Текст книги "Под каблуком у психопатки (СИ)"

Автор книги: Евгений Коврин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)

– Это вы так сказали, – мрачно произнес Саша, вставая со стула. – Пойдем, Рома! – позвал он с собой Полевого. – Придем, после того как нас ограбят.

Рома с облегчением встал со стула и направился к выходу. Саша последовал за ним, но не успел он покинуть обитель зла, как до него вновь донесся гнилой голос защитника слабых и угнетенных:

– Александр, подождите! Останьтесь еще на минутку. Пусть ваш друг подождет за дверью.

"Что этому подонку еще надо?" – недоумевал Саша, закрывая за Ромой двери с внутренней стороны правоохранительного кабинета.

– Я вас слушаю, – сухо сказал он.

– Да вы присаживайтесь-присаживайтесь! – указал воин света своей клешней на стул.

– Спасибо, я постаю, – ледяным тоном ответил Дятлов.

– Ну как хотите, – похуистично заявил мусор. – В общем смотрите, по поводу этой вашей мутной ситуации...Мы, так и быть, могли бы пойти вам на встречу...за сто пятьдесят долларов.

"Ну теперь понятно, зачем он этот цирк устраивал" – прояснилась для Саши ситуация. Теперь ключевым вопросом было платить или не платить. Дилемма под стать Шекспиру. Все же, Саша решил, что жизнь и здоровье, пожалуй, чуть важнее денег, и он, так и быть, согласился материально помочь родной милиции. Когда материальные вопросы были договорены, в кабинет снова позвали Рому, который под диктовку мусора изложил в виде заявление суть дела.

– В общем смотрите, – сказал мент, после того как Полевой закончил свое произведение, – сегодня Роман увидеться со злоумышленником, как они с ним и договаривались. Тут важно, чтобы Роман никак себя не выдал. Поэтому, Роман, видите себя спокойно, без нервов, как будто бы вы тут сегодня не были. Вы оказали содействии милиции в предотвращении этого преступления, поэтому по делу будете проходить в качестве свидетеля. Так что, если сегодня все сделаете правильно – будете в шоколаде. Будете глупить – прочувствуете на собственной жопе все прелести отечественной зоны. Так сказать, полный спектр наслаждений. Понятно?

– Да... – слабо и устало ответил Полевой.

– В таком случае, подождите снова за дверью. Александр сейчас к вам присоединиться.

Когда дверь за Полевым закрылась, мусор продолжил:

– Охранника вашего, тоже ни в коем случае нельзя спугнуть. Посему вы Александр возвращайтесь на работу и делайте то, что вы там обычно делаете, а часиков в девять вечера возвращаетесь сюда, и ни в коем случае не забудьте взять с собой оговоренную сумму. Тогда я уже возьму ребят и будем пасти этого...главаря преступной группировки.

– Большое вам спасибо... – выдавил из себя Саша.

На том они и попрощались. Выйдя за территорию участка, Саша дал Роме последнее напутствие:

– Помни, что мусор сказал: не глупи – и все обойдется.

– Ок... – подавленно выдохнул человек, в котором с трудом узнавалась душа Сашиного филиала.

Дятлов решил не отклоняться от плана и направился в офис, где закрывшись в своем кабинете, он негромко посвящал Гену в курс происходящего.

– Вот урод! – воскликнул товарищ, терпеливо дослушав до конца Сашин рассказ. – Он просто, видать, когда узнал, что ты занимаешься бизнесом, сразу решил, что с тебя можно порядочно бабла поиметь. Они таких "коммерсами" называют.

– "Коммерсами"? – повторил Саша. – Разве это не бандитский термин?

– Бандиты, менты...какая разница? – задал Гена риторический вопрос.

– Да по большому счету никакой, ты прав, – понимающе согласился Саша. – И те и те – отморозки и беспредельщики. Только одни из них имеют права сажать других и за свой беспредел получают зарплату из денег налогоплательщиков. Эх... – вздохнул Дятлов. – Что ни говори, но в Совке все же были свои плюсы. Более порядочная милиция – пожалуй главный из них.

– Так какой у нас план? Что будем делать, после того как менты сядут в засаду? Пойдем домой?

– Ммм... – задумался Саша. – Нет, давай останемся. Хочу лично посмотреть, как этого урода повяжут.

– Только предлагаю перед этим подкрепиться.

– Отличная идея! – поддержал инициативу Дятлов. – Мне в любом случае нужно зайти домой за деньгами.

Далее все происходило согласно плану, и вот двое друзей затаились в темноте, ожидая неизбежных и острых событий. Ментов не было видно – подобно древним демонам ночи, они бесследно растворились в темноте. Время шло. Окружающие звуки затихали, машины и пешеходы отправлялись по домам. Город заснул – самое время выйти мафии. Саша все чаще смотрел на свои часы. Сначала раз в пол часа, потом и вовсе каждые пять минут. Жирон все не объявлялся. "А вдруг он не придет?" – волновался Саша, подобно девушке, ждущей кавалера. "Вдруг Полевой прокололся, и они уже оба не в Киеве. Или Полевой и вовсе лежит где-то расчлененный...". Ненужные, трешовые, глупые мысли. Парень пытался избавиться от них, но безуспешно.

И вот, когда вся надежда угасла, явился он. Эту колобкообразную еблину Саша бы не с чем не спутал. Вот он подходит ко входу в здание, двери которого были предусмотрительно открыты, по всей видимости, Анатолием Сергеевичем. Как только туша исчезла в дверях, из ниоткуда возникли менты, зловещие тени с пистолетами в руках. Они бесшумно направились следом за толстяком.

– Идем за ними, – шепнул Гене москвич.

Как только последний из ментов зашел в здание, ребята быстрым шагом последовали следом. Зайдя внутрь, они увидели ментов, которые скучковались возле лестницы, ведущей на второй этаж. Сашин знакомый участковый сделал им с Геной сердитый жест рукой, обозначающий что-то наподобие "сьебитесь на хуй!". Но Гена с Сашей и не думали уходить. Решив не вступать с ними в безмолвную полемику, менты стали на цыпочках подниматься на второй этаж, где и находился Сашин офис. Там наверху, в отличие от погруженного в темноту первого этажа, ярко горел свет. Саша медленно и бесшумно двинулся за ментами, Гена следом. Дятлов шел почти вплотную с ментами, поэтому, когда они поднялись, из-за их спин он смог увидеть все: Жирон, стоя возле стойки охранника, мило беседовал с Анатолием Сергеевичем, который, как и обычно сидел на своем рабочем месте. В руках у Михи белел шприц. Рома стоял там же, и боязливо оглядывался по сторонам.

– Стоять суки!!! – что есть мочи заорал участковый, как и двое его коллег наставив на троицу свой пистолет.

Миха, лицо которого исказилось в ужасе, не придумал ничего более умного, как со всей дури всадить шприц в морщинистую шею несчастного Анатолия Сергеевича, который тут же забился в конвульсиях и грохнулся со стула. Рома же дисциплинировано лег животом на пол, аккуратно сложив руки за головой.

– Лежать блядь!!! – изменили свое требование чудо-переговорщики, которые, впрочем, все равно не стали стрелять, проявляя гуманизм, а возможно просто экономя казенные патроны.

На этот раз Жирон, по-видимому осознав всю бесперспективность своего положения, плюхнулся на пол. Менты подбежали к нему и заковали в наручники. Зачитывать ему его конституционные права, как это обычно делают копы в американских фильмах они не стали. Да и не было тогда у Украины конституции. Вместо этого, Жирона хорошенько, качественно отпиздячили резиновыми дубинками и поволокли в служебную машину. Миха брюзжал слюной и вовсю матюками проклинал своих обидчиков. Рому участковый сказал не трогать. Правда, уже после того, как его пару раз огрели. Саша решил не терять нить повествования и в сопровождении Гены отправился в участок.

– Что с ним будет? – поинтересовался он у участкового, снова оказавшись в его кабинете.

– Сейчас он у нас подпишет чистосердечное и все будет пучком. Потом вас вызовут в качестве свидетелей. Мы предварительно все отрепетируем. Выйдите, скажите, что надо, ответите на вопросы прокурора – вот и делу конец. А сейчас можете идти домой отдыхать – нечего вам тут ошиваться!

Саша и Гена не заставили просить себя дважды, вызвали такси и отправились домой. Это был тяжелый и насыщенный день, а ЮСОНСовские утренние ритуалы еще никто не отменял. На следующие утро, после того как дистрибьюторы отправились совершать свои коммерческие подвиги и прославлять на все поле имя "ЮСОНС", Саша все-таки решил заехать в участок и разузнать как продвигается дело с Жироном. "А если он начнет залупаться и не подпишет признание?" – размышлял парень. "Хотя куда ему деваться – подпишет как милый". Саша был наслышан о том, что менты владели необъятным арсеналом убеждения. Оказавшись в кабинете у того самого участкового, Саша заметил, что тот прибывает в чудесном настроении.

– А, это вы Александр! – раздался мерзкий, коррумпированный голос. – Я же сказал вам, что мы вас сами вызовем, когда нужно будет давать показания.

– Я просто... – вежливо начал Дятлов объяснять зачем он пришел.

– Хотя это уже не важно, – игнорируя его слова продолжил мусор.

– Что не важно? – не понял Саша.

– Ваше участие. Вам уже нет нужды давать какие-либо показание по этому делу.

Саша почуял неладное.

– Это почему же? – спросил он.

– Потому что дело закрыто, – лыбясь объявил мусор.

– Как закрыто??? – возмущенно спросил Саша.

– На данный момент отсутствует состав преступления, – усмехнулся участковый.

– Да что же это такое?! – заметно повысил тон Дятлов. – Я же вам сто пятьдесят долларов заплатил!

– Да тише вы, – нахмурился мент. – Не надо орать об этом во всю глотку. Я сейчас вам спокойно объясню суть сложившийся ситуации, и вы сами все поймете.

– Будьте добры, – уже более спокойно потребовал Дятлов.

– Вы знаете, из каких элементов состоит состав преступления?

– Я что блядь на юрфак поступаю? Говорите в чем суть дела.

– Эх, Александр, матюкатся – нехорошо, особенно в присутствии уважаемого сотрудника правоохранительных органов... – прищурился мусор. – Но так и быть, я сделаю вид, что я этого не слышал. В общем, слушайте внимательно и запоминайте.

Саша скрестил руки на груди и с крайне недовольным видом стал слушать унылые и никому не интересные юридические детали.

– Для того, чтобы открыть уголовное дело, необходим состав преступления, – начал нудить мусор. – В состав преступления входят такие элементы как объект преступления, объективная сторона, субъект преступления и субъективная сторона. Объект преступления – это те материальные или нематериальные ценности, против которых было совершено противоправное действие. Объективная сторона – это тот ущерб, который был нанесен объекту преступления. Субъект преступления – это лицо, совершившее преступление. Субъективная сторона – это вина преступника, его личное моральное отношение к совершенному преступлению.

– И что? – сердито спросил Саша.

– Сейчас поймете. Скажите, Александр, что является здесь объектом преступления?

– Наши деньги и шея бедного Анатолия Сергеевича.

– Хорошо. А объективной стороной?

– Потеря нашей компанией этих денег и те неимоверные страдания, которые испытал несчастный Анатолий Сергеевич. Даже учитывая то, что деньги мы так и не потеряли, это не отменяет того, что Жирон пытался их украсть.

– Отлично. Видите – вы уже разбираетесь, – язвительно похвалил его мусор.

"Это и есть вся юриспруденция? Тогда любой дебил может быть юристом" – подумал Саша.

– А субъективная сторона? – продолжил мусорскую летучку участковый.

– Это умысел Жирона совершить все это.

– Ну что же, – кровожадно, по-шакальи оскалился мусорок. – А кто же тогда субъект преступления?

– Это Жирон, – ответил Саша, не понимая, к чему клонит этот выблядок.

– А вот тут как раз возникает проблема, – ликующе произнес мент. – У нас нет субъекта преступления.

– Как нет, если это Жирон! – снова взорвался Саша.

– В том то и дело – он умер.

– Как умер? – спросил Саша, пораженный новостью.

– Несчастный случай, – сказал мент, опустив глаза и закуривая сигарету. – Ночью упал с койки, стукнулся головой и умер. У нас такое часто бывает. Вы, судя по всему, его не сильно любили, так что можете считать это подарком ко дню рождения от нашего участка. Бывайте здоровым Александр и меньше нервничайте. С днем рождения!

– Понятно... – только и ответил Саша, который не знал, что еще можно сказать, и как следует реагировать на все это. Внезапно кабинет мусора стал еще более тесным и гадким местом. Саше захотелось побыстрее уйти оттуда, и никогда больше не возвращаться. Не попрощавшись с участковым, он покинул кабинет. Все было ясно как день: мусора убили Миху. Учитывая его характер, он наверняка позволил себе массу нелестных высказываний в адрес представителей этой древнейшей профессии, за что и поплатился.

Выйдя на улицу парню захотелось дышать. Страстно дышать полной грудью и ни о чем на свете не думать. Не спеша, и немного спотыкаясь, он двинулся прочь. Конечно, Миха Жирон был подлецом и долбаебом. Конечно, он сам виноват, что попал в такую ситуацию. Конечно, без него мир стал лучше. Только менее паршиво на душе Саше от этого не было.

Глава 6

Ноу-хау

Прошел уже месяц после того, как Саша расстался с Алисой. Девушка, которая поначалу казалось такой милой и приветливой, на деле оказалась нервной истеричкой, с целым букетом всевозможных комплексов и причуд. Саша это отчетливо понял в день своего рождения и смерти Жирона. Тогдашние события стали для Саши колоссальным стрессом. Ему хотелось просто лежать на раскладушке и никого не видеть, и меньше всего праздновать что-либо. Особенно свою днюху. Он объяснил это по телефону обоим своим девушкам. Даже Кристина проявила понимание и не стала особо докучать в тот день, пощадив Сашины нервы. Алиса же устроила целую истерику, лейтмотивом которой был тезис «как ты не хочешь меня видеть в свой день рождения?!». То был чрезвычайно тяжелый и бессмысленный разговор. После бесконечных минут нервотрепки, Саша не выдержал и повесил трубку. Алиса перезвонила снова, но Саша не стал отвечать. После пяти неудачных попыток достучаться до абонента телефон сдался и замолчал. Вечером того же дня Алиса все-таки дозвонилась и слезно умоляла Сашу простить ее за неадекватное поведение. Причем извинялась она почти так же долго и утомляюще, как возмущалась ранее утром.

На протяжение последующих нескольких дней они каждый день гуляли по городу. Во время этих прогулок обнаружилось пристрастие Алисы фотографировать всякую всячину, начиная о природы, заканчивая Сашей. Так, в ботаническом саду в центре Киева, который был одним из излюбленных мест Алисы, она устроила парню целую фотосессию, неустанно орудуя своей "мыльницей". На Сашин вкус, подавляющее количество фотографий были полным отстоем, но попадались и достойные экземпляры.

Во время их с Алисой общения, Саша постепенно узнавал новые факты о ней и о ее семье. Так, выяснилось, что Алисины родители разведены и папа живет отдельно. Также у Алисы был младший брат, Ваня, который в свои двадцать тоже уже успел сделать ребенка и, в следствии этого, жениться. Из остальных родственников в Киеве, у Алисы были лишь дядя, тётя и двоюродная сестра Мальвина, которая помогала Алисе таскать сумку в ее первую рабочую неделю в ЮСОНСе.

Подавляющее же число родственников девушки жило в России, в каком-то захолустном районе Оренбургской области, название которого Саша даже не запомнил. Это было связано с тем, из тех краев была родом мама Алисы, Софья Михайловна, которая была девятым ребенком в своей семье. В молодости, она по распределению попала в Киев где и познакомилась с Алисиным папой, Алексеем Георгиевичем, у которого, в отличие от Софьи Михайловны, был лишь один сводный брат – Станислав Ефимович, который работал редактором в какой-то киевской газете.

Изначально, еще со времен Совка, Алиса с братом и родителями, жила в том же районе, что и сейчас – в Московском. Как будто сами боги предписали ее судьбе быть связанной с Москвой и москвичами. Жили они тогда в частном секторе, в захудалом, обшарпанном двухэтажном доме. Судя по рассказам девушки, никто кроме нее в семье, не горел желанием заниматься хозяйством. Если возникала необходимость, то именно Алиса чинила и красила забор, убирала по дому, выносила мусор, заклеивала окна ботвой, работала по дому за четверых, не получая взамен ни каплю благодарности.

Но вся эта унылая рутина была сущей ерундой по сравнению с теми вызовами, которые возникли с наступлением в стране капитализма. Когда Совок стал нарывать и гноиться, как огромной пузырь, который вот-вот взорвется, советские люди познакомились с целым спектром новых понятий, которые неизбежно должны были бесповоротно изменить их жизнь. Одним из таких понятий стало причудливое словосочетание "частная собственность". Право этой собственности молниеносно принялась оформлять наиболее сообразительная часть населения. Наиболее продвинутые товарищи чудесным образом оказались хозяевами целых заводов.

Что же до Алисы, то не светило ей стать новоиспеченным промышленным магнатом. Перед ней стояла намного более тривиальная задача – оформить законное и вполне логичное право собственности на дом, где ее семья прожила двадцать пять лет. И тут-то как раз демократический капитализм в полной мере показал из какого теста сделаны ее близкие. Одним из главных плюсов демократии является то, что она показывает людей такими, какие они есть на самом деле. Предприимчивые и амбициозные оказываются на коне, ограниченные и безвольные убирают лошадиный навоз за хозяевами жизни. То, что тогда произошло с людьми, жившими в Совке, было необычайно жестоким стебом, ведь до этого, людям десятилетиями втирали определенные ценности и идеалы. Их убеждали, что государство всегда будет рядом и защитит, что всегда все будет хорошо и стабильно. Людям запрещали даже думать о западном образе жизни, напрочь изолируя их от тех знаний и навыков, без которых невозможно нормально жить в капиталистическом обществе.

Именно по этой причине, родители Алисы остались глухи к ее призывам как можно скорее заняться приватизацией своей халупы. Папин мозг эти разговоры очень утомляли. Он прятался от них, уткнувшись в книгу или в бутылку. Последнее, с течением времени, случалось все чаще. Достучаться до мамы тоже не получилось. Несмотря на то, что Софья Михайловна уже давно не питала особой любви к своему мужу-алкоголику и хотела жить от него отдельно, она проявила полное безучастие, когда дело дошло до действий. Алисины родители так долго находились в Совковом инкубаторе, до такой степени сильно привыкли полагаться на государство, что их мозги частично атрофировались. Они стали идеальными советскими людьми – безынициативными овощами.

Сложилась идиотская ситуация, когда Алиса, восемнадцатилетняя девушка, а не ее родители, ходила по всевозможным инстанциям и, в конце концов, прошла этот бюрократический лабиринт. Ее усилиями, дом был приватизирован, земля взята в долгосрочную аренду. Это дало возможность продать хибару с землей, и разъехаться семье, которая по факту уже таковой не являлась.

Вырученные деньги были потрачены весьма своеобразно. Так, Алексей Георгиевич, который юридически имел право на половину дома, был поселен в комнату в общежитие. Это была идея Алисы, против которой никто не стал возражать, в том числе и сам Алексей Георгиевич, который к тому времени, судя по всему, утопил в водке скудные остатки своего разума.

Основная же сумма денег была потрачена на трехкомнатную квартиру на Борщаговке – юго-западной окраине Киева. Когда Ваня, брат Алисы, через пару лет решил жениться по залету, то картонная семья снова продала жилье, по-прежнему записанное на Софью Михайловну. Часть денег дали Ване, который уехал с беременной женой в Запорожье, малую родину жены. На остаток купили двухкомнатную квартиру, в которой собственно, и справляла свой недавний день рождения Алиса.

Между тем, обстоятельства для Алисиной семьи продолжались складываться неблагоприятно. Во время правления Кравчука, Софья Михайловна попала под волну массовых сокращений работников государственных предприятий и вынуждена была пойти торговать на рынок, платя арендную плату нуворишам и соседствуя с малограмотными трудягами и кандидатами наук.

Что же до самой Алисы, то она, по мимо приватизации и смежных жилищных вопросов, за те несколько лет, успела закончить Школу бухгалтеров малых предприятий Украинского дома экономических и научно-технических знаний и залететь от студента-москвича, который учился в Киевском автомобильно-дорожном институте. Кавалер убалтывал ее сделать аборт, но она не согласилась. В итоге, заблаговременно до рождения ребенка, они поженились. Как говориться: есть браки по расчету, а есть браки по залету.

После того как Алиса закончила колледж, а муженька выперли из института за непосещаемость, они уехали жить в Москву, к маме Алексея Старшего. Там ее ждало лишь разочарование и унижение. Мать ее муженька, Татьяна Матвеевна, оказалась редкостной мразью. Она всю жизнь работала стюардессой. В Совке эта работа считалась довольно престижной, поэтому даже в постсоветское время самомнение Татьяны Матвеевны сигало заоблачных высот, с которых она смотрела на обычную девушку из неблагополучной, бедной семьи.

Довольно скоро презрение Татьяны Матвеевны переросло в откровенные нападки на Алису и на маленького Лешу. Большой же Леша, оказался тварью бесхребетной. Он полностью пребывал во власти своей мамаши, и вместо того, чтобы попытаться защитить свою жену и сына, он с радостью присоединялся к травле. Долго это продолжаться не могло, и Алиса вернулась в Киев, жить вместе с Софьей Михайловной. Уже будучи у себя на родине, она в одностороннем порядке добилась развода.

Алисина история вызвала в Саше лёгкую долю сочувствия. Но, как известно, на сочувствии нельзя построить прочные отношения. Не прошло и недели, как Сашу в конец извел Алисин тяжелый характер. Он проявлялся в разных мелочах, каждая из которых, казалось, не имела значения, но все вместе они складывали единую мозгоебучую мозаику.

Одной из самых дурацких ее странностей была беспочвенная ревность. Стоило Саше бросить мимолетный взгляд на проходящую мимо красивую девушку, как Алиса начинала капать ему на мозги, говоря фразы на подобии "Что понравилась? Так может пойдешь ее выебешь?", "Что, я значит тебе уже не нравлюсь? Ну скажи, что, не нравлюсь?" и тому подобные заявления. Саша решил ввести внутренний мораторий на косые взгляды. Хотя бы на некоторое время, пока ему не надоест Алисины постельные навыки.

Но после того, как Саша реально перестал пялиться на проходящих барышень, проблема не исчезла. Алисе постоянно что-то казалось. Она накручивала себя на каждом шагу, и в конце концов, Саша понял, что с ней лучше гулять в каких-то малолюдных местах, таких как тихие уголки ботанического сада. Больше недели тесного общения с Алисой здоровой психики было тяжело выдержать, поэтому Саша не стал тянуть, и дал ей от ворот поворот. Она восприняла это весьма болезненно. Дошло даже до слез. В Саше в тот момент, проснулось малознакомое ему чувство – сострадание. Он разрешил Алисе продолжить работать в ЮСОНСе, при условии, что она не будет больше к нему приставать. Скрепя сердце, девушка согласилась. На протяжении последующего месяца все прошло спокойно. Бывало частенько, что Алиса бросала на него многозначительные взгляды и проявляла излишние тактильные знаки внимания, но дальше этого, к счастью, не заходило. В работе же, Алиса проявляла себя наилучшим образом и неизменно оставалась лидером продаж в филиале.

В остальном же, Сашин дистрибьюторский бизнес шел скверно. После случая с Жироном, Рома Полевой умолял не увольнять его, но доверия к нему больше не было, и он покинул ряды Сашиных ребят. Напоследок, Гена припугнул его, сказав, что на прощание вырвет щипцами один из его золотых зубов. Восприняв это всерьез, Полевой бежал так, что аж пятки сверкали. Но смех смехом, но Дятловский филиал тогда потерял еще одного инструктора. Благо, его заменила Алиса, а то пришлось бы совсем туго. К слову, продажи одной Алисы составляли почти половину всех продаж Сашиной команды, которая за последнее время сократилась до десяти человек – Саши, Гены, Алисы, инструктора Игоря Карпенко и шестерых адептов.

Стоял самый обыденный день, когда Саша, сидя за рабочим столом, листал "Нашу об"яву", проверяя, вышло ли его очередное объявление о чудо-вакансиях. "Наша об"ява" были добросовестными контрагентами, но как гласит русская пословица, которая почему-то очень запала в душу Рональду Рейгану – доверяй, но проверяй. Сашино занятие было прервано появлением Гены, который, как и обычно, в те дни, ходил с удрученным видом. Дело в том, что из-за низких объемов продаж, денег собственно до Саши и Гены доходило довольно мало. Возникла дурацкая ситуация, когда та же Алиса получала больше чем ее магистр.

– Ну что, вышло? – спросил Гена, увидев, чем занимается Дятлов.

– Да – все нормально, – отозвался москвич, не поднимая глаз с газеты. – Какой же все-таки у них тут винегрет... – проворчал он.

– Какой еще на хуй винегрет?! Ты о чем? – не понял Гена.

– Да они тут все подряд мешают. Все объявления сбиты в кучу. Намного лучше, когда есть специализированные издания, как в Москве, например. Там есть газеты на подобие "Нашей об"яви", но есть также и специализированные издания для каждой категории объявлений, включая трудоустройство.

Сказав это, Саша замер.

– Что с тобой? – осведомился Гена.

– Мне нужно прогуляться, – ответил Саша и стремительно вышел из кабинета.

Он стремительно шел по городскому асфальту. Ноги отбивали бодрый ритм, заставляя сердце стимулировать работу мозга кислородом. "Дистрибьюции настает бесповоротный пиздец! Люди постоянно уходят, продажи падают. Не только у меня – у Бочкина, у других магистров. Нужно успеть соскочить с этого джусового корабля пока он не погрузился в пучину говна! Нужно открывать принципиально новый бизнес, которого еще нет в Киеве. Специализированная на трудоустройстве газета! Нужная всем штука – и рекламодателям, и читателям! И никаких конкурентов! Непаханое поле в чистом виде – мечта дистрибьютора! Но нужно все просчитать – изначальные затраты, текущие расходы. Нужен бизнес-план!".

Дятлов подошел к киоску прессы. Парень купил тетрадку и ручку и быстрым шагом вернулся в офис. В кабинете к тому времени уже никого не было – Гена куда-то вышел. Саша сел за стол, раскрыл тетрадь и принялся мозговать и записывать.

"Начнем с единоразовых расходов" – решил он и принялся записывать:

"1. Регистрация фирмы. Необходимо нанять юриста. Примерно тридцать долларов.

2. Закупка офисной техники: компьютер, печатная машинка, телефон, факс, принтер, столы, стулья, электрочайник. Примерно две тысячи долларов.

3. Закупка офисной мебели. Примерно сто долларов.

Теперь постоянные расходы:

1. Зарплата сотрудникам. Из сотрудников необходимы: наборщик, верстальщик, редактор, охранник. Еще нужны будут рекламные агенты, но они будут работать на проценте. На зарплаты ежемесячно нужно будет примерно двести пятьдесят долларов.

2. Заплатить "Союзпечати" за распространение газет. Хрен его знает, сколько они берут. Примерно пятьсот долларов в месяц. Стоп. Или это они должны будут мне платить долю с продаж? Ладно, разберемся.

3. Заплатить типографии за печать газеты. Возможно пять тысяч в месяц.

Теперь сводим все это воедино, и на выходе получаем семь тысяч восемьсот восемьдесят долларов. Ну ок – округлим до девяти тысяч долларов. В итоге, мне на это дело нужно примерно девять тысяч долларов".

За девять тысяч долларов в Киеве, в то время, можно было купить хорошую трехкомнатную квартиру в нормальном районе. Деньги были большие, и их у Саши не было. Но было непреодолимое желание создать что-то абсолютно новое, что-то исконно свое. В реальной жизни заоблачные желания редко когда материализуются. Саша с отчаянием посмотрел на тетрадку, на листах которой медленно высыхали его мечты.

"И откуда только достают стартовые капиталы все эти нувориши?" – тоскливо подумал парень. Ответ, на самом деле был очевиден – что бы начать мало-мальски серьезный бизнес в те времена пещерного капитализма, нужно было, как правило, быть или дитем бывшего совкового партийного деятеля, или сколотить капитал преступным путем – легче всего с помощью рэкета. Тогдашнее постсоветское общество во многом походило на Западную Европу начала темных веков. Если хорошенько приглядеться, то можно было заметить определенные аналогии: развалилась империя, и на ее осколках появились дикие, варварские государства, которые начали выстраиваться в феодальные пирамиды. Особенно заметно это было в Украине. Молодое государство довольно быстро оказалось поделенным между различными группировками и кланами.

Таким образом, у человека обычного и добросовестного, как Саша Дятлов, не получившего состояние от родителей и не нажившего его криминалом, выбор был не велик. Как известно, предпринимательство – это риск. Оставалось рисковать своим честно нажитым имуществом, и или стать успешным бизнесменом, или остаться куковать с голой жопой у разбитого корыта.

Саша был смелым малым и готовым рисковать, но и рисковать-то было нечем. За двадцать два года своей жизни он, увы, не успел заработать на квартиру, машину или открыть увесистый счет в банке. Парень не мог похвастаться значительными накоплениями. Всю свою магистерскую прибыль он тут же тратил, в основном – на шмотки и хорошие рестораны. А в последнее время, из-за катастрофического падения продаж, и прибыли-то особо не было. Хреновая ситуация, не иначе.

Был конечно еще вариант – взять деньги в долг, только у кого? Коллеги магистры испытывали аналогичные сложности, других зажиточных знакомых у него не было. Банк в Украине не даст кредит человеку со светлой головой, но без имущества и с нулевой кредитной историей. Если же брать в долг у всяких сомнительных личностей, и потом прогореть, то результат может быть очень плачевным.

Саша устало вздохнул и опустил голову на тетрадку. В его сознании царила беспросветная безнадежность. В голове возникали и лопались, будто мыльные пузыри, бессвязные мысли. Пока не появилась одна. И она стала решающей. Саша привстал, выровнялся. Жизнь снова наполнилась смыслом. Теперь он знал, что нужно делать. И он стал ждать. Ждал он вполне конкретной вещи – когда из поля вернется Алиса. Нужно было приготовиться, вооружиться максимальной тактичностью и приветливостью, чтобы ее не спугнуть.

Девушка несказанно обрадовалась приглашению в Сашин кабинет. Усевшись напротив, она пожирала Сашу своими пылающими глазами. Дятлов решил зайти издалека:

– Как дела, Алиса? – дружелюбно спросил он.

– Ой, как обычно...Скучно мне без тебя, Саша, – улыбаясь, ответила она.

– Как материальное положение? Тебе хватает денег, которые ты здесь зарабатываешь? – невинно спросил Саша.

– Ну в общем, конечно хватает...– замялась Алиса. – Но знаешь ведь: всегда хочется большего...

– Это точно! – бодро согласился магистр. – Как там Софья Михайловна поживает?