Текст книги "Магия Волконского дольмена (СИ)"
Автор книги: Ева Саева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Пожилая женщина с огромной золотой цепью (даже было сомнительно, действительно ли она золотая) и в большой шляпе, яро спорила с продавцом за неправильно посчитанную сдачу. Продавец-кавказец, сначала отшучивался, потом начал явно высказывать раздражение.
– Уважаемая, – размахивая руками, продавец призывал на помощь всю очередь, – я вам только что отдал пятьдесят рублей, это все видели.
– Неправда, – стояла на своем покупательница, – все видели как раз наоборот, вы подали мне десятку, а не пятьдесят рублей.
– Ээ, уважаемая, грешно говорить неправду, – начал было кавказец и пожалел, так как покупательница в шляпе, растопырив пальцы, с очень длинными и накрашенными ногтями, явно попыталась доказать свою правду силой. Видя явную агрессию, продавец предложил компромисс – большой сладкий персик.
– Берите, раз предлагают, – начали давать советы люди из очереди, уже уставшие стоять на жаре, – рублей сорок явно будет стоить, не прогадаете.
Очередь становилась все длиннее, а проход между торговыми палатками все уже, а тут еще к морю спускалась машина, и толпа резко сдвинулась. Лиду сжали с двух сторон, а в шею ее кольнуло что-то острое. Когда машина проехала и толпа раздвинулась, незадачливая покупательница наконец-то забрала свой персик. Лида резко обернулась и, первое, что она увидела – странный круглый медальон на груди мужчины, с острым клювом орла. Перед глазами сразу пронеслось: дольмен, ранка на ладони, "вампир", загадочный огонек во взгляде огромных глаз. Превозмогая страх, женщина подняла глаза, и встретилась с теми же глазами, но, при свете солнца, они были обычными глазами мужчины, в которых затаились веселые огоньки. Она непроизвольно подняла руку и посмотрела на ладонь, на которой явно виднелся след от ранки. Ее глаза широко распахнулись, а его, пристально смотрели. Видимо, мужчина тоже понял, что перед ним "привидение из дольмена".
– Добрый день, – тихо произнесло "привидение".
– Вы не приведение? – Лида не удержалась и ткнула пальцем в его плечо, – вы живой?
– Как видите, – усмехнулся "некто" из крови и плоти, – а вы подумали, что я дух дольмена?
– В какой-то степени, – медленно произнесла Лида, все еще не веря, что перед ней обычный живой человек, – вы меня так напугали.
– Извините, я не хотел, – проговорил "некто", – хотя, вы меня напугали еще больше.
Подошла очередь, Лида купила арбуз, отошла поодаль и попыталась втиснуть его в пакет. Странный незнакомец, почему-то воспользовался этой возможностью и, предложил помочь донести тяжелый арбуз. Он в руках держал средних размеров дыню-торпедо.
– Давайте я помогу, – сказал он, взял арбуз, и пока Лида держала ручки, легко засунул арбуз в пакет, – теперь нести будет удобно. А еще, давайте познакомимся, Алексей, – представился он.
– Лида, – женщине ничего не оставалось, как остановиться и представиться взаимно. Покупая очень большой арбуз, она явно не рассчитали свои силы, – моя дочь Катя.
– Очень приятно, – мужчина улыбнулся, и в его глазах опять заиграли яркие искорки, – имя замечательные, сколько песен сложено.
– Конечно, – и Катя весело пропела, – "Катя, Катерина, эх душа".
– А еще есть такая, – незнакомец взял в руки пакет с арбузом и свою дыню, – знаешь, про Катюшу, что ждала своего милого на высоком берегу. "Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой", – пропел он, – а, хочешь увидеть этот крутой высокий берег?
– Хочу, – вызывающе, без явной скромности ответила Катя.
– Ты что такое говоришь, – мама дернула ее за руку, – какой берег, мы никуда не пойдем.
От рынка до отеля было совсем рядом, Лида с девочкой и Алексей быстро прошли арку под железной дорогой, свернули на улочку и пошли среди двух рядов отелей и магазинов. Незнакомец опять загадочно посмотрел на Лиду. От его близости ей становилось не по себе. Опять всплывал в памяти вчерашний кошмар в дольмене. Зачем он пошел за ними? Лучше бы вообще не ходили за арбузом.
– Что вы так перепугались? Все нормально, – Алексей продолжал, как ни в чем не бывало, – вам в какую сторону? – и после подтверждения направления, продолжал, – в этих местах существует своя версия этой песни. Нам рассказывали на экскурсии: "Когда шла война, из поселка на фронт забрали всех мужчин. В сорок втором получил повестку и юноша, имени его я не помню, он очень любил девушку по имени Катрине. Тогда Крым уже заняли немцы и новобранцев вывозили на катерах. Девушка вышла на берег, помахать на прощанье платочком своему любимому. В этот момент налетел фашистский самолет и, начал сыпать бомбами на катера. Из трех катеров, один затонул на глазах девушки. Но, она верила, что ее любимый жив, каждый день выходила на берег моря и в лучах закатного солнца вглядывалась в морскую даль. Она не ждала чуда, что ее любимый появится на горизонте, она просила Море и Солнце вернуть его живого. И природа сжалилась, этот юноша не погиб на затонувшем катере, а вернулся с войны живой и невредимый.
– И жили они долго и счастливо, – закончила Катя.
– Именно так и закончилась эта история, – Алексей замолчал, вглядываясь в морскую даль, – такая верность и преданность в наши дни редкость, – мужчина на мгновение задумался, – так что, едем на берег Катрине?
– А это далеко? – спросила Лида. Она почему-то боялась этого человека. Его странное присутствие в дольмене, медальон с орлом, сегодняшнее появление в очереди – что то тут не так.
– Надо проехать с полчаса на маршрутке, и минут тридцать пройти пешком. Поверьте, такого потрясающего вида вы не увидите на всем побережье, – видя, что женщины колеблются, мужчина добавил утвердительно, – нужно ехать в семь часов вечера, пока доберемся, солнце начнет садиться. И вы увидите невероятную картину: море будет все гореть в закатных лучах солнца, как расплавленное железо в кузнице.
– А это не опасно? Там хоть люди ходят? – спросила Лида, хотя была уверена, что ни на какой берег с этим "некто", они никогда не пойдут.
– На берег Катрине завозят все экскурсии, спросите у любого экскурсовода, – продолжал Алексей, как будто они были знакомы всю жизнь, – давайте, я зайду за вами в шесть вечера?
В Лиде боролись два чувства: с одной стороны ей хотелось еще побыть с этим странным мужчиной. Его внимательный и заботливый взгляд будоражил в ней что-то давно забытое, а точнее – не забытое, а насильно спрятанное на самую глубину ее пораненной души. И вырваться этому забытому из своей каморочки, было не возможно из-за той пережитой боли, да и ключ был безвозвратно потерян. Сердце Лиды за эти годы покрылось толстой броней, из самого прочного металла и ни какая, даже самая жаркая доменная печь не в силах ее растопить. А зачем? Чтобы снова не спать ночами, поливая слезами подушку? А по утрам принимать препараты от головной боли? Молодая женщина научилась смотреть на мужчин недоверчиво, считая всех изменниками, обманщиками, коварными существами, способными творить только зло. Частенько она замечала на себе откровенные взгляды. Ответь она взглядом на взгляд, и, возможно, чья-то семейная идиллия превратилась бы в кошмар, какой пережила она сама. Но, таких вещей она себе не позволяла. Стать любовницей чужого мужа – это не для нее. Если не дала ей судьба счастья быть любимой женой, то делить постель, а тем более чужого мужа – было не только не приемлемо, но и даже противно. С молоком матери она впитала мысль – на чужом горе счастья не построишь. Как можно упиваться любовью, когда в подсознании всегда будет мысль, что где-то развод родителей переживают дети и, так же чувствуют себя одинокими и брошенными, как и ее дочери. И глядя на Алексея, она была уверена, что в ближайшем уютном и дорогом отеле, с окнами на море, его ждет верная и преданная жена, а он тут предлагает ей прогулки по горам. Эта мысль уже сказала ей – нет.
С другой стороны, она явно осознавала, что ехать куда-то в горы с незнакомым мужчиной, да еще везти детей – верх легкомыслия, а точнее – безрассудства. Чтобы быть учтивой, Лида уклончиво ответила.
– Вы знаете, с удовольствием. Но, к сожалению, мы не сможем.
– Вы вечером заняты? – Алексей пытался своим задумчивым взглядом заглянуть ей в глаза, а огонечки в его глазах тихо сидели в уголочках.
Лида не успела ответить, у мужчины зазвонил телефон, и он быстро приложил его к уху:
– Да, я понял. Почему не получится? Все ведь уже готово. Что опять мешает? Мы уже обговорили все детали, все пройдет прекрасно. И даже не думай, и не спорь.
Видно было, что этот телефонный разговор ему не нравился, мужчина весь побледнел. Он поставил на землю пакеты с арбузом и дыней и, отвернувшись, начал спорить по телефону, по всей видимости, с женой. Воспользовавшись таким поворотом, Лида подняла пакет с арбузом, и, с трудом волоча его, быстро пошла в отель, держа за руку дочь. Спасительные старые клены уже ждали их, чтобы укрыть под своей листвой.
– Мама, а почему мы ушли и даже не попрощались с дяденькой, – Катя на все имела собственное мнение, – это не хорошо.
– А разве хорошо подслушивать чужие телефонные разговоры? – спросила мама, меняя пакет с арбузом в руках, – донес нам арбуз и спасибо ему. А теперь пусть идет к своей семье и своим детям, а, мы уже, наконец-то, пришли.
Калитка отеля еще никогда не была такой желанной. Быстрее холл, лестница и номер. Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке. Лида боялась, что этот мужчина догонит их. Каким-то шестым чувством, она понимала, что ей приятно быть с ним рядом. Одно не понятно, как это могло произойти? Она видела его второй раз в жизни. Но, все ее оковы, замки, ключи – враз рухнули, расплавились, открылись. Оказалось, что ее душа совсем не защищена, а наоборот – открыта. И, какими то, незримыми нитями тянется к нему. Но, кто он и откуда? Может быть бродяга, ночующий на пляже; или еще хуже, бандит, скрывающийся в пестрой толпе отдыхающих. И главный критерий, абсолютно не приемлемый для Лиды – мужчина был явно женат. На это указывали такие вещи, как: чистая, отутюженная рубашка, гладко выбритый подбородок.
Поэтому, лучше Лиде держаться от него подальше. Этот телефонный звонок, явно от женщины, дал возможность закончить, этот неприятный для нее разговор. А сейчас они уже в номере и вряд ли он пойдет их искать. Жизнь опять пойдет своим привычным чередом.
Марина уже проснулась и смотрела мультфильмы по телевизору. По оставшимся косточкам на тарелке, было понятно, что девочка уже доела виноград и улыбалась виду ярко-полосатого и увесистого арбуза.
– Ура, арбуз, – весело воскликнула она.
– И доела виноград, – вставила Катя, – время зря не тратила
– А вы, почему, меня с собой не взяли? – Марина уже хлопотала около арбуза: намоченной под краном салфеткой протерла его, приготовила нож и чистые тарелки под семечки.
К арбузу вытащили из холодильника бутерброды с сыром и колбасой, нагрели чай и принялись чаевничать, как всегда вместе и обсуждать все произошедшее. Когда было закончено с бутербродами, разрезали долгожданный арбуз. Казалось, он отдавал солнцем, югом, морем: сахарная мякоть, помеченная черными точками семечек, таяла во рту, стекала по рукам и подбородкам. Где еще, как не на юге можно насладиться самыми сочными фруктами и ягодами, поспевшими не в тесном фургоне, под действием непонятного газа, по дороге в Сибирь, а под открытым чистым небом и яркими лучами южного солнца. Лида старалась насытить детей витаминами, и решила каждый день покупать: круглые сочные персики, наливной виноград, бурые сливы, сахарные груши, отборные яблоки – все, чем богат южный рынок.
– К нам в отель приехали новенькие, – сообщила Марина, – родители и двое детей: девочка Наташа и мальчик Ваня. Они заселились в тот же номер, где жила семья с этим смуглым мальчиком, на первом этаже. У новеньких столько вещей, столько чемоданов и сумок – просто ужас, что они в них наложили, – Марина тщательно вытаскивала семечки, – мы с Аней и Ганей из беседки за ними наблюдали. Новенькие переоделись и пошли на пляж. Пока собирались родители, дети быстро вышли, подошли к нам в беседку и сразу познакомились. Мы даже удивились, такие простые и смелые, примерно нашего возраста. Подошли и представились, сказали, что пойдут на пляж, а вечером, приглашают нас на чай с тортом.
– Это хорошо, что вы сразу познакомились, – поддержала мама, – не будете скучать здесь. Хотя, тут и так не скучно, мы все время заняты то прогулками, то экскурсиями. Но, новые знакомства всегда на пользу. Аня с Ганей очень хорошие девушки, у вас и общие интересы есть в музыке.
– А нам какой-то дяденька предложил экскурсию на берег Катюши, – слова Кати как громом оглушили Лиду, – эта девушка всю войну ходила на берег и просила Солнце и Море, чтобы он спас ее жениха, – Катя продолжала, увлеченно выковыривая семечки из очередного увесистого куска арбуза, – мама, мы же съездим туда?
– И он остался живой? – спросила Марина, она была старше сестры, и уже интересовалась всякими тайнами и интригами, в том числе и любовными.
– Да, природа сжалилась над бедной девушкой и оставила ее возлюбленного живым и невредимым, – Лида нарезала еще арбуз, – так гласит легенда.
– Мама, мы съездим туда? – повторила свой вопрос Катя.
– Надо подумать, – Лида сделал вид, что с увлечением есть арбуз и, не может ответить на поставленный вопрос.
– А что, надо подумать? – одновременно спросили девочки.
Женщина поняла, что не сможет уйти от поставленного вопроса. Надо было как-то выкручиваться, что бы, дети не поняли, что она просто не хочет продолжения отношений с Алексеем.
– Во-первых, – начала она, собрав мысли в пучок, – ехать куда-то с незнакомым мужчиной очень опасно. Еще не известно, реально ли существует такая легенда и такой берег, может он все придумал. Во-вторых, мне не понравилось, что ехать надо вечером, а здесь, как вы уже поняли, темнеет быстро. А если нас захватит ночь в лесу? Что мы будем делать? – мама вопросительно посмотрела на детей поверх куска арбуза.
– Мы построим шалаш и будем спать на самом высоком берегу, – мечтательно предложила Катя, – а утром, на горизонте появится корабль с алыми парусами.
– А я читала, – с серьезным видом собирая семечки со стола и складывая их в тарелку, произнесла Марина, – что в этих местах водятся ядовитые змеи и предлагаю построить шалаш на деревьях, как Тарзан. Круто будет. Ночевать на ветках и слышать звуки ночного леса. Давайте поедим.
– Я смотрю, вы уже размечтались, – возмутилась Лида, – никаких ночевок, Тарзанов и алых парусов. Будем спать в этом номере.
– Мама, а ты заметила, какой у него странный медальон? Большой, круглый и с клювом орла? – Катя примечала все мелочи, – он так блестел на солнце и орнамент на нем какой-то странный.
– Что за медальон? – уточнила Марина, – у нас в классе Толя Ретиков изучает всякие медальоны, он сразу любой орнамент разгадает.
– Понятно, это же твой жених, – съязвила Катя, – про вас вся школа говорит. Он тебя ждет на Трактовом переулке и носит твой портфель.
– Не твое дело, – покраснела и возмутилась Марина, – мама, она врет.
– Во-первых, не врет, а говорит неправду, а во-вторых, про Толю, я все знаю.
Марина удивленно посмотрела на маму. Это началось на Новогоднем вечере. Их классу поручили представить Испанию, и все ученики усиленно готовили испанский танец. И ее, несколько лет посещавшую танцевальный кружок, и считавшую себя профессионалом, поставили в пару, с самым неуклюжим и застенчивым Ретиковым. Марина от злости сама наступала ему на ноги, и за не правильные «па» старалась выставить его на посмешище, в надежде, что он бросит, а ей поменяют пару. К ее удивлению, паренек все терпел и с каждой репетицией танцевал все лучше и лучше. Он так изящно крутил ее, легко выполнял поддержки, что скоро ей начали завидовать все девчонки. А, когда на вечере их признали самой лучшей танцевальной парой, и предложили открыть вечер вальсом, Марина почувствовала себе Наташей Ростовой, из только что просмотренного кинофильма. Она упивалась танцем, наслаждалась сильными и нежными руками Толи, его ласковым взглядом. Все одноклассники стояли вокруг и завидовали ее фурору.
После вечера, Толя впервые проводил ее домой. Он рассказывал ей о звездах, о далеких планетах. И, Марина поразилась, как много он знает и как увлекательно рассказывает. Она жила через две улицы от Ретиковых, и он каждый день встречал ее по утрам на углу Трактового переулка. Там стоял старинный деревянный дом, с небольшой крышей вдоль всего забора. От ворот шел выступ в полтора метра, за которым, можно было спрятаться от ветра. Это было их тайное место, где Толя ждал ее по утрам, а по вечерам отдавал портфель и долго смотрел вслед, пока она не дойдет до дома. Постепенно, его ожидания пришли в норму и стали неотъемлемой часть ее жизни. От школы до их "места встречи" минут десять ходьбы, и, за это время они успевали поговорить о разных вещах. Оказывается, Толя очень увлекался символикой: изучал разные талисманы, орнаменты, отличительные знаки. Оновых открытиях всегда рассказывал Марине, и даже показывал свою личную коллекцию.
– Если я увижу этого дядю, то обязательно нарисую медальон Толе, а он все скажет об этом человеке, можно ему доверять или нет, – высказала свое предположение девочка.
– Если Алексей носит этот медальон, еще не значит, что он характеризует его как личность. Может он просто купил его в каком-нибудь киоске, – Лида посмотрела на свою ладонь с явно видимой ранкой от острия на медальоне, – и давайте забудем о нем и его медальоне. Мои плечи уже немного поджили и можно ненадолго сходить на пляж. Вы как?
Предложение было принято на ура. Прошло уже два дня с того момента, когда у Лиды подгорели плечи, поэтому купание в море было временно приостановлено, а, конечно, всем очень хотелось. Ведь, практически за этим сюда и приехали…
Глава 7
Пляж еще был забит до отказа, и Нечаевы, не без труда, нашли место рядом со странным сооружением. Огромный зонт с надписью «Инмарко. Ура, мороженое» был не только почти на половину засыпан камнями для устойчивости, но и по окружности шатра высилась дамба из камней и песка высотой в добрых полметра. Внутри дамбы, как в бункере, устроено «царское ложе» из поролоновых матрасиков, покрытых сверху махровыми покрывалами. Царственный вид этому сооружению придавали маленькие бархатные подушечки, разбросанные по покрывалам, а развевающиеся на ветру разноцветные шелковые парео навевали мысли о «шатре Шахерезады». Пока Лида устанавливала свой зонтик в гальку, подошел уже знакомый сосед по отелю – Сергунь, весь мокрый после купания.
– Как вам мое "бунгало"? – спросил он, растянувшись во весь свой огромный рост на горячих камнях, аккуратно выложенных перед входом.
– Это вы сделали? – не смогла скрыть удивления Лида.
– А як же. Кто еще, кроме Сергуня Жуковенко, мог обустроить такой шатер Алладина, я его называю "бунгало Сергуня". В жару на пляже долго не выдержишь, сгоришь весь и, дыма не будя. А под шатром хорошо, и на море любуешься и на все остальное, – он многозначительно обозрел разгоряченные женские тела кругом, – в номере сидеть весь день, нет охоты. А тут – раздолье.
– Шо, ты тут уже балакаешь? – под стать мужу, фигура супружницы закрыла напрочь все солнце, – как же славно на море, вода теплющая, як молоко у нашей Красули. А на волнах убаюкиваешься, аж дремать охота, – проговаривая все это скороговоркой, женщина, согнувшись, залезла в "бунгало" и разлеглась на "царском ложе", – гляньте, какой мой дед шатер сварганил? – она достала рукой парео, задержала его в руке и посмотрела на Лиду.
– Хвалишься? – отозвался явно дремавший на камнях супруг, – а сколько ты меня пилила, як пила дружба. Чуток весь хребет не перепилила
– Ага, як же, тебе перепилишь. Такой пилы ще ученые не придумали. Вот подумайте, – обратилась она к Лиде, – все люди как люди. Лежат себе на полотенцах, жарятся на солнце, як котлеты на сковороде. А этот? – указала она взглядом на раскаленное тело мужа, – камни кладет. Цельный день камни клал. И меня еще подгонял, щоб, я ему воду носила из моря песок мочить. Так, говорит, лучше держаться будет. На нас усе смотрели, как на сумасшедших.
– И не просто клал, – вставил свою лепту в рассказ жены, – еще песок добывал, – он поднялся, и на четвереньках полез в свое бунгало. Его загоревшая спина отвала бронзой. С удовольствием развалившись в своем убежище, он продолжал, – зато, мне теперь, – он начал загибать свои громадные пальцы, – не жарко, удобно и всюду – вид на море, – он демонстративно приподнялся на локте, отвел рукой развевающееся парео, и указал глазами на морской пейзаж, – как на картине Айвазовского. Ну чем не царский дворец. Всю зиму мечтал лежать на пляже под зонтиком и есть арбуз. Кстати, – обратился он к жене, – супружница, а ты, иде арбуз прячешь, купленный мною самолично, сегодня утром?
– Я прячу? – обиженная супружница даже села от негодования, – да ты шо, гляделки то открой. Сам же его приволок в сумке. Вот сумка, вот арбуз.
Довольный муженек сел, вытащил огромный, килограмм на пятнадцать арбуз и уложил его на большое, видимо для этих целей принесенное, блюдо.
– А ножик иде? – он уставился на жену.
– В сумке, иде же еще? – не поднимая головы с бархатной подушечки, сквозь дремоту ответила Нинок.
– В какой сумке? Я ее уже всю перетряс на сто рядов. Нету ножика. Ты шо это сделала? Ты шо, ножик у номере забыла?
Тут уже супружница скинула дремоту, села и давай перебирать подушки, покрывала, в надежде, что ножик она все-таки принесла, и он закатился где-то. Но, нет, ножика не было.
– Ну что за голова, – не унимался супруг, явно раздосадованный, что часть его "царственного плана" был на грани срыва. Идти по жаре до отеля ему явно не хотелось. А просить ножик на пляже у незнакомых – не царское дело. Но, безумно хотелось исполнить давнюю мечту о поедании арбуза на пляже, – твою голову надо на огород посадить, вместо тыквы, – ругал он забывчивую супружницу.
– А я то что, сам бы думал о своем арбузе, чем ты его будешь резать. А мне как раз Сонечка звонила, ее опять Сашко побил, – оправдывалась Нинок.
– Возьмите у меня ножик, – вмешалась Лида, – мы тоже арбуз принесли и, я взяла ножик.
– Вот, учись, – указал пальцем на соседку мужчина, – наверно ничего никогда не забывает. Спасибо соседка, – он вонзил нож в ядреное чрево арбуза и ловко нарезал несколько огромных кусков, – а Сашку я всыплю по первое число. Я пока только грозил ему ремнем, но мое терпение тоже не железное. Будет знать, как обижать младших. Внуки не слухають, жуть, – обратился он к Лиде, арбузный сок стекал у него не только с подбородка, но и с рук, – у нас три внука и пять внучек. Всего восемь. Они нас замордовали уже вконец. А родители – то есть наши дети, стараются сами умыкнуть куда-нибудь, отдыхать в жаркие страны, а детей спровадить нам, причем усих сразу. У нас начинается целое Вавилонское столпотворение. Голова идет кругом цельные сутки.
– Ну что ты такое говоришь, – вмешалась супружница, ловко выплевывая семечки от арбуза в ладошку, – внуки – это наше счастье.
– Ага, счастье, – передразнил ее супруг, – а когда Колюшка залез к соседям за сливами и упал с дерева, то ты причитала: "Завтра отправлю тебя домой к матери". А когда Иришка всю ночь прокаталась с энтим ухарем на мотоцикле, ты тоже грозилась отправить ее домой: "За что мне такое наказание".
– И все-то ты перепутал, – начал урезонивать его супружница, – Колюшка упал с дерева не когда полез к соседям за сливами, а когда хотел спасти котенка. Котеночек, махонький такой, – она сложила свои ладони и, показала, какой он был маленький, – залез на дерево…
– Ага, заливай, – не удержался супруг, – энтово котенка, вот такого махонького, – тут он также сложил ладошки, но стало понятно, что котенок был уже с доброго пол кота, – на дерево загнали Васятка с Игорьком. Сорванцы, – обратился он опять к Нечаевым, – привязали ему к хвосту свечку и зажгли. Он, от их на дерево с перепугу и спрятался, а пока лез, свечка отвязалась и упала. А спасать того котенка полез сроду и не Колюшка, а Маришка. Вот внучка у меня, спортсменка, – он высоко поднял руку с ломтем арбуза и от него отвалился добрый кусок мякоти. Поймав на лету алую мякоть, он таким же полетом отправил ее в рот, – в три прыжка оказалась на дереве и спасла орущую животину. К тому времени, как она это изгальство заметила, от крика котенка успело оглохнуть пол улицы.
– Котенчишка, бедный вцепился в нее, еле мы его оторвали. Даже поцарапал бедную. И представьте себе, что дальше случилось? – видимо говорливая хохлушка уже перешла в азарт, заполучив собеседницу, она села, и забыв про ломоть арбуза, истекающий соком, продолжала рассказ. – Энти двое бесенят, испугавшись, что им влетит за котенка, убежали и спрятались. И как вы думаете куда? Не угадаете с трех раз, потребуется помощь всей нашей Ивановки, да, да. И нам понадобилась помощь. Ждали мы их с дедом, ждали. Уже вечереет, а их нет. Старшие внуки оббегали усе село, облазили усю речку, даже в лесу искали. Как сквозь землю провалились. Мы уже думали, что они уехали к родителям, на станции узнавали.
– И как нашли? – спросила заинтересовавшаяся Марина, любительница приключений. Пока шел разговор, девочки уже успели искупаться и с наслаждением поедали арбуз, спрятавшись под зонтиком от палящих лучей солнца.
– Простым способом, от которого у меня появилась первая плешина, – Сергунь опустил голову и продемонстрировал свою лысину, – их привела Женечка. Тоже моя внучка, она, оказывается, поехала кататься на лисапеде с внуком Курко. Его, видимо, тоже родители выперли из Москвы на все лето к деду. И они, как говорит Женечка, случайно наткнулись на старый колхозный сеновал. Решили узнать, что там делается. Интересно, зачем? – он строго посмотрел на жену, – а там эти двое сурков сопят себе в четыре дырочки. От меня, – он ткнул пальцем себе в волосатую грудь, – говорят, бежали, устали и уснули на сеновале. А там их и нашли Женька со своим хахалем – велогонщиком.
– Ну, какой он ей хахаль, – пыталась возразить жена.
– Цыц, – прикрикнул на жену разгоряченный рассказом муж, – а зачем они на сеновал поперлись? Других мест, что ли, нет в округе деревни? Странный у них какой-то лисапед, сразу, на сеновал порулил.
– Не сразу, – опять вставила слово Нинок, – они поначалу два часа на речке купались.
– Ну, ваще, славно, – развел руками в стороны Сергунь, – все как по писанному: сначала купались два часа, а потом на сеновал. Ей ведь ше пятнадцать лет, а он в этом году идет в одиннадцатый класс. Вы понимаете, мое глупое положение, – обратился он опять к Лиде, – я даже не знал, радоваться мне или за ремень браться?
– Сразу за ремень, – пыталась урезонить его супруга, – все же хорошо закончилось. И младшие нашлись, и старшие на сеновале не задержались, и котенок живой остался. На вот еще арбузик, – затараторила она, подавая мужу порядочный ломоть сочной мякоти, – ты ешь, Сергунь, ешь.
– А плешина откуда взялась? – хлопнул он себя по макушке ладонью, – после того сеновала пучками волосы повылазили. И все, – опять он обратился к Лиде, – я тогда и сказал детям, как хотите, по одному и от силы по двое внуков привозите. Но, щоб, сразу всех восьмерых, извиняйте. Мы уже старые, а прыгать по деревьям как лемуры, или лазить по сеновалам, как хорьки – мы уже не можем.
– И что дети? – Лиде стало забавно слушать все эти истории. Сама она отправляла детей в деревню, чтобы они помогали бабушке. И девочки действительно были настоящими помощницами: они пололи грядки, поливали огурцы, мыли посуду и полы. А вечерами сидели с бабушкой на веранде и чаевничали. Мама Лиды, Мария Степановна, очень любила варить всякое варенье. Хоть по не многу, по пол литровой баночке, но у нее всегда можно было полакомиться: и малиновым, и смородиновым, и крыжовниковым, и земляничным. Оно сама часто звонила дочери и приглашала с внучками попробовать очередную новинку.
– Месяц с нами не разговаривали, – Сергунь старался быстрее прожевать огромный кусок, – а потом ниче… Куды ж они без родного Ставрополья. Как ни бегають по городам и морям, а домой, к тыквам и яблокам из своего сада, все равно тянет.
– Приезжают же помогать? И они, и внуки, картошку полоть, грядки поливать, корову доить? – Марина решила ввернуть в разговор свое словечко и показать, что она, как взрослая, знает всю деревенскую работу.
– А ты умеешь корову доить? – сходу спросила Нинок, внимательно разглядывая лицо девочки, чтобы понять говорит ли она правду.
– Конечно, – Марина даже опешила от такого резкого вопроса, хотя, доить корову ей приходилось несколько раз. Но, она решила не уронить марку порядочной внучки, против нерадивых, как ей показалось, внуков хохлов, – мы с Катей все бабе помогаем, – розовая от мякоти арбуза, младшая сестренка кивнула головой в подтверждение, – нас мама сначала заставляла, а теперь мы сами уже большие.
– А у нас, одна дочь с мужем – ядерщиком живут в закрытом городе, – начал перечислять Сергунь, – у них всегда какие-то закрытые проекты сверхсрочные и сверхважные. Они когда приезжают, боятся, слово лишние сказать. Вторая дочь с мужем – олигархи, живут в Москве. Они когда приезжают – у них даже нет времени сказать маме с папой: "Здрастье". С утра до вечера трещат по телефонам, что даже я глохну. А сын, вообще военный, по гарнизонам мотается. А его жинка любит по заграницам разъезжать, понятно, сидят год в тайге. А как отпуск, так они нам детей, а сами на Мальту, или там, на Кипр какой-то.
– Да, все дети у вас важные занятые люди. Значит, вы же их на это и учили, – заметила Лида. Девочки уже снова убежали поплескаться на волнах у берега. А ей нравилось лежать в тенечке зонтика, любоваться морским пейзажем и слушать истории из жизни этой забавной семейной пары. Ведь из любой жизненной ситуации можно извлечь урок для себя.
– Вот это вы правильно подметили, – согласился Сергунь, – чему учили, тому и научили. Все хотели, чтобы дети жили лучше нас: в земле не копались, навоза не нюхали. Теперь их от той лучшей жизни к нам и калачом не заманишь. А вот детей отправить к нам на все каникулы, они, всегда, пожалуйста. Когда они были совсем детки, были маленькие бедки: на горшок посадить, кашку сварить, сказку рассказать. Нам нравилось. Радовались мы: первым зубкам, первому слову, первым шагам. А как подросли – мы с Нинком заплакали. Деревенских законов они не понимают, творят, что попало, а мы потом красней перед всем селом. И я сказал детям – баста. Разрабатываете проекты, пущай и ваши дети тоже участвуют – будут физиками. Покупаете новый магазин, пущай они у вас там и торгуют – будут торгашами. Едете на Кипру, в море заграничном купаться, пущай и чада ваши там с вами барахтаются. Закон природы, – подмигнул он Лиде, – дети должны быть всегда с родителями. А мы с матерью мотанули вот сюды. И сами теперь в море купаемся, наслаждаемся настоящим отдыхом. Почитай первый раз за всю жизнь приехали отдыхать вместе. То детей поднимали, потом внуков, а самим и жить некогда, – довольный супруг, наевшись арбуза, распластался на своем царственном ложе, – а у нас то, как тут все, здорово. И отель мне нравится, всем балакаю, шо в замке живу, и в столовой готовят отлично, и "шатер" у меня вон какой получился. Загляденье. И в отеле народ хороший подобрался. Славно мы балакаем, – обратился он к жене, собиравшей корки в пакет, – пойдем ка дорогая, принимать морскую ванну. Усе собрала?
