Текст книги "Мечтательница, или Отомсти мне, если сможешь (СИ)"
Автор книги: Ева Ройс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Мечтательница, или Отомсти мне, если сможешь
Ева Ройс
Пролог
– Я, кажется, влюбилась… – выдыхаю я.
“А детки-то какие будут!” – голосом мамочки восторженно заявляют тараканы, обитающие в моей голове. Там еще и бабочки были, но сейчас те дислоцировались в живот и там порхают.
– В кого это? – оживается Янка, которая до этого притворялась вот совсем уставшим и измученным ребенком. Даже головой начала вертеть, пытаясь найти предмет внезапного всплеска моих гормонов.
– В портрет?.. – приподняв удивленно бровь, спрашивает подруга, указав на картину, изображающую какие-то извращения над искусством. – Так он сто лет здесь висит. И гадость та еще.
– Неа. – А у меня в голове уже парочка пухленьких малышей.
Потому что Он был прекрасен. Русоволосый, с мужественными чертами лица, подтянутый, высокий и… и мой личный фетиш – в солнечных очках с темной оправой.
– В меня? Но я думала, что с чувствами ко мне мы разобрались еще в песочнице, когда я поделилась ведерком. Были же времена…
Яну я слушала вполуха. Смотрела на самого прекрасного мужчину на свете и пыталась думать. А кто он? И что делает в доме Янины?
***
– Знаешь, возможно, если бы дьявол оставил где-то свои контакты, я бы обратилась к нему за помощью в сдаче зачета этому извергу, – грустно проговорила Яна, лениво помешивая пенку из мороженого в своем ненадпитом гляссе.
– Есть подозрения, что твои пожелания исполняются. А вот изверг явно неверно представлялся. Надо было говорить: “Доброе утро, студенты. Это я, ваш новый мучитель, Дьявол Дмитриевич Извергов, неприятно познакомиться”.
Янка невесело хмыкнула.
– Даже инициалы близки к слову “Ад”. Артем, мать его, Дмитриевич…
– Интересно, он в жизни такой же? Наверное, чтобы стать его другом, надо сдать какой-либо экзамен, а кандидаткам в девушки требуется подготовить резюме и особенно сложный научный проект, – продолжала фантазировать я.
– Путь к сердцу мужчины лежит через диссертацию… – со вздохом произнесла Янина.
– А на пути лежат те, кто пытались ее написать… – в тон ей дополнила я.
Это было лучшее место, чтобы реанимировать свое настроение после заваленного экзамена – любимое кафе не одного поколения учащихся. Мы сидели за удачно освободившимся столиком в кипящем жизнью заведении, где студенты наполнили каждый уголок, вытесняя и людей рабочих, и воздух. Столь божественную и вкусную выпечку трудно найти не только в городе, но, по-моему, и в другой стране. Ради нее можно было потерпеть духоту и жару. Да что там, ради этих булочек с вишней или маком можно было потерпеть даже Артема Дмитриевича! Хотя тут я, наверное, погорячилась…
– Ян, ты будешь допивать свой кофе? Он скоро молитву читать начнет ради благосклонности твоей.
– Да, сейчас. Вот прикину, как можно утопиться в чашке, и сразу благосклоннюсь.
– Но-но-но! – погрозила я ей пальчиком, доедая последний кусочек вишневого пирога. – Боже, как же это вкусно!.. – простонала, с печалью осматривая пустую тарелку.
– Не могу не согласиться. Можешь мне для дома взять? А я пока допью… Кстати! – неожиданно что-то вспомнив, дернулась Янина. – У меня для тебя сюрприз!
– А мне он точно понравится? – насторожилась. Знаем мы эти сюрпризы… Не первый год уже сюрпризимся… Бывали случаи, когда сюрприз превращался в сущее наказание. Например, когда неожиданный подарок решили сделать и мама, и подруга, поэтому мне пришлось выбирать между концертами двух любимых исполнителей. А еще пару раз сюрпризы заканчивались конфузом. Заказанный торт вызвал аллергию, подаренные цветы перепутала служба доставки, вечеринка, что была организована заранее, накрылась из-за отсутствия света в квартире… И это я еще не вспомнила про бытовые и мелкие сюрпризики! Короче, с ними явно не везло.
– Не уверена. Но удивит уж точно!
Подруга значительно повеселела, а я значительно посмурнела. Кажется, я ненавижу сюрпризы…
Отстояв пренеприятную очередь и закупившись вкусняшками для Янки, вернулась к ней и с надеждой произнесла:
– Мой внутренний Хатико шлет тебе приветы и просится домой. Одолели ли вы свою порцию кофе в сей неравной борьбе, о Янина Аркадьевна?
– Ты просто невыносима. Иду я, иду, – пробурчала подружка, подхватила сумку и, тряхнув волосами, направилась на выход. К сюрпризу, ага.
День выдался откровенно сложным. Бессонная ночь в компании конспектов, быстрые и судорожные сборы на экзамен, сложные вопросы и неприятный выговор от Изверга… Да что там – день можно было смело вносить в один из нелюбимых. Сейчас же мы ехали с Яной порознь, разделенные бескомпромиссной толпой, я боролась с диким желанием заснуть прямо здесь, стоя, прислонившись к поручню, а вокруг находились жаркие и ароматизирующие люди, ибо лето – суровая пора года для общественного транспорта.
Мимикой и жестами договорившись с Янкой выйти пораньше и пройти лишние десять минут пешком, жадно вдохнула свежий воздух, неведомо как просочившийся в конец салона. Счастье есть! А уж вывалившись из тесного салона, от него можно умереть.
– Знаешь, Яна, сегодня я хочу фильм. И пиццу. На ужин. Приготовим или закажем?
– Заказ. Не хочу возиться ни с чем. Но фильм с тебя!
– Ладно, – покладисто согласилась я, следуя за подругой. Дорога до ее дома проходила сквозь дворы, и хоть я знала их как свои пять пальцев, все же предпочла идти за ней, нежели выступать первопроходцем. Дальнейший путь был проделан в тишине.
Придя домой, устало бухнулись на диваны, не планируя шевелиться ближайшие полчаса уж точно. А может, и ближайшие сутки. Пока…
– Я, кажется, влюбилась…
***
Влюбленность – штука неожиданная. Она подкрадывается незаметно. Ну, может не очень уж и незаметно, ибо стук двери все-таки стал причиной, почему я обратила внимание на этого Аполлона, но все же.
Влюбленность – штука коварная. А как еще обозвать то, что она (то бишь влюбленность) была одета в черную майку, что совершенно не скрывала накаченные и загорелые сексуальные плечи? А ниже были руки… Мускулистые руки, в которых хотелось очутиться… Ох, мамочки… Слюноотсасыватель мне, пожалуйста!
Влюбленность – штука впечатляющая. Впечатляет с ног до головы и немножко за ее пределами. Клянусь, нимб там или рожки, но на их уровне тоже витали сердечки! Потому что Он был идеален. От взгляда на него исчезали сдержанность и вменяемость, оставляя вместо себя бушующие гормоны и кисельные мысли, вычленить из которых что-либо конструктивное было невозможно. Разве что одно: ХОЧУ.
Хочу Его, хочу кольцо, хочу общий дом и хочу наших детей. Еще собак, кошек, совместную старость и двухместный гроб.
– В меня? Но я думала, что с чувствами ко мне мы разобрались еще в песочнице, когда я поделилась ведерком. Были же времена…
Яну я слушала вполуха. Смотрела на самого прекрасного мужчину на свете и пыталась думать. Но тут…
– Привет, Янка! Я вернулся! – крикнул из прихожей этот мужчина моей мечты. Мечты, потому что под этот голос бабочки в голове выстроились так, словно услышали марш Мендельсона.
– О, Алекс пришел, – улыбнулась Янина, отвлекаясь от телефона и все же обращая внимание на объект, который я мысленно уже присвоила себе. Почему Алекс? Почему она так нежно улыбается? У Янки появился парень?.. – Приветик!
Розовая нега мгновенно развеялась, а мечтательное выражение лица сразу стало нахмуренным. Мне не нравилось абсолютно все!
Какого черта здесь происходит? Что Он делает у Яны в доме? Откуда у него ключи? Они встречаются? Но почему тогда она не сказала? Нет, Янина бы не стала такое скрывать. Или?..
– Собственно, вот и мой сюрприз, – продолжала Янка, расцветая на глазах и вставая навстречу к Аполлону, чтобы утонуть в его крепких объятиях. Аж зависть взяла…
Нет, все же я ненавижу сюрпризы.
– Ян, – окликнула я подругу, – может, ты нас представишь?
– Представить? Вас? – удивилась она. – Линка, ты чего? Вы давно знакомы! Это же Шурик. Ну, или Сашка. Он тебя, кстати, не забыл, – лукаво усмехнулась подруга.
– Ни капельки. Это суровое создание я и после потери памяти видеть буду. В кошмарах, но буду, – добавил Алекс, так же насмешливо улыбаясь. А вот мое выражение лица все больше напоминало красную злую птичку из одноименной игры.
Какой еще Шурик?! Это когда мы познакомиться еще успели?!
– Лина, Шурик – мой двоюродный брат. Мы с ним детство провели. Вспоминай! – пояснила Яна, заметив непонимание на моем лице.
Мир неласково пошатнулся. Шурик? Сашка? Брат? Тот самый чертенок, который пакостил больше, нежели все человечество со времен создания мира? Тот, из-за которого ночами была мокрая подушка, а нервные клетки махали на прощанье платочком, ибо не в состояние были выдержать столько пугалок и моральных трепок? Тот Саша, что оставил меня слегка лысой, как только не извращаясь над моими волосами? ВОТ ЭТОТ ДЕМОН – МУЖЧИНА МОЕЙ МЕЧТЫ?!
Вселенная, а можно я поплачу?..
– Судя по ее лицу, опознание прошло успешно, – громко шепнул Яне вышеупомянутый.
– Run, Aleks, run*, – процитировала великий кинематографический шедевр подруга. И была права. В следующий миг в кумира моих внутренних тараканов да бабочек полетела диванная подушка.
***
– То есть ты сейчас в Америке? – уточнила я, забирая себе очередной кусок пиццы. Вот уж что сегодня не разочаровало, так это еда. С ней можно было и Демона перетерпеть.
– Yes, baby, – пережевывая свой кусок, покичился своим английским Саша.
– Потому и Алекс? Решил стать модным с наворотами?
– Нет, все проще, – ответила вместо Аполлона Яна. – Американцы его отказываются называть иначе, а ему трудно привыкать к двум именам. Потому и переучились все. Представляешь, после “Шурика” отходняк случился!
– Дурдом… – пробормотала я, вгрызаясь в божественное тесто. М-м-м-м… К черту мужчин, оставьте меня с едой, она шикарнее.
– Вся наша жизнь – дурдом, а мы в ней – узники палаты, – заумно и патетично проговорил Алекс.
– Актерское по тебе рыдает, – съехидничала Янина.
– Ага, от счастья, что не к нему сие попало, – добавила свои пять копеек. Ну никак не могла устоять, правда.
– Вы просто завидуете. У меня хотя бы хватает мозга в глазах сделать “умное” выражение, подходящее к подобным высказыванием.
– Это случайно попало. Скоро выйдет. Как ресничка. Не переживай сильно. – Молчание, конечно, золото, но какое-то переоцененное. И без него прожить можно. Но вот судя по таким взглядам, недолго!
– Так, все, брейк! – вмешалась Янина. – Мы вообще фильм собирались смотреть. Эль, ты решила какой?
– Угу. “Убийство в Восточном экспрессе”.
– Хорошо. Я уберу со стола, а ты включи, пожалуйста.
– Без проблем, – покладисто согласилась я. Находиться с Демоном в одной комнате дольше сил уже не было.
Пока включала все части “домашнего кинотеатра”, то есть колонки, экран и прочее-прочее, услышала доносящийся из кухни шепот. Тихий, ради которого пришлось навострить слух…
– Это же было в детстве! Оставьте его там! Будь умнее, сделай первый шаг!
– Я делал. Его не оценили.
– Он был слишком незаметный даже для меня. Согласись, раньше ты ей прилично нервы потрепал.
– Было дело. Мне даже стыдно. Хотя все равно весело выходило.
– Ты неисправим.
– Ян, все будет хорошо. Мы разберемся. Не переживай.
– Надеюсь…
Честно признаться, во мне проснулась совесть. Ее храп был приятной музыкой для моей души, а без него на ней заскреблись кошки, когтями выцарапывая нотки сомнений. Увлекшись воспоминаниями о детской вражде, я совсем не подумала, каково сейчас Янке. Как неуютно, насколько неловко и неприятно…
Прошлое это прошлое. Тем более детство. Дуться из-за него сейчас – глупое дело. Надо все же попробовать подружиться.
Тяжело вздохнув, согласовала с тараканами это решение, нацепила на лицо улыбку и приготовилась ждать. Нового Алекса, родную Янку и интересный фильм.
И все было бы хорошо, если бы ни одна случайная мыслишка: отомстить. Безобидно и легонько, но подшутить над ним так, как он надо мной в детстве. Чуть-чуть. И с этой мыслишки и началась наша история…
*Аналогия “Беги, Форест, беги”, просто на языке оригинала
Глава 1
/Элина Кравцова/
Мне снился долгий и странный сон.
Во сне я, словно наяву, вновь переживала случай из детства. Он приключился со мной в тот солнечный и ясный день, когда меня привезли в на дачу к Яне. Было лето, нам было по десять лет, а на пляже, который находился недалеко от дома, гуляла компания ровесников.
– Ой, новенькая! – крикнул кто-то в кругу. Они играли в “Вышибалы”, потому большая часть детей находилась в кучке. А вот за пределами этого “овала” стояли два мальчика. Один высокий, выше сверстников, красивый и отлично сложенный уже в своем малом возрасте. А второй худенький, с нелепой прической, стоящий на тоненьких ножках, которые непонятно как его удерживали, а в руках держащий мяч. Большой такой и классный мяч…
– Смотрите, смотрите! Янка подружку привела! – продолжали галдеть вышибаемые. – А как тебя зовут? А сколько тебе лет? Ты будешь с нами играть?
Мне настоящей хотелось ответить, но я была всего лишь наблюдателям. Череда событий разворачивалась так, как текла десять лет назад. А десять лет назад я застеснялась и заробела, опустив глаза в пол, что и стало ошибкой.
В самое темечко мне прилетел мяч. С силой, которую я никак не ожидала почувствовать от тощего паренька, который в меня его запустил. Я покачнулась и удивленно вскинула голову.
– Теперь ты вышибала! – прокричал он и показал язык.
– Сашка! – возмущенно воскликнула Янина. Что она делала до этого, в моей памяти совершенно не отпечаталось… – А вдруг у нее синяк будет? А если сотрясение?!
– Ничего с ней не случится, – ответил тот самый Сашка. И вернулся в круг. – Янка, иди к нам. А ты – как тебя, кстати, зовут вообще? – становись на мое место. Ты правила знаешь?
Я кивнула. И тихонько, все еще глядя в песок, произнесла:
– Лина.
– Что? – крикнул Сашка. Как оказалось, он тут был кем-то типа главаря. – А громче можешь? Или силенок совсем нет?
Я подняла голову и, глядя ему в глаза, повторила:
– Лина. Меня зовут Лина.
– Алина? Хорошо, Алина. Ребятня, она Алина! – громко сообщил всем мальчик.
Я возненавидела его в тот самый миг. Не мяч стал причиной, нет. А то, что он, спорить готова, знал мое имя. Яна наверняка сообщила. Но намеренно его исковеркал, окрестив на долгие годы Алиной.
А я очень не любила имя Алина. И когда мое с ним путают – тоже.
Во сне, как и в своем детстве, я пыталась выбить только его. Каждый раз. Но он юлил, уворачивался и никак не позволял достать до него мячом. Мелкий и проворный, Сашка умудрялся обскакать все поле, скрыться в толпе или в последний момент избежать столкновения с мячом.
Вражда началась в тот самый солнечный и ясный, по-настоящему летний день.
Проснулась я с тяжелой от недосыпа головой. Измученный учебой и событиями последних дней мозг не мог расслабиться, выдавая кошмар за кошмаром, что делало сон совсем невыносимым. А главное – не приносящим отдыха.
Впрочем, не только мозг старался угодить хозяйке – глаза тоже преуспели на этом поприще. Едва я оказалась в ванной напротив зеркала, резко пожалела, что со зрением у меня все в порядке. Потому что преотлично видела растрепанные темные волосы, торчащие во все стороны, красные глаза и – венец моего прекрасного образа – мешки под оными.
Кажется, у меня теперь тяжелая психологическая травма…
Но делать нечего – время, которое я подсмотрела на экране фитнес-браслета, неумолимо текло вперед, а я сегодня работаю. И опоздания вообще нежелательны. Я Рите обещала, что буду ровно в половину двенадцатого.
Душ, гель для умывания и, конечно же, крепкий, но очень вкусный кофе, меня выручили. Теперь я имела вполне человеческий вид, и с зеркала на меня больше не смотрело пожеванное и впоследствии выплюнутое, ибо совершенно несъедобные, нечто.
Быстро переодевшись, допила кофе, закусив его круассаном, и выскользнула на лестничную площадку, прихватив с собой рюкзак. Опаздываю! До дома Риты ехать и ехать – она жила на другом конце города в элитном жилом комплексе. И даже папу не могу попросить подвести – он постоянно на работе. Впрочем, и мама. Школа, увы, ад, и засасывает не только учеников, но и взрослых, которые в ней работают. Поэтому у папы, как у зауча, какие-то срочные дела, а у мамы университетские субботы с ее классом. В общем, полный атас. Радовало одно – им хоть их профессия нравится, а я, пока еще не доучившись, уже с ужасом представляю себя в будущем.
До остановки я бежала не хуже спринтера, чтобы успеть на автобус. И да, все же успела влезть в салон перед тем, как дверцы захлопнулись. С видом победительницы сев на свободное место, достала телефон и только хотела было “погрузиться” в книгу ненавистного мне Лескова, как мое внимание привлекла бабулька.
– Что за молодежь пошла, а? – начала она, обращаясь ко мне. – Даже старушке-то место не уступят. Что с детьми-то сделали енти айфоны? Вот в наше время…
Я, если честно, опешила. Потому что до этого эта почтенная старушка сидела у окошка и в ус не дула. Зачем ей мое место? И это учитывая то, что автобус полупустой.
– Простите, – мне даже стыдно стало. Поднялась и пересела.
– Вот в мое-то время, когда батюшка Брежнев был… Тогда дети все были воспитанные, а автобусы так криво не ездили. И очереди в поликлинике были худее. Тьфу! Куда этот мир катится? Весь рассудок айфоны сожрали, помяните мое слово!.. – с этой тирадой она уселась с довольным лицом.
Но не прошло и десяти минут, как пожилая женщина снова поднялась и опять начала свою проповедь. На этот раз досталось молодому парню:
– Не хочешь уступить место немощной старушке?
– Нет, – он приоткрыл глаза. Судя по всему, парень явно с работы домой возвращается – вид настолько уставший, что во мне материнский инстинкт проснулся, то бишь захотелось деточку покормить, погладить и спать уложить. Да-да, мои тараканы и не такое могут.
– Ох, сердце мое слабое! Не выдержит оно вопиющей невоспитанности-и! Уступи ты место, вот в мое время…
И я поразилась выдержке парня – ему целую лекцию зачли про то, как было солнечно и радужно во времена СССР, как Сталин прав был, как перестройка Горбачева отразилась на многострадальной молодежи. Даже Ленина вспомнила! Но респект ему: он выслушал все со спокойным выражением лица, а после, когда старушка распалялась по второму кругу, поднялся:
– Садитесь, бабушка, – и покинул нутро остановившегося автобуса.
В глазах тех, кто являлся свидетелем данной эпопеи, неизвестный парень стал героем. Действительно. Такое пережил!
А я же на следующей остановке вышла и поэтому разглядеть новую жертву старушки не получилось. Жаль. Я за шесть лет изучения истории в школе столько всего не узнала, как сегодня из речей пенсионерки. И вот где она была, когда мне так был необходим репетитор по истории? Я же тогда страдала, листала кучу книг, пыталась понять и впихнуть в свою голову движения белых и красных, их мотивы, перестройку, а сейчас мне все по полочкам расставили. Вот так. Надо бы и бабушек у подъезда слушать. Может, опыта житейского наберусь.
В общем, поднималась в квартиру Ланских я с самой задумчивой моськой. Ланские (с фамилией им повезло, ага) – семья, у которой я подрабатывала по субботам нянькой, а по вторникам и четвергам – репетитором Кира – старшего сына Маргариты.
– Привет, солнышко, – дверь мне открыла одетая с иголочки Марго. – Как дела в университете? Зачет сдала?
– Привет, Рита, – улыбнулась стройной девушке с копной рыжих кудряшек. – Ну так себе. Зачет-то я сдала, а вот экзамен… Изверг опять изголялся, как мог.
– Ох, сочувствую. Надеюсь, сможешь пересдать…
Договорить Марго не успела – услышав мой голос, из детской выбежали ее дети – Кирилл и маленький Леша.
– Йина приша! – радостно крикнул малыш, обнимая меня. Я подняла на руки Лешу, поцеловала пухлые щечки с веснушками.
– Привет, Лина, – Кир тоже улыбнулся, но обниматься не полез – он, видите ли, взрослый уже в свои почти десять, поэтому поцелуйчики и прочие нежности только для трехлетнего Алеши. – А у меня новая игра! Хочешь со мной поиграть? Я тебя научу.
– Хочу, конечно. Но сыграем после того, как ты сделаешь уроки.
– Йа хоту тозе! – присоединился Лешка.
– А ты маленький слишком, – нашёлся его брат. – А маленьким спать надо.
– Неть, игйать, – не снимался мой рыжик. Если Кир темноволосый и голубоглазый, как отец, то Лешик пошел в маму – рыжий и зеленоглазый. А еще безумно милый. Моя, так сказать, первая любовь. Она хоть удалась, а не как со второй. Я и Саша… Капец.
– Так, дети, – вклинилась Марго, – спокойно. Все поиграете. Кирилл, не будь вредным, дай и брату игрушку.
– Но она только для взрослых…
– Киря, – непреклонно протянула его мама.
– Хорошо, – сдался Кир.
– Но сначала уроки, – напомнила я и вместе с Лешей потопала в гостиную.
– Да помню я, – совсем сник Кир, догоняя нас.
Перед тем, как Рита ушла по своим делам – у нее по субботам поход по магазинам, салонам, встреча с подругами и прочие женские слабости – мы с ней, как и всегда, попили зеленый чай с жасмином, поболтали обо всем и обсудили последние новости. Повозмущавшись по поводу того, какие преподаватели иногда сволочи (она училась на заочке – получала второе высшее) и дав несколько советов, Марго умчалась на маникюр, а уложила заснувшего у меня в руках мило сопящего Рыжика в постель и пошла к Киру. Надо, пока малыш спит, сделать с ним уроки.
– А я уже все, – заявил подопечный, закрывая тетради и учебники.
– Да ладно? – не поверила я. – Покажи-ка.
Не может быть, потому что Кирилл и быстрое выполнение домашнего задания – параллельные прямые. То есть никогда не пересекаются.
– А зачем? – легкомысленно отозвался он. – Если я все сделал?
– Надо, – настояла я и таки забрала из рук мальчика тетради. – Открой учебник на нужной странице, пожалуйста.
Как я и полагала, задания были выполнены кое-как и еще половина пропущена. Но я-то в курсе, как ухитряются школьники, сама два года назад выпустилась. И, конечно, я тоже делала первые два упражнения и потом последнее, при этом растягивая строки так, чтобы создать видимость решенной домашки.
– Переделывать? – сразу же понял меня Кир.
– А ты сомневаешься, Знайка? И еще: если что-то не знаешь – спрашивай у меня. Я сытая, так что не покусаю. Ну… хотя могу чуть-чуть.
Тяжело вздохнув, Кирилл принялся делать все заново под моим строгим присмотром. Это он математику так, а вот с русским все предстояло гора-а-аздо сложнее, и скромные “А здесь как?” увеличились в разы. И мне приходилось ему чуть ли не цитировать Розенталя с такой интерпретацией, что тот явно в гробу перевернулся. Разок, а потом еще дважды.
Пока не раздался звук, известивший о том, что самый главный, по его мнению так точно, житель дома изволил проснуться.
– Допиши, пожалуйста, сам, – попросила я. – Вернусь – проверю. Я сейчас переодену Лешу, мы покушаем и пойдем гулять. Так что не затягивай!
И с тяжелым вздохом отправилась наряжать своего маленького рыцаря в доспехи. Дети, конечно, цветы жизни, но какие-то энерговысасывающие…
Рыцарь меня встретил в состоянии частичной готовности. То есть раздетым. Ох уж эти мужчины… Только отвернешься, а они уже ждут тебя оголенные в кроватке. Усмехнувшись собственным мыслям, чмокнула сонное создание в макушку.
– Как спалось? – поинтересовалась, обряжая дитеныша в заранее подготовленную одежду.
– Хааасё, – кивнул мелкий. – Я пи-пи хоцю.
– Сейчас сходим. Только штанишки наденем.
После отнесла ребенка на кухню, усадила на стульчик, вручила тарелочку и ложечку и пошла проверять старшего. Которого застала за попыткой пробраться к планшету. Ну, Кир, держись!
– Ты все сделал? – грозно спросила я, готовая уже наругать непослушного мальчишку. – Я могу проверить?
– Да, – покладисто согласился он, протягивая тетрадь.
Пробежавшись по листику глазами и мгновенно отметив правильность выполненного задания, удовлетворенно кивнула, признав:
– Молодец. Теперь обедать.
– А что на обед? – поинтересовался Кирилл, следуя за мной.
– Пюре. И мясо с горошком.
– Фу-у-у-у… – скривился ребенок. – Горошек!..
– Киря, ну он вкусный. Честно тебе говорю. А еще после него можно лишнюю печеньку скушать, представляешь? – перешла к подкупу несознательных граждан, отказывающихся правильно питаться.
– Только за печеньку! – браво согласился он и уселся за стол.
Обед прошел спокойно. Леша не чудил и на диво прилично кушал, даже не вынуждая меня подскакивать ему на помощь или уговоры. Кирилл же, как невероятная умничка, осилил горошек. Но тут надо признать, что он и впрямь вышел божественным. Марго явно отыскала способ, как запихнуть в детей витамины без глобальный усилий.
Быстро поставив посуду в посудомоечную машину, отправила старшего переодеваться, а младшего снабжать дежурным гардеробом для прогулки. По-моему, детям надо менять свой наряд чаще, чем особам королевских кровей…
– Пи-пи!
– Опять?
– Узе.
О не-е-ет!..
– Лина, а почему взрослые становятся не теми, кем хотели в детстве? – задал вопрос Кирилл, когда Леша убежал к песочнице во дворе, а мы неспешно следовали в его сторону.
– А с чего ты это взял? Многие исполняют именно свои детские мечты.
– У всех, кого я спрашивал, менялись. Вот ты кем хотела быть?
– Не помню… – задумалась я. – Возможно, художницей. Что-то с искусством связанное.
– Видишь? А ты учительница! – победив в этом споре, гордо задрал носик Кир. И повторил: – Так почему?
– Наверное, потому что пока ты растешь, твои желания меняются. Вот ты раньше хотел быть принцем. А сейчас?
– А сейчас хочу стать создателем игр. Или компании. Как папа. Или компании игр!
– Ну вот, – улыбнулась я. – В этой жизни все движется и все меняется. Предпочтения, желания, цели и мечты… Застой – вот что страшно. А не изменение детских желаний, – закончила речь, потрепав его по макушке.
Немного помолчав, Кирилл спросил вновь:
– Но ведь папа директор уже долго. И не меняет профессию. Почему тогда застой – страшно?
– Ну, Кир… Как бы так объяснить? Это не застой. Он развивается в том деле, которое любит. Вот застой это… – и запнулась. Потому что в голову пришел один единственный застой. Мой собственный… – Короче, у папы не так.
– Ла-а-а-адно… А почему ты стала учительницей?
– Вот ты почемучка! Иди брата на качелях покачай! Марш!
Проводив ребенка взглядом, тяжело вздохнула. Дети отлично знают, какие вопросы надо задавать… Жаль, что даже взрослые не в силах найти на них ответ.
Все было хорошо до определенного периода. Но началось с того, что я долго не могла определиться со своей будущей профессией. До самого последнего момента, который оттягивала всеми возможными способами. Душа рвалась в рисование или хотя бы искусствоведение, потому что это была та самая мечта, которая сохранилась из детства и с годами лишь усилилась. Родители настаивали на более прибыльных вариантах работы. Но решил все случай. Неудачный для меня случай. Когда я не написала экзамены так высоко, как мне того хотелось. Точнее, высоко, но в рейтингах медленно сползла за грань принятых. Тогда пришлось воспользоваться единственной возможностью – попросить пристроить меня, как и Янку, ее родственников. Успешно. Туда баллов хватило.
Нет, на самом деле мне нравилось и учиться, и язык, и книги… Только все чаще направление литературы уходило от великих классиков в критику великих произведений искусства, исторических справок о художниках, истории развития и прочее-прочее. А для учебы приходилось прилагать все больше и больше усилий.
Мне не зря в голову пришел пример моей жизни. В ней был застой. Уже год как я не желала учиться, как не видела смысла в этом. Растеряла какие-то более-менее держущие на плаву цели и мечты, плыла по течению и ничего другого делать не могла. Ни развития, ни новшеств. Круг общения не сменился, перемены вообще были малозначительными, даже расписание подработки осталось тем же. Сплошная рутина. От слова “тина”. Тина, что погребла меня без остатка, преградив путь к живительному воздуху, который вселяет жажду жить и действовать…
Из мыслей выдернул плач Леши.
– Что у вас уже случилось?
– Да ничего. Просто ему надоело, а сразу остановить качель не получилось, – объяснил Кир.
– Иди ко мне, мой рыцаренок… Да, подвиги бывают трудными, ты же знал об этом. Ну, не плачь. Хочешь на горку? – мне отрицательно помотали головой, чуть не врезав ей в подбородок. – А куда хочешь?
– Амой, – прохныкал кроха.
– Домой? – уточнила. – Ну, можно уже и домой… Кир, идем. Куда идем мы с Лешиком – большой-большой секрет! – запела я, стараясь успокоить детеныша. Достаточно успешно, должна признать. – Придумать дальше у меня ни сил, ни мочи нет.
Наградой за мой сочинительный талант послужил смех Кирилла. Все же не так я безнадежна, как казалось!
До возвращения Риты мы с детьми успели поиграть в прятки, перекусить виноградом, который нагло стащили со стола, посмотрели какой-то популярный мультик и даже нарисовали ничего не подозревающую Марго. Почему не подозревающую? Потому что она была явно не в курсе, что ее малыш видит маму с ушами как у слона, а пышные локоны – несколькими палочками, торчащими из макушки. Но даже несмотря на разницу с оригиналом, рисунок Леши получился очень даже хорошим. Главное – он был нарисован с душой и любовью.
– Йина, а йа тьбя йубйу, – глотая звуки, сообщил Рыжулик.
– А я тебя больше, – погладил его по волосикам и чмокнула в мягкую щечку. Ну к черту этих всяких Алексов-Шур, здесь у меня такой экземпляр лучшего мужчины в самом расцвете сил! Добрый, красивый, который не дергал за волосы, не превращал мое лето в ад, да и любит меня, а я его. Вон гладит меня по ладони и целует в ответ. Не это ли счастье?
– Дети, Элинка! Я пришла! – раздалось радостное в коридоре.
Кир, до этого лениво возлежащий на диване и читающий вторую часть “Эрагона” сразу же отложил книгу и побежал встречать Риту. Я с Лешей в руках пошла следом.
– Как провела день, мамочка? – Кирилл поднял пакеты из модных магазинов одежды и принялся переносить в гостиную.
Обожаю сыновей Марго. Они невероятные. Ланские воспитали настоящих джентльменов.
– Отлично отдохнула? Покажешь маникюр? – присоединилась я к расспросам.
– Чё купийа? – задал самый важный вопрос Самый Лучший Мужчина.
– Мно-ого всего, солнышко, – с улыбкой ответила Рита и принялась рассказывать про то, как после маникюра отправилась покупать себе новые сережки и пропала. В общем, в итоге у нее совершенно случайно купились запонки для ее мужа, Максима, потом также случайно ее занесло в “Виктория Сикрет”, а оттуда в “Луи Виттон”, где сумка из новой коллекции сама прыгнула ей на руки, а потом еще более случайно ее ветром занесло в детский магазин, где она вспомнила, что Киру нужны были какие-то учебники и кроссовки, а моему рыцарю – костюмчик для предстоящего выхода в свет. То есть на свадьбу дальней родственницы. Все вышло само, ага. Вещи я не осталась смотреть, но на пальчики ее глянула – офигенный нежно-фисташковый лак ей неимоверно шел. Красота. Надо что-то подобное и себе сделать.
