Текст книги "Замануха для фраера"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Чтобы судья дал бригадиру условный срок, требовалась очень внушительная сумма, но «крыша» не накатывала и вела «базар» по-человечески, так что Дмитрий Олегович после очередного толковища согласился. Но когда он отстегнул требуемый процент «крыше», Будову стало нечем «откатить» заказчику. Договориться с ним полюбовно не удалось. Несколько раз Дмитрий предлагал директору часть суммы с тем, чтобы другую часть отдать позже. Аванс директор все-таки взял, но остальную часть требовал вернуть в совершенно нереальные сроки. Дмитрий в срок не уложился, и включился пресловутый счетчик. Ситуацию усугубило еще и то обстоятельство, что в дело между Будовым и директором конторы включился смотрящий по району. И когда прошли все сроки, а процент по задолженности Дмитрия Будова директору конторы у Никитских ворот превысил самою сумму долга, в офис кооператива заявилось трое крепких ребят в кожаных куртках и с короткими стрижками и, достав из-под курток десантные «акаэмы», короткими очередями положили всех, кто там был.

Так погиб отец Лены.

Мама Елены Дмитриевны с тех пор никаких близких отношений с мужчинами не имела, свято чтила память о муже и всецело посвятила свою жизнь дочери. Оставшиеся в доме после смерти Дмитрия Олеговича кое-какие деньги она пустила на образование дочери, а когда они закончились, устроилась на вторую работу в одно из небольших книжных издательств переводчицей.

Когда на последнем курсе Лена вдруг затеяла со своей подругой Асей Кологривцевой собственный бизнес, Алевтина Адольфовна сделала все, чтобы пресечь ее начинания. Спокойно и аргументированно, как это было ей свойственно, она сумела убедить дочь в том, что главное для нее учеба, и была очень рада, когда получила обещание закончить вуз достойно. Действительность превзошла ее самые радужные ожидания. Замдекана, шутка ли!

Вздохнув и отдав дань памяти отца, которого она практически не помнила, Лена с Алевтиной Адольфовной попили чаю с тортом и даже пропустили по две рюмочки «Кагора». У Алевтины Адольфовны после этого предательски повлажнели глаза, и она опять произнесла сакраментальную фразу, умильно глядя на любимую и единственную дочь:

– Как бы сегодня порадовался твой отец, глядя на тебя…

Это было в январе, а теперь стоял июль, отпуск только что начался, и Елена Дмитриевна ждала звонка от Игоря. Но мама, как всегда, успела к телефону раньше ее.

– Я должна быть в курсе всех твоих дел, – сказала как-то Алевтина Адольфовна дочери, твердо глядя ей в глаза. – Хочешь ты этого или не хочешь. Потому что ты – все, что у меня есть.

С тех пор мать знала о своей дочери все, о чем та даже не подозревала. Разговорами, заводимыми время от времени, она выуживала многое из того, что Елена сама никогда бы не рассказала, в том числе и про дела сердечные, если таковые имели место. И, конечно, она успевала к звонящему телефону первой (потому как девять из десяти звонков адресовались, естественно, ее дочери).

Так вот, подойдя к телефону раньше Лены, Алевтина Адольфовна подняла трубку и проникновенно произнесла:

– Да? Квартира Будовых вас слушает.

* * *

– Здравствуйте, это Игорь.

– Здравствуйте, Игорь, – Алевтина Адольфовна выразительно посмотрела на дочь, приглашая взглядом подойти к телефону и одновременно прося пока не торопить ее, ведь она тоже хочет поговорить с Игорем. – Вам, надо полагать, Елену?

– Да, Алевтина Адольфовна, – ответил Игорь, давно привыкший, что трубку в доме Лены первой берет ее мать.

– Вы что, все-таки собираетесь поехать на это озеро? – осторожно спросила мать Лены.

– Да, – ответил Игорь. – Я как раз хотел поговорить по этому поводу с Леной.

– Но Казань… Это же самый настоящий бандитский город, Игорь, – в голосе на том конце провода прозвучал неподдельный испуг. – Вы, конечно же, читали о «Казанском феномене»? Так вот, как писала недавно «Комсомолка», этот феномен до сих пор существует!

– Читал, читал, – ответил Игорь. – «Комсомолка» еще не то напишет… Кстати, преступные сообщества такого рода существуют и в Москве. Как и в любом другом городе.

– Но это же ужас, – констатировала Алевтина Адольфовна.

– Да, это не очень хорошо, – согласился Игорь. – Вернее, очень даже плохо. Но, уверяю вас, мы будем предельно осторожны.

– Смею на это надеяться, – сказала Алевтина Адольфовна и показала глазами Лене, что сейчас отдаст ей трубку. – А нельзя вам поехать… на какое-нибудь другое озеро? – нерешительно произнесла она.

– На других озерах нет кладов с золотом, – усмехнулся Игорь. – А потом, это наша общая с Леной мечта.

– Мечта-а, – протянула Алевтина Адольфовна. – Вы что, верите в это свое семейное предание? Ведь это же просто красивая легенда, миф, сказка и не более того.

– Возможно, – ответил Игорь, хоть и привыкший, что разговор с Леной обязательно предваряется общением с ее мамой, но все же начинающий потихоньку терять терпение. – Вот мы и проверим, простая ли это легенда или все же не простая. А потом, мой дед, насколько мне известно, не был ни лжецом, ни выдумщиком, и о кладе на дне озера узнал от своей бабки, которая вообще, как говорят в моей семье, не умела шутить, – немного раздраженно закончил он.

– Простите, Игорь, я вовсе не хотела оскорбить ваших родственников и, конечно же, обидеть вас, поверьте, – виновато произнесла в трубку Алевтина Адольфовна. – Вы знаете, как хорошо я к вам отношусь, так что… передаю трубку Елене.

– Привет, – услышал Игорь через мгновение.

– Привет, – ответил он. – Слушай, а почему бы нам не пообщаться по сотовому?

– Мама не любит, когда я дома разговариваю по сотовому, – сказала Лена. – Кстати, я тоже.

– А чего еще «не любит» твоя мама? – не удержался Игорь и тотчас пожалел об этом.

– Я хочу, чтобы ты сменил тон, – слегка повысила голос Лена. – Иначе у нас не получится никакого разговора.

– Хорошо, прости.

– Ладно, проехали. Так что там у вас, господин Савелов?

– Мне прислали прибор, – сказал он, чувствуя, что не в силах скрыть восторг даже по телефону.

«Какой он еще мальчишка», – подумала Лена и улыбнулась. Пожалуй, это ей в нем даже нравилось – это мальчишество.

– Неужели? И как техника?

– Просто чудо! – выпалил в трубку Игорь. – Я ее уже настроил и опробовал. Работает, как часы. Мы можем ехать.

– Когда?

– Да хоть завтра. Билеты я беру на себя.

– Разумеется.

Лена засмеялась, и Игорь понял: порядок.

– Я рад, что у тебя хорошее настроение, – сказал он.

– Ну, а с чего ему быть плохим, правда?

– Правда, – ответил Игорь. – Лен?

– Что?

– Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе.

В трубке повисла тишина.

– Я это очень сильно хочу.

– Насколько сильно?

– Настолько, что… ух! Прямо даже не знаю, что делать!

– Да?

– Да.

Он крепче прижал трубку к уху. Подождал. А потом широко улыбнулся, потому что в трубке раздалось тихое:

– Я тоже… ух… Но попытаюсь справиться.

ГЛАВА 3

ИЮЛЬ 1949 ГОДА

– Помогите! Человек утонул, помоги-ите-е…

Из станционной будки, ковыляя, выскочил хромой старик в длинной рубашке и шароварах и, сложив руки рупором, закричал:

– Щиво там у васы?

– Быстрее, быстрее! – закричали ему девушки. – Здесь человек утонул!

– Билят, – с сильным акцентом выругался старик, и что есть силы дернул язык колокольца, подвешенного у дверей будки.

Через несколько мгновений на берег выбежал белобрысый парень в завернутых до колен штанах и в майке.

– Чо случилось, бабай? – выпалил он.

– Там щилавик утанул, – сказал хромой и показал рукой на лодку с Дашей и Машей. – Сыпасать надэ.

Парень бросился к лодке с надписью «Спасательная» на боку и во мгновение ока оказался на середине озера.

– Что? – спросил он, подгребя к лодке с девушками.

– Ваха, – сказала Маша, показывая рукой в воду.

– Что Ваха? Говори внятно.

– Вахтанг! Он… утонул.

– Где?

– Вон там, – хором сказали девушки, показывая на место, куда свалился Ваха.

Белобрысый быстро скинул одежду и, оставшись в черных сатиновых трусах почти до колен, встал на корму лодки и нырнул.

Не было его долго.

Наконец, над поверхностью воды показалась его голова.

– Он точно здесь утоп? – спросил он, тяжело дыша.

– Точно, точно, – ответила Даша.

Парень набрал в легкие воздуха и снова нырнул.

Потом еще и еще.

– Ил там один, не видно ни черта, – вынырнув в очередной раз, сообщил он девушкам. – Надо бы сетями.

Маша заплакала.

– Не реви, – одернула ее Даша. – Поздно теперь реветь.

– Как же так? – сквозь рыдания, спросила Маша. – Только что был живой, а теперь раз, и…

Она зашлась плачем.

– А нам что делать? – спросила белобрысого Даша.

– Что, что… Гребите к берегу, – последовал раздраженный ответ. – Какой от вас здесь толк?

Даша села к веслам и довольно ловко стала грести, сердито посматривая на рыдающую Машу.

На берегу их уже поджидали белобрысый со стариком.

– Как же итэ, а? – спросил старик.

Девушки молчали.

– Ты в милицию позвонил? – спросил старика белобрысый.

– Позывонил.

– Надо сетями по дну пройтись. Или «кошками». Сходи к Степану, а?

– Латны, – кивнул старик и заковылял по тропе.

Девушки сели на перевернутую вверх дном лодку. От солнца оставался лишь небольшой красноватый огрызок.

Милиционеры приехали на новенькой «Победе». С берега к девушкам и стоящему рядом с ними спасателю спустились двое: пожилой милиционер в темно-синих галифе и таком же кителе, и средних лет человек с пронзительным взглядом, в сером костюме и белой рубашке без галстука.

– Здравствуйте, – сдержанно поздоровался милиционер.

Человек в сером костюме лишь коротко кивнул.

– Участковый уполномоченный младший лейтенант милиции Коноваленко, – представился пожилой.

Человек в сером костюме молча оглядывал Машу и Дашу.

– Что у вас тут произошло? – спросил участковый.

– Утопленник, – ответил парень.

– Как это случилось? – спросил человек в сером костюме.

– Я не знаю, – ответил парень. – Меня позвали, я стал нырять…

– А кто знает? – прищурился на него серокостюмный.

– Вот, они, – кивнул в сторону девушек белобрысый.

– Так, так, – человек в костюме подошел к девушкам, и те поднялись с лодки. – Вы, стало быть, свидетели происшествия?

– Ага, – быстро кивнула Маша. – Мы все видели, как он, как Ваха… ну, в общем, утонул.

– Утопленника звали Ваха? – впился в Машу глазами серокостюмный. – То есть, Вахтанг?

– Ага.

– Значит, вы с ним были знакомы?

– Простите, а вы кто? – с вызовом спросила Даша.

– Я оперуполномоченный уголовного розыска Минибабаев, – ответил человек в сером костюме и пристально посмотрел на Дашу. – А вы?

– Студентка техникума легкой промышленности Дарья Венедиктовна Лукницкая.

– Хо-ро-шо, – черкнул что-то в блокноте с лирой на обложке оперуполномоченный. – С вас, стало быть, и начнем. – Ваше имя?

– Я уже вам его сказала, – ответила Даша.

– Ничего, скажите еще раз, – невозмутимо произнес Минибабаев. – А вы, – он посмотрел на Машу, погуляйте пока, но далеко не уходите. Вы мне тоже скоро понадобитесь.

Маша поднялась с лодки и отошла в сторону.

– Итак, ваше имя? – обратился он к Даше, удостоверившись, что ее подруга отошла на достаточное расстояние, чтобы не слышать их разговора.

– Дарья Венедиктовна Лукницкая, – некоторым вызовом ответила Даша.

– Документики какие-нибудь при себе имеются? – как бы мимоходом поинтересовался Минибабаев.

– Студенческий билет.

– Будьте добры, – протянул он желтоватую ладонь.

Даша нервно отщелкнула замочек маленькой сумочки.

– Вот.

– Угу.

Минибабаев раскрыл студенческий билет и посмотрел на фотографию:

– Да, это вы.

– Ну, а кто же еще…

– Всякое бывает.

С этими словами он сложил студенческий билет и спрятал его в нагрудный карман пиджака.

– Итак, – произнес он, – рассказывайте все с самого начала.

– Ну, мы решили покататься на лодке… – сказала Даша, но оперуполномоченный перебил ее:

– Я же сказал: с самого начала. А именно, как вы познакомились с утонувшим, при каких обстоятельствах…

– Хорошо, – Даша вздохнула. – Мы с Машей были на футбольном матче, смотрели футбол. Потом решили зайти в летний ресторан выпить минеральной воды, потому что было жарко…

– Почему вы решили зайти именно в ресторан? Разве нельзя было купить воды в палатке? – перебил ее Минибабаев.

– В палатке теплая, а нам хотелось холодной.

– Хорошо, продолжайте.

– Мы взяли боржом и сели за столик у окна. Разговорились.

– В ресторане было много народу?

– Нет. Было занято, кажется, всего три столика: мужчина с женщиной, потом три грузина и мы.

– Что за грузины?

– Обычные грузины, с усами и носами. Вместе с ними сидел Вахтанг Геворгадзе, центральный форвард тбилисской команды «Динамо». Он сегодня забил гол и вывел свою команду в полуфинал. Герой дня.

– Вы знали его?

– Знала по матчам. Его знают все болельщики, он хороший футболист… Был, – добавила она.

– Дальше, – записав что-то в блокноте, приказал оперуполномоченный.

– Потом они разругались, и…

– Погодите, кто с кем разругался? – не дал ей договорить Минибабаев.

– Те двое грузин с Геворгадзе.

– Из-за чего?

– Я не знаю. Просто, один, который был старше, встал из-за стола и сказал своему приятелю что-то вроде «он нас не уважает, пошли отсюда».

– И они ушли? – спросил оперуполномоченный.

– Да.

– Дальше.

– А дальше, Ваха… то есть, Вахтанг подсел за наш столик, и мы познакомились.

– Значит, когда двое грузин, что сидели за одним столиком с Геворгадзе, ушли, он подсел к вам?

– Да. Он и раньше посматривал в нашу сторону, – сказала Даша.

– Хм. Он с этими двумя грузинами выпивал?

– Кажется, да.

– Что?

– Они пили шампанское.

– Хорошо. Продолжайте с того момента, как он подсел к вам, – сделав новые пометки в блокноте, сказал Минибабаев.

– Он заказал фрукты и коньяк, а потом мы разговорились, и он предложил выпить на брудершафт.

Оперуполномоченный поднял брови и внимательно посмотрел на Дашу.

– Он хотел с нами подружиться, – пояснила Даша.

– Дальше.

– Мы выпили на брудершафт, а потом решили покататься на лодке и поехали на озеро. Вахтанг поймал машину, и…

– Погодите, погодите, – остановил Дашу оперуполномоченный. – Вот вы сказали, что решили покататься на лодке. А кто первый это предложил?

Минибабаев застыл с карандашом в руке, ожидая ответа.

Даша молчала.

– Вы слышали, что я спросил? – оперуполномоченный сверлил девушку взглядом.

Даша молчала.

– Так кто? – строго спросил он.

– Я, – тихо ответила Даша.

– Вы, – удовлетворенно произнес Минибабаев.

– Да, я. Это я предложила покататься на лодке, – резко вскинула голову Даша. – И что тут такого?

– Ничего, – непринужденно ответил оперуполномоченный и даже слегка пожал плечами. – Просто после вашего предложения погиб человек. Здоровый, молодой человек, спортсмен, кстати говоря. И это выглядит, на мой взгляд, очень даже странно.

– Вы считаете меня виноватой в этом? – задохнулась от возмущения Даша.

– А вы? – вопросом на вопрос ответил Минибабаев. – Кого вы считаете виноватым?

Повисло гнетущее молчание.

– Хорошо, продолжайте, – снова сделав запись в блокноте, произнес оперуполномоченный. – Значит, вы предложили покататься на лодке, ваша подруга вас поддержала, и Вахтанг согласился.

– Да, – ответила Даша.

– Вы брали с собой спиртное?

– Да. Вахтанг купил в ресторане бутылку вина. Но мы не пи…

– И вы поехали на озеро.

– Да. Но мы не…

– Там вы взяли лодку и стали кататься.

– Да. Но мы…

– Кто сидел на веслах?

– Вахтанг.

– Как случилось, что он упал в воду?

– Он стал открывать бутылку. У него не получалось. Мы предложили ему помочь, но он сначала отказался.

– А потом согласился?

– Да.

– Дальше.

– Мы стали держать бутылку, а он открывать. У него был такой нож, со штопором, – Даша заметно волновалась, что, конечно, не ускользнуло от проницательного взора оперуполномоченного. – Мы договорились, что на счет раз-два-три он дернет пробку.

– Угу.

– Он дернул… – девушка провела ладонью по лбу, – пробка неожиданно легко вышла, и он перевернулся за борт лодки. И исчез под водой. Это было так неожиданно, что мы не успели ничего сообразить. А потом, – она какое-то время помолчала, собираясь с силами, и даже пресекла желание поплакать, – мы стали звать на помощь. Наверное, он не умел плавать, – закончила она и все же заплакала.

– Может быть, может быть, – пробормотал Минибабаев, записывая показания Даши в блокнот. – Это мы, конечно, проверим.

Он поднял на Дашу глаза:

– А вы знали, что он не умеет плавать?

– Нет, – она покачала головой и закрыла лицо ладонями. – Откуда? Мы с ним были знакомы только часа два.

Минибабаев оставил ее и подошел к белобрысому спасателю.

– Вы спасатель?

– Да, спасатель.

– Ваше имя, отчество, фамилия?

Белобрысый ответил. Оперуполномоченный записал его данные в блокнот и спросил:

– Ну, а что вы можете сказать по поводу случившегося?

– Как только последовали крики о помощи, я немедленно приплыл к их лодке и стал нырять за этим парнем. Но обнаружить не смог. Там, около моста, слишком глубоко. И ил там толщиной несколько метров.

– А вы не должны курсировать на лодке возле отдыхающих? – спросил Минибабаев.

– Если есть купающиеся или много катающихся на лодках и яликах, – пояснил белобрысый, глядя мимо оперуполномоченного. – А так лодка была одна, и достаточно было наблюдения с берега. Погода сегодня спокойная, и случиться ничего не должно было.

– Но – случилось, – заметил оперуполномоченный.

– Да, – кивнул белобрысой головой спасатель. – Парень взял, да ни с того, ни с сего кувырнулся за борт. И сразу топориком на дно. А там, около моста, глубоко, метров двенадцать и…

– Ил толщиной несколько метров, – иронически закончил за белобрысого оперуполномоченный.

– Именно, – немного обиженно сказал парень и добавил: – И не видно ни черта.

– Ладно, с вами мы подробнее побеседуем позже, – многозначительно и с некоторой зловещинкой в голосе произнес Минибабаев. – А теперь… Можно вас? – обратился он к Маше.

Маша кивнула и, опустив голову, подошла.

– Вас зовут…

– Мария Филипповна Кущина, – сказала Маша.

– Скажите, гражданка Кущина, вы видели, как Вахтанг Геворгадзе упал в воду? – спросил Минибабаев.

– Да.

– Как это случилось?

– Он никак не мог откупорить бутылку с вином, долго с ней возился. Пробка оказалась очень тугая. Попросил нас помочь. Мы стали держать бутылку, а он вынимать пробку. А когда пробка вынулась, он не удержался на ногах и упал в воду…

– И утонул.

– Да.

– И вы не пытались его спасти? – быстро спросил оперуполномоченный.

– Все произошло так быстро. Мы просто ничего не поняли, – всхлипнула Маша.

– А потом? Что было потом?

– Потом мы стали звать на помощь.

– Дальше.

– Дальше приплыл на лодке вон тот парень, – Маша кивнула в сторону белобрысого, – и стал нырять.

– Как долго вы звали на помощь?

– Недолго.

– К тому времени, как появился спасатель, сколько времени прошло? – Минибабаев застыл с карандашом в руке.

– Не знаю, – ответила Маша.

– Ну, пять, десять минут? Может, полчаса?

– Минут пять, – ответила Маша, подумав.

– Пять минут? Вы не ошибаетесь? – посмотрел на девушку Минибабаев. – Может, семь минут, восемь?

– Я не знаю, у меня нет часов, – растерянно произнесла Маша, моргая короткими ресницами. – Да, наверное, минут семь-восемь.

– Минут семь-восемь, – повторил Минибабаев и сделал запись в блокноте. – Хорошо. Пока вы свободны.

Минибабаев записал адреса девушек и спасателя, опросил старика и через несколько минут уехал, наказав участковому немедленно позвонить ему, как только будет найдено тело футболиста.

Степан с белобрысым спасателем закинули сеть на месте, где, по их мнению, мог находиться труп, но вытащили лишь несколько мелких серебристых карасиков да с пяток огольцов.

Закинули еще.

Пусто.

На третий раз, как обычно и бывает в сказках, невод за что-то зацепился.

– Есть! – прошептал Степан и посмотрел на белобрысого.

– Есть! – крикнул белобрысый участковому.

– Давай, тяни. Да не торопись, не так шибко. По малу давай, – загорелся азартом Степан.

Вдвоем, медленно, они стали выбирать сеть.

– Что-то он больно тяжелый, – усомнился спасатель.

– Покойники всегда тяжелые, – веско заметил Степан. – Да еще когда в воде, липнет всякое разное…

Тянули они долго. Центрфорвард прямо-таки напрочь отказывался появляться на поверхности. Наконец, в мутной воде озера показался какой-то темный силуэт.

– Давай, еще немного, и держи крепче, – сказал белобрысому спасателю Степан и наклонился, чтобы посмотреть в воду.

– Что за черт? – в крайнем удивлении говорил он. То, что он углядел в сетях, было похоже на ящик, но уж никак не на человеческий труп.

– Что? – спросил Степана белобрысый. – Может, веревки под него подвести? Все легче будет. И вернее.

Степан разогнулся, буравя взглядом воду:

– Выходит, правду про это озеро говорят. Что есть в нем…

Он замолчал, задумавшись.

– Что ты сказал? – спросил спасатель.

– Так, ничего, – ответил Степан, – лезет в голову всякая чушь.

В это время сеть неожиданно ослабла, и тянущие едва не опрокинулись за борт, как незадолго до этого вошел в соприкосновение с озером и пропал в его мутных водах ведущий футболист клубной команды «Динамо» Вахтанг Георгиевич Геворгадзе.

Теперь выбрать всю сеть в лодку было проще простого. В самом ее конце зияла дыра, будто неведомое озерное чудище выгрызло себе свободу острыми клыками.

– Вот те раз! – воскликнул белобрысый. – Порвалась. Что за досада такая! Гнилая была, что ли?

– Ста-арая, – неопределенно протянул Степан. Говорить спасателю или кому бы то ни было о том, что он видел под слоем воды, старый рыбак не собирался.

– А что взял такую? – спросил белобрысый.

– У меня что их, десяток, что ли? – по-стариковски проворчал Степан и добавил: – Где я тебе новую-то возьму? И эту вот порвали.

Изо всех сил изображая досаду, он бросил сеть на дно лодки.

Если бы вместо белобрысого спасателя рядом с ним находился маэстро Станиславский, то знаменитый режиссер тотчас бы заметил в словах рыбака фальшь и изрек бы свое хрестоматийное: «Не верю». Но рядом со Степаном стоял и глазел на дыру в сети простоватый парень по имени Володька, который летом работал на лодочной станции спасателем, а по зимам обслуживал каток на Ближнем Кабане, правя лезвия коньков точильным камнем и очищая от снега лед. И который будет «Володькой» и в тридцать, и в сорок и, скорее всего, в пятьдесят лет.

Поэтому он не заметил наигранности в словах рыбака и посочувствовал ему из-за порванной сети. На обратном пути к берегу он даже предложил Степану помочь в починке снасти.

– А-а, ладно, сам как-нибудь разберусь, – отмахнулся Степан, раздумывая, как бы ему, не привлекая внимания, еще раз пошарить по дну озера около моста.

Слышал, и не единожды слышал он про золото на дне озера. Будто бы перед самым приходом чехословаков и «учредиловцев» в город в восемнадцатом году, власти, спасая часть золотого запаса России, повезли по Оренбургскому тракту целый вагон золота на подводах, но было уже поздно, и чтобы оно не досталось врагу, золото было сброшено в озеро. Поговаривали еще, будто это не власти вовсе, а громилы-налетчики, ограбившие Государственный банк перед самым захватом города чехословаками и Каппелем, везли золото по Оренбургскому тракту на подводах, и это они сбросили золото в озеро, не имея возможности прорваться через заставы и разъезды белых.

Много чего говорили и судачили про всякие сокровища, спрятанные в озере. Была еще легенда о том, будто на дне озера находятся несметные богатства ханской казны, сокрытые от глаз людских толщей воды и донного ила. Будто бы незадолго до взятия Казани полками Ивана Грозного, когда город был уже осажден, в одну из ночей все же удалось вывезти ханскую казну за город и затопить ее на озере Кабан в потаенном месте. И были в той казне золотые и серебряные слитки, платиновые бруски, золотые и серебряные монеты, изумруды величиной с грецкий орех, редчайшие бриллианты с Востока, красные, как густое церковное вино рубины, диадемы, блюда, кувшины, кальяны из чистого золота, ожерелья, перстни и много еще чего. Эту легенду Степан слышал еще в детстве и не один раз представлял себе в мечтах, как он находит это золото, изумруды и алмазы и что он потом делает с ними.

О, уж он-то прекрасно знал, что будет делать с найденными сокровищами!

Он не станет пировать, покупать себе «Победу» и ходить в роскошных шелковых халатах, отороченных золотом, по дому. Не будет он и бросаться деньгами в ресторанах. Нет, черта с два! Он не будет таким дураком, чтобы через месяц к нему заявились следаки-мусора с вопросом: «Откуда дровишки, приятель»?

Степан будет жить до поры скромно, довольствуясь лишь тайным сознанием, что он самый что ни на есть богатый человек в городе, а может, и во всей республике. А дальше видно будет… Ну не вечно же будет жить Усатый Хозяин?

Легенда подкреплялась еще тем, что время от времени люди находили в озере старинные ножи с серебряными рукоятями, золотые и серебряные перстни, браслеты и монеты с арабскими буквами, похожие на рыбьи чешуйки. Но все эти находки случались возле обувной фабрики «Спартак», из который вытекал в Кабан зловонный ручей.

На Среднем Кабане, кроме оружия времен Гражданской войны, ничего не находили, а вот на Дальнем, был случай. Году эдак в двадцать восьмом, когда Степану едва перевалило за тридцатник, зацепился якорем за что-то буй. Вытянуть якорь бакенщику не удалось. Не удалось этого и бакенщику с помощником. Тогда позвали Степана и еще одного рыбака, оказавшегося поблизости. Когда якорь стали вытягивать, тяжесть была неимоверная. Потом, метра за полтора до поверхности воды, то, за что зацепился якорь, сорвалось. А когда якорь вытащили, оказалось, что одна его лапа разогнулась. Ящик, набитый золотом? Или что-то другое?

Погруженный в свои мысли, Степан не шибко глядел по сторонам. Потому и не заметил на мосту близ места, где они бросали сеть, немолодого уже человека, который внимательно наблюдал за происходящим. А с той поры, как Степан с Володькой вытянули рваную сеть, и вовсе не отводил от них глаз…

ГЛАВА 4

ИЮЛЬ 2008 ГОДА

Игорь невольно хмыкнул.

«Красивая легенда», – так выразилась об их семейном предании мать Лены.

«Так, да не так», – выговорил бы дед Игоря, Сергей Геннадьевич Кочетков, мудреную фразу, совершенно не переводимую на иностранный язык.

Конечно, семейное предание – оно и есть предание, хотя, с другой стороны, всякая легенда покоится на фундаменте реального факта. А Сергей Геннадьевич факт существования клада с золотом признавал. Иначе не рассказал бы о нем любимому внуку.

Сама легенда о золоте в казанском озере впервые была услышана от Ленчика, то бишь Леонида Петровича Красавина. Жил он после Гражданской войны со своей сестрой Глафирой Петровной, по мужу Кочетковой, хоть и в разных квартирах, да в одном доме на Большой Дмитровке, служил в небольших чинах в санэпидемнадзоре при одном из управлений Моссовета и, несмотря на шебутной характер, болтливым не был. Обстоятельство, кстати, немаловажное.

В двадцать шестом году Леонид Петрович женился, и у него родился сын Валерий. Собрав всю родню и выпив, как подобает, по сему случаю, он и рассказал о золоте, сброшенном в озеро Дальний Кабан в городе Казани в восемнадцатом году. Правда, он умолчал о том, откуда взялось то золото, и представил события так, будто он был не более чем рядовым участником произошедшего. Мол, вместе с возчиками своими руками сбрасывал содержимое восьми подвод – а загружены они были под самую завязку ящиками с золотом, мешками с золотыми монетами и так далее – с моста в озеро.

– А зачем вы сбросили в озеро золото? – спросила одна из дочек Глафиры Петровны, будущая прабабка Игоря.

– Чтобы не досталось белочехам и каппелевцам, – отвечал, не моргнув, Ленчик, и все прониклись гордостью за него, такого принципиального и героического.

В сорок первом Ленчик погиб. Вполне героически. Добровольно пошел в ополчение защищать Москву, и в первом же бою был убит. Впрочем, как и многие его однополчане.

В сорок третьем из эвакуации вернулась Глафира Петровна с дочерьми и маленьким Сережей, будущим дедом Игоря. О золоте в семье больше не заговаривали, пока Сергея Геннадьевича Кочеткова не хватил удар. Случилось это в две тысячи пятом году, когда Игорь только-только развелся. Вообще, женился он рано, в двадцать лет, на своей однокурснице, но, как говорится, не сложилось. Однокурсница оказалась красивой дурой, и не более. Трахаться она умела и любила, но вот говорить с ней было совершенно не о чем. А, как оказалось, это тоже немаловажная вещь в доме. Поэтому в самом конце декабря две тысячи пятого года супруги развелись. Без всякого скандала и дележа имущества: бывшая жена Игоря просто вернулась к маме. А под Рождество Христово деда разбил инсульт. И одиннадцатого января две тысячи шестого года Сергей Геннадьевич и рассказал Игорю о золоте плохо слушающимся языком. А через два дня умер. С чего бы человеку пришло в голову травить пустые байки за два дня до смерти? Да еще в таком состоянии?

Разумеется, Игорь загорелся идеей найти затопленное. Познакомился кое с кем из «черных археологов» и целый сезон ходил с металлоискателем по окрестностям Волоколамска, набирался опыта.

Он стал заниматься подводным спортом и даже ездил с группой аквалангистов на Черное море, где и познакомился с Леной. Она была москвичкой и тоже ныряла с аквалангом, но, в отличие от него, уже пятый год. А когда ниточка, завязавшаяся между ними, превратилась в то, чему пока ни она, ни он не находили точного определения, Игорь рассказал о своей мечте найти клад в казанском озере и увлек Елену своей идеей.

Они стали готовиться. Почти два года строили планы, как поедут на это озеро. И если у Лены все же время от времени возникали какие-то сомнения относительно клада, то Игорь нисколько не сомневался: он твердо верил, что этот клад существует. Помимо дедовых слов, были и иные, пусть и косвенные, но доказательства существования золота на дне озера в Казани. Их Игорь раскопал в основном в Интернете. И сделав первые распечатки, он сложил их в папку, которая постепенно наполнялась новыми материалами.

Бумаги хранились в двух прозрачных файлах.

В первом – сведения, посвященные ханской казне, которая якобы была спрятана в озере, когда войска Ивана Четвертого осадили летом 1552 года Казань. Открывалась она страничкой, которую Игорь назвал:

Легенды озера Кабан

Самой старинной легендой, где упоминается озеро Кабан, является легенда № 1 – о происхождении названия озера. Большинство казанских ученых отвергает первоначальную версию происхождения названия озера от свирепого и клыкастого животного, хотя, по свидетельству старожилов, до начала 30-х годов прошлого века в окрестностях озера кабаны действительно водились. Гораздо больший вес имеет версия, согласно которой на берегах озера некогда существовало небольшое княжество, податное Казанскому ханству и носящее название Кабанского, то есть «Княжество Кабан бека». Подтверждением служит легенда о том, что начало здешнему поселению положил бек Кабан, спасшийся от грозного и свирепого завоевателя Аксак-Тимура, разрушившего столицу Булгарского государства город Булгар и ранившего самого бека. Выйдя на берег прекрасного озера, бек Кабан вымыл свои раны озерной водой, и они мгновенно зажили. И бек со своей дружиной порешили остаться здесь жить…