неудачно. Оказывается Ольге сделали вчера повторную операцию на лице и теперь никого не пускают в реанимационное отделение. Зато я напоролся на Ирину Владимировну.

– Николай, здравствуй.

Она вопросительно смотрит то на меня, то на Валю.

– Это Валя, подруга Ольги.

– Здравствуйте, Валя. Не вовремя вы пришли, я только вчера ей сделала первую операцию. Пока все идет хорошо.

– А что, разве та, которую сделали после ранения была неудачной? удивляется Валя.

– Да нет…, – тянет Ирина Владимировна, глядя на меня.

– Валечка, там требуется несколько операций, – объясняю ей. – Ведь так, Ирина Владимировна?

– Ты правильно объяснил, Николай.

– Бедная, девочка, – сочувствует Валя.

– Вы к ней приходите после завтра. Я ее переведу в общую палату.

– Хорошо.

Мы прощаемся с доктором и выходим на улицу.

– Мне надо с бабушкой съездить на дачу, – сообщает Валя. – Поехали с нами.

– Нет. У меня сегодня много дел.

Я проводил девушку до дома, а сам позвонил Рою.

Он встретил меня в кафе на улице "5 Января".

– Пива хочешь? – сразу спросил Рой

– Давай.

Рой оторвался от стола и пошел к стойке, через пару минут принес две кружки пенистого пива.

– На. Я ведь дома о делах побаиваюсь говорить. Мне кажется Мухин меня обложил основательно…

Мы делаем по глотку пива.

– Он тебя прослушивает?

– Похоже. Но не только прослушивает, еще и подглядывает. Помнишь, я сделал карту всего подземного мира города, туннели, шахты, лазы, трубы…

– А эту…, ты нам ее показывал, когда по просьбе Мухина ходили искать преступника.

– Вот, вот, ее голубушку. Так спер он ее у меня. Пришел домой, а карты нет.

– Может не он?

– Он, кто же еще, деньги и другие вещи не украли, а это взяли. Мухин знал о ее существовании давно и требовал, чтобы я отдал ему немедленно, даже стращал, что за раскрытие секретных данных меня загонит в тюрьму. Карта ему во как нужна, по его понятию, то что находится под Москвой должно быть совершенно секретным… На мое счастье, на работе у меня есть копия.

– Если этот мент узнает об этом, он и ее утащит.

– Конечно, если узнает.

Мы потягиваем пиво и наконец я решился спросить.

– Я понял, что ты меня пригласил сюда поговорить не насчет карты, а по другому… деликатному вопросу.

– Это так, старик. Я хочу поговорить с тобой о Васе Голубеве.

– Хорошо, давай поговорим о нем. Так что же все таки произошло с Васей? Ты сказал в тот раз, что он погиб.

– Темная история. Перед тем как исчезнуть, мы говорили с ним. Похоже Вася нарвался на секретные галереи и при повторном исследовании его там толи прихватили, толи он сам попал в беду.

– Так ты хочешь, чтобы я отыскал его следы?

– Хочу. Видишь ли какая дурацкая вещь. По нашему идиотскому законодательству, пенсию его жене и детям могут начислить только при наличии трупа или акта о смерти. Три дня назад ко мне приходила жена Васи, плакала, что попала в ужасное положение, ни одно государственное учреждение не хочет помочь ей начислить пенсию, требуют, чтобы представила документы о его смерти. У Васьки двое детей и еще очень маленьких, тяжело ей растить ребят без кормильца, тем более помощи получить не откуда, ни бабки, ни дедки нет.

– А к Мухину ты обращался?

– Говорил. Майор слушать не хочет о таких делах. Говорит, правильно делают, что не дают пенсию, а вдруг Голубев в бегах, убежал от нее, теперь она государство обмануть хочет.

– Вот, сволочь. Значит надо искать Васю.

– Надо.

– Дай мне хоть наметки какие-нибудь, как найти эту странную галерею.

– При последней встрече, Вася мне даже рисовал схему, он нашел галерею в районе Автозаводской. Там тогда ломали два старых строения. Похоже он от туда и пошел под землю. Если помнишь, в моей карте, эта галерея, со слов самого Голубева, начинается именно от туда.

Рой вытаскивает клочок кальки, на которую шариковой ручкой перенесена трасса подземной галереи и передает мне.

– Ты мне говорил, что наши уже искали туда лаз…

– Да, такие попытки были. Гоша Карев и Мишка Левин год назад обшарили этот район, но так ничего не нашли.

– Думаешь мне повезет?

– Это надо сделать, Коля. Ради детей Васи.

– Ладно, поищу коллектор.

– Поговори еще с Мишей и Гошей, может от них чего зацепишь…

– Поговорю.

– Коля, еще одна просьба, Валю с собой не бери.

– Почему?

– Если там под землей что то есть… мне не нужны… еще трупы.

Во дает, значит я могу сдохнуть, а Валя нет. Темнит чего то Рой.

– Ты ее любишь?

Рой допивает пиво и мучительно мнется…

– Она мне нравиться, старик. Хорошая девушка.

Эта хорошая девушка уже затащила меня в постель.

– Уговорил, не буду брать.

– Вот и хорошо. Тогда удачи тебе…

С Мишкой связаться не удалось, он укатил на дачу. Зато Гошу успел перехватить по телефону и он сообщил мне безрадостную весть. Те два дома, на Автозаводской, давно снесли и на их месте построили дорогу, вернее расширили ее за счет снесенных построек. Георгий ползал по подвалам соседних домов, но ничего такого найти не мог. Так и бросил поиски.

– Мне, кажется, вход замурован под дорогой, – говорил он мне.

– А как по поводу канализации, ты все проверил люки?

– Все, кроме тех, что за каменным забором.

– А это что такое?

– Это же завод, на него еще попасть надо.

– Завод то далеко от снесенных домов?

– Почти квартал.

Я задумался. Вася, по моим данным, на завод не пробирался.

Елена Павловна позвонила мне поздно вечером в воскресение.

– Коля, хочешь узнать, что ты нам принес?

– Конечно.

– Это действительно царские указы. Пять документов весьма интересны по истории уклада того времени, это такому то холопу или такому то боярину выделить в собственность деревеньки и земли, за верную службу…

– Простите, Елена Павловна, а какой царь, Иван Грозный?

– Разве я не сказала, да, Иван Четвертый. А вот шестой указ весьма замечательный. Послушай, я упускаю начало, где мы такой-то царь, сразу же примерно даю текст. А моим преданным слугам Малюте Скуратову и Ивашке Темному схоронить книги из моих палат в Пушкарском приказе, дабы греховные мысли не распространять. Понял что-нибудь?

– Ничего. Какие книги, почему это грамотному царю нужно было прятать где то книги?

– Коля, ну и темнота же ты. Ты когда-нибудь слышал о библиотеке Ивана Грозного?

– Нет.

– Эх, ты… У самого грамотного царя того времени была самая лучшая библиотека в России, да что там в России, пожалуй всей восточной Европы и Азии. В последние дни жизни Грозный решил спасти библиотеку от серой боярской среды и своих опричников, знал, что после его смерти, они сожгут и уничтожат книги, поэтому и приказал библиотеку спрятать. Вот уже два столетия археологи и любители ищут эту библиотеку и представь, мы похоже напали на ее следы.

– Это хорошо, конечно, но где же все таки Ивашка Темный в пушкарском приказе спрятал эти книги? И почему нужно было прятать через пушкарский приказ?

– Я думаю потому, что самые преданные царю слуги работали именно там, а потом казначейство отпускала большие деньги на каменное строительство и развитие этого приказа и, конечно, сделать в кладках новых построек тайник было проще простого. Естественно, лучшего места схоронить библиотеку найти было невозможно.

– Так где же все таки пушкарский приказ?

– Конкретно, этого я тебе сказать не могу. Знаю, что бояре и приказные подьячие сидели за теперешним ГУМом, потом эту контору снесли, а вот пушечный и мушкетный, отливкой и сверлением стволов занимались в двух местах, на подворье какого то монастыря…

– Не нашего, где я свитки нашел? – прервал я ее.

– Нет. Твоего монастыря тогда даже в Пименовском перечне того времени нет. Еще отливали пушки на месте теперешнего завода «Вымпел», но это место давно так застроено современными зданиями, что там кирпичика старого не найдешь.

– Прощай библиотека, теперь ее точно не найдешь.

– Но указ, который ты нашел, подтверждает что у царя была библиотека и он ее спрятал. Это надежда для всех поколений, что библиотека может существовать.

– Неужели были такие ценные книги?

– Вот именно, самые ценнейшие в то время. Подданные царя и послы знали как сдобрить гнев государя и доставали ему со всего мира такие книги. Приходи когда-нибудь ко мне, я тебе покажу перечень, что хранил царь и расскажу в чем их ценность.