Текст книги "Идущий сквозь огонь (СИ)"

Автор книги: Евгений Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Покинув, наконец, это мрачное место, компания оказалась перед храмом, стены которого были окрашены в нежный розовый цвет. Храм оказался действующим, мало того, там в этот момент шла служба.

– Странное соседство, – промолвил Изотов, – христиане и некогда гнавшие их большевистские упыри... Проксан, а ты бы мог этих людей осчастливить?

– Я – не знаю, а вот вы с Леней точно! – ухмыльнулся Проксан. – А давайте попробуем. Вы только на входе в здание скиньте свои пальто.

Наличие у подростков столь старомодной верхней одежды объяснялось просто – эти изделия с ватным утеплителем, пошитые по лекалам советского легпрома, были настолько длинными, что полностью скрывали крылья обоих пареньков. Сейчас эти приживленные части тела надлежало представить публике.

Прихожане Казанского собора, возможно, и не заметили бы появление в храме новых лиц, если бы не исходящее от них мягкое свечение, не похожее на свет от свечей. Некоторые оглянулись и громко ахнули, чем тут же привлекли внимание остальных. По проходу, ведущему от дверей к амвону, шествовали трое. От высокого парня посередине, чье лицо было не увидать из-за скрывавших его длинных волос, исходил самый яркий свет, двое других, ростом пониже и со свежими юношескими лицами, почтительно следовали на шаг позади него, а со спины у них свисали длинные белые крылья на манер аистиных. Передний парень еще и руку поднял, как бы благословляя, и те, кто взирал на него, ощутили странное умиротворение, словно разом позабылись все проблемы и тяжесть слетела с души. Вот теперь уже никто не смотрел ни на Царские врата, ни на опешившего и замолчавшего священника. Все прихожане, дружно повернувшись, клали поклоны вошедшей троице. Кто-то, кажется еще не до конца веря собственным глазам, прикоснулся рукой к перьям на Алешином крыле. Изотов вздрогнул и немного встопорщил крылья.

– Настоящие!... – выдохнул сомневавшийся.

Слепая бабка, пришедшая в храм за исцелением и не видевшая, разумеется, кто вошел, но уловившая настроение соседей, сориентировалась быстрее других, рухнула в ноги Проксану и вцепилась в край его плаща, моля вернуть ей зрение. Ну, это она как раз по адресу обратилась! Заставив ее подняться на ноги, вестроносец быстро распознал причины ее слепоты. Запущенная глаукома плюс отслоение сетчатки. Земные врачи такое лечить еще не в состоянии, а для него восстановить отмершую нейронную сеть труда не составит. Возложив руки на голову женщины, он направил потоки вестры в нужные места и сам с интересом стал ждать результата.

Бабка, впервые за несколько лет увидавшая свет и даже немного от этого ошалевшая, издала радостный возглас и упала на колени, лобызая ноги своего исцелителя. Прочий люд, впервые в жизни узревший реальное чудо, готов был последовать ее примеру, и Проксан понял, что спектакль пора кончать, иначе они задержатся здесь бог весть на сколько часов, а приходили ведь совсем не за этим. Пришлось брать сознание людей под контроль и внушать им оставаться на месте и даже думать не сметь следовать за божьими посланцами, после чего вся троица спешно покинула храм и убралась подальше от Красной площади, правда, не забыв надеть обратно свои пальто.

Заснять их в храме, кажется, не успели, но Проксан понимал, что слухи теперь моментально разойдутся по всей Москве и даже далеко за ее пределы. Выставить себя мессией у него явно получится. Ну а дальше что? От него будут ждать спасения, ну или, по крайней мере, изречения вечных истин, а он пока даже не вполне ориентируется в здешней жизни, куда уж там кого-то за собой вести! Патриарха, что ли, местного сместить, а то на его ханжескую физиономию даже по телевизору смотреть противно. А взамен кого ставить? Лешку, что ли, Изотова? На ангела он тянет вполне, но в жизни тоже пока не сведущ, и кто ж его, тринадцатилетнего, слушать-то будет? Нет, в церковные дела им влезать пока не следует, но при нужде это может стать их мощным ресурсом.

На следующий день на Поклонной горе Проксан увидел в толпе чем-то знакомое лицо. Ну да, это ж Колька Лансков, его недолгий приятель во времена еще дошкольного детства! В симпатичном подростке было уже трудновато опознать того мелкого пацана, но, пройдясь по его воспоминаниям, Проксан понял, что ошибка исключена, и подошел поздороваться. Коля уж тем паче не мог позабыть Проксана, поскольку некогда, сдуру последовав его примеру, умудрился устроить пожар и получил тогда свою единственную в жизни порку. Тем не менее, встрече он был искренне рад и сходу стал расспрашивать старого знакомого, верны ли все ходящие о нем слухи. Проксан ничего отрицать не стал и в свою очередь поинтересовался, помнит ли Коля Леню Кантова, который тогда тоже с ними играл. Коля помнил, и тогда Проксан, подозвав друга, попросил его продемонстрировать Ланскову свои крылья и клановый перстень. У Коли от увиденного глаза полезли на лоб:

– Это как это?..

– Это я ему приживил, – признался Проксан. – Как видишь, я теперь и такое умею. Хоть крылья приделать, хоть жабры, чтобы под водой жить. А еще я теперь восставляю вестроносцев. Получаешь вот такой вот перстень и сможешь читать чужие мысли, внушать другим людям собственные, поджигать на расстоянии все, что горит, и если не исцелять наложением рук, как это делаю я, то по крайней мере знать, у кого что реально болит и может ли ему помочь Живой огонь, которым всегда могу снабдить я. Я в Среднекамске уже создал себе целую гвардию из таких ребят, но мне нужны верные люди и в других местах. Ты как?

Коля, приехавший сюда на слет Юнармии и ни о каких судьбоносных встречах не помышлявший, сперва немного опешил, но его авантюрная натура свое взяла, и он согласился не только самому стать восставленным вестроносцем Проксана, но и поискать другие кандидатуры среди знакомых ему ребят, а он тут уже со многими успел перезнакомиться, причем из разных городов.

– Тогда приходи вечером ко мне в гостиницу, – промолвил Проксан, – буду делать из тебя вестроносца. Охрану на входе я предупрежу.

На том и порешили.

Экскурсии экскурсиями, но главной целью спецслужб было завербовать если и не самого Проксана, то по крайней мере восставленных им вестроносцев, чьи способности кардинально превосходили обычные человеческие. Юный Лансков, едва восставили его самого, тут же принялся искать для Проксана других кандидатов, открыто демонстрируя чуть ли не все то, что он теперь стал уметь делать. Проксан, стало быть, хочет иметь своих людей в разных концах страны? Ну что ж, подсунем ему свои кандидатуры, главное, чтобы он сам заинтересовался этими ребятами и они пришли к нему не инициативниками, а хотя бы по рекомендации того же дурачка Ланскова. А знакомиться лучше всего на совместных занятиях, где кандидаты смогут показать себя в лучшем виде.

Вот только эти комбинаторы не учли, что организует-то данное мероприятие Министерство обороны, а там свои заслуженные кадры, которые надо как-то пристроить к делу. Ближайшим занятием была лекция по истории Вооруженных сил, провести которую поручили довольно пожилому уже генералу, ветерану Афганской войны, которого к реальному руководству войсками давно уже не допускали, а вот в качестве инспектора или чтобы учить юношество патриотизму он вполне еще годился. Разумеется, в детали вербовочной операции его никто и не думал посвящать, он если краем уха и слышал о каком-то там Проксане, то точно не ожидал его увидеть среди кадетов и юнармейцев.

Лекция уже давно началась, когда в приоткрытые двери аудитории проскользнула стайка подростков и скромно уселась на свободном последнем ряду. Лектор генерал-майор Петров сперва хотел просто выговорить им за опоздание, но когда он к ним пригляделся, из внешний вид уязвил его до глубины души. Мало того, что они были не в кадетской и не в юнармейской форме, а в штатском, в конце концов, всяких шпаков из разных волонтерских организаций тут тоже хватало, но двое из них вообще приперлись на занятия в верхней одежде, а третий мало того что носил черный плащ, скорее напоминавший какую-нибудь сутану, так у него еще и волосы были настолько длинные, что из-под них совершенно не видно было лица! И этот длинноволосый еще и распоряжался, кому где сесть, и вообще вел себя так, словно он среди них главный. Если это взводные командиры теперь такие пошли, то куда катится страна?!

– Вот вы там, в последнем ряду, у которого глаз не видно, встаньте, соизвольте представиться и объясните, почему опоздали на занятия и одеты не по форме? – рявкнул генерал.

Слушатели принялись нервно оглядываться, чтобы увидеть, кого это там так чихвостят, соседи длинноволосого, те двое, что пришли в пальто, заметно побледнели и уставились на лектора, как на какого-то безумного смельчака, который с голыми руками идет на танк.

– Проксан Виорит, – представился длинноволосый и даже поднялся, опершись руками на стоящее впереди кресло, но объяснять ничего не стал. Зал охнул, но Петрову все было нипочем.

– Стойте смирно, когда я с вами разговариваю! И соизвольте убрать с лица эти ваши патлы, а то я даже глаз ваших не вижу!

– Слушай, дед, – промолвил Проксан, – ты меня уже так достал, что я за себя не отвечаю. А если ты еще и глаза мои увидишь, так точно Богу душу отдашь!

– Не сметь мне угрожать!!! – взревел генерал. – Да я тебя, щенок!... Выполняй приказ, а то я не поленюсь спуститься с кафедры и сам тебе помогу!

– Я предупреждал... – зловеще произнес Проксан и откинул волосы с лица. На Петрова уставились два горящих огнем глаза, которые мгновение спустя превратились в ярчайшие звезды, чьи лучи словно вбуравились ему в мозг, и больше он уже ничего не видел и не чувствовал.

Когда генерал рухнул на пол как подкошенный, Проксан мысленно приказал своим спутникам встать и вместе с ними двинулся на выход. У дверей он обернулся, чтобы дать совет потрясенной толпе:

– Вызывайте труповозку, чтобы убрали эту падаль. Медиков можете не тревожить, после удара вестрой не выживают.

Сказал и скрылся за дверьми. Желание участвовать и дальше в этом военизированном слете у него пропало напрочь.

Вопреки его совету медиков к Петрову все же вызвали, но им оставалось лишь констатировать мгновенную смерть от обширнейшего инсульта, затронувшего жизненно важные участки головного мозга. Все, конечно, понимали, кто реально в этой смерти виноват и как это было им сделано, но у властей хватило благоразумия не высказывать претензий могущественному вестроносцу, а то один черт знает, что он еще тут натворит!

Глава 7.

Крушение иллюзий.

У Проксана, впервые в жизни убившего человека, было так скверно на душе, что он не захотел оставаться один в гостиничном номере, и Леня с Алешей составили ему компанию. Надо было срочно привести в порядок мысли и проанализировать, во что это все может вылиться.

– Зря ты так убиваешься, – промолвил Кантов, – этот старпер, похоже, совсем спятил, что посмел на тебя орать. Я бы на твоем месте его тоже грохнул.

– Что спятил, это ты верно подметил, Лень, но даже ты вряд ли догадываешься, до какой степени ты прав.

– Ты, никак, ему в мысли успел влезть?

– Ну, должен же я был знать, что представляет из себя этот неадекват! Лень, у него реально деменция начинается, а его проставляют подростков поучать! А как он к ним относится, это вообще жуть. Как к собственным холопам!

– Это заслуженный-то генерал, защитник Отечества?

– Какого там, к черту, Отечества! Он полез в чужую страну, где его никто не ждал, по приказу маразматиков из Политбюро ЦК КПСС, поубивал там прорву народа, чья вина заключалась лишь в том, что они защищали от агрессоров свою родину и веру, своими руками, можно сказать, взрастил готовых мстить религиозных фанатиков, и был свято уверен, что все сограждане по гроб жизни должны ему быть за это благодарны. А то, что если бы не эта агрессия, арабы не обвалили бы цену на нефть, Советский Союз не обанкротился бы и не развалился бы, не было бы ни Аль-Каеды, ни каких других террористов, до него, представьте себе, не доходило! И знаешь, я не уверен, что он один там такой сумасшедший. Это, конечно, всего лишь мои подозрения, но что-то российский генералитет не спешит пока со мной контактировать.

– Угу, а теперь вообще мстить будут, – буркнул Изотов.

– Только если самые сумасшедшие, – ухмыльнулся Проксан. – Не думаю, что там все настолько спятили, чтобы не понимать, что я тогда сделаю и с ними самими, и с их подчиненными. Меня куда больше беспокоит, что их почему-то терпят российские власти. Ради какой такой, спрашивается, войны?

– Да кто ж их там разберет? – пожал плечами Алеша. – Я тут тоже пытался мысли некоторых военных читать. Ну, тех офицеров, что с юнармейцами и кадетами работают. Ни о какой войне они даже и не думают, а больше о бабах, о пьянках всяких, о том, что жилья не дают. Нас с тобой откровенно побаиваются, а своих подчиненных мысленно обзывают чуть ли не матерно, как, впрочем, и собственное начальство.

– Да это, Леш, все мелкие сошки, которые ничего не решают.

– Угу, только вот генералы кроме этого маразматика нам тут как-то не попадались, хотя это они нас сюда приглашали. Чего ждут?

– Со стороны присматриваются, – усмехнулся Проксан, – какой пакости от нас можно ожидать. Но если они действительно хотят с нами сотрудничать, встречаться все равно придется, и тогда все их планы станут мне известны. То же касается и начальников нашего Егора. Им, конечно, таиться и по службе положено, но рано или поздно они свои намерения должны будут высказать ясно, а если нет, то что мы тут тогда вообще делаем?

– А ты попробуй надавить на Егора, – посоветовал Кантов, – мол, или мы переходим к делу, или отсюда сваливаем. Пусть подергаются.

На следующий день Проксан действительно пристал к Переверзеву с требованием прояснить ситуацию. Стоит ли им продолжать участвовать в этом слете, где больше ничего интересного не происходит, и только лишь один тошнотворный «патриотический» треп, а все предложенные интересные места они и так уже осмотрели.

– Да многое что намечалось... – протянул Егор, – пока ты шухера ни навел. Выдам секрет, что сам Президент намеревался с тобой встретиться, но после того, как ты устроил инсульт Петрову, ФСО ему запретило.

– А ФСО уже командует Президентом? – хмыкнул Проксан. – Как ты мог заметить, я людей вот так запросто на тот свет не отправляю, а чтобы меня разъярить, надо очень сильно постараться...

– Так-то оно так, но охранники вынуждены принимать во внимание самые худшие варианты развития событий. Президент наш, конечно, человек выдержанный и никогда бы на тебя голос повышать не стал, но... мало ли что ты там в мозгах у него прочтешь? Вот охрана и опасается.

– А есть чего опасаться? – позволил себе улыбнуться Проксан. – Ладно, я понял, со мной здесь все хотят дружить, но только на солидном расстоянии. И каковы же будут предложения с вашей стороны?

– Ну, ходят упорные слухи, что ты хочешь обзавестись восставленными веррителями в разных российских регионах...

– Не только в российских, я же теперь за всю планету отвечаю, но в принципе да.

– И это должны быть непременно твои сверстники?

– Желательно да. Просто с ними мне куда легче найти общий язык.

– Ну так мы тебе отличных ребят подберем.

– А мне почему-то кажется, что уже подобрали. Ну да это не беда, отправляется их в мой гостиничный номер, только не всех сразу, желательно поодиночке, а то ведь восставление вестроносцев это процесс штучный...

– Хорошо, учтем.

В тот же день в роскошный отель, где остановился Проксан, потянулись робеющие подростки, приехавшие на слет с разных концов страны. Некоторые из них, увидев вестроносца, впадали в такой ступор, что и имени своего произнести были не в состоянии. Все, однако, горячо кивали, отвечая на вопрос, хотят ли они стать руками Проксана в своих родных городах. На вопрос о желаемых изменениях тела шестеро попросили крылья, а москвич Денис Ильин – жабры, чтобы можно было плавать как Ихтиандр. С исполнением последнего пожелания вышла заминка, поскольку Проксан не представлял, как этот орган устроен. Пришлось заказчику идти в магазин, покупать там живого карпа и запускать его в наполненную водой ванну в гостиничном номере Проксана. Хорошенько изучив органы дыхания рыбы и прикинув, во сколько раз больше должны быть таковые, чтобы обеспечить потребности человека, вестроносец приступил к операции. Испытали придумку в тот же день в гостиничном бассейне, вызвав немалый переполох среди обслуживающего персонала. Ну а как им еще реагировать, когда какой-то парень уже минут десять сидит на дне бассейна и даже не думает всплывать? Несмотря на поднятый шум, испытание прошло на отлично, и счастливый заказчик долго благодарил Проксана за исполнение его давней мечты. Надо сказать, что повезло ему куда больше, чем Ихтиандру, который не мог долго пребывать на суше под угрозой высыхания жабр. У Дениса был теперь при себе клановый перстень и достаточный запас вестры, чтобы всегда поддерживать органы в работоспособном состоянии.

– Ну вот, теперь у нас по крайней мере будут глаза и уши по всей России, – с улыбкой промолвил Проксан, когда к вечеру поток посетителей иссяк.

– Только это ж все переверзевские ребята, – хмыкнул Кантов. – Их, небось, наши спецслужбы с ног до головы изучили, а может, они и сами все из каких-нибудь военных или чиновничьих семей.

– Ну да, и изучили, и родство у ребят соответствующее, только это все равно теперь мои люди, – ухмыльнулся Проксан. – Лень, если я никогда к тебе в мозги не лез, то это не значит, что я вообще не умею этого делать. Как Далин запросто делал из людей своих марионеток, мы с тобой по возрасту не видели, но слышали от родителей. Это очень эффективно на короткий период, но слишком грубо. Человек либо навсегда станет похож на зомби, либо избавится от наваждения, как только уйдет вестроносец. Можно действовать куда тоньше, через те отделы мозга, где хранятся моральные установки. Человек сам делает выбор, но критерии для этого выбора он берет из подсознания и сам потом не скажет, почему вот это показалось ему очень важным, а то – как-то не очень. Попрыгунчик в свое время обучил меня этому искусству. Так что как бы этим ребятам мозги ни промывали, в решающий момент мой авторитет окажется для них сильнее. А то, что спецслужбы считают их своими креатурами, так это даже лучше. Стало быть, будут им доверять, пускать туда, куда нас с тобой ни за что бы не допустили, привлекать ко всяким секретным делам, где нас задействовать опасаются. Вот и узнаем, чем на самом деле заняты наши власти и какие цели преследуют.

Случай представился вскоре после отъезда Проксана с компанией из Москвы. Того самого Дениса Ильина, оказавшегося внуком генерала ФСО, пригласили на встречу с Президентом, видимо, в порядке отчета об удачно проведенной операции. Денис честно ел глазами Верховного Главнокомандующего, рассказывал, как ему приделывали жабры, демонстрировал свой перстень и проделывал с его помощью нехитрые трюки, типа поджигания бумаги на столе на расстоянии десяти шагов. Его хвалили, покровительственно хлопали по плечу, а он в это время непрерывно сканировал память окружающих его сановников, и выуженная таким способом информация чем дальше, тем больше ему не нравилась. У парня хватило ума и выдержки не заявить об этом на месте, и стороны расстались, внешне довольные друг другом, но уже вечером, оставшись один, Денис навел мысленный контакт с Проксаном и сбросил ему все, что разузнал.

Проксан был обескуражен. Умея читать людские мысли, он давно уже расстался с иллюзиями о людской порядочности, да и убитый им генерал Петров был блестящим примером мерзавца при власти. Но тот был еще и дураком с распадающейся личностью, а вот эти... Умные, что не отнимешь, но при этом бесконечно циничные и страшно корыстолюбивые, вот как их вообще могли допустить на столь высокие посты?! Увы, они сумели задурить народ и знали, как управлять своей страной, а Проксан по молодости лет этим похвастаться пока не мог. Попрыгунчика опять звать на помощь? Так тот сам никогда в жизни ничем не управлял, а те вестроносцы, что реально управляли, сами не были образцами ума и бескорыстия. Ему уже говорили, что на Земле немало успели наследить и Адонаи, и Саркхат, и то, что он сейчас здесь наблюдает, во многом является плодом именно их бурной деятельности. Вот уж чьих советов ему точно не надо! Поразмыслив, юный вестроносец решил, что придется к мэру родного города. Тот по крайней мере ничем себя не запятнал, да и засиделся уже на своем посту.

Феоктистов сильно удивился, когда к нему в гости вдруг заявился Проксан. Вроде причин для недовольства у вестроносца быть не должно, хотя кто его там знает. Впрочем, скоро выяснилось, что привели его сюда отнюдь не городские дела.

– Вадим Сергеевич, что вы думаете о российских властях? – прямо задал вопрос Проксан, заглянув Феоктистову в глаза, как в душу.

– Ну-у, мне редко доводилось с ними сталкиваться, в наши городские дела они особо не лезут и ладно.

– Тогда, надеюсь, вы не будете слишком шокированы, узнав ту информацию, что я недавно получил от моего... эээ... агента в Москве.

Тут в голову Феоктистова хлынул поток образов и чьих-то мыслей, переварить все это оказалось весьма непросто, но когда он разобрался, наконец, что все это значит и кому именно эти мысли принадлежат, ощущение было, словно он только что наглотался тухлятины, аж подташнивало.

– И вот эти люди нами правят... – протянул Проксан.

– Чудовищно... Ну и что теперь прикажешь делать?

– Вадим Сергеевич, скоро ведь будут президентские выборы, а у вас ведь есть какой-никакой управленческий опыт.

– Предлагаешь выставить мою кандидатуру? Ну и кто проголосует за безвестного мэра маленького городка? Кто хотя бы подписи поставит за мое выдвижение?

– Вадим Сергеевич, наши спецслужбы уже побеспокоились, чтобы у меня появились восставленные веррители чуть ли не во всех российских регионах. Они, конечно, еще мальчишки, но мысли свои внушать умеют, так что завербовать нужное количество взрослых активистов им труда не составит. Поскольку рейтинг у вас пока нулевой, вас не побоятся зарегистрировать, а значит, вы сможете вести избирательную компанию по всем телеканалам.

– И кого я сумею убедить за один месяц?

– Вадим Сергеевич, если я сделаю вас восставленным веррителем, вы кого угодно сумеете убедить. Ну, или загипнотизировать, если хотите. Причем ваши сторонники даже не осознают, как именно вы их убедили. Соглашайтесь, а то вам же самому противно станет жить при этой власти, о которой вы теперь столько узнали!

– А знаешь, ты меня убедил, – кивнул Феоктистов. – Честно, причем, убедил, безо всяких этих ваших ментальных техник.

– Тогда готовьтесь к операции, – промолвил Проксан.

Глава 8.

Смена власти.

Начало избирательной компании по выбору Президента Российской Федерации ознаменовалось внезапным выдвижением кандидатуры малоизвестного мэра города Среднекамска. Собрание по выдвижению Вадима Феоктистова состоялось, разумеется, в его собственной вотчине, но группы по сбору подписей в его поддержку внезапно образовались чуть ли не во всех субъектах Федерации. Поскольку именно в Среднекамске проживал могущественнейший вестроносец Проксан Виорит, в Кремле заметно напряглись, но приставленный к Проксану агент Егор Переверзев поспешил успокоить своих шефов, дескать, местные вестроносцы в кампании Феоктистова никак не задействованы, а тот сам никаких иллюзий насчет возможной победы на выборах не питает, а просто хочет немного поднять свою популярность, чтобы впоследствии создать собственную партию. Поскольку рейтинг Феоктистова по стране был близок к нулю и денег на кампанию ему удавалось собрать самый минимум, этими объяснениями удовлетворились и приняли решения не мешать регистрации инициативного новичка. Были, в конце концов, соперники и поопаснее.

Успешно зарегистрировавшись, Феоктистов в начале вел свою кампанию вяло, не печатал агитационных листовок и плакатов, не оплачивал нигде свою рекламу и даже интервью журналистам давал, только если инициатива исходила с их стороны. Все изменилось, когда подошло время предвыборных теледебатов. Действо это, в котором хронически отказывался принимать участие главный кандидат, считалось скучным и на популярность практически не влияющим. Но в этой раз после первого же сеанса дебатов их случайные зрители в подавляющем большинстве своем внезапно заделались горячими поклонниками Феоктистова и принялись агитировать всех своих знакомых ни в коем случае не пропустить следующей трансляции.

Уже на вторых дебатах к экранам телевизоров приникли многие миллионы. Популярность среднекамского мэра стала расти как на дрожжах, и жалкие попытки кремлевских политтехнологов остановить этот рост ничего не давали. Грязным слухам, распространяемым о Феоктистове, почему-то никто не верил, на провокации он не поддавался, а прервать дебаты не позволяли законы о выборах. В Кремле поняли, что для победы их кандидата придется прибегать к масштабным фальсификациям и готовы были уже на это пойти, но все региональные избиркомы внезапно посетили несовершеннолетние ребята, после кратких бесед с которыми многоопытные члены избирательных комиссий хватались за валидол. Впервые за долгую карьеру они обнаружили, что в жизни может быть что-то и пострашнее хозяйского гнева.

В день голосования власти бились в истерике, избиратели выстраивались в длинные очереди на участках, а послушные прежде указаниям свыше избирательные комиссии вдруг принялись считать честно, хотя телефоны на участках чуть не разрывались от звонков. К следующему утру картина стала настолько очевидной, что в Центризбиркоме прервали было подсчет голосов якобы из-за технических сбоев и готовились уже объявить выборы не состоявшимися из-за многочисленных нарушений, для чего уже готовилась к обнародованию куча жалоб, но тут в зале заседаний внезапно вспыхнул огненный шар, а из него вышел Проксан собственной персоной. Потенциальные фальсификаторы тут же вспомнили о судьбе несчастного генерала Петрова. Пополнять собой список жертв не хотелось никому, и не оставалось уже никакого выхода, кроме как признать результаты народного волеизъявления. Подсчет возобновился, и вот уже вся страна стала понимать, что избрала себе нового Президента.

Из телефонных трубок несся уже один мат. Уставшие избиркомовцы, не отвечая сами на очередной звонок, подзывали Проксана, и тот лично объяснял всем, высказывавшим претензии, что он с ними сделает за подрыв основ конституционного строя. Матерщинники тут же затыкались и больше уже не рисковали никого беспокоить.

Информационные агентства оповещали весь мир о разразившейся сенсации. Крупные чиновники и близкие к властям олигархи уже раздумывали, как им быть дальше: стреляться или срочно бежать из страны. Егор Переверзев, которого его сослуживцы обвиняли теперь в предательстве, благоразумно отсиживался в Среднекамске, но сам победивший кандидат Феоктистов вынужден был пребывать в Москве. В отчаянной попытке вернуть все на круги своя кто-то из проигравших готов был пойти и на убийство, и в Вадима стреляли, к счастью, ранили не до смерти, но Проксану пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести избранного Президента в норму.

Да, до его инаугурации страной продолжал управлять прежний Президент вместе со своим правительством, вот только все это управление сводилось к судорожным попыткам спрятать концы в воду и вывезти за границу семьи и материальные ценности. Было уже ясно, что с грядущей отставкой премьера распущенное правительство попросту разбежится, а госаппарат будет охвачен саботажем, так что меры надо было принимать заранее.

– Ну и кого собираетесь назначать на ответственные посты? – Проксан развалился в кресле гостиничного номера люкс, ставшего в эти дни неофициальной резиденцией избранного Президента. Вместо сотрудников ФСО, которых к Феоктистову и на пушечный выстрел отказывались подпускать, на часах у его дверей стояли два крылатых вестроносца.

– Ох, и задал ты мне задачку... – Вадим устало потер виски. – У меня в мэрии найдется, конечно, десяток честных чиновников, но одно дело заниматься делами на городском уровне, и совсем другое – на уровне всей страны. Не уверен, что они потянут.

– А если конкурс объявить для желающих? Вот прямо сейчас?

– И на него тут же заявится куча жуликов и пройдох, возможно, вполне профессионально разбирающихся в заявленной сфере деятельности, но оттого еще более опасных.

– А что вам мешает их мысли прочитать? Ну, задать наводящие вопросы и посмотреть, как отреагируют? При ваших-то нынешних способностях вам для этого никакого детектора лжи не надо.

– Да, ты прав. Все никак не привыкну, что я теперь тоже вестроносец. Старые привычки, знаешь ли. Детям освоение нового всегда легче дается. Ладно, объявим конкурс. Боюсь только, Дума может не утвердить никому не известного нового премьера.

– Вам, Вадим Сергеевич, теперь ни один депутат не откажет. Если вы по телевизору так настропалились нужные вам мысли внушать, то уж при непосредственном контакте... Стоит вам только прийти на заседание, и они будут перед вами что бандерлоги перед Каа. А еще вам надо срочно взять под контроль армию и спецслужбы.

– Вот там уже назначение по открытому конкурсу точно никто не поймет! А знакомых у меня в этих сферах, ну, сам понимаешь... Нашего военкома, что ли, министром обороны ставить, а Переверзева на ФСБ?

– Военком наш дурак, а Переверзев, я думаю, потянет. Его там сейчас ненавидят все, но это как раз к лучшему, значит, не споется. А вообще тут мои ребята могут помочь, те, которые не из Среднекамска. Знаете же, из каких они все семейств. Вот пусть и посмотрят, кто из их папаш и дедушек честный человек, а кто ворюга и подонок. Глядишь, и найдутся достойные кандидатуры.

– На ФСО тоже? Я понимаю, твои ребята за версту любого диверсанта вычислят и ментально обезвредят, но на официальных церемониях такая охрана будет выглядеть слишком уж странно.