Текст книги "Рождество хищницы (ЛП)"
Автор книги: Эвангелина Андерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
ГЛАВА 2
Женевьева не могла поверить, что на самом деле на это решилась. Она представляла, как все медленно тянущиеся выходные, с пятницы до понедельника, который как раз выпадал на Рождество, Дрю будет изображать ее мужа.
И всю дорогу до аэропорта задавалась вопросом, какого черта она делает. Женевьева хотела выдать за своего мужа, с которым прожила пять лет, молодого человека, а ведь она даже ему не нравилась. Это безумие. И все же Дрю не показывал, что ее ненавидит. Наоборот, он оказался внимательным, порой даже слишком.
До сих пор он вел себя, как настоящий муж, по крайней мере, Женевьева полагала, что именно так ведут себя настоящие мужья, ибо Чарльз всегда был слишком занят своим смартфоном и видеоконференциями. Поэтому она нервничала, внезапно став центром внимания мужчины, особенно такого, как Дрю.
Конечно, он слишком молод для нее, к тому же она его начальница. Поэтому Женевьева никогда не позволяла себе рассматривать Дрю в сексуальном плане. Но стоило ей увидеть его в аэропорту в обтягивающих выцветших джинсах и темно-синем свитере, облегающем мускулистую грудь и широкие плечи, как она пришла к выводу, что выбрала не самый худший вариант на роль своего фальшивого супруга.
Казалось, Дрю тоже оценил ее наряд. Его кобальтово-синий взгляд дольше, чем позволяли приличия, задержался на ее груди, обтянутой нефритово-зеленым свитером. Женевьева обрадовалась, что не одела что-то более откровенное, с глубоким V-образным вырезом, что Дрю мог воспринять, как неверный сигнал. Она почти ожидала услышать от него комментарий, но он только улыбнулся и кивнул на ее одежду:
– Оделась как раз для погоды в горах.
– Ты тоже, – кивнула Женевьева в ответ. – Температура в эти выходные опустится до рекордно низкой отметки.
– Я слышал.
Она ожидала от него комментария на тему, как они согреют друг друга – Дрю отличный сотрудник, но обладал острым умом и в прошлом поддразнивал ее, никто кроме него не смел шутить о ней вслух. Но он снова не оправдал ее ожиданий.
«Дрю ведет себя профессионально», – говорила она себе, задаваясь вопросом, почему его нежелание хоть чуть-чуть пофлиртовать, ее беспокоило. Это просто деловое соглашение и все. Женевьева старалась помнить об этом, когда они поднялись на борт самолета.
Однако ей не стоило волноваться – его безразличие продолжалось ровно до тех пор, пока они не сели в самолет. Перед взлетом Дрю, как примерный муж, проследил, что ее багаж надежно закреплен. Затем сел рядом с ней, пристегнулся и взял ее за руку, небрежно переплетая свои пальцы с ее, как будто делал это каждый день.
– Эй, ты что творишь? – Женевьева попыталась выдернуть руку, но он ее не отпустил.
– Держу твою руку, детка. Мужья и жены иногда так делают, или ты не слышала об этом? – в его улыбке светилось озорство, и Джен не знала, как отреагировать: улыбнуться в ответ или отвесить пощечину. Он сжимал ее руку длинными, артистичными пальцами в стальной хватке и, очевидно, не собирался отпускать.
– Слушай, я оценила твою игру, но нет необходимости начинать, пока мы не окажемся на месте, – пробормотала она себе под нос. – Серьезно, Дрю, отпусти меня.
– Значит, начнем, когда окажемся на месте, да? – он сделал вид, что задумался, – О, да, это отличная идея, Женевьева. Если ты подпрыгиваешь каждый раз, стоит мне прикоснуться к тебе, мы действительно будем выглядеть настоящими супругами.
Она поняла его, но это не значило, что ей понравились его слова.
– Я чувствую, что это не правильно, ничего не могу с собой поделать. Словно... словно я принуждаю тебя к более близким отношениям со мной, и тебе приходится держать меня за руки.
Дрю рассмеялся:
– Если кто кого и принуждает, так это я тебя. К тому же это сугубо личное деловое соглашение между мной и тобой, и я настроен серьезно. Не стоит беспокоиться о том, что по возвращении я подам на тебя в отдел кадров заявление о сексуальных домогательствах, хорошо?
– Хорошо.
Вздохнув, Женевьева смирилась с тем, что придется держаться с ним за руки, несмотря на то, что ощущалось это неправильным и неуместным. А еще покалывание. Она ощущала покалывание там, где их руки соприкасались. Женевьева постаралась выкинуть эту совершенно нелепую мысль из головы и сосредоточиться на открывавшемся из иллюминатора виде.
Им предстояла длинная поездка из солнечной Сорасоты, где находился головной офис «Идеальной пары», и через некоторое время Женевьеву начало клонить в сон. Она долго не могла заснуть прошлой ночью, думая о том, получится ли у них осуществить безумный план Дрю. В конце концов, лишь то, что у них на руках были билеты, которые нельзя вернуть, подтолкнуло ее приехать в аэропорт, и теперь, убаюканная окружавшим ее гулом двигателей самолета, теплом кашемирового свитера, Женевьева ощутила, что не выспалась.
«Сейчас в свитере немного жарко, но уверена в нем станет комфортно, как только мы доберемся до гор. Надеюсь, нам не придется выполнять эти безумные упражнения для укрепления отношений, я умру от стыда, если мне нужно будет подходить к Дрю слишком близко. Он и правда очень сильно желает этого продвижения по службе, если предложил такое. Надеюсь, я не пожалею об этом...»
Перед глазами вдруг все поплыло, веки отяжелели. Похоже, Дрю не желал общаться, что для Женевьевы стало облегчением, и она решила прикрыть глаза и расслабиться.
Проснулась она от того, что кто-то слегка подтолкнул ее локтем в бок. Женевьева прижималась к чему-то жесткому и пушистому, с невероятным ароматом теплой кожи и кондиционера для белья. С наслаждением вдыхая потрясающий аромат, она придвинулась еще ближе. А затем ее еще раз слегка подтолкнули, и кто-то прошептал:
– Женевьева, проснись. Мы приехали.
– Хммм? – она приоткрыла глаза, все еще полусонная. – Куда приехали?
– В Блю Ридж. Ну, знаешь, интимный курорт?
– Да? – а затем Джен заметила, что прижимается щекой к плечу Дрю, обтянутому чем-то мягким и пушистым, пахнущим так восхитительно. Все уже встали, собрали свои вещи и направились на выход из самолета, а она и Дрю продолжали сидеть на месте, потому что она практически лежала на нем сверху.
– Женевьева? – спросил он снова, – Джен?
Джен вздрогнула и выпрямилась.
– Боже, мне жаль, – она, как могла, пригладила волосы, желая спрятать за ними полыхающие от смущения щеки. – Как долго я летела вот так?
Он пожал плечами:
– Большую часть полета. Не переживай, я не возражал.
– Ну, я... как неловко. Тебе следовало разбудить меня, – Женевьева ненавидела эти чувства: растерянность и смущение – а сейчас она испытывала и то, и другое.
Дрю нахмурился.
– Сделай нам обоим одолжение и не начинай этот разговор, ладно? Если бы это беспокоило меня, я бы тебя разбудил, а так, просто позволил тебе выспаться. К тому же... – его голос смягчился. – Ты выглядела очень уставшей. И я подумал, тебе не помешает отдохнуть.
– Ну... спасибо, – сухо ответила, наконец-то, Женевьева.
– Не за что. Давай заберем наш багаж. Я не видел столько снега с тех пор, как четыре года назад покинул Колорадо.
– Ты из Колорадо? Я не знала, – ответила Женевьева, вставая и потянувшись к багажному отсеку над головой.
– Ты еще много чего обо мне не знаешь, Женевьева, – Дрю улыбнулся и, опередив ее, взял тяжелую сумку. – И, наверное, я много чего не знаю о тебе. Но чувствую, что эти выходные все изменят.
– Не думаю, что что-то нужно менять, – пробормотала она себе под нос. Женевьева спускалась за ним с трапа самолета, надеясь, что весь ее остальной багаж благополучно доставят, и что у нее на щеке не отпечатался рисунок его свитера.
Проявив необычайную оперативность, что ее тайно восхищало в нем с самого начала, Дрю почти сразу же получил их багаж и нашел им такси до курорта. Женевьева решила не арендовать машину, так как они приехали только на выходные, к тому же в горах было некуда ездить, только кататься на горных лыжах, которые ее не интересовали.
Все шло прекрасно до того момента, как они сели в такси, и Дрю приобнял ее за плечи так небрежно, будто делал это каждый день. Женевьева, которая все еще стеснялась того, что заснула на его плече, взглянула на него.
– Снова обнимаешь маленькую «жену»? – спросила она сквозь зубы, – Спорим, ты никогда не думал, что будешь обнимать Леди Дракон?
– Что? – Дрю удивленно на нее посмотрел.
– Не смотри на меня так, – Женевьева стряхнула его руку. – Я в курсе, как меня называют в офисе, и это еще не самое худшее прозвище.
Она слышала каждую из этих злобных кличек и игнорировала их все, прежде всего занимаясь работой. Но это не значило, что они не причиняли ей боль.
– Послушай...
– Держаться за руки хорошо, но нелепо, – прошипела она. – Я просто хочу, чтобы ты знал, не прикасайся ко мне, если не желаешь. По крайней мере, тогда, когда никто не смотрит.
Таксист кидал настороженные взгляды в зеркало заднего вида, но она их проигнорировала.
– Женевьева, посмотри на меня, – Дрю склонился к ней, заглядывая в глаза. – Давай кое-что проясним сразу, здесь и сейчас, – прорычал он тихо. – Прикасаться к тебе для меня не проблема. Так что привыкай, потому что, по крайней мере, на ближайшие пару дней я твой муж, – он снова обнял ее и притянул к себе. – А сейчас почему бы тебе не расслабиться и насладиться поездкой, пейзаж красивый.
– О, да, великолепный.
У Женевьевы все кипело внутри, но на этот раз она не скинула с себя его руку. Не очень хорошая идея, потому что Дрю просто снова притянул бы ее к себе. Черт возьми, в глубине души она знала, он прав, но позволить кому-то приблизиться к себе, до сих пор было трудно. Черт, тяжело. Физическая близость – первый аспект брака, который развалился не так давно, и она уже привыкла быть предоставленной самой себе. Конечно, слегка одинокой, но в безопасности. И позволяя себе расслабиться под жестким, мускулистым боком Дрю, обнимающего ее за плечи, она не чувствовала себя в безопасности, ни капли.
И тут заговорил таксист:
– Итак, вы двое – новая пара, что едет на курорт, да?
– Мы платим вам, чтобы вы нас везли, не так ли? – Женевьева приподняла бровь, смотря в зеркало заднего вида.
Дрю взглянул на нее и откашлялся.
– Пожалуйста, простите мою жену. У нас сейчас трудные времена, поэтому мы и приехали сюда на консультацию.
Таксист сочувственно кивнул.
– Да, я слышал, дружище. Я и моя маленькая леди недавно тоже прошли через трудные времена. Но с тех пор как приобрели видеокурс Стюарта Соломона все пошло на лад. Мужик... – он покачал головой. – Этот парень, может, и странноват, но знает, о чем говорит, понимаете?
– Ммм, – Дрю уклончиво кивнул. – Я слышал, что у него довольно интересные идеи.
– Да, и они работают, – серьезно кивнул таксист. – Никогда не чувствовал себя более счастливым в своей жизни, и моя маленькая леди тоже. Ну, вот и приехали.
Такси по извилистой горной дороге выехало на поляну, окруженную высокими соснами, и водитель, не переставая болтать, припарковался у обочины. Дрю расплатился, и они вышли.
– Готов? – спросила его Женевьева, когда они покинули такси.
– Больше, чем когда-либо, – он закинул сумку на широкое плечо, поднял свой чемодан, а другой рукой взял ее за руку, переплетая их пальцы.
На этот раз Женевьева не стала возражать, хотя по-прежнему чувствовала себя странно и неловко.
«Привыкай к этому, – отчитывала она себя. – Это только на несколько дней, ты выдержишь».
Не то чтобы прикосновения Дрю оказались для нее неприятны, наоборот, в том-то и заключалась проблема. Его прикосновения ей понравились, именно по этой причине и ощущались такими неуместными.
Держаться с ним за руки казалось странным, к этому сложно было привыкнуть, особенно учитывая ее строгую политику в последние пять лет – не иметь дружеских отношений со своим помощником. Не то чтобы Женевьева думала, что Дрю обидится, если подпустить его слишком близко, но лучше не поддаваться искушению, даже чуть-чуть.
Ежедневно работать с кем-то настолько горячим, как Дрю – это все равно, что видеть изо дня в день на своем рабочем столе открытую большую коробку с шоколадными конфетами. Попробуй одну и захочется слопать все.
Поэтому Женевьева свела к минимуму даже случайные контакты между ними. На самом деле она никогда не была так близко к нему, как когда уснула на его плече во время перелета.
Женевьева до сих пор не могла поверить в то, что позволила себе с комфортом заснуть, прислонившись к нему. А когда проснулась и поняла, что наделала, не могла отделаться от охватившего ее смущения, не могла забыть те несколько минут в полудреме, когда прижималась щекой к его пушистому свитеру, вдыхала восхитительный аромат...
«Прекрати, Женевьева, – отругала она себя. – Он слишком молод и мог бы быть твоим... ну, не сыном, но младшим братом точно. Так, давай, прекращай витать в глупых нереальных фантазиях и приступай к делу. Притворяйся, что вы женаты».
Дрю, казалось, думал о том же, потому склонившись, прошептал ей на ухо:
– Нервничаешь?
– Нет, конечно, нет, – машинально отрицала Женевьева. Затем глубоко вздохнула, – Ну... немного.
– Все будет хорошо, – ободряюще улыбнулся он ей, как если бы они вместе вошли в дом с привидениями. Подняв их сомкнутые руки, он быстро поцеловал тыльную сторону ее запястья. На этот раз Женевьева изо всех сил старалась не подпрыгнуть, но слегка вздрогнула, когда Дрю теплыми губами провел по ее коже.
«Мне нужно успокоиться, – напомнила она себе. – Верно, нам с Дрю придется прикасаться друг к другу, хотя бы время от времени вести себя, как нормальные супруги. Дерьмо, как же это будет неловко!»
Видимо, он заметил ее реакцию.
– Знаешь, я не кусаюсь, – Дрю выгнул бровь.
– Я знаю. Извини, – Женевьева поморщилась. – Просто... мне тяжело. Не из-за тебя. Просто, потому что... – она запнулась, неуверенная, как объяснить свою реакцию.
– Потому что тебе нелегко раскрыться, – прошептал Дрю, заканчивая за нее мысль.
Это было не совсем то, что Женевьева собиралась произнести, удивительно, но он попал в самую точку. Она хотела сказать что-то еще, но в этот момент они подошли к главному входу курорта, и слова замерли на ее губах.
– Ничего себе, это место действительно нечто. Теперь я понимаю, почему люди готовы выложить до пяти тысяч баксов за то, чтобы провести здесь выходные, – пробормотал Дрю, когда они приблизились к главному зданию.
«Сосновый рай» представлял собой большой каменный дом, построенный на склоне горы. Окруженное огромными старыми деревьями здание граничило с большим гладким озером, сверкающим в свете зимнего солнца.
Внутри отель оказался таким же большим с высокими арочными потолками, вырезанными из темно-красного дерева, мансардными окнами, сквозь которые солнечные лучи отсвечивали бликами на паркетном полу. В углу стояла внушительная елка, со вкусом украшенная золотыми и бордовыми игрушками, по всей видимости, дань предстоящему празднику.
Помимо эксклюзивного и роскошного декора «Сосновый рай» также имел теннисный корт, крытый бассейн и даже небольшой ювелирный магазин, где вновь влюбленные мужья покупали своим женам подарки. Еще здесь находился спа-салон, посещение которого Женевьева ожидала с нетерпением. Сама идея о расслабляющем массаже и уходе за лицом оказалась весьма привлекательной, особенно учитывая стресс, под гнетом которого Женевьева жила последние шесть месяцев.
– Красиво, – прошептала она в ответ.
Она не знала, почему говорила шепотом, возможно, потому что все ею сказанное эхом отразилось бы в этом огромном пространстве.
– Лучше пойдем зарегистрируемся.
Они подошли к длинной стойке регистрации из полированного дуба, по-прежнему неловко держась за руки. Женевьева хотела расслабиться и отдохнуть, но не могла, идти за руку со своим ассистентом все еще казалось ей неправильным. Как-то слишком интимно.
«Лучше смирись с этим, Джен, – сказала она себе, молча вздохнув. – Если ты с трудом выдерживаешь то, что он просто держит тебя за руку, то как ты собираешься смотреть ему в глаза во время всех этих секс-практикумов, которые так продвигают в рекламных брошюрах?»
Но чтобы она ни говорила себе, от одной мысли о том, что ей придется сидеть напротив Дрю и смотреть в его глаза, она так разнервничалась, что слегка вспотела.
Как, черт возьми, она это сделает?
За громоздкой регистрационной стойкой стояла красивая молодая женщина, вероятно, возраста Дрю, и что-то спокойно печатала на компьютере. Открыв рот, Женевьева собралась заговорить с ней, но к ее удивлению, Дрю перебил ее.
– Привет, мистер и миссис Уэллс прибыли на рождественский семинар для супругов, – сказал он, улыбаясь девушке за стойкой, – Моя жена работает на «Идеальных парах», Женевьева Уэллс.
– О да, миссис Уэллс, – пальцы девушки запорхали над клавиатурой. – Да, на днях мы получили подтверждение от самого мистера Соломона, – ее глаза сияли благоговением. – Каково это, работать с ним каждый день? Он настолько же красив в реальности, как и по телевизору?
– Ох, ну, он... – от несомненной лжи, поскольку Женевьева не чувствовала к боссу никакого притяжения, ее спас низкий, громкий голос, донесшийся из кабинета позади прилавка:
– Это Женевьеву Уэллс вы только что зарегистрировали, Марли?
– Да, сэр, ее, – отозвалась девушка, бросив быстрый взгляд через плечо.
Женевьева вовремя подняла взгляд и увидела, как из дверей находящихся позади стойки офиса выходит высокий, сутулый мужчина, словно тролль из своей пещеры.
– Женевьева, я так рад вас видеть, – прогудел тролль. Вероятно, застрявший где-то в шестидесятых, с редкими седыми волосами и округлыми плечами, настолько высокий, что как ей казалось, постоянно должен был наклоняться, чтобы не задевать головой слишком низкие потолки и дверные косяки. На его большом бугристом носу сидела пара толстых очков в черной оправе, он поправил их пальцем, прежде чем протянуть руку.
– Ээ, тоже рада с вами встретиться, – сказала Женевьева, с запозданием осознав, что продолжает пялиться на мужчину. Она расплела их с Дрю пальцы и потянулась через стойку пожать руку тролля. – Извините, но мы знакомы? – спросила она, когда ее рука утонула в прохладном, но крепком рукопожатии. – Мы встречались на одном из семинаров для персонала? Я обычно езжу в ближайший к моему дому офис, но...
– О, нет, нет, нет, – мужчина покачал головой, и его смех загремел над головой, подобно грому. – На самом деле я новый сотрудник в «Идеальной паре». Я доктор Гай Филлипс, и Стюарт оказал мне любезность, назначив консультантом здесь, в «Сосновом раю».
– О, в таком случае, я слышала о вас много хорошего, – Женевьева сквозь зубы улыбнулась ему, желая, чтобы Филлипс, наконец, отпустил ее руку. Но он этого не сделал. Вместо этого он другой рукой накрыл ее руку сверху, точно удерживая ее в плену, и склонился через стойку, рассматривая лицо Джен.
– Я тоже много слышал о вас, Женевьева, и должен сказать, что Стюарт обеспокоен, очень обеспокоен тем, что ваши отношения с мужем разваливаются.
– Простите? – Женевьева возмущенно посмотрела на него. – Что? В смысле, почему? Почему он так сказал?
– Стюарт беспокоится о вас, – повторил Филлипс, приподнимая бровь. – Он говорил, что, возможно, и ошибался некоторое время назад. Он чувствует, что вы и ваш супруг нуждаетесь в коррекционной помощи. Только между нами, не думаю, что ваш выигрыш этой поездки в лотерее – чистая случайность.
Он снова разразился грохочущим смехом и сжал ее ладонь двумя руками. Женевьева уже начала считать доктора безжизненным придатком, вялой рыбиной, прикрепленной к ее руке, которую никогда не вернут.
– Коррекционная помощь, да? – Дрю приподнял брови и обнял ее за плечи. – Дженникинс и я и правда пережили не лучшие времена, ее бабушка заболела, к сожалению, но сейчас, между прочим, у нас все просто отлично.
Дженникинс? Это действительно зашло слишком далеко. Женевьева, правда, изо всех сил пыталась скрыть недоверчивое выражение на лице и удовольствовалась тем, что пнула своего ассистента в голень, радуясь, что регистрационная стойка все скрыла.
Дрю сдавленно застонал и чуть сильнее, чем необходимо, сжал ее плечи. Невозмутимое выражение как будто приклеилось к его лицу, и Женевьева ощутила, как на ее губах застыла неестественная улыбка. Если бы только этот странный персонаж, Филлипс, вернул ей практически онемевшую руку! Но нет, он все еще был слишком занят, пристально вглядываясь в ее лицо, словно анализируя каждое движение, и не торопился отпускать ее руку.
– Значит никаких проблем, да? Вы уж простите, но я даже не знаю вашего имени, мистер Уэллс.
– Чарльз, – сказал Дрю, и в то же время Женевьева произнесла:
– Дрю, – пока они смотрели друг на друга, горячий румянец разливался по ее лицу. – Ээ... на самом деле его зовут Чарльз Дрю Уэллс, но я всегда называю его Дрю, – объяснила она, стараясь скрыть свою оплошность.
– Ну, пусть тогда будет Дрю. Или это его личное имя только для вас двоих? То, что вы используете, когда занимаетесь любовью? – Филлипс приподнял кустистые брови цвета соли с перцем, и Женевьева едва не подавилась.
– На самом деле во время занятий любовью она называет меня «папочка», – соврал Дрю с совершенно непроницаемым лицом. – Так что вы можете спокойно называть меня Дрю, нет проблем.
О Боже, «папочка»? Женевьева пнула его еще раз, но он смог увернуться. К сожалению, Филлипс принимал все, что они говорили, за чистую монету.
– «Папочка», да? – нахмурившись, он пристально посмотрел на нее, сузив глаза за толстыми линзами очков. – Возможно, в вас скрыт комплекс Электры, тогда...
– Мой ассис... э-э-э, муж обманывает вас, – Женевьева заехала Дрю локтем под ребра. – Он такой шутник. На самом деле в первую очередь именно чувство юмора и привлекло меня в нем, – она думала, что последняя часть ее монолога вышла особенно блестящей, но, казалось, Филлипс обеспокоился.
– Странно, что вы сказали это, Женевьева, потому что вы, кажется, не получаете удовольствия от маленьких шуток Дрю вообще, – он снова приподнял густые брови. – Более того, от его чувства юмора вы напрягаетесь, а не расслабляетесь.
– О, ну, я... – начала оправдываться Женевьева, но Филлипс покачал головой.
– Я видел такое раньше, в длительных отношениях, когда пустяковые, ласковые и интимные шутки между партнерами вызывали не веселье и близость, а только раздражение. Я бы сказал, что у нас много работы впереди. Не желаете проследовать за мной в вашу комнату?
– Желаем, – спокойно сказал Дрю, прежде чем Женевьева успела ответить. – Если не возражаете, верните моей жене ее руку?
– Хм? – Филлипс недоуменно посмотрел вниз, казалось, не осознавая, что продолжал сжимать руку Женевьевы между двумя своими огромными ладонями. – Ох, мои извинения, Женевьева. Просто я так сосредоточился на вас. Стюарт сказал, что вы очень ценный сотрудник, и ему не хотелось бы потерять вас. Итак, как вы поняли... – он улыбнулся Женевьеве и снова поправил очки на переносице. – Я здесь, чтобы помочь вам сохранить ваш брак и карьеру.
– Э-э, спасибо. Большое спасибо, – пробормотала Джен.
Она почувствовала, словно кто-то только что забросил около фунта кубиков льда в ее живот. Но ничего не могла поделать, кроме как позволить Дрю снова взять ее за руку, и последовать за высоким, сутулым троллем по направлению к блестящим золотом дверям ультрароскошного лифта.
– Боюсь, Стюарт зарегистрировал вас в самый последний момент, и все наши тематические номера уже оказались заняты, – говорил Филлипс, вставляя старомодный ключ в блестящий металлический замок комнаты номер триста тридцать шесть. – Я взял на себя смелость забронировать для вас номер для молодоженов, хотя понимаю, что ваши отношения уже не новые. Думаю, вам понравится, – продолжая говорить, он вытащил тонкую пластиковую ключ-карту, вставил его в отверстие над замочной скважиной и одновременно с этим повернул ключ. В один миг послышались звук открывающегося механизма, электрическое гудение и тихий металлический щелчок, а затем дверь распахнулась.
– Нехилая у вас тут система безопасности, приятель, – кивнул Дрю на двойной дверной замок.
– О, да. Это необходимо для спокойствия наших гостей. Вы все поймете через минуту, – Филлипс кивнул на их номер. – Входите.
– Ничего себе, – услышала Женевьева, как Дрю пробормотал себе под нос, едва они вошли в апартаменты. На роскошном паркетном полу тут и там лежали сверкающие меховые ковры, которые светились мягким очарованием в тусклом свете.
Посмотрев наверх, она увидела источник света – небольшую хрустальную люстру высоко под сводчатым потолком. Затем они вошли в своего рода гостиную с мягким плюшевым кроваво-красным диваном с пуфиками, на котором спокойно могли бы уместиться двое, как раз перед телевизором с пятидесятидвухдюймовым экраном.
– Это наша зона отдыха, – сказал Филлипс, кивая на диван и телевизор. – Но об этом через минуту. Сначала позвольте мне показать вам спальню и туалетную комнату с гидромассажной ванной.
– Звучит здорово, не так ли, детка? – спросил Дрю, снова обнимая ее за плечи.
Женевьева старалась не напрягаться, но странно было слышать, как он называет ее «детка» и так фамильярно ведет себя с ней. Она заставила себя улыбнуться.
– Да, конечно же... дорогой, – добавила она в последнюю минуту.
Черт! И почему у Дрю получается намного лучше, чем у меня?
Женевьева предполагала, что это связано с проявлением его внутренней самоуверенности, но сейчас ничего не могла с этим поделать. Вместо этого она постаралась не подпрыгнуть, когда большая рука соскользнула с ее плеч вниз по спине, и он повел ее через небольшую дверь в спальню.
– Ох, восхитительно, – прошептала Женевьева, на мгновение позабыв раздражение на своего ассистента.
Мягкое рассеянное освещение разливалось по спальне, пол оказался полностью застелен роскошным ковром насыщенного синего цвета. Из окна открывался вид на склон горы, где несколько деревьев еще не сбросили желтые листья.
В спальне доминировала огромная королевского размера кровать, заправленная роскошным белым одеялом, по которому были разбросаны около сорока подушек разных размеров. С брусьев над кроватью свисали тонкие, прозрачные кристально-белые занавеси. Их присобрали и привязали к четырем деревянным столбикам в углах кровати, но Женевьева хорошо представляла, что если их распустить, они образуют нежный полупрозрачный кокон.
«Не то чтобы мы будем спать вместе под этим коконом, – подумала она, искоса бросая взгляд на Дрю. – Мы должны решить, кто из нас станет спать на кровати, а кто на диване».
И, тем не менее, великолепная кровать оказалась настолько привлекательной и романтичной, и ей было жаль, что не с кем ее разделить. С кем-то, кого она действительно бы любила.
– Я подумал, вам понравится большое пространство, – кивнул Филлипс, явно удовлетворенный ее реакцией на спальню. – А теперь посмотрите сюда, у вас есть собственная туалетная комната с гидромассажной ванной.
Он кивнул на дверь справа от кровати, и Женевьева поспешила осмотреть комнату, пользуясь возможностью отвязаться от направляющей руки «мужа».
Ванная оказалась такой же роскошной, как и спальня, с мраморным полом в золотую и черную крапинку, круглой гидромассажной ванной, сделанной из того же камня. Ряд белых толстых свечей и стопка пушистых воздушных черно-белых полотенец находились на краю ванной.
Осталось добавить шампанское, и идеальная обстановка для романтического вечера готова.
Женевьева снова почувствовала сожаление. Если бы она действительно вновь стала частью пары. Имела бы рядом любящего мужчину, который не отказался бы принять с ней теплую пенную ванную и выпить шампанского при свечах... подавив вздох, она присела на мраморный бортик.
– Ммм, выглядит достаточно большой для двоих, – Дрю присоединился к Женевьеве, снова положив руку ей на плечо.
Понимая, что убер-терапевт внимательно наблюдает за ними, Женевьева гордилась собой, что не вздрогнула, даже когда Дрю наклонился к ней и поцеловал в щеку.
Хоть она и стояла, не шевелясь и не возмущаясь, разрешая эти неуместные прикосновения, Филлипс продолжал хмуриться.
«Боже, что я делаю не так?» – она не могла не задумываться об этом.
Пытаясь отделаться от ощущения, что весь этот сценарий оказался каким-то тестом, который она вот-вот провалит, Женевьева заставила себя улыбнуться и взглянула на Дрю.
– Ванна на двоих и много свечей. Вот все, что нам нужно, сюда бы еще бутылку шампанского, и нам будет, чем заняться.
– Конечно, мы можем обеспечить вас шампанским, призываем наши идеальные пары как можно больше времени проводить друг с другом в интимном плане, – Филлипс нахмурился, – Но в вашем случае, Женевьева, боюсь, возникает проблема. Очень большая проблема.
Сердце Женевьевы едва не выскакивало из груди, а холодный мрамор под ее ягодицами вдруг показался ледяным.
– Почему это? У вас закончился «Дом Периньон»? – она тихо рассмеялась, с большим трудом ей удалось сохранить самообладание. Внутри нее все сильнее и сильнее сжималась петля страха и вины.
«Он знает! Знает! Знает, что Дрю не Чарльз. Знает, что ты врешь. Он все знает. Знает!»
Когда Филлипс, наконец, ответил, ее сердце так громко колотилось, что она едва расслышала слова доктора сквозь эту барабанную дробь.
– Проблема заключается в том, – сказал он, хмуря густые, нависшие над глазами брови, – что я ни на минуту не поверил в твой интерес или в косвенное предложение заняться сексом, которое ты только что сделала своему мужу.
– Я... что? – Женевьева не знала, стоит ли вздохнуть от облегчения или от недоверия. По крайней мере, Филлипс не подозревал об их маленьком обмане – это придало ей уверенности в себе. – Простите, – чопорно ответила она, приподняв подбородок, и, нахмурившись, посмотрела на врача. – Но вы никоим образом не можете этого знать.
– Моя дорогая Женевьева, безусловно, могу, – Филлипс мягко улыбнулся. – Видите ли, я эксперт по языку тела, наблюдаю за вами с тех пор, как мы поздоровались у стойки регистрации.
Дрю фыркнул.
– И вы думаете, что пятнадцать минут наблюдения дает вам право судить о нашей сексуальной жизни? – потребовал он ответа, притворяясь, по мнению Женевьевы, с завидным мастерством. Он действительно сказал это так, словно они на самом деле были парой и ложились спать вместе на протяжении многих лет.
– Мой дорогой мистер Уэллс, Дрю, даже пять минут наблюдения сказали мне о многом, – низким тихим голосом ответил Филлипс и улыбнулся, но Женевьева все еще чувствовала себя, как змея, столкнувшаяся с большим и особенно умным мангустом. – Пойдемте, – Филлипс жестом предложил им покинуть ванную. – Давайте вернемся в гостиную, я все вам объясню. Мне еще нужно показать вам нечто очень важное.
– Хорошо.
Дрю встал и, снова взяв ее за руку, потянул за собой. Они все вернулись в комнату с диваном и телевизором. Дрю устроился на диване, Женевьева неподвижно сидела рядом с ним, пытаясь вести себя естественно и правильно, когда он положил ей руку на плечи.
