Текст книги "Вестник"
Автор книги: Ева Соулу
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Дэн привычным жестом почесал за ухом.
– Всё равно не понимаю. Кстати, мне всегда было интересно, когда мы наконец вылезем из подполья.
– Не раньше, чем магов станет вчетверо больше, чем сейчас. А это вряд ли случится в ближайшем будущем. И, по-хорошему, волновать тебя должно не «когда», а «как». Надеюсь, я до этого времени не доживу.
– Поверь мне, для большинства людей нет принципиальной разницы между пониманием магии и микробиологии. Однако существование микробиологов не ввергает мир в хаос.
– Мы стали частью фольклора, Байронс, – с нас так легко не слезут. В том числе твои микробиологи.
– Не по душе мне это слово «маг». С такой приставкой даже к девушке не подкатишь.
– Бедняжка. Хватит мне зубы заговаривать. Что ты решил?
Байронс потянул паузу, затем задумчиво поинтересовался:
– Значит, ты желаешь стравить Чесбери и Марго Брандт? Но если документ существует, почему они до сих пор им не воспользовались?
– В Астоуне творятся странные вещи. Да, я сказал «странные», не корчись – мы ведь маги, а не фокусники, чтобы вытаскивать Чесбери за уши из черного цилиндра. Я обязан заполучить признание Каталины Чесбери, и оно должно быть подлинным. Откуда оно возьмется – дело десятое, это мы сумеем объяснить.
Дэн скривился, Тано в ответ сделал изящный жест рукой:
– Мы вобьем между ними клин. Они сцепятся, потому что ни Элинор Уэйнфорд, ни Марго Брандт не захотят идти на скамью подсудимых. Каталина Чесбери постаралась выгородить собственное семейство – насколько я знаю, с ее подачи дело выглядит так, будто она долго и отчаянно искала убийцу Горов, а наткнулась на бандитский синдикат. Очень благородно с ее стороны. Но Брандт вряд ли согласится пойти на дно в одиночестве, и чем больше она расскажет о Чесбери, тем лучше для нас. Те, думаю, тоже в накладе не останутся… Признание – только начало, повод, но с его помощью мы сумеем раскрутить дело. Ведь Каталина, сама того не подозревая, оставила нам премного аппетитных деталей.
– А что требуется от меня?
Старик поднялся, его светлые глаза жизнерадостно блеснули:
– Выяснить, где это признание.
– Но… – Байронс запнулся. Лицо у него вытянулось, и Тано отвесил в его сторону витиеватый поклон.
– Что, Дэн, хочешь знать, почему мы не можем найти его сами? – Он широко улыбнулся. – Оно спрятано в Астоуне.
Байронс приподнял бровь.
Тано многозначительно поводил взглядом по потолку, затем снова осклабился: – Да, да, ты правильно понял. Мы не способны видеть замок изнутри и не можем определить, почему. Если бы не интерес к семейству Чесбери, о нем бы вообще никто не узнал. – Старик живо распрямился в привычный громоотвод. – У Астоуна нет активной энергетики, вообще никакой, и он не отзывается на поиск латентных источников, но мы выяснили несколько фактов. Первый – восемьсот лет назад в замке много экспериментировали с пространством. Один не в меру талантливый маг сумел добиться ослабления плотности Потока процентов этак на пятьдесят – видимо, надеялся прыгнуть подальше. Боюсь подумать, чем он закончил. Кое-кто из наших предположил, что нынешняя гиперуплотненность – обратная реакция на старые заклинания, но это только гипотеза. И нам она ничем не поможет.
Дэн помотал головой, стараясь найти более простое объяснение. Тано вежливо подождал, пока тот смирится с неудачей.
– Мы не просим тебя докапываться до местных тайн, Байронс. – Дэн хотел было возразить, но Тано нетерпеливо отмахнулся от него: – Слушай дальше. Нынешние господа Чесбери к этим интересным свойствам отношения не имеют. Вывод? Астоун генерирует защиту сам. Ты единственный человек, у которого есть шанс быстро прорваться внутрь и обнаружить документ. Иначе нам придется прочесывать замок камень за камнем – голыми руками, причем тайно, и, как ты понимаешь, поиск может растянуться на неопределенный срок. А нам надо спешить, поскольку ордер на Охоту за Элинор Уэйнфорд и компанией истекает в течение года, а когда откроется новая возможность – неизвестно.
– Есть вариант попроще. Можно подождать несколько дней, пока Чесбери съедут из Астоуна. Они наверняка заберут признание с собой.
– А где гарантии? Замок для них надежнее, чем любое другое место, и они всегда могут под благовидным предлогом заявиться в гости. Вряд ли Уэйнфорды воспользуются признанием по доброй воле, потому как повязаны с Брандт хвостами, и в итоге эта злосчастная бумаженция будет валяться в каком-нибудь тайнике, пока мы не разберем Астоун на сувениры.
Дэн поднялся с кресла:
– Чудовищный план.
– Правильно, Байронс! Ратуй за исторические памятники родины!
*
Клиника св. Иоанна
29 октября, 10:01
– Ладно, мистер Райн, вы вольны, как птица. Вот ваши документы, поезжайте. Я даже пожелаю вам удачи.
Алекс успел перебраться в кресло-каталку и теперь сидел в нем, как истукан, безучастно глядя в окно. Слова доктора не произвели на него особого впечатления. Он протянул руку и взял бумаги. Просмотрел, спокойно кивнул, поблагодарил. Кранц тут же натянул на лицо пластилиновую улыбку, продолжая раздраженно переминаться с ноги на ногу. Более неразумного поведения он в жизни своей не видел. Так же полагала и Джулия, грустно смотревшая куда угодно, лишь бы мимо Алекса. Ее осунувшееся лицо казалось непроницаемым, но Райн угадывал ее чувства. Она всё еще мучилась от неопределенности.
– Джулия? – тихо позвал он, и она немедля склонилась к его лицу. Ее взгляд преобразился, она сжала его здоровую ладонь.
– Да?
– Всё хорошо.
Джулия кивнула. Потом, как во сне, попрощалась с доктором и взялась за ручки кресла. Часом раньше она заявила, что не позволит сделать это кому-то другому. Кранц даже не стал спорить. Открыл им дверь, и они покинули палату.
Когда впереди показался выход из отделения, навстречу вывернулся Трей Коллинз. Вскоре все трое застыли друг напротив друга – мужчины скупо поздоровались, Джулия безмолвно улыбнулась.
– Мистер Райн, у меня для вас новости.
– Неприятные?
Полицейский кивнул.
– Давайте же, пощадите мои нервы.
В его голосе прозвучал сарказм, и Трей тоскливо поморщился.
– Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, чем выглядите. – Он мельком взглянул на Джулию, в его глазах читалось предупреждение. Девушка крепче вцепилась в ручки инвалидного кресла. – Не люблю сообщать такое… С нами связались из Мэриборо. Умер ваш отец – сердечный приступ.
Трей увидел, как побелело и без того призрачное лицо Джулии Грант, на ее глазах выступили слезы. Она положила ладони на плечи Райну. Тот в ответ не издал ни звука, только его взгляд стал непрозрачным, как матовое стекло.
Глава седьмая
(около четырех месяцев спустя)
Астоун
18 февраля, 1997 г.
Шум волн.
Джулия часами стояла на крепостной стене, закрыв глаза. Словно ей нужно было дождаться знака. Она всю жизнь прожила возле океана, но теперь ей казалось, что нет более странной музыки, чем эта. Лишь смена теней напоминала о конце дня.
Она погружалась в ветер и он заполнял пустоту. Каждое утро, стоило открыть глаза, ее первым встречало чувство, что вчерашний день прошел, ничего не оставив взамен – кроме зыбких очертаний лица, которое она так любила. Иногда сердце начинало оглушительно стучать, будто чужое; казалось, реальность угасла еще несколько снов назад. Какой сегодня день? Что она будет делать завтра? Зачем? Осталось ли что-то, ради чего стоило превратиться в тень этого человека? Он слонялся вокруг живой просьбой об одиночестве, а затем проходил мимо. Она с удивлением следила за своим телом, покорно существовавшим во власти его сиюминутных настроений – должно быть, в ней тоже что-то сломалось.
Девушка запрокинула голову и застыла, вглядываясь в чужую красоту зимнего вечера. Музыка, доносившаяся из южной башни, скользила всё ниже, пока не сгорала у самой земли. На небе сияли чайки. Джулия оглянулась на Астоун. В его витражах искрилось разноцветное солнце. Ясные, чистые краски. Замок дрейфовал сквозь последний час дневного света, обласканный внезапной пасторалью. Кто-то глядел на нее, притворяясь большим старым домом. Она чувствовала, что от ветра становится холодной, как камень крепостных стен. Ей так и не хватило мужества полюбить это место.
Джулия не смогла забыть о страхе. Прошло несколько месяцев, но она всё еще слышала в себе его раскаты.
Тогда, переборов первую волну отчаяния, она последовала за Алексом, чтобы помогать ему, пока он окончательно не встанет на ноги. Она болезненно переживала его отказ вернуться домой на похороны отца, видя в этом свидетельство неотвратимых перемен в его душе. И отчасти была права. Но на сей раз Алекс заметил ее смятение и снизошел до объяснений: сослался на то, что поездка может оказаться на руку его недоброжелателям. Полицейские согласились с ним, – но в глазах Дэна Джулия заметила недоумение: если смерть отца и ранила Алекса, то обнаружить это не сумел даже детектив.
Райн тем временем быстро шел на поправку. Несмотря на увечья, он разъезжал по замку в инвалидном кресле с гораздо большей прытью, чем она могла позволить себе, будучи на ногах. Уже через пару недель он бросил его пылиться в спальне, продолжая всё так же настойчиво отваживать докторов. Семейный врач Чесбери, – хотя бедняге больше приходилось общаться с Джулией, нежели со своим пациентом, – охарактеризовал это как «неблагоприятную наследственность», сетуя на то, что Чесбери всегда чурались медицины. Что, впрочем, никоим образом не утешало домочадцев.
С каждым днем Джулия всё глубже погружалась в апатию. Это было проще, чем пытаться понять, что происходит с Алексом, или что случилось с ней самой тем утром двадцатого октября, когда ей почудился его голос. Она научилась быть под стать этому месту: тонкой тенью, скользящей по направлению бега солнца – от окна до кровати. По вечерам, как сегодня, глядя на уносящихся вдаль птиц, она терялась вместе с ними в подступающей темноте. Это было ее единственной наградой за пустые белые дни.
Возможно, так будет продолжаться тысячу лет…
Порыв ветра заставил ее оглянуться. Она увидела Алекса, идущего по крепостной стене. Он ежился в длинном плаще, развивавшемся за его спиной черным полотнищем. Седые волосы блестели от брызг – значит, опять гулял по берегу. Джулия невольно улыбнулась: издалека он казался веселым. Было холодно и горько, но он приблизился, и она увидела выражение его глаз. Поддавшись, едва не бросилась навстречу; он опередил ее с пугающей после недавних переломов резвостью.
– Алекс, тебе нельзя!..
Он подхватил ее, обнял, заглушая привычные наставления – вскоре ей стало по-настоящему трудно дышать. Девушка попыталась высунуться из-под его руки, почувствовав это, он отстранился. Она посмотрела вопросительно, Алекс мягко погладил ее по волосам, приводя в порядок растрепанные пряди – через мгновенье их вновь разворошил ветер. Джулия не смогла догадаться, что за волшебная муха его укусила. Заметив ее недоумевающий взгляд, он извлек из себя широкую улыбку.
Повернулся к океану, в его взгляде стоял покой.
– Я только что говорил с Роном, он час назад прилетел в Англию. Хорошая новость, да?
Она по привычке тихо скривилась, хотя на самом деле впервые не почувствовала былого раздражения.
– Он скоро будет у нас.
– Поэтому ты выглядишь таким счастливым?
– Мы сто лет не виделись.
– Что ж, буду только рада знакомому лицу, – отозвалась она вполне искренне.
Алекс улыбнулся в ответ. – У тебя есть планы на вечер? Может, встретишь со мной Рона?
Джулия отрицательно покачала головой. Она знала, что сегодня ей лучше забиться в дальний угол, нежели играть роль декоративного украшения на торжественной встрече старых друзей.
Рональд Тэйси спортивным кролем выплыл из ее воспоминаний о доме.
– Я составлю вам компанию, но чуть позже. И не хмурься. Уверена, вам есть о чём поговорить. – Джулия по-отечески похлопала его по плечу. – Мне же лучше: подожду, пока вы насплетничаетесь.
– Ты хитришь, но я не возражаю.
Она обрадовано закивала, делая вид, что ее полностью устраивает эта великодушная понятливость. Стало вконец тоскливо. Алекс впервые за долгое время не выглядел, словно насильственно воскрешенный: выходит, от одного звонка Тэйси оказалось больше прока, нежели ото всех ее неуклюжих попыток развеселить страдальца. Что ж, пускай хоть так. Потершись об Алексово плечо, что означало конец диалога, она собралась обратно в замок.
– Постой. Тебе правда не интересно, какие новости привез Рон?
Джулия недоуменно оглянулась.
– Вообще-то вы вместе работаете, – напомнил Райн, и в его голосе промелькнула ирония.
– У него, что… информация для меня?
– Да.
– А, вот оно как.
Алекс подошел, Джулия неуверенно ухватилась за его ладонь, позволив повести себя по крепостной стене. Осторожно уткнувшись в его плащ, чтобы спрятаться от ветра, она старалась не думать и даже не желала предполагать, что последует за этим сумбурным обменом репликами. Вскоре они остановились. Она подняла лицо, Алекс не смотрел на нее и уже не улыбался; в нем опять чувствовалась тишина. Та же тишина, что и в проклятом замке.
– Так что сказал Рональд?
Райн крепче сжал ее ладонь, но будто не заметил этого. Нервное движение головы, медленный взгляд. Он странно посмотрел на нее. Потом снова обнял и, зарывшись лицом в ее волосы возле самой шеи, почти прошептал:
– Это значит гораздо меньше, чем то, что я вижу на твоем лице каждый день.
– И что же это?
Он отстранился. Затем ответил обычным тоном:
– Рональд сказал, что руководство злится по поводу твоего затянувшегося отпуска. Они требуют, чтобы ты вернулась.
Джулия с трудом сделала шаг назад. Конечно же, она понимала. Она уже в достаточной мере злоупотребила добротой Рональда, позволившего ей на несколько месяцев потеряться в Англии. Ей придется вернуться. Возможно, это подходящий повод, чтобы покончить с затянувшимся полупустым существованием. Но она бы никогда не смогла принять это решение сама: ей хотелось убедиться, что дома она не окажется более одинокой.
– Рональд привез слухи, или это официальное предупреждение?
– Пока не знаю, мы не успели толком поговорить. Но он дал мне понять, что Саймон уже кого-то подыскивает на твое место.
– Даже так.
– Джулия?
– Да?
– Ты не должна делать это ради меня.
Она растерянно взглянула на него:
– Извини, но я…
Затем она сделала еще один шаг назад и оступилась. Алекс поддержал ее и потянул за собой.
Они снова молча двинулись по крепостной стене, пересекая глубокие тени от башен – те казались провалами, в которых нет ничего, кроме пульсирующих красных пятен. Впереди ждала низкая арка с приоткрытой дверью, у порога сидела кошка – пушистая, словно клубок отцветших одуванчиков. Завидев их, та разинула розовую пасть и протяжно мяукнула. Джулия вздрогнула и остановилась.
– Тебе нужно уладить вопрос с работой. – Алекс тоже стал. Кошка в два прыжка очутилась рядом и принялась назойливо тереться о его ноги. – Даже если ты решишь всё бросить, нет необходимости портить отношения с людьми.
Девушка кивнула. – А что ты будешь делать? Тебя ведь тоже рано или поздно хватятся, или Рональд способен уладить этот вопрос?
– Не знаю.
– Неужели?
Он ухмыльнулся, не скрывая, что уходит от ответа.
– Ты хочешь, чтобы я вернулась в Брисбен?
– Тебе здесь не нравится. Да и погода не ахти.
– Не в погоде дело.
Алекс кивнул. Едва заметно дрогнули края губ, но он сдержался. – Рано или поздно с этим придется что-то делать.
– Хорошо. – Она запахнула пальто и стянула на горле воротник. Ветер усиливался. – Когда я должна уехать?
– Тебе решать. Рональд поможет, он обещал.
Она резко отвела взгляд. Он догадался, о чём она подумала. Его глаза смягчились. Он обхватил ладонями ее лицо и заставил посмотреть на себя; Джулия упрямо зажмурилась.
– Я знаю, чего ты боишься. Но тебе тяжело здесь, ты даже не в состоянии это скрыть… Я понимаю.
Она приподняла ресницы. В ее глазах задрожали злые огоньки, но у нее больше не было сил умолять о том немногом, чего ей так хотелось. Ему было жаль, что он понимает это.
– Не делай выбор вслепую. Если решишь вернуться, я буду здесь. Обещаю.
– Но ты тоже будешь выбирать, да?
Он не стал лгать и кивнул. Она изо всех сил сжала запястье поддерживающей ее руки:
– Почему?
Райн не ответил.
Он знал, что она не решится настаивать – как обычно. Он сделал всё, что мог, на большее у него не было сил.
Кошка под ногами издала еще один свирепый клич и галопом поскакала вдоль бортика стены, пульсируя на ветру лохматым хвостом. Джулия проводила ее взглядом.
– Ты хочешь… остаться здесь навсегда? – тихо спросила она.
Небо стало почти черным, профиль Алекса показался ей совершенно незнакомым в полутьме.
– Не знаю. Я всё еще думаю, как поступить с замком. Может, найду хорошего управляющего и вернусь в Австралию.
Внезапно он о чём-то вспомнил, его лицо просветлело. – Вот, смотри. – Он пошарил в одном из карманов и достал маленький камень, тот слабо заблестел на его ладони.
– Ух, ты. Как радуга. – Джулия через силу улыбнулась.
– Это опал. Только что нашел на берегу. Не веришь? – Он хитро скосился на нее. – Ну и зря.
Алекс взял ее за руку, разжал нервно сведенные пальцы и бережно вложил в них камешек: – Опал охраняет спящих. – Он погладил прядку у нее за ухом. – Мне будет приятно, если ты будешь носить его с собой.
– Это подарок?
– Не оправляй его в золото.
– На прощание?
Он снова не ответил.
Его пальцы ласково прошлись по камешку, затем скользнули по рукаву ее пальто. Она замерла, вцепившись в отворот его плаща.
– Уже поздно.
– Да. Наверное.
Он мягко подтолкнул ее к входу:
– Еще есть немного времени.
– Я всё равно не смогу уехать раньше завтрашнего дня…
Она подняла лицо и увидела, что он стоит с закрытыми глазами. Каменный пятачок, на котором они замерли, почти провалился в темень от северной башни. Багровые полосы на небе потеряли яркость и смешались с океаном.
*
Ресторан «Вечерний сад», 21:15
– Я уезжаю.
Дэн отпил глоток вина.
– Когда?
– Послезавтра.
– В одиночестве?
Джулия не ответила. В ее глазах плыл заснеженный вечер.
– Это мистер Райн спровоцировал ваш отъезд?
– Дэн… – Джулия подняла лицо. – Я устала. Меня прогнали. Более того… Я, кажется, начала сходить с ума. Мне хочется немного света.
Она неловко наклонила узкий бокал. Дэн протянул руку и придержал ее ладонь.
– Тогда вам действительно пора домой.
Девушка опустила голову. Волосы упали вдоль скул, углубляя тени – но Дэн почувствовал в ней новое настроение. Она прижала пальцы к горящим от переутомления губам.
– Я осмотрела оба кабинета и библиотеку, как вы просили. Там ничего нет. Комната Изабеллы тоже пуста. Потайную дверь в ее мастерской я не нашла. Как видите, провал по всем фронтам. – Она грустно улыбнулась, по-прежнему не открывая глаз. – Из меня никудышная ищейка, да?
– Было бы странно, если бы всё получилось слишком легко. Вам незачем расстраиваться.
– Что ж. Если у вас есть еще какие-то просьбы напоследок – пользуйтесь моментом. Не знаю, вернусь ли я обратно.
– Нет, Джулия, я больше не стану вовлекать вас в шпионские игры. Хотя вы вряд ли меня поймете, я рад, что мистер Райн помог вам принять решение об отъезде.
Джулия резко вскинулась и посмотрела на него в упор:
– Он всё еще в опасности, да?
Байронс скривил физиономию, пытаясь обратить свои слова в шутку.
– Я не это имел в виду.
– Тогда что же?
Он изогнул бровь, но девушка не дала ему заговорить, пренебрежительно замахав ладонью перед его носом:
– Можете не объяснять. Всё равно соврете.
Дэн от изумления поставил бокал на десертное блюдце, придавив недоеденный черничный пирог. Джулия закрыла лицо ладонями. – Простите.
Он едва расслышал ее сквозь тихий гул витающих в зале голосов: – Я же говорила, схожу с ума. Сегодня захотелось ударить Алекса. Представляете.
– С легкостью. Мне часто хочется. – Он заставил ее опустить руки. – С ним тяжело иметь дело… Джулия, я не рассказываю вам всего, но, поверьте, это не повод подозревать меня во лжи.
Она кивнула, не переставая шантажировать его просительным взглядом. Дэн отрицательно покачал головой. – Вам надо отдохнуть.
– Знаю. Сегодня в Астоун приезжает некий Рональд Тэйси. Замечательный маркетинговый директор, философ, зануда и… – Она сделала над собой усилие, – действительно надежный человек. Можете считать его вторым отцом Алекса. Думаю, вы с ним легко поладите.
– Вот как?
Девушка отставила разонравившийся сок: – Да. Я могу быть спокойна, смена караула мне обеспечена.
Ее глаза сделались совсем дикими – безотчетная тревога показалась в них без привычной маскировки. Джулия отвернулась. Бокал ей наскучил, освободившиеся руки принялись жадно обследовать лежащие рядом предметы, пока не сорвались с темной поверхности стола. Дэн не прерывал взаимного оцепенения. Через какое-то время одна из ее красивых ладоней вернулась обратно и безжизненно улеглась возле смятой салфетки, устало поджав пальцы.
– Джулия, я обещаю вам позаботиться о безопасности мистера Райна. – Дэн не знал, чем еще ее утешить.
Та слабо улыбнулась.
– Спасибо. Иногда мне кажется, что для вас это тоже важно. Не знаю почему, но мне достаточно это видеть.
Он кивнул в ответ. Ее пальцы приподнялись и медленно скользнули в сторону, оставив на синей скатерти крохотный предмет. Дэн узрел то и дело пропадающий контур дымчатого камня размером с крупную градину. Как и тогда, с картиной, он ничего не чувствовал, пока Джулия прятала вещицу, но стоило ей выпустить камень из рук, как знакомая волна напряжения стремительно разошлась вокруг.
Байронс поморщился. Девушка бездумно смотрела в сторону. Он попробовал «прощупать» оберег, но силовой контур немедленно задрожал и начал таять. Дэн напрасно предпринимал повторные попытки – кто-то раз за разом «прятал» поделку. – Гм… – тихо пробурчал он, снова потеряв камень из виду.
Джулия не обратила на это внимания.
– «Опал бережет спящих» – так он сказал, – она грустно покачала головой. – Значит, все-таки заметил, что я плохо сплю. Удивительно. Мы никогда об этом не говорили.
– Мы, кстати, тоже.
Она опустила ресницы.
– А зачем? Кому это интересно, кроме психоаналитика.
– Плохие сны?
– Да уж, хорошего в них мало.
– Сны ничего не прячут, Джулия. Они рассказывают обо всём, что забывают глаза и уши. Опытному человеку, вне зависимости от специализации, они могут сильно помочь.
– Вы сейчас заговорили точь-в-точь как Алекс в последнее время. Да, мне снятся кошмары. Один и тот же сон – всё время.
– Расскажите.
Она поморщилась. Если бы мысль о скором отъезде не вышибла ее из колеи, вряд ли бы Дэн выудил из нее хотя бы слово.
– Начинается по-разному… Сумбурно, быстро, потом вокруг начинает темнеть. Если есть электрический свет, то он тоже слабеет – я даже пробовала менять лампочки. – Она пожала плечами. – Не помогает. Вещи и люди растворяются в темноте. Внезапно я плыву в черной воде, одна. Вокруг уже нет ничего, тихо, пусто. Тепло. Дна нет, неба нет… Главное – не думать о береге. – Она вздрогнула. – Что-то светится – далеко-далеко.
– Что?
– Не знаю. Но этот свет пугает меня больше, чем темнота или вода. Я просто слежу за ним и стараюсь не подплывать слишком близко, – Джулия судорожно сжала опал. – Но если долго смотреть, то оказываешься внутри, и… бам! Тебя нет. Трудно объяснить… Я обычно просыпаюсь, но не могу сразу сообразить, кто я, откуда. Как будто все воспоминания высосали, голова пустая. А еще такая усталость, словно я вовсе не спала.
Джулия посмотрела Дэну в глаза:
– Что скажете, доктор?
Он прищурился. – Нужно время, чтобы понять.
– Ну, да… – Она разочарованно привалилась к кромке стола.
– Это Алекс вам его дал?
– Время? А, опал… Да, он. Полагаю, на долгую память.
– Я приду вас проводить.
Джулия рассеянно кивнула. Посмотрела на часы.
– Мне пора. – Она смяла в руках сумочку. – Если найду подходящий предлог, вернусь обратно. Может, к этому времени что-то изменится. Может быть, даже к лучшему.
Она поднялась. Дэн ласково задержал ее ладонь, слушая, как частит пульс в кончиках смуглых пальцев. Джулия нервно оглядела зал.
– Наш дизайнер появится с минуты на минуту. Мне нужно идти. Я не хочу… На всякий случай… – Она растерялась, придумывая себе новое чувство вины.
– Боитесь, Алекс не одобрит сиделку вроде меня?
Джулия внезапно рассмеялась, по-детски стиснув его ладонь обеими руками. – Если бы он мог оценить.
– Вот и ваша жертва, – Дэн кивнул в направлении входа.
Девушка оглянулась: официант уже провожал к столику остроносого блондина, бороздившего взглядом зал единственного приличного заведения в городе, где нестыдно было показаться поздно вечером. Впрочем, это было единственное заведение, открытое поздно вечером – что, конечно, не умаляло его достоинств. Джулия посмотрела на Дэна, тот выпустил ее руку.
– Послезавтра…
– Я позвоню.
– Хорошо.
Она быстро попрощалась и отправилась навстречу мистеру Грейсону – будущему создателю новой оранжереи Астоуна; прежняя своевременно развалилась после недавнего снегопада. Дизайнер станет ее алиби на сегодня (которое ей всё равно никому не придется доказывать). Байронс с интересом проследил, как девушка перехватила долговязого джентльмена и принялась щебетать, улыбаясь в его породистое лицо. Способность женщин столь искренне преображаться умиляла Дэна, поэтому он уселся обратно за удобно спрятанный в нише столик и вспомнил, что успел заказать второй бокал вина. К тому же он сегодня не обедал.
К его разочарованию, Джулия быстро завершила встречу: подписала несколько бумаг, подарила блондину десять минут увлеченной беседы ни о чём, и вскоре за столиком осталась лишь разомлевшая физиономия Грейсона, ритмично поглощающая ужин. Девушка ушла, даже не сделав попытки оглянуться, и Дэн немедля пожалел, что не догнал ее. Дорога до замка не была сложной, но он мог придумать множество причин, помимо темноты и мокрого асфальта, по которым ему следовало проводить Джулию до Астоуна.
Разозлившись на собственную нерасторопность, Байронс расхотел есть. Разумнее всего было поехать домой и отоспаться: через несколько часов его ждут очередные поиски признания Каталины Чесбери. Прыжки в Океан, сдобренные руководящим пинком от Тано, давали хорошие результаты по направлению, но, увы, определить точное местоположение документа пока не удавалось. Вдобавок старик без устали долбил Дэна балладами о Скрипторах, вперемешку с трогательными воспоминаниями о собственной юности. Его не смущало даже то, что подопечный мгновенно выдыхался от соприкосновения с Астоуном и потом не мог восстановиться в течение дня, а то и двух. Поиски прекращались за считанные мгновения до окончательного сруба, что лишний раз доказывало, что Тано в полной мере осознавал риск и либо не сомневался в результатах, либо не беспокоился о последствиях. Последнее немного травмировало чувствительную натуру Дэна.
Он знал, что эта работа на износ велась ради какой-то скрытой цели – помимо упомянутой Охоты на грабителей-нулевок. Пока он не решался приставать с вопросами или проявлять собственную инициативу, впрочем, на это у него всё равно не оставалось сил. Тем не менее, Дэн надеялся, что рано или поздно старик усовестится и раскроет карты.
Пускай им не удалось воспользоваться помощью Джулии, однако успех был вопросом времени и нескольких корректирующих сеансов. Как только координаты станут более четкими, люди Тано проникнут в замок и поймают золотую рыбку. Если, конечно, рыбка не примется ловить их самих… Байронс задумчиво уперся подбородком в сомкнутые ладони. Что-то нужно было делать с этой новой интересной деталью – оберегом Джулии. Жаль, не удалось определить его возраст и мастера. Возможно, Райн попросту нашел в Астоуне красивую блестяшку и подарил ее из сентиментальных соображений. Но всё могло быть и по-другому. Если ребята столкнутся с профессиональным магом, это трудно будет назвать удачей, с другой стороны, под замковым колпаком может водиться любая мерзость – уж Тано точно не преминет подстраховаться. Дэн зло поскреб ногтями скатерть, сознавая, как ему не хочется сообщать бывшему ментору о сегодняшнем инциденте.
Они наверняка возьмут Джулию в оборот. Сперва яснослышанье, теперь оберег. Кто-то или что-то концентрирует на ней особое внимание, мимо такого Тано точно не пройдет. Вывод напрашивался сам собой. Первое, что придет старику на ум: мисс Грант не так проста, как хочет казаться. Действительно, не проста. Но лучше всего дать ей спокойно уехать.
Интуиция подсказывала Дэну, что ее сны – не случайный отголосок депрессии. Видимо, Астоун обостряет даже очень слабые способности, но «спектр» Джулии не рассчитан на такие нагрузки. Чем это обычно заканчивается? «Спектр отпускает волну» – физическое тело разрушается. «Я стараюсь не подплывать слишком близко»… Пока она еще может.
Байронс допил вино и понял, что ему окончательно разонравился ход собственных мыслей. Расплатившись по счету, он побрел к выходу. В холле, заворачиваясь в непросохший плащ, поймал свой взгляд в зеркальной стене и злобно скривился, напугав чье-то отражение. Чувство бессилия – тот еще червячок, но от фактов не сбежишь: Дэн прожил рядом с Астоуном двадцать лет, а эта груда камней даже не намекнула о грядущих проблемах. Обитатели замка могут в любой момент отправиться на тот свет, не заметив разницы в интерьерах, тем временем неизвестные в деле Райна продолжают множиться, словно плодовые мушки. Ничего в этой бессмыслице не желает складываться в удобоваримый сюжет, даже Ключ молчит. Для подобного у Дэна было лишь одно слово, и оно не было цензурным…
Внезапно за спиной раздался хохот, Байронс похолодел. Не иначе, как этот вечер решил его доконать. Попытка забиться в расселину между колонной и окном не удалась из-за чрезмерно услужливого швейцара, а на другие фокусы он права не имел – если, конечно, не хотел сорвать скорое погружение в Океан. Через мгновение на Дэна обрушился Трей Коллинз. Детектив стиснул зубы. Напарник живо засыпал его до боли удачными шутками, отбив в дружеском объятии оба плеча. Парень прямо-таки светился обещанием чуда – только это заставило Байронса прикусить язык.
«Похоже, наш верный друг раскопал большую кость».
Коллинз отступил в сторону, позволяя как следует разглядеть сопровождавшего его человека. Затем отвесил незнакомцу поклон и важно произнес, выдавая их приятельские отношения:
– Знакомьтесь, инспектор – это мой давний друг Ивэн Гор.
*
22:22
Джулия подъезжала к замку.
Мир сузился до тонкой асфальтовой полосы, было видно, как отчаянно мечется ветер. Облака, меняя оттенки, расползались брешами – и вдруг всё погасло. Через полчаса на дорогу выполз потрепанный лунный шарф. Джулию трясло от холода. Будто кто-то, возненавидев ее, ушел прочь. Ей стоило рассказать Дэну о втором кошмаре, но сейчас это казалось столь же бессмысленным, как и дорога к месту, не ставшему ее домом. Призрачный мир, в котором она неслась, не требовал объяснений ни ее существованию, ни своему.
