Текст книги "Палач"

Автор книги: Евгений Бабарыкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 6

Утром я проснулся с ощущением надвигающейся беды. И тут же вспомнил о неудавшемся свидании. Вот оно что! Это не беда, это разочарование. Но чувство, что сегодня будут еще неприятности, не оставляло. Сегодня у меня абсолютно свободный день – никаких встреч не запланировано, по хозяйству тоже делать нечего. Обычно по субботам я отсыпаюсь от свиданий с Ли и Ирой. Но сидеть спокойно в квартире не смог.

Я быстро умылся и вышел из дома, едва начало светать.

Дядя Боря уже не спал: он по-стариковски ложился очень рано, а вставал вообще затемно – бессонница поднимала его чуть не в три часа. От него у меня секретов не было – дальше него ничего никогда не уходит. Я рассказал ему о неудавшемся свидании и, решившись, и о последующей встрече с охотниками.

Он только покачал головой, но ничего не сказал. Выслушав мой рассказ до конца, похлопал по плечу:

– Давай чайку попьем.

Дядя Боря неторопливо поставил чайник на плиту и полез в шкафчик за заваркой. Глядя на его медленные, плавные и точные движения, я на секунду забыл, что у него болят суставы и он не может стоять без поддержки больше десяти минут подряд.

Учитель дождался, когда закипела вода, и заварил чай прямо в чайнике. В свое время мы с ним облазили все аптеки города, и теперь у дяди Бори была возможность добавлять в чай разные травки. У него было прекрасное чувство меры, и его напитки всегда отличались тонким вкусом.

Как в те времена, когда я только с ним познакомился, он заставил меня выпить подряд две чашки чая и только после этого разрешил мне говорить.

– Я хочу пойти к ней и проверить, что случилось! Плевать я хотел на ее родителей и на то, что они подумают!

Дядя Боря встал и налил нам еще по одной чашке, показывая свое отношение к моей излишне горячей тираде.

– Ты видел, с каким ружьем вчера пришел этот парень? – спросил меня он.

– Дядя Боря! Да мне пофигу, с чем там и кто таскается по лесам!

– Ты узнал модель? – поднял он брови в ответ.

Пришлось смириться.

– Американец, дробовик… Кажется, армейский. Этот, как его… «Мосберг-500»?

– Пятьсот девяносто, балда. Пятисотые в армию не идут. Ну, хоть модель узнал… А то я уж подумал, что зря время на тебя потратил.

– Дядя Боря, да мне сейчас не до этого…

– Помнишь, мы с тобой уже на тему оружия в лесу говорили?

Я понял, что, пока он не захочет, поговорить про Иру все равно не удастся.

– Помню, – сдался я. – Ты говорил, что автомат в лесу – это бесполезная игрушка для дебилов.

– Вот именно. Наши охотнички привыкли, что из-за демона нас стороной не только демопсы обходят, но и собаки не суются… А если свора голов десять-пятнадцать? Что ты со своим автоматом делать будешь?

– Так в дробовике патронов мало. Шесть же вроде?

Дядя Боря закатил глаза, показывая, каким дураком и неучем я в конце концов вырос.

– Девять, Сережа! Девять!

– Да ладно, какая разница?

– Большая – в условиях боя. К тому же не забывай, какой эффект будет от одного выстрела дробью по скученным целям и за сколько секунд у тебя в автомате рожок опустеет…

– Ну, в принципе, согласен…

– А раз согласен, сходи-ка ты к Филину и забери у него «Мосберг».

– Зачем он мне? – удивился я. – Я по лесам дальше километра все равно не захожу. Если что, отбиться и «калаша» хватит.

– А на всякий случай. Запас карман не тянет. Заодно разузнаешь, как там и что. Если девица эта твоя в переплет какой попала, наверняка услышишь или Филин что скажет.

– А, понял! – обрадовался я, не обращая внимания на холодок в голосе дяди Бори. Он недолюбливал Иру, и это было единственное, в чем мы с ним не сходились во мнениях. Откуда ему знать, какая она!

– Ты, Сережа, ровно малое дитя иногда…

Я решительно встал, чтобы скрыть смущение:

– Все, дядя Боря, пойду. Спасибо тебе.

– Ты поосторожнее там, понял?

Я вышел из подъезда и медленно пошел в сторону площади. Торопиться некуда. Все равно Филин и его люди появятся в мэрии не раньше чем через час. Я любил иногда посидеть на лавочке перед крыльцом. Фасад здания почти не пострадал, и, если не обращать внимания на старые рябинки, засохшие после Второй Кары, можно представить, будто вернулся в детство. Мы с мамой часто сидели тут, когда приезжали в город на рынок или в универмаг перед началом занятий в школе. После нашей деревни, заросшей навозом по самые крыши, этот каменный дом с колоннами мне, пацану, казался чудом архитектуры.

Но сегодня посидеть не получилось. Что-то произошло в городе вечером или ночью. Я это понял сразу, едва увидел несколько охотников, стоящих с оружием перед крыльцом. На обычный инструктаж перед патрулированием или походом в лес это никак не тянуло – ни привычного ржанья, ни разухабистых выкриков. Они выглядели скорее встревоженными чем-то.

Я похолодел от дурных предчувствий.

Ира!

Значит, ее все-таки схватили вчера! А то, что не горел свет в квартире родителей – так просто еще не хватились к тому времени. И теперь в городе назревает заваруха. С одной стороны, поймали нарушителя комендантского часа и от этого всем хорошо – очередная жертва без жребия. С другой – Филин очень не любит подставлять своих людей или давать их в обиду. Да, он самодур и сам может сгнобить человека ни за что. Но за него потому и держатся, что, пока ты в команде, можешь быть уверен – в обиду не даст. А Ирин отец – его человек, пусть и мелкая сошка.

Когда я подошел, охотники примолкли и посторонились. Я кивнул всем разом, но мне никто не ответил. Молча и настороженно смотрели исподлобья. Если бы не был уверен, что о наших отношениях никто не знает, я бы заподозрил, что охотники думают о третьей проблеме, которая возникла у Филина и у них. И эта проблема – я. Надеюсь, ни Филин, ни кто из его людей не надеется, что я отдам им Иру? Да я скорее самого Филина на завод оттащу…

Я взлетел по лестнице, перепрыгивая через пять ступеней разом.

В кабинете Филина, когда я подошел, двери были открыты настежь, и еще в коридоре слышен гул от возбужденных голосов. Я даже чуть притормозил, надеясь услышать, о чем спор, но меня тоже услышали – один из охотников, охрана Филина, выглянул в коридор, и мне пришлось идти прямиком в кабинет.

Кроме Филина тут были всего два человека. Обычный его советчик в последнее время отец Слава и начальник охотников Иван Тюрин – бывший фээсбэшник, невысокий подтянутый мужик с жиденькими усами. Он мне, в общем, нравился – молчаливый и несуетливый и свое дело знает.

– Здравствуйте.

Как я ни старался, а голос прозвучал неестественно, со скрипом. Трое мужчин молча смотрели на меня, словно не понимая, что я тут делаю.

– В общем, так. – Я старался контролировать дыхание, как учил меня дядя Боря, и не волноваться. – Просто так я ее вам не отдам, понятно?

– Ты о чем, черт тебя побери, говоришь?! – тут же завелся Филин. – Тебе-то что за дело?! Чего лезешь, во что тебя не касается, а?!

– Меня все касается, понял?! – отбрасывая всякую дипломатию, заорал я в ответ. – А тем более если это ее касается!

– Твое дело маленькое! Взял за руку и отвел куда надо! Все, свободен!

Его последняя фраза прозвучала двусмысленно, и я завелся уже по-настоящему.

– Слушай, ты! Немедленно отпусти ее, понял?! Или я за себя не отвечаю!

– Ты совсем дурак?! – вдруг тоже взорвался Филин. До этого он орал скорее по привычке, а теперь вскочил на ноги, и у него даже вены повылазили на шее. – Кого я тебе отпущу?! Он сбежал!

– Кто сбежал? – не понял я.

– Как кто?! А ты о ком говоришь?!

– А ты о ком?

– Я о жертве! Сбежала жертва, понял?! Парень этот, которого вчера поймали!

Ну, сказать, что я почувствовал себя дураком, это ничего не сказать. Слава и Тюрин подозрительно смотрели на меня. Нельзя было «терять лицо», и я спросил, конечно, уже совсем другим тоном:

– Когда это случилось? И как он мог сбежать?

Филин плюхнулся на место и потащил к себе поднос, на котором стоял стеклянный графин с водой и высокий стакан. Он кивнул Тюрину: объясни, мол.

Тот посмотрел на меня и спокойно сказал:

– Сегодня ночью. Мы не знаем точно когда. Контейнер-то не запирается, ты же знаешь. Изнутри его открыть невозможно, кто-то ему помог из городских.

– Как это? – удивился я. – Комендантский час же? Никто на улицу и носа не высунет… Да и патруль на площади все время? Они же обходят периметр каждый час?

– Ну, ты ведь про патруль знаешь? – усмехнулся Тюрин. – И то, где они ходят, и когда… Хотя не должен бы, а, Сергей?

Да, уел он меня… Ничего не скажешь…

– Ну я это другое дело… Я на ваш комендантский час не подписывался…

– Да? А мы на тебя, если честно, подумали, – прищурился Тюрин.

В кабинете повисла тишина. Все трое внимательно смотрели на меня. У Тюрина руки были под столом, а я раньше внимания на это не обратил… Прав дядя Боря, лопух я еще тот… За спиной завозились – охотники в приемной перекрыли двери.

– Почему это на меня? – спокойно спросил, чтобы потянуть время.

– А кто, Сережа? – ответил Тюрин. – Ночами ходить ты не боишься, про патрулирование города не хуже нас все знаешь. Да еще и вчерашняя история эта…

– Какая история? – не понял я.

– Ты зачем вчера патруль вырубил, а? – вопросом на вопрос ответил Тюрин.

Блин, я уже совсем про это забыл! Так вот в чем дело… Да, картинка получается не в мою пользу: сначала охотники, потом жертва пропадает…

– Зачем он мне?

– Если бы мы знали, то сейчас с тобой не разговаривали, Сергей, – сухо ответил за всех Филин. – Все на тебя указывает, но мы ничего понять не можем. Ты уж объясни, будь добр. А то нехорошо получается.

– К побегу жертвы я отношения не имею.

Все трое побуравили меня взглядами, но сказать им было нечего.

– А ребят зачем избил? – спросил Тюрин.

– Так получилось. Прошу прощения.

Еще не успев договорить, почувствовал себя совсем дураком… Прошу прощения… Детский сад, штаны на лямках…

Тюрин открыл было рот, но его прервал шум в коридоре. Кто-то бежал так грузно, что стакан на подносе тоненько тренькал о графин.

В кабинет ввалился отец Иры – красный как рак, круглое широкое лицо с короткой седой бородкой перекошено, пот каплями стекает с висков. Удивительное дело. Родители Иры красотой не отличались, откуда вообще у них такая дочь?

Он бешеными глазами оглядел присутствующих и заметил меня. К такому маневру я был не готов – он подскочил ко мне и схватил за грудки:

– Где?! Где, я тебя спрашиваю?! Где она?!

Я вообще перестал что-либо понимать.

А вот Тюрин, похоже, сразу понял все. Он вскочил на ноги и ловко вклинился между нами, отрывая руки Иркиного отца от меня:

– Постой, Вов, давай поговорим… Ты про кого? Про Ирку свою, что ли?

– А про кого? Это все эта сволочь! Больше некому!

Слава налил воды из графина и передал Тюрину. Тот сунул стакан в руки разгневанного папаши, который начал пить, гулко глотая и стуча зубами по стеклу.

Когда стакан опустел, негромко кашлянул Филин. Все, и я в том числе, посмотрели на мэра.

– Владимир, так твоя дочь тоже пропала?

– Что значит, тоже?

– Отвечай! – хлопнул по столу ладонью Филин.

– Да, пропала… Это он все…

– Тихо! – Филин повернулся к Тюрину. – И она знала, как патруль обойти, так я понимаю?

Тюрин мельком взглянул на меня и кивнул.

Вот как… Значит, мои отношения с Ирой не были для них тайной. Ой, ну и дурак же я…

Нужно было что-то делать, действовать, но в голове у меня было пусто и звонко, как в барабане. Зато «отцы» города все сразу поняли и начали «незамедлительно реагировать».

– Давай отправь своих еще раз все проверить, – кивнул Тюрину Филин. – И подумай, куда они могли пойти. Оружия у них нет, так что далеко все равно не уйдут… Нужно попробовать их догнать, а то никакой пользы от обоих не будет.

Тюрин кивнул и торопливо вышел.

А мы с отцом Иры только переглянулись. До него, как и до меня, не сразу дошел смысл сказанных слов. «Далеко не уйдут» и «никакой пользы от обоих»… Пользы… Да, Филин прав. И сразу дает понять, что будет с беглецами, когда их поймают.

Не знаю, как выглядел я, но отец Иры побледнел как полотно и взмолился:

– Геннадий Иванович… Да как же?!. Это ж кровиночка моя… Единственная… доча…

– Владимир, тут я уже ничего не смогу поделать. Закон. Извини.

Он встал и тоже вышел из кабинета.

Отец Иры смотрел непонимающими, полными слез глазами то на меня, то на Славу. Я не выдержал и пошел за Филином. За спиной тут же забубнил что-то успокоительное Слава. Ага, объясни папе уже практически погибшей или приговоренной к казни дочери, что ее смерть будет справедливой и полезной всему городу. Да еще и богоугодной.

Перед мэрией опять начал собираться народ. Первые огородники как раз вышли на площадь, а новости обо всех происшествиях у нас разлетаются мгновенно. Тем более что сейчас Филин ничего и не собирался скрывать.

Самое лучшее для него, что сейчас может случиться, – если охотники поймают этого парня и Иру. Тогда он вообще станет молодцом и супергероем: как же, три недели город сможет спать спокойно. А это дорогого стоит.

Мне что делать?

В любом случае сначала нужно их найти.

Я подошел к Филину, который стоял рядом с Тюриным и еще одним парнем из охотников.

– Нужно юг проверить, – сказал я Тюрину. – Больше им идти некуда.

Тот кивнул в ответ:

– Да, я уже послал ребят. Фора у них большая… Часов шесть, а то и восемь, вот что плохо. Да еще и без оружия. Встретится им пара собак – и все, поминай, как звали.

Тут у меня сомнения были. Ира знала, что у меня возле дома есть несколько тайников с автоматами и патронами к ним. Сделал на всякий случай пару лет назад по совету дяди Бори. Видеть она их не видела, но по моему описанию, если она запомнила тот разговор, найти тайники не составит труда.

Через пятнадцать минут со стороны дороги на Екатеринбург прибежал взмыленный охотник. Он растерянно посмотрел на меня и заговорил, только когда Тюрин кивком разрешил ему докладывать при постороннем:

– Нашли мы, Иван Михалыч… Есть следы. Вдвоем они, по отпечаткам видно. На юг идут, только не по дороге, а чуть в сторону отошли.

Тюрин повернулся к Филину:

– Тогда что? Я за ними группу отправлю? Человек пять? Вдруг догонят? С девкой быстро все равно у него идти не получится.

– Давай не медли.

– Беги к Брылову, пусть соберет своих, – сказал Тюрин гонцу и хлопнул его по плечу. – Давай бегом!

Боец убежал, грохая кирзачами по асфальту. Я проводил его взглядом и повернулся к Тюрину:

– Я тоже пойду.

– Нет, тебе нельзя! Не дай бог, с тобой что случится, как нам тут самим с демоном? – тут же вмешался Филин, и я понял, что спорить с ним бесполезно. Ну и шут с ним.

– Ладно, – согласился я. – Если что, дома буду…

Я отошел на несколько шагов и повернулся, вспомнив:

– Слушай, Иван Михайлович! А где дробовик того парня, которого вчера поймали?

– У меня, – удивился он. И подозрительно спросил: – А зачем тебе?

– Да хотел у тебя его попросить. Я же в лес почти каждый день хожу, мало ли что… Или давай я его у тебя на свой «калашников» сменяю?

– Да нужен он мне…

– Ну, так что, дашь?

– Иди возьми. Я его Упырю сдал. Скажи, что я разрешил.

Пришлось идти за здание мэрии. Упырь, как всегда, мне не поверил и побежал спрашивать Тюрина. Вернувшись, повел в дальний конец коридора и отпер дверь в комнату, где я никогда до этого не был. Да, неплохой арсенал Тюрин с Филином собрали! Большая, квадратов двадцать, комната была заставлена по длинной стороне стойками с оружием, да еще и в два ряда – сверху и снизу. С другой стороны высились аккуратно сложенные ящики. По виду армейские. Наверное, патроны и гранаты. Интересно, где они столько набрали? Я-то все свое оружие по совету дяди Бори в воинской части откопал. Километрах в десяти от города стояли у нас связисты, что правительственную связь обслуживали. Маленький гарнизончик, да еще и со своей спецификой. Но десяток автоматов и патроны к ним я там под развалами нашел. Ну и еще кое-что по мелочи. Но точно могу сказать – до меня там никого не было.

Упырь взял со стола ружье «туриста» и протянул его мне. Даже прибрать в стеллаж еще не успел, надо же.

Я взял дробовик в руки и проверил затвор. Жаль, что ружье с прикладом. Мне кажется, короткий вариант в лесу был бы удобнее. Хотя там патронов вроде меньше.

– Ну, долго мне тебя ждать? – проскрипел Упырь. – Иди уже.

– Патроны давай, – вспомнил я.

– Нет патронов, – уперся вредный старик.

– Ну, тогда иди опять к Тюрину. Он сказал, полно патронов, – соврал я.

Упырь что-то пробормотал себе под нос, но полез в стоящий рядом рюкзак и вытащил семь коробок патронов. Покопался еще и достал еще несколько зарядов в горсти. Высыпал все на стол и скривился:

– Все, больше ничего нет. Давай забирай и вали отсюда, у меня дел полно.

Я рассовал рассыпанные по столу патроны по карманам и закинул дробовик на плечо. Коробки с патронами пришлось нести в руках.

Пока возился со своим новым добром, охотники уже выступили в поход. Я как раз вышел на площадь и увидел отряд из пяти человек, с автоматами, но без большого запаса припасов: рюкзаки, да и то небольшие, были только у двоих. Ну, тут все понятно. Надеются за счет скорости догнать беглецов, не привычных к марш-броскам по пересеченной местности. Тогда да, лишнее ни к чему.

Отряд охотников на беглецов пошел на юг, а я повернул на север.

Глава 7

Я на несколько минут заскочил к дяде Боре и предупредил его, что меня некоторое время не будет. Потом еще один визит, такой же короткий, – в соседний подъезд. Попросил Ликиного пацана забрать копченых зайцев и строго-настрого наказал не соваться одному в лес дальше первой полянки.

Вернувшись в квартиру, первым делом разделся догола. Не знаю, сколько времени придется провести в лесу, но лучше послушать дядю Борю: идешь в лес на один день, собирайся на неделю.

Я натянул термобелье – черные водолазку и рейтузы. Самое главное, что в нем не только тепло, но и, если вспотеешь, оно всегда остается сухим стороной, прилегающей к телу. Какая-то специальная ткань. Я такой в своей деревне сроду не видел, конечно. Это тоже подарок дяди Бори. Как и пистолет, и нож.

Сверху я натянул ветровлагозащитный костюм, который нашел в соседнем отделении полиции у начальника в кабинете. Наверное, он увлекался охотой, а может, просто кто-то подарил. Важнее, что костюм оказался совсем новым и пришелся мне в пору. Камуфляжного цвета широкие штаны и куртка чуть ниже пояса с капюшоном и москитной сеткой. Сетку я оставил дома – теперь она ни к чему. Костюм был осень-весна, с тонкой подкладкой. Как раз то, что мне нужно, – ночи-то прохладные, да еще и дожди под осень идут все чаще. На всякий случай я сунул в рюкзак еще свитер и запасные брюки.

Дальше начал укладывать продукты – взял несколько банок тушенки, армейская, еще в желтом масле. Следом положил полотняный мешочек с гречкой и полуторалитровую пластиковую бутылку воды.

Сверху рюкзака я пристроил свернутый в рулон спальный мешок, хотя надеюсь, что он мне не пригодится.

Из оружия взял армейский пистолет «Грач», который уважал за мощность, и нож «Каратель», который и для драки, и для похода в лес отлично сгодится.

Вместо сигарет взял маленькую трубку и табак в жестяной банке с закручивающейся крышкой. Рассовал в карманы рюкзака несколько зажигалок.

Вроде все.

Посидел минутку на дорожку, как мама учила. Вспомнил не вовремя, как, перед тем как сюда, в город, идти, мама заставила меня посидеть с ней в нашем старом доме. Не в доме, правда – его развалило глыбой льда. Мы несколько месяцев прожили в летней кухне, которой меньше досталось. В ней мебели-то и было – старая лавка да бабкин сундук, служивший столом. Надо же, столько лет прошло, а, кажется, каждую половицу в той кухоньке помню. Ну или думаю, что помню…

Я потушил сигарету в пепельнице и встал. Взял в руки дробовик и вышел из квартиры. Дверь запирать не стал. Не знаю, когда вернусь, а вдруг дядя Боря зайдет. Или еще кому-то что нужно будет.

На улице начал накрапывать дождь. Я встряхнул рюкзак, пристраивая его поудобнее. И пошел в сторону площади. Возле мэрии показываться не буду, обойду от греха подальше. Филину незачем знать, что я пойду за охотниками. А там посмотрим… Попробую, конечно, Иру освободить без жертв, но там как карта ляжет… Для себя я еще в кабинете Филина решил – ни перед чем не остановлюсь.

– Сергей! – окликнули меня, когда я был рядом с площадью и уже хотел свернуть, чтобы обойти жилую зону стороной. Чем хорош наш городишко, так это тем, что стоит отойти на пару кварталов в сторону от площади, и уже не встретишь ни одной живой души. Разве только рано утром огородники на своих грядках копошатся. Но к обеду уже и их не увидишь.

Я остановился. Из подъезда выбежал прятавшийся там мужчина. Это был Ирин отец. За пару часов он сильно изменился. Вместо крепкого мужика в самом расцвете сил я видел перед собой враз постаревшего, убитого горем отца, потерявшего дочь. Красные заплаканные глаза, осунувшееся бледное лицо с мешками под глазами, трясущиеся руки…

– Сергей, помоги ей, Сергей… Спаси Иру…

Кажется, он заговорил со мной в первый раз, если не считать сегодняшней встречи в кабинете мэра. Он умолял. Наверное, если бы так не боялся меня, упал бы на колени.

– Спаси… Спаси Иру…

Он повторял и повторял одно и то же. Что я мог ему сказать? Что обещать? За ночь и полдня с Ирой могло случиться все что угодно. Ее и этого парня, которого она решила спасти, могли выследить собаки. А еще на юге, где редко охотится демон Ли, резко возрастает шанс встретиться с демопсом. Ну и на закуску – сам Ли в последний раз направился как раз на юг. Так что…

– Сделаю все, что смогу, – пообещал я.

– Спрячь ее, Сергей, не приводи сюда! Ей тут нельзя появляться…

– Я знаю.

– И вот еще что, – торопливо сказал он. – Группа Тюрина с собой еще одного охотника взяла, для связи. Он уже вернулся, говорит, пока все чисто, ни собак, ни демопсов нет и вроде не было пока… А следы к реке ведут и дальше… Ты уж поспеши, Сережа, ладно? Ради Бога, Сережа!..

– Я постараюсь.

Смотреть на него у меня уже не было сил. Если бы Ира убежала одна, я мог бы обещать ему все, что угодно. Но не сейчас. Просто потому, что еще сам не знаю, как ко всему этому относиться. Что ей этот парень? Пожалела? Или…

– Ты не думай про этого… Забудь! – Он словно прочитал мои мысли. – Ну, дура, ошиблась, с кем не бывает? Она ведь тебя одного любит, я-то знаю… Спаси ее, Сережа… Спаси…

Я смотрел на него, и тут вдруг меня осенило.

Кажется, нас всех обманули. Я развернулся и чуть не бегом пошел обратно к своему дому.

– Сережа, не бросай ее! – крикнул он мне в спину. И, поняв, что я не обращаю на него внимания, заплакал: – Слышишь?! Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты!

Я уже его не слушал. Да, это круто придумано. Вот кому нужно было учиться у дяди Бори. Хотя ей, похоже, и учиться не надо…

До своего дома я долетел за пять минут. Свернул налево и прошел два квартала, срезав путь через детскую площадку во дворе. Напрямик на дорогу до завода от моего дома не пройти – этот участок города сильно пострадал во время Второй Кары.

Если я не ошибся, то у меня есть фора. Вернее, у Иры с этим парнем ее почти нет. Но это одно и то же.

Скорее всего, решение Иры было спонтанным. Если, конечно, она не врала мне и на самом деле не готовила побег загодя. А парень только послужил ей толчком.

Больше всего меня занимал только один вопрос. Жалость или любовь?

Когда я вспоминал Иру, вместо привычной теплоты в груди к горлу подкатывал горький комок.

При мысли о парне глаза застилала черно-красная, как демон, пелена, только что дыма не было. А может, и был…

Так вот, если Ира не готовилась, то они идут налегке, без вещей. Это плюс для них, но только на один день. Потом, если нет припасов, накатит усталость, и беглецы будут двигаться все медленнее и медленнее. Привалы будут все чаще и длиннее.

К тому же Ира никогда не отличалась особенным здоровьем. Она часто жаловалась на головные боли. Не знаю, насколько тренирован парень, но Ира уже к этому времени должна скиснуть.

Справа показался завод. Я чувствовал себя неуютно, как и всякий раз, когда бывал тут. Вместе с тем неожиданное легкое чувство радости переполняло меня – во второй раз в жизни я иду по этой дороге без жертвы. Сегодня никто не умрет во втором цехе. Если это и случится, в этом не будет моей вины.

Днем завод выглядел совсем по-другому, чем в сумерках, когда я привык тут бывать. Сейчас было видно, насколько тут все старое и разрушенное. По крайней мере, только сейчас я хорошенько рассмотрел, почему демон Ли выбрал именно второй цех – на крыше первого зияли две огромные дыры, а задняя стена просела, готовая в ближайшее время обрушиться. В таком же или чуть лучшем состоянии находились почти все здания на территории завода. Во втором цехе, кроме двух сорванных воротин, валяющихся тут же, рядом со входом, не было видно следов разрушения. И то неизвестно, скорее всего, их сорвал сам Ли.

У проходной я осторожно заглянул на территорию. Внутри цеха загремело железо, словно кто-то огромный рвался с цепи, чувствуя присутствия человека. Раздался жуткий вой. Не то чтобы я боялся – уверен, что демон привязывает свои жертвы надежно, не вырваться – но сама суть адских созданий была такова, что человек не мог оставаться спокойным рядом с ними. Это уже не обычный страх или даже паника от опасности. Скорее их действие на людей больше связано с физиологией. Какое-то особое поле или излучение, действующее на мозг…

Сейчас я почувствовал, как волосы стали дыбом, а кровь отлила от головы так быстро, что мне стало плохо. Я несколько раз глубоко вздохнул, о чем тут же пожалел – тут все пропиталось тем особым запахом, которым воняет дым Ли и демопсов. Люди не смогли придумать ничего противнее запаха серы, но действительность оказалась много хуже.

Демопес выл и бесновался, пока я не отошел на значительное расстояние от завода. Вернее, я его уже почти не слышал, да и его воздействие на меня прошло очень скоро – что-то есть во мне – я не так реагирую на слуг сатаны, как обычные люди. Никак не могу понять: проклятие это или Божье благословение?

Через час, когда в голове окончательно прояснилось, я остановился и вытащил топографическую карту еще советских времен, которую мне дал дядя Боря. Она была неточной – еще перед Карами многое изменилось, но лучше с такой картой, чем вообще без нее. По крайней мере, я представлял себе рельеф местности и населенные пункты, мимо которых должен был пролечь мой путь.

Сейчас я находился на самой границе пригородного сельскохозяйственного предприятия. Раньше, судя по карте, тут сплошь были поля. Теперь вплотную к дороге подступил еловый лес, затянувший все вокруг. Деревья были высокими, и только чуть меньшая, чем можно ожидать, толщина стволов выдавала возраст этого леса. Я сам наблюдал, как во дворе дома напротив моего пять лет назад проклюнулась из земли елочка, которая сегодня уже переросла соседние трехэтажки.

Темная зелень елей и радостный флуоресцент травы-«ряски», затянувший землю. От этого сочетания рябило в глазах и начинала болеть голова. Добавьте к этому вечно серое небо над головой – у меня такое ощущение, что моя жизнь проходит в готическом соборе.

Я сразу решил, что идти буду по дороге. Если все рассчитал правильно, то беглецы рано или поздно на нее выйдут. На асфальте я их следов не увижу, а вот на траве, в лесу – сразу. Трава очень сочная и лопается, приминается, когда на нее наступишь. Еще одна причина, почему не люблю бывать в лесу, – мне все время кажется, что под ногами умирает что-то живое.

Таким образом я еще выиграю порядочно времени – разница в скорости по лесу и по асфальту должна быть существенной.

По дороге я все время смотрел по сторонам, пытаясь увидеть место, откуда беглецы вышли на дорогу. Но пока их следы не попадались.

Я еще раз посмотрел на карту. Через несколько километров должен выйти к деревне. Судя по карте, Никуличи были довольно большим селом, пара тысяч человек, не меньше. Конечно, там никого нет – слишком близко к Уральску. Скорее всего, все оставшиеся в живых перебрались в город еще после Первой Кары.

Лучше всего привал устроить именно там. Во-первых, надежнее укрыться в здании, не опасаясь, что кто-то нападет на тебя со спины. Во-вторых, рядом с дорогой обязательно будут магазины – и беглецы непременно заглянут в них в поисках еды.

Я сложил карту и закинул рюкзак на плечи. Жаль, что быстрее идти не получалось, камни и ямы сильно снижали скорость. Иногда завалы были такие плотные, что приходилось обходить дорогу по лесу.

Это как снежный заряд во время метели. Плотность потока камней и льда в среднем была везде одинаковая. Но в некоторых местах случалось увидеть просто гору камней, как будто высыпанных из самосвала. Такая куча в свое время завалила наш дом в Андреевке, похоронив отца. Несколько таких завалов я потом видел в городе. Самый большой из них полностью скрыл выстроенные вплотную детский садик и школу в одном из микрорайонов во время Второй Кары. Даже рассказывают, что в то время, когда это случилось, они были полны детей – обе Кары случились в первой половине дня. То, что под завалами полно детей, конечно, полная чушь. Во время Второй Кары уже не работали ни школы, ни детские сады. Просто не до того было. Люди как могли пытались выжить.

Таких каменных «зарядов» было совсем не много, и за все время, что я шел, попались всего два раза. Третий как раз виднелся впереди. Я прикинул издалека, с какой стороны его обходить, и свернул влево. С этой стороны обходить нужно будет чуть дальше и придется глубже зайти в лес, зато обочина была почти ровная, без глубокого кювета, как с правой стороны.

Чем хорош еловый лес, выросший после Кар, так это тем, что у него нет подлеска. Если бы не камни и трава, замедляющие движение, то идти по лесу можно было бы так же быстро, как по дороге.

Как только я ступил в лес, опять пошел дождь. Правда, мелкий, шелестящий. В лесу было ощущение, что над головой кто-то шуршит бумагой.

Мне показалось, что левее меня, за темными вертикальными полосками стволов, что-то мелькнуло. Светлое пятно, как будто где-то в глубине леса кто-то играл солнечным зайчиком. Я замер, пытаясь рассмотреть, что это. Еще и дождь, как назло. Из-за его мерного убаюкивающего шума я ничего не слышу. Нет, наверное, показалось.

Я обошел завал и опять вернулся на дорогу. Тут дождь чувствовался сильнее, и мне пришлось натянуть капюшон, отчего я стал слышать еще хуже – капли барабанили по ткани, выбивая свой особенный неуловимый ритм.

Теперь я больше времени уделял левой стороне дороги. Но, как я ни всматривался в чащу, ничего подозрительного не видел.

Через пятнадцать минут я не только совсем успокоился, но и думать забыл про увиденное пятно. Мысли опять вернулись к Ире и тому поступку, на который она решилась.

Когда за моей спиной раздался вой, я вздрогнул. Звук был еще далеко, но теперь я не сомневался, что меня выслеживает стая собак. А белое пятно, которое я видел, скорее всего, было собакой-разведчиком.