Текст книги "Рождество хищницы (ЛП)"

Автор книги: Эвангелина Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Что… Что это значит? – ее голос уже звучал прерывисто, и Дрю вновь подумал о том, насколько невероятно сексуальной она была, и сколько удовольствия он желал ей подарить

– Я подразумеваю это.

Дрю навис над Джен, от чего она тихо застонала, удивившись, когда он расположился меж ее бедер.

Джен охотно раскрылась для него, вновь застонав, когда Дрю опустился вниз, потершись всей длиной своего члена об ее влажную открытую киску, прежде чем найти вход.

– На этот раз легко, детка, – пробормотал он, медленно скользнув внутрь. – Легко и медленно.

– Дрю! – простонала Джен, когда мужчина вошел в нее. – О боже.

Она уперлась головой в его предплечье, и Дрю пристально посмотрел в ее глаза, двигаясь внутри нее.

– М-м-м, ты такая красивая, Джен, – пробормотал он, наслаждаясь тем, как она выглядела в танцующих тенях и бликах огня. На ее лице появилось какое-то мягкое выражение и та открытость, о которой он не думал ранее.

Женевьева вернула ему взгляд, в ее глазах застыла мечтательность, они были полны эмоций, когда они наслаждались друг другом, полностью объединившись телом и разумом.

В мыслях Дрю не возникло сомнений – он влюблен в Женевьеву Уэллс. Он влюбился в своего босса, что вероятно было невозможно глупым поступком. Но, черт возьми, если бы он мог справиться с этим сейчас, когда узнал настоящую Женевьеву… и теперь, когда они разделили не только свои тела, но и сердца.

«Истинные Пары» говорят, что могут помочь каждому найти свою вторую половинку, и, придерживаются этого, – подумал он. – Жаль, что я не понимал, что работаю со своей в течение стольких лет».

Он хотел рассказать Джен о своих чувствах – рассказать, что хочет ее, хочет быть с ней даже по окончанию этого уик-энда. Но, что если она не чувствует того же? Или что если она не хочет продолжить их отношения, потому что считает, что это помешает работе?

Дрю чертовски хотел рассказать Джен о том, что любит ее, но заставил себя проглотить слова, рвавшиеся наружу.

«Я люблю тебя Джен, – подумал он, глядя в ее глаза, когда они вместе достигли удовольствия. – Люблю тебя так чертовски сильно! Я хотел бы, чтобы это никогда не заканчивалось…»

ГЛАВА 10

– Проснись и пой, красавица. Птицы поют, солнце сияет, и, надеюсь, Мистер Медведь вернулся в свою берлогу.

Ее разбудил веселый голос Дрю, и, первое, что поняла Джен – она замерзла.

– Здесь холодно! – пожаловалась она, закутавшись в покрывала.

– Это потому, что у нас закончились дрова. Мы все использовали вчера вечером, чтобы не замерзнуть, – Дрю присел на кровати рядом с ней, и обхватил щеку Женевьевы своей теплой ладонью. – Идем, детка, нам нужно вернуться на курорт. Уже за половину десятого, все будут задаваться вопросом, что с нами случилось.

– Тогда мы расскажем им правду: нас почти съел долбаный медведь, – проворчала Женевьева, наконец, сев. – Ох, моя голова!

Женщина схватилась за голову, когда яркий солнечный свет, пробившись сквозь высокие окна, ударил ей в глаза.

– Чувствуешь сожаление за то, что выпила вчера половину бутылки вина? – усмехнулся ей раздражающе бодрый Дрю.

– Я выпила только две полные чашки, – запротестовала Женевьева. – Я все еще уставшая. Мы, ох, заснули поздно вчерашней ночью.

– Ну, так и было, – Дрю выразительно посмотрел на нее. – Очень поздно.

– Эм… – Женевьева почувствовала, как ее щеки опалило жаром. – Я, ох… – пробормотала она, не зная, что сказать.

– Как насчет кое-чего немного тонизирующего? – спросил Дрю, к ее облегчению, сменив тему. Поднявшись, он вернулся с еще одной чашкой из китайского фарфора.

– Что это? – Женевьева приняла от него чашку.

– Я нашел растворимый кофе в шкафчике и сумел вскипятить немного воды, прежде чем огонь окончательно погас. Ничего необычного, но…

– Кофе есть кофе. Ты мой герой. – Женевьева принюхалась к теплому ароматному напитку, с благодарностью сделав глоток.

– Хм-м, если бы я знал, что все, что мне понадобиться, чтобы получить статус твоего героя – кофе, то я мог бы не беспокоиться о схватке с медведем, – улыбнулся ей Дрю, и Женевьева ответила ему тем же.

Она заметила, что они вдвоем стараются обходить тему того, чем занимались прошлой ночью, и не знала, хорошо это или плохо.

«Наверное, просто такова реальность, – сказала она себе с сожалением. – Мы оба понимаем, что независимо от того, насколько хорошим был этот уик-энд – он не может длиться вечно. Даже если мы захотим этого».

Но хотел ли этого Дрю? Женевьева знала, что, разумеется, хотела вновь пережить те ошеломляющие эмоции, что зародились между ними прошлой ночью – она все еще помнила, как Дрю взял ее во второй раз… Его длинные, медленные, восхитительные движения, когда он аккуратно, но жестко прижимал ее к кровати, глядя ей в глаза, пока они занимались любовью. Но это желание было невыполнимым – и Джен понимала это.

– Думаю, нам пора уходить, – произнесла она, закончив пить кофе и начав одеваться.

– Ага, – Дрю уже был одет и ждал ее. Он выглядел так, словно хотел что-то добавить, но, в конце концов, просто продолжил ждать в тишине, пока Женевьева не будет готова.

– Хорошо, итак… – она закончила одеваться, проведя пальцами по волосам, пытаясь распутать их. Наконец, она сдалась. – Хорошо, пусть будет так, пока мы не вернемся в «Сосновый рай», и я смогу принять душ, – проворчала Джен, поправляя свой свитер.

– Ты выглядишь прекрасно, – пробормотал Дрю. Отперев дверь, он положил ладонь на замок, замерев, долгое время глядя на нее. – Джен, я…

– Да? – она посмотрела на него, ее сердце тяжело билось, хоть она и пыталась не показывать своего внутреннего беспокойства.

– Я… ох… – вздохнув, Дрю покачал головой. – Я только хотел сказать: с Рождеством тебя.

– О, уже Рождество, не так ли? – Джен потребовалось немного времени, чтобы осознать это – она никогда не придавала особого значения этому дню. – Я… Мне жаль, у меня ничего для тебя нет, – сказала она, пытаясь, чтобы ее голос прозвучал небрежно.

– Я бы так не сказал, – Дрю посмотрел на нее, прикрыв глаза, и Джен почувствовала, как ее щеки вновь опалило жаром.

– В этом случае, я бы сказала, что это был подарок, который мы подарили друг другу, – выпалила она. – Дрю, я…

– Да? – он внезапно пристально посмотрел на нее, и Женевьева почувствовала, как слова, что она собиралась произнести, покинули ее.

– Я… Я просто волновалась об… интересно, медведь все еще где-то там? – наконец, спросила она.

– О, – Дрю выглядел разочарованным. – Ну, мне лучше пойти первым на случай, если мистер Медведь все еще где-то там. Вероятно, он уснул в своем логове, но на всякий случай…

– О. О, конечно, – Женевьева попыталась улыбнуться, несмотря на фальшивую маску, застывшую на ее лице. Ей хотелось сохранить рассудок. Если бы она только была достаточно храброй, чтобы признаться в своих чувствах! Но, что если Дрю не чувствовал того же? Ей не хотелось выглядеть глупой. Джен хотела попытаться вновь сказать что-то, но Дрю уже открыл дверь и осторожно глянул в сторону леса.

– Итак, посмотри на это, – пробормотал он, раскрывая дверь так, чтобы Джен могла увидеть. – Прошлой ночью выпало немного снега.

– Да? – Женевьева, выглянув из-за него, увидела, что лес укрыт тонким, но прекрасным, снежным одеялом. – О, это великолепно! – воскликнула она. – Все выглядит свежим, новеньким и посыпанным сахаром!

– Говоря о посыпанным сахаром, сейчас я бы не отказался от посыпанного сахаром пончика или Frosted Flakes¹²,– Дрю положил ладонь на свой живот. – От сыра и крекеров с прошлой ночи ничего не осталось.

– Ну, если нет признаков медведя – давай отправимся в пансионат, – произнесла Женевьева. – Надеюсь, нам удастся проскользнуть незаметно и отправиться прямо в нашу комнату, чтобы принять душ и переодеться. Возможно, мы даже сможем заказать обслуживание в номер.

– Звучит, как идеальное утро, – Дрю спустился с крыльца, а после протянул ей руку. – Здесь скользко, – произнес он, когда Джен неуверенно посмотрела на него. – Не хочу, чтобы ты упала в своей смехотворно неподходящей обуви.

– Ха-ха, – сказала она, все же приняв руку, почувствовав, как ее прошибла волна эмоций, когда Дрю переплел их пальцы. Он не отпускал ее, и пока они пробирались сквозь деревья, держась за руки, они были словно парочка детей в заколдованном лесу. Посмотрев на Дрю, наблюдая за тем, как дыхание облаком пара тает в холодном воздухе, Женевьева почувствовала, что их эмоциональная связь, зародившаяся вчера ночью, никуда не делась. От этого ее сердце забилось в груди, и желание рассказать Дрю, что она чувствует к нему, было таким сильным – почти непреодолимым. Так или иначе, ей удалось сдержать свои чувства внутри и просто продолжить идти.

Ее мысли все возвращались к мысли, вдруг Дрю чувствовал то же, что и она. Он порой смотрел на Джен, пока они пробирались сквозь лес, время от времени бросая на нее взгляд, осторожно помогая ей пройти по заснеженной поросли. В скользком снегу, сапоги Джен, на высоком каблуке, были еще менее практичны, чем накануне.

– Джен, – произнес Дрю, когда они, наконец-то, добрались к входной двери пансионата. – Мне нужно сказать тебе кое-что.

– Тебе? – сердце Женевьевы забилось, когда она посмотрела на него. – Потому что я…

– Вот вы где! Мы крайне волновались о вас двоих!

Филлипс внезапно показался в дверном проеме, впуская их в огромный передний холл.

– О, мы… Мы застряли в лесу прошлой ночью, – быстро произнесла Женевьева, подумав о том, что сказал бы на это Дрю. – Мы решили устроить пикник на ужин, а после на нас напал медведь.

– Медведь говорите? – Брови Филипса поднялись почти к его несуществующей линии волос.

– Большой голодный медведь, – подтвердил Дрю. – К счастью, мы нашил небольшую хижину, так что ночь мы провели там.

– Ну… – Филипс покачал головой. – Я просто рад увидеть вас двоих в целости и сохранности, и вы как раз успеваете к большой церемонии.

– Церемонии? – Женевьева провела ладонью по своим все еще запутанным волосам, где, без сомнения, из-за похода по лесу, были кусочки листьев и веточек. – О чем вы?

– Церемония возобновления обетов, конечно же! – нахмурился Филлипс. – Сейчас Рождество – идеальное время для повторения клятв. Не говорите мне, что забыли!

– Прошлой ночью наши мысли были заняты тем, как отбиться от голодного медведя, и попытаться найти убежище, чтобы не замерзнуть, – раздраженно подметил Дрю. – Это опустило другие пункты вниз в нашем списке-выживания.

– Ну, шесть других пар и некоторые очень уважаемые гости, ждут вас прямо сейчас в часовне, – пробормотал Филипс, нахмурившись. – Да бросьте, надеюсь, у вас все еще есть обручальное кольцо, что вы приобрели, Дрю?

– Эм… – Дрю искал что-то в своем кармане, пока они шли по роскошному коридору пансионата. – Вообще-то, да.

– Хорошо. И вы подготовили свои обеты?

– Наши обеты? – Женевьева посмотрела на него с сомнением. – Какие обеты?

Филлипс покачал головой.

– Обеты, что вы собираетесь дать друг другу! Вы вдвоем должны были написать свои обеты и произнести их, когда настанет ваша очередь, чтобы подтвердить свои обязательства друг перед другом.

– О, э-э… – Женевьева была близка к панике, и Дрю тоже выглядел неуверенным, но прежде чем кто-то из них успел запротестовать, Филлипс вновь заговорил:

– Не беспокойтесь, если вы забыли подготовить что-то, – произнес он, выглядя чуть менее сурово. – Просто говорите от всего сердца. Скажите своему партнеру и любимому о том, что чувствуете к нему, и почему хотите провести с ним всю оставшуюся жизнь. Это так сложно?

Женевьева открыла было рот, чтобы сказать «да» – это было сложно, особенно когда у нее не было времени, чтобы подготовиться или что-то случалось без предупреждения, но Дрю опередил ее:

– Нет. Нет, это совсем не сложно.

Удивленная, она посмотрела на него. В кобальтово-синих глазах Дрю, застыло то выражение, которое она иногда видела на работе, когда он искал решение для особо сложной проблемы. Женевьева хотел спросить его, о чем он думал, но как раз в этот момент Филипс протолкнул их в маленькую частную часовню.

Церквушка была совершенно надконфессиональной и имела четыре больших витражных окна, пропускающих зимний солнечный свет. От этого на деревянных полах пролегли яркие разноцветные узоры, а тусклая комната оказалась залита радужным сиянием. В одном углу стояла елка, украшенная в золотых и белых тонах, а в передней части комнаты был расположен небольшой приподнятый помост. В задней части часовни расположился балкон с узкой спиральной лестницей, но Женевьева не могла сказать, сидел ли кто-то в той стороне – площадка была скрыта в тени. Она задавалась вопросом, кем были «выдающиеся гости» Филипса – все, что она могла увидеть – пары из их программы.

– Сейчас, – пробормотал Филипс, сопроводив Женевьеву и Дрю к скамье. – Вы двое просто ждете здесь своей очереди. Мне нужно пройти вперед – я провожу церемонию.

– Конечно, – кивнула Джен, и они с Дрю сели на одну из скамеек, что были заполнены парами, ожидающими церемонии возобновления обетов.

– Похоже, здесь собрались все, – прошептал Дрю ей на уху, пока Женевьева, сняв пальто, занялась тем, что пыталась заставить свои волосы выглядеть более презентабельно, укладывая их руками. – Думаю, Майрон и Митци первые.

– Я не знала, что Филлипс будет проводить церемонию, – пробормотала Женевьева. – Сомневаюсь, что он когда-либо был служителем церкви.

– Может, он принадлежит к Церкви Любопытной Варвары, – пробормотал в ответ Дрю.

Женевьева подавила нервный смешок.

– Думаю, это не важно, так как, в любом случае, это просто шоу, – прошептала она.

– Ага…– по какой-то причине Дрю очень пристально посмотрел на нее. – Только ради шоу.

В этот момент из динамиков раздалась органная музыка, и Филлипс взошел на помост в передней части часовни.

– Дорогие возлюбленные, – начал он, широко улыбнувшись всем собравшимся парам. – Мы собрались здесь вместе, в это прекрасное рождественское утро, чтобы подтвердить вашу любовь друг к другу. Поскольку каждая пара выйдет вперед, чтобы произнести свои клятвы, давайте уделим им наше внимание, и вспомним, почему мы здесь – чтобы вновь воссоединится с людьми, о которых мы больше всего заботимся в нашей жизни, и чтобы дать нашим партнерам понять, почему мы любим их, – он подозвал Майрона и Митци. – Не могла бы наша первая супружеская пара выйти на шаг вперед, пожалуйста?

Они сделали это. Митци засеменила в своем излишне узком горячем розовом платье и туфлях на высоких каблуках в тон. Филлипс провел стандартную свадебную церемонию: берете ли вы этого мужчину и эту женщину, чтобы любить и оберегать, в болезни и здравии, обменяйтесь кольцами и так далее, а потом он дал им произнести их клятвы друг другу. Он объявил их мужем и женой, пара поцеловалась, все поздравили их, а после процесс повторился со следующими влюбленными.

Это было на самом деле трогательно… Или было бы так, если бы Женевьева смогла расслабиться.

Однако она не смогла. Джен с нарастающей нервозностью наблюдала, как пара за парой выходила на помост, чтобы возобновить свои обеты. Некоторые заучивали свои клятвы на память, тогда как у других были небольшие листки бумаги или карточки для заметок. Один из мужей даже пропел свой обет, опустившись на одно колено, душевно глядя в глаза своей жене. Стало ясно, что все остальные приложили много усилий для этого. Женевьева почувствовала себя так, словно вернулась в старшую школу, когда нужно было выступать с устным докладом, осознавая, что остальная часть ее одноклассников подготовилась, тогда как она и вовсе забыла о задании.

«О, Боже, что мы будем делать? Что я скажу?»

Джен никогда не боялась публичных выступлений… но она так же никогда не была и большим поклонником этого. Женевьева достаточно неплохо могла выступить перед группой… если была готова.

«И это не считая того, что я оказалась здесь под ложным предлогом, солгав о своем браке с этим мужчиной, сидящим рядом со мной», – тоскливо подумала Женевьева. Неужели весь их обман сейчас раскроется, разлетевшись на кусочки прямо перед всеми? Будет ли она выглядеть заикающейся идиоткой, не зная, что сказать? Была ли она…

– А теперь давайте поприветствуем нашу последнюю пару – Дрю и Женевьеву Уэллс, – ворвался голос Филлипса в ее безрассудные мысли.

Женевьева поднялась на нетвердые ноги, почувствовав, как Дрю взял ее за руку. Должно быть, он увидел в ее глазах паническое выражение, потому что, наклонившись, пробормотал:

– Хэй, Джен, ты в порядке?

В его пронзительных голубых глазах застыло встревоженное выражение.

– Я… Я не знаю, – прошептала она в ответ. – Я… Я не знаю, что собираюсь сказать.

– Я знаю, – Дрю подарил ей успокаивающую улыбку, сжав ладонь Джен. – Послушай, я пойду первым – просто следуй моему примеру. Хорошо?

– Хорошо.

Чувствуя, что паника немного отступила, Женевьева позволила Дрю провести ее на приподнятый помост, в передней части помещения, где стоял Филлипс, всем своим видом напоминавший священника.

Когда пара предстала перед ним, Филлипс важно кивнул, начав:

– Дорогие возлюбленные…

Для Женевьевы вся церемония прошла, словно, в тумане. Слова вырвались из нее, и она произнесла: «Я согласна», позволив Дрю надеть на ее палец золотое кольцо, что шло в паре с обручальным, с огромным розовым поддельным цирконием, который Дрю купил для нее в качестве шуточного подарка.

Дрю произнес: «Согласен», а после, почти до того, как она осознала это, Филлипс сказал:

– А теперь, наша последняя счастливая пара должна сказать кое-что друг другу, – он кивнул им. – Вы можете произнести свои обеты.

– Женевьева… Джен… – Дрю обхватил своими ладонями обе ее руки, и, когда она посмотрела на него – ее сердце забилось быстрее, а во рту пересохло.

– Дрю, – прошептала Женевьева, не зная, что скажет, когда придет ее очередь.

– Джен, – вновь произнес Дрю. – Когда мы впервые решили провести эти выходные вместе, я не знал, чего ожидать. Я думал, что ты холодная и сдержанная, и что мы никогда не сможем поладить и справиться с этой работой. Но, когда… все изменилось. – Дрю убрал прядь волос от ее лица и обхватил щеку Женевьевы своей ладонью. – Я начал узнавать тебя… Настоящую тебя, – пробормотал он. – Женщину, которую ты держишь запертой внутри и никому не показываешь. Но ты показала ее мне – ты показала мне себя. Доверилась мне, – прошептал Дрю. – Ты позволила себе быть открытой и уязвимой со мной, и я ничего не мог поделать с собой… Я влюбился в тебя.

– Дрю? – Казалось, дыхание Джен замерло в ее горле. Он серьезно сейчас? Он на самом деле сказал о своих чувствах или просто отлично сыграл свою роль? Но, то, как Дрю смотрел на нее, эта искренность в его глазах заставляла ее сердце биться быстрее, а слезы набежать на глаза.

– Я люблю тебя, – повторил мужчина. – Ты так прекрасна, детка, ты – воплощение всего, что я когда-либо хотел найти в женщине… и в своей жене.

– О! – Женевьева подумала, что заплачет, но она не хотела, чтобы это увидели другие.

– Дрю, – сказала она, забыв о том, что должна произнести свой обет, забыв о Филлипсе и других парах, что наблюдали за ними – забыв обо всем, кроме мужчины перед собой. – Дрю, я не думала, что из этого уик-энда может что-то получиться, – произнесла Джен низким сдавленным голосом. – Раньше мне было так больно, и я… Я не хотела доверять тебе, не хотела вновь доверить кому-либо свое… свое сердце.

– Детка, – Дрю накрыл ее щеку своей огромной теплой ладонью.

– Я не хотела никому доверять, – продолжила Джен, приподняв подбородок, чтобы посмотреть на него. – Но ты заставил меня довериться. И даже больше – ты заставил меня смеяться, а потом… Потом ты сделал так, что я влюбилась.

Женщина накрыла его ладонь своей, прижимаясь щекой к руке Дрю.

– В тебе есть нечто большее, чем я считала раньше, – сказала она ему. – Ты сильный и смелый, находчивый и забавный. Ты равно хорош, как в живописи, так и в гончарном деле… – Джен покраснела, подумав о том, как он использовал шоколадные краски на ней. – И в сражении с медведями, – добавила она.

Дрю усмехнулся, а Женевьева услышала, как Митци пробормотала из зала:

– Сражении с медведями? Что она имеет в виду, говоря о «сражении с медведями»?

Но Джен не обратила на нее внимания.

– Думаю, что я пытаюсь сказать, то… Я тоже люблю тебя, – прошептала Женевьева, глядя на Дрю. – Так сильно. Больше, чем думала, что смогу. И я знаю, что между нами стоит слишком многое…

– Ничего из этого не имеет значение, – Дрю притянул Джен ближе, обернув вокруг нее свои руки, посмотрев вниз, серьезно глядя в ее лицо. – Все остальное не важно, кроме того, что мы нашли друг друга. После всех этих лет я, наконец-то, нашел тебя, Джен – настоящую тебя. И я никогда не позволю тебе уйти.

– О, Дрю, – прошептала она, а после он накрыл губы Женевьевы своими, приподняв ее от земли, так, чтобы ее ноги висели в воздухе, пленив ее в столь страстном поцелуе, что кровь прилила к голове, а сердце забилось так, что она поймала себя на мысли, что оно вот-вот взорвется.

Джен услышала приглушенный голос Филлипса, когда тот сказал:

– Теперь я объявляю вас мужем и женой.

Краем глаза женщина увидела, как другие счастливые пары покинули часовню, но она была слишком счастлива, чтобы обратить на это внимание. Влюбленные застыли в объятьях друг друга, и Женевьева знала, не спрашивая, что Дрю разделяет ее чувства – что он хочет, чтобы у них все получилось, и они были вместе.

А потом, когда последняя пара покинула часовню, в зале раздался глубокий звонкий голос:

– Очень мило, Женевьева… Дрю. Должен сказать, что представление получилось крайне убедительным. Жаль, что все это неправда.