Текст книги "Горький рай"
Автор книги: Ева Мелоди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Антон и про меня все просек. Заметил какими глазами смотрю на его девушку… и кайфовал от этого, херова мразь. С удовольствием дразнил меня, касаясь у меня на глазах Вики так часто, как только мог. Видел, как меня корчит от ревности и зависти… и получал видимо оргазм за оргазмом, от уродливости, двусмысленности ситуации, в которой мы четверо оказались. Только он был на коне, остальные страдали.
И за это я просто люто его ненавижу, до сих пор. Верку просто жалею. Влюбленная дуреха. Обе такие, что она, что Вика…
Неужели Вика до сих пор любит своего хлыща? В те годы, точно любила, до одури. Но после этой измены, грязи, предательства… неужели можно любить?
В какой-то момент я нашел в себе силы отойти в сторону, чтобы не давать вампирюге Антону питаться моей болью. Я конечно тот еще баран, но понял, что тут без вариантов.
Но вчерашний вечер все изменил. Я коснулся ее… и мир перевернулся с ног на голову. Теперь игнор не вариант, ни о чем больше думать не могу, только о Вике. О том, как будет стонать подо мной. Бесконечное возбуждение, физическая боль, которую никто другой уже не снимет…
Глава 6
Вика
Занятие заканчивается, все спешат покинуть кабинет. С замиранием сердца, отсчитывая его удары, молюсь чтобы Ник поскорее ушел. Хочется зажмуриться, хоть так спрятаться от непростой и ужасно неловкой ситуации, в которой сама виновата. Сама загнала себя в нее вчера, спровоцировала. Сорок минут сводящего с ума напряжения, у меня уже руки дрожат. Необходимо побыть одной, иначе срыв неминуем. Студенты исчезают один за другим за дверью, и вот я уже готова вздохнуть с облегчением, поворачиваюсь к окну, закрываю глаза… Наступает тишина, дверь хлопает со щелчком… Как хорошо, что последний, кто покидал кабинет захлопнул ее. Оборачиваюсь…
Он не ушел. Я должна была догадаться, только полная идиотка могла надеяться на то, что все вернется в прежнее русло. К субординации учительница-ученик. Нет, он ничего не желает возвращать. Дворецкий явно настроен продолжить то, что вчера начал.
– Немедленно убирайся отсюда, – говорю неожиданно охрипшим голосом.
– Почему, Виктория Владимировна? – вкрадчиво спрашивает Ник, и вместо того, чтобы подчиниться, проходит к моему столу, берет ключ от кабинета, идет обратно к двери и заперев ее, снова поворачивается ко мне. – Я думал мы поговорим о моей успеваемости.
– Хватит паясничать! – почти кричу, но голос срывается, горло сжимает спазм. Сердце стучит как бешеное, в ушах шумит… все признаки панической атаки… Но помимо, меня охватывает жар, и между ног все болезненно сжимается. А это уже другие симптомы, и я не могу пренебрегать ими, хоть и пытаюсь изо всех сил…
– Может это тебе хватит притворяться? Признайся, ты тоже этого хочешь, – вкрадчиво произносит Дворецкий. – Просто ты слишком упряма, чтобы это признать.
– Я серьезно! Уходи немедленно!
– Это ничего не изменит, ты просто оттягиваешь момент. И тем самым еще сильнее накаляешь… ты ведь умная девочка, сама это понимаешь. Меня возбуждают отказы…
– Потому что редко отказывают, – не удерживаюсь от ехидного замечания.
– В точку, Вика.
– Ненавижу бабников!
– Однолюбом ты мне не дала шанса стать.
– Как мило ты винишь во всём меня. Во всех своих бедах и неудачах. Это так удобно, Коля, – стараюсь произнести как можно язвительнее, но голос дрожит.
– Нет. У меня лишь одна к тебе претензия… то что не даешь… того, что хотим оба.
– Да с чего ты это взял, откуда столько самонадеянности?!
Но я понимаю, о чем он говорит, на что намекает… Поневоле окунаюсь в воспоминания…
Шесть лет назад
Однажды, на вечеринку в доме моих родителей, Вера взяла с собой сводного брата. Она, разумеется, этого не хотела. Отец заставил. Вера ужасно психовала по этому поводу. Ей казалось, что неловкий скромный, не слишком умеющий подать себя, Николай, бросает на нее тень. Мне же было совершенно не до этого. Мы с Антоном поссорились, я надеялась, что этот вечер снова все поправит. Была слишком гордой, чтобы первой позвонить. Но знала – мама обязательно лично позовет Антона. Но он не смог прийти, что-то случилось в автомастерской, и ему пришлось срочно поехать туда, о чем мне передала мама. Добавив, что таким холодным поведением и гордостью я точно потеряю такого шикарного парня. Мама обожала критиковать меня… Обычно я не обращала внимания, но в тот день в меня словно бес вселился. Я танцевала как безумная, чуть ли не до остановки сердца, громко смеялась, флиртовала…. Ужасно злилась, сама толком не понимая на что. На себя, на мать… Ну и на Антона конечно. Он хотел, чтобы я за ним бегала! А я… в жизни такого не делала и не собиралась. Злилась на то, что оставил меня одну… В общем, обычные девичьи глупости.
И Ник… тогда он был просто Колей, не сводил с меня щенячьего взгляда… особенно когда танцевала, всякий раз пробегая по нему глазами, чувствовала, как в ответ меня буквально жаром обдает. Я чувствовала его жажду, желание, пристальное внимание. И не могла разобраться, раздражает меня это… Или приятно, как всякой девушке… Периодами Коля раздражал меня до зубовного скрежета, но чаще я просто не замечала его. Ну а сегодня…
Иногда на меня находит какая-то бешеная злость. Не в смысле прям вот злоба на людей, или мир, а некая тяга к разрушению, к вызову. Как у трудного подростка. Это бывает крайне редко… Обычно я спокойная и собранная, меня трудно вывести на эмоции. Но сегодня был именно тот день, когда наружу вырвалось что-то, буквально взорвав обычную Вику.
Выхожу в сад сделать несколько глотков свежего воздуха… ну и успокоить нервы – я в то время баловалась сигаретами. Маму это бесило. Я все еще мокрая насквозь, после зажигательного танца. По-хорошему надо снять платье, переодеться. У мамы полно шмоток. Но это потом, сначала чуть остыну… И тут вижу Николая. Ну конечно, как преданный хвостик, вышел следом за мной! Еще несколько затяжек… Выбрасываю сигарету, и делаю жест указательным пальцем. Приманиваю мальчишку, чтобы подошел ближе.
Коля смущается, но он не трус. В институте кстати сразу нашел друзей, отвоевал достойное место в иерархии. И успел несколько раз подраться. Он крупный, высокий парень. Только ужасно… простой. Нет ни грамма лоска Антона. Задумавшись, понимаю, что, наверное, он по уши в меня влюблен. Но это, простите, не новость. В меня многие влюблены. Но почему-то пробегает мысль, что такой как Коля, любил бы до смерти…
Не говоря ни слова, выбрасываю сигарету, хватаю Николая буквально «за грудки» и тащу за огромный куст роз, позади скамейки. Тут тишина, темнота… Чувствую, что его сердце колотится просто как безумное, и меня до чертиков это возбуждает.
– Ты чего такой напряженный, – спрашиваю шепотом.
Мы редко разговариваем. И когда слышу в ответ его глубокий грудной голос, по коже почему-то горячие волны пробегают.
– Не люблю курящих женщин.
– Да ты что? Такой правильный?
– Нет. Просто это… невкусно.
– Уверен?
– Абсолютно.
И тогда я обхватываю его шею, и впиваюсь в сжатые губы. У Николая очень мощная шея… и грудь широкая… А я – тростинка, руки-веточки. Сейчас это ощущается особенно остро. Я жду, что будет вырываться, ведь от меня разит куревом. Но на мгновение замерев и вздрогнув, Никола вдруг обхватывает мою талию руками. Потом они скользят ниже, обхватывают ягодицы, очень сильно, до боли… Его язык вторгается в мой рот, и я теряюсь во времени и пространстве. Нет, поначалу я пытаюсь вырваться… Но это абсолютно невозможно, тот, кого я принимала за мальчишку, оказывается невероятно сильным и настойчивым…
Ник так долго целует меня, и это настолько волшебные касания, ласки, что я буквально теряюсь, забываю о том кто я, и кто он… Прекращаю вырываться, отдаваясь бешеной жажде, позволяю себе раствориться в ней, потеряться, окунуться с головой. Ник очень долго не отпускает, целуя снова и снова, и я отвечаю на каждый заход его языка, его губ, которые оказываются потрясающе чувственными, нежными и в то же время такими… подчиняющими. В тот момент мне не до анализа, мне просто хорошо, как никогда в жизни…
Дальше все как в тумане. Кажется, вырываюсь из его объятий, убегаю в дом… Поднимаюсь в свою комнату и не выхожу до конца вечеринки. Сказать, что мне стало не по себе, это ничего не сказать… Я была просто в ужасе. Меня охватил дикий стыд и паника. Чувствовала себя изменщицей, но больше всего напугало то, насколько мне все это понравилось… Я не могла понять, как это возможно, быть влюбленной в одного и таять от поцелуев человека, который тебе даже не нравится… Его вкус, его прикосновения, его поцелуи… все это должно было мне быть глубоко противно, ведь я принадлежала другому.
Вместо этого мне понравилось, настолько, что я умирала от стыда. С того момента я стала избегать Николая. Не могла смотреть ему в лицо, мне было ужасно неловко в его присутствии. Он стал моим тайным помешательством, грязной тайной, которой не могла поделиться ни с кем. Поступок, который я не могла понять или оправдать. Не представляю, что сказала бы, узнай об этом Вера…
Сначала я боялась, что Коля проговорится сестре, или расскажет друзьям. Или будет вести себя как-то иначе со мной. Свысока что ли. Но ничего подобного не произошло. И я поняла, что он гораздо благороднее, в отличии от меня. Потому что от страха и смущения, я в его присутствии вела себя зачастую еще более вызывающе. Ластилась к Антону, отвечала на его прикосновения. Чего обычно не делала – не люблю показывать чувства на публику. Николай не показывал своих эмоций… Смотрел на нас спокойно-равнодушно, но я чувствовала, что внутри него все далеко не так безмятежно. И от этого меня потряхивало.
У нас словно появилась общая тайна, только мы двое… абсолютно чужие друг другу люди, в то же время такие близкие.
Самое паршивое, что Антон тоже заметил чувства Ника. И его это забавляло. Он иногда говорил об этом, я смущалась и уверяла что все это чушь полная. А она смеялся. Оскорблял Николая, и ловил кайф от того, что парень страдает… Коля не вылезал из драк, связался с какой-то бандой… Антон подшучивал, что это я виновата. Он обожал говорить об этом особенно в постели. Мне было неловко… сразу начинало колоть сердце. Я не хотела быть причиной чьих-либо страданий. Меня мучило чувство вины. Вера тоже ужасно переживала из-за брата, делилась своими переживаниями, и в этот момент я чувствовала себя особенно гадко.
Глава 7
Наши дни
Воспоминания не несколько минут так затягивают меня, что забываю о реальности. И о непростом положении, в котором сейчас оказалась. Я потрясена тем, что происходит. Столько месяцев мы старательно делали вид что между нами нет прошлого. Ник почти не смотрел в мою сторону, правда вел себя ужасно, в плане учебы. Но ни единого намека на прежние чувства. Да и глупо было так думать! Вокруг него вились толпы девушек. Молодых, привлекательных, на любой вкус. Я и подумать не могла, что демоны прошлого все еще терзают его…
Ник протягивает руку и касается моей щеки.
– О чем ты сейчас задумалась? – его голос такой низкий и хриплый, царапает мои оголенные нервы. – У тебя такое выражение лица… Блядь, Вика. Не мучай меня больше… Посмотри на меня.
Берет за подбородок и вынуждает взглянуть ему в лицо. И я выполняю его желание, вдруг осознав, что до этого момента никогда толком не задумывалась о его внешности. А сейчас рассматриваю, точно под микроскопом. У Ника очень яркое лицо, крупные черты. Высокий лоб, квадратный подбородок, на котором белеет тонкий шрам. Раньше его не было…
Какие удивительные у него глаза. Иногда – прямо голубые, иногда серые. А сейчас, точно болотный омут, серо-зеленые. Обжигающие. В них сейчас такой огонь горит, что начинаю дрожать. У него красивые губы. Мужественные. Но невероятно нежные… если вспомнить тот злосчастный поцелуй из прошлого.
А еще у Ника удивительные волосы – медно-рыжие, чуть длиннее чем обычная мужская стрижка… Слегка вьющиеся. Как у какого-нибудь персонажа любовного романа, наводит мысли о горцах, или рыцарях. Но ему все это удивительно идет, и ничуть не убавляет мужественности.
Еще бы, ведь он просто огромен! Тело словно высечено из монолита, излучает опасную мужскую красоту. Высокий рост, мощная грудная клетка, размах плеч, как у богатыря. И мускулы… Он явно много времени проводит в качалке.
– Иди ко мне, – почти стон, но мне так страшно, что наоборот, полна решимости убежать.
Толкаю его в грудь и снова замираю… Он такой горячий… как печка. Под пальцами каменные мускулы, его грудь вздымается, поднимает и опадает, Ник дышит тяжело, словно едва контролирует себя, и мне становится страшно от того что беззащитна перед ним, а его тормоза явно не работают.
Смотрит на меня немигающим взглядом, от которого у меня перехватывает дыхание. Всего лишь мгновение – и оказываюсь в его объятиях. Он так сильно прижимает меня к себе, почти до хруста костей. Ноги едва касаются пола, юбка ползет вверх…
– Я слишком долго ждал, – рычит Ник мне в шею, обдавая горячим дыханием.
В его объятиях чувствую себя как в тисках. Снова пытаюсь оттолкнуть, упираюсь в грудную клетку Ника, ощущая пальцами игру сильных мышц, вздрагиваю. Кончики пальцев начинает покалывать, в голове странный шум. Я точно пьяная, хотя только что была абсолютно трезва, как стеклышко. Меня трясет от осознания, насколько неправильно все происходит. Это отвратительно. Ужасно, постыдно. И в тоже время, мне хочется продолжения. Его прикосновений… За эту слабость почти ненавижу себя.
Ник разводит мои ноги в стороны, встает между ними, мне остается лишь беспомощно ерзать, пытаясь отстраниться, юбка окончательно задирается на талию. Дергает меня на себя, и я задыхаюсь от прикосновения его твердой плоти, обжигающей, даже через джинсы.
Он весь горячий, излучающий жар и похоть. Сейчас ему уже не до игры, он завелся слишком сильно и хочет получить свое. И я хочу… Между ног становится влажно и мучительно саднит, вздрагиваю от этих ощущений. Умру от стыда, если Ник узнает, насколько я мокрая… заведенная его поведением.
Я должна что-то предпринять, должна сказать «нет». И не могу. Его безумная жажда словно заразила меня. С ужасом понимаю, что хочу его. До изнеможения, больше жизни хочу, чтобы коснулся меня. И в то же время с ума схожу от презрения к самой себе. Что сдалась так быстро. Как это возможно? После разрыва с Антоном прошло два года. У меня не было за это время ни одного мужчины. Не было секса. Сначала было слишком больно. Потом… я научилась справляться с потребностью. И только недавно начала оттаивать, ходить на свидания. Точнее, с момента как пришла на работу в универ. И увидела Ника. Который жил в собственное удовольствие. До момента столкновения в чулане, я даже не подозревала о его интересе ко мне. Он всегда проходил мимо, в лучшем случае одаривая равнодушным взглядом. И вот… такой взрыв. Скорее всего, он решил сыграть со мной в игру. Отомстить, за то, что раньше на него внимания не обращала…
Была еще одна ужасная мысль. Что если его подговорила Вера? Она и не на такое способна… Однажды я в этом убедилась. До этого тоже замечала, что подруга обожает строить козни… Но меня они никогда не касались.
Когда я уже долго была с Антоном, а Вера оставалась моей близкой подругой, она помешала мне сдать экзамен. Сказала, что его перенесли. Я, как наивная дура поверила, даже мысли другой не возникло. У меня была простуда, я не появлялась в институте. Но экзамен нельзя было пропускать. И вот Вера сообщает, что его отменили, сделали на неделю позже. Радуюсь, наивная идиотка… И вдруг узнаю, что меня собираются отчислить, потому что пропустила без причины экзамен. Преподаватель там очень строгий и принципиальный. Справки у меня нет… Болела без врачей и больничных. Тогда я пережила настоящий кошмар. Ходила по коридорам универа как тень – преподаватель даже выслушать не пожелал. Думала все, отчислят. С одной стороны – плевать, я бы нашла легко другое учебное заведение. Если бы не Антон и наши отношения на пике, когда дня не представляла без него. Ну и конечно боль от предательства подруги. Меня буквально расплющило от такой легкой и незамысловатой подставы…
Антон тогда был в отъезде, осваивал бизнес с родителями за границей, ради чего специально раньше сдал сессию. Помогал отцу. Он учился на курсе биотехнологии, собирался использовать полученные знания в дальнейшем, в отличии от большинства студентов, которым «просто был нужен диплом». К учебе относился очень серьезно. То есть, он бы тут остался, в любом случае… А вот я находилась на пороге отчисления. Меня тошнило от боли и ужаса. Что не будем видеться, и я его потеряю…
И только случайность, хорошие друзья со старшего курса неожиданно помогли мне. Абсолютно случайно столкнулась с ними, один работал лаборантом у преподавателя. И мне помогли, уговорили принципиального Игоря Сергеевича принять экзамен.
Спустя время я простила Веру. Полгода прошло, уже в следующем учебном году. Я сказала себе, что сама поступила куда хуже. Причинила бОльшую боль.
Хотя Вера уверяла, что к Антону ничего не осталось. Она тогда и правда начала встречаться с очень интересным парнем, не из универа. И мы снова начали дружить, хоть и не настолько близко, как раньше.
– О чем ты снова задумалась? – вырывает меня из воспоминаний хриплый голос Ника.
– О твоей сестре, – отвечаю прямо. – Она имеет отношение к тому что сейчас здесь происходит?
Ник замирает. Даже отстраняется, отпускает меня… Я могу уйти. Но почему-то остаюсь прижиматься, полусидя к собственному столу. Даже не пытаюсь одернуть юбку.
Ник внимательно смотрит на меня, словно рентгеном просвечивает. Не в силах больше выдерживать его взгляд, опускаю глаза… и зря, потому что теперь смотрю на его губы.
Очень чувственные, мужественные… и у меня внезапно перехватывает дыхание.
– Знаешь, это довольно противно… то, что ты сейчас сказала.
– Мне наплевать. Ответишь?
– Я не мальчик на побегушках у своей сестры. Но я понимаю твои страхи. Ты зациклилась. Тебя все еще не отпустило. Я хочу, чтобы тебе стало легче, Вик. Только и всего.
Его голос одурманивает меня, он сейчас такой глубокий, чуть хрипловатый, я словно под гипноз попадаю. Хочу его… Прикосновений, поцелуев. Мы уже целовались когда-то и это было волшебно.
Собственные мысли поражают своим бесстыдством. Тело горит точно в огне, Ник снова наклоняется к моему лицу… Его дыхание касается моих губ, но поцелуя нет.
Снова встречаюсь с ним глазами… Взгляд Ника, горячий, темный и бешеный… не могу оторваться от него. Его руки скользят по бедрам, все выше, очерчивают край чулок… При этом он вздрагивает.
– Ты способна свети с ума, знаешь? – почти рычит, хватает зубами мою нижнюю губу и тянет. Я со свистом втягиваю воздух. – Внешне такая закрытая, скромница-училка… А под юбкой белье стриптизерши. Это нереально заводит. Ты нарочно, Вик?
Он не дает мне ответить, впивается в мои губы, страстно, проникая языком. Пальцами одной руки обхватывает затылок, другой он придерживает за шею, поглаживая ее. Почему-то именно это касание, словно некая точка невозврата, взрывает меня изнутри. Как будто Ник безошибочно нашел мою самую эрогенную зону, о которой я сама даже не подозревала. Поневоле отвечаю на поцелуй, податливо и покорно отдаюсь ласкам его смелого языка. И тогда его напор становится больше похож на дикую атаку, Ник словно хочет поработить меня, оглушить страстью. Отвечаю с жадной обреченностью, с едва сдерживаемой болью, меня вдруг охватывает сожаление, что так долго себе в этом отказывала. Пряталась от жизни, от чувств…
Ник все сильнее распаляется, его рука уже не лежит на моем затылке, а болезненно собирает мои волосы в кулак и чуть тянет назад, принуждая откинуть голову. Вот только боль от этого сладкая, еще сильнее возбуждающая, затягивающая в омут порочного безумия. Ник проводит языком по моей шее, шумно вдыхая, прокладывает дорожку поцелуев, уже сверху вниз, к ключицам.
Другая рука оставляет шею, спускается ниже, к груди. Напрягаюсь, потому что всегда стеснялась доставшегося мне «размера буферов». Антон даже поговаривал об операции. Считал, что так я стану идеальной, совершенной. Он не то чтобы критиковал… Но я чувствовала, что моя грудь его не устраивает. Он редко ласкал ее.
Но я хотя бы не стеснялась тогда… Сейчас же, перед Ником, которого так много… он огромен, и всего в нем в избытке, поневоле комплексы просятся наружу.
Тихо всхлипываю, когда его ладони ложатся на мои груди. Меня убивает собственная безвольность. То, что хочу этого. Этой горячей жидкости, разливавшейся по ее венам и собиравшейся между ног. Заставлявшей чувствовать себя желанной, нужной. Кожа горит, все тело зудит от потребности в сексе. Это неправильно. Все дело лишь в том, что слишком долго я была одна. Слишком много времени с тех пор, как мужчина хотел меня… в любом месте, где бы мы ни находились. И с тех пор, как чувствовала сводящее с ума желание отдаться, полностью и безрассудно.
