Текст книги "Гости с суровой планеты (СИ)"

Автор книги: Евгений Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

преподать грамоту, элементарные вычислительные навыки, сведения о растительном и

животном мире планеты, необходимые для их будущей работы агрономические знания

и немного сведений из области строительства и других ремесел. Только самых

талантливых детей учили дальше, в частности, обучали генетике, медицине и работе

с компьютерами, но это уже в частном порядке, от учителя к ученику. Большинство

детей в двенадцатилетнем возрасте оставляли школу и помогали родителям в их

работе. Такому способу произвдственной деятельности лучше всего соответствовала

патриархальная модель семьи, и она незаметно утвердилась в колонии. Женщина

теперь в основном сидела с младшими детьми, работала по дому и в огороде,

мужчина становился добытчиком и обязан был прокормить все свое многочисленное

потомство, старший ребенок, еще не обзаведшийся собственной семьей, им в этом

помогал, младшие дети обязаны были беспрекословно слушаться родителей и старших

братьев и сестер, разбираться с их капризами взрослым было некогда, послушание

достигалось телесными наказаниями. Традиции крепкой семьи сохранились у нас и по

сей день.

Проведенные реформы постепенно привели к положительным результатам. Депопуляция

прекратилась, население постепенно стало расти, и чем дальше, тем быстрее.

Процент колонистов, имевших гены устойчивости к радиации в обеих аллелях,

постоянно возрастал, и к концу следующего столетия они уже составляли

подавляющее большинство населения колонии. Задача выведения чистой линии

устойчивых к радиации людей была решена, после чего законы об обязательных

браках отменили.

На протяжении этого столетия в колонии постоянно росло производство

продовольствия, наконец, окружающих Люцибург полей стало не хватать для прокорма

растущего населения города, и встал вопрос о возрождении некоторых поселков. Все

более остро ощущалась нехватка металлов, для интенсификации

сельскохозяйственного производства нужны были минеральные удобрения и пестициды,

то есть потребовалось создать химическую промышленность. Месторождения

металлических руд и сырья для химического производства располагались на изрядном

расстоянии от Люцибурга, чтобы разрабатывать их, надо было создавать постоянные

поселения недалеко от мест их залегания. За истекший век население колонии

возросло десятикратно, все это были здоровые молодые люди, идеально

приспособленные к жизни на этой суровой планете. Пройдя через все трудности и

беды начального периода освоения планеты, мы, люцийцы, стали молодой

пассионарной нацией, готовой к расселению по планете. Последующий век нашего там

существования стал веком экспансии.

Все новые и новые группы колонистов стали уходить из Люцибурга на выселки.

Обычно собиралось несколько десятков молодых семей, имеющих по одному-два

ребенка, не больше, чтобы можно было управиться с ними в походе. Они

экипировались, насколько возможно, причем в экипировке им обычно помогали как

родительские семьи, так и совет колонии, снаряжали караван вьючных животных,

прирученных колонистами уже здесь на планете и используемых для перевозок,

поскольку все привезенные с Земли вездеходы уже давно вышли из строя, а

производить автомобили в колонии не было пока никакой возможности, затем вся эта

компания отправлялась в поход по тропическому лесу, пока не находила место, где

можно было основать новый поселок. Лес на выбранном участке сводился, из

срубленных деревьев строились дома, территории вокруг поселка распахивались под

посевы. Если поселок возникал рядом с каким-то месторождением с целью его

разработки, то закладывалась и шахта. Теперь вновь образованное поселение могло

само себя прокормить и обмениваться плодами своего труда с другими поселениями.

Переход от натурального к рыночному хозяйству естественно потребовал введения

денежного обращения, каковое и было официально введено в колонии семьдесят лет

тому назад. К тому времени у нас уже возникли первые предприятия по выплавке

металлов, еще полукустарные, но для нужд колонии металла теперь хватало, и можно

было начать чеканить металлическую монету. Еще через десять лет на планете

появился первый целлюлозно-бумажный комбинат, а за ним и типография, мы

наконец-то смогли начать печатать книги, а заодно и бумажные деньги. Примерно в

то же самое время в Люцибурге открылось механизированное ткацкое производство,

избавившее колонию от дефицита одежды, появились и первые химические заводики.

Кардинально улучшилось положение с электричеством. Ранее энергетические

генераторы энергии работали только в кораблях, за два века они сильно

поизносились, штатные специалисты по их обслуживанию давно померли,

подготовленной ими смене с трудом удавалось ремонтировать генераторы, но те все

равно один за другим выходили из строя, и к двухсотому году со дня высадки людей

на Люции в строю оставалось только два генератора, вырабатываемой ими энергии

хватало только на поддержание работы бортовых компьютеров и функционирование

генетической лаборатории. Самым большим кошмаром для колонистов тогда были

мысли, что произойдет, если сломаются и эти последние генераторы. Но теперь у

колонии был необходимый металл, были сохраненные в памяти компьютеров знания,

как строить электростанции, и в Люцибурге начали выпускать новые генераторы и

турбины к ним. Вскоре близ столицы была пущена первая на планете

гидроэлектростанция. Этот день стал в колонии всенародным праздником как символ

возвращения к цивилизации.

С момента запуска электростанции развитие колонии пошло еще быстрей. В том же

Люцибурге открылся завод по производству автомобилей и сельскохозяйственной

техники. Новая техника и производимые теперь средства защиты растений помогли

резко увеличить производительность труда в сельском хозяйстве и высвободить из

него значительные рабочие силы. Теперь можно было заняться дорожным

строительством и соединить между собой уже многочисленные вновь возникшие

поселки и мелкие городки. Затем настало время развития связи и сферы

обслуживания, больше средств можно было потратить на образование, и четверть

века назад в Люцибурге даже открылся университет.

Когда население колонии стало насчитывать сотни тысяч человек, а поселения

расползлись по всему континенту, управлять всеми делами колонии из Люцибурга

стало затруднительно. Колония была разбита на несколько провинций, центром

каждой провинции был город, к которому тяготели окрестные поселки. В каждом

провинциальном центре возник собственный провинциальный Совет, управляющий

делами провинции, а вместо Совета колонии мы создали полноценный парламент,

депутаты в который избираются раз в четыре года, и правительство колонии. Право

голоса на выборах имеют все люцийцы, начиная с четырнадцатилетнего возраста, но

в депутаты, конечно, у нас стараются избирать более почтенных людей, как

правило, тех, у кого уже есть внуки. Замечу, что за все время существования

колонии ей ни разу не угрожало установление диктатуры, вопреки всем трудностям

существования наши предки старались сохранить завезенные с Земли демократические

идеалы, во всяком случае, в той мере, в какой их поддержание не угрожало самому

существованию колонии. Зато теперь у нас есть полноценная демократическая

парламентская республика, функционирующая по стандартам земного общества XX

века, которому наша колония сейчас, собственно, и соответствует по своему уровню

развития.

Теперь у нас снова развивается наука, ей, конечно, еще далеко до земной, но

кое-какие наши наработки в области генетики и других отраслей биологии, думаю,

представляют интерес и для ваших ученых. У нас хорошо развита металлургия,

имеется мощное машиностроение, значительная химическая, деревообрабатывающая и

пищевая промышленность, а в области строительства, как вы уже сами могли

убедиться, мы кое-чему можем и землян поучить! К сожалению, тонкие технологии,

особенно в области электроники, самостоятельно мы так и не сумели освоить.

Поэтому мы очень благодарны землянам, снабдившим нас новыми компьютерами, с

вашей помощью мы теперь сможем достичь вашего уровня развития и стать для вас

достойными партнерами, ведь наша колония продолжает интенсивно развиваться.

Первоначально все поселения на Люции располагались на одном континенте,

расположенном в экваториальной зоне и сплошь заросшем тропическими лесами.

Теперь он уже полностью заселен и освоен. Постепенно мы начали осваивать и

другие континенты. Правда, там пока еще основаны только единичные поселения,

население трех из четырех люцийских материков измеряется десятками тысяч

человек, основная масса люцийцев все еще концентрируется в окрестностях

планетарной столицы, но, как говорится, лиха беда начало! За последнее столетие

население Люции увеличилось в двести пятьдесят раз, нас уже два с половиной

миллиона, и прирост населения ничуть не сокращается!

"Да уж, – подумал про себя Савельев, – при таких огромных территориях и малой

плотности населения его численность еще целый век сможет безболезненно

возрастать в той же прогрессии! И земляне им тут не конкуренты: что для них -

нормальная среда существования, то для нас – неизбежная смерть от высокой

радиации. Но, безусловно, нам страшно повезло, что их обнаружили именно в столь

нужное время!"

Поблагодарив люцийского прораба за интересный рассказ, Рамзин с Савельевым стали

собираться восвояси. Дела на стройке шли превосходно, мастерству и

ответственности люцийских строителей можно было только позавидовать. Савельев

решил после окончания строительства пригласить погостить у себя дома кого-нибудь

из люцийцев, лучше того молодого мужчину Иштвана с сыном. Аркадия Ивановича все

больше интересовала эта своеобразная цивилизация, два с половиной века

развивавшаяся в отрыве от Земли и обретшая за это время свои уникальные черты.

Взрослые люцийцы очень обстоятельны и чувствуют свою связь с земной культурой. А

вот как воспринимают ее люцийские дети, которым после их провинциального

прозябания вдруг открылись все возможности и соблазны современной цивилизации?

Было бы очень интересно изучить этот вопрос более основательно.

Глава 4. Люцийцы в Москве.

После инспекционной поездки Савельева и Рамзина в Снежинск строительство

саркофага длилось еще месяц. В конце июля госкомиссия приняла объект. Местность

вокруг взорвавшегося реактора была сильно загрязнена радиоактивными изотопами,

но по крайней мере их дальнейшее поступление в окружающую среду удалось

предотвратить. Заслуги в том люцийских строителей были столь несомненны, что

российское правительство решило наградить орденами и медалями весь состав этой

строительной бригады. Для вручения государственных наград люцийцев привезли в

Москву.

В первый свой день в Москве Глеб Леонидис был переполнен впечатлениями. Еще до

приезда в город его силком заставили надеть строгий костюм с галстуком, ведь

предстоял торжественный прием в Кремле и одежда должна была соответствовать

данному мероприятию. Для мальчика, за всю свою жизнь не носившего ничего тяжелее

тряпочки на бедрах, это облачение показалось пыточным средством. Костюм тер его

во всех местах, а когда мальчик от жары вспотел, то стал еще и липнуть к телу.

Галстук сдавливал шею, и Глеб слезно умолял отца избавить его от этой удавки,

тот в конце концов согласился, но с условием, что на официальный прием Глеб все

же наденет его обратно. Модные ботинки хоть и подходили по размеру, но все равно

сдавливали ступни мальчика, все свои двенадцать с лишним лет проходившего

исключительно босиком. Короче, Глеб откровенно страдал и не ждал уже от этой

поездки ничего хорошего, пока предоставленный люцийцам в аэропорту электробус не

въехал, наконец, в город. Тут мальчик открыл рот и не закрывал его до самой

гостиницы.

Глеб вырос в городке Дориополь неподалеку от столицы Люции. В Дориополе

насчитывалось 11 тысяч жителей, и по люцийским меркам он считался крупным

городом. Ведь даже население столичного города Люцибурга ни разу за его историю

не превысило пятидесяти тысяч. Когда Глебу сказали, что в Москве сейчас

проживает 30 миллионов человек, он был просто не в состоянии вообразить себе

такое количество людей, но сейчас оно грубо и зримо предстало перед его очами.

Бесконечные улицы, застроенные многоэтажными домами, иногда и в сорок этажей,

тянулись от окраин к центру. На своей родной планете Глеб не видал ни одного

здания выше трех этажей, там у людей в принципе не было никаких стимулов

тесниться на клочке земли, которая почти ничего не стоила, и они расселялись

широко и вольготно, каждый старался выстроить для своей семьи собственный

особняк, обязательно с широким двором и хозяйственными постройками на нем. До

приезда в Москву мальчик на Земле видел только космодром, да небольшой город

Снежинск, куда их доставили прямо с космодрома и население которого к тому

времени уже эвакуировали. Высоких зданий там не было, и Глеба сейчас поразили

эти московские небоскребы. Сперва он даже не хотел верить, что там могут жить

люди, но сопровождавший люцийцев московский чиновник клятвенно заверил мальчика,

что так оно и есть. Глеб поверил, но это все равно не укладывалось у него в

голове, и он то и дело принимался считать этажи домов, мимо которых проезжал

электробус. Но ладно дома, еще больше Глеба поразило, на какой площади

раскинулся этот город! Они едут по нему уже полчаса, одни улицы сменяются

другими, а центра еще так и не видно! Когда электробус, наконец, въехал на

Тверскую и всю группу выгрузили у гостиницы неподалеку от Кремля, мальчик даже

вздохнул с облегчением.

Роскошь гостиничных интерьеров поначалу смутила Глеба, и он старался не отходить

от отца, пока их не вселили в номер. Здесь мальчик узрел компьютер, и все

неприятности этого дня мгновенно потеряли для него всякое значение. Глеб тут же

занял место перед монитором и ни в какую не хотел от него отходить. Иштвану с

трудом удалось загнать его в ванную комнату помыться после дороги. Стоящие там

на полочке шампуни показались Глебу большим излишеством, он предпочел бы кусок

простого мыла, но выбирать не приходилось. Наскоро ополоснувшись и обтеревшись

гостиничным полотенцем, мальчик выскочил из ванной комнаты и снова метнулся к

монитору.

Размещенный на гостиничном компьютере набор игр особым разнообразием не

отличался, а о возможности войти отсюда в информационную сеть Глеб пока и не

подозревал, но для неизбалованного юного люцийца и это показалось счастьем. В

его родном городке возможности усесться за компьютер не было вообще, может

статься, это увлечение вообще осталось бы ему неизвестным, если бы в день

выпуска из школы их класс не повезли на экскурсию в Люцибург и не показали

подаренные землянами компьютеры. До той поры Глеб полагал, что компьютер – это

какой-то жутко сложный и дорогой агрегат, используемый взрослыми для хранения

знаний о Земле и таинственных научных расчетов. Но оказалось, что на компьютерах

можно и играть в восхитительно захватывающие игры. За два часа, отведенных на

экскурсию, к этим играм успел приобщиться весь класс, на долю Глеба досталось

минут пятнадцать, но и этого короткого отрезка времени хватило, чтобы мальчик

всем сердцем прикипел к новой забаве и возжелал ее повторения. Но на поездки в

столицу требовалось все же много времени, а за игру на компьютере теперь

требовали денег. Раза три еще в выходные дни Глеб в одиночку ездил в Люцибург и

отдавал за полчаса игры большую часть своего недельного заработка. Самой

заветной его мечтой тогда стало обзавестись когда-нибудь собственным

компьютером. Таковые на Люции уже начали продавать частным лицам, но цены на них

были настолько высоки, что мальчик прекрасно осознавал, что и за десять лет не

заработает столько на стройках в своем родном Дориополе. А ведь среди своих

сверстников он считался лучшим строительным рабочим!

Так и остался бы личный компьютер для Глеба несбыточной мечтой, но Земле вдруг

срочно потребовалась помощь люцийских строителей. Узнав об аварии реактора в

российском городе Снежинске, люцийское правительство стало срочно собирать

бригаду добровольцев для отправки туда. Отец Глеба Иштван числился одним из

лучших специалистов, и его пригласили персонально, обещая хорошую оплату. Глеб

понял, что это его шанс. Он немедленно пристал к отцу, умоляя взять его с собой

на Землю, обещая слушаться во всем и работать лучше всех в бригаде. Иштван, в

принципе, поощрял стремление сына самому зарабатывать на свои развлечения, и

зная, что Глеб – мальчик ответственный и никаких неприятностей ему там создавать

не будет, согласился походатайствовать о включении мальчика в бригаду

строителей. То ли в спешке просто не смогли набрать нужное число специалистов,

то ли кто-то в последний момент отказался, но место в бригаде для Глеба нашлось,

и он в итоге оказался-таки на Земле – единственный мальчишка среди взрослых

строителей-люцийцев.

Два месяца работы на строительстве саркофага для Глеба пролетели незаметно.

Объект был, конечно, необычным, но на долю мальчика пришлось выполнение рутинных

операций, с которыми он уже хорошо был знаком по работе в родном городе, плюс

выполнение различных мелких поручений взрослых строителей, что для него тоже

никакого труда не составляло. Оговоренную сумму строителям выплатили всю до

копеечки, да еще сверх того выписали премию. Иштван обещал сыну, что всю

заработанную им сумму он получит в Москве и что на компьютер этого, безусловно,

хватит. Глеб уже предвкушал, как после торжественного приема в Кремле он

отправится покупать свой! СОБСТВЕННЫЙ!!! компьютер, но сейчас даже эти мечты

как-то отошли в сторону: кто бы мог подумать, что в московских гостиницах

постояльцам предоставляют компьютеры и на них можно бесплатно играть хоть целый

день!

Мальчик, наверное, так и просидел бы за играми до самого утра, но отец напомнил

ему о завтрашнем мероприятии и насильно погнал в постель, но Глеб после этого

еще добрый час не мог уснуть от возбуждения, все переживая игровые перипетии.

Перед визитом в Кремлевский дворец отец постарался привести сына в порядок.

Вымытый до хруста, тщательно причесанный, в наглаженном костюме и с галстуком на

шее, Глеб чувствовал себя абсолютно не в своей тарелке и даже не знал, куда деть

руки. Прием запомнился ему как множество длинных речей, перемежаемых фанфарами,

когда вручали награды, в один из таких моментов его самого вызвали из зала и

вручили ему медаль «За трудовую доблесть» с удостоверением. Глеб при этом совсем

застеснялся и смог выдавить из себя только одно слово «спасибо». К счастью,

торжественная часть, наконец, закончилась, и гостей с Люции повели осматривать

кремлевские музеи. Здесь для пытливого мальчика нашлось много чего интересного,

но о своей главной задаче – приобрести завтра компьютер – он, тем не менее, ни

на минуту не забывал.

Сразу по окончании церемонии награждения к отцу Глеба подошел мужчина, которого

мальчик уже однажды видел на стройке в Снежинске. Тот, по-видимому, был каким-то

крупным земным начальником и приезжал инспектировать строительство саркофага.

Сейчас он о чем-то спросил Иштвана, тот утвердительно кивнул, и между мужчинами

завязался негромкий разговор. Глеба очень заинтересовало, о чем этот важный

землянин может говорить с его отцом, но как воспитанный мальчик он не рискнул

подойти поближе и подслушать. Впрочем, отец не стал долго томить его

неизвестностью и во время экскурсии по Кремлю подошел к сыну, чтобы ознакомить

его с предложениями Савельева:

– Слушай, Глеб, тот мужчина, с которым я только что разговаривал, это российский

заместитель министра энергетики Савельев. Он видел тебя на стройке и очень

удивился, что такой маленький мальчик наравне со взрослыми помогает землянам

справиться с бедой. Он выражает тебе персональную благодарность и предлагает нам

двоим погостить у него в Москве. На нашу планету мы сможем вернуться через месяц

следующим рейсом. Он говорит, что в Москве и помимо Кремля есть много мест,

которые тебе интересно будет осмотреть. Если ты не против, я дам ему согласие,

тогда завтра вечером он пришлет за нами машину, и мы переедем из гостиницы к

нему на квартиру.

Глеб, конечно же, был не против. Этот огромный город все больше начинал ему

нравиться, интересно будет по нему походить, побывать в здешних музеях, в конце

концов, когда еще ему удастся снова попасть на Землю, да к тому же и его будущий

компьютер здесь можно будет сразу же опробовать! С такими чувствами мальчик

вернулся в гостиницу и опять до вечера засел за гостиничный компьютер.

На следующее утро отец вручил Глебу небольшую пластиковую карточку.

– Что это? – удивился мальчик.

– Твоя зарплата, – ответил Иштван. – Не удивляйся, здесь такие деньги.

Глеб недоуменно взглянул на разноцветный прямоугольник в своей руке. На Люции он

привык к бумажным и металлическим деньгам, а о существовании электронных денег

не слыхал пока и краем уха.

– А как этим пользоваться?

– Вставь карточку в компьютер, там есть для этого специальная прорезь, на экране

тут же высветится сумма, которая лежит у тебя на счету. Когда будешь что-нибудь

здесь покупать, дашь эту карточку продавцу, у них у всех тут тоже есть

компьютеры, продавец через компьютер и спишет с твоей карточки нужную сумму.

Глеб тут же кинулся к компьютеру выяснять размеры своего капитала. К сожалению,

сумма на экране была номинирована в рублях. Глеб попытался выяснить у отца,

сколько это будет в пересчете на люцийские марки, но тот ответил, что люцийские

деньги пока не конвертируются в земные валюты и по какому курсу их будут менять,

он пока сказать не может. К тому же, если взяться израсходовать эти деньги в

московских магазинах, то надо иметь в виду, что здешние цены сильно отличаются

от люцийских. Так что пусть лучше Глеб походит по магазинам и сам выяснит, что и

сколько здесь стоит.

Глеб решил последовать совету и после завтрака отправился в поход по

Китай-городу, где были расположены самые престижные московские торговые

заведения. Заглянув в два или три магазина, торгующие электронными приборами, он

почувствовал себя богачом. На заработанные им деньги он мог купить здесь аж два

самых навороченных компьютера, и еще бы осталась изрядная сумма! Но зачем ему

два компьютера, лучше он привезет из Москвы подарки родным! Вот только что же им

подарить?

Сперва надо выбрать подарок маме, решил мальчик. Вот такого кухонного комбайна

на Люции днем с огнем не сыщешь. Да, но отец вроде собирался купить что-то

подобное на собственные деньги... Хорошо, тогда куплю эту овощерезку, вон какие

удивительные фигуры она вырезает из овощей!

Теперь, что бы подарить Элизе? При воспоминании о старшей сестре мальчик немного

поморщился. Конечно, у нее уже своя семья, и она продолжает держать его за

малыша, но из уважения привезти ей что-нибудь просто необходимо. Хорошо, подарю

ей набор косметики. Такие недавно появились в продаже в Люцибурге, и теперь все

взрослые девицы буквально сходят по ним с ума! Ей должно понравиться.

Дальше, конечно, идет Поль. Как он может забыть о девятилетнем братишке, своем

верном адьютанте во всех мальчишеских играх и стычках! Собственный компьютер

ему, пожалуй, иметь рановато... В крайнем случае, Глеб даст ему поиграть на

своем, пока сам будет на работе. А вот подарить пацану эту игровую приставку

будет в самый раз!

Теперь надо подумать, что подарить шестилетнему Нику. Малыш любит играть в

войну, вот этот игрушечный автомат со вспышкой очень ему понравится. На всей

Люции таких пока нет ни у кого!

Ну а трехлетней Маришке можно просто подарить какую-нибудь заводную куклу. Их

тут огромный выбор, в Дориополе подобных нет и неизвестно, когда появятся.

Младенец Петер пока может обойтись и без подарка. Фуу, кажется, никого не забыл!

Глеб расплатился за выбранные предметы и указал номер в гостинице, куда их

следовало доставить. К вечеру их комната была заставлена коробками, к тому, что

купил Глеб, добавились и приобретения Иштвана. Перевозить все это на квартиру к

Савельеву не имело смысла, и отец с сыном решили пока сдать большую часть

покупок в камеру хранения при космопорте, но компьютер мальчик захотел

непременно захватить с собой. Машина пришла в назначенный срок, и к девяти часам

вечера Глеб с Иштваном уже обживались в выделенных им комнатах большой квартиры

Савельева.

Глава 5. В гостях у Рамзиных.

Следующие несколько дней были заполнены прогулками по Москве. Савельев, в связи

с загруженностью работой, не мог уделять своим гостям много внимания, но выделил

им в гиды своего референта, а также помогал составлять культурную программу. По

его совету Глеба пару раз сводили в театр: сперва на детский спектакль, а потом

и на оперу в Большой театр. Билеты Аркадий Иванович раздобыл по своим каналам.

На Люции театральное искусство присутствовало только в виде самодеятельности, а

о существовании оперы там и подавно знали только теоретически. Мальчик был

оглушен свалившимися на него впечатлениями и по вечерам изводил взрослых

вопросами. Савельев замечал, что юный люциец вполне открыт новым для него

культурным влияниям и впитывает все, как губка. Аркадий и сам расспрашивал своих

гостей о жизни на Люции, и те охотно удовлетворяли его любопытство.

Впрочем, интерес к Глебу проявлял не только Савельев. Через пять дней после

прибытия люцийцев в Москву из турпоездки по Италии вернулось семейство Рамзиных.

Сам Рамзин, узнав, что у Савельева гостит мальчик с Люции, захотел познакомить

его со своими детьми и прислал приглашение.

– Не хочешь ли завтра сходить в гости к моему хорошему приятелю? – спросил Глеба

вечером Аркадий Иванович. – Его зовут Юрий Викторович Рамзин, его жену -

Светлана Георгиевна, еще у них есть двое детей – девочка Зоя, твоя ровесница, и

мальчик Игорь семи лет. Все они очень желают с тобой познакомиться.

Глеб призадумался. С девчонками в своем родном городе он не водился, разве что в

школе приходилось общаться, да купались иногда дориопольские мальчишки и

девчонки одной общей компанией, просто на протекающей через город речке был

только один приличный пляж, которым пользовалась вся городская детвора, да и

взрослые тоже. Общаться с малышом тоже особо не тянуло, но, с другой стороны,

пребывание на протяжении двух с лишним месяцев в обществе одних только взрослых

порядком успело надоесть Глебу. Ладно, раз познакомить с парнями его возраста

все равно никто не предлагает, воспользуемся тем, что есть. Глеб кивком выразил

свое согласие.

На следующий день после обеда Глеба приодели, дали ему последние инструкции, и

шофер Савельева отвез мальчика к дому Рамзиных. На звонок дверь открыл мужчина

лет сорока, которого Глеб ранее уже видал в Снежинске вместе с Савельевым.

– Здравствуйте, Юрий Викторович! – произнес шофер. – Вот, доставил к вам юного

инопланетянина, как и договаривались. Он у вас сколько пробудет? Часа три?

Хорошо, тогда через три часа я за ним заеду.

Шофер ретировался, оставив Глеба стоять на пороге. Рамзин осторожно взял

мальчика за руку и провел в квартиру.

– Здравствуй, Глеб, тебя ведь, кажется, так зовут? А меня, как ты уже, наверное,

понял, Юрием Викторовичем, но можешь звать просто дядей Юрой. Пойдем, я тебя

познакомлю со своими.

Впрочем, идти никуда не потребовалось. Из комнаты в прихожую вышла высокая

женщина в изысканном платье с дорогим украшением на шее. Она по-светски, но

несколько натянуто улыбнулась Глебу и незаметно поводила вокруг него маленьким

приборчиком, который держала в правой руке. Приборчик, впрочем, никак не

отреагировал. Женщина улыбнулась теперь уже более облегченно.

– Это моя жена, Светлана Георгиевна, – сказал мальчику Рамзин, – а вот наша дочь

Зоя, прошу, как говорится, любить и жаловать!

Светлана Георгиевна тоже что-то сказала Глебу, но мальчик уже ничего не слышал.

Из-за спины женщины показалось чудное видение с длинными белокурыми волосами,

рассыпанными по плечам. Увидев, что на нее смотрят, девочка повела головой,

отчего вся копна ее волос взметнулась в воздух и затем медленно осела обратно на

плечи. Глеб зажмурился.

Если не считать контактов в школе, до сих пор весь его опыт общения с девочками

ограничивался его собственной старшей сестрой Элизой, и не сказать, чтобы этот

опыт очень ему нравился. Когда у мамы родился Поль, она больше не могла уделять

много внимания старшему сыну, и тогда трехлетний Глеб впервые попал под

начальство шестилетней в то время Элизы. В отличие от матери, она не имела ни

малейшего намерения потакать его капризам и сразу взяла братца в ежовые

рукавицы. Глеб сперва плакал, то и дело бегал жаловаться маме или отцу, но

родители быстро внушили ему, что теперь ему следует слушаться старшую сестру,

выполнять все ее указания и безропотно принимать наказания, которые она будет

назначать ему за непослушание. Поняв, что строптивость не приносит никакой

пользы и будучи несколько раз отшлепан сестрицей (а родители еще и добавили!),

Глеб смирился и дальше жил под руководством Элизы, пока год назад она не вышла

замуж и не покинула родительский дом. Теперь права старшего ребенка в семье

перешли к самому Глебу, и младшие братья обязаны были слушаться его, как он сам

некогда слушался Элизу. Впрочем, последний год перед своим уходом Элиза стала

позволять Глебу несколько больше, чем раньше, он мог даже в одиночку гулять

по джунглям. Все-таки у почти уже взрослой барышни были дела и поинтереснее, чем

следить за уже подросшим и вполне самостоятельным мальчишкой. Но даже и теперь

Глеб все еще несколько опасался свою старшую сестру.

Но то сестра, а вот как вести себя с незнакомой девочкой, к тому же твоей

ровесницей, да еще такой красивой? К его счастью, Зоя увидела, что люцийский

мальчик впал в прострацию при ее появлении, и решительно взяла инициативу на

себя. Ухватив Глеба за рукав, она отвела его в комнату и усадила на диван.

– Это правда, что ты с другой планеты? Папа говорит, что все у вас там

невосприимчивы к радиации и потому вас пригласили возводить саркофаг над

взорвавшимся реактором. Мой папа возглавляет Госатомнадзор, так что эта авария

была как раз по его части. Ты тоже там работал? А с кем ты сюда прилетел? -

засыпала Зоя мальчика вопросами.

Смущенный Глеб часто моргал, мялся, но старался отвечать:

– Да, я с Люции. Да, мы все там мутанты, на нас радиация почти не действует. Да,

я работал на стройке, мне даже медаль за это вручили. Я вообще-то прилетел сюда,

чтобы заработать на компьютер, и, в общем, заработал, даже уже купил. Прилетел я

сюда с отцом.

– А как зовут твоего отца? – спросила девочка.

– Иштван Леонидис. А маму – Эмилия, а еще у меня есть три брата и две сестры.

– Так много! – удивилась Зоя.