Текст книги "В двух шагах от ада (СИ)"
Автор книги: Евгений Алексеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 4. Шерри
После окончания работы, я решил по совету Мэнделла зайти в маленькое кафе, которое находилось радом с заводом. Мне сразу понравилось здесь. Уютный зал в ретро-стиле. Стены с отделкой под полосатый светло-сиреневый шёлк. Выступающая над полом полукруглая эстрада с небольшим стареньким пианино, круглые деревянные столики с фонариками в виде миниатюрных керосиновых ламп с молочно-белыми плафонами, не для освещения, а для создания настроения.
На эстраде под аккомпанемент джаз-бэнда хрупкая девушка, затянутая в блестящее платье, пела блюз низким, грудным голосом. Я заказал бифштекс и салат. Официант принёс коктейль за счёт заведения, и я наслаждался умиротворяющей атмосферой.
– Как ваша нога? – услышал я знакомый голос, заставивший напрячься.
– Шерри? Да, все в порядке. Уже забыл напрочь. Да и синяки сошли.
– Можно присесть? – спросила она, улыбнувшись. – Только Генри не говорите никому, что я использовала это средство. Оно в городе под запретом.
– Господи, как вы живете здесь, Шерри? – не выдержал я, покачав головой.
Она не ответила, лишь печальная усмешка пробежала по лицу, растворившись в глубине шоколадных глаз.
– Вам нравится моя стрижка? – спросила она, кокетливо проведя рукой по изящной линии открытой теперь шее, где остался только маленький полупрозрачный завиток.
Теперь выстриженные тёмные волосы с проблесками меди обтекали высокий лоб, нежный овал лица, делали черты лица более утончёнными. Или мне показалось, потому что так падал свет фонариков?
– Да. Очень женственно, – сказал я, заметив, что её глаза потеплели. – Шерри, – я взял её за руку с голубыми ниточками сосудов. – Что вы от меня хотите?
– Ничего, – в её глазах читался немой вопрос: «неужели ты такой глупый?»
Она так трогательно и наивно пыталась меня соблазнить, что я готов был поддаться искушению.
– Шерри, я ведь женат, – как можно мягче сказал я.
– Я знаю об этом, – её губки тронула снисходительная усмешка.
– Откуда вам это известно? Мэнделл рассказал? – удивлённо поднял я бровь.
Моя известность в этом месте стала тяготить.
– Нет, мой отец. Он восхищался вами, считал одним из лучших конструкторов современности. Много о вас знал. И очень хотел, чтобы вы приехали сюда. Работали здесь.
– Шерри, ваш отец – Марли? – с ужасом выдохнул я. – Поверить не могу!
Её лицо исказила гримаса брезгливости, словно она раздавила мокрицу.
– Что вы, Генри! Мой отец – Джеральд Кларк. Он построил этот город. То есть, вначале он построил лабораторию для изучения подводного мира здесь. Потом она выросла в настоящий город.
– Кларк? Биолог, он занимался изучением редких животных подводного мира. Я помню, читал об этом. Лет десять-пятнадцать он пропал. Значит, он построил этот город. А Марли…
Она сделала испуганные круглые глаза и приложила палец к губам, заставив меня мгновенно заткнуться. Дальше расспрашивать, что случилось с Кларком, я не стал. Это и так было ясно. Лицо Шерри стало печальным, шоколадные глаза затуманились. В сердце вонзилась игла жалости. Я придвинулся ближе, мягко сжав голову Шерри в ладонях, начал медленно целовать губы, щеки.
– Граждане, почему нарушаете общественный порядок? – я вздрогнул, услышав скрежещущий голос.
Рядом возник краснорожий верзила в чёрной форме, поросячьи глазки и костлявый подбородок которого плохо вязались с остальной массивной тушей.
– Извините нас, гражданин офицер, – быстро проговорила Шерри. – Мы поссорились, и муж решил попросить прощения. Таким способом. Очень опрометчиво.
Она метнула в меня быстрый, предупредительный взгляд и я тут же подобрал упавшую челюсть.
– Документы предъявите, – не унимался коп.
Шерри вытащила из сумочки пухлую книжечку в кожаной обложке и подала офицеру. Придвинув физиономию к страницам, он придирчиво начал изучать их, словно подозревал дочь основателя города в шпионаже. Со страхом я ждал, когда изучив её документы, коп займётся мною.
Когда у него заработал рация, сердце сжалось до размера мячика для гольфа и затрепыхалось пойманной в силки птичкой.
–Да? – бросил коп лениво в динамик. – Правда?
Внутри рации что-то прошуршало, прозвучала невнятно фраза, но коп замер, рожа побледнела, словно в неё плеснули белил. И через мгновение он испарился. Я с облегчением выдохнул, откинувшись на спинку кресла.
– Простите меня, Шерри, я вёл себя, как идиот.
– Нам лучше уйти, – быстро сказала Шерри, доставая из сумочки плоский поблескивающий сталью пистолет девятого калибра. – Не оборачивайтесь, – тихо предупредила она. – Возьмите меня под руку, и мы спокойно выйдем.
Вытащив банкноту с портретом Марли, я бросил её на стол в уплату за так и не съеденный ужин. Обнял Шерри за талию, мило улыбаясь, мы спокойно проследовали к выходу. Не успели мы сделать и пары шагов по тротуару, как раздался мерзкий вой сирены. Широкие окна кафе начали медленно закрываться металлическими щитами. Я услышал грохот сверху. Поднял голову и обнаружил, что по крышам несётся стая жутких человекообразных тварей.
– Бегите за мной! – быстро скомандовала Шерри. – Быстро!
Она стремительно ринулась вниз по улице, как пантера, я еле успел её догнать. Мы пробежали пару домов и свернулись в маленький, полутёмный переулок. Оказавшись около малозаметной двухстворчатой двери. Шерри провела рукой рядом, открылась небольшая панель с кнопками. Набрав код, приложила палец к маленькому окошечку, которое светилось изнутри зеленоватым светом. Послышался едва заметный гул.
– Куда это вы собрались? – услышал я истеричный смешок.
Резво обернувшись, я обнаружил мерзкого гада, смахивающего на высушенного богомола, худого, как щепка, в истлевших лохмотьях, едва прикрывавших синюшное тело, изрытое язвами, кровавыми волдырями и струпьями. Длинные тощие руки опускались ниже колен и заканчивались костлявыми пальцами, из которых вылезали тонкие, извивающиеся змеями жгуты.
Лихорадочно оглядевшись, я заметил поблизости металлическую всю покрытую ржавчиной лопату. Схватив её, я со всей силы огрел урода пару раз по башке, отшвырнув его в сторону. Он отшатнулся, но устоял на ногах. Вытянув ладони, выпустил из пальцев жгуты, которые мгновенно обвили мои руки. Пронзила резкая, сводящая с ума боль, словно от удара током. И тут воздух рассекли хлёсткие, как удар плёткой, звуки выстрелов. Жгутики вяло обвисли, как бахрома. Мерзкая тварь покачнулась и свалилась мне под ноги. Вокруг головы начало быстро расплываться багровое пятно. Я взглянул благодарно на Шерри, тихо порадовавшись, что моя напарница умеет так метко стрелять. Но радовался я недолго.
С дикими воплями сюда неслась огромная толпа безумцев с перекошенными лицами.
– Быстро, пошли! – скомандовала Шерри, потянув за собой.
Двери со скрипом разъехались, и мы влетели внутрь лифта. Я оттолкнул парочку мерзких тварей, попытавшихся влезть следом. Створки бесшумно сошлись, и кабина плавно двинулась вверх.
– Спасибо, Шерри, – тяжело дыша, проговорил я.
Лифт остановился и открыл двери. Мы вышли на круглую площадь с шахтой, закрытой сеткой, в центре. По периметру вверх уходили ярусы этажей, огороженные мраморной балюстрадой. По эллипсоидной лестнице из темно-серого камня мы поднялись на второй этаж. Шерри набрала код у двери, она медленно, со скрипом отошла. Через коридор я прошёл в гостиную и присвистнул:
– Класс, – сказал я. – Не то, что моя каморка.
Признаться честно, обстановка, значительно уступающая шикарному кабинету Марли, меня не поразила. Стены отделаны панелями светлого дерева и бежевым шёлком в разводах сырости по углам. Наборный паркет, напоминающий корабельную палубу. Низкий диван буквой «Г» с обивкой цвета топлёного молока на тонком паласе. Журнальный столик из стекла. Высокий стеллаж, занимавший почти всю стену, из сосны, уставленный в беспорядке книгами. Несколько светильников из золотисто-белого стекла, закреплённых попарно на стенах, в стиле ар-деко. Что отличало это помещение от моей комнатушки: много света и воздуха. И главное, огромная стеклянная стена, за которой начинался океан. Он поражал, пленял суровой красотой изумрудной безмерной глубины.
– А где ты остановился? – спросила Шерри.
– Напротив лавки «Good Goods». Марли меня туда направил.
Она усмехнулась, и расположилась на диване, элегантно скрестив стройные ноги.
– Думаю, Марли специально сделал вид, что ты попал сюда случайно, как обычный человек, – с усмешкой проронила она. – Иначе тебя бы поселили в самой лучшей гостинице. Ты ему очень нужен.
– Я догадывался об этом, – сказал я, рассматривая названия на корешках книг. – Хорошая библиотека.
Я заметил много книг по фундаментальным дисциплинам, в основном биологии, химии, о подводном мире.
– Послушай, не строй из себя застенчивого школьника, которого хочет соблазнить учительница. – Она подошла ко мне и обняла за талию, вглядываясь в глаза. – Ты понимаешь, зачем я тебя сюда привела.
– Шерри, ты же знаешь, я женат, – хмуро бросил я; высвободившись из её объятий, плюхнулся устало на диван, разбросав руки сзади на спинке.
– Мне все равно. Я люблю тебя, – сказала она просто, присаживаясь рядом. – Ты до сих пор этого не понял?
Она распахнула мою рубашку, нежно провела по груди, животу, брюкам. И без стеснения сбросила блузку, оставшись в кружевном бюстгальтере. Демонстрируя безупречную линию силуэта от тонкой талии, до небольших, но красивой формы, литых грудей с крупными сосками, просвечивающих сквозь ажурную вышивку.
– Когда ты успела меня полюбить? – я сделал последнюю попытку вырваться из её сетей. – Я здесь всего пара дней. Мы едва знакомы.
– Господи! Ну, за что мне такая мука! – она закрыла рукой лицо.
Вскочив с места, она подбежала к стеллажу и вытащила толстую папку в картонном клеёнчатом переплёте бордового цвета, бросив передо мной на журнальный столик. От удара папка распахнулась, оттуда птичками вылетели кусочки бумаги, испещрённые мелким шрифтом. – Все девочки в детстве влюбляются в кинозвёзд, певцов, спортсменов. А я влюбилась в конструктора. Понимаешь ты, идиот?! Я люблю тебя давно.
Я машинально открыл папку, которая оказалась альбомом, под завязку забитым вырезками обо мне: фотографии, статьи из журналов, газет. «Генри Теллер спасёт мир от катастрофы!», «Конструктор столетия», «Человек года» – пафосно вопили заголовки на глянцевых обложках журналов с моей отретушированной до кукольной слащавости физиономией, которую я до тошноты ненавидел. Свадебные фотографии. Детской неумелой рукой на лицо Линды было наклеена смешная круглая мордашка в веснушках. В ней я с трудом узнал взрослую женщину, которая сидела теперь рядом, закрыв лицо руками.
Боль тупыми ледяными осколками впилась в сердце, когда я увидел фотографии аварии – стоящий на боку развороченный «форд» и лица в кружках: моё и Линды. Я бросил альбом и подошёл к стеклянной стене, бездумно вглядываясь в плотную изумрудно-серую воду. Гибель Линды стала для меня страшным ударом. В тот роковой день мы поссорились и ругались всю дорогу. Линда обвиняла меня, что мы никак не может завести ребёнка, потому что я трахаюсь только со своими чертежами. Я был так разозлён, что потерял бдительность и не заметил подрезавшего нас Лексуса. Когда очнулся в реанимации, узнал, что Линды больше нет. Умерла от потери крови, потому что этот ублюдок смылся с места аварии, даже не вызвав скорую.
Всхлипывания Шерри вывели меня из задумчивости. Я вернулся к дивану, присел рядом. Сквозь её прижатые к лицу пальцы сочились слезы. Я отнял мягко её руки от лица, и поцеловал каждый пальчик. Она взглянула на меня, такая трогательно-обиженная, как маленькая девочка, чей портрет я только что видел на месте лица Линды. Прижал Шерри крепко к себе, ощутив, как громко стучит, и замирает на миг её сердце. Быстро отомкнув застёжку бюстгальтера, выпустив трепещущих «птичек» из ажурного «гнёздышка», и впился в аппетитную плоть выпуклых прелестей, теребя мгновенно ставшие твёрдыми соски.
Уложив на диван, я помог ей освободиться от юбки и трусиков. Быстро стащил с себя брюки. И наклонился над ней, проводя языком по горячему атласу тела, изгибу шеи, ложбинке между двумя выпуклостями, животик. Раздвинув ей бедра, поцеловал требовательно в сокровенное местечко, чтобы она впустила меня.
Она вздрогнула, когда я овладел ею, но тут же порывисто скрестила ноги у меня на ягодицах, захлопнув «капкан». Я смог бы выбраться из него, лишь отдав всю страсть, которую она так жаждала получить от меня столько лет.
Сердце ухало на оглушительно высоких оборотах, выбрасывая адреналин в кровь, как мотор гоночной машины на финишной прямой. Отдаваясь резкой болью в затылке. Шерри стонала все громче, в такт моим сильным движениям по её телу пробегала волна, многократно усиливающая моё нестерпимое желание. Мы дошли до вершины вместе и с облегчением упали в глубокую пропасть, измождённые любовной борьбой.
Она вздохнула, перевернулась на живот, растянувшись на диване. Бесстыдно открыв моему взору безупречную линию налитых «мячиков» ягодиц. Я не удержался от соблазна и впился в них губами. Она вздрогнула и бросила на меня лукавый взгляд, словно спрашивала: «Убедился, что у меня есть всё для тебя?» Я лёг сверху, она плавно изогнулась всем телом навстречу. Я легко вошёл в ещё влажное манящее устье, и вновь довёл Шерри до исступления, до рычаний дикой кошки, завершив оглушительный аккордом.
– Слушай, это наверно, звучит глупо, – отдышавшись, я устало расположился на диване. – Но я невыносимо хочу есть. С утра ничего не ел, проторчал в цехе с Мэнделлом. И в кафе из-за этих проклятых зомби не удалось пожрать. У тебя есть что-нибудь? Ну, хотя бы бутерброды?
Она мгновенно вскочила с дивана, и надела мою рубашку, которая едва прикрыла её.
– Пойди, вымой руки, – произнесла она со строгостью мамаши. – Я сейчас все принесу. Ванна за перегородкой,– она махнула рукой, показав, куда идти и убежала.
Справа от входа, за незаметной стеной, выложенной полупрозрачной плиткой, находится закуток с глубокой прямоугольной формы ванной из розового мрамора и раковиной. Когда я вернулся к дивану, там меня поджидало пиршество.
– Одень, – сказала она, подавая мне атласный халат цвета электрик, и бархатными отворотами.
– Неплохо, – я одобрительно прищёлкнул языком. – Ты что успела все это приготовить за пять минут? – удивился я, осматривая блюда из тонкого фарфора с изящным цветочным орнаментом.
– Нет, конечно. Только подогрела, – улыбнулась она. – Ты же понял, что я ждала тебя.
– Ну, приступим, – воскликнул я, в азарте потирая руки.
Шерри позаботилась обо всем, выставив на столике, что я любил: жаренная на углях баранина, свежий зелёный салат, грибы, сыр. И даже виски. – Здесь же запрещён любой алкоголь? – удивился я, любуясь переливающимся ярким шафрановым цветом напитка в бокале.
– Господи, здесь все запрещено, – отозвалась Шерри. Села рядом, обвив меня за талию, и прижалась. – Марли делает вид, что он заботится о здоровье граждан. Но все нарушают.
Перед глазами вспыхнула сцена казни, и я все понял без слов. Поскольку нарушали все, Марли мог отдать приказ об аресте любого человека. Безукоризненная, великолепно работающая система устрашения. Малейшее сопротивление и ты окажешься на центральной площади, или болтающимся на виселице, или у столба с завязанными чёрным платком глазами.
– Скажи, мне все-таки не понять никак. Как получилось, что Марли пришёл к власти и все это терпят?
Она отпустила меня, откинувшись на спинку дивана, провела рукой по шее. Прошлась по комнате. Вытащила со стеллажа пачку сигарет и вновь присела рядом. Я понял, как ей тяжело ответить на этот вопрос. И пожалел, что его задал. Протянул ей зажигалку. Она закурила, выпустив тонкую струйку дыма, вновь задумчиво отклонилась назад. Лицо приняло выражение печальной отрешённости, ушла в себя, словно мучительно пыталась выудить из глубин памяти все то, о чем предпочла забыть.
– Понимаешь. Марли был другом нашей семьи, – начала она, наконец. – Он не всегда вёл себя так. Отец доверял ему. Назначил своим преемником. Уверенный, что Марли продолжит его дело. Исследования подводного мира. Когда Марли стал во главе города и начал наводить порядок, почти всем это понравилось. Были недовольные, но расправа с ними тоже устраивала. Люди хотели жить спокойно. Но потом Марли вошёл во вкус. Начались казни. Хэнк, это все ужасно, – она стряхнула пепел в стеклянную пепельницу в виде розовой морской звезды.
Я нахмурился, вытащил сигарету из пачки и закурил. Шерри не сказала ничего нового. Я и так догадывался.
– Шерри, но ведь Марли – обычный человек. Почему никто не пристрелит его? Или загонит в ловушку с мерзкими зомби, чтобы они его растерзали.
– Многие пытались. Ничего не вышло. У него слишком хорошая охрана…
– Из высоких голубоглазых брюнетов с пушистыми ресницами? – усмехнулся я.
У неё подёрнулись печалью глаза, которую она попыталась скрыть. Я пожалел, что завёл разговор на эту болезненную тему.
– Откуда ты знаешь? Он тебе что-то предлагал? – её голос предательски дрогнул.
– Да ты что?! – искренне возмутился я. – Если бы предложил, я бы дал ему в рожу, не побоялся бы расстрела. Просто зашёл в лавку к Холлбруку, а там сидел смазливый тип и хвастался, что вошёл в личную охрану великого Марли.
Она загасила сигарету в пепельнице.
– Эти мальчики не охрана, конечно. Личный гарем, если можно так сказать, – с брезгливостью пояснила она. – Охраняют его совсем другие люди. Если это люди вообще.
Глава 5. Невидимые нити
Вжавшись всем телом в упругое ложе байка, я мчался, рассекая толщу океана, как живая торпеда. Впереди показалась металлическая стена с выдавленной буквой «М», но сбрасывать скорость я не стал. Врата начали медленно подниматься, я пролетел в открывшийся проём, нырнув в чернильную тьму. Но лишь на мгновение. Зажглись мощные прожектора, пронзив яркими пучками света плотную морскую воду, заметавшись на голых бетонных стенах. Я бросил взгляд на спидометр, с удовлетворением заметив, что горящие красным цифры быстро приближаются к «100». Не такое уж сногсшибательное достижение. На поверхности, на байке можно ехать со скоростью раза в три раза выше. Но здесь, на огромной глубине, под тысячей тонн плотной морской воды эта мощь сводила с ума, заставляя перехватить дух от восторга. Так в детстве мчишься по улицам на новом велосипеде, подставляя лицо порывам ветра.
Писк привлёк моё внимание: на спидометре зажглась надпись: «100», но спустя мгновение я заметил, что больше не ощущаю вибрации. Движок заглох? С какой стати?! Мой «конь» замер. Через пару секунд погасли все приборы, я погрузился в пугающую угольно-чёрную темноту. В миниатюрной кабине стало падать давление. Перестал вырабатываться кислород, я начал задыхаться от недостатка воздуха. Охватил парализующий арктический холод, но возможно это было лишь моё воображение. Если я находился бы на поверхности, то открыл бы кабину и выбрался наружу. Но сейчас я завис внутри туннеля, заполненного водой. Отключение двигателя грозило превратить мой аквабайк в плавучий гроб.
Заколотилось сердце в ушах, противно отдаваясь резкой болью в затылке. Я ударил пару раз по рулю и о, чудо! Услышал мерное гудение движка и ровную вибрацию, которая мягко распространилась по обтекаемому «телу» байка. Я выскочил из мрачного туннеля, и, с лёгкостью вписавшись в поворот стеклянной галереи, ворвался в открытый бассейн.
Притормозив у причала, я щёлкнул тумблером, и прозрачный колпак кабины медленно открылся. Выбравшись из аквабайка, я бросил на него довольный взгляд. Шедевр инженерной мысли. Обтекаемый корпус из лёгкого, но прочного сплава, покрытый блестящей обшивкой, что сделало его похожим на чёрно-белую касатку. В кабине установлено длинное удобное сидение из светло-голубого винила. Панель управления с двумя рычагами, спидометр, тахометр, датчики показаний двигателя, давления воздуха, небольшой ЖК-дисплей, на который выводится изображение с видеокамеры, встроенной в обшивку. И то, чем я гордился больше всего: движок, работающий на водороде, позволяющий развивать ошеломляющую скорость.
– Ну как, Хэнк, впечатляет? – рядом возник хитро улыбающийся Тайрон.
– Почему на ста узлах резко упала мощность? – хмуро спросил я.
Его простодушное лицо вытянулось.
– Мы не думали, что ты выйдешь на этот режим, – его голос дрожал. – С тобой все в порядке?
– Как видишь, я живой, – объяснил я холодно. – Но, если бы движок не включился, то я был бы уже трупом.
У Тайрона раскрылись от ужаса глаза, он побледнел, и мне стало жаль его, я похлопал его ободряюще по плечу.
– К тебе пришли, – пробормотал он.
Я вообразил, что Шерри решила навестить меня, и по телу пробежали мурашки, сгруппировавшись в тугой пульсирующий комок внизу живота. Соскучился по ней чертовски. Она возилась в лаборатории, и мы редко виделись. Но я мгновенно осознал свою ошибку, с досадой заметив сидевшего на первом ряду Марли, в окружении шкафообразных охранников с квадратными челюстями. Я подошёл ближе и он кивком голову показал мне, чтобы я присел рядом.
– Какие успехи? – поинтересовался Марли.
– Пока есть некоторые недоработки, – объяснил я мрачно, не вдаваясь в подробности.
– Вы с Мэнделлом должны ликвидировать все недоработки, – отчеканил он. – Через неделю гонки. И ты, Теллер, должен принять участие, – добавил он тоном, не терпящим возражения.
– Я не собираюсь этого делать. Я – конструктор, а не гонщик. Мне это не нужно, – возразил я, стараясь скрыть раздражение.
– Это не предложение, это приказ, – совершенно предсказуемо отчеканил он, тон голоса стал ледяным. – Мы сейчас отправляемся в док, где ты мне продемонстрируешь, чем вы с Мэнделлом занимаетесь.
Нас ждал роскошный электрокар лимузин, смахивающий на крейсер. Бело-красная эмаль с хромированной отделкой, поднимающиеся фары, отделанные золотом колпаки, усиливали это впечатление. Тачка подвезла нас к воздушному лифту до уровня, где находился док.
Кабина лифта, напоминающего зал со стенами обшитой дорогой бордовой кожей с позолоченными вставками, с громким гулом вознеслась верх и, медленно раздвинув двери, явила взору просторный док, вырубленный в скале. Круглое помещение с уходящими вверх голыми бетонными стенами и высокой колонной в центре.
В стенах были устроены квадратные пронумерованные ниши, закрытые гофрированными металлическими щитами.
Вместе с Марли в сопровождении охранников мы прошли по деревянному настилу к колонне. Вошли в лифт, поднявший нас на верхнюю площадку, над которой располагался арочный потолок из толстого стекла, сдерживающий напор океана.
– Сколько двигателей удалось установить на субмарины? – спросил Марли, оглядывая сверху док.
– Пока пять. На следующей неделе ещё столько же сделаем.
– Замечательно, Теллер. Вы с Мэнделлом прекрасно сработались и создали для меня «непобедимую армаду». И я смогу поставить весь мир на колени! – с пафосом воскликнул он, заставив меня передёрнуться от омерзения. – Не делай кислую мину, – добавил он обычным насмешливым тоном. – Знаю, что вы оба очень не довольны этим. Но все равно будете делать то, что я хочу.
Этот разговор был полнейшей бессмыслицей. Марли был в курсе всех дел на заводе, поскольку каждый день на его стол ложился подробнейший отчёт, в котором содержались все детали нашей работы с Мэнделлом. Но Марли не мог отказать себе в удовольствие покрасоваться передо мной. Ему нравилось унижать меня здесь, на верхней площадке дока, в котором постепенно скапливалась его флотилия из суперсовременных субмарин, с установленными двигателями на водороде: моей разработкой. Он психологически «опускал» меня, великолепно представляя, как болезненно я отношусь к этому. Я приложил пальцы к нижней губе, которая опять стала дёргаться. Шерри давала мне лекарство, чтобы я мог избавиться от нервного тика. Но я забыл выпить его утром.
– Как обстоят дела с батискафом?
– Точно так же, как я изложил в отчёте, – не выдержал я. – За два часа ничего не изменилось.
– Мне так нравится, Теллер, как ты дерзишь мне, – унижающий меня сарказм зашкаливал в его тоне. – Просто, как маленький ребёнок. Смотришь со страхом, как строгий папаша вытаскивает ремень из штанов, чтобы высечь за разбитую вазу, и геройствуешь.
Мне безумно хотелось его убить. Прекрасно зная о том, что охранники не позволят это сделать, но хотя бы попытаться выплеснуть накопившуюся злость и ненависть на этого самодовольного ублюдка.
– Марли, я не боюсь вас. Не боюсь пыток, не боюсь угроз. Не боюсь казни.
Он коротко рассмеялся.
– Тебя никто не собирается пытать, Теллер. С чего ты это взял? Я хочу испробовать батискаф. Продемонстрируй в действие.
С какой стати? Марли волновало оружие: субмарины, торпеды, а не исследовательский аппарат для глубоководных исследований. Но я подошёл к панели управления, закреплённой на стойке рядом с периллами, и набрал нужный код. От колонны отделился подъёмный кран. Стрела поднялась на уровень второго ряда и остановилась возле отсека с номером Z-21. Медленно поднялся щит, стрела зацепила аппарат, похожий на блестящего чёрного кашалота, у которого вместо хвоста – мощный винт, и медленно опустила на воду.
Вместе с Марли и его охранниками мы зашли в лифт, который мгновенно доставил нас вниз. Добрался до аппарата, покачивающегося на волнах, и спрыгнул на корпус. Под ногами заскользила обшивка, напоминающая кожу кита, сделанная из того же материала, звукопоглощающей пены, что и для боевых субмарин. Обшивка гасила любые звуки, которые доносились из батискафа, поэтому он мог двигаться абсолютно бесшумно.
По приставной лесенке я взобрался на верхнюю площадку и открыл люк, ведущий в пугающее бездонностью чрево колодца. Ощутив под ногами перекладины лестницы, быстро спустился вниз, в кабину управления. Зеленовато-голубоватый свет дока сменился сумраком флуоресцентного освещения.
Кабина была оснащена множеством суперсовременных измерительных приборов, датчиками, экранами, счётчиком Гейгера для измерения излучения, механическими клешнями для захвата предметов, сеткой для ловли морских животных. Кислород, который вырабатывался в момент разложения воды, смешивался с азотом, превращаясь в дыхательную смесь. Батискаф был уникальным полностью автономным подводным аппаратом, на нем можно было обогнуть земной шар, не заботясь о топливе, воздухе, еде. По периметру кабины шли квадратные иллюминаторы для полного обзора. Я сел в кресло пилота, проверил датчик давления воздуха, включил закачку воды в термохимическую камеру разложения на водород и кислород. Вспыхнули ЖК-экраны, куда транслировалось изображение с видеокамер, закреплённых на обшивке батискафа.
Послышался глухое клацанье по металлическим перекладинам лестницы, в кабину спрыгнул Марли, и вальяжно развалился в кресле пассажира. Приложив два пальца к виску, он лениво наблюдал сквозь полуприкрытые веки, как я щёлкаю тумблерами и кнопками.
Крышка люка бесшумно захлопнулась. И мы остались с Марли наедине. К моему удивлению, которое я всеми силами постарался скрыть, он отпустил охранников. Значит, не боялся, что я прикончу его и сбегу.
Проверив готовность оборудования, я прижал ладонь ко рту, стараясь унять бившую нижнюю губу дрожь, и вопросительно взглянул на Марли. Только он мог отдать приказ на погружение. Он поймал мой взгляд, жестом фокусника выловил из кармана чёрную коробочку рации и проговорил:
–Аппарат Z-21, включить управление!
На небольшом экране в центре панели управления зажглась мигающая надпись: «Доступ разрешён» и я запустил тумблером насосы для набора балласта, и двигатель рукояткой буквой «Т». Батискаф медленно начал опускаться, включился прожектор, осветив чёрный створ ворот, который медленно отошёл в сторону, выпустив нас в цилиндрическую галерею из стекла.
Заработали все видеокамеры, закреплённые на обшивке корпуса, и в кабине возникла иллюзия, что мы находимся в прозрачном шаре, который словно в невесомости парит в морской воде.
– Разверни батискаф, – приказал Марли. – И спусти до дна.
Яркий свет прожекторов скользнул по каменистой теснине, изрытой глубокими ущельями, гигантскими террасами, и матово поблескивающими потоками. Природные нагромождения камней, напоминающие небоскрёбы, плавно переходили в рукотворный комплекс из металла и прочного стекла, состоящий из нескольких уровней: лаборатории, жилой части, производственной, электростанции.
Мы опустились до самого дна, батискаф плавно скользил над причудливыми нагромождениями камней, которые сменялись на глубокие борозды, похожие на след от хвоста динозавра. Или возносились острыми, словно указующие персты, вершинами. Вода озарилась снизу ярким свечением: свет прожекторов отразился от дна, и на миг показалось, что мы парим в мерцающей голубоватой дымке.
– На какую глубину может опускаться батискаф? – спросил Марли.
– На любую, – ответил я. – На любую известную сейчас. Десять тысяч. И неизвестную. Мой двигатель этого позволяет.
– Замечательно, – самодовольно проговорил Марли. – Вот видишь, Теллер, мне даже не пришлось подвергать тебя пыткам. Ты все сделал сам. Добровольно.
Я нахмурился и бросил на него изучающий взгляд. Вот почему он решил остаться со мной наедине. Покрасоваться. Или что-то предложить?
– Зачем только надо было поначалу врать, что вы меня не похищали? – не выдержав, проворочал я.
– Это было необходимо, – через паузу, задумчиво ответил он. – Поначалу я хотел лишь пригласить тебя в город. Но быстро понял, что с твоими моральными принципами добровольно ты работать на меня не будешь. Поэтому мне в голову пришла интересная идея…
– И сколько вы заплатили моей жене? – перебил я его.
Марли расплылся в довольной ухмылке.
– Молодец, Теллер, ты умный человек. Сам все сообразил. На самом деле мне это ничего не стоило. Наоборот, твоя очаровательная жёнушка заплатила мне. Хотела избавиться от тебя. Когда она обратилась к известному мафиози, он передал эту информацию моим людям. Они давно вели за тобой наблюдение. Был составлен гениальный план…
– Заманить меня к этим островам в Атлантике и устроить несчастный случай.
– Верно. Твоя жизнь и гениальные мозги стоили всего полмиллиона. Для неё. Не для меня. Учти это.
Теперь-то я прекрасно понимал, почему моя жена Вики, с которой мы постоянно ссорились в последнее время, попросила устроить круиз по Атлантике.
– А когда я попал в город, вы решили меня запугать, – продолжил я. – Продемонстрировали казнь, потом Мэнделл заманил меня в ловушку к зомби…
– Нет, Мэнделл это сделал по своей инициативе, – возразил Марли холодно. – Это мой просчёт. Я не понял сразу, что Мэнделл просто тянет время. Но когда осознал это, решил действовать иначе. Я сделал так, чтобы ты захотел сбежать отсюда. Но как? Мы находимся глубоко под водой. Значит, тебе будет нужно сделать подводный аппарат. С твоим двигателем, работающим на водороде, который выделяется из воды. Никакого другого топлива здесь в помине нет. Нефти, газа, урана. Зато воды, сколько хочешь. Плюс тебе предоставили совершенно уникальное вещество – катализатор, который ты так долго искал. Все идеально сошлось.
