Текст книги "Найти себя (СИ)"

Автор книги: Евгений Эс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

   – Не выйдет из тебя толковый фехтовальщик. Тренируй ноги, Сангин.

   Однако не все так радужно было в жизни рабов. Осень и часть зимы пришлось надрываться на полях и пастбищах. Когда стояла сухая погода, то это было еще терпимо, да и обилие кузнечиков радовало, но в дождь и слякоть работа превращалась в сущее мучение. Грязь налипала на ноги пудовыми гирями, и ее бесполезно было счищать, так как она тут же налипала снова. Рабы медленно брели по полям, широко расставляя ноги, словно водолазы по дну. Полей у Вендора хватало и всех рабов в любую погоду выгоняли на сенокос или сбор урожая. Разнообразие выращиваемых культур потрясало, от пшена и подсолнечника до винограда и арбузов. Это при том, что сами орки, впрочем, как и гномы предпочитали употреблять в пищу мясо. Основная часть сельскохозяйственной продукции выращивалась для экспорта в другие страны, а значит, где-то жили люди, много людей.

   Часто орки напоминали рабам плетью, палками, а иногда и просто кулаком, кто они есть такие в этом мире. Доставалось и Виктору. Однажды, когда он попался на глаза Геору, тот подозвал, приказал повернуться и без всякой причины вытянул плетью по спине. Вытянул от души. Пришлось ковылять к Ийсме, а потом отлеживаться на животе и штопать на спине рубаху.

   Зимой было холодно, но снега не было. В конюшне температура не опускалась ниже десяти градусов, а полежать на теплой мягкой спине лошади было вообще верхом блаженства. Над денниками, под крышей был устроен настил, где хранилась часть сена для лошадей. Когда принц был в настроении, приятели забирались туда и, зарывшись в сено, разговаривали. Сомов о себе больше помалкивал, считая опасным раскрывать информацию о том, что он пришелец из другого мира. Его история начиналась с момента, когда он очнулся от удара копьем по голове, а что было до того не помнил. Гнома его рассказ нисколько не удивил, случались и не такие вещи на войне, когда огреют палицей. Хэк сам высказал предположение, что Виктор с семьей жили где-то у гномов, пока его не захватили в плен орки. Гномы терпимо относились к людям, которые переезжали жить и работать в их страны, а специалистов – магов, механиков и ремесленников ценили очень высоко. Та же Ийсма до Большой кровавой войны успешно врачевала у гномов в одном из крупных городов, который пал под нашествием орков. О прошлом, о своей стране и о себе любимом Хэку рассказывать нравилось.

   – Ну, принц, и что в этом такого особенного? В нашем доме двадцать принцев, не считая принцесс. А по всему Харсанту (так называлась страна гномов) претендентов на трон наберется вообще больше сотни. Благородство заключается не в крови, а в характере. Храброе сердце лучше хорошей крови. Запомни это, Сангин. Впрочем, ты и сам явно не простолюдин. Пускай ты этого не помнишь, но я то чувствую. Достаточно посмотреть на твое каменное лицо. Когда вырвемся, непременно разыщем твоих родителей и увидишь, обязательно выяснится, что ты знатного рода.

   Виктор не возражал, хотя точно знал, что в этом мире его родителей нет. А насчет каменного лица ему уже говорила и Ийсма только другими словами, называя Виктора очень выдержанным и умело скрывающим свои эмоции. Себя со стороны Сомов давно уже не видел, чтобы об этом судить, но он видел окружающих и местные действительно никогда не прятали своих эмоций, а наоборот выставляли их напоказ. Поначалу ему даже казалось, что все вокруг него кривляются, настолько все явно читалось на их лицах. Страдание, боль, удовольствие или радость автохтоны выражали преувеличенно словно в плохом театре. Может быть, из-за отсутствия зеркал они просто не знали, как выглядят со стороны в отличие от Виктора, который часто видел свое отражение и как все дети двадцать первого века с детства привык контролировать выражение своего лица. Может быть, слабое проявление эмоций было своего рода иммунитетом для людей информационного века, которые иначе были бы перегружены чувствами, льющимися на них потоком с экранов телевизоров и мониторов компьютеров в виде бесконечных новостей порой шокирующего характера, откровенных фильмов, душещипательных сериалов и жестоких игр.

   По крыше конюшни монотонно барабанил дождь.

   – Хорошая погода для побега, – прислушиваясь, сообщил студент, – Дождь отлично смывает запах, а если бы дул сильный ветер было бы еще лучше.

   – Это почему? – приподнял брови гном.

   Студент, пользуясь скудным запасом орского языка, объяснил про молекулы, что такое диффузия и принцип работы обоняния. Гном выслушал и согласился – да, похоже, что так орки и вынюхивают, когда идут по следу.

   – А что, Сангин, пойдешь служить мне первым министром, когда я стану королем? – размечтался Хэк, – Ты умнее многих наших министров, легко справишься. Станешь жить сытно, богато, собственных рабов заведешь. Женишься на одной из моих сестриц, получишь титул барона, но конечно, без права на трон. Сестры у меня знаешь какие, все красавицы – глазастые, грудастые, волосатые.

   В ответ на это Виктор улыбался и подтрунивал:

   – А сестры полностью волосатые, ноги там, попа? А то я других понимаешь, не люблю.

   – Конечно, и не сомневайся! – уверял его гном, не замечая юмора, – Выберешь самую волосатую принцессу ту, которая больше всех понравится. Ее согласия мы даже спрашивать не будем, поженим вас по моему королевскому указу. А когда появятся дети, то станут полноправными престолонаследниками по материнской линии. Соглашайся. Между прочим, ваш великий император Марк тоже был наполовину гномом. Пусть покоятся нетронутыми его кости. Станешь жить в столице Хиргосе, у меня во дворце. У нас знаешь, какой огромный и красивый город! Дворцы самые роскошные! Храмы самые величественные! Есть такие древние храмы, что в то время как их строили первые гномы, людей еще и не существовало вовсе. Гномы древнейшая раса, именно мы основали цивилизацию и принесли ее людям. Мы первейшие!

   Этим же вечером, Сомов беседовал перед сном с Ийсмой. Разговор зашел о странах, населенных людьми и конечно о заинтересовавшем его императоре Марке. Целительница знала очень много и охотно делилась знаниями. И как всегда, свои рассказы она часто прерывала, чтобы объяснить Вику новое слово.

   – Велик был император Марк. При его правлении было сделано столько много хорошего, что не хватит и ночи, чтобы все перечислить. Он первый император, который смог ограничить беспредельную власть магистров, сдерживающих развитие прогресса. При нем проложили первые паровые дороги по всей стране. В городах заработали новые заводы и фабрики. У людей появилась работа, улучшилось питание, выросла продолжительность жизни. Нарушивших закон людей – беззаконников перестали вешать и рубить им головы, а построили дома для перевоспитания работой. Была принята стандартизация. Представь, как до этого трудно приходилось нам лекарям. Вот, например как померять температуру больному, если существуют сотни градусников и каждый со своей шкалой и точкой отсчета. Причем некоторые градусники вели отсчет температуры от подмышки человека, – она тихонько посмеялась и вернулась к теме рассказа: – Но главное император смог объединить десятки разрозненных мелких государств в одну могучую империю. Всего лишь две страны, граничащие с гномами, не вошли в империю и остались самостоятельными. Процветала торговля с другими расами и странами. Люди богатели. Сама империя управлялась железной рукой и мудрой головой. Да, велик был император Марк. Пусть же покоятся нетронутыми его кости.

   Целительница прервала свою речь ритуальной фразой и, опустив глаза, коснулась лба и сердца ладонью.

   – И что, все мирно объединились? – продолжал интересоваться студент.

   – Без сражений, конечно, не обошлось, но таких кровавых битв, которые были в последнюю войну, мудрый правитель избежал. А вот его Лучезарный наследник, которому слава отца не давала покоя, решил присоединить к империи последние два независимых человеческих государства и втянул весь мир в войну, которая осталась в памяти как Большая кровавая и длилась пять лет. В итоге империя осталась империей только в названии. Теперь в мире шесть отдельных стран, населенных людьми, не считая десятков мелких княжеств. Потеряли часть территории на западе. Юг захватили орки. Утратили выходы к северному и южному морям. А сколько жизней и судеб было загублено, никто не считал.

   – Я слышал, что император Марк был полукровка, гном наполовину?

   Впервые Виктор увидел, как целительница расхохоталась. Потом извинилась и вытерла слезы, выступившие от смеха.

   – Прости, я не смогла удержаться. Тебе, наверное, об этом Хэк рассказал? – и, скрывая улыбку, дипломатично ответила: – Ну, я лично императора Марка не видела, но думаю, что вряд ли в его родословной были гномы. Кроме того, брачные связи между людьми и гномами запрещены. Не рождаются дети от таких браков, а если вдруг и рождаются, то они потомства точно уже не дают.

   Ну и болтун, подумал о принце Вик.

   Проживая в одной комнате с гномами, он уже неплохо их изучил. Отличительными чертами гномов были хвастовство, вороватость и неудержимое желание приврать. Причем лгали они много и без всякой выгоды для себя, лгали просто так, по привычке. Этого Сомов не понимал. Принц в этом плане был исключение, но сегодня Виктор убедился, что и Хэку ничего гномье было не чуждо. Но попенять приятелю не пришлось. В комнату притащили стонущего и одновременно улыбающегося повара. Этот повар гном давно работал на кухне и наловчился отливать вино, а чтобы не заметили, разбавлял оставшееся водой. Когда у него скопился приличный запас вина, он его употребил по назначению, да только не успел вовремя покинуть кухню. Запах от него орки унюхали и поволокли сначала к хозяину, а затем к позорному столбу. Вендор повара пожалел и назначил всего три удара плетью. Да и наказывал гнома кто-то или неумелый или без желания, но даже кожу на спине почти не порвали. Сейчас повар лежал на животе и выглядел совершенно довольным, хотя ойкал и морщился от боли. То, что ему удалось славно напиться, было для него куда важнее, чем то, что его наказали. Единственное из-за чего он сокрушался, так это то, что вовремя не ускользнул с кухни и так глупо попался. Сомов смотрел на счастливого гнома и думал со страхом – неужели и я когда-нибудь также привыкну к тому, что я раб? Неужели и я однажды смирюсь со своей участью? На душе было муторно, и в ней ворочалась ненависть.

   Время шло и дождливую сонную зиму, сменила солнечная жизнерадостная весна. Животные резвились в брачных играх, птицы вили гнезда и откладывали яйца, а молодую нежно зеленную травку обживали миллионы насекомых. Человек и гном сидели за конюшней, подальше от глаз надсмотрщиков и грелись на солнышке. Хэк делился одним из своих секретов:

   – Почему, мой друг Сангин, мы с тобой здесь, а остальные на полях? Потому что взятки я раздаю. Старшему над рабами даю, надсмотрщикам даю. Всем даю. Золота конечно у меня нет, вот и пишу им расписки, что если вернусь домой в Хиргос, расплачусь. Расписки клятвенные, приходится и кровью мазать и палец ставить, потом не отвертишься.

   – А если не вернешься домой? – осторожно спросил Вик.

   – А если не вернусь, значит, утонули их монеты, – невесело посмеялся гном.

   – Слушай, а как же орки за долгами к гномам поедут? Разве гномы их там не убьют? – Удивился Сомов.

   – Ну, кого-то может, и убьют, – добродушно согласился Хэк, – но все же мы не дикари какие. Потом есть еще маги, купцы, послы всякие. Разве мага кто посмеет тронуть? Да и вообще в городах достаточно спокойно, особенно днем. Ночью, конечно, могут и зарезать. Но ночью испокон веков злодеи промышляли. А таким кого резать орков или гномов, это уж без разницы. Так что расписку мою пару раз перепродадут за полцены, а потом кто-нибудь приедет и предъявит к оплате. Точно предъявит, это как солнцу встать.

   Беседу прервал орк-зубогляд, как называли здесь ветеринара, который занялся осмотром лошадей и сразу одну отбраковал. Пришлось Виктору неохотно подниматься и вести лошадь к кузнецу менять подковы.

   Пока шла работа по замене подков, в кузницу заглянул озабоченный надсмотрщик.

   – Кузнец, колесо переднее для телеги есть? Давай. Телега на сухом ручье встала. Колесо недотепы сломали, и теперь придется кому-то туда тащиться, чтобы поменять его на новое, – взгляд надсмотрщика наткнулся на Виктора, – Чем занят, раб? А ну-ка, хватай колесо, шагай за мной.

   – Я лошадь привел, – попытался возразить Сомов, – мне ее обратно в конюшню отвести надо.

   – Без тебя отведут, – отрезал орк.

   Виктор подхватил выданное кузнецом тяжеленое колесо, килограммов двадцать пять не меньше и с трудом зашагал за надсмотрщиком. У ворот их уже ждал другой орк, по свирепому выражению лица, одежде и оружию сразу видно – воин.

   – Ты чего одного привел? – сразу насел он на надсмотрщика, – Там телега доверху углем груженная, мне что, ждать пока он с ней до ночи возиться будет?

   – Нет больше никого, все рабы сейчас в поле, а этот выносливый, один справится, – попытался надсмотрщик убедить воина.

   – На конюшне еще есть раб, – быстро вставил фразу Витя.

   И тут же получив удар кулаком присел, хватая ртом воздух и держась за живот.

   – Тебе кто пасть позволил открывать, раб? – взревел воин, – Давно плетей не получал? Встал быстро. Бегом за вторым!

   Сомов, не зная кого слушаться, растерянно посмотрел на надсмотрщика.

   – Ну, если есть второй, то бери, – легко согласился орк-надсмотрщик.

   И Витя помчался в конюшню. Зубогляд и гном непринужденно о чем-то беседовали, когда к ним ураганом влетел взволнованный студент.

   – Хэк, нас с тобой на разгрузку требуют. На ручье телега застряла груженная доверху углем, не иначе как две лошади ее тащат, – он выделил слово "две".

   По тому, как блеснули глаза гнома, тот все правильно понял и сразу метнулся в сбруйную, где находился тайник. Уже через минуту приятели были у ворот замка.

   – А, принц Мохнатый зад, – узнав гнома, презрительно хохотнул воин, взбираясь на лошадь, – А ну-ка взяли колесо и вперед бегом.

   Приподняв ржавую скрипучую решетку, охрана пропустила их через ворота, и по пыльной дороге троица направилась к сухому ручью, до которого было километра три. Нести колесо вдвоем было удобней и легче, но сзади рабов непрерывно подгонял недовольный орк. Из-за него же нельзя было и рта раскрыть, но взгляды друзей полные решимости говорили сами за себя. У приятелей был только общий план – напасть на орка и завладеть конем, однако сейчас Витя начал сомневаться, что с этим злобным орком они справятся даже вдвоем. Конечно, у Хэка имелся нож, точнее огрызок ножа, которым с одного раза и не убьешь, но противопоставлять его мечу орка было смерти подобно. С таким размером клинка орк даже подойти близко не даст и еще на подходе пообрубает все что захочет. И совсем худо, что впереди вместе с телегой ожидает еще один орк и тогда их станет два на два, а это уже совсем без вариантов на победу. Нет, к телеге идти нельзя, нужно нападать сейчас. Видимо те же мысли были и у гнома, поскольку в глазах его нарастало беспокойство. Но опытный орк не оставлял рабам не единого шанса. Грамотно держался сзади на расстоянии, с лошади не слезал и постоянно криком подгонял рабов вперед, не давая расслабиться. Когда показался ручей и застрявшая в нем телега с грузом Виктор упал духом. А когда разглядел, что рядом с телегой не один орк, а целых два то окончательно сник. Правда один из орков был простым работником и без оружия, но это уже ничего не меняло. План побега с треском провалился.

   Рабы остановились, и устало бросили колесо на землю. Надо было минутку передохнуть, но неугомонный Хэк сразу пошел к телеге.

   – Ну что там с колесом? – деловито спросил он, вклинившись между орками

   Орк с мечом у телеги наклонился, показывая рукой под днище:

   – Колесо старое, налетели на камень, – договорить он не успел, а лишь удивленно выдохнул: – Ах ты!

   Сомов не заметил, как и что произошло, он еще и отдышаться толком-то не успел, а события уже разворачивались в бешеном темпе. Оба орка резво отпрыгнули от телеги в разные стороны, а в другую сторону еще проворнее отскочил гном. В одной руке у него был знакомый огрызок ножа, а в другой ловко срезанные с пояса орка кожаные ножны вместе с мечом. Через мгновение Тэк уже выхватил меч из ножен, крутанул им пару раз, оценивая вес и балансировку, и почти сразу встал в боевую стойку. Меч и нож он держал перед собой направленные вверх под углом в сорок пять градусов, передняя нога полусогнута, задняя далеко отставлена назад, рыжая борода топорщится вперед. Гном был готов к битве и вид у него был самый решительный. Работяга орк предусмотрительно отбежал еще дальше, прячась за телегу. Орк, лишившийся меча, вытащил нож, но также держался за краем телеги, и приближаться не рисковал.

   – Эй, Мохнатый зад, – подал голос орк на лошади и нарочито медленно потащил меч из ножен, издавая неприятный звук шелестящего металла, от которого у Вити мурашки пошли по коже, – ты решил сегодня умереть? Бросай оружие раб или клянусь богом, через минуту ты будешь собирать свои кишки, ползая в пыли. Все слышали? Я предупредил раба о смерти.

   Последние две фразы предназначались оркам. Чтобы убить чужого раба, собственность другого орка, а тем более Вендора, нужны были очень веские причины.

   А Витя все стоял у брошенного колеса, тяжело дышал открытым ртом и не понимал, что нужно делать в этой ситуации. Гном быстрым шагом прошел мимо него, направляясь к всаднику, и коротко бросил на ходу:

   – Сангин, твой у телеги!

   Получив руководство к действию Сомов переключил внимание на орка с ножом, а за его спиной уже яростно заорал гном, заржала лошадь и зазвенели частые удары мечей.

   Его орк выбрался из-за телеги и начал крадучись приближаться, но двигался он отнюдь не к Виктору, а заходил в тыл гному. Студента орк вообще игнорировал. Тогда Сомов встряхнулся и, приняв боевую стойку из каратэ, перегородил ему путь. Встать то, он встал, но совершенно не представлял, что сможет сделать против орка с ножом. В такие переделки Виктор еще ни разу в своей жизни не попадал. Какую авантюру мы затеяли, ужаснулся он. Ладно, попробую хоть немного задержать орка с ножом, а там, если Хэк справится с первым, то разберется и со вторым – возник какой-никакой план. Хотя уверенности в том, что Хэк справится с всадником, у Виктора почти не было, и он со страхом ожидал, что вот-вот раздастся предсмертный крик гнома. И крик вскоре раздался. Только это был торжествующий крик принца, заглушенный ревом взбешенного орка, которому явно досталось. Виктор сразу приободрился.

   Орк с ножом стоял, не двигаясь, слегка озадаченный позой человека преградившего ему путь. Но глянув через его плечо, как протекает схватка, решил больше не медлить и пошел на Сомова держа нож перед собой. Виктор взмахнул перед ним ногой, демонстрируя прием маваши гери, но больше для острастки, лишь бы тот не приближался. Орк отшатнулся и остановился, оценивая возможности удара ногой, а затем снова пошел вперед. Теперь Сомов начал отступать. Он перемещался в стойке, готовый к удару и, надеясь нащупать расстояние, при котором орк не достанет его ножом, а он сможет дотянуться ногой. Выбить нож было нереально, у орка слишком хорошая реакция и на это Виктор не рассчитывал. Это только в кино холодное оружие вышибают из рук одним легким небрежным движением. В реальности это, увы, не работает, если твой противник не последний лопух. Орк пока лишь одергивал руку с ножом, реагируя на ложные замахи Сомова, но в следующий раз может и выставить так, что студент, ударив, сам воткнется в лезвие. Целить нужно было не в нож, а в менее подвижную голову орка. Голову как руку быстро не одернешь. Вот только как в нее попасть?

   Виктор весь сосредоточился на поединке и уже совсем не замечал крики и удары мечей раздающихся рядом. Наконец он решился, и резко подавшись вперед ударил. Увы, орк успел не только убрать голову, но и в ответ полоснуть ножом. Виктор отскочил, чувствуя, как по ноге потекла горячая кровь. Ой, как плохо. Он не знал, насколько опасна рана и сколько теперь сможет продержаться. Бой продолжался. Орк, ранив человека, стал действовать увереннее и пошел в атаку.

   Оставалось последнее средство, которое пришло на ум Сомову – удар пяткой с разворотом. Удар назывался ура маваши гери или по-простому – вертушка в голову. Виктор в свое время неплохо выполнял этот прием на тренировках. Сила удара при выполнении вертушки была огромной, но главное достоинство заключалось в том, что удар являлся коварным и неожиданным для противника. Были, конечно, и свои минусы – удар нужно было наносить, находясь очень близко к противнику и что хуже всего выполняя разворот повернуться спиной. Если прием не удастся, то нож в спине ему гарантирован. Однако других вариантов Сомов не видел. Орк шел в атаку, но теперь это было только на руку. Еще чуть ближе, еще. Виктор решился. Он на мгновенье повернулся к орку спиной и крутанулся на раненой ноге. Другая нога описала стремительно восходящую дугу, и пятка с треском ударила орка прямо в лоб. Звук был такой, словно два бильярдных шара врезались друг в друга. Секунду другую орк еще продолжал неподвижно стоять, с занесенным ножом для удара. А потом медленно, словно подрубленное дерево безжизненно рухнул на спину.

   Виктора охватило ликование – он его сделал! Сделал!!! Сомов поднял отлетевший в сторону нож и обернулся посмотреть, как там дела у Хэка. Гном налегал на своего уже ставшего пешим противника, а тот лишь отбивался и надсадно хрипел. Наконец удачный выпад гнома заставил орка покачнуться и бессильно опустить меч. Хэк не останавливаясь, нанес еще два удара, каждый из которых был явно смертельным и третьим взмахом отрубил орку голову. Зрелище совершенно кошмарное для неподготовленного человека и Виктора прямо тут же чуть не стошнило. Он, содрогнувшись, отвернулся, борясь с сильнейшими позывами рвоты.

   – Вик! Друг мой! – воскликнул принц и радостно обнял дрожащего Сомова за плечи, – Не ожидал увидеть тебя живым.

   – Честно говоря, я тебя тоже, друг, – нашел силы улыбнуться в ответ Виктор.

   Оба тяжело дышали, оба были в крови, и в глазах обоих плескалось легкое безумие.

   – Однако надо и этих кончать, – гном показал взглядом на оставшихся в живых орков.

   – Не надо, – тихо возразил Вик, которого все еще мутило, – давай их просто свяжем. Пусть живут.

   Он до сих пор не отошел от жуткой смерти орка, произведшей на него крайне тягостное впечатление.

   – Ты добр, мой друг,– удивился гном, – Ты добр, но запомни, однажды ты поймешь, что жалость к врагу не есть достоинство.

   Орк, лежащий на земле, зашевелился, и гном тут же походя, добавил ему рукояткой меча по голове, опять лишив признаков жизни.

   – Эй, ты! – крикнул он другому орку, прятавшемуся за телегой, и торжественно произнес: – Подойди сюда. Мой друг Вик великодушно дарит тебе жизнь.

   Орк трусливо показался из-за телеги, не очень-то доверяя словам гнома, который внушал ему благоговейный ужас, и стал боком, словно краб приближаться. Однако, трусливый орк это что-то.

   – На колени! – приказал принц, задрав бороду, – Благодари моего друга и помни, кому ты обязан своей никчемной жизнью.

   – Благодарю, господин Вик, благодарю покорно.

   Орк, не переставал кланяться и елозил на коленях в пыли. Жизнь переменчивая штука, изумленно думал Вик, разглядывая унижающегося орка, еще пять минут назад я был раб и вот меня уже называют господином.

   – Однако следует поторопиться и перевязать раны, – озаботился гном и от души пнул орка ногой под зад, – Вставай, раб. Тащи воды или вина, а если есть и то и другое. Найди веревки покрепче и собери всех лошадей. Да пошевеливайся, пока мой друг не передумал оставить тебя в живых, – и, наклонив голову, добавил пониженным угрожающим тоном: – Или пока не передумал я.

   Орка словно подстегнули и он, как угорелый бросился выполнять указания гнома.

   Промыли и наскоро перевязали раны, к счастью оказавшиеся не слишком глубокими и опасными. Связали оставшихся в живых орков, забрали у них все, что могло пригодиться в дороге и на трех лошадях без оглядки поскакали на север.

   До самой ночи не слезали с лошадей, пытаясь уйти как можно дальше и гадая, как скоро спохватятся орки и вышлют погоню. Скакали рысью, временами переходили на шаг, давая лошадям возможность немного отдохнуть, и снова уходили рысью, а на ровных участках иногда ненадолго пускались галопом. Ветер свободы пьянил, туго бил в лицо, развивал волосы и приятели орали от счастья и восторга. Виктор первый раз скакал на лошади так быстро, хотя заставить тягловых животных перейти в галоп оказалось непросто и скорость они развивали небольшую, зато веса всадника почти не замечали. Проблем с управлением лошадью у Сомова не возникло, но вечером болело все тело, особенно ноги и часть спины от поясницы и ниже.

   Гном, еще днем, пересев на скаковую лошадь исхитрился добыть детеныша косули и сейчас сам разделывал тушу, не беспокоя болезненного Сомова. Хэк был уверен, что погоня есть, но пока еще очень далеко и рискнул развести огонь. Он сложил дрова и, разжигая костер, щелкнул пальцами, как это делала целительница.

   – Хэк, – удивился Виктор, даже приподнявшись от неожиданности, – ты тоже маг?

   Гном засмеялся.

   – Если ты спрашиваешь, про огонь, так это почти каждый ребенок умеет, это же азы магии. А я все-таки принц и получил не только королевское воспитание, но и разностороннее образование, которое включало и основы магии. Однако без амулетов магом быть невозможно – темной энергии накопленной за день, хватает только на одну такую слабенькую вспышку. Так что никакой я не маг, а просто обычный принц.

   Сомов посмотрел на Тэка, который в свете костра вгрызался в жареное мясо, и вдруг ему показалась очень знакомой эта картина, словно он уже видел нечто подобное ранее. Видел где-то человека с очень похожим лицом и точно так же сидящего на корточках у огня. И он вспомнил где. В Санкт-Петербурге, в музее восковых фигур, среди экспозиции было несколько реконструкций первобытных людей сидящих вокруг примитивного очага, и одна фигура могла бы быть родным братом принца настолько они были похожи. Пелена фэнтези спала с глаз Сомова. Как же он раньше этого не замечал, удивлялся Виктор, покатый лоб, надбровные дуги, скошенный подбородок, это же так очевидно.

   – Тэк, а ведь ты не гном, – произнес обалдевший от сделанного открытия студент, – Ты – неандерталец.

   Принц, продолжая грызть мясо, задумался и попытался понять смысл сказанного. Потом вытер жирные губы ладонью.

   – Сангин, ты умный человек. Хотя и не помнишь своего прошлого, но образование ты явно получил и возможно даже в Альтарийской академии, а магию просто забыл от удара по голове. Ты знаешь много незнакомых и удивительных слов, но это слово мне кажется бранным. Уж не хочешь ли ты меня обидеть, друг Вик?

   – Нет, Хэк, конечно, нет, – заулыбался Виктор, – Но я теперь полностью согласен с тем, что гномы самая древнейшая раса на земле. Вы воистину первейшие.

   – Ты позволил сомневаться в моих словах? – заиграл бровями гном, – Да гномы самая честная раса в мире! Запомни это и никогда больше не сомневайся. А сейчас отдыхать. Нас ждут еще два тяжелых дня, и мы достигнем границ Харсанта, территории гномов. Спи. И пусть тебе приснятся мои красавицы сестры.

   Солнце еще не взошло, а только осветлило утреннее небо, как приятели уже снова были верхом. Второй день непрерывной скачки был совершенно изматывающим. Устали и люди и лошади, приходилось даже останавливаться, что совсем не загнать бедных лошадей. Сомов поражался послушным животным, которые повинуясь человеку, готовы были бежать вплоть до своей смерти. Под вечер у маленькой речки сделали привал, уже не разжигая огня – боялись себя обнаружить. Гном нервничал, что лошади не скаковые, очень медленные, и что они прошли не такой большой путь, как он рассчитывал. Он часто вставал и подолгу смотрел в ту сторону, откуда они прискакали.

   В очередной раз, всматриваясь вдаль он, вдруг взорвался потоком гневных слов на родном языке. Понять его было нельзя, но по эмоциональному накалу было ясно, что принц ругается. Потом он воткнул меч в землю, сел опустив голову и замолчал. Беспокойство гнома передалось и человеку. Виктор попытался разглядеть, что там сзади могло так расстроить принца, но ничего не увидел. На его вопросы гном долго не отвечал, а потом поднял голову, и Сомова поразили его глаза полные печали.

   – Все кончено мой друг. Мне жаль. Нам оставался всего один день, чтобы добраться до границы Харсанта, но мы не успеем. Я видел дым позади нас в двух часах быстрой езды. Это орки встали на ночевку, больше некому. Завтра к полудню они нас догонят. И завтра принц Хэк Хоган примет свой последний бой в этой жизни. И умрет принцем, но не рабом.

   Он провел ладонью по лезвию меча, будто погладил.

   – Я с тобой, друг Хэк, – твердо сказал Виктор. Дыма позади он не видел, но доверял чутью гнома полностью.

   Он достал второй меч и тоже попытался воткнуть в его землю, но неудачно попал в камень и меч скользнул не воткнувшись. Гном грустно улыбнулся, наблюдая за неловкими действиями человека.

   – У меня нет выбора, Сангин. Я убил орка, а значит в любом случае меня ожидает смерть, и я хочу ее принять, как полагается принцу и воину – в бою. А у тебя есть шанс уцелеть. Вендор из жадности не станет убивать раба, он, даже наказывая, увечит только спину, чтобы не портить внешний вид собственности, которую может быть, потом удастся выгодно продать. Но на меня это правило уже не распространяется и я этому только рад.

   – Хэк, мы вместе это начали и мы вместе это закончим. Мы примем завтра бой. И это не обсуждается, принц Хоган, – добавил Вик, заметив, что гном собирается возразить.

   Больше они не о чем не говорили. Молча лежали, и каждый думал о своем. Виктор долго не мог уснуть, а как уснул, так почти сразу же проснулся от тихих осторожных звуков. Было еще совсем темно, но гном уже поднялся и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить, как он думал спящего Сомова, тайком седлал лошадь.

   – Куда собрался, друг? – спросил его Виктор, подкравшись сзади.

   Гном вздрогнул от неожиданности и обернулся. Сомов оглядел его приготовления. Принц седлал только одну тягловую лошадь, к которой были уже приторочены оба меча. Скакуна гном оставлял студенту, но полностью лишал его оружия возможности драться с орками. Первая мысль, о том, что Хэк хотел его бросить, как паршивую овцу оказалась неверной. Не надо плохо думать о гномах. Принц собирался уйти и принять смерть сам в одиночку, а Виктору оставлял вариант быть пойманным, но остаться в живых. А две лошади оставленные студенту, в том числе и скаковая, даже давали шанс оторваться от орков.