Текст книги "Некромант Серогорья (СИ)"

Автор книги: Евгений Клецко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Получена простая сабля

Так это правда. Два божественных арта действительно украдены и что самое печальное, теперь у меня в инвентаре.

Ноги предательски задрожали, пришлось отпустить Русану, доверив сохранность призванному личу. Я опёрся о дверной откос и стал размышлять, пока есть время.

За краденные божественные арты придëтся всю жизнь отдавать.

Рыцарь казалось вновь прочитал мои мысли, улыбнулся ещё шире. Он отбросил чёрные волосы за плечи, перехватывая фиолетовый клинок обеими руками. – На время, – ещё раз серьёзно повторил он.

Трубач вновь протрубил и впереди загремело железо. Лязгая бронёй, передний ряд пикейщиков зашагал вперёд и в стороны, давая дорогу худощавому воину. Идёт медленно и важно, руку держит на вычурной рукояти рапиры. Из под шлема с козлиными рогами видны кончики золотистых волос, чуть светлее моих. Неизвестный миновал калитку, игнорируя охранные черепа, и остановился в десяти шагах от нас. В сравнении с остальными элитными гвардейцами, его доспехи сделаны особенно искусно. Каждая пластина на плечах аккуратно прилажена и работает с доспехом как цельный механизм. Воин как бы нехотя отвёл назад узкие плечи, и на них ярко блеснула золотая окантовка. На груди вспыхнула огнём огромная птица с пламенными крыльями.

Если хочешь оценить мощь противника, смотри на его доспех и только после, решай стоит ли ввязываться в бой. Так я учил новичков своего клана.

Преодолевая дрожь, мои руки потянулись за спину. Шероховатое дерево посоха легло в ладони как родное, но для меня, бывшего воина, это в новинку. Я разочарованно осматривал длинную палку, прикидывая каким концом лучше бить, чтобы наверняка. Чутьё подсказывало, что второй возможности ударить не будет. Имейся хоть немного прежней силы, конечно бы достал из инвентаря простую саблю. Не полуторный меч конечно, но хоть какие-то шансы. К сожалению, приходится работать с тем, что есть.

– Я думаю всем понятно, что сопротивление бессмысленно, – сказал молодой голос под шлемом. – Вас всего четверо, а нас, – повёл он рукой по ощетинившимся, как ежи, стальным рядам. – Много. Верните украденное, и я от имени Рагора Освободителя гарантирую вам жизнь и свободу.

Дарт беззаботно рассмеялся, играючи крутнул меч, сталь с лёгкостью вошла в землю у ног. – Ты опоздал Комар, мир который мы знаем навсегда изменится. Так должно быть. Новое время неизбежно, а ваш мерзкий клан – пережиток старого и убогого порядка. Надеюсь ты успел сказать своим людям, что теперь смерть в игре означает смерть в реале? Вот я готов умереть за свои убеждения, а вы?

Ряды пикейщиков колыхнуло, пара арбалетов опустилось чуть ниже, но закалённые трёхгранные наконечники по-прежнему целились в нас. Мне стало не по себе, когда прикинул шансы сбежать. В каждом из вариантов моё тело непременно оказывалось истыканным болтами, а то и вовсе поднятым на длинные пики. Я осмотрелся, ища хоть какую-то лазейку среди стального кольца, но среди красных лат и мышь не проскочит. Рядом бурчит на непонятном языке Амон Анвар, Русана щурится от яркого солнца, что зайчиками отражается от доспехов врагов, под глазами ведьмочки сухие солёные дорожки. Лишь Дарт и мой верный лич сохраняют спокойствие.

– Воин в рогатом шлеме молча махнул строю, в рядах пикейщиков появилась брешь, через которую к нему двинулись двое. Шли тяжело, спины согнули от усилий. Оба держат за кованые ручки огромный сундук, обитый золотыми полосками, на крышке знакомая огненная птица. Сундук грохнулся рядом с Комаром так, будто внутрь положили несколько гирь, почва под ним заметно просела. Самый высокий из носильщиков, у которого из-за спины видны лезвия обоюдоострой секиры, обхватил ручищами крышку и потянул на себя. Я представил, как вздулись от усилий вены под литым шлемом, как тяжело дышит элитный воин. Сундук распахнулся перед нами как пещера сокровищ, готовая отдаться первому же Али Бабе. Второй носильщик молча наблюдал, готовый по команде достать арбалет. В небрежной позе было что-то хищное, молниеносное, смертельное.

– Рагор сказал ты упрямее своего коня. Комар достал из сундука серый слиток и подбросил пару раз. – Если бы мне предложили, я бы мать родную продал. Правильно говорят – дуракам везёт. Ты же наёмник верно, хоть и в клане, и я очень сомневаюсь, что твои наниматели заплатили тебе столько же. Предлагаю лучшую сделку в жизни. Два божественных арта в обмен на сто миллионов зелёных. Ну как, по рукам?

– А с чего бы такая щедрость? – спокойно ответил Дарт. – А впрочем, неважно. Мой ответ – нет.

Арбалетчик и воин с топором повернули шлемы к Комару. Каждый готов в миг выхватить оружие, только дай приказ, только намекни…

И действительно, зачем предлагать такие деньжищи, когда есть сила решить вопрос, подумал я.

Комар стал нервно теребить дорогую перчатку. В искусной вещице двигался каждый членик, а он следил за рукой невидимым для нас взглядом из прорези. – На данный момент клан Чёрные Перцы практически уничтожен. Власть в Чернотопи принадлежит неписям. Игроков отлавливают и убивают как скотину, по возможности зверски пытают. Вдоль городской стены сотни повешенных, и это похоже лишь начало. О таком новом порядке ты мечтаешь?

Дарт расправил плечи, выдернул меч как пушинку. – Нельзя сделать омлет, не разбив яиц. Мы и дальше будем болтать, или займёмся делом.

– Артефакты у меня! – выкрикнул я, и тут же пожалел, когда взгляды десятков бойцов, доселе незамечающих худощавого блондина в чёрной робе, сошлись на мне, а затем медленно, будто боясь спугнуть, перекинулись на белое как мел копьё в правой руке и цвета слоновой кости перчатку в левой.

Оба арта легче горсти монет, от каждого в мир источается сила. Как маг, пусть и некромант, чувствую как движутся невидимые глазу нити рунических формул, что понятны одному лишь их создателю, как замедляется время вокруг ладоней. Мои глаза заворожённо вперились в чудо оружия, что так беспечно показал на обозрение. Копьё чуть длиннее посоха. Вершина неестественно белого дерева истончается до иглы, что судя по всему прочнее адамантия и может с лёгкостью пронзать любой доспех, нанизывая врагов словно помидоры для канапе. Перчатка тоже внушает мощь, но совершенно другую – холодную. Матовая поверхность испещрена непонятными письменами, по составу как отполированная кость огромного животного. Каждая деталь не выплавлена, а вырезана с нечеловеческой точностью. Так и хочется снять с ладони, примерить.

– Парень, ты чего удумал? – злобно повернулся Дарт, перехватывая меч удобнее. Его огромная фигура двинулась на меня исполинской горой, заслоняя солнце. В глазах вспыхнул огонь.

В воздухе щёлкнуло, и лицо рыцаря дрогнуло. Он повернулся к Комару, одновременно выдёргивая арбалетный болт из плеча. Страж сундука вновь нажал на крючок под арбалетом, и второй болт свистнул у меня над ухом. Позади кто-то громко выдохнул, душа полетела либо в небеса, либо что более вероятно – в подземное царство Баала. Русана в миг оказалась рядом, потянула меня назад, но я замер в ступоре, наблюдая за схваткой двух гигантов. Второй страж сундука замахнулся секирой над головой Дарта, с чудовищной быстротой опустил. От столкновения зачарованного оружия полетели рыжие искры. Дарт едва успел отвести в сторону и двигался так, чтобы арбалетчик целился в спину товарища. Комар поднял кулак к небу, и разжал пальцы. Пики медленно опустились, я различил знакомый звук взводимых арбалетов в задних рядах. Передние пока медлили, должно быть действуют по другой команде старшего. Бронированный круг стал сжиматься, с каждым шагом сверкающие наконечники приближались всё ближе. Я попятился, обнаружил что Амон Анвар на удивление жив, а значит это мой лич отправился под землю, до следующего призыва. Волшебник всё продолжал что-то бубнить под нос, как будто сейчас ещё не время уносить зад на другой конец света. Его белые как молоко глаза невидяще смотрели вперёд, напряжённое лицо вновь выглядело старше. Я брезгливо отвёл взгляд, продолжил смотреть как жестоко бьётся Дарт. Секира крутилась юлой, перескакивала из одной руки в другую. Рослый воин бил редко, больше оборонялся, как делает опытный боец, когда время работает на него, и Дарту приходилось двигаться ещё быстрее. Одно дело драться с шайкой необученных бандитов и совсем другое вот с этим. Его напарник пытался зайти с боков, заряжал арбалет быстрее чем я моргаю, а стрелял и того чаще. Большая часть болтов звонко отскакивало, перехваченные мечом, некоторые пролетали мимо и находили цель в брёвнах хижины. Лишь нескольким удалось. У Дарта из плеча, раскроив доспех как консервы шпротов, торчит два трёхгранных наконечника. Будь поединок честным – один на один, возможно и был шанс, но в Серогорье надеяться на честность так же глупо, как тырить арты из сокровищницы сильнейшего клана. Мне показалось, что секира вот-вот отсечёт череявую голову, погрузится до пояса, или вовсе располовинит. Звон металла превзошёл даже металлический гул сапог. Воины огневедов навалились на ограду, воздух сотряс боевой клич. Жерди прогнулись во внутрь, захрустели рвущиеся волокна. Глаза черепов на кольях вспыхнули красным, тонкие красные лучи, как множество лазеров вырвались на свободу, красные нити прошлись по первым рядам. Трое упало. Их тела переступили и навалились на ограду сильнее. Дерево протяжно заскрипело и лопнуло, забор повалился. Один из воинов наступил на опрокинутый череп, покрутил ногой, вминая останки в сырую землю.

Кромка полумесяцев секиры засветилась бледно-красным. Готов поставить хоть тысячу деревянных, что рожа под шлемом ухмыляется, подсчитывает в уме дивиденды за удачное дельце. Дарт гневно сплюнул кровавую слюну, вновь встал в боевую позицию. Пальцы до хруста стиснули меч. Теперь не то что отступать, сделать шаг назад некуда. Вся наша странная группа сжалась в один жалкий комок у входа в хижину. Единственный, кто хоть как-то способен сопротивляться едва стоит, напоминает меня после кувыркания по склону, или боя с жаборылами, или после схватки с вампирами. По всему выходит, меня каждый раз почти расплющивали в сырой блин, но что-то всегда помогало, как-будто касалась невидимая рука Фортуны. Я безнадёжно осмотрел урон. Левая рука Дарта напоминает ежа, чёрный доспех измят, местами вспорот. На металле буреет подсохшая за поединок кровь. За короткий промежуток игры какой только не насмотрелся, и запёкшейся, и свежей, только-что пролитой, и медленно струящейся, вытекающей по капле. Даже не тошнит.

Я прижал Русю к себе, та поддалась легко, будто этого и ждала. Робы Жнеца коснулось мягкое, и судя по моему раскрасневшемуся лицу – весьма упругое, приятное. Сражение, да и жизни показались ничтожными. За что дерутся, чего хотят от меня? Непонятно. Если умирать, то в объятьях красивой женщины, а не за идеалы этих двух: сумасшедшего рыцаря-анархиста и отвратительного колдуна. Всё время бормочит непонятную гадость на своём мёртвом языке, даже смотреть в его сторону нет желания, и я уставился на второго стража. Арбалетчик держит нас на мушке, рука не дрогнет, видно как косится в сторону Комара, что всё так же стоит опираясь рукой о величественный двуручник.

– Русь, у него же рапира была?

Русана расширила на меня глаза, будто сморозил абсолютную глупость. – Ты серьёзно?

Я опять присмотрелся к мечу. Что-то знакомое вынырнуло в памяти, но снова занырнуло, когда секироносец пошёл на сближение. Тяжёлый доспех тяжело брякает, бум, бум. Пластины ходят одна под другую, не давая узреть и кусочка незащищённой кожи. Ещё одной атаки Дарт не выдержит. Даже у чугуна, из которого он как будто бы отлит, есть своя температура плавления, а наша битва дошла до высшего градуса.

– Выберемся, я с тобой разберусь, предатель Родины, – буркнул Дарт через спину. – Анвар тебя переоценил.

– Это ты игру Родиной считаешь? Русана еле удержала меня, от возможности долбануть по чернявой макушке, а то и вовсе отвесить пинка. – Ты хоть в армии служил, профессор? Или после аспирантуры сразу с головой, в эту самую, науку?

Я хотел сказать ещё пару ласковых, но сверху просвистело, в бревне под крышей завибрировала, как гитарный резонатор, половина болта. Другая часть видимо выбила штукатурку внутри хижины. Внимание обратилось за спину стража. Тот обернулся тоже, даже на миг опустил секиру до пояса. Арбалетчик пытался освободить ногу от чего-то пока непонятного, прицелился вниз. Выстрел, ещё один. Он бросил арбалет, дико закричал, пытаясь освободиться теперь руками. Сжимающееся кольцо вокруг нас зашаталось. Из дальних рядов послышались крики. Опытные воины начали перестраиваться в другой порядок. Один Комар спокоен, держит ладони на закрученной спиралью рукояти меча, в навершии которого скалится золотой лев. Откуда мне известно, что лев? Может медведь, или сфинкс, но я почему-то уверен – лев, а ещё знаю что у меча утопленный в землю конец ярко красный.

Глава 15

Крики в рядах гвардейцев, теперь отчаянные, переходящие в ужас, стали громче. Двоих мечников выбило из монолитного ряда, как зубы в драке. Те покатились, оставляя красный след. У одного приметил в спине короткий топор, похожий на индейский томагавк, только серый. Остальные в страхе отшатнулись. Я тоже прижался спиной к двери, благодаря богов, что спина упёрлась в твёрдое. Когда тылы прикрыты, можно и погеройствовать, но пожалуйста в другой раз… Из образовавшейся бреши выпрыгнуло существо. Сотни изученных гайдов, бессонные ночи на форумах всё-таки пригодились.

– Анвар, – процедил я зло. – Ты что натворил старый придурок! Они ведь умрут.

Измождённое лицо тёмного жреца повернулось ко мне, тонкие, бескровные губы растянулись в злой улыбке. Во мне похолодело, слова застряли где-то между горлом и языком. Что я могу сделать со своими жалкими силами – ничего. Осталось лишь наблюдать за предстоящей резнёй.

Существо походило на скелета, которого долго держали в адской печи. Обугленные до черноты кости выглядят прочнее стали. Пепельный скелет, как пишут гайды, посмотрел на бывшего арбалетчика. Я наконец понял, от чего тот пытается освободиться. В ногу вцепилась костяная рука. Её неестественно длинные пальцы обхватили защитный щиток и сжимались, сжимались. Вот из под металла побежала тонкая как стрела струйка. Воин закричал сильнее и тут же умолк. Его голова, роняя шлем и брызги крови, рухнула на грудь, повиснув на коже. Скелет пихнул ногой обмякшее тело, красные точки подо лбом стали искать новую жертву, остановились на крупном воине. Томагавк сделал круг в костяных пальцах. Скелет отвёл руку и запустил оружие во второго стража. Секира поднималась медленно, слишком медленно, чтобы блокировать. Топорик задел плечо и продолжил полёт, воткнулся в одного из пикейщиков позади. Его товарищ справа тоже свалился, когда огромный чёрный фламберг опустился на шлем, и чавкая дошёл до груди. Скелеты появлялись в рядах всё чаще, и там, где я видел похожие на полированный кусок антрацита головы, падали несколько бойцов. Бой превращался в бойню. Ряды смешались, каждый дрался за себя. Крики мольбы заглушали приказы командиров, те пытались навести дисциплину, но тщетно. Я увидел раненого с отсечённой по бедро ногой, что пытался уползти в лес, в безопасную чащу, где можно спрятаться. Чёрные фигурки с топорами и мечами быстро догнали. Неприкаянные из подземного мира бездалостны. Мы с Русаной отстранились от Анвара и Дарта, ошалело смотрели как те смеются, выкрикивают проигрывающим ругательства.

– Надеюсь ты не собираешься уходить? – повернулся Дарт. – Такое зрелище пропустишь. Древняя магия кое-что да может. Анвару удалось открыть портал на второй круг Баала. Ты посмотри как они слаженно двигаются, как умело сражаются. При жизни были сильными героями, но растратили отпущенное время на всякие глупости. Кого-нибудь напоминает?

– Это тебе не скелетов-слуг призывать, – сказал Амон Анвар, обращаясь ко мне. – Совершенно иной уровень некромагии. Считай это наглядным пособием, демонстрацией частицы нижнего мира. Как мой ученик, когда-нибудь ты овладеешь и этим знанием.

Скелет с огромным молотом двинулся к Комару. Он один среди всех держится спокойно, даже не смотрит в сторону редеющего элитного отряда. А ведь это были лучшие из лучших, среди них немало его друзей и товарищей. Всё внимание лидера держится на мне, как будто лишь я один решу все проблемы.

Едва скелет пересёк незримую черту, меч метнулся вверх. Будь противником мой неумелый костяк, уже давно разделил пополам, но на втором круге выживают только самые сильные и безжалостные. Страшно подумать, что за монстры на остальных. Рукоять молота вышла на блок, древняя сталь схлестнулась с мечом. Ярко красный кончик переломил молот как тростинку, чиркнул по скуле, оставив багровый след, как от раскалённого прута.

– Думаете меня остановит нежить! – прокричал Комар. – Этот меч освящён Ра.

Комар пнул костяк ногой и перешёл на следующего. От взмаха в воздухе осталась оранжевая дуга, остывая, перешла в малиновую. Меч с треском врезался в череп, тот отлетел и укатился к новым наступающим.

– Откуда у тебя мой меч!? – прокричал я так, что услышали на другом конце леса.

Комар воткнул оружие в очередного по самую рукоять, долбанул шлемом в челюсть. Его воины постепенно приходили в себя. По двое, по трое, они атаковали, и пепельных становилось меньше. Над полем боя протрубил рог, его незримый дух будто проник в каждого. Воины, даже раненые гордо поднимали головы, с ненавистью сжимали оружие. На кону судьба мира, и чтобы победить абсолютное зло в моём лице надо встать и идти, идти и сражаться, даже если сочится кровь из глаз и недостаёт пары конечностей. Долг человека – бороться до конца. Последнего скелета прижали к дереву пиками, подняли до нижних поверхов. Он извивался как уж на сковородке, даже не скажешь, что давно мёртв и проклят, жить всё равно хочет. Его пригвоздило намертво три болта, оставив висеть как знамя победы живых. Вокруг Комара постепенно собирались свои. Угрюмые воины в шрамах почти скрыли его за стеной мятых лат. Он остановил друзей, протиснулся вперёд замерев шагах в десяти.

– Я сперва не поверил Талосу, когда услышал о твоём возвращении. Самый сильный паладин в истории игры не мог переродиться некромантом.

Комар снял шлем и отбросил в сторону. Под чёрными волосами, что торчат как ёжик, цепкие зелёные глаза. – Помнишь, ты называл меня братом? Одумайся, верни артефакты. Они не то, чем кажутся.

Я почувствовал, что позабыл всё на свете, даже то, что застрял в игре. Ноги налились свинцом, но силы ответить нашлись.

– Пожалуйста я сам решу, что делать. Верни меч.

Комар вгляделся в безупречно прямое лезвие меча, мысленно переносясь в прошлое. Солнечные лучи с удовольствием касаются матового металла, скользят до самого кончика, где алеет божественная метка. Потёртые боем ветераны смотрят с уважением. Рядом настоящий лидер, что ведёт войска от рейда к победе. Они помнят как ни раз спасал жизни и теперь готовы отдать свои.

– Ты ведь ушëл из игры, и я перешëл в другой клан. Меч достался мне по праву сильнейшего. Так что всë по-честному.

– Верни обратно гадёныш, тогда и поговорим о ваших бирюльках.

Дарт закрыл меня грудью, встал на изготовку. Опытный воин как и я, понял что будет дальше.

– Видят боги, я пытался, – тихо сказал Комар, махнув рукой. Теперь его меч, бесшумно лёг на плечо.

Десяток гвардейцев, бряцая бронёй, побежали к нам. Длинные мечи высоко подняты, но больше пугает уверенность их владельцев. Я видел, чего стоят бойцы и приготовился слиться с пустотой, или с тем, куда попадают некроманты после смерти. Внезапно мои плечи обхватила тощая рука с загнутыми ногтями, рядом завизжала Русана, похоже и ей досталось от Анвара. Неумолимо потянуло назад. Пробовал сопротивляться, но куда мне до могущества тёмного жреца. Всё равно что бороться с горой. Возникло знакомое ощущение беды, и оно пришло не спереди, где Дарт схлестнулся с бородатым воякой, коленом смял нагрудник лысому. Я понял, что происходит, когда окно портала поглотило нас фиолетовой вспышкой. Мир померк, но решил твёрдо: никаким порталам больше не застать врасплох. Довольно и одного раза, когда я, как зелёный новичок, кубарем катился через пол леса, все кости пересчитал. Впереди приближался овал выхода, а за ним пугающая неизвестность. Если порталы перестали работать, нас может выбросить посреди Холодного моря, или в пустыне на границе Тимерии. Дело дрянь. Тёплая ладонь соединилась с моей. За день это пожалуй лучшее, что произошло. С этого момента, как ни крути, ведьма на моей ответственности.

Земля под сапогами выпустила облачка коричневой пыли. Я распрямился, кряхтя как столетний дед в больничной очереди и помог встать Русане.

– Что случилось Лёш? Помню как меня что-то потянуло назад, я пыталась вырваться, но потом всё как в тумане. Русана окинула местность зелёным взглядом и стала нервно теребить косу. – А где все, куда мы попали?

Я поднял голову чуть выше, где с вывески довольно улыбается гоблин. Ему всегда хорошо, какая бы дрянь не творилась, вот бы и мне так. Кругом подозрительно тихо, в стороне поскрипывает водяное колесо. Небо, как размазанные по бескрайней тарелке взбитые сливки.

– Мы в начале Русь, самом начальном что можно придумать. Я обернулся к ней. – Можешь подождать здесь, надо кое-кого забрать?

– Ты что, считаешь меня совсем дурочкой? – упёрла ведьма руки в бока и насупилась. – Хочешь меня бросить посреди непонятно чего?

– Да что ты за женщина такая. Я ж из этих, бывших паладинов. Мы если что обещаем, непременно выполняем. Хорошо, только иди позади, ни с кем не говори и ни на кого не смотри. В Пьяном Гоблине такие как ты редкость, могут быть проблемы.

– А я беспроблемная.

– Да не у тебя дурëха – у меня.

Как догадался, из замершего на пару секунд взгляда, Руся вроде бы поняла. В моём мире блондинкам требуется время на подумать, собраться, сделать гениальные умозаключения. По-крайней мере, так пишут в инете. Создатели Серогорья учли и этот момент. Виртуальной жизни вредно быть правдоподобной, но обязательно – интересной, красочной, насыщенной всякой всячиной.

Я потянулся за спину, ощутил потёртую деревяшку. Посох лег в руки как родной, но всë же ощущается бесполезной палкой. Да как им вообще драться. Доспехи огневедов не каждый топор возьмёт, про мечи и шпаги можно промолчать. У тех, из второго круга, оружие было соответствующее, потому и подчистили ряды ветеранов. Посох жнеца прибавляет урон, но им разве что оглушить и в кусты.

Посох жнеца – (урон 70–80)(урон заклинаний Тьмы выше на 10 %, часть сета Жнец душ 2/5)

– Так мы идём или нет? – услышал позади.

– Русь, ты можешь минутку помолчать? Я тут пытаюсь минус помножить на минус.

– А, ну тогда понятно. Скажешь потом что получилось.

Я переложил посох в левую, и достал странный подарок Дарта: совершенно обычная, без всяких украшений и магических свойств сабля.

Простая сабля – (урон 60-100)

Для бывшего паладина сталь привычнее. Крутнул в запястье раз, другой. Воздух разрезал лихой свист. Рука помнит, будто ещё вчера рубился в глубинных пещерах с ночными гоблинами и троллями. Тем не менее убрать посох будет ошибкой. Я посмотрел сперва на посох, затем на изогнутый клинок. А почему могу держать оба оружия одновременно, пришла запоздалая мысль.

– простая сабля – (урон 60-100)

– кинжал Раскрытый позвонок – (урон 30–40)

– посох жнеца – (урон 70–80)(урон заклинаний Тьмы выше на 10 %, часть сета Жнец душ 2/5)

– роба жнеца – защита 35 (высокий шанс избежать урона, часть сета Жнец душ 1/5)

– сапоги гоблина-путешественника – (+50 к скорости движения по пересечённой местности)

– амулет жнеца – (+40 мана, часть сета Жнец душ 3/5)

– Идём Русь. Я ещё не понял как меня находят, поэтому поторопимся. Держись за спиной.

Дверь тихонько приотворилась. Ожидал что дурманящие запахи жареной картошки с грибами и красного вина собьют с ног, но из дверного проёма подозрительно тихо. Я сглотнул подступившую слюну, и как Гендальф, в пещерах Мории, смело вошёл первым. Посох в левой готов разить, хоть и нужен больше как вспомогательное средство, запутать противника, зато с саблей чувствую уверенность. Внутри ни души. Почти все столы перевёрнуты, в нескольких торчат длинные стрелы с чёрным оперением. Кто-то изрядно постарался, разнося всё в хлам, и как такое хозяева БАРа терпят. В былое время уже нагнали бы наёмников, дабы неповадно портить частную собственность. На носках пошёл к барной стойке, под ногами захрустело мокрое стекло. В цветных лужицах увидел выпуклые силуэты метательных ножей и кинжалов. После боя либо забыли, либо побрезговали лезть в странно пахнущую жижу. По запаху пивную, хотя цвет скорее винный.

– Что здесь случилось? Так и должно быть? – шёпотом спросила Руся.

– Нет. Сам не пойму. Ты умеешь сражаться?

Я почувствовал как хрупкое и мягкое прижалось сзади, обхватило ручками.

– Я же травница, откуда мне. Но ты ведь меня защитишь, правда?

– Кхм, само собой. Я же избранный в конце то концов, даже эпический квест каким-то чудом словил.

У барной стойки тоже пусто. Заглянул через, но и там сплошная стеклянная каша, обильно сдобренная пятилетним коньяком и виски. Настоящие изверги постарались. В реале за подобное по роже, а потом разбираются.

Перешагивая через скамейки, стараясь не разорвать ценные сапоги, добрался до лестницы. Руся вздрогнула, когда резко повернулся. Я саблей показал знак тишины. Не хватало ещё в засаду попасть. Помню вторая ступенька скрипела. Я осторожно перешагнул, всё так же на носках добрался до пролёта. Внимание обратилось в слух. Если враги сверху, обязательно выдадут себя, но тишина скорее усилилась, стала звенящей. Поковырялся в ухе – не помогло. Наверху тоже никого. Окно настежь, ветер качает рваную занавеску. Ставни тоже качаются, стучат, как и двери пустых номеров. Надеюсь, Мунин ещё там, но скорее всего улетел, я бы так и поступил.

Остриё сабли останавливалось у каждой распахнутой двери, но везде никого. Даже в комнате торговца гуляет ветер, распрямляет жёлтые занавески, качает обломки стульев, перевёрнутый стол. Стараясь двигаться бесшумно, подошёл к своей комнате. Спина коснулась холодной стены, сердце клокочет, вот-вот выпрыгнет. Слишком легко добрался, сейчас обязательно должно что-то случиться, законы жанра обязывают. Предчувствие вопит бежать, причём как можно дальше, но лишь крепче стиснул оружие. Лучшая защита – нападение, подумал и рывком проник в комнату. Асассин в жёлтой тряпичной маске расширил глаза, я с нёсся как одержимый демонами. Посох метнулся к голове. Асассин едва увернулся, отбросил короткий лук и перекатом ушёл от сабли. Эффект неожиданности потерян, но некромант я, или нет… Лич прошелестел справа, в костлявых ладонях полнится и ширится тёмный шар. Одна мыслекоманда и кому-то придётся несладко. Асассин замер в боевой стойке, обнажив рапиру. Глаза над маской быстро скачут от меня к личу, переходят к необычному для волшебника оружию.

– Чего вам от меня надо?! – крикнул я.

– Того же, что и всем остальным, – ответил прокуренный женский голос. – Ты пойдёшь со мной.

– Лёш, нашёл что?

Я почти обернулся предостеречь, плечо обожгла боль. Зубами выдернул сюрикен и ринулся в атаку. Рядом рассекла воздух вторая звёздочка. Русана вскрикнула. Некогда смотреть что с ней. Посох скрестился с рапирой, повёл по дуге и не дожидаясь, сработал локтем. Наёмница отпрянула, вытерая с маски красный подтëк. От некроманта не ждала такого, впредь будет осторожнее. Во второй руке блеснул нож. Бросилась, как разъярённая кошка, замельтешила сталь. Рядом проносились тёмные шары, но все мимо.

– А х ты гадина ловкая, – рявкнул я и активировал скелета. Ржавый меч почти достал её сзади, но асассин не глядя блокировала кинжалом, и так каждый раз. Я бил как умею. Посох целится выбить то глаз, то мчится в висок, а сабля едва успевает отбивать выпады. Рапира гудит. Колющие выпады незримо переходят в размашистые удары, так и норовят снести голову. Я стиснул зубы. Даже с личем в своëм тылу и скелетом позади неë, наёмница хороша. Выносливость уже на границе красной зоны. Чувствую руки скоро отвалятся, но терплю. Не хватало ещё бывшему паладину проиграть какой-то бабе, хоть и обученной всякому разному. Пора доставать козырь. Я метнул посох как копьё и тот удачно вылетел в окно вместе с занавеской. Асассин явно не ожидала, на миг растерялась, а я уже держу привычный раскрытый позвонок. От руки потёк приятный холод, мы с кинжалом давно вместе, понимаем друг друга с одного удара. Рапира вновь схлестнулась с саблей, но теперь нож соперничает с моим, изогнутым и опасным. Сталь замельтешила быстрее, звон могли бы услышать на улице.

– А ты неплох, некромант. Лучше сдайся. Наёмница увернулась, хлëстко ударила скелета-воина в колено, и его голова удачно оказалась на уровне ножа. Мы с личем остались вдвоём.

– Не могу, – ответил, отводя рапиру и одновременно блокируя нож у пупка. – Вот снимешь маску, подумаю. Давай Гюльчитай, не ломайся.

– Чего? – вскрикнула наёмница и насела с утроенной силой. Я попятился, отпихнул спиной бесполезного лича, мы оба нелепо выпали в коридор. Асассин победно застыла над нами, уперев рапиру у моего подбородка: ни двинуться, ни выдохнуть. Это фиаско.

– Хороший бой, – сказала, восстанавливая дыхание.

Неожиданно раздался звон, глаза наёмницы поползли вверх, а обмякшее тело вниз. Русана невинно стоит позади, любовно поглаживая сковородку.

– А ты вовремя, – поднялся и развеивеял лича. Раньше думал, что стоит иметь порядочную нежить поддержки, как враги будут укладываться штабелями. – Ещё бы секунда и…

– Я всего лишь вернула должок. К тому же эта мадам порвала моё любимое платье.

Я взглянул на плечо ведьмы. Рваный надрез по краям пропитан кровью, задело по касательной, не страшно. В этот раз повезло. Одета скорее как селянка, чем воительница, а ведь раньше не обращал внимания, что в тёмно-зелёном платье можно корпеть над зельями, собирать грибы, но никак не уклоняться от сюрикенов. При возможности, подберу подходящую снарягу.

– Куда пялишься? – закрылась Руся сковородкой, взглянула как на врага народа, покусившегося на самое святое.

– Да успокойся, задумался о высоком и возвышенном, – покрутил я шеей. Позвонки хрустнули и приятно встали на место. Общее состояние так себе, бой вымотал по полной. Руки тяжелее гирь, ноги едва ходят. – Давай лучше поищем моего пернатого приятеля. Не удивлюсь, если он уже в другой части мира. Хотя, может оно и к лучшему, – сказал едва слышно.

Нагнулся у распластанного тела, два пальца коснулись артерии на шее. Кожа непривычно тёплая, чувствуются ритмичные толчки.