Текст книги "Единственный (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Пусть не ходит, – Игорь пожал плечами, – если тяжело, то и нечего там делать.
– Она хочет пойти… Понимаешь, ей нужно показать, что она в порядке… Но она боится… Понимаешь?
– Не понимаю, – обняв за плечи, супруг внимательно посмотрел в её карие глаза, – ты же знаешь, что у меня не настолько утончённая натура… Я такие нюансы не воспринимаю. По мне – боится, значит, пусть не ходит. Хочет идти – пусть идёт… Мы-то с тобой при чём?
– Игорь…
– Элька… – он не дал ей договорить, – Я туда не-пой-ду! Усекла?
– Усекла… – она грустно опустила глаза, – И что теперь делать? Она же – моя мама…
– Ну, иди с ней без меня… – нервно развернувшись, Игорь быстро прошёл в квартиру и с размаху уселся на диван, – Иди…
– Игорь… – она тоже прошла и села рядом, – Ну, я уже пообещала маме…
– Пообещала, значит – иди.
Зная, что кроется за этим выпрошенным согласием, Элина не испытала облегчения. Даже пойдя на такую очевидную уступку, в душе Игорь затаил обиду, и Элина могла предполагать, что по возвращении из гостей её не ждёт ничего хорошего.
Однако, несмотря на это, в назначенный день она приехала вместе с Ириной Германовной в ресторан, в котором должен был состояться банкет по случаю юбилея Василия Корецкого.
***
Огромный зал ресторана был полностью арендован юбиляром, и количество гостей полностью оправдывало заставленную накрытыми столами площадь. Оглядываясь по сторонам, Элина навскидку прикинула масштаб мероприятия – по всему выходило, что число приглашённых приближалось к ста.
Она сразу заметила отца – он сидел в другом конце зала рядом с Ольгой. Покосившись на мать, Элина с тревогой отметила внезапную бледность Ирины Германовны, и поэтому, наскоро поздравив юбиляра, поторопилась усадить ту за предназначенное им место.
– Элина Сергеевна… – Вадим Корецкий, тридцатитрёхлетний брюнет с ярко-голубыми глазами, улыбаясь, смотрел на неё в упор с другой стороны их стола, – Вы, как всегда, просто неотразимы!
– Привет, Вадик, – она не поддержала его напыщенного тона и поздоровалась по-приятельски, – Как дела?
– Всё шикарно! – взяв в руку полную рюмку, он кивнул Элине и опрокинул в себя алкоголь, – За тебя!
– Ты не рано начинаешь? – рассмеялась Элина, – Ещё ни одного тоста не сказали…
– Я что, не сын юбиляра? – подцепив дольку лимона, Вадим отправил её в рот, – Мне можно всё!
– Ты один? А где Лиза? – имея в виду его супругу, спросила Элина.
– Сейчас подойдёт, – он неопределённо махнул рукой куда-то в сторону, – брата своего с родственниками знакомит.
– Брата?..
– Угу, – мужчина, не морщась, жевал лимон, – брат её сюда переехал, отец ему должность устроил…
– Какую? – она спросила это скорее из вежливости, чем из любопытства.
– Заведующего кардиологией.
– Поликлиники?!
– Стационара. Скажи, круто?
– Прям вот так сразу – из новеньких в заведующие? – зная способности Вадима приврать на ходу, Элина недоверчиво усмехнулась.
– Связи – великое дело! – Вадим откинулся на спинку стула, – А ты… почему одна? Где твой драгоценный супруг?
– Я не одна, – Элина пожала плечами, – я с мамой. А Игорь дома.
Упомянув мать, она обернулась в её сторону – Ирина Германовна негромко беседовала со своей соседкой справа, которая оказалась её давней знакомой. Элина вздохнула с нескрываемым облегчением – ей не придётся весь вечер держать маму за руку…
– А, вот, кстати, познакомься… – внезапно голос Вадима утонул в визге микрофона, который настраивали музыканты, и Элина смогла услышать только окончание фразы, – брат моей жены Елизаветы…
…В первый момент ей показалось, что это Игорь явился на торжество: тот же овал лица… те же глаза, черты… Даже волосы такого же русого цвета!.. Мужчина, усевшийся рядом с младшим Корецким был удивительно похож на её собственного мужа… похож настолько, что Элина почувствовала, как её накрывает горячая волна… Только приглядевшись внимательнее, она заметила, что гость немного старше – на вид ему было около тридцати пяти лет, и, судя по всему, он был чуть ниже ростом.
Кивнув новому знакомому, Элина подумала, что так и не расслышала его имени, но переспрашивать не стала – собственно, какое ей до него дело? Она вообще чувствовала себя не очень уютно здесь, напротив Вадима, постоянно ловя на себе неприязненный взгляд его жены Лизы. Сам Вадим был отчаянным ловеласом, и, зная о его пристрастиях, Лиза в каждой женщине видела его потенциальную партнёршу по постельным делам. К тому же, она знала о симпатии Вадима к Элине, и это только обостряло её ревность.
Прочитав все «дежурные» поздравления, тамада наконец-то произнёс первый тост, и все дружно заработали вилками и ножами, и Элина с чистой совестью уткнулась глазами в свою тарелку.
– Кстати, Эля у нас – работник культуры, – совершенно не обращая внимания на жену, Вадим решил рассказать её брату об Элине, – имеет отношение к гастролям, корпоративам и прочим развлечениям, так что, если будет интерес к какой-нибудь «заезженной» звезде, обращайся к ней, она устроит билеты в первый ряд!
– Первый ряд отпадает, – улыбнулся Лизин брат, и Элина отметила про себя, что даже его голос похож на голос Игоря, – перепонки лопнут. А вот на пятнадцатый я согласен!
– Вообще-то я билетами не занимаюсь, – Элина подняла на мужчин насмешливый взгляд, – но…
– Но, если что, поможет! – жестикулируя вилкой, Вадим договорил за неё и налил себе очередную порцию алкоголя.
Невольно бросив взгляд на своих визави, Элина подумала, что Лиза совсем не похожа на своего брата – в отличие от него, женщина была светловолосой, с немного грубоватыми, похожими на мужские, чертами бледного лица. Судя по манерам, их отличия были не только внешними: брат производил впечатление спокойного, уравновешенного человека, чего нельзя было сказать о его сестре, которая, выпив лишнюю рюмку, могла устроить и публичный скандал. Элина и сама не раз была свидетельницей таких сцен, поэтому всегда старалась держаться с Вадимом на расстоянии, во избежание излишней ревности его супруги.
– А разрешите пригласить вас на танец? – музыка заиграла в очередной раз, и брат Елизаветы обратился к Элине.
– К сожалению, я не танцую, – едва улыбнувшись, она покачала головой.
– Как?.. Совсем?.. – мужчина, казалось, был очень удивлён её отказом.
– Совсем.
– Эля у нас никогда и ни с кем не танцует, – оторвавшись от закуски, снова подал голос Вадим, – она мужу верность бережёт.
– Серьёзно?.. – брат решил поддержать шутку.
– Берегу, – снова кивнула Элина, – это правда.
Даже не глядя в упор, она не могла не заметить, что новый знакомый, имени которого она так и не узнала, то и дело бросает на неё пристальные взгляды. Не любительница повышенного мужского внимания к своей персоне, Элина ужасно смущалась, и поэтому была даже рада, когда одна из гостий пригласила брата Лизы на белый танец.
***
Начало июля ознаменовалось сильной жарой, и гости то и дело спешили покинуть душный зал, чтобы вдохнуть ночного свежего воздуха на широком, освещённом шарообразными плафонами крыльце ресторана.
Почувствовав, что от духоты вот-вот потемнеет в глазах, Элина тоже решила выйти ненадолго на улицу. Прислонившись к поддерживающей козырёк колонне, она с наслаждением подставила разгорячённое лицо под слабую струю тёплого ветерка. Ей уже порядком надоел и этот банкет, и полупьяные гости, и она подумывала, как уговорить мать, которая после пары бокалов вина даже немного развеселилась, покинуть ресторан. Понимая, что и это веселье, и шикарное вечернее платье, и искусный макияж предназначались лишь для одной цели – показать бывшему мужу, что она «в порядке», Элина грустно наблюдала за Ириной Германовной, танцующей с мужчинами недалеко от стола, где сидели Сергей и Ольга.
К отцу она не подошла ни разу, хотя испытывала желание хотя бы поздороваться с ним. Она несколько раз порывалась встать и сделать шаг, но мысли о том, как воспримет мать её поступок, каждый раз останавливали порыв. Выйдя на крыльцо, она втайне надеялась, что отец тоже захочет освежиться, и тогда они смогут хоть немного поговорить…
– Добрый вечер, – знакомый женский голос отвлёк её от этих мыслей. Повернув голову, Элина с неприятным для себя чувством узнала Ольгу.
– Добрый… – довольно сухо ответила она, совершенно не желая продолжать разговор.
– Элина, мне кажется, нам нужно поговорить… – Ольга говорила негромко, как будто опасаясь, что их кто-то услышит.
– О чём? – усмехнувшись, Элина бросила на женщину быстрый взгляд.
– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь ко мне… – начала было Ольга, но Элина её перебила:
– Я к тебе не чувствую абсолютно ничего.
– Эля… Я, действительно, люблю твоего отца…
– Моя мама его тоже любит.
– И он любит меня, – сделав вид, что не расслышала последнюю фразу, произнесла Ольга. Мы с тобой обе – взрослые девочки, и ты должна понимать…
– Послушай, Оля… – Элина повернулась всем корпусом к своей собеседнице, – Вот скажи мне, как взрослой, неужели, действительно, можно полюбить человека, старше себя чуть ли не вдвое?!
– Серёжа старше меня ровно на девятнадцать лет.
– Какая разница?.. ты мне только скажи… Неужели – можно?! Тебе – тридцать шесть… у тебя всегда было полно мужчин… И из них ты выбрала моего отца?!
– А чем твой отец хуже остальных мужчин?
– Не передёргивай!.. Ты поняла, что я имею в виду… Зачем он тебе?!
– Я же сказала… Я его люблю. И поэтому хочу, чтобы ты с ним помирилась… Эля, он страдает.
– Он сам это выбрал… – несмотря на свои слова, Элина говорила не совсем уверенно. Что-то в тоне Ольги заставляло верить ей… верить безоговорочно.
– Ты любишь Игоря? – неожиданный вопрос застал Элину врасплох.
– При чём тут это? – она не сразу нашлась, что ответить.
– Я знаю, что ты его очень любишь. А теперь представь, что ты – это я, а Игорь – это твой отец.
– Оля… – двери в очередной раз открылись, и, покосившись на шумную компанию, буквально вывалившуюся покурить, Элина совсем понизила голос, – Ты что… хочешь, чтобы я сейчас бросилась к тебе на шею?.. Ты хоть представляешь, как нам сейчас тяжело?! Даже мне, хоть я не ребёнок, и у меня своя семья и свои заботы… Но родители – они как что-то целое и неделимое…
– Я понимаю тебя… – Ольга слегка прикоснулась к руке Элины, – Эля…
– Что ты понимаешь?.. Даже то, что я знаю тебя давно… от этого ещё тяжелее… Лучше бы я тебя не знала!..
– Ну, прости меня… Элечка… – Ольга сильнее сжала её ладонь, – Прости, и… не бросай Серёжу… Я хочу, чтобы он был до конца счастливым.
В душе понимая, что ей сейчас нечего возразить этой красивой, уверенной в себе женщине, которая, судя по всему, искренне любила её отца, Элина молча уставилась куда-то в темноту.
– Эля?! – голос Ирины Германовны прозвучал в ночной тишине, как гром среди ясного неба, – Эля!.. Что ты делаешь здесь с этой… Что ты с ней тут делаешь?!
– Мама, – тут же бросившись к матери, Элина обняла её за плечи, – я просто дышу воздухом.
– Эля… – мать смотрела на неё полными слёз глазами, – Ты с ней – разговаривала?!
– Да, мама, разговаривала… – слегка подталкивая женщину к двери, Элина попыталась увести её в помещение, но Ирина Германовна почти не сдвинулась с места.
– О чём?! – не сводя с дочери глаз, она говорила чуть дрожащим голосом, – О чём ты могла говорить с этой… с этой дрянью?!
– Я тебе дома всё расскажу, – не оставляя попыток увести мать, Элина бросила взгляд на Ольгу: заложив руки за спину, та стояла, опершись о колонну, и глядя себе под ноги.
– Нет… подожди… – оттерев дочь рукой, оскорблённая женщина сделала шаг в сторону своей соперницы, – Раз уж встретились… Я кое-что ей скажу…
– Мама, не надо! – не обращая внимания на внезапно притихшую рядом компанию, Элина изо всех сил тянула мать назад, но та вырвала у неё свою руку.
– Ты… – остановившись напротив Ольги, Ирина Германовна уставилась на ту немигающим взглядом, – Ты… ты увела у меня мужа… Ты его окрутила!.. Но ты не думай… У тебя ничего не получится!.. Серёжа не будет жить с тобой, вот попомнишь моё слово!.. Тебе всё отольётся!.. Всё!.. Всё!..
– Папа!.. – увидев отца, выходящего из ресторана в поисках Ольги, Элина тут же кинулась к нему за помощью, – Папа, уведи её! Уведи немедленно!..
– Кого?.. – он непонимающе посмотрел на дочь, но, переведя взгляд в сторону, понял всё сам, – Оля!.. Ирина!..
– Что прибежал?! – увидев бывшего супруга, Ирина Германовна тут же набросилась на него, – Испугался за свою любовницу?!
– Что вы тут делаете?.. – стараясь встать между женщинами, Сергей Николаевич переводил взгляд с одной на другую, – Ирина, я прошу тебя, успокойся!..
– Мерзавец!.. – разом нахлынувшие обиды выплеснулись в звонкую пощёчину, которую Ирина влепила бывшему супругу, – Подлец!..
Оплеухи, которыми наконец-то награждала брошенная жена своего неверного мужа, сыпались одна за другой, но ни сам Сергей, ни стоявшая рядом Ольга даже не шелохнулись, видимо, оба понимая, что обиженной женщине просто необходимо выплеснуть свою боль…
На всякий случай отойдя подальше, невольные свидетели этой сцены молча, с интересом наблюдали за развитием событий, и, судя по всему, возвращаться в ресторан не собирались. Судорожно раскрыв кластер, Элина выхватила из него мобильный телефон.
– Игорь!.. Игорь!.. – набрав номер мужа, она буквально кричала в трубку, – Приезжай скорее!.. Забери нас!..
Когда подъехавшая через полчаса «Шкода» Игоря остановилась на стоянке недалеко от входа в ресторан, две женские фигуры тут же вышли из тени от колонны и направились в сторону автомобиля.
Поддерживая обессилевшую от недавней истерики мать, Элина сама еле передвигала ноги на высоких шпильках.
– Ну?.. – засунув руки в карманы брюк, Игорь удивлённо смотрел на жену и тёщу, – Чего случилось?
– Я дома тебе расскажу, – усаживая дрожащую в мелком ознобе мать на заднее сиденье, Элина обернулась к нему, – сейчас нужно маму отвезти… у неё истерика.
– Куда?..
– К ней. Я только её отведу, дам успокоительного и уложу… ты подождёшь?! – глядя на мужа, который от увиденной картины забыл о том, что был на неё сердит, Элина про себя с облегчением вздохнула.
– Подожду… – он снова оглянулся на тёщу, – Только успокоительное тут не поможет…
– Почему?..
– Ей сейчас водки грамм двести… И всё будет нормалёк.
– Сколько?! – Элина недоверчиво посмотрела на мужа, – Двести?!
– Вообще-то… нет… – он оглянулся ещё раз, – Двести – перебор… Двести пятьдесят!
Глава 4.
Предложение Ирины Германовны составить ей компанию в поездке на морской курорт обернулось для Элины чередой уже подзабытых скандалов. Игорь и слышать не хотел о том, чтобы жена и сын на целых десять дней оставили его одного.
– Мы, кажется, с тобой собирались в Москву, на концерт, – засунув, по обыкновению, руки в карманы брюк, супруг исподлобья смотрел на Элину, – или я что-то путаю?
– Не путаешь, – она говорила как можно мягче, – но маме удачно выпала путёвка, там, у них, в поликлинике. Семейная, за полцены, как раз на троих, и как раз на этот период. Игорь, грех не воспользоваться.
– Вот пусть тёща и воспользуется, какая разница? Выкупит на одну себя, и делов-то…
– Она и так сейчас одна, ей тяжело… Игорь, ну, давай, мы на какой-нибудь другой концерт съездим, у меня ещё в октябре будет отпуск, целый месяц!
– А, давай, ты в октябре и полетишь с мамой на море? – довольно ехидно усмехнулся Игорь, – А сейчас поедем на концерт, тем более, что билеты уже куплены.
– Билеты можно сдать… И ты, если бы не вредничал, мог бы поехать с нами. Мы купили бы и тебе путёвку в тот же пансионат, пусть и за полную цену.
– В отпуск с тёщей? Спасибо! А жить, насколько я понимаю, в отдельном от тебя номере?
– Да какая тебе разница?! Мы едем туда ненадолго!
– Слушай, я вообще не понимаю, какой смысл лететь на море на неделю?! – из-за непривычного упрямства жены Игорь серьёзно «завёлся», – Ты даже акклиматизироваться не успеешь! Я даже тебе по дням распишу, как всё будет: в первый день ты обгоришь, на второй будешь валяться с температурой, на третий, четвёртый и пятый будешь принимать кефирные ванны, а потом будешь выглядеть, как сосиска с содранным целлофаном…
– Ну, во-первых, не на неделю, а на десять дней! – Элина уже заранее предполагала, чем закончится этот разговор, и вот теперь искренне разозлилась на себя, а, заодно, и на мужа, – А, во-вторых, не считай меня за круглую дуру!..
– Хорошо, ты не круглая дура, ты квадратная.
– Игорь, ты что, хочешь поссориться? – про себя она уже не раз пожалела, что сразу не отказала матери в её просьбе, но решила идти до конца, – Во-первых, я ещё никуда не лечу, а, во-вторых, откуда ты можешь знать, как там будет? Мы с тобой за все двенадцать лет только один-единственный раз были на море! Игорь, вслушайся в мои слова: один единственный раз!.. Если кому сказать – не поверят! Спасибо, что родители Антона с собой постоянно брали…
– Ах, вот оно что… – многозначительно усмехнувшись, Игорь бросил на жену ещё один выразительный взгляд, – Ну, конечно… Я же самый никудышный на свете муж и отец! Понятно…
– Что тебе понятно?!
– Всё понятно, – резко развернувшись, он вышел из гостиной в прихожую.
– Ну, Игорь, – готовая расплакаться, она поспешила за ним, – ну, что ты опять из мухи слона раздуваешь?! Ну, хорошо, если ты против, я не полечу ни на какое море… Поедем в Москву, на концерт…
– Мне одолжения не нужны, – торопливо обув туфли, он оглянулся на Элину, – вали на своё море, раз тебе мама дороже…
– Ну, зачем ты… – она не успела закончить фразу: её оборвал звук хлопнувшей двери.
Расстроенная, она ещё какое-то время ходила из угла в угол, пока, не посмотрев на часы, не вспомнила о сыне.
– Антон, ты где?.. – набрав его номер, Элина смахнула со щеки слезинку.
– Я с папой… – по шумному дыханию ребёнка можно было догадаться, что он быстро куда-то идёт, – Мы на пустыре, Шарика и Кузю кормим.
– Откуда ты узнал, что папа там?
– А я не узнал… – Антон кому-то хихикнул в сторону, – Мы возле подъезда встретились… Потом купили батон и немного колбасы, и вместе пошли сюда…
– Понятно… – Элина с облегчением отключила телефон.
«Собачий папа» – так в шутку звал Игоря его друг Кирилл, и в его словах была немалая доля истины: сочувствие к животным, особенно бездомным, всегда было его отличительной чертой. Куда бы он не торопился, но при встрече с каким-нибудь голодным псом обязательно находил для того угощение. Стоило Игорю остановиться в каком-нибудь дворе или присесть на скамейку, как тут же откуда-нибудь возникал либо кот, либо собака, которые начинали ластиться к нему, ходить кругами, задирая хвосты и заглядывая в глаза. Животные как будто чувствовали его душу, и шли к нему, искренне выражая свои самые радостные эмоции.
Два пса неизвестной породы, живущие на расположенном неподалёку пустыре, вот уже несколько лет подряд считали Игоря своим хозяином. Антон назвал собак Кузя и Шарик, и часто ходил вместе с отцом кормить своих подопечных. Сами подопечные обожали и Антошку с Игорем, и саму Элину, которую тоже признавали членом «своей» семьи с большим собачьим удовольствием.
Узнав, что после ссоры с ней муж пошёл кормить собак, Элина почувствовала, как от души отлегло. Она ещё не совсем привыкла к его трезвому образу жизни, и каждый раз, когда у них случались размолвки, втайне боялась, что Игорь со злости возьмётся за старое.
…Нет, конечно, зря она пошла у матери на поводу… Её семейное счастье такое хрупкое… Его надо оберегать день и ночь, не жалея сил, а она собственноручно подвергает его опасности… Но, с другой стороны, её мама, самый родной и любящий на свете человек, именно сейчас так нуждается в её поддержке!
Игорь… он, конечно, эгоист… Но, даже поссорившись с ним, Элина ловила себя на мысли, что и сама с гораздо большим удовольствием поехала бы на концерт легендарной рок-группы, чем на это чёртово море… тем более, что с билетами срасталось как нельзя более удачно.
«Лучше бы их не было вообще, этих билетов… Ни на поезд, ни на концерт… ни на самолёт… и путёвок – тоже… Да и самого отпуска – лучше бы не было!»
Не зная, на что решиться окончательно, Элина все дни металась между двух огней.
Ирина Германовна нешуточно давила на дочь, приводя все возможные аргументы в пользу отдыха на курорте, самым главным из которых было её, Ирины, одиночество.
Причиной же упрямства Игоря служило не только желание побывать на концерте рок-идолов. При всех его недостатках привязанность к жене носила чуть ли не патологический характер: Элина тоже была частью его существа… частью неотъемлемой и жизненно необходимой. Как руки или ноги… глаза, уши… Без которых жизнь, в принципе, возможна, но мучительно невыносима.
***
– Мама… – после ночи разрывающих душу раздумий Элина позвонила матери на мобильный телефон, – Я не знаю, смогу ли поехать с тобой на море…
– Почему?! – Ирина Германовна недовольно нахмурилась – они только на днях разговаривали с дочерью на эту тему, и Элина была готова составить ей компанию.
– Ну… я говорила тебе… Мы с Игорем ещё раньше собирались поехать в Москву на несколько дней. Приезжает знаменитая рок-группа, и не побывать на их концерте… в общем, мы едем с ним и Антоном на концерт. Я уже купила билеты через интернет…
– Эля!.. – в голосе матери слышались и изумление, и возмущение одновременно, – Ты в своём уме?! Я завтра выкупаю билеты на самолёт! Ты представляешь, что такое в разгар сезона достать билеты на самолёт?!
– Мам, ну… – Элина замялась, не зная, чем ещё оправдать своё решение, – Ну, не получается… Если бы на пару дней позже, я бы успела и туда, и туда… Вернее, я и так успеваю, но тогда у меня между поездом и самолётом всего три часа… А, вдруг, какие накладки?..
– Эля, ты о чём – вообще?! Ты говоришь о каком-то концерте, ради которого ты готова отказаться от десяти дней на море?! Ты о сыне подумала?!
– Антошка тоже хочет на концерт.
– Вы там все с ума посходили?! Но я знаю, откуда ветер дует… Это твой чокнутый Игорёк! Это только ему может прийти в голову такая ненормальная идея!
– Он не чокнутый. Просто мы любим эту группу, и всегда мечтали попасть на их концерт. Сейчас всё срастается, и их приезд, и отпуск, и всё остальное…
– Да, – с обидой в голосе ответила Ирина Германовна, – срастается всё, кроме меня! Ну, что ж… Езжайте… Я уже привыкла к одиночеству…
– Мама… – Элине вдруг стало до боли жалко мать – она представила её на берегу моря – одну, в печали…
– Эля… – как будто почувствовав это, Ирина вдруг сменила тон на умоляющий, – Подумай сама, тебе дали всего две недели на отдых… И ты, вместо того, чтобы подумать о своём здоровье, об Антошкином здоровье, просто так, с дурного плеча готова променять морской воздух на душную, прокуренную аудиторию, с тысячами полупьяных, потных, орущих людей?!
– Мама, ты слишком обобщённо представляешь себе обстановку на таком концерте, – Элина улыбнулась, – вернее, ты её совсем не представляешь. Это – особая атмосфера…
– Я не знаю, какая там атмосфера, – перебила её Ирина Германовна, – но я абсолютно уверена, что она отличается от морского воздуха. У вас ребёнок всё лето в душном городе! У тебя, как у матери, сердце не сжимается?!
Ответа на этот аргумент у Элины не было. Она честно спрашивала сына, чего ему хочется больше – поехать с ней и Игорем на концерт или с бабушкой на море. Сын честно ответил, что ему хочется и на концерт, и на море, но, если придётся выбирать, то он выберет концерт…
Вариант, при котором Элина с Игорем отправлялись в Москву, а Антон с Ириной Германовной – на море, не устроил ни Игоря, ни Антона, ни саму Ирину – её основной, тайной целью была Элина, которую, как она считала, нужно было «вытащить» на юг во что бы то ни стало…
…Решающим фактором стал разговор с Марией Владимировной – близкой подругой и коллегой Ирины по работе, которая позвонила Элине в тот же вечер.
– Элечка, – после обычных в таких случаях приветствий начала Мария вкрадчивым голосом, – я хотела с тобой поговорить… Не знаю, правильно ли я поступаю, но Ира не знает о моём тебе звонке, и ты ей не говори, хорошо?
– Хорошо, – Элина удивлённо приготовилась слушать.
– Дело в том, что Ирочка сейчас в таком состоянии, что лишний раз напоминать ей… ну, ты меня понимаешь, да?
– Пока не очень, – честно призналась Элина, – что-то случилось?
– Нет-нет! Но я очень хочу тебя попросить, чтобы ты поехала с ней на юг. Смена обстановки, конечно, отвлечёт, но ты же знаешь её, она будет всё время одна, будет снова вспоминать и плакать… Ей нельзя сейчас оставаться одной, даже там. Элечка, это же мама, ну, кто сейчас о ней позаботится? Ты же дочка…
Она и сама уже склонялась к мысли, что, если уедет с Игорем в Москву, потом будет мучиться вдвойне от того, что бросила мать в трудную минуту.
– Игорь, я по другому не смогу… Тем более, что это я во всём виновата. Это я устроила папин юбилей в ресторане Ольги, и никогда себе этого не прощу…
…Совершенно неожиданно ситуацию разрешил Кирилл: отпросившись на работе, он выразил полную готовность ехать в Москву вместе с Игорем, и Элина с огромным душевным облегчением собирала в дорогу и себя, и мужа, одновременно улаживая проблему с билетами – сдав свой, она упросила кассира продать билет Кириллу на это место, чтобы они с Игорем остались в одном купе. Сам Игорь, хоть и был недоволен тем, что Элина поступила по-своему, всё же успокоился и был даже рад, что лучший друг составит ему компанию.
Самым недовольным остался Антон: в свои двенадцать лет парень был настоящим рок-меломаном, при чём, слушать любимые группы отца он стал совершенно самостоятельно, чем Игорь гордился и часто разговаривал с ним на музыкальные темы. Антон в душе надеялся, что поедет вместе с родителями на рок-представление, и, узнав, что вместо этого летит с матерью и бабушкой на курорт, искренне огорчился.
***
…Десять дней на морском побережье в шикарном номере пансионата пролетели как один день. В детстве Элина каждый год отдыхала на море вместе с родителями, но за последние двенадцать лет замужества она оказалась здесь всего лишь во второй раз.
Она как будто окунулась в совершенно другую жизнь – полную солнечного света, плеска волн, свежего морского воздуха… Казалось, все прошлые печали остались за этой бесконечной кромкой горизонта… Она впервые за много лет ощутила невероятную душевную свободу, избавившись от постоянного напряжения, которое не покидало её дома. Находясь вдали от мужа, Элина как будто сбросила с себя какие-то невероятно тяжёлые цепи, сковывающие её до этих пор. Ей казалось, что она даже смотрит сейчас по-другому: широко раскрыв свои красивые карие глаза…
Глядя на себя в зеркало по утрам, она как будто впервые оценивала себя как женщину… Игорь почти никогда не делал ей комплиментов, а ласковые слова заменял шутливыми прозвищами, на которые она не обижалась, а принимала с присущим ей юмором… Но вот теперь, глядя на своё отражение, она впервые не понимала, почему муж зовёт её «толстяком»? Стройная, как будто вылитая из формы фигурка – пожалуй, единственное в её внешности, что нравилось ей самой. Да, она никогда не считала себя красавицей, хотя комплименты в свой адрес слышала довольно часто. Правда, в её чертах нет ничего такого, что могло бы испортить женственный образ – губы не полные и не узкие, «бантиком», как говорил ей в детстве папа… Нос – скорее, носик, небольшой, аккуратный и задорно вздёрнутый вверх… чуть выдающийся вперёд подбородок и большие карие, в длинных ресницах, глаза…
«Толстяк»… А вот любимой он не назвал её ни разу – ни за годы школьной дружбы, ни за годы семейной жизни.
«Так не любят, Элечка…» – она вспомнила эти слова матери, сказанные после того, когда она однажды оказалась свидетелем их семейной ссоры. Выйдя из себя, Игорь тогда не постеснялся тёщи…
Элине хотелось рыдать от обиды, но она только молча вытерла слёзы и постаралась замять инцидент. Мама не должна знать, как ей живётся… Она не гнала её, Элину, замуж. И её не должны касаться никакие проблемы дочери…
…Тем более, что, кроме этих проблем есть и радостные минуты…
И мама не права… Игорь всегда любил её… Просто у него такой язык – он совершенно не контролирует себя, когда разозлён или обижен. Он может наговорить чего угодно, но потом… Потом он сам мучается… она, Элина, знает об этом наверняка. Он не умеет мириться и просить прощения вслух, но он просит его про себя – она видит это по выражению его глаз… Видит, и прощает…
Да, он кажется грубым, угрюмым, эгоистичным… Наверное, всё это присутствует в нём, но… но она чувствует его душу – внутри он совсем не такой, как снаружи! Он не говорит ласковых слов, но его руки – они удивительные… За одно его прикосновение можно простить все его недостатки… Его руки снимают усталость… Стоит ему провести ладонью по больному месту – и боль исчезает! Правда, он не любит проявлять эти свои способности, но они у него есть…
Его руки – такие ласковые, что, даже обидевшись, она не вырывается, когда он заключает её в объятия… Она знает, что в душе он жалеет о многом, и своей лаской пытается загладить вину… и это ему всегда удаётся. В такие минуты он обращается с ней удивительно бережно, и она знает точно: так могут обращаться только искренне любящие мужчины.
…Она думала так все эти годы… думала и знала, что абсолютно права, но сейчас… сейчас, вдали от мужа, Элина как будто впервые поняла, какую душевную усталость носила она в себе всё это время. Её душа сейчас показалась ей чайным ситечком – пропустив целебную влагу, оно было забито спитыми листьями, спрессованными в твёрдый комок…
Ей ужасно захотелось опрокинуть это ситечко, вычистить, выбить, промыть проточной водой… Ей даже показалось, что она уже сделала это – и этот удивительно красивый город, утопающий в цветах и зелени, и это солнце, и это море, которому нет конца, очистили душу от ненужного шлака, открыв её для новой жизни.
…Впервые за много лет Элина не торопясь ходила по магазинам вместе с матерью и сыном. Она уже и забыла, что можно спокойно перебирать вещи на плечиках, не боясь, что сейчас тебя начнут нервно торопить и подстёгивать… что можно весело переговариваться с мамой и не фильтровать каждое слово в страхе, что мама скажет что-нибудь не то в адрес зятя – даже безобидные шутки о себе Игорь воспринимал с обидой, которую вымещал, естественно, на жене. И, совершенно впервые за свои «взрослые» годы, Элина почувствовала заботу – мать, как будто в благодарность, опекала её, как маленькую девочку, и дочь с давно забытым блаженством принимала эту материнскую опеку.
Она, привыкшая заботиться о своих домочадцах, теперь буквально наслаждалась ролью опекаемой: она не вскакивала на стук в дверь их номера, не бежала искать зазвонивший телефон, и даже ни разу не взяла в руки утюг – всё это Ирина Германовна с лёгкостью взяла на себя, так что уже через пару дней их пребывания в пансионате Элина совершенно не жалела, что согласилась на эту поездку.
