Текст книги "Гости с суровой планеты (СИ)"

Автор книги: Евгений Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Гости с суровой планеты.

Автор Евгений Беляков.

Глава 1. Авария реактора.

Резкий сигнал срочного вызова поднял Аркадия Ивановича Савельева с кровати

посреди ночи. Чертыхнувшись, он поспешил к компьютеру и включил монитор. На

экране возникло скорбное лицо Юрия Викторовича Рамзина, главы Госатомнадзора. От

этой службы заместитель министра энергетики Савельев и в обычных обстоятельствах

ничего хорошего не ждал, а уж ночной вызов мог означать только самые дурные

вести.

– В чем дело? – спросил Савельев, мысленно настраивая себя на самое худшее.

– Аркадий, на Урале взорвался исследовательский реактор, – ответил Рамзин.

Аркадий Иванович с полминуты молчал, переваривая эту новость. Наконец, эмоции

взяли свое:

– Какого черта они там исследовали?! Атомная энергетика уже давно неактуальна!

Профессор Рамзин, ожидавший подобной реакции, принялся спокойно объяснять:

– В качестве источников энергии подобные реакторы, действительно, не актуальны,

но некоторые важные для промышленности трансурановые элементы по-прежнему

дешевле получать подобным способом, именно выработкой технологий получения

различных изотопов на этом реакторе и занимались.

– Дозанимались! – рявкнул Савельев. – Мы еще Чернобыльскую зону не успели до

конца рекультивировать, хотя с той поры почти четыре века прошло, а тут нам

новый Чернобыль устраивают! И где?! В одном из самых густонаселенных мест

России! В каком, кстати, городе произошла авария?

– В Снежинске, – ответил Рамзин. – Знаете, это один из бывших российских центров

ядерных исследований, сейчас уже не слишком значимый, но один институт там все

еще занимается прежней тематикой и определенные работы проводит. Реактор там

там только один, и он куда менее мощный, чем тот, что взорвался в Чернобыле.

– Спасибо, утешил! – саркастически произнес Савельев. – Хоть не придется весь

Урал переселять! Что еще известно об аварии? Есть ли погибшие в результате

взрыва? Каковы объемы выброса начинки реактора? Есть ли угроза дальнейших

выбросов радиации?

– Пока известно, что погибло пять человек из дежурной смены, – сказал Рамзин. -

Объемы выброса радиоактивных изотопов пока оценить не можем, реактор сейчас

стараются потушить, но не знаю, насколько успешно. К счастью, в момент взрыва в

районе Снежинска не было ветра. Как только стало известно об аварии, мы спешно

подключили к работе службу управления погодой, сейчас они работают над тем,

чтобы обеспечить полный штиль в зоне аварии, но ты сам понимаешь, это означает

огромные затраты энергии, наших ресурсов надолго не хватит, реактор надо срочно

изолировать от окружающей среды.

– Понял, – вздохнул Савельев, – значит, будем разбираться на месте. Я срочно

вылетаю в Снежинск, так что встречай!

Последующие дни остались в памяти Аркадия Ивановича ощущением кошмара

произошедшего. Он не раз проклял и свою должность, и то обстоятельство, что

сохранившуюся в России ядерную отрасль зачем-то повесили на министерство

энергетики, хотя никакой роли в энергетическом балансе страны ядерные реакторы

давно уже не играли. Видимо, тут сыграли свою роль старые стереотипы, а также

тот факт, что никто больше, включая Академию наук, не хотел отвечать за эти

потенциально опасные, но больше не приносящие особых дивидентов сооружения.

Особенно поразили Савельева масштабы выявившегося разгильдяйства. После

знаменитой чернобыльской аварии были предприняты комплексные меры, что должны

были обезопасить планету от повторения подобных катастроф. Увы, как только

необходимость в промышленной эксплуатации ядерных реакторов отпала и количество

их на Земле резко сократилось, затраты на обеспечение их безопасности тоже круто

пошли вниз. Сейчас, когда на всей планете не набиралось и десятка реакторов,

работающих исключительно на нужды науки и синтеза необходимых изотопов, вопросы

ядерной безопасности вообще оказались за пределы общественного сознания, будучи

отданы на откуп ученым, обслуживающим эти самые реакторы. Результат не заставил

себя ждать: экспериментаторы умудрились во второй раз наступить на те же самые

грабли.

Для обеспечения безопасности функционирования исследовательского реактора он был

снабжен устройством, приглушающим цепную реакцию распада в случае, если

интенсивность потока нейтронов превышала некий установленный предел. Группа

ученых, работающая на реакторе в день аварии, проводила некий эксперимент, для

успешного проведения которого максимально допустимая здесь интенсивность

испускания свободных нейтронов была явно недостаточной, и руководитель группы на

свой страх и риск отключил контролирующее устройство. Его расчеты оказались

неверны, и реактор в какой-то момент пошел в разнос. Результатом оказался взрыв,

сопровождавшийся выбросом весьма солидного количества ядерного топлива и

продуктов его распада за пределы реактора. Привлечь виновного к ответственности

было уже невозможно: он оказался в числе пяти погибших при взрыве. Счастье, что

это был маленький исследовательский реактор, а не большой промышленный, как в

Чернобыле, – суммарные объемы выброса оказались значительно ниже. Счастье, что в

момент взрыва было безветрие, и сформировавшееся облако радиоактивного мусора не

унесло куда-то далеко в сторону: все оно в результате осело в ближайшей округе.

Сам Снежинск, конечно, подлежал безоговорочному выселению, но по крайней мере

при благоприятных обстоятельствах вокруг него не придется создавать такую

обширную зону отчуждения, как вокруг поселка Припять, где располагалась

Чернобыльская АЭС.

Развороченный реактор спешно залили и засыпали с воздуха, поступление в

атмосферу новых порций радиоактивной грязи тем самым удалось пресечь. Но никто

не мог дать гарантии, что оно не возобновится после первого же шквального ветра

или даже после сильного ливня. Над реактором надо было срочно возводить

саркофаг. Вся беда заключалась в отсутствии соответствующих ресурсов. Имеющиеся

на Земле строительные роботы не были приспособлены для работы в условиях высокой

радиации – уроки Чернобыля и тут прошли даром. Возможности опереться на людской

энтузиазм, как в дни ликвидации чернобыльской аварии, тоже пока не

просматривалось: хотя за прошедшие века люди и успели подзабыть, насколько

опасны могут быть ядерные реакторы, страх перед радиацией все еще сидел у них в

подкорке, о несчастной судьбе чернобыльских ликвидаторов многие еще хорошо

помнили, а кто не помнил, тому в самых ярких красках ее описала пресса, которая,

конечно же, не могла пройти мимо разразившейся катастрофы и не поднять из

архивов все мало-мальски значительные сведения об уже имевшем место историческом

прецеденте. Короче, строить саркофаг было жизненно необходимо, но желающие

заняться этим отсутствовали.

Глава 2. Неожиданные помощники.

Оставив Рамзина в Снежинске, Савельев вылетел в Москву выбивать средства для

возведения саркофага и искать добровольцев. Здесь его неожиданно ждала удача.

Рамзин за короткий срок сумел организовать эвакуацию населения из зараженной

зоны, вывезти всю научную документацию и значительную часть материальных

ценностей. Местные власти поспособствовали выделению материалов для

строительства саркофага и готовы были предоставить необходимую технику, но не

могли помочь со строителями. Юрий Викторович пребывал в самом плохом

расположении духа, когда на его портативный компьютер пришел вызов из Москвы. На

экране показалось довольное лицо Савельева.

– Юра, можешь радоваться, нашел я для тебя строителей! – произнес Аркадий

Иванович.

– Гора с плеч... И откуда эти люди, если не секрет?

– Вся бригада с планеты Люция. Помнишь, там недавно обнаружили колонию

переселенцев с Земли, которую считали погибшей два с половиной века назад? А они

не только сумели выжить, но и прилично размножились за это время. Земля,

конечно, оказала им помощь, теперь в благодарность они хотят помочь землянам.

Люцийцы утверждают, что радиация на них почти не действует. Конечно, работу мы

им оплатим. В общем, подготавливай материальную базу, они будут у тебя уже через

два дня!

Рамзин, чье настроение теперь резко улучшилось, немедленно развернул бурную

деятельность. Прибывший в Снежинск десант люцийцев смог сразу получить

строительную технику и необходимые для строительства материалы. От современной

техники с электронной начинкой люцийцы отказались, заявив, что привыкли

работать по старинке, что, впрочем, в условиях высокой радиации было только

плюсом. Одно из институтских зданий неподалеку от взорвавшегося реактора было

переоборудовано ими в общежитие и отделано материалами, поглощающими радиацию, в

результате чего там могли безопасно пребывать и земные специалисты, знающие

особенности данного реактора и предоставленной строителям техники и потому

способные помочь советом. Бригадой строителей с Люции руководил Джон Климер,

крепкий мужчина лет сорока, с первого взгляда вызывавший доверие у собеседников.

Его и назначили прорабом стройки. Рамзин отметил, что этот люциец конечно же не

был знаком с современными строительными технологиями и вряд ли смог бы считаться

на Земле классным специалистом, но подкупала его обстоятельность и та

уверенность, с которой он руководил своей бригадой. Молодые парни-строители

подчинялись ему безоговорочно. Юрий Викторович решил, что стройка теперь в

надежных руках, так что сам он может вернуться в Москву и руководить делами

оттуда, не хватая зря приличные дозы радиации.

Примерно через месяц Савельев с Рамзиным вернулись в Снежинск, чтобы

проинспектировать процесс возведения саркофага. Радиация в зоне стройки была так

велика, что земляне могли заходить сюда только в защитных скафандрах, да и то

ненадолго. К удивлению московских начальников, люцийцы работали безо всякой

защиты, в обычных рабочих спецовках. Несмотря на примитивность строительной

техники, фундамент саркофага был уже заложен и стены его поднялись на два-три

метра от земли. На них сейчас копошилась очередная рабочая смена. Среди

работающих мужчин мелькал мальчуган лет двенадцати, одетый в одни трусики.

Савельев сперва решил, что пацан задействован здесь в роли мальчика на

побегушках, то есть исполняет мелкие поручения строителей, но затем заметил, как

паренек вполне профессионально управляется с бетономешалкой. Нанимая бригаду

люцийцев, Савельев постарался побольше узнать об обычаях обитателей планеты,

поэтому наличие среди работников мальчика-подростка его не слишком удивило, иное

дело, в каком виде он тут расхаживал. Полное попрание всех правил безопасности!

Рамзин же, увидев мальчика, был поражен до глубины души.

– Слушай, – сказал он Савельеву, – я несказанно благодарен им за помощь, но

по-моему, они слегка спятили. Привлекать к строительству ребенка, да еще в таком

опасном месте!

– А что ты удивляешься, – ответил Савельев, – у них в каждой семье по

восемь-десять детей, живут они бедно, как земляне жили полтысячелетия назад,

родители не в состоянии прокормить такую ораву, так что люцийский ребенок уже в

двенадцатилетнем возрасте вынужден сам себя обеспечивать, а в четырнадцать уже

может создавать собственную семью. Наверняка этот парень работает здесь вместе

со своим отцом, впрочем, если тебе интересно, можем порасспросить о нем их

руководителя.

Земляне удалились в защищенное от радиации здание общежития, где, наконец,

смогли скинуть тяжелые скафандры. Вскоре на стройке наступила пересменка. В

числе прочих в общежитие вернулся и прораб Климер, который помимо общего

руководства строительством лично занимался возведением стен, причем именно

вместе с этой бригадой. После обмена приветствиями Савельев решил удовлетворить

свое любопытство:

– Что ж вы средства защиты-то совсем не используете? Поди, уже по нескольку

тысяч рентген нахватали?

– А для нас это не страшно, – улыбаясь, ответил Джон. – Мы же на Люции все

мутанты! Для вас доза в пятьсот рентген – верная смерть, а нам и пятьдесят тысяч

получить не страшно.

– А этот мальчик у вас на стройке. Почему он ходит почти без одежды? Солнце

сейчас жаркое, а у него белая кожа – может ведь и обгореть?

– А, это вы о Глебе Леонидисе говорите, – произнес Климер. – Хороший мальчишка!

Он сюда приехал вместе со своим отцом Иштваном. За него не беспокойтесь, если

ему не страшна жесткая радиация, то солнечный ультрафиолет и подавно никакого

вреда не принесет. Потому, кстати, у него и кожа белая, что ей не надо никакой

дополнительной защиты от солнечного излучения. А что в трусах ходит, – так ведь

лето сейчас жаркое, зачем ему в одежде париться!

– Может, все-таки не стоило везти сюда такого пацана? – вклинился в разговор

Рамзин. – Все же стройка – место опасное. Или семья не может прожить без его

заработков?

– Семья-то его, может, и прожила бы, – усмехнулся Джон, – а вот сам он уже не

может. В какой-то степени тут и вы, земляне, виноваты. Вы нам очень помогли с

современной техникой и технологиями, тут мы вам безусловно благодарны, но вместе

с достижениями цивилизации к нам проникли и соблазны, которых раньше не было:

компьютерные игры, например, или музыкальная техника. Этот мальчик совсем

недавно увидел персональный компьютер. Их у нас еще мало, они еще дорого стоят.

Семья Леонидисов небогатая, детей своих они, конечно, прокормят, но оплачивать

такие развлечения им не по карману. Ну а мальчику ведь хочется! Вот он и

трудится здесь в меру своих сил, зарабатывает себе на персональный компьютер!

Работник из него хороший, отец уже многому его научил, да и тут он зря времени

не теряет, учится прямо на глазах!

– А как случилось, что все вы стали мутантами? – спросил Савельев. – Я пытался

разузнать побольше о вашей планете, но сведения о вас в наших информационных

сетях пока еще очень скудны.

– Это долгая история, – сказал Климер. – Начинать придется с момента заселения

нашей планеты, что произошло два с половиной века назад. Но если у вас есть

время, я готов вам ее рассказать.

– С удовольствием послушаем, – произнес Савельев.

Глава 3. История колонии на Люции.

– Вы, конечно, знаете, что в начале XXII века Земля оказалась сильно

перенаселена, – начал рассказывать Климер. – Космическая техника к тому времени

была уже достаточно развита, чтобы совершать полеты к иным звездным системам.

Естественно, встал вопрос о переселении части землян на другие пригодные для

жизни планеты, буде таковые найдутся. В это время одна из космических

экспедиций на расстоянии в десяток световых лет от Земли обнаружила такую

планету – ее потом назвали Люцией. Много кислорода в атмосфере, ровный теплый

климат, пышная растительность, разнообразный животный мир – короче, все, что

нужно для существования человека. Именно обильная фауна и сбила тогда с толку

исследователей – планету признали пригодной для существования человека, не

проводя тщательных измерений непосредственно на ее поверхности.

Дальше уже началась работа по подготовке большой экспедиции, чьей целью должна

была стать колонизация планеты. Набрали сорок тысяч энтузиастов из многих стран

мира, поровну мужчин и женщин, построили большую космическую флотилию, способную

вместить всю эту ораву и доставить ее в другую звездную систему. Экспедиция была

снабжена всем необходимым для обустройства на незнакомой планете. В случае

удачной колонизации туда же можно было начать перебрасывать и других землян.

Сам перелет прошел без сколько-нибудь значительных происшествий. Экспедиция не

потеряла ни одного корабля, даже, насколько мне известно, ни один из колонистов

не помер на борту. Все корабли удачно приземлились на планету в зоне, чей климат

посчитали наиболее мягким, выгрузились и стали отстраивать поселение, названное

Люцибургом. Тут-то и обнаружилось, что в выбранном для высадки месте

радиационный фон составляет 5 миллирентген в час! Больше, чем в закрытой

Чернобыльской зоне! Понятно, колонисты ринулись искать другие места, более

пригодные для человеческого существования, но увы, таких мест не оказалось.

Повсюду на планете естественный уровень радиации составлял от пяти до десяти

миллирентген в час. Это при том, что на Земле нормой считалось 20 микрорентген,

то есть в 250-500 раз ниже!

Колонисты поняли, что это катастрофа. Вернуться обратно на Землю было невозможно

– не хватало топлива, и выработать его здесь тоже не было никакой возможности.

Не покидать кораблей и ждать, когда пришлют спасательную экспедицию? Но это

займет больше двадцати лет, у экспедиции просто не хватит съестных припасов,

чтобы протянуть столько времени, значит, придется все же заняться

сельскохозяйственным производством на самой планете, при этом вся полученная

продукция будет содержать в себе радионуклиды, которых на Люции оказалось в

изобилии. В этот момент у одного из руководителей экспедиции не выдержали нервы,

и он послал на Землю радиограмму: "На планете чрезвычайно высокий уровень

радиации. Выжить здесь невозможно!"

– Да, знаю о такой радиограмме, – покачал головой Рамзин. – У нас на Земле ее

тогда поняли, как последнее «прости». Хотели было уже снаряжать спасательную

экспедицию, но потом призадумались: десять лет шла на Землю эта радиограмма, еще

больше времени потребуется, чтобы корабли с Земли добрались до Люции, кто там

останется в живых за такой промежуток времени? Соответственно, никакой новой

экспедиции посылать туда не стали, колонию на Люции посчитали погибшей и больше

к вашей планете не летали, пока недавно не открыли способ передвигаться через

подпространство со скоростью, во много раз превышающей скорость света. Только

тогда для проверки отправили на Люцию исследовательский корабль и неожиданно

обнаружили там вас. Мне только одно непонятно: почему после той первой

радиограммы вы никак не оповещали Землю о своем существовании?

– Причина весьма банальная, – усмехнулся Климер, – нечем было оповещать! Когда

все поняли, что вернуться на Землю все равно не удастся, решили все же покинуть

корабли и строить поселения на поверхности планеты. Все бы ничего, но какому-то

идиоту пришло в голову снять с кораблей все средства космической связи и

оснастить ими стационарные пункты на поверхности планеты. Не учли особенности

местной фауны! Тамошним насекомым земная аппаратура настолько пришлась по вкусу,

что уже через месяц вся та ее часть, что была вынесена за пределы кораблей и

установлена в необорудованных помещениях, оказалась полностью выведена из строя.

Хорошо еще, что с кораблей не сняли бортовые компьютеры, они потом нам очень

помогли! Восстанавливать радиоаппаратуру никто не стал – в те дни у колонистов

были дела и поважнее, на помощь с Земли все равно никто уже не надеялся, а потом

все, что еще можно было использовать из электроники, приспособили для других

нужд. Никто же не мог догадаться, что в наше отсутствие земляне научатся летать

быстрее скорости света!

Короче, радиостанции погибли, и колония потеряла всякую связь с Землей. Но жить

как-то надо было, и колонисты стали обустраиваться в соответствии с ранее

разработанными планами. Выстроили Люцибург, основали вокруг еще около тридцати

поселков, открыли несколько небольших промышленных предприятий, вырубили в

окрестностях поселков лес под посадки земных сельскохозяйственных культур, стали

разведывать полезные ископаемые, правда, вблизи от Люцибурга мало что нашли, а

осваивать при столь небольшом количестве народа отдаленные местности не

рискнули. Семена земных растений хорошо взошли в местной почве, ростки их быстро

развивались, и уже месяца через четыре колонисты собрали первый урожай. Стало

ясно, что с голоду они тут не помрут, значит, можно жить и рожать потомство.

В семьях колонистов стали появляться на свет первые дети – уроженцы Люции. Увы,

высокий уровень радиации не прошел для них даром. Количество мутаций у младенцев

возросло колоссально по сравнению с земными стандартами. Скажем прямо,

большинство юных люцийцев оказывались нежизнеспособными уродцами и умирали еще в

младенчестве. Но и тех, кто счастливо избежал мутаций, судьба тоже не щадила.

Младенцы куда более чувствительны к радиации, нежели взрослые, и если последние

еще могли как-то здесь существовать, то их дети быстро поражались вызываемыми

радиацией болезнями. Рак и лейкемия в те годы были основными причинами детской

смертности на Люции.

Но в какой-то момент люди заметили, что отдельным детям радиация не приносит

никакого вреда. В колонии имелась аппаратура, позволяющая производить

генетический анализ, и с помощью нее обнаружили, что эти дети – тоже мутанты, но

мутация их совершенно особенного свойства. Она ускоряла обмен веществ в живых

клетках и позволяла им быстро отстраивать свои внутренние структуры, разрушаемые

радиоактивным излучением. Мутация эта встречалась очень редко – один случай на

тысячу родившихся детей.

– На Земле такая мутация почему-то вообще не встречается, – произнес Савельев. -

Это была реакция генного аппарата на конкретные неблагоприятные условия, или

имелись тому другие причины?

– Мутации происходят по разным причинам, – пояснил Климер. – Бывает, что

происходит сбой при редупликации ДНК, а бывает, что виной им становятся вирусы.

В природе вирусы вообще являются основной причиной передачи виду ранее

не свойственных ему генов. Для собственного размножения они вынуждены

встраиваться в чужую ДНК, да бывает, что так в ней и остаются. Гены устойчивости

к радиации на Люции присутствовали у всех живых существ: и у растений, и у

животных, и у вирусов тоже. Колонисты на Люции, понятно, болели местными

болезнями, в том числе и вирусной природы, к тяжким последствиям это не

приводило, поскольку, как выяснилось, на местные вирусы прекрасно воздействуют

земные антивирусные препараты. Родители детей с полезной мутацией, по всей

видимости, тоже так переболели, но им повезло – гены вирусов сохранились

встроенными в ДНК их половых клеток, и рожденные ими дети с самого зачатия несли

в себе гены устойчивости к радиации. Как бы то ни было, колонисты поняли, что в

этих детях заключен единственный шанс колонии на выживание.

Совет колонии принял решение содействовать максимальному распространению столь

ценных генов среди населения колонии. Оборудования, необходимого для проведения

клонирования, у колонистов не было, как не было и возможности его создать на

имеющейся технической базе. Оставался один выход – размножение естественным

путем. Как только невосприимчивые к радиации дети входили в подростковый возраст

и обретали способность сами производить детей, их немедленно заставляли этим

заниматься. Мальчики становились донорами спермы, которой оплодотворялись все

желающие женщины колонии, девочки, как только оказывались в состоянии выносить

ребенка, обязательно должны были забеременеть, причем желательно от мальчиков с

теми же ценными генами. Мы понимаем, что по земным понятиям все это было жутко

аморально, но когда на кону стоит само выживание людского сообщества,

представления о морали быстро меняются... Да, этих ребят насильно использовали в

качестве производителей потомства, но только благодаря им мы сейчас существуем

на Люции, во всех нас течет их кровь, а их самих мы почитаем в качестве

прародителей народа люцийцев.

Климер вздохнул и умолк. Савельева рассказ об основании люцийской колонии

настолько заинтересовал, что ему захотелось поподробнее узнать и о дальнейшей

ее истории, и он попросил Джона рассказать, что там происходило дальше. Тот

кивнул головой в согласии и продолжил свое повествование.

Пятидесятилетний юбилей высадки на Люции колония встречала в бедственном

состоянии. К тому времени все, кто прилетел на Люцию с Земли, уже померли, ни

одному из них не удалось дотянуть до восьмидесятилетнего возраста, повышенная

радиация, как они ей не сопротивлялись, все же ускорила их сход в могилу.

Жизнеспособных потомков у первых колонистов было мало, и население колонии

сократилось всего до одной тысячи человек, из них более половины составляли

дети. Политика распространения среди потомства генов устойчивости к радиации все

же принесла свои плоды, и к этому моменту большинство населения колонии обладало

подобными генами, но только у восьмой части колонистов они были в обеих аллелях,

причем две трети из этого числа составляли малолетки.

Поселки захирели, поддерживать их существование Совет колонии посчитал

нецелесообразным, и все колонисты сселились в Люцибург. Некому стало работать на

промышленных предприятиях, и их пришлось закрыть, из всей промышленности в

колонии остались только кирпичный заводик, гончарная и механические мастерские.

Колония прекратила проводить научные исследования, из всех научных учреждений

сохранилась только необходимая для существования колонии генетическая

лаборатория, да и та могла заниматься только примитивной селекцией. С огромным

трудом, добывая запасные части где только можно, колонистам удавалось

поддерживать работоспособность нескольких бортовых корабельных компьютеров, в

которых теперь только и хранились знания, наработанные земной цивилизацией. Эти

компьютеры были последней связью люцийцев с породившей их цивилизацией и

единственной надеждой, что когда-то удастся восстановить ныне утраченную ими

культуру. Детей в колонии было много, еды в силу повышенного обмена веществ им

тоже требовалось большое количество, и почти все усилия взрослого населения

колонии были направлены на добывание этой самой еды, то есть на

сельскохозяйственные работы. Незаметно для себя колония превратилась в большую

сельскую общину, живущую натуральным хозяйством. В колонии больше не

производилась бумага и не печатались книги, как-то удавалось обходиться и

старыми запасами, напрочь отсутствовала и легкая промышленность. Вот вы

интересовались, почему Глеб ходит в одних трусиках, а ведь его и трусы заставили

надеть только потому, что на Земле в отличии от Люции детям без них ходить

просто неприлично.

– То есть у вас дети обычно ходят нагишом? – удивился Рамзин.

– Именно так, и традиция эта пошла с тех самых времен. Конечно, земляне привезли

на Люцию семена хлопчатника, и он вполне там прижился, можно было организовать

производство, но на вязальные и ткацкие машины потребен металл, а лишнего

металла в колонии не было, все, чем удавалось разжиться, шло на ремонт

сельскохозяйственных машин, которые были для колонистов жизненно куда важнее,

ручной же труд пряхи или ткача крайне малопроизводителен, для занятия им у

колонистов просто не было лишнего времени. Взрослые колонисты использовали

износостойкую одежду из искусственных тканей, завезенную еще с Земли

первопоселенцами, на детей же одежду взрослых размеров не напялишь, и бесконечно

перешивать ее тоже нельзя – в конце концов она попросту развалится, к тому же

детей много, а обувь и одежда на них просто горит. С другой стороны, климат на

Люции тропический, от холода укрываться не надо, солнечная радиация

детям-мутантам тоже никакого вреда не принесет, да и всякие царапины в силу

повышенной способности их организмов к регенерации на них заживают, как на

собаках. На Земле у тех народов, что проживают в тропическом поясе, дети до

самого последнего времени ходили голышом без малейшего вреда для себя. Вот

взрослые колонисты тогда и подумали: "А почему бы нашим детишкам тоже не

побегать без одежды? Хуже ведь им от этого не будет!" Короче, детей, что были

помладше, перестали одевать во чтобы то ни было, те привыкали к полной наготе и

потом бегали голышом аж до подросткового возраста. И нынешние детишки бегают в

таком же виде, теперь уже не из-за нужды, а в силу двухвековой традиции, и

ничуть того не стыдятся.

Но это все так, мелкие казусы. А суть-то была в том, что если срочно не

переломить ситуацию, колония деградировала бы окончательно, утратила бы всякие

социальные структуры, и тогда бы вы, прилетев через два века на Люцию, встретили

бы там какое-нибудь первобытное племя, если бы оно, конечно, еще выжило в борьбе

с дикими зверями! Короче, тогдашним колонистам надо было подобно Мюнхгаузену

самих себя вытащить за волосы из болота.

Совет колонии решил, что для сохранения и последующего возрождения колонии

необходимо резко увеличить ее население, причем население здоровое, а для этого

надо вывести чистую линию носителей генов устойчивости к радиации.

Последовательное проведение такой политики, в свою очередь, потребовало введения

новых законов, которые и были приняты на общем сходе колонистов. Отныне

колонисты, не имевшие генов устойчивости к радиации, лишались права заводить

детей, чтобы не плодить несчастные существа, обреченные на быструю смерть. Те

же обитатели колонии, которые имели этот ген в обеих аллелях, объявлялись ее

золотым генетическим фондом. Им предписывалось по достижении репродуктивного

возраста немедленно сочетаться браком с обладателями тех же качеств и

производить на свет как можно больше детей. Юношам при этом разрешалось

обзаводиться потомством и на стороне, ведь и в таком случае больных детей на

свет не появлялось, а половина родившихся имели нужные гены в обеих аллелях. Все

члены колонии, вошедшие в ее золотой генетический фонд, были потомками тех

немногочисленных детей-мутантов, первыми обретших гены устойчивости к радиации.

По сути, все они состояли в родстве между собой по отцовской или материнской

линии. Поощрение браков между ними по сути означало поощрение инцестов. На Земле

с инцестами среди людей всегда боролись, ведь так могли проявиться и закрепиться

в популяции неблагоприятные мутации. Но именно так, и никак иначе, выводятся

новые породы животных, чтобы укоренить в породе нужное качество, необходимо

получить чистую линию его носителей, у которых соответствующий ген присутствовал

бы в обоих аллелях, а это достигается при близкородственных скрещиваниях

носителей этого гена. Короче, то, что веками было проклятием для землян, стало

спасением для люцийцев.

По новым законам юноши и девушки, относящиеся к золотому генетическому фонду

колонии, должны были вступать в брак уже в четырнадцатилетнем возрасте, а еще

через год рожать своего первенца. Медики колонии посчитали, что женский организм

полностью восстанавливается между родами, если те происходят с не менее чем

трехлетним интервалом, поэтому каждая семья из золотого фонда обязана была раз в

три года производить на свет нового ребенка, пока их число не достигнет как

минимум восьми. Эти трациции укоренились и сохранились у нас даже после отмены

породивших их законов.

С таким большим количеством детей в семье трудно справиться и невозможно дать им

всем полноценное образование. Учителей в колонии не хватало, и обязательное для

детей образование ограничили пятью классами школы. За это время детям успевали