Текст книги "Под каблуком у психопатки (СИ)"

Автор книги: Евгений Коврин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)

Глава 2

Гость столицы

На душе наступило долгожданное облегчение. Колеса поезда отбивали свой усыпляющий ритм, играя дуэтом с каплями дождя бегущими по стеклу. Кристина, которая героически поперлась его провожать, осталась далеко позади вместе со своими дебильными слезами и сюсюканьями, которые всегда так бесили Сашу. На перроне ему было ужасно неловко: казалось, будто весь вокзал глазеет на то, как эта идиотка предпринимает последнюю попытку отговорить его от поездки. «Наивная дура! – подумал Саша, – хоть отдохну от нее немного! Спустя полгода она, наверное, будет раздражать меня меньше...Хотя нет – также».

Далее парень подумал о том, что в Киеве надо будет поскорее найти какую-нибудь пизду – временный заменитель Кристины. Думать же о том, что Кристина будет ему изменять, пока он в командировке, было просто смешно. С той же вероятностью Санчо Панса мог хладнокровно убить Дона Кихота. "И ты Санчо?!". Представив себе это во всей красе (жестокую смерть Дона Кихота, а не то, как кто-то ебет Кристину), он не сдержал смеха. Это привлекло внимание его единственного соседа по купе – средних лет, интеллигентного с виду усатого дядьку, с которым они еще не успели познакомится. Усач недоумевающее глянул на Сашу. Было видно, что ему неймется спросить, над чем смеется незнакомец, но его рыцарское воспитание не позволяло ему этого сделать.

– Я просто представил, как Санчо Панса режет Дона Кихота.

По лицу усача было видно, как человеческий процессор медленно обрабатывает запрос.

– Читали "Дона Кихота"? – спросил Саша.

– А этого, по зарубежной литературе...

– Ага, его. Помните, там у него еще слуга такой был – Санчо Панса?

– Я уже давно, в школе читал. Ну то есть не читал, ну в смысле читал, но только начало, не в полном объеме, а в хрестоматии...

Не нужно было быть экспертом в физиогномике, чтобы понять, что этому клоуну стыдно, за то, что он прохалявил этот момент в школе. Как же Сашу бесили такие!

– Суть в том, что Санчо Панса был безмерно предан Дону Кихоту, – пояснил Саша, – ну то есть реально предан до опупения. Как предан вам например...Кто для вас самый преданный человек?

Для усача этот вопрос оказался весьма каверзным.

– Ммм...Мама, – ответил он спустя полминуты раздумья.

– Ну вот, представьте себе, что Санчо Панса предан Дону Кихоту, как ваша мама вам. Представили?

– Ммм...ну не знаю, по-моему, представил.

– Ну вот, теперь понимаете юмор?

Усача передернуло.

– Что с вами? – спросил Саша.

– Я представил, как моя мама ударила меня ножом. Нет, знаете – это совсем не смешно, – почти сердито ответил он.

– Ладно, проехали. Просто мы слишком долго это обсуждаем – это убило весь юмор.

– Слушайте...ммм...а почему вы вообще стали об этом думать, – усач, судя по всему понял, что любопытство для него важнее воспитания.

– Да так, поток мыслей...

Ну не рассказывать же ему про Кристину, в самом деле.

– Странный вы человек..., – сказал окончательно утративший чувство меры усатый говнюк.

Это заявление изрядно взбесило парня.

– Слышь ты, "нормальный человек", – злобно бросил Саша, – пизду под носом побрей!

Видимо усача довольно давно так жестоко не унижали. Он молча сидел, глаза непонимающе смотрели на Сашу. Прошло уже около минуты, а он все сидел и смотрел. Саша уже было решил, что усач вовсе ничего ему не ответит, когда тот, видимо собрав всю свою волю в кулак, спокойно сказал:

– У меня есть нос, под ним растут усы. Усы носили Ленин, Сталин, Петр Первый, Фредди Меркури, многие великие люди. А пизда...это то, что у тебя вместо рта.

Сашу окутала волна лютой ярости. Всеми силами он стал сдерживать ее, молниеносно подумав о том, что если сейчас переборщит, то будет вместо Киева ему уголовное дело.

– Нет, ошибаешься, пизда у тебя, и у нее как раз начались месячные!

С этими словами, Саша сделал прямой точный удар в нос усатому соседу. Как и было рассчитано, кровь хлынула вниз, прямо на усы собеседнику. Саше доводилось как-то видеть месячные у Кристины. Было действительно похоже. Саша зашелся в приступе смеха, который многие назвали бы мерзким. В ответ усач абсолютно спокойно потянулся в боковой карман своего пиджака. Воображение Саши почему-то немедленно нарисовало пистолет, тело все напряглось, готовое к рывку. Но из кармана показался лишь обычный носовой платок. Тщательно вытерев лицо, усач покинул купе.

"Наверное пошел с горя топится в туалете" – злорадно подумал Саша.

Через некоторое время усач вернулся с проводником, который глядел на Сашу тяжелым, осуждающим взглядом.

"Сейчас попробует мне мораль читать" – подумал парень.

Но эти двое не сказали ему ни слова. Усач поднял свою, судя по всему уже бывшую койку, достал свой чемодан и, не опустив койку в исходное положение, двинулся обратно к выходу.

– Слышишь, тебя опускать койку обратно не учили? – Саша почему-то считал, что это обязательно надо сказать.

Усач и проводник переглянулись. Усач последний раз посмотрел на Сашу, и произнес:

– Я не знаю кто ты, откуда, куда едешь. Я надеюсь больше никогда тебя не увидеть. Но помни одно: поменяйся, или тебе воздастся.

В ответ Саша снова разаржался:

– Воздастся, как же! Будет меня пизда кровавая всю жизнь мучить! Ахахахаха!!!

Словом, сыграть грозного пророка у усача не вышло. Видать поняв это, он молча развернулся и вместе с проводником, который напоследок глянул на Сашу как на психа и кусок говна одновременно, покинул поле боя. "Жалко, – подумал Саша, – так можно было до конца поездки над ним угорать". А до конца поездки было еще далеко. Пришлось достать книгу и переместится подальше от пасмурной реальности в далекие теплые края. Ближе к наступлению ночи, он добил книгу. "Сука! – возмутился парень вселенской несправедливости, – нужно было не начатую брать!".

Саша пожалел, что сейчас он один и с ним нет веселой компании, не важно: старых приятелей или новоиспеченных знакомых. Пить он особо не любил, поэтому почти никогда не бывал пьяным. Нет, для него был важен сам факт общения, и самым важным для молодого интеллектуала, каким себя безусловно считал Саша, было показать другим какой он умный и продвинутый. И у него, как правило, это получалось. Он производил впечатление прогрессивного и воспитанного молодого человека практически на каждого, с кем доводилось общаться. При условии, если собеседник сам не нарывался на конфликт.

Заняться в купе было особо нечем. Новых чудесных попутчиков судьба в тот раз ему больше не подбросила, оставалось только думать о всякой всячине. Так и прошел целый день, разбавленный лишь немногочисленными остановками поезда, во время которых выпадал шанс подышать воздухом на каких-то захолустных станциях и размять кости. Ближе к вечеру, Саша внезапно с ужасом подумал, что сейчас позвонит Кристина, и его ждет очередной унылый разговор. После чего с облегчением вспомнил, что он в поезде, и звонить ей попросту некуда, а пейджер, слава Богу, он благополучно "забыл" дома. В такие моменты, юноша не так сильно жалел о том, что еще не накопил достаточно средств на заветную диковинку – сотовый телефон – чудо техники, подчеркивающее высокий статус своего владельца. С одной стороны, Саша фанател от всякого рода технических новинок. С другой, когда он представлял себе, как он таскается с этим огромным куском пластика, на который ему денно и нощно названивает Кристина, ему становилось не по себе. "Или телефон, или Кристина, – мозговал Саша, – вместе они плохо уживутся". Далее Саша всерьез подумал о том, чтобы возможно расстаться с Кристиной. В последнее время она раздражала больше обычного. Хотя нет – это был не вариант. Как ни крути, при всей своей ебанутости, она обладала одним исключительным достоинством: она была послушной.

Общаясь со своими приятелями, Саше довелось наслушаться о тех многочисленных мозгоебствах, которые неизбежно возникают при построении отношений с девушками не столь покладистыми как его будущая жена. Такие вот "продвинутые, современные девушки" во многом вели себя как мужики: матерились, курили, пили, шлялись по дискотекам, "пудрили носики" разной дрянью, ебались с кем попало. Но самым страшным было не это: они пытались заткнуть за пояс своих молодых людей, пиздя на лево и на право о равенстве полов, что, впрочем, не мешало им доить кавалеров на предмет разных подарков и недешевого времяпровождения. Когда Саша представлял себе все это, он в который раз убеждался, что Кристина – настоящая находка. Как говорится, все познается в сравнении.

На следующий день, Киев встретил москвича пасмурной погодой, которая куда больше походила на осеннюю. Как будто бы сам город был ему не рад и намекал убираться восвояси. Впрочем, эта мысль лишь повеселила Сашу, который обладал поразительной способностью сам себя развлекать. Поезд замедлился, готовясь к скорой остановке. Ждать пришлось недолго: вскоре поезд замер. Пора было выходить навстречу новой жизни. Взяв свой чемодан, парень быстрым шагом двинулся к выходу. Несколько простых телодвижений, и вот он уже стоял на украинской земле.

Саша не спеша стал рассматривать все вокруг: вокзал как вокзал, серый и унылый. Быстро сориентировавшись что к чему, парень двинулся к выходу, когда краем глаза увидел все того же эпичного усача. Его возле поезда встречала какая-то женщина с девочкой (по всей видимости – жена с дочкой). Саша было думал подколоть его как-то напоследок, но в последний момент передумал, посчитав что это будет слишком жестоко.

Очень скоро он был уже у выхода из вокзала, у которого гнездились таксисты, наперебой предлагающие свои услуги. Как раз такси Саше сейчас и нужно было, но он посчитал, что дешевле будет его взять где-то подальше от центрального входа (он же выход). Москвич покатил свой чемодан на колесиках в сторону дороги, которая спускалась вниз, подальше от окружающего шума. Спуск занял всего пару минут, после чего дорога уперлась в перпендикулярную улицу, где Саша остановился у пешеходного перехода, по другую сторону которого раскинулись довольно милые домики. Парень решил особо не заморачиваться и словить машину прямо здесь, плевать какую: такси или обычную попутку.

Долго ждать не пришлось: не прошло и минуты, как возле Саши остановилась белая "копейка". Машина была самой что ни на есть обычной, в отличии от ее водителя. Открыв дверь переднего пассажирского сиденья, Саша увидел, что за рулем сидит монголоид, который как будто вылез из какого-то фильма с Джеки Чаном: узкие глаза на худом лице, средней длины, черные как смоль волосы, зачесаны в красивую прическу.

– Куди тоб╕ треба, друже?

Украино-говорящий китаец, мягко выражаясь, удивил Сашу. Тем не менее, не растеряв самообладания, москвич достал из кармана блокнот и зачитал адрес нужной ему гостиницы.

– А, москвич. Ну садись давай. За пятидесятку довезу, согласен? – сказал китаец без тени иностранного акцента.

Под "пятидесяткой" имелись в виду пятьдесят тысяч украинских карбованцев. Звучало внушающее, но это было намного меньше, чем один доллар США. Не колеблясь, Саша, который предварительно получил от Жирона местные деньги, и был осведомлён касательно курса валют, сел в машину.

– Ок.

"Копейка" тронулась.

– У Вас очень хороший русский, – начал диалог Саша.

– Спасибо.

– А вначале, это Вы по-украински говорили?

– Да. А Вы, я так понимаю, никогда его не слышали до этого?

– Да вроде нет.

– Чудесный язык, – с выражением глубокого почтения сказал китаец.

– А Вы здесь выросли?

– Да. И можно на "ты". Меня Генной зовут.

"Охуенное имя для китайца" – подумал Саша.

– Саша, – сказал москвич, пожав на удивление сильную руку своего нового знакомого. – А родители твои тоже здесь живут?

– Родители...Мама да, а папа...Папа в Китае.

Саша решил, дальше не расспрашивать – нечего копаться в чужом семейном белье.

– Раз не слышал украинского, то и в Киеве впервые? – уточнил китаец.

– Да. Я вообще слышал, что здесь немногие на нем говорят.

– Семей украино-язычных довольно много, но вот в обществе все в основном говорят или на русском, или на суржике, – пояснил водитель.

– "Суржик"? Знакомое слово. Это, по-моему, когда мешают русские слова с украинскими?

– Именно так. Так что с языком проблема есть, но надеюсь в скором времени она решиться.

– Имеешь в виду, что люди не будут говорить на суржике.

– Имею в виду, что люди будут говорить на украинском, – твердо ответил китаец.

Саша решил сменить тему. "А то мало ли куда сейчас меня завезет этот националист" – подумал он. Они тем временем уже ехали по широкой восьмиполосной дороге на запад.

– Кстати, если не секрет: что тебя привело в Киев? – полюбопытствовал китаец.

– Бизнес, – с легкой улыбкой ответил Саша.

– О, так я, оказывается, везу уважаемого человека! – шутливо воскликнул китаец.

– По мне, так лучше быть молодым, чем уважаемым, – весело ответил Саша. – Кстати, а чем ты на хлеб зарабатываешь?

– Моя профессия священна: учитель в школе. Математику преподаю. Единственная проблема в том, что на такой работе не то что на хлеб – на соль не заработаешь.

– Знакомая ситуация. У меня мама тоже учительница. Ей тоже зарплату часто задерживают. Впрочем, как и папе – он хирург.

– "Часто задерживают"? Я ее уже два года ее не видел, эту зарплату...

– На жигуль, я так понимаю, ты не сам заработал?

– Так это не мой, а моего дяди, маминого брата. Он мне иногда дает поездить, так я пользуюсь случаем, и подвожу разных пассажиров, как вот сейчас тебя, например. Вот так и зарабатываю.

– Ну тогда это твой дядя, а не я – уважаемый человек, – со смехом сказал Саша.

– Люди действительно уважают его, но за поступки, а не за вещи или деньги.

Мозг Саши стал быстро соображать. "Этот чувак умеет довольно красиво говорить, плюс он местный – все тут знает. Плюс ему не платят зарплату. Решено".

– Слушай, а хочешь зарабатывать реальные деньги? – спросил он.

– Зовешь в свой бизнес? – небрежно уточнил Гена.

– Именно. Поверь: я этим уже три года занимаюсь. Деньги можно хорошие поднять.

– И что нужно делать?

– Много ходить, дышать свежим воздухом, общаться с разными интересными людьми.

– И?...

– И впаривать всякую хуйню по заоблачным ценам.

Глава 3

Джус

Гена оказался настолько любезным, что предложил Саше забить на гостиницу и поселиться у него, чем Саша не преминул воспользоваться. Жил Гена со своей мамой, Вероникой Павловной, в двухкомнатной квартире в спальном районе, который официально назывался Ленинградским. В народе же его называли «Святошино».

Вероника Павловна, бухгалтер по профессии, была довольно милой интеллигентной женщиной, поэтому их совместное проживание стало более чем комфортным. На следующий же день после их знакомства Гена уволился из школы, где он работал последние тринадцать лет. Как оказалось, китайцу, которого Саша до этого считал своим ровесником, было тридцать пять. Впрочем, ничего удивительного: насколько Саша слышал, все монголоиды выглядят младше по сравнению с европейцами.

Таким образом, Саша и Гена были готовы приступить к чудо-бизнесу. Схема была довольно простая. ЮСОНС наладил централизованную доставку товара во все свои филиалы. Деньги за товар перечислялись через банк. От открывающего филиал требовалось всего лишь снять подходящий офис (он же склад), обеспечить ему хотя бы минимальную охрану, сообщить координаты вышестоящему руководству, принимать товар, хранить его в надлежащих условиях, реализовывать и отчитываться по деньгам. На все это Саша получил от Жирона необходимую сумму – оставалось действовать!

Довольно быстро два новоиспеченных приятеля принялись за дело: сняли простой, но просторный офис, который находился всего в двадцати минутах ходьбы от Гениного дома, разместили объявление в местной газете, в котором, в лучших традициях сетевого маркетинга, обещали все, что только можно пообещать человеку в отношении работы. Саша оперативно позвонил в Москву Бочкину и сообщил ему координаты. К счастью, тот не стал уточнять, почему вместо Михи звонит Саша, и парню не пришлось врать магистру.

Бочкин сказал, что сообщит координаты Сашиного филиала своим криминальным знакомым в Киеве – без крыши в то время было никак. Можно было конечно попробовать обеспечить безопасность через хорошую охранную фирму, лучше всего ментовскую. Подобные организации могли защитить офис, но не могли гарантировать личную безопасность его сотрудникам вечером в глухом переулке. Так что проще было откупиться от бандюков данью, как откупилась Византия от гуннов или Габсбурги от Сулеймана Великолепного.

Когда все приготовления были завершены, Саша провел Гене "джусовый импект" – своеобразное наставление по поводу искусства впаривания, которое состояло из "пяти шагов". Это умение было важным элементом "философии джуса" – особой ЮСОНСовской системы ценностей и верований.

Само слово "джус" обозначало вовсе не сок. Дистрибьюторы использовали его в совершенно другом, более прикольном и менее известном значении. Так же, как и в одноименном фильме с Тупаком Шакуром, "juice" в ЮСОНСе означал "закваску", "внутреннюю силу". Согласно джусовой философии, все в жизни, в том числе развод обывателей, необходимо было делать с удовольствием, с жгучим джусом в пламенном сердце. Ознакомив Гену с концепцией джуса, Саша приступил обучать его пяти шагам, необходимым для продажи товара.

Первым шагом было "приветствие". Дистрибьютор весь такой радостный, как если бы накануне засадил за щеку девушке своей мечты, здоровался со своей жертвой. При этом были обязательными зрительный контакт и доброжелательная, фальшивая улыбка.

Вторым шагом было "представление". Дистрибьютор, все также радостно, объяснял кто он, какую компанию представляет и что он вообще здесь делает. Стандартным "спичем", то есть текстом представления, был следующий: "Здравствуйте, я такой-то такой, представляю канадскую оптовую компанию".

Третьим шагом была "презентация". Дистрибьютор всеми возможными способами расхваливал хуйнюшку, которую он хотел впарить. При этом, дистрибьютор должен был дать лоху поддержать товар в руках, что бы у лоха "возникло чувство собственности". Да, вот так вот эти опасные ребята безбожно манипулировали человеческим сознанием.

Четвертым шагом была "вилка цен". Чтобы окончательно дожать обывателя, ему доходчиво объясняли, что только здесь и сейчас он сможет купить эту хуевину в несколько раз дешевле, чем в любом другом месте. Как не удивительно, множество клиентов-простаков верили в эту "вилку". Хотя единственная вилка, которая там была, эта та, которую дистрибьютор незаметно вставлял недотепе в жопу. Образно говоря, конечно.

Пятым, и финальным шагом, было "заключение сделки". Дистрибьютор в наглую принимал за лоха решение о покупке товара, говоря фразу наподобие "тогда по рукам, держите товар. Он достается вам все на всего за...", и если предыдущие шаги были выполнены правильно, то была высокая вероятность того, что лох поведется и заплатит.

Особо продвинутые дистрибьюторы практиковали еще один дополнительный шаг, шестой – "вторая палка". Суть заключалась в том, что продав лоху один товар, они тут же нон-стопом продавали ему вдогонку еще один. И так, пока у лоха не закончиться ситуативная покупательная способность.

После теории, Саша стал практиковать с Геной "распичевку" – словесную разминку, которая была призвана разговорить дистрибьютора, перед тем как он выйдет на охоту. После импекта и распичевки, они вдвоем вышли в поле, и Саша стал показывать Гене как нужно лошить обывателей на практике. Это называлось "обзорным днем", после которого следовал "ретрейн" – краткий курс повторного обучения базовым навыкам. Как говориться, повторение – мать учения! При походе в поле, принципиально важно было одеваться по– деловому: классические брюки, рубашка, галстук, пиджак. Так было больше шансов понравиться очередному обывателю.

Поздно вечером, после первого дня работы, Гена решил показать Саше Киев. Саша, который в то время думал только о работе и вечно находился на своей волне, отказался, не видя в этом никакого смысла. Поэтому в тот раз он так и не увидел красивый и уютный исторический центр, свежий и благоухающий парк Шевченко, величественный образ церквей и соборов, фантастический панорамный вид на Майдан Незалежности, не совершил прогулку Мариинским парком и парком Дружбы Народов, любуясь Днепром во всей красе. А если бы и увидел он все это в тот раз, то остался бы к этому равнодушен. Позже, он увидел все эти места – они не произвели на него никакого впечатления. Как не производили на него впечатления Красная Площадь или Храм Василия Блаженного. Саше было по жизни плевать на окружающую его природу и архитектуру. Он всегда был на своей волне, и этой волной был бизнес. Только это имело значение. А все что вокруг – было "полем".

Для того чтобы в сжатые сроки продавать весь товар, необходима была команда адептов. Поскольку Жирон отправил Сашу в Киев одного, эту команду необходимо было создавать на ходу. Необходимо было найти себе подобных; сформировать из них сплоченный, дружный коллектив; принять товар; распределить его внутри команды, которая и должна была, в конечном итоге сделать самое главное – впарить его прямо на улице первому лоху, который согласиться его купить по завышенной до цинизма цене. Несмотря на тогдашнее бедственное экономическое положение постсоветского пространства, желающих купить заграничные побрякушки находилась масса – главное было их убедить. Тут нужно было определенного рода мастерство. Теперь все было в руках Саши – пора было искать тесто, из которого можно было слепить настоящих виртуозов-продажников.

Набрать команду практически с нуля было нелегко. Желающих было много. От пяти до двадцати людей каждый день, которым было нечего терять, которые были согласны на любую работу, которую предложат. Большинство из них, по мнению Саши, были жалкими ничтожествами, которые не имели даже малейшего понятия, о том, что такое настоящая торговля. Всех этих неудачников он условно делил на несколько видов. Больше всего Сашу смешили "совковые отродья" – те, кого он считал узколобыми рабами, навсегда застрявших в прошлом, у которых не хватало даже малейшей смекалки, чтобы понять, что мир изменился, что Совок развалился, и это навсегда. Когда такие вот особи узнавали, что им нужно будет продавать товар на улице, они заявляли о том, "что это ведь неприлично, приставать к людям на улице", или какую-нибудь похожую хуйню. Саша любил поизмываться над ними, прежде чем сообщить об отказе.

Также забавной, но более мерзкой категорией было "быдло" – отталкивающей наружности, неотесанные, тупые, часто агрессивные уроды. Такие сразу посылались восвояси. Одному такому быку, который позволил себе много лишнего текста, Саша с радостью разбил ебальник.

Самым смешным, по мнению Саши, видом были те, кого он называл "колхозниками". Всех их отличало одно – они говорили на суржике, на том самом чудесном "языке", о котором упоминал Гена. При этом каждый из бывших сельских жителей миксовал русские и украинские слова на свой собственный манер, вследствие чего любой деревенщина обладал своим уникальным словарным запасом.

Но больше всего московского работодателя бесили "чмошники" – мямли, мамины сынки, не обладающие внутренним стержнем. Этот вид был универсальным: "чмошники" составляли львиную долю как среди "совковых отродий" так и среди "колхозников". Даже среди "быдла" они часто встречались. Один раз Саше даже довелось увидеть "чмошное колхозное совковое быдло-отродье" – немытого, затюканного суржико-говорящего мужичка в "абибасе", для которого, при всем при этом, было принципиально важно, чтобы трудоустройство было официальным. Как он объяснил, ему это нужно было для пенсии. Ответ Саши на это был очень простым:

– Пиздуй искать пенсию в другом месте, сука немытая!

Со слезами на глазах мужичок быстро ретировался.

Иными словами, поиск нужных людей был подобен поиску иглы в стоге сена. Но мало-помалу, они все-таки находились. За неделю Саше, который принялся за дело с небывалым до этого энтузиазмом, удалось подобрать пятерых толковых парней, двое из которых легко выполнили план.

Никакого официального трудоустройства в ЮСОНСе, как и в большинстве предприятий тогда, не было, но несмотря на это, Саша не давал товар просто так – выдаче оного предшествовала переписка всех необходимых данных из паспортов, которые обязаны были предъявлять новоиспеченные сотрудники.

Вскоре процесс продаж пошел полным ходом. В начале каждого рабочего дня, которое приходилось на пол восьмого утра, Саша проводил с командой джусовый импект, распичевку и другие ЮСОНСкие ритуалы. Самым позитивным из них, несомненно, было "джусовое приветствие", когда в самом начале, перед другими ритуалами, ребята становились в круг, растирали ладоши, потом хлопали в них и как больные вовсю орали "ДЖУУУУУС!". После этого, каждый по очереди выходил в центр круга и смачно бил обеими ладонями по ладоням других членов коллектива. Это называлось "дать джус". Каждый, в конечном итоге, должен был дать джус каждому – это было обязательное условие. Параллельно со всем этим он рассказывал им общую информацию про ЮСОНС, его иерархию и легенды про Валика Синицына.

Один из ритуалов Саша пока не мог выполнить – посвятить в наставники того, кто этого уже заслужил. Для этого нужно было быть как минимум ассистентом магистра. К слову, спустя неделю Жирон так и не вышел на связь. Перед Сашиным отъездом, Миха написал ему номера телефонов, по которым с ним якобы можно было связаться в Москве и в Питере. Согласно договоренности, Саша должен был позвонить Жирону на оба номера в конце недели. Сколько Саша не звонил, толку не было никакого: по Питерскому телефону отвечали, что Миха оттуда уже уехал, в то время как московский телефон не отвечал вообще.

Таким образом, спустя десять дней после приезда в Киев, Саша решил, что жирные слишком медленно двигаются, что бы их по жизни все ждали. В тот день в киевском филиале четверо адептов, из уже одиннадцати имеющихся, были посвящены им в наставники – Гена и трое других ребят. Чтобы как-то выделить себя, не присваивая себе звания ассистента, Саша именовал себя "главным наставником". Он посчитал, что использовать авторское условное название будет меньшим из двух зол.

За все это время Саша лишь раз позвонил родителям. Говорил с ними меньше минуты в стиле "как дела? – нормально", мама очень просила позвонить Кристине, которая "очень волновалась". Кристине он таки позвонил, и сильно об этом пожалел. Дура только и делала, что плакалась в трубку и просила его вернуться.

– Мы это все уже обсуждали. Кристина, солнце, успокойся, – ласково и лицемерно успокаивал ее Саша, который подметил, что без тактильных методов воздействия успокоить истеричку намного сложнее.

– Я даже не могу тебе на пейджер стихи отправлять, – всхлипнула она.

"Жалость то какая" – поржал мысленно Саша.

– Ок, слушай, – продолжил он уже вслух. – я в следующий раз запишу и продиктую тебе почтовый адрес нашего офиса, будешь туда письма со стихами отправлять, ок?

– Хорошо, – уже более спокойно ответила она. – А может, давай я тебе буду иногда звонить на работу?

– Исключено! – отрезал Дятлов. – Нечего такие огромные деньги попросту тратить! Ну все, любимая – мне надо бежать. Отправляю тебе мысленный джус и пламенный поцелуй!

"И хуй в рот, что бы меньше пиздела" – мысленно добавил он.

Попрощавшись с нелюбимой девушкой, Саша снова вернулся к любимому делу. В будущем, он таки ввел для себя правило звонить ей раз в несколько дней, но это было больше для Кристининого душевного спокойствия, чем для Сашиного удовольствия.

Спустя две недели после Сашиного приезда в Киев ситуация с Жироном не поменялась: от жирного ублюдка по-прежнему не было никаких вестей. Саша оказался в довольно своеобразном положении: будучи всего лишь наставником, он полностью самостоятельно руководил филиалом в другом городе, и по окончанию второй недели под его началом было уже пятнадцать адептов и пятеро наставников. Среди них, к слову, не было ни одной женщины – Саша считал, что они не подходят для такой работы, в том числе и из-за их неспособности ходить с тяжелыми сумками по городу целый день.

Но вскоре женщина в коллективе все же появилась. Гена, которого, малёха подзаебало выполнять рутинную бумажную работу, которую на него взвалил Саша, привел в филиал какую-то свою жирную знакомую по имени Люда, и уговорил Сашу нанять ее в качестве секретарши. Саша довольно быстро согласился, поскольку поразмыслив, пришел к выводу, что гораздо больше от украинизированного китайца будет пользы в поле.

Толстуха Люда была просто огромной: широченная в плечах и ростом примерно метр девяносто, она возвышалась над Сашей, который ростом пошел в мать, а не в отца, и давно смерился с тем, что выше ста шестидесяти семи сантиметров он не вырастет. Колорита Люде добавляли длинные, доходившие почти до ее жирной сраки, густые и неряшливые волосы. Жирдяйка красила их в рыжий цвет. Перфекционизмом она не страдала, вследствие чего на ее макушке неизменно красовалось несколько сантиметров темных волос.

Довольно быстро Люда, или как ее еще называли, Мамонт, стала в коллективе местной давалкой. Несмотря на то, что корпоративная культура ЮСОНСа запрещала сексуальные отношения на работе, Саша закрывал глаза на подобный разврат. Во-первых, он считал, что это сплачивает коллектив, а во-вторых, в его понимании секретарши, охранники, уборщицы и им подобные не относились к членам ЮСОНСа, то есть были "обывателями" и, следовательно, ЮСОНСкие секс-правила в их отношении не действовали. Ну и в-третьих, Саша сам не брезговал кататься на Мамонте.

Когда подходила к концу третья неделя, и Жирон по-прежнему не объявился, Сашу посетила мысль позвонить в московский филиал и объяснить сложившуюся ситуацию лично Лене Бочкину. Это бы сняло с Саши груз ответственности и хорошенько бы подьебало Миху (ну и поделом толстому пидору). Саша уже было решил так сделать, когда задумался над тем, что будет потом: Бочкин наедет на него за то, что Саша не сообщил ему обо всем раньше и за то, что он вообще изначально подписался на всю эту хуйню. Далее, в лучшем случае, Бочкин пришлет в Киев кого-то из легитимных ассистентов, Жирона уволят, а Саша вернется делать карьеру в московский филиал в ранге ассистента Бочкина. В худшем же случае, в Киев таки отправят Жирона, управлять созданным Сашей филиалом, а самого Сашу бесцеремонно уволят. Что касается второго варианта, то ебал его Саша глубоко в рот. Так что хорошенько все проанализировав, Саша решил продолжить быть "и.о. ассистента".

Весь август дела филиала шли как по маслу. Товар регулярно привозился и реализовался, Сашины подопечные довольно быстро освоили все ритуалы, приемы и "прониклись духом джуса". Помимо дневных походов в поле, те, кто не успевали выполнять план, иногда отправлялись в "ночное поле" – эти аутсайдеры обязаны были продавать товар также и ночью. Занятие было довольно стремным, поэтому они ходили небольшими группами, минимум по трое, что придавало им самим сходство со странствующими ночными гопниками. Многие ночные клиенты охотно покупали у них разного рода цяцьки, лишь бы те поскорее ушли. Вскоре в ночное поле стало ходить с той или иной частотой большинство членов коллектива – настолько сильно было у людей желание увеличить свои заработки. Саша был одним из них.