Текст книги "Александр. Великий поход - 3 (СИ)"

Автор книги: Евгений Белогорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Мне понятны твои страдания Нефтех. Наши жрецы подобно собаке на сене, сами не едят и другим не дают. С подобным отношением к знанию я сталкивался во многих странах, которые удалось посетить. К сожалению, хранители знаний везде одинаковы и преследуют одинаковые цели. Возвыситься с их помощью над толпой и устранить ближайшего конкурента в виде жрецов другого бога.

Глаза Нефтеха расширились от удивления, но Валтасар продолжал. – Да мальчик мой, все просто до невозможности. Секретные знания, доставшиеся нам неизвестно от кого, идут не на помощь людям, а позволяют получить власть над ними без войн и потрясений. За это нам платят деньги правители, за это нас ненавидят, и бояться люди. Ты много знаешь, но воспользоваться своими знаниями здесь ты никогда не сможешь, как не сможешь продать их в Вавилонии, Персии или в Карфагене. Там есть свои жрецы и им не нужен знающий конкурент.

– Тогда где, я смогу использовать их себе на пользу, в Элладе?

– Хотя тамошние люди по своей сути являются серыми посредственностями, перенявшими малую часть мудрости Востока, жреческая каста там также сильна, и побороть ее тебе будет очень сложно.

– А Александр?

– Вижу проблески здравого сознания в твоей голове. Да македонский царь реальный покупатель на твой товар. Сейчас он занят Тиром но, непременно придет в Египет и Персию, где ему будут необходимы специалисты, способные просветить его в местных делах.

Говоря это, Валтасар пересек комнату и достал из тайника небольшой узел.

– Я предполагал, что прозрение коснется тебя, и не ошибся в этом. Для этого светлого дня я приготовил тебя скромный подарок. Нет, нет, это не моя рукопись с тайными познаниями, на которую ты давно положил глаз. К твоему огорчению в ней мало, что для тебя интересного.

Это весы судьбы, с помощью которых ты сможешь предсказывать будущее и сможешь заработать на жизнь, потрясая воображение невежественных македонян их силой и величием.

Узел свертка упал, явив заинтригованному взору Нефтеха небольшую шкатулку из сандалового дерева. Верхняя крышка была инкрустирована скарабеем и не имела видимого замочка. Прикоснувшись к тайной кнопке, Валтасар раскрыл шкатулку и извлек золотые весы с массивной головкой бога Тота. Глаза ибиса важно поблескивали яркими изумрудами, придавая весам особый вид.

– Где ты взял это чудо – хрипло произнес жрец, с обаянием и восхищением поглаживая артефакт руками.

– Милый Нефтех, какая разница, где я его взял. Сделаны ли эти весы здесь в Мемфисе по моему заказу, взятые мною в одном из восточных храмов или извлечены из могилы последнего жреца великой Атлантиды. По большому счету, все это ерунда. Главное заключается в тебе, сможешь ли ты заставить поверить в свои чудесные возможности своих зрителей, вот в чем вопрос.

Вот зелье, с помощью которого, впадая в транс, ты сможешь вещать голосом бога, вызывая почтение и страх у твоего собеседника.

– А предсказания?

– А это подскажет тебе твоя интуиция и светлая голова, которую оценил верховный жрец бога Тота и даже писец македонского царя. Порошок, погрузив тебя в транс, увеличит твои мыслительные способности и позволит тебе дать правдоподобное предсказание.

Нефтех с опаской понюхал баночку с белым порошком.

– Каковы побочные действия твоего зелья? Я твердо знаю, заповедь бога Пта, гласящую, что ничего не проходит просто так для здоровья.

– Приятно убедиться, что твой собеседник не совсем идиот, – усмехнулся Валтасар. – Воздействие порошка вызывает стойкую бессонницу в течение трех дней, но это можно компенсировать особой тинктурой. Конечно многократный процесс гадания, в конце концов, даст о себе знать, но это будет после. А пока перед тобой начало нового пути в большую жизнь.

От этих слов у Нефтеха побежали мурашки по коже. Как-то не совсем обычно, до обидного просто открылась ему большая тайна жреческой жизни. Все его прежние мечты и расчеты летели в тартарары, а впереди была неизвестность, вместе с полученными в подарок весами судьбы.

Понимая состояние египтянина, Валтасар не спешил подталкивать его к принятию окончательного решения, прекрасно видя, что коварная Анхенсенамон еще не сдала всех своих позиций в душе юноши. Поэтому старик поспешил перевести разговор на другую тему и с неподдельным интересом стал слушать рассказ Нефтеха о его встрече с Эвменом.

– Я считаю, что эта встреча подарок судьбы. При твоих способностях и таланте, она откроет прямую дорогу к высоким сановникам македонского войска и возможно даже к царю Александру – вселял надежду в своего собеседника волхв. Нефтех скромно умалчивал о своей прямой причастности к поражению Дария, справедливо полагая, что об этом в персидском Мемфисе пока не стоит распространяться.

Так в этот день был положен задел к новому рождению Нефтеха, но пока еще не было принято окончательного решения. Сидя дома, жрец через Валтасара тщательно собирал информацию о других всевозможных египетских беглецах, способных пролить свет на его предательство в битве при Иссе, но более никто в Мемфисе не объявлялся. Самого Нефтеха считали погибшим и на его место секретаря архивов Тота, уже было несколько претендентов.

Узнав обо всем этом, юноша решил, что больше нет смысла сохранять свое инкогнито и посему отправился к дому верховного жреца бога Ра. С замиранием сердца ждал он выхода своей ненаглядной Анхен, но каково было его разочарование, когда вместо прекрасной дочери верховного жреца появился ее служанка, и даже не выразив радости по поводу счастливого возвращения из лап смерти, холодным тоном объявила, что госпожа не может принять Нефтеха, ни сегодня, ни в ближайшие дни.

Если бы не длительная подготовка Валтасаром своего друга к подобному исходу, после этого вердикта должна была быть бурная сцена, но Нефтех с достоинством принял этот удар судьбы и молча, удалился.

Главный жрец храма Тота так же принял возвращение Нефтеха без особой радости. Сдержанно поблагодарил богов сохранивших жрецу жизнь, но поспешил сообщить, что прежнее место Нефтеха уже занято. Он, конечно, постарается найти ему место, но только не сейчас, нужно подождать.

В знак того, что его слова не расходятся с делом, главный жрец вызвал казначея храма и приказал ему выдать вернувшемуся Нефтеху определенную сумму денег на проживание. После чего аудиенция закончилась.

С этой минуты для молодого жреца, началась жизнь изгоя. Все кто раньше был с ним близок, старались свести с ним общение к минимуму, ограничиваясь в разговоре простыми, ничего не значившими фразами.

Другие вовсе перестали замечать юношу, и это очень сильно било по его самолюбию. Сама жизнь подталкивала жреца к тому, чтобы стать гадателем. С помощью Валтасара, Нефтех научился быстро входить в состояние транса и, создав образ оракула вещать на предполагаемых слушателей.

Египтянин оказался прирожденным артистом. Он так хорошо справлялся со своей ролью, что Вальтасару иной раз казалось, что сами боги разговаривают с ним посредством юноши. В кратчайшие сроки старик научил будущего пророка чудесам чревовещания, что очень воздействовало на сознание простого человека, в правильно созданной обстановке таинственности.

В отношении предсказания, волхв делал основной упор на их туманность, недосказанность, дающие возможность их двойного толкования. Искусство этого процесса заключалось в построении фраз пророчества, чтобы эта лазейка не сильно бросалась в глаза, но всегда присутствовала.

Все это было непросто, но Валтасар, веривший в способности своего ученика, упорно натаскивал его на составление словесных шарад.

Занятый своим новым перевоплощением, жрец не особо доставал различными просьбами верховного жреца Тота и поэтому регулярно получал от него некоторое денежное довольствие. Мемфис, затаив дыхания, слушал гонцов из Финикии, где неистовый Александр приводил к покорности Тир и никто не мог сказать точно, во что выльется эта осада.

Освоившись со своей будущей профессией, Нефтех уже собирался дождаться Александра в Мемфисе, однако жизнь перечеркнула эти планы, преподнеся ему неприятный сюрприз.

Он воплотился перед Нефтехом в виде посланника от мемфиского сатрапа, который этим вечером потребовал к себе во дворец волхва Валтасара проживающего у жреца Тота. Объявив приказ правителя и не найдя Валтасара в доме Нефтеха, вестник покинул скромное жилище будущего прорицателя, оставив его обитателей в страшной тревоге. Подобные ночные визиты не сулили ничего хорошего для приглашаемых людей. Об этом Нефтех сказал своему товарищу, когда тот пришел домой с базара.

– Послушай Нефтех, настал очень серьезный момент в нашей с тобой жизни. Пусть я ошибаюсь и это мои старческие страхи, но будет совсем не лишнее, если ты подготовишь себе укромное место на эту ночь и даже будешь готов скрыться из столицы. Возможно, причина этого вызова мой недавний спор со жрецами Сета по поводу астральных свойств души человека. Каюсь, что не сдержался, слушая их диалог на базаре и в пух и прах, разгромил их мнение. Но сердце подсказывает мне, что от нас попытаются избавиться обоих. Пока ты жив, то будешь постоянно напоминать Анхенсенамон о былых с ней отношениях, а высокородные люди этого не любят.

Нефтех без промедления внял совету мудреного жизнью человека. Не откладывая дело в долгий ящик, он собрал в дорожный мешок все самое ценное для себя, включая весы судьбы и окольными путями, отнес его на один из постоялых дворов Мемфиса.

Вернувшись домой до наступления, он едва успел попрощаться с Валтасаром, напутствовав старика охраняющим знаком Пта. Оставшись один, жрец выждал определенное время, погасил свет и незаметно вышел на улицу, решив использовать время ожидания с толком для себя. Убедившись, что за ним нет слежки, он отправился в дом терпимости, где снял смазливую молодую финикиянку и провел с ней всю ночь.

Утром он узнал, что опасения его друга были не напрасны. Пробыв несколько часов на допросе у сатрапа, Валтасар был отпущен, но на пути домой был ограблен и убит ударом дубины по голове. При этом пропала знаменитая рукопись волхва, которую он постоянно носил с собой и никогда не расставался.

Той же ночью, неизвестные злоумышленники совершен налет на дом жреца, где все было перевернуто вверх дном. Соседи успели поднять тревогу, вызвали стражу, но когда те прибыли в доме никого уже не было. И хотя дознавательный чин связал все это с происками конкурентов Валтасара, Нефтех ощутил холодок смерти в своем затылке. Заплатив за погребение Валтасара в общей могиле, жрец не стал дожидаться развязки событий и тайно покинул Мемфис.

Для этого он нанял специальную лодку, предназначенную для плавания по дельте Нила. Подобный вид отдыха был очень популярен среди представителей знати Мемфиса и потому не вызвал особых подозрений. Но едва лодка вышла в открытое море, как он потребовал капитана, доставить его к Газе ссылаясь при этом на повеление совета жрецов Тота. Повелительным жестом он развернул перед глазами лодочника папирус с приказом от имени верховного жреца бога Тота оказывать всяческое содействие тайному эмиссару храма.

Будучи человеком практичным, Нефтех без труда удалил с папируса, удалив прежний текст, заменив его другим, сохранив при этом особую печать храма Тота и печать персидского наместника.

Лодочник безропотно повиновался обладателю жреческого символа и столь грозной бумаге. Два дня морских приключений и египтянин сошел на берег вблизи выбранного им города.

Двигаясь навстречу Александру, жрец подвергал себя серьезной опасности, которая возникает, когда одно войско наступает, а другое стремительно бежит прочь. Однако оставаться в Мемфисе было для него не менее опасно и Нефтех, сознательно шел на этот риск.

Александр к этому времени уже взял Тир и неудержимо двигался к Египту через палестинские земли. Все прибрежные города филистимлян, напуганные ужасной судьбой Тира, поспешили выказать свою покорность македонцам. Однако Газа выбилась из этого числа. В ней находился молодой перс Бетис, который решил оказать сопротивление македонскому царю, несмотря на просьбы жителей проявить благоразумие и открыть ворота города.

В правильности своего решения, перса убеждало наличие у города высокого вала и крепких стен, а также особенность местного рельефа не позволявшей врагу подвести к стенам осадные тараны. Известив о своих намерениях царя Дария, Бетис запасся большим числом продовольствия и нанял арабов кочевников для нападения на македонские тылы.

Столкнувшись с подобным упрямством, Александр пришел в ярость. Какая-то маленькая крепость не сделала должного урока из судьбы Тира и грозила поставить под сомнение его грозную славу разрушителя городов.

– Мы взяли Фивы, взяли Милет и Галикарнас, разрушили до основания Тир. Хорошо, мы возьмем и Газу, но за эту дерзость, город будет разрушен – изрек македонский царь и занялся осадой.

Видя невозможность, взятие города приступом, Александр приказал насыпать с южной стороны, наиболее удобной части Газы для штурма, еще один вал, равный по высоте валу города и поставить на него стенобитные машины. Кроме этого, царь повелел своим строителям начать тайный подкоп под стены города, что бы в нужный момент обрушить их.

Именно в этот момент осады и прибыл в македонский лагерь Нефтех, со скрученными за спиной руками и подбитым глазом. Разъяренные недавним набегом арабов, македонские стражники были не особенно любезны с любым азиатом, какие бы он слова не говорил.

Египтянина спасло его жреческий вид и та алчность, которая двигала солдатами в надежде получить хороший выкуп со знатного пленника. Ровно сутки провел Нефтех в унизительном звании раба-пленного, пока не был внесен в списки пленных, отправленных в канцелярию Эвмену.

Узнав в знатном пленнике своего знакомого, кардиец приказал доставить его к себе и вскоре жрец принимал ванну в палатке царского секретаря, радуясь, что все так хорошо для него закончилось.

Едва оказавшись в лагере своего нового друга, египтянин уже на другой день имел возможность продемонстрировать свои познания в медицине. По просьбе Эвмена он осмотрел больного Пердикку, чья рана, полученная под Иссой, от неправильного лечения загноилась и причиняла ему страдания.

Быстро осмотрев лихорадящего больного, бритоголовый жрец произвел вскрытие гнойника и полностью его очистил. Несмотря на громкие протесты со стороны греческих врачей, египтянин взял процесс лечения в свои руки и через две недели македонец уже мог свободно двигать раненой рукой.

В благодарность за свое излечение, Пердикка подарил Нефтеху небольшую палатку и звонкий гонорар. Дебют был более чем удачен, вступать в конкуренцию с царскими врачами он не стал. Благодаря протекции Эвмен он был принят в царскую канцелярию, о чём кардиец нисколько не пожалел.

Впервые македонского царя, Нефтех увидел накануне штурма Газы. Катапульты и баллисты, установленные на валу, серьезно повредили выбранный Александром участок стены для штурма города. Войска уже занялись предварительным выдвижением, когда произошел случай открывший египтянину слабую сторону Александра.

По обычаю, перед штурмом состоялось жертвоприношение, которым руководил верховный жрец македонского войска Арисандр. Царь почтительно стоял рядом с ним, когда пролетающая над жертвенником хищная птица уронила на голову царя маленький комочек земли.

Будущий потрясатель Вселенной сильно испугался и потребовал, что бы жрец растолковал ему это знак богов. Хитрый Арисандр уже дававший подобные толкования при осаде Галикарнаса и Тира с важным видом сообщил, что город будет взят, но есть опасность, что царь получит рану.

Этих слов прорицателя было достаточно, что бы Александр отменил штурм, и выдвинутых воинов стали отзывать обратно. Заметив столь резкую перемену поведения в рядах македонцев, Бетис не преминул воспользоваться этим, начав вылазку.

Столь неожиданные действия со стороны персов имели хороший эффект и вскоре положение македонских отрядов стало угрожающее. Едва шум схватки и крики о помощи достиг ушей царя, как он, позабыв об осторожности, ринулся в бой во главе щитоносцев в тот участок боя, где персы особо энергично теснили македонцев.

Появление царя в самом опасном месте боя спасло положение. Увидев своего кумира рядом с собой, македонцы с утроенной силой набросились на врага, позабыв о своем бегстве. Александр подобно яркой молнии атаковал вражеские ряды, вселяя веру и уверенность, в своих солдат.

В самый разгар схватки, пущенная со стены Газы тяжелая стрела пробила царский панцирь, но Александр продолжал упорно сражаться, не обращая никакого внимания на ранение. Так продолжалось некоторое время, но затем царь рухнул, и воины поспешили отнести его в лагерь.

Видя как одетый, в красный плащ полководец упал посреди битвы и, услышав громкие стенания воинов, Бетис решил, что царь убит и победа осталась за ним, но перс ошибался. Молодость и хорошее лечение со стороны царского лекаря Филиппа сделало свое дело, и вскоре Александр уже объезжал войско под радостные крики солдат.

Временно выбыв из руководства осадой, Александр передал командование войсками стратегам Кратеру и Птоломею. Они прекратили обстрел стен города, сосредоточив все внимание на подкопе. Осадные мастера хорошо знали свое дело, и вскоре стена рухнула, открыв македонцам путь в сердце Газы.

С радостными криками солдаты бросились на штурм города, но встретили такое ожесточенное сопротивление в узком проеме пролома, что были вынуждены отступить. Еще дважды, под прикрытием баллист и катапульт македонцы пытались штурмовать непокорную Газу, но каждый раз были вынуждены отходить от ее стен, неся ощутимые потери.

Неудачи его помощников, сильно расстроило Александра, и едва встав на ноги, он сам решил возглавить атаку. Появление полководца придало силу его солдатам и они, не считаясь с потерями, сумели ворваться в город, где завязались жестокие уличные бои.

Особую жестокость порождало новое ранение Александра, которое он получил в схватке на валу. Выпущенный из пращи камень, так сильно ударился в поножи Александра, что перебил часть костей голени и царь захромал.

Узнав об этом, озверелые солдаты вырезали все мужское население города, начиная от младенцев и кончая стариками, в общей численностью около девяти тысяч человек. Взятых в плен арабов и персов, публично казнили перед крестом, на котором был распят Бетис, попавший в руки македонян, будучи дважды раненым. Уцелевших женщин царь приказал продать в рабство, жестоко мстя населению Газы за тех сто с лишним воинов, которых потерял при ее осаде.

Слабым утешением для Александра стал ладан, мирра и смирна захваченная солдатами в подвалах дворца правителя Газы. Всего благовоний было взято более чем на пять тысяч талантов. Вся сказочная добыча была немедленно отправлена в Македонию на подошедших судах македонского флота.

От себя лично, Александр отправил в Пеллу на двести талантов ладана и пятьдесят талантов смирны, своему воспитателю Леониду, зная его прижимистость при совершении обряда жертвоприношения.

Вспоминая, как Леонид упрекал его в расточительстве, когда юный царевич бросил, целую пригоршню благовоний в огонь, Александр сделал короткую приписку к своему дару. 'Я посылаю тебе благовония в изобилии, что бы ты был более щедр к нашим богам'.

Так закончилась осада Газы, которая продолжалась полтора месяца, вместе с которой Александру покорилась вся Палестина, включая небольшой еврейский город Иерусалим. Свернув походные палатки и шатры, не дав войску долго засиживаться на одном месте, македонский монарх выступил в сторону Пелузии.

Глава V. Мирное покорение страны большого Хапи.

Направляя свое войско в Египет, Александр рассчитывал, что не встретит там сильного сопротивления. В отличие от Финикии и Палестины находившейся под властью персов почт двести лет, в Египте постоянно тлел очаг сепаратизма, который время от времени разгорался.

Последний раз он был подавлен за десять лет до начала большого восточного похода македонского царя. Покоряясь в очередной раз персидской силе, египтяне продолжали надеяться, что по прошествию времени, они все-таки смогут сбросить со своих плеч чужое ярмо власти. Которое было недостойно для египтян, чья история государственности исчислялась тысячелетиями.

Положение персов в отрезанной от остальной территории царства сатрапии было действительно шатким, однако вступая в Египет, молодой полководец сам попадал в щекотливое положение. Ведь вместо власти персов, он намеривался установить в Египте свою власть, что по большому счету не приносило никакой выгоды египтянам. Один чужеродный правитель сменял другого и значит, угли египетского сепаратизма оставались не потушенными.

Сложность своего положения понимал Александр, который после взятия Газы ломал голову, как себя вести в такой важной стране как Египт. Об этом знало все близкое окружение царя, но привыкшие к битвам стратеги не могли оказать ему дельной помощи на этом фронте борьбы. И тут, настал звездный час Эвмена. Видя беспомощность остальных друзей македонского царя, он пообещал ему найти решение этой задачи.

Сам Египет был нужен Александру по двум важным причинам. Первая, заключалась в том, что с взятием под свой контроль дельту Нила, он полностью лишал персидский флот Фарнабаза от всех баз снабжения. Делая его пребывание в Срединном море совершенно ненужным в продолжавшейся войне. После этого единственной опасностью в тылу Александра оставались спартанцы, но в этом вопросе он полностью уповал на стратега Антипатра.

Второй причиной было желание царя посетить амонийского оракула и получить ответы на вопрос о своем происхождении. Последняя беседа с матерью оставила глубокий след в душе юноши, и он желал расставить все точки в этой истории.

В случае если оракул подтвердит его божественное происхождение, перед Александром открывались поистине необычные возможности для воплощения его самых сокровенных планов. Об их существовании не знала ни одна живая душа, за исключением Аристотеля, который в свое время и заронил их в молодую душу.

Крепость Пелусия, расположенная на границе Египта и Синая – являлась ключом к стране большого Хапи. Многие завоеватели сломали свои копья и мечи о крепость его двойных стен. Здесь остановили свой победный марш народы моря, до этого сокрушившие могучую державу хеттов и покорившие все побережье от Ливана до Египта. Сев на эти земли, они дали им название – Палестина, но все попытки продвинуться дальше закончились неудачей.

Также под стенами Пелусии потерпели неудачу финикийские рати во главе с Пигмалионом, наводившие ужас по всему побережью. Наткнувшись на стойкое сопротивление египтян, они были вынуждены отступить.

В числе неудачников, числились и греки. Нанятые персами для покорения восставших египтян во главе с фараоном Нактанебе, они были остановлены на Ниле и не смогли прийти на помощь высадившимся в дельте персам.

Единственным полководцем, сумевшим без боя занять эту крепость, был персидский царь Камбиз. Приказав своим воинам привязать к своим щитам кошек, они смогли ворваться в Пелусию, прикрываясь священными для египтян животными.

Зная героическую историю Пелусии, Александр был готов встретить ожесточенное сопротивление, но ничего не произошло. Македонские войска только подходили к крепости, а командир греческих наемников крепостного гарнизона прислал к Александру гонца с предложением сдать город. Соглашение было быстро достигнуто и, убив начальника Пелусии перса Сабака, греки открыли ворота неприступной крепости.

Осмотрев стены крепости, Александр порадовался, что он взял их и поспешил переправить свою армию на ту сторону Нила. По старой привычке, он объявил себя освободителем египтян от власти персов и с удивлением обнаружил, что освободители Египта уже есть.

Ими оказался семитысячный отряд греческих наемников под командованием стратегов Аристомеда и Фимонда бежавших от Александр из-под Исса. Ободренные поддержкой местного населения, они продвинулись к Мемфису, на подступах к которому разбили персов и загнали их в город.

Однако, еще не овладев городом, они начали грабить богатые окрестности столицы, забыв о недобитых персах. Алчность наемников обернулась против них самих. Узнав о том, что греки предались грабежу, персы предприняли неожиданную вылазку. В результате этого, большинство наемников во главе с Аристомедом были перебиты, а остатки воинства вместе с Фимондом бежали.

Персы не стали преследовать их не столько из-за понесенных потерь, сколько от известия о приближении к Мемфису Александра. Оставив в Пелусии гарнизон, он через пустыню двинулся к Гелиополю, приказав флоту подняться по Нилу до Мемфиса.

Узнав об этом, персидский сатрап Мазак он не стал уподобляться правителям Тира и Газы и, захватив казну, бежал на Крит вместе со спартанскими наемниками. Прекрасно зная многочисленные рукава Нила, он смог легко разминуться с Гегелохом, который, исполняя волю царя, входил в дельту реки.

Мерной поступью двигалась македонская армия к столице земель большого Хапи. Здесь уже не было изрядно надоевшей пустыни. Со всех сторон простирались возделанные поля и пальмовые рощи, дающие живительную прохладу и скорую пищу для каждого человека.

Между тем, Эвмен усиленно работал над тем, как заставить египтян признать Александра своим полноправным владыкой. Проводя с Нефтехом ночи напролет, кардиец сумел выстроить линию поведения Александра, которая выгодно отличала бы его от персидских царей.

Подходя к Мемфису, все воины царской армии получили строгий приказ, запрещавший им грабить местное население. Это выгодно отличало македонских воинов от успевших отметиться солдат Аристомеда и Фимонда.

Не встречая сопротивления, македонцы заняли окрестности Мемфиса, а затем вступили и в сам город. В отличие от персидских военачальников предпочитавших находиться в средине войска, Александр ехал впереди, во главе гейтеров. В своем неизменном красном плаще и легком походном шлеме, он был легко узнаваем и своей простотой быстро покорил сердца зевак вышедших поглазеть на прославленного полководца.

Едва процессия достигла центральной площади, как царь спешился и, подойдя к стоящим в большом напряжении жрецам и правителю города, объявил, что возвращает Мемфису все его права отнятые ненавистными персами.

Столь неожиданное поведение царя вызвало бурю громких криков и оваций. После этого, Александр ещё больше удивил египтян, сказав, что хочет принести жертву богу Апису. От этих слов, на глазах у многих жителей Мемфиса выступили слезы.

Дело заключалось в том, что имя Аписа было под запретом со времен первого завоевания Египта персами. С той поры, каждый персидский владыка стремился вытравить память о боге быке из сознания покоренных египтян. Решение Александра оказать почтение запретному богу, очень обрадовало горожан, но впереди их ждал ещё один сюрприз.

Следуя подсказке Эвмена, вслед за Аписом, Александр принес богатые дары Амону, Ра, Птаху, Тоту, Сехмет и прочим египетским богам.

Такого внимания и почтения к своим святыням, Египет не видел уже более ста с лишнем лет. От этих радостных событий столица гудела как развороченный пчелиный улей. Сразу вспомнили о предсказании фараона Нектанеба, который оставляя Египет двадцать с лишним лет назад, сказал, что он вернется в Мемфис в молодом виде. Досужие сплетники заговорили, что наверняка мать Александра родила его не от Филиппа, а от Нектанеба.

Добившись расположения простых жителей столицы, македонский царь сделал следующий шаг, с подачи Эвмена и Нефтеха.

Собрав все столичное жречество, царь внимательнейшим образом расспросил египтян об их нуждах и чаяниях, после чего объявил, что намерен возвратить храмам столицы часть конфискованной у них персами собственности. Вслед за этим, он назвал жрецов своими близкими друзьями, с которыми намерен построить правильную жизнь в многострадальном Египте.

От такой радостной возможности вернуть себе былое могущество и власть, у многих верховных жрецов столичных храмов пошла кругом голова. Ни один из них не посмел сказать слова осуждения македонского царя, хотя до этого, многие из них высказывали много нелестных слов в адрес Александра. Получив столь заманчивое предложение, столичное жречество затаилось в ожидании дальнейших событий.

Говоря о своей симпатии к египетским богам, Александр особое внимание уделил жрецам Амона. Умело поливая воду на мельницу слухов о своем египетском происхождении, македонский царь сказал, что его мать попросила его быть особенно доброжелательным к этому богу.

Этими словами, Александр вносил раскол в стройные ряды египетского жречества, долгое время, спаянное в одно целое, благодаря ненависти к захватчикам.

Испокон веков в Египте выстраивалась четкая трех ярусная модель владычества; жрецы, воины и ремесленники, над которым восседал живой бог фараон или пер о. Часто приходившие на берега Нила завоеватели не смогли сломать эту систему, оказавшейся слишком жизнеспособной. Поэтому, решаясь покорить Египет, Александр посчитал верхом глупости вести борьбу с этой моделью, как делали до него персы, ассирийцы, нубийцы и гиксосы. Единственным правильным решением было возглавить эту модель, объявив себя фараоном и положить начало новой династии правителей.

Все это доходчиво и понятно обрисовал македонскому царю Эвмен, используя помощь Нефтеха во избежание многочисленных подводных камней, египетских особенностях. Так зародился союз между греком Эвменом и египтянином Нефтехом, которым предстояло много пройти бок об бок.

– Если Александр хочет иметь крепкий тыл в Египте ему необходимо получить титул фараона из рук верховных жрецов столицы. Обязательно короноваться в Мемфисе и Фивах, а также посетить храм Амона для получения титула бога, дарующего ему власть над всем Египтом и египтянами.

Так к краткой форме обрисовал Нефтех основные задачи македонского царя, совершенно не подозревая насколько точно, совпадали они с истинными намерениями царя, о котором дуумвиры понятия не имели. Когда Эвмен доложил ему свой план, Александр с восторгом его принял, взяв с кардийца клятву о том, что о нем не будет известно никому другому.

По прибытию в Мемфис Нефтех не спешил объявляться. Продолжая находиться в македонском лагере и исполняя роль писца царской канцелярии, он самым тщательным образом выстраивал дальнейшие действия македонского царя.

Через несколько дней, при встрече со жрецами, кардиец недвусмысленно намекнул, чтобы в качестве ответного хода на обещанные Александром милости для жрецов, было бы неплохо предложение ему титула фараона.

Говоря это, царский секретарь соблюдал определенную осторожность, так как знал от Нефтеха, что часть жрецов, всегда была настроенная на избрание фараонов из своей среды, как это было с фараонами Неферетом и Нектанебом. Обладая финансовыми возможностями, они нанимали греческих наемников и, подняв восстание против персов, добивались независимости Египта.