Текст книги "Толкование на Евангелие от Матфея"

Автор книги: Евфимий Зигабен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Стих 59–60.Архиерее же и старцы и сонм весь искаху лжесвидетелства на Иисуса, яко да убиют Его, и не обретаху… Как им казалось – свидетельства, а по истине – лжесвидетельства; или – зная, что против невинного не найдут свидетельства, они искали лжесвидетельства. Они хотели осудить Его, как виновного, поэтому и образуют судилище, и ищут лжесвидетельства; сами становятся и судьями, и обвинителями; стараются обвинить Его пред самими же собою, так как никогда не надеялись пред другими судьями одолеть Его.

Стих 60.И многим лжесвидетелем приступльшым, не обретоша…, потому что свидетели были не согласны между собою в показаниях, как сказал Марк (14, 56): и равна свидетелства не бяху. Исполнилось и пророчество Давида, которое говорит: взыщется грех Его, и не обрящется (Пс. 9, 36).

Стих 60–61.Послежде же приступивша два лжесвидетеля, реста: Сей рече: могу разорити церковь Божию и треми денми создати ю. Сказал; но не сказал: разорю, а – разорите, и притом, говорил не о рукотворенном храме, но о Своем Теле. Поэтому их евангелист и назвал лжесвидетелями. Марк (14, 57–59) сказал: и нецыи воставше лжесвидетелствоваху на Него, глаголюще: яко мы слышахом Его глаголюща, яко Аз разорю церковь сию рукотвореную и треми денми ину нерукотворену созижду. И ни тако равно бе свидетелство их. Многие свидетельствовали об этом предмете, но только двое тех, о которых сказал Матфей, были согласны, а другие, о которых Марк сказал, что свидетельство их не было достаточно, разногласили.

Стих 62–63.И востав архиерей рече Ему: ничесоже ли отвещаваеши, что сии на Тя свидетелствуют; Иисус же молчаше… Видя незаконченное судилище, которое скорее было похоже на судилище разбойников и трибунал тиранов, и зная, что напрасно будет защищаться пред ними, Иисус Христос молчал.

Стих 63.И отвещав архиерей рече Ему: заклинаю Тя Богом живым, да речеши нам, аще Ты еси Христос, Сын Божий? Заклял, желая вызвать на ответ, чтобы, ухватившись за него, обвинить Иисуса Христа. Присоединил: Сын Божий, потому что и цари, и пророки назывались помазанниками (χριστοι) от слова – помазывать (χριεσθαι). Марк (14, 61) сказал: Сын Благословеннаго, т. е. Бога, Который благословен и прославлен.

Стих 64.Глагола ему Иисус: ты рекл еси… И здесь, если отбросить: аще, остается: Ты ли еси Христос, Сын Божий. Марк (14, 62) говорит, что Иисус Христос сказал: Аз есмь. Он сказал и то, и другое: ты рекл еси: Аз есмь. Хотя знает, что не уверуют в Него, однако исполняет Свой долг, чтобы потом они не могли сказать: если бы Он исповедал Себя после заклинания, то мы веровали бы.

Стих 64.Обаче глаголю вам: отселе узрите Сына Человеческаго седяща одесную силы и грядуща на облацех небесных. Отселе, т. е. немного спустя. Указывает на время после Воскресения. Узрите Меня, Которого вы теперь убиваете, сидящим одесную силы Божией, или сопрестольным Богу и Отцу, и во Второе Пришествие грядущим свыше на облаках небесных, как Бога. Сказал: узрите не потому, чтобы они могли так видеть Его, а потому, что так засвидетельствовано о Нем; или слова эти направлены к тем из них, которые должны были уверовать в Него, так как узрите значит – узнаете. И Лука (22, 69) говорит: отселе будет Сын Человеческий седяй одесную силы Божия, т. е. коротко время злоумышления против Меня; немного спустя Я стану выше злоумышляющих.

Стих 65.Тогда архиерей растерза ризы своя, глаголя, яко хулу глагола: что еще требуем свидетелей… У иудеев был обычай: когда они видят или слышат что-нибудь страшное или печальное, раздирать свои одежды, что и теперь сделал первосвященник, как будто бы услышав в самом деле невыносимую хулу. Сделав это, он невольно предсказал, что иудейское первосвященство будет уничтожено.

Стих 65–66.Се, ныне слышасте хулу Его: что вам мнится… Усилив обвинение, назвав ответ хулой, осудив Иисуса Христа прежде всякого суда, показав этим и другим путь для осуждения, заставляет и их произнести свое суждение, как будто было уже явное преступление, чтобы, утвердив таким образом обвинительный приговор, передать Иисуса Христа, как виновного, Пилату на убиение.

Стих 66.Они же отвещавше реша: повинен есть смерти. Чего желали, то и было высказано. Развращенный ум дает и превратное суждение. Лука (22, 66–71) написал, что ввели Иисуса Христа в синедрион свой, говоря: аще Ты еси Христос; рцы нам. Рече же им: аще вам реку, не имете веры: аще же и вопрошу (вы), не отвещаете Ми, ни отпустите: отселе будет Сын Человеческий седяй о десную силы Божия. Реша же вси: Ты ли убо еси Сын Божий: Он же к ним рече: вы глаголете, яко Аз есмь. Они же реша: что еще требуем свидетелства; сами бо слышахом от уст Его. Вероятно, что и первосвященник, и члены синедриона спрашивали и судили Иисуса Христа; поэтому Он отвечал и ему, и им. Но почему они не убили Иисуса Христа тайно? Чтобы не показалось, что они убили Его по зависти. Они старались всенародно убить Его, как злодея, чтобы этим испортить мнение о Нем. Поэтому употребляли все усилия, чтобы распять Иисуса Христа, и распяли вместе с Ним разбойников. Но случилось совершенно наоборот, чем как они желали: от всенародной казни еще более усилилась слава Его; а печати на гробе и стража сделали то, что истина еще более воссияла.

Стих 67.Тогда заплеваша лице Его… Ужаснись, небо и земля, и вся тварь! Какому лицу, какое бесчестие они наносили!

Стих 67–68.И пакости Ему деяху: ови же за ланиту удариша, глаголюще: прорцы нам, Христе, кто есть ударей Тя? Так как многие называли Иисуса Христа пророком, то теперь они ругались над Ним, как над лжепророком. Закрыв одеждою лицо Его, чтобы Он не видел, как сказал Марк (14, 65) и Лука (22, 64), одни заушали Его, а другие ударяли по ланитам, говоря: прорцы нам, Христе, кто есть ударей Тя? Κολαφισμος (заушение) есть удар по шее рукою, при котором слышится звук, а ραπισμος – удар по лицу. После неправедного осуждения, поставив посредине Иисуса Христа, как кого-либо презренного и отверженного, всячески ругались над Ним не только свободные, но и рабы; различным образом обнаруживали ярость свою против Него и злорадно проявляли неистовство; но Он все это великодушно терпел, научая нас терпению. У них была чрезмерная злоба, а у Него незлобие. Достойно удивления и то, что евангелисты рассказывают из любви к истине даже о том, что кажется весьма позорным; они не порицают ни Иуды, ни иудеев, как врагов, и не превозносят Иисуса Христа, как своего Учителя, но беспристрастно повествуют обо всем, заботятся об одной только истине и всегда касаются только необходимого.

Стих 69–70.Петр же вне седяше во дворе. И приступи к нему едина рабыня, глаголющи: и ты был еси со Иисусом Галилейским. Он же отвержеся пред всеми, глаголя: не вем, что глаголеши. Смотри, как тот, который недавно пред этим так сильно хвастался, испугался теперь слабой служанки, когда был оставлен Божиею благодатью.

Стих 71–72.Изшедшу же ему ко вратом, узре его другая и глагола сущым тамо: и сей бе со Иисусом Назореом. И паки отвержеся с клятвою, яко не знаю Человека. Какой страх объял его! Не только отрекся, но даже с клятвою. Вышел не за ворота, но к воротам, т. е. на передний двор, как сказал Марк (14, 68).

Стих 73–74.Помале же приступивше стоящии, реша Петрови: воистинну и ты от них еси, ибо беседа твоя яве тя творит. Тогда начат ротитися и клятися, яко не знаю Человека… Марк (14, 70) сказал: ибо Галилеанин еси, и беседа твоя подобится. Галилеяне имели некоторые отличия в одежде и особенности в своем наречии. Ротитися (καταθεματζειν) значит отрицаться, то же что и αναθεματιζειν, которое употребил Марк (14, 71). Оба эти слова означают – отрицаться.

Стих 74–75.И абие петель возгласи. И помяну Петр глагол Иисусов, реченный ему, яко прежде даже петель не возгласит, трикраты отвержешися Мене… Марк (14, 68. 72) сказал, что когда Петр отрекся в первый раз, тогда запел петух; а когда он отрекся в третий раз, тогда второй раз запел петух. Отметил это, чтобы показать, что первое пение петуха не напомнило ему об этом. А Лука (22, 61) пишет, что после пения петуха Господь, обернувшись, взглянул на Петра, чтобы этим взором напомнить ему. Страх настолько овладел им, что он едва не умер; и не только первого, но и второго пения петуха он все-таки не замечал и нуждался для этого во взоре Спасителя. Обрати внимание на слабость, как он в короткое время трижды отрекся и произнес одно за другим три отречения, не нарочито допрашиваемый, но случайно мимоходом спрошенный.

Стих 75.И изшед вон плакася горько. Вышел вон боясь, чтобы не схватили и его как плачущего; а плакал он не как-нибудь, а горько. Марк (14, 72) сказал, что он начал плакать. Иоанн опустил это, как рассказанное другими. Видел грех, посмотри и на раскаяние. Для того и записаны как грехи, так и раскаяние святых, чтобы мы, согрешив, подражали их раскаянию. Падение Петра допущено не только по указанным причинам, но и для того, чтобы он научился прощать согрешающих, зная их слабость из своей собственной, – так как он должен был быть поставлен пастырем, – затем, чтобы, совершая великие чудеса, был смиренномудрым и, помня о своем падении, все приписывал Богу; [подобно этому и апостол Павел, по допущению Божию, боролся с искушениями, чтобы он не превозносился, как сам сказал (2 Кор. 12, 7)], – но преимущественно для того, чтобы для согрешающих был прекрасный пример раскаяния. Если первый из учеников, который видел и совершил такие чудеса, пал до отречения, но после того, как сознал свое преступление и раскаялся, не только в короткое время смыл его, но был поставлен пастырем других учеников и совершал многие и великие чудеса, – то никакому грешнику не нужно отчаиваться, но тотчас же покаяться, взирая на богатство милости Господа. И здесь нужно заметить, что, по словам Матфея (26, 59, 67, 69) и Марка (14, 55, 65, 66), сначала происходил допрос у первосвященника, затем поругание над Иисусом Христом иудеев, а после того – отречения Петра; а по словам Луки (22, 56, 63, 66), сначала – отречения Петра, затем – поругание, а после того, когда уже наступил день, происходил допрос. Те не только рассказали случившееся, но обратили внимание и на порядок событий; а Лука, занявшись только рассказом о случившемся, не обратил внимания на самый порядок событий.

ГЛАВА XXVII

Стих 1–2.Утру же бывшу, совет сотвориша вси архиерее и старцы людстии на Иисуса, яко убити Его: и связавши Его ведоша и предаша Его Понтийскому Пилату игемону. Подобным же образом сказали Марк (15, 1) и Лука (23, 1); а Иоанн (18, 28) говорит: ведоша же Иисуса от Каиафы в претор. Бе же утро: и тии не внидоша в претор, да не осквернятся, но да ядят пасху. Всю ночь водили Его и пытали. Но, вот безумие! жаждая крови, предавая на смерть, они не считали себя оскверненными, а считали осквернением войти в преторию, – отцеживая комара, глотали верблюда.

Стих 3–4.Тогда видев Иуда предавый Его, яко осудиша Его, раскаявся возврати тридесять сребреники архиереем и старцем, глаголя: согреших предав кровь неповинную…, увидев, что Иисус Христос осужден иудеями на смерть. Следовало бы ему раскаяться до предательства; но таков уже дьявол: прежде совершения греха он не позволяет видеть зла, чтобы не последовало раскаяние, а после совершения он предоставляет эту возможность, чтобы повергнуть человека в печаль и отчаяние. Согреших, – сказал Иуда, – предав Кровь неповинную на пролитие.

Стих 4.Они же реша: что есть нам; ты узриши. Говоря: Согреших, предав Кровь неповинную, Иуда свидетельствовал, что Иисус Христос невинно умирает, и иудеи, сказав: что есть нам; ты узриши – согласились с его свидетельством; таким образом истина была засвидетельствована врагами. Но побуждаемые гневом, они сложили всю вину на Иуду, и упоенные страстью, спешат на убийство.

Стих 5.И поверг сребреники в церкви, отыде: и шед удавися. Сознаться в своем грехе пред всеми и бросить сребреники – было делом раскаяния, но удавиться – это дело отчаяния. Иуда узнал все зло, раскаялся и сознался в нем. Но не просил прощения у Того, Кто мог даровать его. Дьявол не допустил его раскаяться пред Христом, против Которого он согрешил, но удалил его еще до раскаяния, так как он не мог переносить угрызений своей совести. Ему следовало прибегнуть к милосердному Христу, а он прибегает к смерти, чтобы скорее освободиться от печальной и отчаянной жизни. И не тотчас получил то, чего так сильно желал: замеченный некоторыми он был снят с петли; затем жил некоторое время в уединенном месте и, низринувшись, т. е. поднявшись выше и упав ниц, расселся пополам, и вылились все опухшие внутренности его, как говорит книга Деяний (1, 18). Хотя в этом же месте написано, что Иуда приобрел землю неправедною мздою, но это было не после попытки удавиться, как некоторые думают. Объясняя это, Златоуст говорит, что земля, приобретенная неправедною мздою, есть земля горшечника, потому что тридцать сребреников, за которые она была куплена, для Иуды были мздою за неправду, которую он оказал Учителю: что может быть неправеднее предания Его? Будем же и мы, сребролюбцы, помнить, как Иуда и совершил грех, и не воспользовался деньгами, а погубил свою душу.

Стих 6.Архирее же приемше сребреники, реша: недостойно есть вложити их в корвану, понеже цена крове есть. Не стыдясь, признаются, что это цена крови, или плата за убиение. Корвана это было казнохранилище, где помещалось приносимое в дар. Полагаю, что это так называемое сокровищное хранилище (γαζοφυλακιον), потому что γαζα у римлян называется богатство.

Стих 7–8.Совет же сотворше, купиша ими село скудельничо, в погребание странным: темже наречеся село то село крове, до сего дне. Гораздо лучше было бы для них положить сребреники в корвану, потому что самое дело не обнаруживалось бы так повсеместно; но они для обличения своего гнусного убийства купили землю, название которой громче трубы возвещает о нем. И не просто делают это, но сделав совещание. Постоянно делают совещание, чтобы никто не остался невинным. Книга Деяний (1, 19) говорит, что земля та была названа Акелдама, т. е. земля крови. Следовательно, это была та самая земля, о которой говорит и книга Деяний.

Стих 9 – 10.Тогда сбыстся реченное Иеремием пророком, глаголющим: и прияша тридесять сребреник, цену Цененнаго, Егоже цениша от сынов Израилев, и даша я на село скудельничо, якоже сказа мне Господь. В книге пророка Иеремии, которую мы теперь читаем, этого не написано; значит, написано это было в утраченной (Может быть, из той книги, которую мы теперь читаем, это было впоследствии выброшено иудеями злонамеренно, как это случилось и с другими изречениями). Итак, первосвященники взяли цену бесценного Христа, Которого оценили от сынов Израилев, т. е. израильтяне. Их называет и первосвященниками, когда Иуда сказал к ним: что ми хощете дати, и аз вам предам Его?и они предложили ему тридцать сребреников (Мф. 26, 15). Повелел мне, т. е. сказал мне Господь.

Стих 11.Иисус же ста пред игемоном… Иоанн (18, 29–31) говорит, что, когда они привели Иисуса Христа в преторию, то Пилат вышел к ним и сказал: кую речь приносите на Человека Сего; Отвещаша и реша ему: аще не бы (был) Сей злодей, не быхом предали Его тебе. Рече же им Пилат: поимите Его вы и по закону вашему судите Ему… Они предали Иисуса Христа Пилату для убиения, а не для расследования дела. Но он не мог допустить, чтобы Иисуса Христа убили прежде расследования дела, поэтому и желает знать, в чем состоит вина Иисуса Христа; они же, не надеясь на себя, не говорят вины, а только отвечают: аще не бы (был) Сей злодей, не быхом предали Его тебе, потому что никогда и ни в чем мы не поступаем несправедливо. Пилат, вознегодовав на то, что они желают убить Иисуса Христа без расследования, предоставляет им самим убить. Обманувшись в надежде, они уже против желания обвиняют Его, как написал Лука (23, 2), который говорит: начаша же Нань вадити, глаголюще: Сего обретохом развращающа язык наш и возбраняюща Кесареви дань даяти, глаголюща Себе Христа Царя быти. Обрати внимание на их лукавство. Желая возбудить гнев Пилата против Иисуса Христа и таким образом скорее взять Его для убиения, они обвиняют Его в возмущении и присвоении царской власти; делают это и для того также, чтобы Пилат, испугавшись кесаря, даже и при своем желании, не мог освободить Иисуса Христа от смерти.

Стих 11.И вопроси его игемон, глаголя: Ты ли еси Царь Иудейский; Иисус же рече ему: ты глаголеши. Ты глаголеши, ты рекл еси и т. п. безукоризненное и полное смирения согласие. Иоанн (18, 33–37) и об этом рассказал подробнее: вниде паки Пилат в претор и пригласи Иисуса и рече Ему: Ты ли еси Царь Иудейсте; Отвеща ему Иисус: о себе ли ты сие глаголеши, или инии тебе рекоша о Мне; Отвеща Пилат: еда аз жидовин есмь; род Твой и архиерее предаша Тя мне: что еси сотворил; Отвеща Иисус: Царство Мое несть от мира сего: аще от мира сего было бы Царство Мое, слуги мои (убо) подвизалися быша, да не предан бых был иудеом: ныне же Царство Мое несть отсюду. Рече же Ему Пилат: убо Царь ли еси Ты; Отвеща Иисус: ты глаголеши, яко Царь есмь Аз. Услышав о возмущении и присвоении царской власти и испугавшись, Пилат спросил Иисуса Христа наедине, желая узнать от Него что-либо тайное. Но Иисус Христос в свою очередь спросил его: о себе ли сие глаголеши, или инии тебе рекоша о Мне? не потому, что не знал, но чтобы упрекнуть за то, что он не поставил тут же обвинителей и не заставил их представить доказательства возмущения и присвоения Им Себе царской власти, чтобы еще более посрамить их. В защиту свою Пилат говорит, что он не от себя это сказал: разве я иудей, чтобы знать Твои дела? Единоплеменники Твои, и, притом, самые почтенные, предали мне Тебя и они сами говорят это. Затем спрашивает: что Ты сделал, что они обвиняют Тебя в этом? Наконец Иисус Христос уничтожает подозрение в присвоении Им царской власти, говоря, что Царство Его не от мира сего, и освобождает Пилата от страха. Для подтверждения этой мысли Он присоединяет такое соображение: царство от мира сего крепко своими слугами, а царство Его, как небесное, крепко своею собственною силою. Сказав: Царство Мое несть от мира сего, Иисус Христос не исключил мир из под Своего господства, но показал, что Царство Его не нуждается, подобно царствам мира сего, в служителях, не подлежит страху и не имеет конца. Затем, выйдя, Пилат пытался освободить Иисуса Христа. Лука (23, 4–7) говорит, что он сказал первосвященникам и народу: ни коеяже обретаю вины в человеце сем. Они же крепляхуся глаголюще, яко развращает люди, учя по всей Иудеи, начен от Галилеи до зде. Пилат же слышав Галилею, вопроси, Человек Галилеянин есть; И разумев, яко от области Иродовы есть, посла Его ко Ироду, сущу и тому во Иерусалиме в тыя днии т. д. Услышав от Иисуса Христа, что Царство Его не от мира сего, узнав, что Он не имеет никаких властолюбивых планов или признаков земного царства, и признав обвинение недоказанным, Пилат объявил Его невиновным. Так как иудеи не могли представить доказательств высказанных обвинений, то перешли к другому обвинению, говоря, что онразвращает, т. е. возмущает люди, учя. Утверждают только то, что Он учит, но не говорят, чему учит, чтобы их не осмеяли… Ирод, сделав то, что говорит Лука отослал Иисуса Христа обратно к Пилату, между тем как первосвященники и книжники следовали за Ним и громко кричали против Него (Лк. 23, 11). Пилат, созвав первосвященников, начальников и народ, сказал к ним, как повествует Лука (23, 13–16): приведосте ми Человека Сего, яко развращающа люди: и се, аз пред вами истязав, ни единыя же обретаю в Человеце Сем вины, яже Нань вадите: но ни Ирод: послах бо Его к нему, и се, ничтоже достойно смерти сотворено есть о Нем: наказав убо Его отпущу. Под наказанием разумеет здесь небольшое бичевание для успокоения и прекращения гнева их, чтобы, считая Иисуса Христа побежденным, они смягчили вышедшую из границ свою ярость. Но при всем этом они не меньше зверствовали, неуклонно стремясь к одной цели, т. е. чтобы скорее убить Иисуса Христа; поэтому опять лают.

Стих 12.И егда Нань глаголаху архиерее и старцы, ничесоже отвещаваше. Так как они до безумия жаждали убить Его и ничем нельзя было удержать их, Спаситель знал, что всякий ответ был бы напрасен.

Стих 13.Тогда глагола Ему Пилат: не слышиши ли, колика на Тя свидетелствуют? Говорит это, побуждая Иисуса Христа защититься и освободиться, так как знал, что Он легко может опровергнуть клеветы их.

Стих 14.И не отвеща ему ни к единому глаголу… Так как сам он не мог удержать их, то ожидал от Иисуса Христа пространного ответа на свои слова. Пилат, не любя неправды, сильно желал освободить Иисуса Христа, но будучи слабым, уступал требованиям иудеев.

Стих 14.Яко дивитися игемону зело. Правитель дивился тому, что Он показывает такую кротость и, будучи в состоянии защититься и посрамить их, добровольно молчит и терпит.

Стих 15–17.На (всяк) же праздник обычай бе игемону отпущати единаго народу связня, егоже хотяху: имяху же тогда связана нарочита, глаголемаго Варавву: собравшымся же им, рече им Пилат: кого хощете (от обою) отпущу вам: Варавву ли, или Иисуса глаголемаго Христа? На праздник. Разумеется – Пасхи, так как Иоанн (18, 39) говорит, что Пилат сказал: есть же обычай вам, да единаго вам отпущу на Пасху. О Варавве яснее говорит Лука (23, 19), именно – что он был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство. Итак, Пилат, хотя и не мог освободить Иисуса Христа, как совершенно невинного, однако пытался простить Его в праздник, как будто осужденного.

Стих 18.Ведяше бо, яко зависти ради предаша Его. Полагал и знал, что ни в каком случае не предпочтут Ему человекоубийцу Варавву. Поэтому, набравшись смелости, спрашивает: кого хощете отпущу вам? Прежде этого вопроса, как говорит Марк (15, 8), народ начал кричать и просить о том, что он всегда делал для них. Просьба эта состояла в том, чтобы отпустить народу одного узника. Ухватившись за этот удобный случай, Пилат решился, как сказано, спросить их.

Стих 19.Седящу же ему на судищи, посла к нему жена его, глаголющи: ничтоже тебе и Праведнику Тому: много бо пострадах днесь во сне Его ради. Не сам Пилат видел такой сон, или потому, что был не достоин, или потому, что мог умолчать о нем, как судья, и потому, что могли не поверить сну, как будто придуманному для освобождения Иисуса Христа; а видит жена, или как более достойная, или как залуживающая более доверия со стороны иудеев, чтобы они, поверив ей, удержались. И не просто видит она сон, но страдает, т. е. мучится, чтобы муж, по крайней мере из сострадания к жене, воспротивился убийству, хотя бы они и не поверили этому сну. Ничтоже тебе и Праведнику Тому, т. е. пусть не будет никакого спора между тобою и Им, удержись от него. Следует обратить внимание на то, что днесь (σημερον) σпотреблено относительно ночи.

Стих 20.Архиерее же и старцы наустиша народы, да испросят Варавву, Иисуса же погубят. Убийцы Жизнодавцу предпочли убийцу, и не просто убийцу, но нарочитаго, т. е. всем известного своими злодеяниями; до того воспламенила их зависть. Сами будучи развращенными, они развращали и народ, чтобы и за обольщение его понести наказание. Марк (15, 11) говорит, что они помануша народу, т. е. возбудили его.

Стих 21.Отвещав же игемон рече им: кого хощете от обою отпущу вам? Он спросил и прежде; но так как они еще не ответили, потому что он был занят донесением жены, опять повторил вопрос.

Стих 21.Они же реша: Варавву, как были научены.

Стих 22.Глагола им Пилат: что убо сотворю Иисусу глаголемому Христу?… Обманувшись в своей надежде, опять спрашивает о Христе и предоставляет это дело их власти, чтобы таким образом смягчить и уврачевать их, но они остаются непреклонными.

Стих 22.Глаголаша ему вси: да распят будет…, все, не только народ, но и первосвященники и старейшины. Не говорят – да будет убит, но да распят будет, чтобы и самый род смерти показывал в Нем злодея.

Стих 23.Игемон же рече: кое убо зло сотвори?… Не будучи в состоянии склонить их, открыто им противоречит.

Стих 23.Они же излиха вопияху, глаголюще: да пропят будет. Излиха (περισσως – ρильно) вместо: еще сильнее (περισσοτερως), как написал Марк (15, 14). Лука сказал, что они продолжали с великим криком требовать, чтобы Иисус Христос был распят; и превозмог крик их и первосвященников.

Стих 24.Видев же Пилат, яко ничтоже успевает, но паче молва бывает, прием воду, умы руце пред народом, глагола: неповинен есмь от крове Праведнаго Сего: вы узрите. Очистил водою руки, показывая, что он чист и не причастен к убийству. У иудеев был обычай, чтобы такое свидетельство представляли не желающие участвовать в убийстве кого-либо. И Давид сказал: умыю в неповинных руце мои (Пс. 25, б).

Стих 25.И отвещавше вси людие реша: кровь Его на нас и на чадех наших. Кровью называют осуждение на (пролитие) крови. Вот преступный голос! вот крайнее безрассудство! Они навлекают проклятие не только на себя, но и на детей своих. Но Христос принимает раскаявшихся и из них, и из детей их; и не только освобождает их от такого проклятия, но и удостаивает бесчисленных благ. Из числа их был и Павел, и безчисленное множество уверовавших потом в Иерусалиме.

Стих 26.Тогда отпусти им Варавву: Иисуса же бив предаде (им), да Его пропнут. Марк (15,15) сказал, что Пилат желал сделать угодное народу, а Лука (23, 24), что он решил быть по прошению их. Бич (φραγελλιον) – это плеть, сделанная из веревок и ремней, которою били осужденных по спине. О бичевании ясно написал Иоанн (19, 1): Пилат поят Иисуса и би (εμαστιγωσε) Его. Сделал это, думая ослабить силу ярости иудеев, чтобы, видя нанесенное Иисусу Христу оскорбление и слыша приговор, по которому Он предавался в волю их, как сказал Лука (23, 25), т. е. на распятие (в этом состояла их воля), – чтобы они смягчили свой гнев и извергли наконец из себя весь яд. Для этой же цели Пилат допустил и все последующее, именно – что на Него надели багряницу, возложили венец, дали Ему трость и другими способами ругались над Ним.

Стих 27–29.Тогда воини игемоновы, приемше Иисуса на судище, собраша Нань все множество воин: и совлекше Его, одеяша Его хламидою червленою: и сплетше венец от терния, возложиша на главу Его, и трость в десницу Его… Эту хламиду червленую Марк (15, 17) назвал препрядою (πορφυραν), ΰ Иоанн (19, 2) – ризою багряною (ιματιον πορφυρουν). Это была одежда пурпурового цвета. Матфей, нисколько не разноглася, назвал этот цвет червленым (κοκκινος), или багряным, как похожий на пурпуровый, потому что это не был настоящий пурпуровый. Так как Иисус Христос назывался Царем Иудейским, то в насмешку над Ним, как над Царем, надели на Него багряницу вместо порфиры, возложили на голову терновый венец вместо диадемы, дали в руку трость вместо скипетра и таким образом невольно выразили истину.

Стих 29–30.И поклоньшеся на колену пред Ним, ругахуся Ему, глаголюще: радуйся, Царю Иудейский. И плюнувше Нань, прияша трость и бияху по главе Его. Вот бесподобное долготерпение! вот незлобие, превосходящее всякое описание! (19,3) говорит, что Его также били по ланитам. Всякие оскорбления наносили Ему беззаконники, желая угодить ненавидящим Бога иудеям. Один только Иоанн (19, 4-16) рассказал и то, что следовало непосредственно затем, как опущенное другими, говоря: изыде убо паки вон Пилат и глагола им: се, извожду Его вам вон и пр… до того места, где сказано: тогда убо предаде Его им, да распнется. Отсюда видно, что Пилат дважды предавал Иисуса Христа на распятие; но сначала – притворно по вышеуказанной причине, а после того как, испробовав все меры, увидел, что они совершенно непреклонны, и в конце концов услышал от них: аще Сего пустиши, неси друг Кесарев: всяк, иже царя себе творит, противится Кесарю (Ин. 19, 12), тогда уже и в самом деле предал Его им на распятие. Поэтому также в первый раз просто предал Его, а во второй – предал Его им. Много мер испробовал Пилат, чтобы освободить Иисуса Христа от всякой ответственности, и всячески старался, чтобы Он не был убит, но ему должно было воспрепятствовать судебным порядком: не уступать тем, которые поступали несправедливо, и не предавать Того, в Котором, по его же собственному свидетельству, не было вины, заслуживающей смерти (Ин. 12, 6). А что Пилат мог и не предать Иисуса Христа, это видно из его же слов: не веси ли, яко власть имам распяти Тя и власть имам пустити Тя (Ин. 19, 10)? Поэтому Иисус Христос и не освободил его от ответственности, сказав: предавый Мя тебе болий грех имать (ст. 11)…, т. е. грех больший, подразумевается, твоего греха. Не оправдывает Пилата и обвинение Иисуса Христа в присвоении царской власти. Услышав об этом, он должен был призвать обвинителей, потребовать доказательств и поискать каких-нибудь признаков, свидетельствующих о желании Иисуса Христа присвоить власть, напр.: что Он созывал войска, собирал деньги, приготовлял оружие и т. п. А он, лишь только услышал, малодушно испугался и, оставив неисследованным такое обвинение, поверил и был этим поражен. Чем более жестоки и дерзки были иудеи, тем более он был робок и труслив, а оттого легкомыслен и податлив. Найди также рассказ о том, что прежде этого помещено, как мы сказали, у Иоанна; все это весьма полезно и для изложенного здесь.

Стих 31.И егда поругашася Ему, совлекоша с Него багряницу и облекоша Его в ризы Его: и ведоша Его на пропятие. Сняв с Него багряницу, сняли, конечно, и венец. Иоанн говорит (19, 16), что поемше же Иисуса и ведоша (в претор), так как иудеи заботились и о том, чтобы казалось, что Иисус Христос выведен осужденным оттуда.

Стих 32.Исходяще же обретоша человека Киринейска, именем Симона: и сему задеша понести крест Его. Марк (15, 21) прибавил: отца Александрова и Руфова, а Лука (23, 26):шедшего с поля. Иоанн (19, 17) сказал: И нося крест Свой, (Иисус Христос) изыде… Сначала возложили крест на Него, как на осужденного, и Он, неся крест Свой, вышел, но потом, встретив Симона, заставили его нести. Лука сверх того прибавил (23, 27–29): идяше же вслед Его народ мног людий, и жены, яже и плакахуся и рыдаху Его. Обращься же к ним Иисус рече: дщери Иерусалимски, не плачитеся о Мне, обаче себе плачите и чад ваших: яко се, дние грядут и т. д… Не плачитеся επ εμε (надо Мною), т. е. обо Мне, но о себе и о детях своих, потому что вот приходят дни, именно – разрушения Иерусалима.

Стих 33.И пришедше на место нарицаемое Голгофа… Это место было недалеко от города, как написал Иоанн (19, 20).

Стих 33.Еже есть глаголемо краниево место. Еже, т. е. имя Голгофа, глаголемо, или сказаемо (μεθερμηνευομενον), как сказал Марк, т. е. по переводу с еврейского языка, значит место головы. Некоторые говорят, что там умер и лежит Адам, и по Домостроительству Божию там, где пал от смерти древний Адам, был поставлен трофей нового Адама против смерти, т. е. крест.